Не смотря на свободный график занятости по работе, свободного времени просто полежать на диване совершенно не находилось. За то время пока она выполняет очередной заказа, копятся мелкие, с первого взгляда вроде бы и не значительные дела. Но к тому времени, когда выкраивается свободный месяц или неделя это мелочи наберется столько что сразу, же понимаешь, что нет никакого свободного времени, так как, то туда, то сюда надо сходит, с кем-то встретиться, что-то доделать, то Райс нагрузит, то кому-то еще чего-то от нее понадобиться…вот так по мелочи и времени тупо полежать на диване совершенно не было.
Сейчас было время мини отпуска. С самого утра Марта сбежала в город, прошлась по магазинам, привела свою голову в порядок в парикмахерской, ну  и так по мелочи закончила свои дела. Вернулась в особняк ближе к вечеру, и совершенно не таясь и так и не встретив не одной живой души поднялась к себе. К слову сказать, что просто так лежать на диване Марта совершенно не умела, у нее сразу появлялась уверенность в том, что она бессмысленно тратит время, когда его можно провести с большей пользой. Переодевшись для спортзала, в котором не появлялась уже приблизительно месяц, а то и больше, она спустилась на кухню. Там тоже никого не было, хотя именно тут чаще всего наблюдалось наибольшее скопление жильцов данного дома. Вообще бывали дни, что можно обойти весь дом вдоль и поперек заглянув во все комнаты, и так и не встретить ни одного человека, от чего складывалось впечатление, что данный дом совершенно необитаем. Жутковатое ощущение, и сразу хочется последовать примеру всех остальных и то же уйти из дома.  А бывают дни, куда не плюнь обязательно в кого-нибудь попадешь. Каждый угол каждый закуток будет занят, и вот тут в голову приходит ненавязчивая мысль, что народу живет в особняка гораздо больше чем можно предположить.
Поковырявшись в холодильнике, и не найдя ничего достойнее своего внимания чем яблока, она отправилась в спортзал намурлыкивая себе под нос какую-то привязавшуюся в городе песнею. В одиночестве с самим собой можно было быть…. В одиночестве. Не было необходимости контролировать свои эмоции, перекрывая их поток каждый раз готовясь к опасности. А еще в полном одиночестве из тела и сознания уходила тревога и настороженность. Которая стальной иглой заседала в сердце каждый раз, когда чувствовался чей-то взгляд за спиной. Именно оказавшись в полном одиночестве, буквально кожей чувствуя сконцентрировавшуюся вокруг пустоту приходило ощущение легкости, свободы даже… и ужас от осознания того напряжения, в натяжении струны готовой лопнуть от легкого прикосновения, что сковывает не только сознание, но и мышцы, заставляя их быть в постоянной готовности…
Пока она шла до зала яблоко кончилось, оставив после себя напоминание в виде маленького огрызка с коротким хвостиком веточкой.  Поискав в зале место для данного «памятника» фруктов, марта перешла с мычания себе под нос на насвистывание привязавшейся песни. Огрызок был бережно оставлен на подоконнике, а сама наемница, разувшись, начала разминку, разогревая мышцы и готовя их к работе.   Наверно такой невозмутимой, даже в чем-то озорной ее никто никогда не видел. Разве что в той прошлой жизни кто-то из близких, которые уже давно сгнили в земле. На лице, бессознательно, застыла легкая полуулыбка, что обычно не свойственно было для Марты. Она редко давала эмоциям волю, по крайней мере, на людях, даже таким положительным как радость или просто хорошее настроение.

Когда в спортзал вошел Деймон, девушка подтягивалась, подняв ноги уголком. Она зацепилась подбородком за перекладину, сбившись со счета и вспоминая на какой цифре остановилась. Насвистывать мелодию к тому времени она уже прекратила, так как дыхание слишком сильно сбивалось, да и, как известно, заниматься с портом, как и плавать лучше с закрытым ртом.
- Милая Марта, вы занимаетесь физкультурой, что бы прогнать сон или наоборот, что бы его нагнать?
Наемница опустила ноги, и выпрямила руки, повиснув на перекладине, не дотягиваясь кончиками носков до пола всего каких-то несколько сантиметров. Если бы кто-то другой зашел в зал, то Марта сейчас чувствовала самое глубокое разочарование, что, то волшебное чувство одиночество, окружающее ее все это время, лопнуло как мыльный пузырь. Но Деймон был тем человеком, которого она была рада видеть в независимости от ситуации, настроения или еще чего-то.
- Не то и не другое. - Она разжала пальцы, и опустилась на пол, не замечая, как неуловимо меняется ее интонация. Как тепло буквально растекается тягучим медом, по словам, которые она произносит. Она из всех возможных сил старалась держать себя в руках, и не выдать себя и своих чувств. Хотя впрочем, с чувствами было проще, чем предательскими словами правды. Но раз никто до сих пор не полюбопытствовал у нее об истинных чувствах к  Дэймону Георгиадис, то справлялась с конспирацией она вполне успешно. Не смотря на то что, тон с которым она обычно общалась с людьми, значительно потеплел, улыбка, которая до прихода мужчины блуждала на лице девушки, тут же пропала, стоило ему переступить порог зала.  – Просто, я давно не была здесь, надо же держать себя в форме.
Говоря это, Марта старалась не смотреть напрямую в глаза мужчине. Почему-то податливое воображение сразу подкидывало картинку с бегущей строкой в собственных глазах, где все крупным текстом написано.  Так что, оказавшись на полу, девушка опустила глаза, заняв себя одеванием кроссовок, которые аккуратно стояли неподалеку.
- Что тебя, - Присев, что бы завязать шнурки, она замолчала, запнувшись на местоимении. Ее смутило то, что она обратилась к нему на «ты», когда как он только что четко выделил это огорчающее «вы». Бросив на Деймона короткий взгляд снизу вверх, она решала продолжить свою мысль. – Привело сюда? Не спиться?  Я думала, в доме никого нет. Уж больно тихо тут сегодня.
Закончив со шнурками, она поднялась на ноги, бросив взгляд на свое отражение в зеркале напротив, и, совсем по детски, поправив выбившуюся, из небрежно забранных в хвост, прядь волос, отметив тот факт, что она портит, и без того не очень привлекательный, вид. К тому моменту, когда Деймон появился на пороге зала, она успела пробежаться на беговой дорожке, и отжаться. Поэтому из зеркала на нее смотрела несколько всклокоченная и растрепанная девушка, с легким румянцем на щеках.  Вообще это было нормальное женское желание, выглядеть хорошо, когда рядом находится человек, который тебе симпатичен. Марта, правда, порой забывала, что она относится именно к этой подвиду человечества. И не то, что она становилась похожей на какой-то гибрид мужиковатого подобие женщины. Она просто забывала, что есть мужчины и есть женщины, что  первым нравятся вторые, и на оборот…. Но именно в обществе Деймона она вспоминала что женщина, а еще что ей тоже хочется нравиться противоположному полу, в частности конкретному представителя оного. Нет, она не искала с ним встречи специально, считая это выше своего достоинства…да и это могло разрушить всю ее конспирацию. Но искренне радовалась каждому подвернувшемуся случаю поговорить с ним, пусть и всего пару минут и по совершенно бытовому поводу…
- Как насчет того, что бы временно поработать моим личным тренером?
Здесь она не смогла скрыть улыбки, удивленно посмотрев на мужчину.
- Я? Тренером? А ты нагрузку выдержишь? – Она снова улыбнулась, скрывая за улыбкой неловкость от этого резавшего ей слух «ты». Но переходить на холодное выканье очень не хотелось.  Марта не приукрашивала и не завышала свои возможности, спрашивая про нагрузку. Она по привычки занималась в армейском темпе, и стой же нагрузкой. А, как известно, не всем она легко дается, и даже самой Стайлз было нелегко привыкнуть к бешеному, не делающему никому снисхождения  армейскому темпу.
- Давай попробуем. – Она не хотела, да и не собиралась ему отказывать. Почему не попробовать? – С чего хочешь начать?

Отредактировано Marta Styles (18.11.2010 00:37:38)

- У меня болела голова, и я подумал, что спорт лучший способ снять боль, теперь я понял, что не прав, лучший способ, это разговор с вами.
Вот и куда все делось? Где та Марта, которую знают все, имеются в виду не только обитатели данного дома.
«От мужчин одни проблемы», произнесла как-то женщина, стоящая позади нее в очереди на кассу в супермаркете. Марта тогда лишь коротко на нее взглянула, бросив удивленный взгляд через плечо. Но степенного вида даме, в огромной соломенной шляпе хватило и этого, что бы продолжить свою мысль. «Да-да поверьте, мне моя мила. Только от одних все наши проблемы.» Наемница тогда не поддержала занимательной беседы, только пожала плечами не поворачивая головы. Но сейчас стоя перед Деймоном, она отчетливо осознавала всю правоту сказанных тогда слов. Всю спесь с нее моментально сбивало его появление.  И нет больше той молчаливой необщительной Марты. Девушка сообразила, что так и продолжает улыбаться, и тут же вернула своему лицу спокойное ничего не выражающее состояние. Глаза.  Все выдают глаза. Она отвела взгляд, осматривая убранство спортзала, и автоматически отмечая, чем можно занять мужчину.
- С тобой. – Неожиданно, даже для самой себя, поправила она хранителя Хауса, снова переводя на него взгляд. – Меня обращение на «вы» смущает гораздо больше, чем панибратское «ты».
Окончательно смутившись, радовало только одно, что привычки краснеть у ее щек не было, Марта отвернулась от мужчины, сделав вид, что выбирает гантели. Она если честно совершенно не знала чем занять Деймона. Какой комплекс упражнений предложить ему. Да она знала свой предел, свои возможности. Она знала, чем ей сегодня следует заниматься, а чем не обязательно. Да и по большей части она выполняла вполне обычные упражнения, которые делают почти все, разве что подходов было больше. Она знала, как готовят солдат, сама проходила через это. Но она понятия не имела, как готовят тренеров в спортзалы.  Как рассчитать нагрузку, и как выбрать комплекс упражнений для человека, для нее это был темный лес.
- Хотя, знаете…
Она повернулась к нему выбрав из предложенного разнообразия гантель, средний груз, три килограмма. И ни тяжело и нелегко.  Взгляд уперся в спину Деймона, который копошил диски рядом с музыкальным центром.
- …надеюсь, что не солдат.
Кому-то не знающему показалась бы странной такая неуверенность в ответе касательно свой жизни. Но Марта прекрасно была осведомлена, что Деймон не помнит ничего из свой жизни. С одной стороны ей это казалось даже своего рода привлекательной перспективой. Она бы тоже не прочь многое была бы забыть. Но вот ее словно в наказание, или к усилению наказания природа наградила фотографической памятью. Да и на обычную она не жаловалась никогда. Стайл до сих пор помнила лицо каждого убитого ей человека, каждого заказчика…даже того ублюдка по вине которого она осталась сиротой.
-…так  что давайте остановимся на упражнениях для офисных бездельников…
Наемница тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания, и легко, в знак согласия пожала плечами, оставляя выбранные гантели в покое.  Водрузив железный символ здоровья на прежнее место, она снова повернулась к мужчине как раз, когда он заканчивал свою мысль по поводу упражнений для офисных бездельников:
- …я буду смотреть на вашу грудь.
Ошарашенная таким откровенным заявлением она замерла, так и  не повернувшись к мужчине до конца, и как-то удивленно сама посмотрела на свою грудь. Не то, что ей никогда не делали комплименты, все же бог, ее красотой не обделили, дав ее столько, что бы хватала на то, что бы нравиться некоторым мужчинам… Но просто такая откровенность, несколько ошарашила девушку.
- Я рада что, что-то во мне тебя привлекает. – Скала и сама себе прикусила язык, резко поменяв траекторию движения, и уже не поднимая глаза на Деймона, стащила к середине зала два мата. Хотя это громкое название для двух гимнастических ковриков.
-Ты любишь moby?
Опустившись на один из гимнастических ковриков, предварительно сняв снова обувь и скрестив ноги по-турецки, Стайлс отрицательно покачала головой.
- Не знаю. – Она не разу не слушала данного исполнителя, и по этому говорила чистую правду. – Я вообще больше предпочитаю тишину. – Она указала рукой на свободный коврик, как бы приглашая присоединиться. -  Ну, раз для ленивых офисных менеджеров, то тогда предлагаю заняться пилатесом.
Вполне себе достойная замена физической нагрузке по средствам тягания железа.

Отредактировано Marta Styles (19.11.2010 20:57:38)

- Я люблю заниматься под музыку.
Марта повела плечами, в знак того что ей собственно все равно. Нравиться так нравиться, как говориться на вкус и цвет все фломастеры разные. Да и что ей мешало в этом уступить, хочет с музыкой будет с музыкой, хочет смотреть на грудь…
Так стоп. Не туда тебя Стайл понесло.
Она еще раз повела плечами, делая круговое движение, и одновременно выпрямляясь и вытягивая позвоночник. Где-то внутри, слышное только для нее, раздался глухой треск обленившихся суставов. Положив руки на коленки, и замерев с прямой спиной, словно палку проглотила, на коврике она наблюдала за тем, как мужчина воюет с техникой, не желающей петь то, что заказано и оплачено.
Но стоило победить человеческой сообразительности над электронным разумом, как захотелось, что бы было все совершенно наоборот. Вот именно по этому поводу она любила тишину.  Стоило технике сдаться, как все пространство, даже было физическое ощущение вытеснения, заполнила оглушительная музыка.  Девушка непроизвольно спрятала голову в плечи, заткнув ладошками уши. Понять, что это музыка хорошая не получилось. Там и музыку-то разобрать сложно было, надо было спасать барабанные перепонки.
Видимо это был такой план маленького, но коварного магнитофона, отомстить жалким людишкам за их чрезмерную гордыню. Потому что убавлять звук он никак не желала, и Деймону пришлось самое простое, это выдернуть вилку из розетки. Марта даже вздох облегчения сдерживать не стала, хотя после такой какофонии в нутрии все еще звенело от повышенных децибелов.
- так о чем мы говорили? Пилатес?
Она снова выпрямилась, сложив руки на коленях, и еле заметно кивнула.
Она действительно считала данный вид гимнастики превосходной заменой всевозможных тренировок, где цель достигалось за счет увеличения нагрузки железа.  В пилатосе не важна сила и скорость. Все можно делать не спеша, достигая тех же результатов что и при помощи громоздких тренажеров.
Она терпеливо, чего-чего, а терпения у нее было с лихвой, даже делиться могла сов семи желающими, пока мужчина усядется на коврик перед ней, а потом когда она все же поднимет свои глаза, в которые она боялась смотреть, на ее лицо.
- Я все- таки имел ввиду менеджеров мужского пола.
Левая бровь девушки выразительно изогнулась в невысказанном вопросе. Но сказать она ничего не успела, так как Деймон тут же пошел на попятную, соглашаясь с ее предложением заняться именно этим видом гимнастики.
- Ну, начнем с простого. -  Марта улыбнулась мужчине, не замечая как интонация в голосе меняется на командную, резкую отрывистую. – Скрести ноги, спину выпрями. – Говоря это, она повторяла за своими словами, являясь для «подопечного» как бы наглядным примером. – Руки в стороны, ладошками вверх.
Она развела свои руки, в сторону повернув раскрытые ладошки к потолку.
- На вдох поворачиваешь корпус. На выдох возвращаешься в исходное положение. – И следом за своими словами повторила движение, шумно для наглядности вдохнув и выдохнув, вернувшись в исходное положение. – Главное не забывать дышать. И в другую сторону. - Она опустила руки, следя за тем, как Деймон выполняет упражнение. – Тут немного все по-другому, если обычно силовая нагрузка идет на выдох, то тут все с точностью и на оборот.
Видя, что спина Деймона медленно, но уверенно начинает горбиться, Марта, пересекла разделяющие их расстояние сев сбоку от мужчины на коленки.
- Спина прямая. – Она положила ладонь на середину его позвоночника, тем самым заставляя его прогнуться и выпрямиться. -  Дыши. Не забывай дышать. – Ее ладонь по-прежнему касалась его спины, и создавалась впечатление, что ее буквально обжигает это прикосновение.

- Марта, я устал.
Это был как свисток к прекращению всяческих действий. Крутанувшись вокруг свой оси, опираясь на руки, она села на коврик рядом с Деймоном. Мужчина наоборот, занял горизонтальное положение, вытянувшись на полу, совсем не замечая, что лежит поперек гимнастического коврика, во весь рост. В идеале тренировку следовало закончить по всем правилам, но окинув лежащего рядом мужчину взглядом, она мысленно махнула рукой на все условности, решив, что и так неплохо позанимались. 
Нет, она не устала, физически не устала.  Ведь, по сути, она и не выполнила не одного упражнения толком, и с полным количеством подходов.  Чаще всего ей приходилось показать упражнение, повторить его несколько раз, да и то не в полную силу пристально следя за «подопечным», и ползти к нему.  Тут  подправить, тут поддержать, тут исправить, тут заставить переделать…
У нее вообще складывалось впечатление, что она извивалась вокруг него как змея, ползая то под ним, то нависая сверху поддерживая, то вообще в какой-то неприлично позе.  Где-то в середине занятия, когда ее распущенные волосы постоянно падали мужчине на лицо, а он, молча раз за разом, сдувал  их со своего лица, (она сама их убрать не могла, так как обеими руками держала его за плечи) Марта пришла к мнению, что наверно идея с пилатесом все же была не удачной. 
Такого эмоционального напряжения она не испытывала очень-очень-очень давно. А если задуматься, то и вообще наверно никогда не испытывала.  Она душила в себе смущение как могла, радуясь тому, что не краснеет, а то уже давно бы была не просто розовощекая, а красочно пунцового цвета.
- Курю. – Чуть помедлив, она тоже легла на пол, закинув за голову руки, и уставившись в белый потолок. – Хотя не знаю. Может, и не курю. Редко.  Когда нечем заняться,  - она повернула голову и искоса посмотрела на профиль Деймона, - или когда хорошая компания.
Улыбнувшись потолку, она какое-то время помолчала, а затем многозначительно с полной уверенностью в голосе изрекла:
- Да курил. Ты седел на левом парапете перед входом, в бежевых брюках, в белой рубашке с закатанными рукавами…
Она осеклась, сообразив, что уж больно детально описывает их первую встречу.  Был ли Деймон в курсе ее фотографической памяти, она не имела понятия…и вот если нет, то монолог ее выглядел крайне странно.
Она поднялась с пола, и замерев над так и лежащим на полу мужчиной, похлопала себя по карманам. Убедившись что курительные принадлежности при ней, произнесла:
- Ну что курить и в душ?
И снова двусмысленность в словах, разозлившись на себя и свое глупое поведение, она не дожидаясь ответа Деймона пошла в выходу из зала.

Она до сих пор помнила его слова в тот день. Он обратился к ней по имени, чем не то что удивил, а заставил насторожиться…ведь они не были знакомы. Да пересекаться в необъятных просторах дома приходилось всего пару раз. Она узнала, как его зовут по случайности, проходя накануне мимо гостиной, услышала, как его кто-то окликнул.
Выйдя из зала, Марта прикрыв за собой дверь, на какое-то время прислонилась к ней спиной, ругая себя за столько глупое и  в какой-то мере детское поведение. Так неловко она себя не чувствовала очень давно. Аж с десятого класс, когда мальчик по имени Бенджамин пригласил ее на осенний бал. Она тогда еще не была хранителем, и даже представить себе не могла, что сделает карьеру на поприще убийств. Тогда она была обычным подростком, улыбчивой девочкой с трогательной влюбленностью в черноволосого старшеклассника по имени Бенджамин.
И вот сейчас стоя прислонившись к двери, она снова почувствовала себя той девочкой. И это не выглядело трогательно или умильно, это было, по крайней мере, странно. У Марты было так мало близких и дорогих ей людей, хватило бы пальцев одной руки, что бы всех пересчитать. Они были на вес золота, и были самым слабым ее местом. За них она боялась намного сильней, чем за саму себя. В некотором смысле это было эгоистичное чувство, без себя она проживет, а вот без них нет… она знала, что еще одну потерю просто не переживет. И не то, что будет страдать и убиваться горем, которое ее привет куда-нибудь, где можно будет расстаться со своей никчемной жизнью. Она сломается, точнее, что внутри окончательно и бесповоротно сломается в ней….
Выдохнув Марта, отлепилась от двери и пошла в сторону пустой гостиной, доставая из кармана сигареты и зажигалку.  И не смотря на все свои страхи, она была готова впустить Деймона в свою жизнь.  Ведь каким бы ты не был замкнутым человеком, как бы ты не ограждался от людей, возводя барьеры и стены, как бы не старался казаться всем окружающим бесчувственной скотиной, любви хочется всем.  Даже самому сухому и черствому человеку, хочется быть любимым…
Она щелкнула зажигалкой, смотря на маленький желтый огонек. Давно с ней не было такого, давно она не задумывалась о своем постоянном одиночестве…которое сама для себя выбрала. Закуривать в помещение она не стала, зная что большая часть жителей данного особняка не курят, и при запахе дыма недовольно морщат нос.
- Я уверен, что я хороша компания.
Она обернулась на голос, и перевела взгляд с лица мужчины на протянутую пачку. Отрицательно качнув головой, она продемонстрировала ему зажатую в руке пачку Winston.  Она принципиально не курила чужие сигареты, как и не прикуривала с чужих рук.
- Я и не утверждала обратного. – Она еле заметно улыбнулась, и снова отвернувшись от мужчины, пошла к выходу. – Давай выйдем на улицу, не хочу курить в помещении.
Вопрос о профессии застиг ее как раз, когда она перешагивала порог. Она на мгновение замерла, внутренне напрягшись, словно ее не спросили, а толкнули в спину. Вопрос был действительно неожиданным…
Укромных уголков вокруг дома было полно. Парк, сад, лес…да чего тут только не было. Марта же не особо долго раздумывая, свернула за угол, и села на первую попавшуюся скамейку в маленькой алле. Дождавшись, когда Деймон сядет рядом, она закурила.
- Слово "немного" здесь не уместно. – Она говорила, смотря прямо пред собой, и как всегда в такие моменты чувствовала себя неловко, даже виновато. Ведь кого не шокировала ее профессии, тот всегда старался узнать, а почему..а от чего. – Это совсем незаконно. По закону мне положена если не смертная казнь, то пожизненное заключение. – Она сделала пару глубоких затяжек, медленно выдыхая дым тонкой струйкой, наблюдая за тем, как он растекается по темному вечернему воздуху. – Я занимаюсь тем, что умею. В армии не учат состраданию и милосердию, в армии учат тому, что кто сильней тот и выживает. А силу свою ты доказываешь количеством трупов. – Она еще раз затянулась, и вы кинул окурок в сторону. – Да возможно это и звучит слишком напыщенно и громко.  Но в армии в первую очередь учат убивать.
Она повернула голову  и посмотрела на сидящего рядом мужчину. 
- Я хотела мести. А нашла способ заглушить ее.  – Она достала еще одну сигарету, сменив тон на более легкомысленный. – А пилатес, это невинное увлечение.

Она так старалась убежать от своих глупых ощущений, от своего смущения, как заведенная переходя с места на место, словно раненный зверь, ища угол потемней, куда можно было бы забиться… что, выскочив на улицу в одной кофте, с удивлением обнаружила, что оказывается зима. 
Руки задрожали раньше, чем в голове появилось осознание того, что она замерзла как жучка.   Стучать зубами было как-то не прилично, и по этому она, закончив свои рассуждения по поводу выбора который она когда-то сделала, девушка стиснула зубы и попыталась расслабиться, да бы не дрожать так явно.
Что бы сделал на ее месте нормальный человек? Поднялся бы с холодной скамейки, извинился и пошел бы греться. Ну или сходил бы за одеждой… Но она сегодня побила все рекорды по человеческой и бабьей глупости. Она упорно сидела на лавочке, дрожа как осиновый лист на ветру. Ей казалось, что встань она со своего места, и все эти тонкие ниточки, что весь вечер старательно опутывали их, дабы связать или привязать друг другу, тут же разорвутся. Так как они очень тонкие, и скорее всего совершенно незначительные и придуманные ей самой, просто потому, что так давно этого хочется. Но вот сидя здесь и замерзая на холодном дереве, с полной уверенностью, что завтра свалится с высокой температурой, она упрямо продолжала сидеть на месте, веря в то, что сама для себя придумала.
Она подтянула к себе согнутою ногу, положив подбородок на коленку. А вот это была совершенно детская привычка, заворачивать ноги, садиться по максимуму компактно. Сейчас этот жест был больше обусловлен сохранением тепла… Но лишь в те моменты когда она чувствует себя безопасно она начинает усаживаться так как ей было бы комфортней, а значит начинает заворачивать ноги на стулья, кресла, диваны, сиденья машины…
Поймав себя за таким маневром, Марта смутилась и опустила ногу на место, решив закурить очередную сигарету. Огонек от зажигалки прыгал так, словно сам замерз на ветру и пытался согреться.
Затянувшись в очередной раз, она вздрогнула, почувствовав его руку у себя на плече. Кто к кому подвинулся, она так и не поняла, забыв выдохнуть дым, Марта замерла, как мышь под веником, чувствуя нарастающую панику. Вокруг стало как-то совсем тихо, и  только бешенный стук сердца, и не паника… Сама настоящая паника, от незнания что делать, как поступить. Казалось, что прошла целая вечность, а сердце стукнуло всего пару раз, причем так громко, что его слышит наверно вся округа, и сидящий рядом мужчина. Выдохнув застоявшийся в легких воздух, Марта с удивлением отметила, что из носа тонкой струйкой тянется серый дым, словно она какой-то огнедышащий зверь.  Она чуть наклонила голову, затравлено бросив взгляд на Деймона, словно собираясь определить, слышит он биение ее сердца или нет.  Пальцы левой руки обожгло, и она резко ими тряхнула, сбрасывая догоревший до фильтра окурок на землю. Оранжевый огонек медленно угасал, а глядя на него невольно в голове всплывали строчки из неизвестного стихотворения: «Сигареты так быстро курятся. По последней и можно в Рай. Мы идем по безлюдным улицам, только руку не отпускай. (с)»
Марта натянув рукава, снова посмотрела на Деймона. Она чувствовала его руку у себя на плече, и казалось что она горячая, и давно прожгла кофту и футболку, и прожигает теперь кожу.  Она совсем забыла, что мерзла несколько минут назад, сейчас было жарко, но по-прежнему слегка трясло, только теперь точно не от холода…
Хотелось с одного взгляда определить намеренья человека.  Или хотя бы причины, того почему он поступил именно так. И смотря как зачарованная на губы мужчины, которые неспешна, выпускали дым на волю, где он тут же смешивался с дыханием и приобретал большую осязаемость и значимость, Марта очень хотела понять причины такого поступка. Но в место этого, просто подавшись минутному порыву, она, шумно выдохнув, словно набираясь для самой себя храбрости, прижалась к Деймону, уткнувшись носом ему куда-то в грудь.  Она разве, что не обняла его, тем самым давая ему возможность оттолкнуть ее…
- Мне нравиться гулять по предрассветному городу. – Ответила она на заданный вопрос, слегка пожав плечами, долго перебирая в голове все свои увлечения, и не обнаружив не одного которое можно было бы назвать хобби,  закрывая глаза и растворяясь в том теплом и нежном чувстве, что сейчас медленно и не спеша растекалось внутри. Она «завязала» руки узлом на груди, что бы не обнять Деймона в очередном неожиданном порыве. 
Удивительно как один совершенно обычный на первый взгляд жест, слегка неожиданный и неуместный в устоявшемся мире, полностью ломает твое собственное мироощущение. Буквально пару часов, она точно знала, что ничего не боишься, что она сильная и жестокая женщина. И не то, что нравилось ей это ощущение, или она  гордилась бы этим…нет, это было обычное осознание и принятие. Но вот как, же оно отличалось от того, что она чувствовала сейчас. Марте впервые за долго время захотелось быть слабой, беззащитной, наивной…она не сдержалась и вместо того что бы обнять, смяла в кулаке край футболки Деймона.
- А ты никогда не задумывался над тем, что у тебя где-то может быть есть семья? – Глухо произнесла она, все также уткнувшись ему в грудь носом, чуть помолчала и с опаской и как-то неуверенно продолжила. – Родители…жена и дети.
Она, как маленький ребенок ждет исполнения своего заветного желания, ждала того, что он ее обнимет прижимая к себе, с таким же замиранием сердца, невольно вслушиваясь в биение его, и подстраивая свое дыхание под его.

Марта слушала ответ на свой заданный вопрос, тихо затаившись у говорившего на груди, так и продолжая сжимать в кулаке край его футболки.  Ее как сопливую школьницу обрадовал ответ мужчины по поводу отсутствия жены, словно ей какая-то подружка сообщила, что мальчик, который ей нравиться вот уже не первый год, не гуляет ни с какой девочкой из параллельного класса. Эти слова мягко упали в нее, отозвавшимся робким теплом, и облегчением… Ей было стыдно за свои чувства, потому что по сути дела ничего хорошего нет в том, что у тебя нет родственников. Что у тебя никого нет, и радоваться этому было крайне подло, и кому как не самой наемнице об этом знать. У нее у самой никогошеньки нет. И сходить поплакать на надгробье некуда, слишком далекая теперь для нее страна, в которой родилась она, и умерли ее родители. Где-то, правда, в Канаде живет тетка, которую она не видела ни разу, да так и не представился случай ее увидеть. Мать умерла, как выразился полицейский, глупо и неуместно сострив, вовремя – ей исполнилось восемнадцать, и не нужна была никакая возня с оформлением опекунства на ближайшего родственника, или с оформлением ее в детский дом, если тетка откажется повесить себе на шею, во всех смыслах, чужого ребенка. А Марта была уверена, что отказалась бы.  А потом был суд, короткий, и даже не суд, а так  маленькое расследование с оглашением оправдательного приговора. Ну, а как ее, посеревшую от горя, могли не оправдать… К слову именно тот полицейский, что так не удачно пошутил, предложил Марте пойти в армию.
Так вот ее тетку можно было наверно сравнить с этими предполагаемыми родственниками, которые где-то живут за пределами Афин,  и не ищут пропавшего родственника. Девушка разжала кулак, и не найдя места для освободившейся руки, накрыла ладонью смятую футболку.
- Кажется, у меня была невеста…
Захотелось снова сжать пальцы на многострадальной футболке. И только неимоверным усилием воли, она сохранила неподвижность, так и оставшись неподвижной прижавшись к Деймону. Такое странное чувство, от слова невеста, словно кто-то ногтем по стеклу скрипнул. Не то что неприятно, но скривиться все же от звуков этих хочется. Чужое оно для нее, незнакомое. Она никому никогда не была невестой, и женой не была. Была девушкой, но какой-то непутевой девушкой. Все время сама всех отталкивала, держала на расстояние. Да и небыли ее отношения никогда простыми. В армии был капитан, и отношения с ним следовало держать в строжайшем секрете, потом были еще и еще и уже приходилось держать от них в секрете, чем она занимается. Потом был Ник, и первая попытка все рассказать честно…и как следовало ожидать, принято это было крайне негативно. Одной проще, тяжело, но проще. И вот теперь Деймон….
Она затаила дыхание, когда сильные мужские руки прижали ее к себе, обняв где-то в районе талии. И рука, лежащая где-то на боку мужчины, скользнула по его груди в ответном порыве, но так и не решившись на данный маневр, Марта опустила руку, расположив ее где-то в районе своей и Деймона ноги.
- Мне жаль. – Тихо проговорила она, говоря о погибшей невесте. Она представить себе не могла как это, не помнить ничего с определенного отрезка своей жизни. Для нее это было крайне чуждо, для нее которая запоминает каждую деталь даже не прикладывая усилий для этого, а порой и против своей воли.  Чуть поерзав и садясь более удобно и теснее к мужчине, она переместила свою голову ему на плечо, но продолжая смотреть куда-то вниз, боясь поднять на него глаза.  От неуверенных осторожных прикосновений к своим волосам, она как умиротворенная кошка, которую чешут за ухом, закрыла глаза. Тем более что вид собственных дрожащих пальцем ее нервировал. Она вслушивалась в его слова, даже не в сами слова, а скорее в тихой тембр голоса, и действительно верила в то, что все хорошо. Она повела головой, перемещая щеку с ключицы мужчины, бессознательно почти утыкаясь носом в его шею, рука, которая еще пару минут стеснялась и робела, сейчас сама собой обвила его поперек талии.
- Ты мне тоже нравишься. Ты очень красивая, самая прекрасная девушка на свете.
И на удивление эти слова не принесли умиротворения, тепла, радости… они принесли волнение в отрывистом дыхание, которое она скрывала, задерживая воздух в легких, и оглушительный грохот сердца где-то в висках. Это она потом, будет улыбаться в потолок пол ночи…а сейчас она просто сильней зажмурилась сжимая руку в кулак, которая обнимала мужчину.
- Просто скажи, что я не ошибся, или соври.
Она не сдержалась и улыбнулась, резко выдохнув. Если бы могла то не сумела бы соврать, да и причин нет, что бы врать. Марта молчала, нет, не потому что не хотела говорить, это было бессмысленно, она все равно скажет правду. Рано или поздно, но скажет, будет вынуждена сказать.  Сейчас она просто прокручивала в голове все возможные варианты развития событий, и не могла никак зацепиться за нужное. В голове был полный хаос, и у нее никак не получалось сосредоточится и просчитать дальнейшие действия Деймона.
- Я не могу врать, ты же знаешь. – Тихо начала Марта, открывая глаза и перемещая чуть голову, убирая от шеи мужчины свой холодный нос. – Я не знаю, ошибся ты или нет, я не могу себя не предвзято оценить, - сейчас она отвечала на вторую часть его реплики.  У богини было одно правило, и никакой гибкости в его исполнение. – Но мне кажется бывают девушки намного красивее меня.
Она какое-то время помолчала, перекапывая свои ощущения, что бы ответить дальше.
- Нет, наверно ты мне не нравишься. – Она выпрямилась, слегка отстранившись от мужчины, что бы заглянуть ему в глаза. Рука с бока скользнула в обратном направление, замерев на груди. И под ладонью было ощутимо биение сердца, частое биение. Она заглянула в темные глаза Деймона, в которых отражался свет далекого фонаря, ярким оранжевым бликом. Она не обратила внимание, что его выражение на эти доли секунд неуловимо изменилось, она смотрела исключительно в глаза, где за оранжевым бликом было не видно того разочарования, которое отразилось на лице. – Я наверно люблю тебя.
Она как-то виновато улыбнулась, пожав плечами.

Он так изменился в лице…и не то, что там рот открыл, глаза выпучил, стал размахивать руками. Нет, но изменился. Лицевые мышцы перестроились, неуловимо изменяя выражение его лица.
Она еще раз мысленно, пока он молчал, прокрутила у себя в голове все, что только что сказала ему. Он был не удивлен, не ошарашен, он как-то по особенному замер, что ли. Окаменел, черты лица слегка заострились, словно она ему только, что не в любви призналась, а сообщила, что на днях вырезала всю его семью.
Ну конечно она не ждала, что он сейчас так обрадуется, что вскочит со своего нагретого места, подхватит ее на руки и радостно закружит по заснеженному парку. Что за глупости?
Она даже не ждала ответного признания. Это было бы даже как-то нелепо, ведь он уже сказал, что она ему просто нравиться. Хотя может и не просто. Марта опустила глаза на свои коленки, и не утерпев потерла переносицу, понимая что в голове твориться полный кавардак. Такое чувство, что в кладовке разом рухнули все полки, и ее просто напросто завалило всем этим хламом.
Она вроде и не расстроилась, что он тут же жестом фокусника не вытащил кольцо из кармана, не пал на одно колено, предлагая руку и сердце…нет, точно не расстроилась. Ну, какая из нее жена. Марта сильнее сдавила переносицу, понимая, что думает уже о совершенных глупостях.
- Марта…
Она вздрогнула от звука его голоса, поспешно подняв на него глаза. Продолжение последовало не сразу, он какое-то время молчал, может, подбирал слова, может просто передумал говорить то, что хотел. А она с ужасом ждала, что он сейчас признается ей в любви. И что потом делать с этим признанием она понятия не имела. Как себя вести, что говорить… Она, конечно, поступила несколько подло, поставив видимо Деймона точно в такое же положение своим признанием. Видимо он сейчас находился в точно такой же панике, не зная, что ему делать, как поступить, и что ответить на это признание. 
-… я бесчувственный чурбан, но я не могу так. Спроси меня. Задай вопрос: «А ты меня любишь, идиот?», тогда ты услышишь правду. Мы услышим правду. Если ты захочешь ее услышать.
Она грустно улыбнулась на его слова о чурбане и бесчувственности, уж она-то знает об этом не понаслышке. Ловка научившись управлять своими эмоциями, она частенько пользуется этим без видимой на то необходимости, словно звук у телевизора отключая их. Порой в минуты внутреннего безмолвия, кажется даже что дышится чуть легче. Сейчас бы она, то же не отказалась так сделать…но слишком много их в ней было на данный момент, что пришлось бы черпать их ведром из себя как воду из лодки с пробитым дном. И все усилия были бы бесполезны, ведь пробоину на дне за водой не видно, и в итоге так вместе с лодкой на дно и уйдешь.
- Пойдем в дом. – Тихо произнесла она, посмотрев на темное небо. Она и не сказала бы о своей любви, не задай он прямого вопроса. Нет жалеть о сказанном она уже разучилась, и кусать ногти как в младших классах она не будет, гадая что же подумал тот мальчик, как воспринял ее слова…  Пришлось научиться с причудами своей Богини, и сожаление о словах ушло первым. Марта прислушивалась к своему сердцебиению, которое медленно успокаивалось, приходя в норму. Ничего же страшного не произошло. Все, по сути, осталось так же как и было несколько минут… - Ты не идиот. – Она говорила тихо, протянув руку и коснувшись его щеки. – И спрашивать я ничего не хочу. Мне достаточно того, что ты уже сказал.
Скользнув пальцами по его холодной скуле, она поднялась с лавки. Отойдя от нее на пару шагов, она зябко обняла себя руками, не сразу решаясь пойти в сторону дома. Где-то внутри закралась маленькой червоточиной мысль о том, что возможно она его обидела своими словами, что может он, ждал чего-то. 
- Понимаешь, - она так и продолжала стоять к нему спиной. – Я просто сама не знаю, что делать с этой любовью. Но ты не переживай, все останется как раньше, - она качнула головой подтверждая свои слова. – Я не буду тебе докучать своими чувствами. – Она обернулась, зябко поводя ладонями по своим плечам. – Пойдем в дом.