Вверх Вниз

Под небом Олимпа: Апокалипсис

Объявление




ДЛЯ ГОСТЕЙ
Правила Сюжет игры Основные расы Покровители Внешности Нужны в игру Хотим видеть Готовые персонажи Шаблоны анкет
ЧТО? ГДЕ? КОГДА?
Греция, Афины. Февраль 2014 года. Постапокалипсис. Сверхъестественные способности.

ГОРОД VS СОПРОТИВЛЕНИЕ
7 : 21
ДЛЯ ИГРОКОВ
Поиск игроков Вопросы Система наград Квесты на артефакты Заказать графику Выяснение отношений Хвастограм Выдача драхм Магазин

НОВОСТИ ФОРУМА

КОМАНДА АМС

НА ОЛИМПИЙСКИХ ВОЛНАХ
Paolo Nutini - Iron Sky
от Аделаиды



ХОТИМ ВИДЕТЬ

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Toxic and Bold

Сообщений 1 страница 10 из 10

1

http://s7.uploads.ru/lIgeR.gif


Участники: Liv Enger, Ray Alomar
Место действия: Афины, где-то на улицах
Время действия: середина июня 2013-го года
Время суток: поздний вечер
Погодные условия: благоприятные, сыро после дождя, но безветренно
О сюжете: У Лив сердце камнем, воспоминания пышут болью, разум – каленое железо и живет она теперь только инстинктами. Сильный и чертовский маневренный зверь. Но, как известно, на любого зверя найдется свой ловец. И чем этот зверь сильнее, умнее и хитрее, тем ловчее охотник и крепче его ловушки. Слежка за Энгер была давней, хорошо спланированной, но не могла длиться вечно. Слышите? Это зазвенел серебряный колокольчик, значит жертва порвала леску и сейчас на нее упадет сеть. Сейчас все кончится. Или только начнется?

Отредактировано Liv Enger (14.05.2018 18:31:59)

+5

2

Драгметалл оценить проще, чем армейские ножи. И первое, что Лив делает на вырученные за кольцо деньги, покупает краску для волос — не хочется быть бельмом на глазу у темноволосых гречанок, — да берет на месяц в аренду пятнадцать квадратных метров на краю города над китайской пельменной парня по имени Бэй. Апартаменты никудышные и могут сравниться разве что с обувной коробкой, но Лив не жалуется: когда ты в бегах и без документов, фактически, на птичьих правах, радуйся тому, что имеешь. "Зато ты обошлась без кредита, дурында", — так ее успокаивал Шон, вечно укуренный в хламину мужик — завсегдатай у Бэя. Он вызывает у нее разве что одно — жуткое раздражение, сопровождающееся желанием впечатать его тупую башку в бетонную стену, но с этим можно мириться.
Она должна была умереть там, но непонятно каким образом Лив до сих пор удается красть время у вечности. День за днем, неделю за неделей, только чтобы привести в порядок мысли и отдышаться прежде, чем очертя голову вырваться из этого стремительно становившимся штормовым — проклятого города, который благодаря новой власти, вскоре поглотит многие людские судьбы. А пока — месяц наедине с собой. Или как давно она уже здесь? По ощущениям — хрен знает сколько плюс немножко больше.
Днем легче, днем у Энгер есть работа, но ночью ей не до сна. Боль каждый раз режет путеводную нить в лабиринты зыбкого забвения; отсрочивает встречу со сном без сновидений, подбрасывая видения ужасов недавнего прошлого, которые толкутся сумасшедшим строем мотыльков, бьющихся своими головами о лампочку сознания, отказываясь принять ограниченность стекла. И сознание не выдерживает — стремится проснуться и вырваться на волю из черной паутины сна. В груди бушует настоящий пожар, невидимый огонь выжигает плоть и душу, и в его сильных, невидимых объятьях, Лив шепчет чье-то имя, но чаще — кричит, кричит так громко, что просыпается от собственного крика.
На завтрак у нее вчерашняя пицца из небольшого итальянского ресторанчика неподалеку плюс сигарета. Бьёрн бы не одобрил, но его больше нет, и от этого хочется закурить еще.
В комнате пахнет жженым кофе — эта дрянь опять закипела по недосмотру и залила плиту. Энгер устала, но не слишком (да нет, вранье), правая половина лица примята, голова — отлежана. Но к семи утра она так или иначе приходит в себя, а еще через пол часа вваливается в забитый до отказа вагон метро. Вся эта душная масса людей в черных юбках и костюмах толкается и, не скрывая своего недовольства, кривит губы, всем своим видом показывая, что эта новоявленная пассажирка, умудрившаяся протолкнуться в самый последний момент, та еще наглая засранка, и именно из-за нее они сейчас как шпроты. Но Лив везет: на ней нет костюма, только армейские ботинки, джинсы, рубашка в клетку и бордовая косуха, вдобавок, она стоит лицом к дверям, а значит ей не приходится дышать кому-то затылок.
День проходит без приключений: случайные заработки (если повезет) и беготня по городу, но вечером все повторяется — час пик. В вагоне тесно, как в банке с маринованными сливами: не пошевелиться, ни вздохнуть, одно утешение — шансы нарваться в это время на кого-нибудь из хранителей правопорядка крайне малы. Но рано радоваться — вот ее локоть нечаянно упирается в чей-то бок, обтянутый кожаной курткой. Только этого не хватало! Почувствовать, что владелец этой куртки пристально разглядывает Лив. Она не видит его, но затылком чувствует его тяжелый, как свинцовая плита — взгляд.
Не стоит рисковать.
—  Прошу прощения, — выпаливает Энгер на ломаном греческом раз за разом, начав пробираться к дверям. На всякий случай она решает сделать пересадку. Замести следы. С безразличным видом женщина стоит возле двери и, делая вид, что забылась, пропустив остановку, выскакивает в последний момент, затем повторяет эту процедуру в обратном порядке: терпеливо дожидается, пока все не войдут в вагон и прошмыгивает между закрывающимися створками. Короткий взгляд через плечо — кажется, это тот же парень в той самой куртке, но все же Лив не ускоряет шага: ничем не хочет выдавать то, что заметила "хвост".
Чуйка не подвела и Энгер лишний раз убедилась в этом, когда на другой стороне опустевшей из-за позднего часа улицы показался уже знакомый силуэт. Лив сразу смекнула, что если она решит оглянуться или прибавит ходу, то тогда ее преследователь непременно поймет, что его заметили, заметили и испугались. А женщине не нужно было, чтобы он свернул и растаял в темноте, следуя своим таинственным маршрутом. О да, ничто не греет так, как надежда. Теперь оставалось только найти среди домов наименьшее количество светлых квадратов, чтобы улучить момент и решить дело. Такой момент настал: свернув за угол одного из зданий, Лив прижалась к стене и, замерев, принялась выжидать. И когда ее охотник оказывается достаточно близко, норовя свернуть вслед за своей целью, Энгер выныривает из-за своего укрытия, хватает того за грудки и со всей силой прижимает к стене, впиваясь в незнакомое лицо невидящим взглядом:
— Или ты скажешь, какого хрена ты за мной увязался, или я отфутболю тебя до самого Зимбабве! — сдавленный крик сквозь стиснутые зубы не самая сложная штука, когда ты можешь кричать громче, но не хочешь, чтобы об этом кто-то знал.

Отредактировано Liv Enger (03.05.2018 05:09:23)

+4

3

[AVA]https://image.ibb.co/i3D5zJ/tumblr_inline_o5bi1h_BGV91t5d5ze_250.gif[/AVA]
Он сидит за столом, опустив взгляд на чашку с кофе. Тот уже давно остыл, оттого он лишь сильнее морщиться, когда в очередной раз неспешно подносит чашку к губам и делает небольшой глоток. На вкус горький напиток довольно отвратителен, совершенно отличается от того, что когда-то ему готовила Теми. Вихрь воспоминаний мгновенно врывается в его сознание, но он быстро его останавливает. Сейчас совершенно не время предаваться ностальгии.
Пальцы слегка касаются гладкого бока небольшой чашки, а слух улавливает грубый мужской хохот в стороне. Мужчина слегка горбится, одним движением руки сдвигая кепку почти на самый нос, не поднимает взгляда, лишь продолжает прислушиваться к разговору рядом находящихся людей. Одна из них – женщина со светло-русыми волосами, почти достающими до плеч, - немногословна в отличие от своего собеседника, что, кажется, молчит разве что, когда пьет, и то, не всегда. Кинув короткую фразу, женщина поднимается со своего места и направляется к выходу, слегка задевая Рэя, извиняется, на что он лишь приподнимает край губ и бросает в ответ «ничего страшного» и почти сразу возвращается взглядом к своей чашке, делая очередной глоток. Действительно, самый паршивый кофе, что он когда-либо пробовал.
Колокольчик над входной дверью оповещает о том, что кто-то покинул заведение. 
Проходит несколько секунд и на барном столе подле недопитого кофе оказывается купюра. И вновь раздается звон колокольчика. 
«Оставайся на месте и жди» – короткая фраза до того, как на том конце провода слышатся гудки.
Именно ждать он никогда не умел. Потому, когда девушка вновь исчезает за очередным поворотом - он следует за ней. Ему требуется лишь секунда для принятия решения: Рэй делает несколько шагов вперед, даже не удосуживаясь выждать какое-то время – боится упустить. Он слишком долгое время следил за ней, чтобы вот так глупо потерять ее из вида, а после начинать все сначала. Да, девушка уже продолжительное время оставалась на одном месте. Но когда она решит, что этого достаточно? Спустя неделю? День? А может, это произойдет сегодня? Он не мог допустить ошибки – на кону стояло слишком многое. Да и разве он не справится один?   
Излишняя самоуверенность - его ошибка номер один. 
Кажется, он даже не успевает понять, как оказывается припечатанным к стене. Женская рука совсем не по-женски сильно держит его за грудки, взгляд же карих глаз яростно впивается ему в лицо. Если она и боится, демонстрировать это не спешит. Даже угрожать пытается. За дерзость ставит ей мысленно «отлично».
- Ты ведь из этих? – он игнорирует ее слова. Лишь внимательно смотрит в ответ, напуская на лицо притворное удивление, и даже приподнимает руки вверх, демонстрируя свою безоружность. Про себя же отмечает, что девушка довольно сильно давит ему на грудную клетку. Интересно, кто ей покровительствует? В его арсенале имелось достаточно сил, чтобы противостоять многим, но отнюдь не всем. И сейчас он мог столкнуться именно с последним. Девушка могла легко оказаться гораздо сильнее его. Белые пятна в деле могли сейчас стоить ему в лучшем случае помятого лица и гордости, в худшем – жизни.
Это его ошибка номер два.
Спешка еще никогда ни к чему хорошему не приводила. Например, частично именно из-за нее он влипал в довольно неприятные ситуации, из которых, благо, почти всегда выходил сухим, но порой приходилось платить довольно высокую цену.
– Хранителей? – уточняет и слегка щурится, стараясь уловить даже незначительное изменение на лице девушки. Он не нуждается сейчас в подтверждении своих догадок, – знает все наверняка, – а лишь пытается зацепиться за нужные ниточки. Пускай переговоры не самая сильная его сторона, но использовать силу он не спешит. Пока. – Я знаю все, - короткая пауза, - Почти все, - он пожимает плечами, и даже наигранно нервно приподнимает уголки губ в попытке улыбнуться, -  Знаю, потому что сам являюсь одним из них, – и вновь следит за реакцией. – Ты ведь тоже неместная?
Наладить контакт порой довольно трудно, убедить в том, что ты на той же стороне еще сложней. Он прекрасно понимает, что вряд ли она ему доверится, вряд ли примется рассказывать всю подноготную, зато за разговорами он сумеет потянуть время. Впрочем, он до сих пор уверен в том, что справится и сам, хотя и начинает уже мысленно прикидывать, сколько у него есть времени.
Путь от базы до его местоположения займет не больше двадцати минут, а если водитель вдавит педаль в пол, возможно, и меньше. – Послушай, я тебе не враг, - последние слова даются на удивление легко. Он даже на секунду сам начинает верить в том, что оказался здесь с благими намерениями. Но поверит ли она? Особенно, если узнает, что под его курткой скрывается оружие.

Отредактировано Ray Alomar (19.07.2018 16:32:25)

+4

4

Каждый из нас хотя бы раз в жизни задумывался над тем, насколько все может измениться в одно лишь мгновение. Перевернуться с ног на голову, стоит только появиться в жизни — и появиться весьма неожиданно, — какой-нибудь крайне неприглядной безделушке — весьма занимательной и любопытной, но не принесшей ничего, что могло бы поддаться хотя бы одному логическому объяснению. В таких случаях — как Лив всегда и делала, — нужно было отмести в сторону все иррациональное, оставив то единственное, что хоть немного могло пролить свет на ситуацию и ответить на те многочисленные и неиссякаемые вопросы, которые то и дело вспыхивали в голове. А вопросов у нашей героини, поверьте, было до неприличия много, но лишь один-единственный не давал ей покоя, перетягивая на себя одеяло основного внимания и мешая сосредоточиться: "что же, мать твою, с ней все-таки происходит"?
Ответ находится, наверное. Оказывается таких, как она, здесь называют Хранителями и незнакомец представляется им же, не оставляя попыток заверить свою новоиспеченную собеседницу в том, что он знает все или, как он добавляет чуть позже — почти все. После этих слов Энгер невольно окутывает странное и почти что болезненное ощущение прострации и нереальности происходящего, но ее преследователь, словно чувствуя ее состояние, словно читая ее самые потаенные мысли, которые сама норвежка никогда не осмелилась бы озвучить, не мешкает и, сдавая позиции, дает женщине время, для того, чтобы та смогла переварить услышанное, переосмыслить и понять. Но понять что? Для Лив все его слова были бесцветны: они не окрашивались ни в цвет правды, ни в цвет заблуждения. Даже если бы он мог поделиться с ней истиной от самого начала и до самого конца — а ей это было необходимо, — услышала бы она его? А пожелала бы услышать? Сейчас он у нее на крючке, а такие всегда говорят то, что больше подходит моменту и соответствующему случаю. Незнакомец наверняка делал так уже и много раз прежде, к слову, так делала и Энгер, оказываясь в подобной ситуации. Но все же последняя не могла ни поверить ему, ни уличить его во лжи. Как отыскать правду в том, чему сам не можешь дать названия? Как вообще отыскать правду? В этом чертовом городе черное давно смешалось с белым, а получающиеся в результате оттенки серого нисколько не проясняли картину.
Лив, неверующе хмыкая, прищурилась, черты лица заострились, делая ее похожей на птицу, изучающую подвернувшуюся ей непонятную ягоду и размышляющую — съесть ее или лучше не стоит. Для того, кто ведет слежку и попадается так глупо, этот парень был слишком спокоен, и это его самообладание с легким налетом самоиронии любого другого могло бы отвлечь от желания превратить отягощающие все нутро эмоции в силу. Любого другого, но не Лив.
Она так и не ослабила хватку.
— Ты не ответил на мой вопрос, — на ее плечи ложится колючий плед напряженности. Опыт, раз за разом не допустивший ни одной осечки, подсказывал, что медлить нельзя — слишком очевидным был тот факт, что там, где есть один "хвост", непременно появятся и другие, и уж что-то, а ничего хорошо из этого не выйдет. К тому же, хранительница не могла позволить Рэю уйти или скрыться самой, так толком ничего и не узнав. И она уж точно не смогла бы простить себе, пусти она все это дело на самотек. Впрочем, ей не нужно было думать об этом для того, чтобы решиться на то, что было необходимо сделать… Одним движением, выверенным до автоматизма, Лив хватает парня за руку, резко разворачивает и со всей силы прикладывает его лицом об стену, одновременно заламывая эту самую руку ему за спину.
— Кто? Что? Зачем и почему? Я сломаю тебе руку через тридцать секунд, если ты не расскажешь мне все, что знаешь через двадцать девять, — ладони ее враз похолодели и откуда-то появился металлический привкус на языке. Что это, безоглядная решимость или все-таки страх? Наверное, и то, и другое.

Отредактировано Liv Enger (15.05.2018 04:37:04)

+3

5

[AVA]https://image.ibb.co/i3D5zJ/tumblr_inline_o5bi1h_BGV91t5d5ze_250.gif[/AVA]
Ему уже приходилось несколькими годами ранее ощущать резкую боль, когда твой слух улавливает неприятный звук хруста ломающего носа, а потом все перед глазами начинает плыть и в мгновение ока погружается во мрак.
Вышло достаточно глупо. Он с компанией отдыхал на речке, где как обычно бывает, парни хотели произвести впечатление на загоравших на пляже девчонок, выкидывая друг друга с плеч и рук в воду. Его, как самого легкого, решили запульнуть повыше. К такой высоте, как оказалось, он не был готов. В момент приземления приводнения? он решил свернуться бомбочкой, предполагая весело обрызгать всех водой. Ага, сейчас. В момент соприкосновения с водой, он оказался летящим вниз головой, и удар пришел именно на нее, отчего шея не выдержала нагрузки, и Аломар ударился носом о собственные коленки. Насколько он помнит, адской боли не было, только темнота и двадцать секунд непонимания. Что? Где? Когда? Он сразу пошел на берег, переваривая произошедшее, рукой рефлекторно потянувшись к носу. Все верно, сломан. От этого умозаключения ему стало обидно. Масло в огонь подливали и парни, что буквально рыдали от смеха.
Чуть позже в больнице ему тут же сделали рентген-снимок, после которого врач сообщил ему о переломе носовой перегородки. А он то, блин, и не догадывался, думал, что нос так, на бок просто отдохнуть прилег. 
Операцию же, - если это в полной мере можно было так назвать, - сделали лишь через три дня, когда, как ему казалось, что его нос уже начал срастаться. Ему поставили лишь один укол в мягкое место, усадив тут же в кресло. Дальше последовали какие-то манипуляции инструментом, отчасти напоминавшим ножницы, но на конце, которого была какая-то трубка, располагавшаяся перпендикулярно к самим «ножницам». Именно она находилась у него в носу, и именно ею давили для вправления. Его нос поддался только после четвертой попытки, громко хрустнув. Ощущения были сравнимы с самим переломом, только в разы больнее. Но и на этом его мучения не закончились - врачиха запихала ему в нос так называемые бинтовые тампоны. По ощущениям, их словно пропихнули, чуть ли не до самого мозга. Пропитанные какой-то медицинской дрянью, они не переставая, обжигали носоглотку, словно сам Дьявол был создателем их..
На этот раз мир не меркнет. Рэй лишь недовольно кривится, ощущая резкую боль в области переносицы, да стискивает зубы. Неприятно, чертовски неприятно. Впрочем, иного и ожидать не стоило. Между тем, девушка, в отличие от Рэя, не теряет времени, и теперь его рука грубо заведена ему же за спину. Новая порция боли, резко контрастирующая с той, что исходила от носа, начинает растекаться от левой руки, охватывая почти полностью всю верхнюю часть его тела.
- Ты всегда такая нежная? – он предпринимает попытку освободиться, но почти сразу отступает - приходит понимание, что без еще одной потери не обойтись. Он и так уже пожертвовал носом, не хватало еще, чтобы эта чокнутая ему руку вывихнула или того хуже сломала. К слову, девушка почти сразу об этом прямо так и заявляет, отчего Аломар лишь хмыкает.   
- Со стероидами завязывай – вот что скажу, – в ответ лишь острая боль, пронзающая область лопатки. Рэй крепко сжимает челюсти, вместе с тем ощущая, как внутри него начинает закипать злоба. Он даже не осознает до конца, на кого злится больше: на себя, за то, что вот так глупо попался, и теперь находится в довольно невыгодном  положении, или же на девчонку, возомнившую себя невесть кем. Жаль Кестлеру она требовалась живой. Будь все иначе, он бы сейчас не сдерживал себя.
Сделав медленный вдох-выдох, он примирительно выставляет руку в сторону и со словами, – Так. Спокойно, - пытается спешно сообразить, как ему лучше выкрутиться из сложившейся ситуации.
Для начала привлечь к себе внимание. Вернее, сделать так, чтобы тебя начали слушать.
Медленно, чтобы не спровоцировать на ненужную агрессию, Рэй отпускает свободную руку к карману джинсов и извлекает оттуда, - расслабься, это всего лишь зажигалка, - он демонстративно отводит пальцы в сторону, зажав источник огня между большим и указательным пальцем, после чего рефлекторно перехватывая так, чтоб было удобно им воспользоваться.
Местами поцарапанная и с почти нечитаемым zippo на боку, зажигалка щелкает, выпуская на волю желтоватый язычок пламени. Еще несколько секунд манипуляций, и маленький огонек перекочевывает с верхушки зажигалки на костяшку руки, зависая над нею в паре сантиметрах, постепенно приобретает округлую форму, вместе с тем сплющиваясь с обеих сторон, и напоминая теперь небольшой диск.
- Нас не так много, чтобы воевать, – вместе со словами он начинает неспешно перекатывать огненную монетку, между пальцами. Фокус старый – Рэй научился ему еще будучи студентом, – но привлекающий достаточно внимания, и не требующий больших энергетических затрат. И все же, сейчас не до длительных цирковых представлений - он сумел добиться своего. Потому огонек так же быстро, как и появился, исчезает.
– Может, отпустишь уже? У меня рука, кажется, затекла, - он до сих пор ощущает, теперь уже ноющую боль, кривится, не оставляя попыток достучаться до девушки. - Меня Рэй зовут, и я Хранитель Сехмет. А здесь лишь для того, чтобы найти таких же, как я сам, - он не кривит душой, говоря последние слова. Вместе с тем ждет, ощущая, как возвращается его ранняя раздраженность, в голове же начиная прикидывать, сколько ему еще осталось ждать, и стоит ли идти в ва-банк, применяя свою вторую технику.

Отредактировано Ray Alomar (19.07.2018 16:32:36)

+2

6

Ты всегда такая нежная? – он язвит, противясь и ненавидя ее с такой смешной и наивной, почти что мальчишеской страстью. Но девушка, прямо-таки очарованная этим чувством, щекочущем в подреберье чаячьим пером, в ответ лишь улыбнулась – совершенно безрадостно и ядовито, и покачала головой: каким же все-таки шумным был этот парень. Каким жутко громким, суетным и колючим. Точно еж, иглы которого с особой методичностью врезаются в ее сознание – еще не восстановившееся, замутненное ужасами недавнего прошлого и оттого грозящееся рассыпаться в бесполезную мелочь.
Со стероидами завязывай – вот что скажу, – дерзость. Энгер доводилось видеть вполне серьезный научный анализ всякого, где достоверно доказывалось, что реакция, длина слов и сопровождающееся за ними нанесение телесных повреждений может повлиять на быстроту ответов и принятия решений и, как следствие, на победу. Что же тут говорить про то, что паузы, замерзшие в воздухе, просто взятые на раздумье, порой могут привести к потере инициативы? Легче гаркнуть погромче, да так, чтобы барабанные перепонки зазвенели, и что-нибудь попутно вывернуть своему противнику, чтобы и мыслей не было на пререкания. Именно поэтому Лив незамедлительно прикладывает своему захвату чуть больше усилий, за которыми тут же следует сдавленный стон, быстро растворившийся в тишине улицы как и предыдущий.
Так. Спокойно, – пытаясь отдышаться, сказал, наконец, незнакомец, дождавшись момента, по истечении которого катастрофа наверняка стала бы неизбежна, – расслабься, это всего лишь зажигалка, – Лив прыснула, вскинув брови: ну надо же, кто-то почувствовав, как тонкой струной растягиваются ее нетерпение и напряжение, как дрожат они с чуть слышным звоном, готовые вот-вот лопнуть, разлетаясь смертоносными осколками, дал заднюю, захотев поговорить? Чудно.
И все же лучше было бы ей подготовиться к тому, что она увидела после. Но как можно подготовиться к тому, что все твои убеждения касательно мироздания и всего того, что происходило и продолжает происходить с Энгер, будут вот так подвергнуты испытанию на прочность? За одну секунду верх стал низом, а законы природы поменялись как по щелчку пальцев проказницы-судьбы, которая пишет истории исключительно с грустным концом. Можно было бы забыть о том, что земля круглая, два плюс два равняется четыре, а юла неизбежно останавливается, побежденная силой трения, но глядя на манипуляции парня с огнем, единые четко-поставленные схемы рушились прямо на глазах и утрачивали всякое значение.
Какого...?! – наверное, еще никогда прежде мгновение осмысливания увиденного не длилось так долго. Эта мысль наверняка могла бы всерьез озадачить Лив, если бы в это самое мгновение пульсирующий шум крови не ударил по перепонкам, заглушая все прочие звуки и даже голос разума. Чувство, охватившее девушку, было похоже на точный удар ножа на сантиметр выше печени. Это не быстрая смерть, но медленно нарастающая, выступающая на висках бисером жара, бешеным изгибом вен, сведенных кислым лимоном челюстей и достойным холодом того адского круга, которому, увы, еще не назначили порядковый номер - агония.
Энгер резко разжала ладони, отпуская бедолагу, не обращая внимания на то, что те предательски задрожали, но самое страшное было далеко не это.
Война. Это слово сухое и шершавое, будто песок со дна, который разбрасывает колючий ветер с южного побережья и который солью и горечью сыпался теперь на отверстые раны в ее сердце, причиняя вместе с болью необъяснимую тяжесть, точно Лив все это время только и делала, что искала, ждала и жаждала лишь подтверждения ее постоянного присутствия.
Тогда ты ошибся, Рэй, – пусть война, это все, что она может, все, что она умеет, но Энгер больше не хочет быть ее частью. Война искажает, уродует и забирает. Она хотела бы бежать от нее, от всех воспоминаний о ней. Слишком больно, слишком… На секунду Лив устало и болезненно зажмурилась – это заставило, пусть и ненадолго, умолкнуть ожившие в ней и пришедшие в беспорядок чувства и смягчить охватившее девушку смятение.
Но если мне снова захочется впрячься в экипаж по отладке чужого дерьма и почувствовать то, что чувствует лягушка на столе у студента с руками из задницы, я тебя найду, – с этими словами Лив подводит черту и находит в себе силы довести эту линию до конца. Она резко разворачивается и, прижав руку к груди, словно пытаясь зажать открытую рану, уходит. И звук шагов ее, пожалуй, сейчас сильнее всех ее ругательств. Она даже не вырубила этого фокусника – а стоило бы, – не накричала, а просто решила уйти, поскорее убраться с этой чертовой улицы, опрометчиво упуская одно – Хранитель Сехмет все еще мог попытаться ее отговорить, настояв на своем.

Отредактировано Liv Enger (24.06.2018 17:08:51)

+2

7

[AVA]https://image.ibb.co/i3D5zJ/tumblr_inline_o5bi1h_BGV91t5d5ze_250.gif[/AVA]
Его небольшой фокус возымел должный эффект – крепкая хватка почти моментально ослабла.
Девушка отступила, давая ему полную свободу действий, и он первым делом потянулся к своему многострадальному носу. От прикосновения Рэй почти сразу ощутил новую порцию боли. Мерзкая, ноющая, но вполне терпимая. Тем не менее, она заставила его лицо исказиться в недовольной гримасе, а несколько кровавых разводов на пальцах - негромко ругнуться.
Шмыгнув носом и проведя раскрытой ладонью по своим губам, Аломар уставился на небольшой кровавый след, который почти сразу вытер о грубый материал джинсов. В отличие от носа заведенная несколькими минутами ранее за спину рука перестала болеть почти сразу, как только Хранительница ее отпустила. Сейчас она не доставляла какого-либо дискомфорта и функционировала в прежнем режиме. И все же, так, на всякий случай, Рэй пару раз размял ее круговыми движениями, внимательно глядя на девушку:
- Да ты чертов Хосе Кансеко в юбке! 
Аломар замечает как меняется лицо девушки, словно та что-то вспомнила, и, судя по его выражению нечто довольно неприятное. На ее слова он лишь мысленно отвечает - о нет, поверь, не ошибся.. Кажется, девушка решила, что на этом все закончится, и что он лишь устало посмотрит ей вслед, наблюдая, как ее фигура постепенно начнет растворяться в городской толпе, а она, придя домой, смоет в прохладном душе сегодняшний день, забывая о нем как о дурном сне.
Вот только не все так просто.
Взгляд светлых глаз привычно опустился на наручные часы, где минутная стрелка уже отмерила своим ходом пятнадцать минут. Еще немного и злачный переулок услышит звук приближающихся шагов, по меньшей мере, трех пары ног. Именно о таком количестве людей, кажется, шла речь. Словно, они собирались брать Брюса Беннера, а не хрупкую Хранительницу Сиф. О да, он знал, кем являлся покровитель девушки.
Плюсы работы в команде – поиск нужной информации упрощается в несколько раз, позволяя паре-тройке сотрудников прохлаждаться где-то в стороне. Чаще всего, в их число входил и сам Аломар. Он редко выезжал на подобные мероприятия, редко становился во главе какой-то операции, довольствуясь насиженным местом на третьем этаже Штаба, где имелось и без него множество талантливых людей, наделенными разнообразными способностями. В этот же раз, он взял инициативу на себя, когда совершенно случайно заметил девушку в толпе. И вот, не прошло и двадцати четырех часов, а он уже смотрит за тем, как девушка собирается скрыться. Этого он категорически не мог допустить. Потому Вашему вниманию представляется один из вариантов, как зарабатывают на Оскар.
Он совершает несколько шагов вслед за девушкой, привлекая ее внимание простым – послушай:
- Я ведь тебе не говорил, что я на самом деле еще и телепат? Почти как Чарльз Ксавьер, - он на секунду отводит взгляд сторону и пожимает плечом, - Скорее молодая его версия, где он еще не лысый, и где его играет Макэвой, – рукой он демонстративно проводит по своей шевелюре, словно проверяя правдивость своих слов. - Я так же способен забираться в самые глубины чужого сознания и дай мне только минуту. - он прикладывает к своему виску указательный и средний пальцы, прикрывает глаза, тем самым парадируя небезызвестного профессора Икс. Даже брови хмурит, отчего на его лбу появляется несколько морщин. После нескольких секунд медитаций, он резко открывает глаза, - Сиф, верно? – и победно смотрит на девушку, после чего не сдерживая смех, максимально удивленно вскидывает брови, - О боги, только не говори, что я прав, – улыбка на его лице становится лишь шире. Для пущего эффекта парень даже приподнимает руки мол «я, честно, и сам не ожидал от себя такого».
Пользуясь моментом, хочу передать пламенный привет Носительнице Ехидны, а еще бабушке и дедушке, которые меня воспитали.

Отредактировано Ray Alomar (19.07.2018 16:33:33)

+2

8

Лив — одна кричащая агрессия и сплошные проблемы, которые рано или поздно нужно будет решать. Проблемы с доверием, проблемы с деньгами и документами, проблемы с управлением своей силой и гневом. Казалось бы, Энгер не огрызается только тогда, когда спит. Словно оставленная у дороги собака, слепо бежит она за машинами и, не задумываясь, кусает те руки, что хотят ее погладить. Все это девушка умещает одно громкое и емкое слово — жизнь, понимая где-то в душе, что никакая эта к черту не жизнь, а просто злость и сводящее с ума одиночество. Страшное, гремучее и едкое.
Рэй — это шанс начать все заново, и риск, который, не факт, что оправдает себя. Это новая команда, новая, чужая война в чужой стране и другие люди, о которых Энгер придется заботиться и защищать, и чьи интересны ей так или иначе придется отстаивать. Возможно даже, ценой своей жизни. Но он в ее глазах лишь шавка, которая умеет кусать по команде; гулять круглые сутки по афинским улицам, пытаясь выследить других Хранителей, спать от силы всего пару часов и разносить на куски боксерские груши, потому что они — спасибо высшим силам, — не могут просить о помощи, а Рэй явно не из тех, кто готов эти просьбы выслушивать. Он говорит ей, что он здесь только за тем, чтобы найти таких, как Энгер — ага, как же! Выходит, врать он тоже умеет.
Она думает, что их вселенные не должны были пересечься, но они пересекаются и в голове кроме вороха бесполезных мыслей только огромная неоновая вывеска в одно слово — "блять", а еще необыкновенное раздражение при виде ухмыляющегося Рэя.
— Отвали! — гранит ее голоса на секунду разрезает опустившуюся в густо-черный шелк улицы тишину. Немалых усилий стоило ей заставить звучать его именно так, но Лив справилась, все же чувствуя, что откуда-то из глубины начала подниматься всепоглощающая волна ненависти. Не удивительно: Рэй продолжал гнуть какой-то свой очередной бред с жестоким наслаждением; заманивать ее в топь, как болотный огонек, приводящий заплутавшего путника к ведьме. Всепроникающим смехом — холодным, будто заиндевевшее стекло, в котором расплываются очертания находящихся за ним предметов, смеялся он над Лив. Все его слова, откровенно капающие ядом с губ, резали слух, хлестали самым настоящим огнем в сердце, ударялись в душу и сыпались с кончиков пальцев неконтролируемой дрожью.
Руки непроизвольно сжались в кулаки.
Все, что не включало себя в понятие "рациональность", никогда не было сильной стороной нашей героини, которая привыкла жить по правилам, в полном порядке не только окружавших ее предметов, но и чувств. Однако попробуйте поставить себя на ее место и понять ту престранную ситуацию, в которую вы вдруг попали волею судьбы-злодейки. Согласитесь, не каждый день в твою жизнь врываются поросшие мхом и покрытые пылью полузабытые сказки, как и не каждый день ты становишься обладателем обрушившейся на тебя из ниоткуда силы древних богов. А значит тот факт, что злоба стремительно росла в ней, ширилась и затапливала, имел место быть. В конце концов, внутренняя плотина самоконтроля не выдержала и та прорвалась.
Резко развернувшись, полоснув стальным взглядом, девушка сделала несколько быстрых шагов к парню, затем схватила правой рукой ворот рубашки (что за идиотская расцветка?) и рывком притянула к себе, упираясь лбом в лоб:
— Я что, по-китайски говорю или ты просто туп, как вьетнамский беженец?! — Энгер уже наплевать на то, что их могут услышать в столь поздний час. На тот момент вместо крови в ее венах разливалась дикая смесь злости и истерии — состав, не способствующий принятию взвешенных решений и осознанию действительности. И пусть только кто-нибудь попробует осудить ее за эту вспышку эмоций! Тем более если этот кто-то не бывал в том аду, если он не отправлял кучу народа на тот свет и если во время той чудовищной пытки он не был в шкуре Лив хотя бы на мгновение. На одно чертово мгновение! — А ну нахер с плота! — Хранительница с силой отталкивает парня от себя и ускоряет шаг.

Отредактировано Liv Enger (25.05.2018 05:15:19)

+1

9

[AVA]https://image.ibb.co/i3D5zJ/tumblr_inline_o5bi1h_BGV91t5d5ze_250.gif[/AVA]
И зачем все усложнять, когда стоит лишь протянуть руку и взять? Вместо этого, он лишь вновь играет на нервах незнакомки, по виду которой становится понятно – еще немного и она взорвется, как спящий вулкан Везувий, впоследствии уничтоживший римские города. На этот раз разбитым носом может и не обойтись – а он даже сейчас продолжает неприятно болеть, - тем не менее, Рэй продолжает ухмыляться, с интересом наблюдая, как Хранительница сначала останавливается, а после довольно размашистым шагом приближается к нему. Теперь ее руки тянуться к его – между прочим ЛЮБИМОЙ - футболке и сжимают ее с такой силой, что он даже может прочувствовать всю ее боль, даже, кажется, слышит как жалостливо скрепит синтетическая ткань под сильными пальцами. Интересно в чем ее секрет? Шейк Уэйт? Эспандер? Кубик Рубика? Надо будет потом спросить, вот только, чуть позже. Да, определенно чуть позже.
Между тем девушка оказывается столь близко, что ее горячее дыхание обжигает его кожу лица. Она смотрит на него таким испепеляющим взглядом, что если бы его волосы в буквально смысле загорелись, Рэй ничуть бы не удивился. Он даже в какой-то момент вынужден подавить в себе жуткое желание потянуться пальцами к своим бровям. Застать себя в зеркале без них последнее, что он хотел бы увидеть. Впрочем, многочисленные дамы с планета Земля отлично обходятся и без них, даже порой специально их сбривают. Может и ему пойдет? Нарисует себе две толстые линии или вообще обойдется монобровкой..
Из его столь важных размышлений выдергивают все тот же голос девчонки, которая, кажется, успела кончить.. то есть, окончить свою речь. Вернее вопрос, который почему-то для Аломара был каким-то слишком длинным, словно замедленным в слоумоушене. К слову, даже эта опция его восприятия не поспособствовала его понимаю ее слов. Он услышал лишь то, что хотел слышать или то, что смог услышать за своими мыслями. Они бывают слишком громкими.
И вот сейчас он, вернувшись к происходящему, вместо того, чтобы сгладить углы их назревающего конфликта, лишь приподнимает попривычке бровь, и неспешно изрекает то, что первое пришло ему в голову, - Да ты расистка, - его умозаключение теперь будет достаточно сложно опровергнуть. Это утверждение крепко-накрепко засядет в его голову, и его оттуда будет сложно достать. Но вряд ли это интересно сейчас Хранительнице, ведь она предпринимает очередную попытку сбежать, отталкивая его от себя словно прокаженного. Ему приходится даже выставить одну ногу назад, чтобы устоять.
- Зачем же так грубо? Мы же едва познакомились, - Рэй делает несколько шагов вслед, останавливаясь лишь тогда, когда его наручные часы с Соником оповещают коротким звуковым сигналом. Кажется, время вышло, - Хоть телефончик оставь! – кричит он напоследок, пальцами левой руки борясь с адским механизмом. Со второй попытки все же удается заткнуть голосящие часы, а за его спиной уже слышатся тяжелые шаги.
- Отлично, ребят, я за вас уже всю работу сделал. А вы прямо как стервятники – на все готовое.
Вот только тип в форме лишь хмурится сильнее, молчит. Возможно, все дело в том, что ему нечего сказать, или же они настолько стали близки (а сталкиваются они не впервые), что начали понимать друг друга без слов. И его взгляд сейчас был довольно красноречив, и слава богам, что он почти сразу теряет интерес к Хранителю львиноголовой, вместо этого устремляя его на Хранительницу, дорогу которой уже успел преградить другой тип в форме. Ну, прямо двое из ларца. Рэй же на их фоне явно выглядел белой вороной. 
Сталкиваясь взглядом с девушкой, Аломар кривит гримасу и разводит руки в стороны, - Кажется, мой Церебро дал сбой, – он рассчитывал, что легионеровцы подтянуться чуть позже, дав им еще немного времени поболтать.
Но, видно, не судьба..

Отредактировано Ray Alomar (19.07.2018 16:32:45)

+1

10

Ей уже все равно. Все слова парня она пропускает мимо ушей и, не оборачиваясь, называет Рэя куском дерьма, буквально кожей чувствуя, как тот беззвучно усмехается. Они и правда чем-то похожи, но Энгер предпочитает об этом не задумываться. Сотни раз разломанная на куски и сложенная воедино, Лив все еще где-то глубоко внутри верит, что делает правильные вещи, поступая по совести. Ей ненавистно это новое слово "Хранительница", но сама она так или иначе непроизвольно пытается ему соответствовать. Просто по-другому теперь никак.
Ее шаги тихо шуршат по камню, кое-где растершемуся в крошку. В этой части города она знает все темные улочки наизусть — все переходы, переплетения и все их коварство. Ей немедленно хочется убраться из этого места. Вот уже знакомый поворот, а  дальше непременно бегом мимо уснувших домов, так путь до метро займет меньше минуты, но она слышит чьи-то шаги и инстинктивно замирает. Может быть, не все люди настолько наивны, чтобы обмануться собственным зрением или слухом? Пальцы на рефлексе касаются рукояти ножа. Замершая впереди огромная фигура настороженно делает несколько шагов вперед прежде, чем замечает ее жест. Не похоже, чтобы этот бугай забрел сюда случайно. Лив оглядывается через плечо и видит еще одного и... Рэй. Ну конечно же. Именно поэтому эти пришлые громилы не выказывают растерянности или удивления, и однозначно знают и ощущают то же, что и она: диалог более невозможен и осознание этого острее лезвия ее леуку. Слишком много всего произошло, слишком далеко каждый из них зашел, оказались у последней черты. Пути назад нет.
В такой ситуации не следовало делать лишних движений. Хранительница это понимала, как никто другой, однако сейчас у нее было иное видение мира и потому она бьет первой. Легкое, неуловимое движение тела и нож, просвистев, входит в голову первого амбала как в мягкое масло. Счет идет на секунды. Уворачиваясь от обрушившихся на нее кулачных хуков и апперкотов, дополняемых хулиганскими тычками коленями, пинками в голень или целящих в горло, в голову, в сердце и в прочие болевые точки армейских ходовых способов истребления голыми руками "живой силы противника", Лив выуживает секунду для своей любимой двойки и тело второго взбрыкнув копытами, подлетает на метр над землей, а после, рывком поддернутое за сломанную руку, грохается наземь. Придавив  коленом это бессильно хрипящее и судорожно дрыгающее ногами существо, девушка запустила пятерню в черную гриву поверженного противника, до позвоночного хруста в шее оттянула за волосы голову и коротким поклоном расквасила всмятку всю его физиономию.
— Ах ты жопа с ушами, — сказала она, вскинув голову и всмотревшись в злобные, сощуренные глазки Рэя.
Именно он заведомо знал, что ее ждало! Этот помешанный высокомерный фокусник, эта убогая пародия на человека. Знал, что ей все равно не скрыться, не спастись. Вот почему он смотрел на нее так спокойно, почти что весело, и наслаждался чужой агонией. Как губка впитывал в себя всю ее тоску, лютую ненависть и грозящую потерять всякий контроль и моральные рамки — животную ярость. Если бы не этот вовремя подоспевший цирк уродов, Лив точно бы убила эту тварь голыми руками. Да она даже сейчас может свернуть ему шею. Или нет, это будет слишком просто. Лучше она... она... Но метнувшись к нему, девушка толком не успевает ухватиться за последнюю мысль: в спину будто разом впивается несколько спиц.
— Сукин сын! — выпуская нож из рук, но продолжая бормотать проклятия в адрес Рэя и его псов, Энгер падает на колени. Кто-то тут же подхватывает ее под руки. На запястьях и на лодыжках щелкают зажимы. И то, как ледяной металл впился в кожу своим стылым поцелуем было последнее, что Хранительница почувствовала прежде, чем окончательно потеряла связь с реальностью, провалившись в мягкую тьму. Пропасть забытья, побег от всего мира и от всех врагов разом — тех, кто и не думал скрывать враждебных намерений, и тех, кто до последнего играл союзника. Что может быть лучше?

+1



Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно