Девчонка проводит по коже ногтями, царапает и оставляет заметные следы, которые слабым болезненным приступом обжигают кожу, но делают не хуже, а только лучше. Контраст ощущений смешивается в еще более концентрированный коктейль, а за оставленные на спине следы, которые не исчезнут, наверное, в ближайшие несколько дней, Рафаэль отплачивает девчонке быстрыми и резкими, глубокими толчками, под которые она пытается подстроиться. Он изредка покачивает бедрами, тем самым меняя угол проникновения, отчего Лис срывается на новые стоны, просит не останавливаться и опаляет покрывшееся испариной лицо горячим дыханием. Рафаэль находит ее губы и тут же затыкает максимально долгим поцелуем, ответно кусает за нижнюю губу, поддевает язык, переплетая его с собственным языком, а потом отдаляется для того, чтобы сделать сбивчивый вдох.
Больше к губам Рафаэль не возвращается, вместо этого начав покрывать влажными поцелуями все, до чего может дотянуться: щеки и скулы, нос, лоб и висок, к которому прижимается колючим подбородком в тот момент, когда резко подается бедрами вперед, входит максимально глубоко и на несколько секунд задерживается в таком положении. Он часто дышит и периодически съезжает на хрип, прикрывает глаза и быстро переводит дыхание для того, чтобы в следующую секунду, упершись ладонями в диван по обе стороны от девичьей головы, оттолкнуться и выпрямиться. Рафаэль медлит, окидывает обнаженное и чертовски привлекательное тело взглядом, довольно ухмыляется и проводит языком по внутренней стороне нижней губы, облизывается, словно сытый домашний кот, которого щедро накормили и хорошо вычесали. Ладони проходятся по груди, но не сжимают ее, съезжают на ребра и уходят ниже, - Рафаэлю нравится, как Лис реагирует на прикосновения, как звучно выдыхает и прогибается следом за ладонями, которые ненадолго задерживаются на талии. Пальцы вжимаются в кожу, когда испанец уводит руки еще ниже, проходится по внешним сторонам бедер, огибает колени и останавливается на лодыжках. Он обхватывает их для того, чтобы в следующую секунду закинуть ноги себе на плечи.
Входит медленно, неторопливо и будто дразняще. Выходит снова и входит точно так же, с интересом наблюдая за Лис, которую подобные действия томят, заставляя тихо молить о том, чтобы испанец продолжил. Рафаэлю нравится, когда она просит его войти резче, двигаться быстрее и глубже; когда прерывистыми стонами просит не останавливаться.
Оставленные на спине следы все еще горят и щипят. Испанец не обращает внимания и начинает двигаться в прежнем темпе, подается вперед и наваливается, отчего девичьи бедра прижимаются к ее же груди. Сам Рафаэль упирается кулаками в диван возле плеч, а в какой-то момент поворачивает голову и касается губами голени ближе к колену, оставляет на ней неровные поцелуи, изредка прикусывает кожу, но тут же проводит по ней языком.
Он чувствует, что скоро кончит, поэтому ускоряется, но у Лис на этот счет, видимо, находятся свои варианты развития событий. Девчонка ловко скидывает ноги с мужских плеч, под недоумевающий взгляд заставляет отдалиться и снова оказаться на спине. Замешательство быстро сменяется удовольствием, потому что Рафаэль догадывается о ее намерениях. Он вовсе не против.
Хриплый рык откровенного наслаждения бесконтрольно вырывается из груди, когда губы обхватывают липкий член, когда Лис с не меньшим удовольствием начинает его облизывать и обсасывать, а затем берет в рот. Рафаэль прикрывает глаза и откидывается назад, ладонями обхватывает ее голову, снова путается пальцами в волосах, но все так же не перехватывает инициативу. Он знает, что девчонка способна довести его до оргазма собственными силами, потому не делает ничего ровно до тех пор, пока не чувствует, что вот-вот кончит. Именно в этот момент, когда тело словно электрическим разрядом прошибает, Рафаэль фиксирует голову Лис и заставляет взять член как можно глубже.
Кончив, испанец наблюдает за тем, как девчонка сглатывает вязкую сперму, а потом притягивает к себе и заставляет лечь сверху. Он медленно целует сначала в висок, затем в щеку и нос, а потом в губы, обхватив лицо обеими ладонями. Поцелуй длится от силы несколько секунд, потому что сбивчивое дыхание не позволяет задержаться надолго.
Им требуется немного времени, чтобы прийти в себя. Его Рафаэль проводит максимально комфортно, потому что прижимает Лис к себе, зарывается носом в спутанных волосах, изредка целует, а грубой ладонью скользит по спине, поглаживает поясницу, иногда съезжает на ягодицы, но тут же возвращается вверх.
- Я в душ. - приподняв девичье лицо так, чтобы появилась возможность поцеловать, испанец тут же прижимается губами к ее губам, коротко целует и нехотя отдаляется. Он хочет спросить о том, где находится душ и чей это вообще дом, но вдруг решает, что сделать это можно и попозже. Оставив Лис на диване, Рафаэль подхватывает одежду и уходит в первом попавшемся направлении. Ванную комнату находит с третьего раза, чему несказанно радуется, ведь заблудиться в трех соснах для Суареса никогда не составляло большого труда.
Приняв быстрый душ, испанец натягивает на задницу трусы и джинсы, застегивает ремень и задерживается у раковины, в гладкую поверхность которой упирается ладонями. Он несколько секунд смотрит на свое отражение и невольно возвращается к мыслям о том, почему с Лис ему хорошо и комфортно, а секс с ней приносит столько эмоций и воспринимается совсем не так, как с любой другой девушкой. Наверное, всему виной действительно ее раскрепощенность, которую Раф вполне мог бы получить и раньше, если бы пользовался услугами проституток. Но он никогда не пользовался и даже не планировал, потому зачастую сталкивался с девушками зажатыми и неловкими. С ними тоже было хорошо, иногда - даже очень хорошо.
Но с ними все равно было не так.
В гостиную Раф возвращается спустя несколько минут. Там горит свет, а Лис, успевшая вернуть нижнее белье на свои законные места, стоит возле небольшого комода и что-то делает. Сам он, бросив футболку, которая до этого была перекинула через шею, на подлокотник дивана, подходит к девчонке со спины, кладет ладони на талию, а подбородком утыкается в плечо.
- Это твой дом? - тихо спрашивает, наблюдая за ее действиями. Ему просто интересно.
Но, кажется, дом все-таки принадлежит - если вообще принадлежит - не только ей, потому что чьи-то шаги вдруг нарушают тишину, эхом разносятся по просторной гостиной и сливаются с мужским голосом:
- Это чем вы тут занимаетесь?
Но черные тени за нами следом три дня неотступно шли.
Сообщений 21 страница 24 из 24
Поделиться2122.08.2018 10:10:16
- Hasta el final
- Ссылки:
- Сообщений: 2402
- Уважение: +301
- Информация: × Рафаэль "Раф" Суарес, 26 лет
× Человек
× Город, заложник; атакующий полузащитник клуба «Реал Мадрид» и сборной Испании - Последний визит:
04.12.2018 18:58:36
Поделиться2224.08.2018 15:45:21
- Я весьма недурно кидаю каштаны, если хотите знать.
- Ссылки:
- Сообщений: 26989
- Уважение: +10853
- Информация: × Лис Рейнольдс, 19 лет
× Человек
× Город; шестерка на побегушках у Легиона - Последний визит:
14.01.2019 16:51:53
Удобно устроившись, словно сытая кошка, на сильной мужской груди, покрытой едва заметной испариной, Лис безмятежно прикрывает темные глаза и приподнимает голову, утыкается носом в подбородок, небритый и колючий, вкусно пахнущий почти выветрившейся туалетной водой. Машинально она втягивает аромат носом – не жадно, но с удовольствием, словно хочет навсегда запомнить этот момент с помощью обоняния, зафиксировать в памяти, вкрутить в виски, ввинтить и вклеить. Возможно, через десять лет, когда Раф обрастет женой и детьми, а Лис – очередными проблемами и неприятностями, она случайно наткнется на этот аромат в витринах парфюмерного магазина, зацепится и остановится, невольно перенесется в прошлое, вспомнит, как было хорошо, и испытает едва заметный приступ гордости за то, что смогла подойти к двадцать второму так близко. Настолько близко, что сейчас они абсолютно голые лежат на одном диване и переводят дыхание. Она спокойно лежит на нем, упершись носом в подбородок, и вслушивается в неровное сердцебиение, а он обнимает ее, поглаживая пальцами лопатки и позвоночник. Рейнольдс нравится, как стучит мужское сердце, еще ей нравится его дыхание, путающееся в мягких каштановых волосах.
Ей непривычно вот так лежать и никуда не уходить. Как правило, после секса с Фостером сваливает либо он, либо она в течение первых двух-трех минут. То ему приспичит в туалет, то ей – доползти до холодильника, то обоим покурить. С испанцем же не хочется ничего и никого, кроме, парадокс, самого испанца, и совсем неважно, чем Лис с ним занимается: сексом, прогулками по городе или воинственными попытками разобраться со стиральной машинкой, которую, как оказывается, просто забыли подключить к розетке.
Рейнольдс чувствует в нем потребность такую же острую, как в воздухе или в воде. По крайней мере, сейчас. Лис, ни разу не сталкивавшаяся с привязанностью настолько сильной, наивно полагает, что если Суарес перестанет ей интересоваться, то она переживет. Алкоголь, сигареты и легкие наркотики ведь никто не отменял, к тому же, у нее все еще есть Янки, который при первой встрече после долгого расставания привычно хлопнет по плечу и улыбнется, а когда почувствует, что Рейнольдс паршиво, предложит напиться.
С Янки чертовски легко во всех смыслах.
Но с недавних пор Рейнольдс не ищет легких путей.
— Я в душ, — негромко хрипит Раф, путаясь дыханием в волосах.
— Давсмыыыыысле, — протестует Лис; она прижимается виском к мужской груди, надеясь силой не человеческой, а божественной заставить испанца остаться на месте. Вот только карета давно превратилась в тыкву, а от силы, как и от техники, ничего не осталось. Лис, обреченно вздохнув, перекатывается ближе к спинке дивана и вжимается в нее лопатками. Она провожает двадцать второго раздосадованным взглядом, но когда он занимает вертикальное положение и направляется в сторону ванной комнаты (там шкаф!), то ловко перехватывает запястье и тянет на себя. Былой силы и в помине нет, поэтому приходится действовать по обстоятельствам; Лис с готовностью садится на диване и тянется за поцелуем, как ребенок за самым вкусным в мире мороженым. Получив его, Рейнольдс довольно улыбается в мужские губы и проходится ладонями по предплечьям, особенное внимание уделяя татуировке. Она поглаживает ее пальцами, а потом ласково касается губами.
Все же приходится уступить, и Лис остается наедине с прохладным ночным сквозняком, врывающимся сквозь приоткрытое окно. Ветер проезжается по обнаженным бедрам и по плечам, касается шеи, из-за чего смуглая кожа покрывается мурашками. Рейнольдс ежится и, вслушавшись в копошение (кажется, он все-таки зашел в шкаф), задумчиво кривит губы. Она еще несколько мгновений неподвижно сидит на диване, а потом, когда до настороженного слуха доносится журчание сточной воды, быстро поднимается с места, кутается в плед и, захватив куртку, ступает на улицу. На крыльце Лис курит. Наконец-то она может покурить!
Как-то неудобно это делать при футболисте.
Разочаруется еще.
Она весело машет рукой соседу, который с интересом наблюдает за полуголой девицей, и возвращается домой. Первым делом Лис ступает в ванную комнату – их в доме две – и принимает быстрый прохладный душ, смывая с себя запах табака. Приходится почистить зубы и вылить на себя полфлакона какой-то воды, кажется, с ароматом персика. В гостиную комнату Лис возвращается быстрее Рафа и даже успевает нижнее белье надеть. Уже другое – белое. Рейнольдс неловко путается в вороте черной футболки, которую пытается натянуть, когда Раф возвращается. Испанец приближается, прижимается грудью к спине, а пахом к ягодицам, обнимает, и Лис понимает, что белье здесь явно лишнее, как и его джинсы.
— Это твой дом? — голос приглушается ее плечом.
— Не совсем. Мы с Хлебушком его арендуем за некоторые… эээ… услуги. В хранительском плане. Но совсем скоро его у нас отберут, — потому что их задача – следить за группировками, которые с наступлением Апокалипсиса развалились, как СССР в далеких девяностых. Странно, что дом до сих пор не отобрали.
— Что это вы тут делаете?
— Это не Хлебушек, — сразу поясняет хранительница, ни разу не удивленная и не смущенная появлением Фостера в гостиной комнате. Он всегда заваливался к ней, как к себе домой, и Рейнольдс платила ему той же монетой. Бесцеремонность, беспардонность и наглость – те качества, которые делают их чертовски похожими друг на друга. — Это Фостер, для друзей – Янки. А это Раф, — абсолютно спокойно вещает Лис, думая о том, что было бы неплохо перекусить. А вот о том, что Янки лишнего может наговорить, Рейнольдс совсем не думает. А Рейнольдс может лишнего наделать, потому что шлепнуть Фостера по заднице – это что-то само собой разумеющееся.
Лис сдерживается, потому что вовремя спохватывается и соображает, что Раф слишком… Раф. Даже несмотря на то, что Лис ему ничего не обещала, как и он ей, Рейнольдс чувствует если не напряжение с его стороны, то нарастающее подозрение.
А еще она не знает, как представить Янки.
«Это Раф, он известный футболист, полузащитник Реал Мадрида и сборной Испании. А это Янки, чувак, с которым я пью и сплю».
И тут в ее голове что-то звучно щелкает.
Она снова слышит звон, но не знает, где он.
Задумчиво почесав лохматый затылок, Лис на каком-то автомате ступает в сторону кухни. На ней ничего, кроме черной футболки, едва прикрывающей ягодицы, нет. Уже на кухне Рейнольдс машинально включает свет и достает из холодильника шоколадное мороженое с орешками. Взгромоздившись на барном табурете, Лис включает ящик и, отчего-то чувствуя себя не в своей тарелке, принимается активно жевать мороженое. Она все еще не может понять, что не так.
А ее любимое мороженое сейчас похоже на картон.
Поделиться2326.08.2018 19:54:56
- Hasta el final
- Ссылки:
- Сообщений: 2402
- Уважение: +301
- Информация: × Рафаэль "Раф" Суарес, 26 лет
× Человек
× Город, заложник; атакующий полузащитник клуба «Реал Мадрид» и сборной Испании - Последний визит:
04.12.2018 18:58:36
Рафаэль не особо запоминает пояснение Лис, касающееся дома и того, кому именно этот самый дом принадлежит, потому что неожиданно прозвучавший мужской голос перехватывает внимание испанца и выбивает из головы абсолютно все мысли. Казалось бы, что в этом такого? Они ведь находятся далеко не в отеле, где в номер футболистов без стука может вваливаться, кажется, только девчонка, уже пару раз успевшая продемонстрировать свою беспардонность, чем, вопреки ожиданиям, Рафаэля не разозлила, а удивила. Они находятся там, где испанцу раньше бывать не доводилось, а потому присутствие постороннего человека восприниматься должно вполне адекватно и спокойно.
Впрочем, первые несколько минут именно так все и происходит: Рафаэль слышит мужской голос и тут же оборачивается в сторону, откуда он доносится, но Лис из объятий не выпускает, продолжая держать сцепленные в замке руки на ее животе и большими пальцами скользить по мягкой коже. В поле зрения оказывается парень, прижимающийся плечом к дверному косяку и всем своим видом показывающий, что сложившаяся ситуация его никоим образом не смущает.
- Это Фостер, для друзей - Янки. А это Раф, - тут же представляет его девчонка, ловко вывернувшаяся из кольца мужских рук и поглядевшая сначала на испанца, а затем и на своего знакомого. Рафаэль лишь головой в знак приветствие кивает и переводит взгляд на Лис, которая как-то слишком беспечно чешет затылок, а затем и вовсе уходит в сторону кухни.
И вроде бы ничего такого в ее действиях нет, да только у Рафаэля в голове словно кто-то рубильник переключает, отчего раздражение, успевшее за последнее время стать каким-то слишком привычным, мутным шлейфом курсирует по венам вместе с кровью и распаляет неприятное чувство, будто под кожей рассыпали множество колючих иголок - кривых и ржавых. Причину он находит быстро: девчонка так спокойно и безмятежно разгуливает перед парнем в одном нижнем белье, будто нет в этом ничего удивительного, будто так все и должно быть. Рафаэля такой расклад не устраивает. Рафаэль хмурится и едва уловимо фыркает, морщит в недовольстве нос и уходит в сторону дивана, где несколько минут назад оставил свою футболку.
Он остается в гостиной один, в то время как Фостер уходит следом за Лис.
Даже прислушиваться не приходится, чтобы услышать все то, о чем разговаривают на кухне эти двое.
- Ну че, - голос парня звучит легко и непринужденно, а по интонации можно без труда догадаться, что он либо усмехается, либо улыбается. - это вот на него ты променяла веселые будни в штабе? Грамотно. Я бы тоже променял. - теперь парень откровенно смеется, но резко смолкает, потому что, кажется, получает не то по затылку, не то по плечу, - Рафаэль не может знать наверняка, но почему-то думает о том, что между этими двумя существуют какие-то достаточно тесные отношения.
- У тебя вообще как, планы еще какие есть? Может, баскетболиста какого-нибудь еще приведешь? Я люблю баскетбол.
Рафаэль хмурится сильнее и зубы стискивает до неприятного скрежета. Странное, но, наверное, вполне справедливое чувство, будто кто-то очень умело водит его за нос.
- Кстати, если ты больше не планируешь никого сюда сегодня приводить, то я забил место. Дома ремонт решил сделать, ты последний раз неплохую трещину в стене оставила, когда... - сдавленный, шумный выдох со стороны парня говорит о том, что куда-то в область печени он получил тоже. - Ладно-ладно, ну ты поняла. Можешь присоединиться, если че. Великодушно разрешаю.
Суарес сталкивается с Фостером, когда точно так же уходит в сторону кухни. Парень выглядит достаточно беззаботно, губы кривятся в легкой усмешке, в то время как испанец сохраняет каменное выражение лица. Ему услышанное не нравится, но еще больше ему не нравится собственная реакция, ведь разум твердит о вполне логичных вещах: Лис никем Суаресу не приходится точно так же, как и Суарес никем не приходится ей. Но что делать, когда где-то в груди копошится неприязнь ко всей этой ситуации? Как понять, чем именно она обоснована? Почему Суарес так злится, хотя воспринимать все должен максимально спокойно? Испанская кровь и не слишком спокойным темперамент - так себе объяснение, раз уж на то пошло.
Он не хочет устраивать разбор полетов при постороннем человеке, который топчется где-то в пределах дома. Он, если честно, вообще разбор полетов устраивать не хочет, но в этом гребанном городе творятся самые удивительные - не всегда в хорошем смысле - вещи, потому хавбеку неожиданно изменившимся планам поражаться не приходится.
- Я возвращаюсь в отель. - Раф ничего не объясняет и на девчонку даже не смотрит, старательно делая вид, будто складки на футболке его интересуют гораздо больше. Слова испанца приводят ее в замешательство. Лис замирает, кажется, и даже к имеющейся в холодильнике еде интерес теряет. Рафа это не интересует, потому он разворачивается и уходит сначала из кухни, а затем, подхватив куртку и кепку, вернувшиеся на свои законные места, и из дома, причем делает это так быстро, словно за ним гонятся его же собственные демоны.
Быть может, так оно и есть.
Ему было чертовски хорошо некоторое время назад, когда Лис находилась снизу и выстанывала его имя.
Сейчас ему непривычно хреново, а непонимание причины раздражает.
А еще раздражает то, что Рафаэль даже представить себе не может, в какую сторону следует идти, чтобы вернуться в злополучный отель. Он не запоминал дорогу, потому что был слишком увлечен девчонкой. Чертыхнувшись и тихо выругавшись на родном языке, Рафаэль опускает козырек кепки ниже, натягивает на голову капюшон и, сунув руки в карманы джинсов, топает в первом попавшемся направлении. Ему бы найти какого-нибудь прохожего, чтобы спросить дорогу, но закон подлости никто не отменял: улицы пустые, как голова Торреса в моменты, когда все хотят выспаться, а у него просыпается желание врубить на максимум музыку.
Еще и дождь снова начал моросить.
Испанец не сразу замечает, что догнавшая его Лис идет чуть позади. И молчит. Он молчит тоже, но недолго. Когда девчонка оказывается совсем рядом и кладет ладонь на его плечо для того, чтобы развернуть в нужную сторону, а затем говорит о том, что отель находится в противоположном направлении, Суарес резко останавливается и поворачивает голову. Хмурый взгляд пробегается по ее лицу. Она, кажется, все еще не понимает причину столь резкой смены настроения.
- Зачем ты все это делаешь? - его голос звучит негромко, но твердо и решительно. - У тебя, кажется, и без меня в жизни все замечательно. Захотела - привела футболиста, захотела - баскетболиста... или что там тот парень любит? - колкость в каждом слове становится все ощутимее, а взгляд - суровее и злее. Рафаэль не хочет срываться, потому фыркает и, не желая ничего больше слушать, идет дальше. Ему необходимо остыть и все переосмыслить, иначе сейчас наговорит кучу всего ненужного, а разобраться потом не сможет.
Лис нужна ему. Кажется, она нужна ему не только для того, чтобы была возможность выходить из отеля, но подобные мысли сейчас перекрываются злостью, обидой и чувством, словно где-то его без зазрения совести используют в каких-то своих целях.
Рафу просто необходимо успокоиться и разложить все по полкам, поэтому через сорок минут, когда они оказываются в холле отеля, испанец вдруг разворачивается и тем самым заставляет девчонку остановиться. Она смотрит на него все с тем же непониманием, а ему не хочется ничего объяснять. Точнее, он просто не знает ответа на многие вопросы.
Раф опускает ладони на плечи Лис и слегка их сжимает, заглядывает в глаза и говорит спокойно, но как-то слишком безэмоционально:
- Иди домой. Я один хочу побыть.
Странно немного говорить такие вещи, учитывая все недавние события. Раф бы и не подумал, что в конечном итоге к одиночеству захочет вернуться.
Подавшись вперед, он утыкается носом в девичий висок. Не целует, но прижимается к коже губами, а затем выдыхает и уходит обратно в номер.
