Кайл почти не слушал девушку, так как у него были дела поважнее. Например, заглянуть в эту дыру и понять, почему она образовалась именно здесь, когда рядом зиял еще и портал. Но помимо этого Грэхама беспокоило и другое - чтобы неугомонные дети всез возрастов, а вместе с ними и практиканты, не сиганули туда. Поглядывая на Эрисс, которая запросто могла подать пример остальным и стать первопроходцем, Кайл все же направил артефакт на дыру, проверяя ее на наличие темной магии. Нужно же было соответствовать должности и защищать Школу от тьмы и мрака. Дементоры уже не ползали поблизости, не пугали робких мальчиков на метлах, поэтому приходилось искать приключения самостоятельно и сражаться с ними потом. Не всегда это заканчивалось хорошо и по плану, но по крайней мере скучать не приходилось.
Палочка ощутимо нагрелась и Грэхам вскинул другую ладонь, призывая Эрисс помолчать немного. Информация про брата и номера в семье была определенно лишней, поэтому преподаватель не спешил принимать это во внимание, особенно когда существовала серьезная опасность. Одно дело - шутить и отбиваться от симпатичных боггартом, которые превращались в Слагхорна в купальнике и другое - когда эта самая опасность вежливо стучалась в стену, а когда ей не открывали, она ее щедро пробивала насквозь. Кайл подошел вплотную к дыре, осторожно заглядывая внутрь. Его обдало незнакомой магией, которая ощущалась очень странно, словно было в этом что-то инородное, недоброе, нехорошее. И артефакт намекал на то, что пора было уже что-то делать, а не просто стоять и смотреть, но Кайл ведь тоже не мог наугад применять заклинания, которые могли и навредить этой дыре, могли вызвать диссонанс. И вот почему Блэка не было рядом, когда он так нужен?
Грэхам резко повернул голову в сторону девушки, которая решить проявить чудеса креативности и почти полностью сунула руку в дыру, цветы исчезли, рука осталась, но мужчина недоверчиво изучал теперь конечность Финниган.
- Мне кажется, профессор Снейп не обманул. Это что, и есть портал? - Кайл очень сомневался, что портал, который он видел, обиделся и почернел. Скорее всего, тут было что-то другое. Очень другое. Такое, что могло убить на месте. И скорее всего цветы либо уже завяли и валяются где-то на другом конце Запретного Леса, либо же рассыпались прахом и их просто не видно. Ждало ли тоже самое девушку? Наверное. - И они прыгнули вот в это?
- Мне кажется, Финниган, я попросил тебя стоять вон там, - отозвался Грэхам, указывая на то место, где остановил девушку ладонью. - Это не портал. Это дыра. Портал голубой. Он внизу, там где подземелья, а эта дыра здесь и она мне не нравится... - Кайл нахмурился, пытаясь сосредоточиться. В его жизни было много опасных ситуаций, когда нужно было выбирать и принимать решение. Одно и таких решений помогло ему обрести Адору, правда с этим пришлось повозиться, так как девушка слишком сильно любила свои пятки спереди. Грэхам спохватился, решив не отвлекаться на глупости и подумал лишь о том, что неплохо было бы выжить, чтобы Руссо не пошла его искать, чтобы оторвать что-нибудь. К счастью, в Школе ее не было. - Так, Финниган, сделай-ка доброе дело, - Грэхам повернулся к девушке и посмотрел на нее. - Приведи сюда Самсона. Да-да, этого страшного черного садиста, побыстрее, - Кайл махнул рукой, избавляясь от Эрисс на какое-то время. Нужно было просто подумать в одиночестве, когда никто не болтает над ухом и не стоит над душой. Поэтому мужчина даже сел на пол, скрещивая ноги и сжимая пальцами виски.
Дыра не могла появиться просто. Скорее всего, это последствие открытых порталов. Нельзя просто так открывать проходы во время, чтобы ничего не рушилось. Наверное, нужно было позвать кого-то еще, но бегать по Школе сейчас, когда ученики толпами наверное прыгали в портал или паниковали, было глупо. Поэтому Грэхам решил сперва дождаться Эрисс, а потом думать дальше. Наконец в конце коридора замаячила знакомая фигура, не узнать которую было сложно и Кайл поднялся на ноги.
- Добрый день, мистер Ализадэ, - Грэхам пожал крепкую черную руку, улавливая во взгляде завхоза суровые нотки. Если слухи, которые ходили о пытках Филча, имели ироничный окрас и все шутили, что он просто любит подвешивать всех за большой палец ноги и хихикать, но глядя на Самсона можно было сказать, что он занимается чем-то совершенно грязным и пошлым в своем логове. Не желая вдаваться в интимные подробности БДСМ-увлечений завхоза, Кайл кивнул на дыру. - Нужно проследить, чтобы ни один ученик не подошел сюда и не прыгнул, - предупредил Грэхам, зная, что если студентам наплевать на какие-то переходы в пространстве и времени, то Самсона они будут обходить за мили. - Только никого не бить и не пытать, - предупредил преподаватель заранее и получил кивок. - Теперь ты, Эрисс, - Кайл махнул рукой и поманил девушку за собой вниз. - Будь рядом, побегаешь еще, - бросил он через плечо, трусой сбегая вниз к порталу. - Надо проверить, не развалили ли дети магию, - пояснил он свои действия и остановился в начале коридоре. В самом конце у стенки мерцала голубым арка. Трудно было представить, какие еще проблемы ожидали их, если самые крупные были уже тут.

- А, мисс МакКиннон.
Она не была знакома с ним лично, но успела не только наслушаться о поведении младшего Лестрейнджа, но и определенно насмотреться. За масками трусов и слабаков, мужчин и женщин, носящих длинные мантии, тяжело было узнать кого-то определенного. Марлин могла бы потратить время на анализ движений, любимых заклинаний или способов защиты, но этим занимались другие работники Министерства Магии. Она выполняла работу аврора, отвечая не только за безопасность, но и за спокойствие в магической Британии. Конечно, достаточно самоуверенно это звучало, но МакКиннон никогда не произносила этого вслух. Лишь считала себя ответственной за сохранность жизни магглов или же магглорожденных волшебников.
Она замерла на месте, принимая наиболее удобную, знакомую уже, позу для атаки. Рабастан пусть и был не шибко трезв, но это не отменяло его принадлежности к Пожирателям Смерти. Доказать этого никто не мог, но все знали или же подозревали. Марлин обычно не развешивала ярлыки, но тут уж крутиться было некуда. Очевидно перед ней был один из приспешников Темного Лорда. Другой вопрос - что он тут забыл? Взгляд мимолетно скользнул по обрушенным стенам вокруг, стараясь выхватить знакомую макушку. Вряд ли Маккензи так легко попалась бы в лапы Пожирателей смерти.
- Слышал Вы выжили, какая радость.
- За мое здоровье пьете, мистер Лестрейндж? - ответила девушка, прекрасно зная, что бессмысленный разговор - это лишь возможность прицелиться. Определить, что лучше использовать в бою, продумать тактику и найти для себя наиболее удобную позу нападения. Стена, к которой привалился Рабастан, отлично подходила в качестве щита, поэтому Марлин отметила ее про себя, напоминая развалить при первой же возможности. Сама она может спрятаться за дверным проемом, от которого остались лишь одни косяки.
- А меня прислали проверить, все ли тут в порядке, нет ли кого.
За это время вокруг не появилось никого, значит, либо Рабастан успел добраться до них первее, либо тут и искать было некого. Марлин надеялась на второе объяснение, хотя и не упускала из рассмотрения вариант, что за несущей стеной пытается вырваться из какого-нибудь заклинания ее младшая сестра.
Девушка поджала губы, ступая немного в сторону и не сводя ни взгляда, ни артефакта с Лестрейнджа. Выглядел он достаточно собранным, хотя и покручиваемая в руке фляга кричала об обратном. МакКиннон не чуралась пьяных волшебников, так как прекрасно владела заклинаниями, которые могли положить любого на лопатки. В данном случае девушка не преминула бы вжать его лицом в пепелище, оставшееся от ее дома. Отвращение постепенно нарастало, стоило лишь заметить медленные действия Рабастана. Одни лишь животные повадки, похожие на издевки, и ничего более. Хорошо, что на его месте был не Трэверс, который отсюда точно бы не ушел.
- Опустите палочку, мисс, я же не представляю опасности для Вас.
- А я представляю для Вас опасность, мистер? - МакКиннон сделала шаг вперед, раздумывая о том, что заклинание можно направить слева, тогда стена упадет на Лестрейнджа. Если за ней скрывается какой-либо заложник, то он не пострадает. - Боитесь девушки? Меня? - взмахнув волосами, она ухмыльнулась, кивнув. - Типичное поведение мужчин в наше время, - даже вздохнула, при этом не скрывая серьезности, с которой подходила к предстоящему противостоянию.
А то в скором времени должно было случиться, ведь Рабастан уже откинул свою флягу. Даже расстегнул куртку.
На самом деле Марлин всегда забавляла эта черта Пожирателей смерти. Они любили шоу. Из боли, отчаяния, страха превращали свои нападения в представление. Никто не наслаждался происходящим, никто не просил продолжения, только эти твари, жаждущие власти, скакали вокруг пепелища. Как последователи какого-то культа, возвели Темного Лорда на пьедестал, преклонившись перед ним и решив, что это дает им право требовать повиновения других.
- Everte Statum.
МакКиннон ожидала атаки и не противилась. Дала возможность почувствовать преимущество над собой, оказавшись в воздухе. Приземление оказалось не из приятных, но она лишь крепче сжала артефакт. Плечо болело от столкновения с промозглой землей, когда девушка вжалась ногой в дверной косяк. Как тот устоял посреди пустыря - непонятно, но это сейчас не имело значения. Марлин толкнула ногой промокшее дерево, заставляя конструкцию накрениться и подхватывая ее заклинаниями. Брусья полетели в сторону Пожирателя, когда она уже успела выпрямиться и выставить артефакт перед собой.
- Когда-нибудь Вы перестанете быть настолько предсказуемыми, - бросила МакКиннон сквозь грохот и направила волшебную палочку на стену. - Flipendo, - кладка не выдержала атаки, облаком пыли скрывая и Пожирателя, и падающие кирпичи. - Fumos, - крикнула следом, обволакивая Рабастана темным дымом и дезориентируя в пространстве. Лишь кашель и громкие ругательства подсказывали, где тот находится, когда Марлин бросилась сквозь выставленную ею защиту.
Артефакт уже перекочевал в левую руку, когда правый кулак со всей силы столкнулся со скулой Лестрейджа. Могло быть и хуже, но волшебница не преминула воспользоваться несколькими приемами рукопашного боя. Достаточно было вспомнить, как сильно она ненавидит каждого, кто пытается пресмыкаться перед Темным Лордом. Толкнув мужчину ногой в живот, МакКиннон поймала его за шею, нагибая и с большим усердием вбивая коленом в висок.
Облако дыма уже почти рассеялось, когда она получила ответный удар, заставивший ее отскочить на несколько шагов. Палочка вновь оказалась в правой руке, и обезоруживающее заклинание попало в цель.
- Твой хозяин не учится на собственных ошибках, - поделилась Марлин, выдыхая боль в боку и не опуская артефакта. Она была готова продолжить. Ведь помимо того факта, что она терпеть не могла кичащихся своим происхождением лоботрясов, на этом самом месте именно из-за них ее семья погибла. Стоило ли говорить, что если Рабастану повезет отсюда уйти, то это окажется лишь прекрасной случайностью, чем ее преднамеренным проигрышем. В этот раз МакКиннон не сдастся.
- Что здесь происходит?
Звонкий голос отвлек, и Марлин на мгновение замешкалась. Пожиратель воспользовался этим, то ли отыгрываясь за свою гордость, то ли пытаясь доказать что-то самому себе. Девушка выдохнула сквозь зубы, справляясь с болью в и так поврежденном плече.
- Repello Muggletum, - произнесла она, выставляя щит вокруг пустыря и продолжая атаковать Рабастана. Нельзя было давать ему спуску, как и нельзя было не обращать внимание на гостью, которая тоже, судя по всему, была одной из них. МакКиннон перекатилась за обломки дома, выставляя перед собой щит и пытаясь разглядеть девушку.
Она не узнавала ее. Хотя и пыталась понять, что именно кажется в ее внешнем виде подозрительным. Или реакция на происходящее, или же взгляды, которыми она одаривала и пожирателя, и аврора.
- Если ты с ним, то становись в очередь, - крикнула девушка, пригибаясь от шквала заклинаний. Лестрейндж словно с катушек слетел, вспоминая все, что когда-либо помнил или же знал. Может, это МакКиннон его недооценивала. - Если со мной, то быстрее сюда, - раздвинув щит чуть в сторону, она поманила гостью. Та, кажется, и сама могла справиться, но рисковать Марлин не хотела. Нападать на первых встречных, не зная, кто они и зачем пришли, не было в ее привычке. Да и учитывая порталы, мало ли кто мог оказаться перед ними.

- Сейчас направо, - схлопнув перчатки в ладони, она упрямо смотрела перед собой. Не успев уследить за временем, теперь приходилось ехать в такси, указывая водителю дорогу. В ногах стояло несколько белых, кажется, слегка помятых, пакетов из достаточно дорогих магазинов. Внутри хранились подарки от родителей, которые Пэтти заблаговременно переложила в даже на ощупь элитные пакеты. Эмблемы модных домов переливались в лунном свете, который попадал в автомобиль через лобовое стекло.

- Вы откуда приехали? - спросила она, замечая смятение на лице водителя. Судя по всему, он был новеньким, возможно, даже не разбирался в местности. Держался, к слову, гордо, хотя и видно было, как скачут глаза от стороны в сторону. - Направо, - подсказала девушка, вздыхая и нетерпеливо снова надевая перчатки.

Вернон будет недоволен, но она ничего не могла поделать. Не умела перемещаться в пространстве, как некоторые. Хотя, наверное, именно за это муж и ценил ее больше, чем любую другую. Петуния оставалась самой нормальной и самой правильной женой. Улыбалась каждому, не давала к себе прикасаться, плела свои интриги и оставалась главной на их улице.
После рождения Дадли она решила, что помимо городского совета, обязательно вступит в попечительский. Именно поэтому теперь нарабатывала репутацию своему имени. В привилегированные кружки людей с улицы не берут, а внушительный браслет красивого сплетения белого и желтого золота подсказывал, что Петуния Дурсль не была простой. Только это украшение нужно вернуть в течение недели в магазин.

- Остановите здесь, - слишком лениво, но достаточно четко для госпожи проговорила она. Всегда хотела оставаться «хозяйкой», поэтому продолжала гордо держать подбородок повыше. Машина резко дернулась, колесом цепляя бордюр, и Пэтти закатила глаза, вздыхая что-то об эмигрантах. Подхватив пакеты, она не стала дожидаться, пока водитель соизволит ей помочь. Толкнув дверцу, аккуратно вышла из автомобиля, протягивая несколько идеально ровных бумажек мужчине. - На сдачу купите себе карту Лондона, мистер… - махнув ладонью в знак того, насколько ей безразлично его имя, Петуния отошла от бордюра, двигаясь в сторону дома.

В Литтл Уингинг они с Верноном переехали после свадьбы. Место жительства выбирали тщательно, потому что рассматривали множество вариантов. Какие-то были доступными, какие-то выглядели шикарно, но не стоили столько денег, сколько просили владельцы. Вернон всегда оставался верным себе, проверяя все, на что приходится тратить зарплату. Петуния именно за это качество и любила его сильнее, пожалуй, чем любого другого человека из своего окружения. С ним она могла расслабиться и не переживать за уплату счетов, потому что муж был заинтересован в их социальном статусе не меньше ее. Долги создавали плохую кредитную историю, так или иначе влияющую на репутацию их семьи.

Сначала Пэтти, конечно, чувствовала себя невероятно счастливой. Все же дом оказался куда просторнее комнаты, которую приходилось снимать во время учебы. Да и сильное плечо рядом вызывало ничего, кроме хорошего настроения. С течением времени девушка стала замечать, что многого не хватает. До идеальности нужно было работать и приспосабливаться. Именно поэтому на улицу Дурсль выходила лишь при полном параде, тщательно проверяя, чтобы все было так, как задумано. В окнах ее дома можно было заметить живые цветы на подоконниках, светлый и уютный тюль. Иногда она специально подвязывала его, чтобы соседи смогли оценить новый телевизор, который Вернон подарил ей на Рождество.

Они ездили только в тот магазин, куда ходил мэр города. Пэтти брала под руку Вернона, демонстрируя обручальное кольцо, которое отлично сочеталось с ожерельем на аккуратном платье. Использовала только полезные для природы пакеты, хотя и не понимала, в чем смысл этого маскарада. Бумага или пластик - одно и то же. Правда старалась не упускать из внимания взгляды со стороны. Если кто-то закатывал глаза, то подмечала это, запоминая, и в следующий раз отвечала тем же.

Может, именно поэтому сейчас аккуратно несла пакеты из фешенебельных бутиков, в которых были сложены подарки для Дадли и несколько кусков домашнего сыра. Идеальная снаружи и такая же, как все, внутри Петуния. Иногда это ее даже забавляло: остальные не скрывали своей бедности, а она умудрялась повернуть все таким образом, что многие считали их с Верноном заносчивыми миллионерами. Здорово и состоятельно.
Конечно, не только деньги делают человека счастливым, но Пэтти успела уяснить - чем большее количество нулей в чеке, тем легче жизнь в столице.

Обойдя лужу, она придержала пальто, вздыхая на нерасторопность городских служб. В Литтл Уингинге такого не случается, потому что городской совет остается городским советом. Миссис Дурсль отважно требует уважения к проблемам, которые задевают безопасность жизни ее сына. Иногда даже чересчур, но кто устанавливает рамки? Пэтти устанавливала их. По крайней мере у себя в доме, но в скором времени обязательно расширит свое влияние. Вернон верил в нее, а большего и не требовалось.

Несколько раз обернувшись на странный шум, она со спокойной душой не заметила приближающегося автомобиля таксиста. Не хотелось бы сталкиваться с агрессией мужчины, поэтом покрепче перехватила пакеты, ускоряя свой шаг. До дома идти было не так уж и долго, но даже на своих двоих оказалось быстрее, чем на петляющем такси.

Только шум, как оказалось, доносился спереди. Потому что буквально в следующее мгновение Пэтти оказалась сбита ног. Пакеты остались в руках, - люди всегда удивлялись хватке девушки, - но затылок все же пострадал.
– Прошу прощения, мисс.
Дурсль осторожно вытянула ногу, осознавая, что лежит практически в луже. Малолетняя девица уже поднялась на ноги, всем своим видом доказывая догадки Петунии о воспитании нынешнего поколения.
- Беру свои слова обратно.

- А Вы достаточно выросли, чтобы давать, а потом забирать? - уточнила девушка, осторожно приподнимаясь и весьма недовольно оглядывая пальто сзади. - Хэллоуин был вчера, - заметила внешний вид девицы. Отвратительный праздник, который Дурсль не переносила всем сердцем. Одно лишь упоминание ведьм и колдуний заставляло вспоминать о сестре. В последнее время слишком часто ей приходится слышать о Лили. Сначала родители, потом снова родители, множество детей, выряженных в магов и кентавров. С отвращением отряхнувшись, она поправила берет, стараясь восстановить дыхание.

Взгляд коснулся порванного пакета и вывалившегося из него сыра. Пэтти манерно сжала пальцы в замок, призывая себя успокоиться и вспоминая все сеансы с психотерапевтом, на которые никогда в жизни не ходила. Лишь слышала по радио, что такое существует. Дамы в городском совете охали и ахали, а они с Верноном продолжали настаивать на шарлатанстве. Мода модой, поэтому пришлось играть роль постоянной клиентки воображаемого мистера Кегеля.

- Вы знаете, который час и где Вы находитесь? - уточнила Пэтти, не показывая своего смущения. Словно сыр в пакете из элитного магазина часов - это то, что происходит со всеми, словно, так оно и должно быть. - Во-первых, я являюсь членом городского совета, и Вы только что испортили мой внешний вид и нанесли ущерб моему имуществу, - не договорив последнее слово, девушка огляделась на очередной шорох. Но тут же схватила девчонку за запястье, не давая той сбежать. Она не раз сталкивалась с подростками, которые думали, что имеют право раскидывать туалетную бумагу на ее кустарниках. - Ни шагу от меня, пока я не выясню, кто твои родители и на чье имя писать жалобу. - неподалеку показалась темная фигура мужчины. Ее отец?

- Сейчас направо, - схлопнув перчатки в ладони, она упрямо смотрела перед собой. Не успев уследить за временем, теперь приходилось ехать в такси, указывая водителю дорогу. В ногах стояло несколько белых, кажется, слегка помятых, пакетов из достаточно дорогих магазинов. Внутри хранились подарки от родителей, которые Пэтти заблаговременно переложила в даже на ощупь элитные пакеты. Эмблемы модных домов переливались в лунном свете, который попадал в автомобиль через лобовое стекло.

- Вы откуда приехали? - спросила она, замечая смятение на лице водителя. Судя по всему, он был новеньким, возможно, даже не разбирался в местности. Держался, к слову, гордо, хотя и видно было, как скачут глаза от стороны в сторону. - Направо, - подсказала девушка, вздыхая и нетерпеливо снова надевая перчатки.

Вернон будет недоволен, но она ничего не могла поделать. Не умела перемещаться в пространстве, как некоторые. Хотя, наверное, именно за это муж и ценил ее больше, чем любую другую. Петуния оставалась самой нормальной и самой правильной женой. Улыбалась каждому, не давала к себе прикасаться, плела свои интриги и оставалась главной на их улице.
После рождения Дадли она решила, что помимо городского совета, обязательно вступит в попечительский. Именно поэтому теперь нарабатывала репутацию своему имени. В привилегированные кружки людей с улицы не берут, а внушительный браслет красивого сплетения белого и желтого золота подсказывал, что Петуния Дурсль не была простой. Только это украшение нужно вернуть в течение недели в магазин.

- Остановите здесь, - слишком лениво, но достаточно четко для госпожи проговорила она. Всегда хотела оставаться «хозяйкой», поэтому продолжала гордо держать подбородок повыше. Машина резко дернулась, колесом цепляя бордюр, и Пэтти закатила глаза, вздыхая что-то об эмигрантах. Подхватив пакеты, она не стала дожидаться, пока водитель соизволит ей помочь. Толкнув дверцу, аккуратно вышла из автомобиля, протягивая несколько идеально ровных бумажек мужчине. - На сдачу купите себе карту Лондона, мистер… - махнув ладонью в знак того, насколько ей безразлично его имя, Петуния отошла от бордюра, двигаясь в сторону дома.

В Литтл Уингинг они с Верноном переехали после свадьбы. Место жительства выбирали тщательно, потому что рассматривали множество вариантов. Какие-то были доступными, какие-то выглядели шикарно, но не стоили столько денег, сколько просили владельцы. Вернон всегда оставался верным себе, проверяя все, на что приходится тратить зарплату. Петуния именно за это качество и любила его сильнее, пожалуй, чем любого другого человека из своего окружения. С ним она могла расслабиться и не переживать за уплату счетов, потому что муж был заинтересован в их социальном статусе не меньше ее. Долги создавали плохую кредитную историю, так или иначе влияющую на репутацию их семьи.

Сначала Пэтти, конечно, чувствовала себя невероятно счастливой. Все же дом оказался куда просторнее комнаты, которую приходилось снимать во время учебы. Да и сильное плечо рядом вызывало ничего, кроме хорошего настроения. С течением времени девушка стала замечать, что многого не хватает. До идеальности нужно было работать и приспосабливаться. Именно поэтому на улицу Дурсль выходила лишь при полном параде, тщательно проверяя, чтобы все было так, как задумано. В окнах ее дома можно было заметить живые цветы на подоконниках, светлый и уютный тюль. Иногда она специально подвязывала его, чтобы соседи смогли оценить новый телевизор, который Вернон подарил ей на Рождество.

Они ездили только в тот магазин, куда ходил мэр города. Пэтти брала под руку Вернона, демонстрируя обручальное кольцо, которое отлично сочеталось с ожерельем на аккуратном платье. Использовала только полезные для природы пакеты, хотя и не понимала, в чем смысл этого маскарада. Бумага или пластик - одно и то же. Правда старалась не упускать из внимания взгляды со стороны. Если кто-то закатывал глаза, то подмечала это, запоминая, и в следующий раз отвечала тем же.

Может, именно поэтому сейчас аккуратно несла пакеты из фешенебельных бутиков, в которых были сложены подарки для Дадли и несколько кусков домашнего сыра. Идеальная снаружи и такая же, как все, внутри Петуния. Иногда это ее даже забавляло: остальные не скрывали своей бедности, а она умудрялась повернуть все таким образом, что многие считали их с Верноном заносчивыми миллионерами. Здорово и состоятельно.
Конечно, не только деньги делают человека счастливым, но Пэтти успела уяснить - чем большее количество нулей в чеке, тем легче жизнь в столице.

Обойдя лужу, она придержала пальто, вздыхая на нерасторопность городских служб. В Литтл Уингинге такого не случается, потому что городской совет остается городским советом. Миссис Дурсль отважно требует уважения к проблемам, которые задевают безопасность жизни ее сына. Иногда даже чересчур, но кто устанавливает рамки? Пэтти устанавливала их. По крайней мере у себя в доме, но в скором времени обязательно расширит свое влияние. Вернон верил в нее, а большего и не требовалось.

Несколько раз обернувшись на странный шум, она со спокойной душой не заметила приближающегося автомобиля таксиста. Не хотелось бы сталкиваться с агрессией мужчины, поэтом покрепче перехватила пакеты, ускоряя свой шаг. До дома идти было не так уж и долго, но даже на своих двоих оказалось быстрее, чем на петляющем такси.

Только шум, как оказалось, доносился спереди. Потому что буквально в следующее мгновение Пэтти оказалась сбита ног. Пакеты остались в руках, - люди всегда удивлялись хватке девушки, - но затылок все же пострадал.
– Прошу прощения, мисс.
Дурсль осторожно вытянула ногу, осознавая, что лежит практически в луже. Малолетняя девица уже поднялась на ноги, всем своим видом доказывая догадки Петунии о воспитании нынешнего поколения.
- Беру свои слова обратно.

- А Вы достаточно выросли, чтобы давать, а потом забирать? - уточнила девушка, осторожно приподнимаясь и весьма недовольно оглядывая пальто сзади. - Хэллоуин был вчера, - заметила внешний вид девицы. Отвратительный праздник, который Дурсль не переносила всем сердцем. Одно лишь упоминание ведьм и колдуний заставляло вспоминать о сестре. В последнее время слишком часто ей приходится слышать о Лили. Сначала родители, потом снова родители, множество детей, выряженных в магов и кентавров. С отвращением отряхнувшись, она поправила берет, стараясь восстановить дыхание.

Взгляд коснулся порванного пакета и вывалившегося из него сыра. Пэтти манерно сжала пальцы в замок, призывая себя успокоиться и вспоминая все сеансы с психотерапевтом, на которые никогда в жизни не ходила. Лишь слышала по радио, что такое существует. Дамы в городском совете охали и ахали, а они с Верноном продолжали настаивать на шарлатанстве. Мода модой, поэтому пришлось играть роль постоянной клиентки воображаемого мистера Кегеля.

- Вы знаете, который час и где Вы находитесь? - уточнила Пэтти, не показывая своего смущения. Словно сыр в пакете из элитного магазина часов - это то, что происходит со всеми, словно, так оно и должно быть. - Во-первых, я являюсь членом городского совета, и Вы только что испортили мой внешний вид и нанесли ущерб моему имуществу, - не договорив последнее слово, девушка огляделась на очередной шорох. Но тут же схватила девчонку за запястье, не давая той сбежать. Она не раз сталкивалась с подростками, которые думали, что имеют право раскидывать туалетную бумагу на ее кустарниках. - Ни шагу от меня, пока я не выясню, кто твои родители и на чье имя писать жалобу. - неподалеку показалась темная фигура мужчины. Ее отец?

Флорин нравилась эта странная компания, в которой искрились чувства. Она, как француженка, любила все тайное и необычное. Ей пришлись по души взгляды Эми и Сириуса, которыми они обменивались, но она также обратила внимание и на Люпина, который казался слишком серьезным. Ри любила сложности и легких путей никогда не искала. Она терпеть не могла, когда что-то само прыгало ей в руки. Она была красивой, знала себе цену и могла получить все, что угодно, но это было слишком просто для нее. Девушка стремилась добиваться всего сама, избирая более сложный путь. Она легко согласилась пойти вечером в Хогсмид, так как это сулило приключения, которые она любила не меньше. Ла Рошель нравилось быть частью чего-то нового и интересного, а новые знакомые обещали все это. Девушка не могла отказать себе в удовольствии провести первые дни в Хогвартсе, нарушая правила.
Француженка послушно следовала за новой подругой и ее странным кавалером, оказываясь в тесном подземелье.
– Он просто слишком любит учиться. Весь такой правильный и не понимает, что иногда нужно уметь развлекаться. Ну, мне так кажется, точно сказать не могу, - Флорин рассмеялась, не удосужившись прикрыть ладонью губы, - точно тебе говорю, он просто смущается девочек.
- Ты думаешь, что ему нравятся мальчики? - с акцентом поинтересовалась ла Рошель недостаточно тихо, но в этот момент Сириус остановился, а Эми вжалась ему в спину. Флорин улыбнулась, с привычным парижским умилением разглядывая романтичную сцену. Она заметила, что Эми смутилась и постаралась не улыбаться так явно, чтобы подруга не подумала, что она смеется над ней. Они выбрались в незнакомом месте и француженка с интересом осмотрелась по сторонам, оглядывая подсобку. Она не задавала лишних вопросов, но ей было интересно узнать, как Сириус и его друзья узнали об этом месте. Девушка поправила волосы и пошла следом за ребятами, прислушиваясь ко всему. Она была новенькой, не все понимала, что говорили вокруг, но ей было любопытно абсолютно все. Француженка пошла за Эми и Сириусом, послушно останавливаясь у заведения, на которое указал гриффиндорец. Флорин не спешил заходить, ей было интересно осмотреться вокруг и она отошла к витрине напротив, дав этим двоим возможность несколько минут побыть вдвоем. Девушка с интересом изучила новинки магазина и повернула голову налево как раз в тот момент, когда около того Королевства появился Люпин.
- РэмУс! - позвала она парня, махнув ему рукой и привлекая внимание. Сириус уже курил на входе и девушка, решив не смущать своего возможного кавалера, зашла внутрь, находя Эми очень быстро. Она села рядом, принимая меню.
- Заказывай, сегодня я тебя угощаю. - Француженка благодарно улыбнулась, читая оглавление и водя аккуратно ногтем по своей нижней губе. Она листала страницы, изучая содержимое. – Давай Люпину закажем самое алкогольное что тут есть? - Флорин улыбнулась, согласно кивая и когда разносчик показался около их стола, указала ему пальцем на выбранные коктейли и другое
- Поскорее хочется увидеть его пьяным, - шепотом поведала девушка, наблюдая, как оба парня опускаются на свои места. Ри посмотрела на смущение Эми, рядом с которой сел Блэк и подмигнула ей. - РэмУс, я так рада, что ты пришел. - Ри повернулась к нему, придвигаясь немного ближе и улыбаясь своей спокойной и обворожительной улыбкой. Она знала, какой эффект производила на парней и этот ей понравился. Она не собиралась бегать за ним по всей школе, чтобы портить ему жизнь, но планировала соблазнить сегодня ночью. Ей не нужны были серьезные и долгие отношения, которые не привели бы ни к чему хорошему. Она предпочитала брать от жизни максимум пользы и удовольствия и ей казалось, что соблазнить гриффиндорца для начала было хорошей идеей. - Тяжело быть старостой? - сочувственно поинтересовалась ла Рошель, вкладывая во взгляд достаточно грусти и понимания, чтобы он думал, что ей это интересно. Девушка дотронулась ладонью до его руки, искоса взглянув на вторую пару. Они тихо переговаривались и смотрелись очень мило. Эми хоть и смущалась, но держалась хорошо, а Сириус был очень расслаблен. Флорин казалось, что они идеально смотрятся вместе, дополняя друг друга. Девушка вернула внимание своему кавалеру, который заговорил и начал отвечать на вопрос. Ри следила, чтобы он постепенно поглощал напиток и не отлынивал.
- Да ты разговаривать с девушками научился. - Ла Рошель посмотрела на Сириуса, недовольная тем, что он прервал Люпина.
- СириУс! - предостерегающе произнесла девушка, надеясь, что он не продолжит смущать своего друга. Ри не успела обратиться к Рэмусу, как оживилась и Эми. Она успела выпить и расслабиться, было видно, что ей хорошо и Ри была рада, что это так, но ей хотелось подольше поговорить с Люпиным, чтобы понять, что его привлекает. Она вздохнула, когда Картер задала свой вопрос.
- Рэмус, какие девушки тебе нравятся?
Разговор о споре улыбнул француженку, а предложение сыграть в обычную игру вызвало у нее восторг. Она заметила, как напрягся Люпин и это только укрепило ее желание сыграть.
- Отличная идея, - на французском произнесла девушка и посмотрела на Люпина, - соглашайся, mon cheir, это будет весело.
Она заметила странный взгляд Блэка, но Сириус очень быстро отвлек Эми от них и Ри прижалась к плечу Рэмуса, проводя ладонью по его руке и сжимая пальцы. Ей нравилось видеть его смущение и чувствовать волнение. Она подмигнула подруге, которая оказалась в плену слов Сириуса, и положила ладонь на колено гриффиндорца.
- Ты не пожалеешь, - пообещала она и собрала волосы назад, отпивая немного своего напитка. Ри отметила, что свет погас, музыка заиграла другая и в на небольшой сцене начали танцевать с вижу неплохие профессионалы своего дела. Ри отмечала пластику и движения, но не спешила к ним присоединиться. Она попыталась разглядеть в темноте Эми, но не смогла. - ЭмИ, начинай, - попросила Флорин, передавая первый ход подруге, чтобы та начала. - Сыграем сперва это, потом что-нибудь другое, - сразу предложила девушка, чтобы они не думали, что она ничего не умеет и не знает. Ри улыбнулась всем, когда света стало больше. Ей нравилось, что все напряжены, особенно нога парня под ее ладонью. Она, добиваясь большего волнения, провела ладонью выше, заставляя Рэмуса сесть ровнее. Ри улыбнулась, когда Эми заметила это и подмигнула ей, держа все под контролем.

Дела складывались скверно.
Офелия надеялась на любые следы, которые могли бы привести ее к Освальду, но оступалась каждый раз, когда заветно потирала ладонь о ладонь. Чтение постепенно начинало подчиняться, хотя и время от времени капризничало, выбивая девушку из сил. В Бухаресте она встретилась с Ионом, тот отвез Офелию в Плоешти, как и договаривались за 15 лей. Дорога заняла больше времени, чем Вагнер планировала, поэтому наверстывать упущенной пришлось с помощью трансгрессии. Она не очень любила этот вид магии, потому что тот, - будь он не ладен, - каким-то образом воздействовал на дар, что только усугубляло поведение последнего. Руки начинали гореть, а сосредоточиться на чем-то одном было так же тяжело, как наконец перевести дыхание. Тело все будто бы начинало гореть, а одного касания хватило бы, чтобы уничтожить не только камень, но и весь город. Конечно, Офелия преувеличивала, но всегда жадно пила один стакан воды за другим, надеясь, что это приведет ее в порядок.
- Bună dimineață, - бросила девушка, падая на скамейку перед стариком, засидевшимся в таверне до самого утра. Солнце уже взошло, так что технически Вагнер вела себя согласно всем нормам приличия. Акцент в ее голове все же можно было различить, но это было лишь условностью, с которой бороться было сложнее, чем вставать по утрам. Офелии давались языки во время обучения в Дурмстранге, но румынский активно отказывался запоминаться. Звуки получались чересчур немецкими, что сразу же выдавало в ней иностранку.
Тем не менее мужчинка обратил на нее внимание, отхлебывая пены из своего явно давно немытого стакана. Утерев рот рукавом теплой куртки, он кивнул, тем самым отвечая, что готов слушать. Офелию не нужно было долго уговаривать, поэтому она натянула на лицо маску безразличия, - как учил отец, - поправила волосы, - как показывала мать, - и великодушно вздохнула.
- Мне нужен Освальд.
- Не слыхал о таком, - ответил старик, явно теряя интерес к беседу, начавшейся с требования, а не предложения.
- Хорошо, зайдем с другой стороны. Мне нужно найти человека, - она вытащила из глубоко кармана мешочек с леями. Их было около двухсот, что определенно было бы предостаточно для человека в одежде давно загулявшего в другой деревне семьянина. Даже варежки и те оказались ободраны у большого и указательного пальцев.
Звон монет привлек внимание мужчины, и он сделал несколько торопливых глотков, допивая свое пойло и зловонно выдыхая в сторону. Офелия не показала своего удивления, но оценила воспитанный жест незнакомца.
- Как, говоришь, его звать?
- Освальд.
- На кой мне его имя, - пояснил старик, - фамилию скажи или приметы. Шрам на лице, выбритый висок, девчачьи глаза, перебитые пальцы, - перечислял он, то ли вспоминая действительно существующих людей, то ли издеваясь над иностранкой.
Офелия поджала губы.
- Старик, у меня времени не так много. Если бы были приметы, уже давно бы предложила тебе рисунок с лицом этого человека. Так что давай, по делу и без ухищрений.
- Так ты задай правильный вопрос, - великодушно предложил он, хмуро проверяя, осталось ли что-то на дне мутного стакана.
- Как мне найти человека, о котором ничего не знаю, кроме имени.
- Вот это другое дело, - похвалив ее смекалку, мужчина забрался в своих карманы, то и дело позвякивая горстями монет. Вагнер бы удивилась, но знала, где находится. В этой деревне скрывались беглые волшебники, у которых не осталось ни денег, ни желания доказывать что-то и кому-то. Переночевать они могли на сеновале или маленькой комнате за услуги, которые пригодились бы местным жителям. Жизнь не играла красками, зато преподносила какое-никакое, но постоянство. Разорившиеся алкоголики вряд ли смогли бы выжить в реалиях современных городов, что Офелия прекрасно понимала. Когда наконец старик закончил со своими поисками, он положил на стол светлый камень.
Вагнер слышала об амулетах-оберегах, которые маги носили с собой. Даже ее перчатки являлись чем-то подобным, защищая ее от чтения ненужных предметов. Но камни, как известно, могут еще и усиливать волшебные силы, подпитывая хозяина своими свойствами. Правда, главное подобрать нужный минерал.
- Нефрит, - пояснил старик, постукивая пальцами вокруг неровного артефакта, которым собирался поделиться. Офелия знала, что раз товар находился на столе, осталось уговорить продавца поделиться им. Очевидно, предложенных денег было мало, поэтому девушка достала второй мешочек, в котором было немногим меньше, около ста лей.
- Маловато будет, - хрипло заметил мужчина, определенно забавляясь молчаливыми переговорами.
- Больше, к сожалению, у меня нет, - ответила Вагнер, задумчиво оглядывая помещение. - Зато Вы можете взять все это и довольствоваться тем, что есть. Или я вернусь в Бухарест и найду нефрит у первого попавшегося шалопая, - заверила его девушка, не изменяя при этом ни выражения лица, ни бесцветности в голосе.
Старик пододвинул к ней камень и забрал оба мешочка.
Девушка покрутила артефакт в руках, радуясь, что не забыла сегодня надеть перчатки. Хотя она никогда не забывала. Да и какая разница, ведь природные материалы она не могла читать. Другое дело, если амулет подвергся волшебному вмешательству…
- Двигайся на Запад. По мере приближения к своему брату-близнецу, он будет нагреваться. Когда окажешься рядом с его точной копией соедини их над огнем, - ответил старик на немой вопрос. - После огня брось сразу в воду, добавь полынь, обожди около тринадцати часов. Как вода окрасится в красный, вынимай, - продолжил он, рассовывая прибыль по многочисленным карманам. - Потом тебе понадобятся недостающие части артефакта, потому что это только сердцевина. Хотя нет, лишь ее оболочка. Большего не знаю, а если бы и знал, то за такие денежки не сказал бы, - пожав плечами, он весело подскочил на ноги, будто бы не пил всю ночь в этой богадельни. - Бывай, - бросил старик на немецком и, не поворачиваясь, махнул ей рукой, скрываясь за дверью.
Вагнер осталась сидеть в пустой таверне, осознавая, что ее снова обвели вокруг пальца, и она потратила все деньги, с помощью которых могла бы вернуться в Бухарест. Придется пользоваться трансгрессией, а потом запастись терпением, чтобы отгадать очередную головоломку в череде уже имеющихся.
###
Спустя пару дней она все же добралась до Венгрии, потом до Италии, Испании. Не задерживалась в городах, предпочитая обналичивать деньги и путешествовать ночью. Так было быстрее и удобнее, чем постоянное головокружение и чесотка в пальцах.
Камень тем временем нагревался сильнее, хотя иногда Офелия боялась, что придумывала изменения в минерале. Может, старик ее и вовсе обманул, а она попалась на удочку. Еще приедет в какую-нибудь рощу, где ее закопают и никогда больше не найдут. Однако, какой бы подозрительной дорога ни казалась, девушка так еще и не решилась снять перчатки, чтобы познакомиться с артефактом поближе. Не хотелось отвлекаться от того, что уже маячило на горизонте. Да и если честно, Вагнер побаивалась разочароваться или же вымотать себя раньше времени.
Пусть лучше все своими глазами увидит.
Девушка стояла напротив какого-то странного заведения в шумном Лондоне. Она не была тут прежде, предпочитая путешествовать по Восточной Европе, где люди были примерно похожи, да и ее всегда при первой встрече принимали за свою. В Англии казалось, что Офелия выделяется среди остальных не столько бледным цветом кожи, но и резкими движениями. Виноват в этом Дурмстранг или неусидчивость девушки - неясно, но она старалась слиться с толпой.
Получалось плохо.
Вагнер потратила около получаса, чтобы обойти всю округу и уговорить сварливых бездомных собак не преследовать ее по пятам. Камень нагревался сильнее только лишь рядом с заведением, название которого она смогла прочитать, но не хотела произносить вслух. Слишком неприличным было то слово, да и наводило на мысли, что артефакт в рассаднике разврата найти будет не так-то просто.
Девушка пригнулась, когда мимо пролетела огромная сова. А потом перекинула минерал из ладони в ладони и уверенно шагнула за дверь.
Внутри оказалось не так душно, как она рассчитывала, да и обстановка не заставляла боязливо шарахаться от стульев. Бармен протирал стаканы, мужчины сидели в окружении молоденьких девушек с крыльями за спиной, а Офелия шла вперед, зная, что это еще не все. Чутье это или же громкие разговоры толпы, с которой она столкнулась во время своего обхода, но Вагнер нужно было спуститься в подвал. Там, по словам низкорослого, начиналось все веселье. Да и камень определенно хотел поспешить, подпрыгивая в ладони девушки.
Она выложила пару фунтов на барную стойку, проверяя реакцию бармена. Тот нехотя перевел на нее взгляд, а потом так же безучастно вернулся к своему занятию. Тогда Офелия решила поделиться еще и тремя галлеонами, валютой, которую использовали в Магической Британии. Молодой человек постучал три раза по стакану, а потом кивнул ей, приглашая пройти за собой.
Интересно, но не так уж необычно, как Вагнер себе представляла. Подвальное помещение, скрытое от глаз магглов, оказалось еще более цветастым. Розовые неон бил в глаза, ко всему прочему еще и согревал. Девушка спускалась по бесконечной лестницы, не слыша ничего, кроме своего дыхания и шарканья бармена впереди. Оказавшись перед массивной дверью, она остановилась, предлагая мальчику отработать свои три галлеона и два фунта. Он, к слову, даже не удосужился спросить, что ей нужно, и принялся открывать засовы на двери. Пользовался он волшебной палочкой, что уже с какой-то степени расслабляло. Значит, Вагнер и правда нашла правильное место.
Камень задребезжал еще сильнее, когда дверь отворилась, и девушка наконец вошла в секретное место, тут же оглушено осматриваясь по сторонам. Она ожидала громкую музыку и полуголых девиц, но обнаружила лишь бар, погруженный в полутемноту. Возможно, представления еще не начались, или у англичан «разврат» означал совсем не то, что им объясняли в школе.