Теперь я знаю, почему погибла когда - то моя деревня. Кто сжёг её, потому что считал это правильным и кто виновен был в том, что это случилось.
Не обычный мужчина, что помогал раскопщикам лучше ориентироваться на местности, лишь по неосторожности позволивший принести в дом дьявола. И вовсе не статуэтка, которую столь неосторожно разбили мои родители, даже не предполагая, чем для них всё это обернётся.
Лишь я. Та самая Зия Рашид, что клялалсь когда-то, что Боги до конца дней её будут врагами за всё, что сотворили они с Египтом, а затем столь легковерно отрекшаяся от этой клятвы. Не потому, что испугалась возрождения Богов, что всё с большей легкостью находили себе человеческие формы. Меня с детства учили сражаться с ними. 
И уж точно не потому, что посчитала эту сторону выгоднее для себя. Я не раздумывая отдала бы свою жизнь за то, во что верила, если бы хоть кто - нибудь, дал мне хоть малейшую гарантию того, что я смогу спасти чьи - то жизни.
Но это осознал мой мудрый наставник Искандер  и теперь, проведя достаточно времени рядом с Кейнами, давно заручившимися поддержкой Богов, я поняла и то, что их путь - единственный наш шанс на спасение, если Апоп возродится. И мне не нужно долгих разговоров и объяснений для того, чтобы понять, что не все Боги - враги магов, Дома Жизни в частности. В конце концов, многие из них, вроде Беса, зарекомендовали себя довольно - таки с неплохой стороны. Я не могла даже представить ранее, что на такую жертвенность способны египетские Боги, в то время, как маги трусливо прятались по своим норкам, искренне надеясь, что их не заденет. 
Война не будет посвящаться лишь кому-то. И как только Апоп возродится, не останется никакой разницы между тем, какой Ном мы представляем и в кого верили при  жизни. Лишь горстки праха и пепла - вот, во что обратимся мы, если не объединимся и  не будем сражаться вместе. Никто из смертных и Богов не способен противостоять Апопу ни в одиночку, ни даже объединившись. Либо мы найдем один, общий путь, по которому пройдем все вместе, либо ...
Моя деревня, Аль-Хамраканан, была погребена под песками когда-то, вместе со всеми, кто в ней жил, кроме меня. Огромным чудом я уцелела на месте этой трагедии и была спасена Искандером, что до самой смерти был главным моим другом, наставником, и отцом - единственным, кому я могла верить в этом мире. Но и он погиб, сделав единственное перед своей смертью - защитив меня. Пусть и ценой моих страданий, которые вряд ли мог бы мне пожелать, будь у него хоть какой-нибудь выбор.
Я до сих пор, так и не научилась спать спокойно. Всё снова, словно  я испытываю это каждый раз, лишь очутившись в своих сновидениях, я чувствовала, как языки пламени лижут меня, и где-то в отдалении, словно она уже покинула этот мир, и отправилась в Дуат, в  странствие, кричит моя мать, выкрикивая моё имя. Я, совсем маленькая тогда ещё девочка, помню и то, как огонь забрал моего отца. Тогда мне казалось, что это всего лишь очередная совсем не веселая шутка, после которой хочется плакать. Мне было страшно и я завала своих родителей, когда вокруг все рушилось, и мне было горячо...очень горячо. Мне нужны были мама и папа, чтобы помочь мне, защитить меня. Я видела вокруг лишь огонь и чувствовала, как  задыхаюсь. А последнее, что я помню - руки, которые прижали меня к себе, и успокаивающий голос. А  больше . . .
Не знаю, для чего сделал это Искандер перед своей смертью, но вновь и вновь я проживала этот момент, заключенная в той гробнице.  Та защита не позволяла обнаружить Апопу меня и найти посох и цеп, принадлежащие Ра - царю Богов, которые сжимала я в своих руках. Но до того момента, как поддавшись своим чувствам, Картер освободил меня, вновь и вновь должна была проживать самый страшный день в своей жизни, не осознавая  того, что всё это - не более, чем возвращающиеся воспоминания. Мой самый страшный кошмар не отпускал меня  до того момента, пока я не была вызволена из своей гробницы, и не вернулась в мир смертных. Утратившая защиту Искандера от посягательств Апопа, но наверное, ставшая сильнее. Ведь что, как не истина, делает нас мудрее, и опаснее для тех, кто думает нам противостоять?
И что еще, так сильно, как она, может быть для нас опасно?
Теперь я знаю, почему была разрушена моя деревня. Не потому даже, что мой отец, помогавший исследователям находить безопасные тропы, присвоил  себе статуэтку, которая в итоге оказалась "чехлом" для демона, которого выпустили на свободу. Да, я не чувствовала ни малейшей вины за всё произошедшее в Красных Песках, хотя бы потому, что была не более, чем маленькой девочкой, от которой ничего не зависело, и которая лишилась обоих родителей, и родного дома, в один вечер.
А  оттого лишь, что Богам известно будущее куда лучше, нежели нам. И Апоп знал, что  рано или поздно, но Ра выберет меня в качестве той, что достойна будет представлять собою силу царя Богов. Он удалился на покой, но ему нужен был проводник - солнце, которое не спалит того, кто подумает только явить его собою. И увы, теперь загадка, почему именно огонь был мне никогда не страшен, и не вреден, хоть от него я чуть и не погибла когда-то, перестала быть такой уж актуальной.
Апопу нужно было уничтожить маленькую девочку, которой суждено было стать следующим убежищем главного его врага. Хотя конечно, запертый в темницу, благодаря усилиям магов Дома Жизни, исполнить свои желания он не сумел. Всю деревню, в которой я росла, он - да, сжег дотла, не оставив никого в живых. Но я . . .Та, которая была нужна ему на самом деле, всё ещё  была жива. И Ра уже выбрал меня,  в качестве проводника своей силы.
Всю мою жизнь меня обучали магии, способной сразить Богов. Теперь же я готовилась умереть, сражаясь на их стороне. Не думаю, что в схватке с Апопом, несмотря на силу Ра и наше объединение, у меня выйдет остаться в живых. Надеюсь только, что устрою этой чешуйчатой твари максимальный урон.
За маму, за папу, за отца Искандера. Все они погибли лишь потому, что этот Змей решил вернуться. И хотел уничтожить меня, зная то, что я приму Ра, сколько бы не сопротивлялась пути Богов. Мне нечего было противопоставить тогда ему - когда я была маленькой девочкой. Но мне бы правда хотелось, чтобы расправиться тогда он решил со мной одной. Тяжело было  тащить груз сотен смертей на себе. Осознавая, что всё это случилось лишь потому, что Ра когда-то в будущем, будучи немощным стариком, должен был выбрать меня.
И хоть у меня есть право, но нет времени на сожаления. Можно долго плакать  о том, что случилось со мной или со всеми нами, в этой беспощадной войне. Кейны лишились обоих родителей, а я - своих отца, и мать, и человека, который был для меня всем. Я  многие месяцы провела в гробу, бесконечно оказываясь в собственном Аду, что не отпускал меня даже на малейшее мгновение. И я потеряла даже то, что мне казалось всегда незыблемым - веру в то, за что сражалась.
Но Искандер воспитал меня настоящим воином, как я надеюсь, мне не хотелось бы его разочаровать. А значит - готовым к любым битвам на благо Дома Жизни. И я знала, что никогда не смогу отступить от этого - отвернуться малодушно от всего, что должна была защищать. Да, меня готовили биться с Богами, а теперь я должна была выступить против самого Хаоса. Но велика ли была разница, если воевать, так или иначе, нужно было со злом? Да, теперь Боги были нашими союзниками, а не врагами (в большинстве своём). Но как ни крути, я осталась прежней Зией Рашид. И если это понадобится, то ни на малейшую секунду я не начну сомневаться в выборе - моя жизнь или сохранение мира. Я в восемь лет клялась, что погибну, если это поможет спасти мир. А разве кто - то нарушает свои детские, но такие искренние клятвы?
В  то время, как другие дети играли в игрушки и капризничали, что не хотят есть кашу, что предлагают им родители, я обучалась боевой магии и не единого раза не жаловалась, когда в очередной раз хлысты, или огонь, ударяли по моей коже. Я была виновна в том, что пропустила удар врага и я за это платила. Простой принцип для тех, кого готовит Дом Жизни. Мы не учились быть "классными магами". Мы учились быть лучшими и ни перед чем не останавливаться. Даже если цена будет непомерно высока - наша жизнь.
Но что она стоит на фоне общего блага? Чего стоим мы все, когда речь идёт о сотнях людских жизней?
Хотя, раньше меня учили тому, что наши враги - Боги. Не маги из других Номов и вовсе не свихнувшиеся фанатики, внезапно решившие, что они лучше остальных. Боги были прокляты магами. И вся наша жизнь состояла из того, что мы учились с ними воевать - с главными разрушителями Египта.
- Кто ещё,-  говорили нам, - как не они, разрушили Великую цивилизацию, своей непомерной гордостью, и жадностью?     Современный Египет - лишь остатки былого великолепия, источника силы.
Но теперь я знаю, что дело вовсе не в Богах. И люди, и маги, столь же охочи до разрушения и власти, сколь и Боги. Не стоит винить кого-то, уподобляясь ему же. И если выбор идёт между поглощением солнца, Хаосом и эгоистичными властителями божественной сущности, решившими вновь наводнить этот мир, то пожалуй, я выберу второе. С Богами, в отличии от Апопа, хотя бы можно справиться или договориться.  В зависимости от того, о ком идет речь. У нас всех есть как убеждения, так и сила. И я умею управляться и тем, и тем.
  Хотя сегодня, вдали от Кейнов и разгорающейся постепенно войны, после освобождения Апопа, мне не хочется слишком много думать о том. Стоя на коленях и закрыв глаза, молча молюсь  я о том, чтобы души родителей моих, блуждая в глубинах Дуата, обрели лишь покой. Двое из них были обычными людьми,  а третий - Великим магом, жившим на этой земле не одно столетие, и обучивший меня многому из того, что он знал. Но все они и каждый из них, достойны были обрести наконец покой. Ну, а мы ...оставшиеся здесь, будем сражаться за то, за что они погибли.
Обычно, когда я посещаю Аль-Хамраканан, никто не трогает меня. Этот путь забыт и бедуинами, и случайными странниками, исследующими пустыню. Выжженная с лица земли деревня, навсегда исчезла со всех карт, и не оставила после себя никакой истории, кроме случайно упоминаемых пожаров. Но место, связанное с сотнями жертв, навсегда было забыто людьми и Богами, которым не было никакого дела до подобных трагедий.
Это стоило чего  - то только для меня - единственной выжившей в том Аду, что был послан на эту деревню. Но как ни странно, только место, что было самым страшным моим кошмаром, было единственным, где я могла найти успокоение. 
Меня страшат мои признаки безумия, после того, как Ра даровал мне Хепри. Я приняла этого жука лишь потому, что не могла отказать седовласому  и неразумному богу Солнца, не способного олицетворять могучую божественную силу против Апопа. Мне, как той, что сопровождала и защищала его, это казалось чем-то не более, чем актом доверия со стороны старика, утратившего кажется, все возможности для сражений. Одно из олицетворений Бога Солнца я приняла не слишком долго раздумывая, от него не стоило ждать подвоха.
  Но затем я перестала контролировать себя. И один лишь только рассказ Сейди о том, как я спалила половину из того, что принадлежало Богам, а затем зашла в кипящую лаву, хватая за глотки забытых Богов, заставил меня испугаться. Точно также, добывая книгу Тота, я не помнила о том, что сожгла живого золотого быка и чуть не сотворила тоже самое со своим другом Картером. Это круто наверное было, в те моменты, когда речь шла о врагах. Но кем, шаг за шагом в своем небытии, я становилась для своих друзей? А ведь я правда, не помнила ни единого момента из того, что сотворила. Мне не хотелось их пугать, но я становилась одержима и Ра больше овладевал мною, чем я того хотела. Смерть  и огонь, защита любой ценой. Владыка не знал жалости и сомнений, и постепенно, по мере того, как становились мы с  ним одним целым, стирались они с моей души.
А я всего лишь хочу хотя бы немного спокойствия. Мне не нужно слишком многого и даже каких-то особенных условий для того, чтобы его ощутить. Нахожусь в домике, которого не существует давно и он находится под землей. Но моей магии хватило на то, чтобы восстановить обстановку, что когда-то царила в нем. И именно сюда я приезжаю каждый раз, когда мне нужен совет или помощь. Или хотя бы просто напомнить своим родителям  о том, что я не забыла о них, я  о них помню. Это - наше особенное место. Где мы можем побыть с ними наедине, без постороннего вмешательства. Хоть лица их, надо признаться, из памяти моей стерлись.
Звук тихих шагов заставляет меня вздрогнуть и открыть глаза. Ещё один - вскочить и приготовиться к атаке. Это  - первое и главное, чему меня учил мой отец Искандер, пока был жив. Никто не друг, пока не докажет обратное. И если кто -  то узнал о твоём тайном месте, то приготовься к тому, что это может быть совсем не твой закадычный приятель.
Мы на много метров под землей. Всё то, что представляли собой когда-то Красные Пески, давно осело. И теперь там, где находился когда-то мой дом, лишь густые пески, с которыми я никогда не справилась бы, не обладая магией. Но так как она мне дарована, я могу позволить находить себе уединение в этом месте, что когда-то был моим домом, не больше, не меньше. Хотя гостей я, как помнится, отнюдь не приглашала.
Сжимаю материализовавшийся посох в одной руке и огонь во второй, готовясь ко всяческого рода гостям, в этом самом неожиданном месте. Я отнюдь не удивлена - встречала вещи и куда более странные, нежели это неожиданное посещение. И всё же, мне интересно, кто посмел заглянуть в эти забытые пески, явно желая встречи со мной - иного мотива я не вижу. Хотя конечно, ответ вселяет в меня лёгкую растерянность.
Я  знаю, кто этот взрослый мужчина с лохматым ёжиком волос на голове, он сам по себе, не вызывает у меня опасений. И пусть нам не удавалось никогда общаться полноценно, лишь пересекаясь изредка по делу, мне всё же кажется, что мы не враги. В конце концов, в последний раз, когда мы пересекались, он был Богом, что давал неплохие советы нашей команде, руководствуясь своими причинами, а выглядел... Да, он был другим. И если будь  я просто магом, я бы не узнала его, то сейчас, имея в своем распоряжении силу, и мысли Ра, прекрасно могла понять, кто он есть. Не самый ожиданный гость в этом подземелье. И что ему надо от меня, я откровенно говоря, представляла с трудом. 
- Анубис... Не спрашиваю, констатирую факт. В том, что это именно он - Бог загробного царства, не возникает никаких сомнений. И даже возможности его появления тут, к великому сожалению, ничуть не удивляют меня. Как известно, легко являться Богу похорон в тех местах, где когда-то смерть произошла. А тут .  . . Тут было огромное кладбище.
- Что - то случилось с  Кейнами?  Это - первая мысль, что  меня посещает. Хотя, я странно чувствую, что не угадала. Достаточно взглянуть  в его глаза и просто попытаться прочувствовать его эмоции - напряжение с редкими всполохами неуверенности. Не представляю даже, что могло бы заставить Бога прийти ко мне с такой гаммой чувств, но создается ощущение, что ничего хорошего это для меня не представляет. Либо с Ра, либо с Апопом, либо я плохо понимаю по-прежнему, что чувствуют Боги, и что - то случилось все - таки с неугомонными братом, и  сестрой. Но в любом случае, неизвестность утомительна. И я заставляю исчезнуть и посох, и огонь из рук, чтобы не создавать напряжённой обстановки. Анубис не был мне врагом, а  я не чувствовала с его стороны ничего опасного для себя. Хотя конечно, бдительность не теряла и внимательно наблюдала за каждым его движением. Где-то там, вне этого обустроенного и защищенного подземелья, идёт война. Уверена, Бог похорон это понимает и на меня не в обиде. А ведь встреться я с  ним на годик раньше, как минимум  - попыталась бы сжечь заживо, и произнесла необратимое проклятие. Суровые времена - странные решения. И хочется верить, что те, кто это утверждают, действительно на твоей стороне.

Принцип постоянства скорости света противоречит классической механике, а конкретно — закону сложения скоростей. При выводе последнего используется только принцип относительности Галилея и неявное допущение одинаковости времени во всех ИСО. Таким образом, из справедливости второго постулата следует, что время должно быть относительным — неодинаковым в разных ИСО. Я раздраженно захлопываю очередную книгу, пренебрежительно швыряя ее в стопку точно таких же, и потираю переносицу двумя пальцами. Черт возьми. Кажется, я уже пошел по третьему кругу, эту информацию я точно уже читал. Только она не дает мне ровным счетом ничего. Абсолютно ничего, уравнение скорости все равно не складывается, мне не хватает слишком многих кусочков для решения этого . Мне нужно стать быстрее, просто необходимо, сейчас, как никогда раньше. Я упорно не принимаю идею о том, что моя новая одержимость повышением своих возможностей связана с тем фактом, что еще один человек, которому мы доверились, использовал нас, предал, обвел вокруг пальца. Черт подери, он всегда был на сотню шагов впереди нас, всегда знал все наши планы. Как же он, должно быть, веселился. Признаю, что такое количество физической информации успешно вытесняет все мои собственные переживания. Мой мозг постоянно должен быть чем-то занят; анализировать, высчитывать, вычислять. Если не здесь, то на работе, где я тоже пытаюсь закопаться в отчетах и экспертизах по самое горло. Да, пожалуй, у меня могут быть небольшие проблемы. Но, полагаю, такое простительно, учитывая, что мы встали на одни и те же чертовы грабли с чертовыми спидстерами, втирающимися в наше доверие. Я не могу больше злиться, физически во мне нет для этого сил, есть только ненависть к самому себе, своей глупости и наивности. Мне хочется избавиться от этого хотя бы дома с Пэтти. Я честно пытаюсь оставить свою крайне проблематичную супергеройскую жизнь за дверями нашей уютной квартиры, только разве это возможно. Мне просто повезло, что Пэтти – самая понимающая и самая замечательная девушка на свете, которая, кажется, уже смирилась с моими кошмарами по ночам, привыкла к моему иногда странному поведению, внезапным молчаливым приступам нежности, когда мою голову посещают очередные пугающие мысли. Я пытаюсь рассказывать ей все, что меня волнует, чтобы не отталкивать своими секретами и молчанием. Как выяснилось, такая тактика не очень хорошо работает. Пэтти была особенной, и я был готов на многое, чтобы поддерживать наши отношения. Без нее рядом мне было бы намного сложнее. Как мне хочется заснуть и проснуться, когда эта неразрешимая ситуация уже разрешится как-нибудь сама собой. У меня есть подозрение, что девять месяцев комы были лучшим временем моей жизни. Самым спокойным, по крайней мере. Обреченно стону и роняю голову на сложенные на столе руки. Дерьмо. Все это просто какое-то дерьмо. 
    - Здравствуйте, у вас ужасная система охраны против спидстеров, – я вскидываю голову так резко, что что-то в моей шее хрустит. Требуется намного меньше обычной секунды, чтобы я окинул взглядом незнакомца и подлетел к нему, взметая вверх листы бумаги и скидывая на пол парочку книг, лежащих ближе всего к краю стола, пригвождая ладонями мужчину за плечи к стене. Мне очень хочется нецензурно выругаться. - Что за.. Кто ты? – растерянно и напряженно спрашиваю я, хмуря брови и более внимательно осматривая вошедшего. Странный шлем, кожаный костюм. Спидстерский костюм. Мысль, что я сам, в общем-то, не в костюме, приходит в мою голову чуть с запозданием. С другой стороны, незнакомец явно и без того знает, что я Флэш. Можно мне просто поорать тут? Твою мать, ну как? Как на этот раз? Я так устал, это уже не выразить обычными словами. Моя жизнь превратилась в совершенно не смешной ситком. Ради всего святого, я недавно дрался с огромной акулой. Огромной. Говорящей. Мыслящей. Акулой. А до этого с еще более разумной гориллой. Что это, если не издевательство? Подразумевалось, что хорошие поступки, которые я совершаю, должны окупаться и возвращаться ко мне обратно хорошими событиями. Пока что у меня ощущение, что судьба просто надо мной смеется. Громко. Очень громко. Ну, можно порадоваться, что этот спидстер, хотя бы, не скрывает, что он спидстер. - Очевидно, что ты знаешь ответы на свои вопросы, Джонни Квик, –раздраженно закатываю глаза. Его имя мне не говорит ровным счетом ни о чем. Бросаю быстрый взгляд через плечо и вижу крайне недовольных и настороженных Кейтлин и Циско.  Они стоят чуть поодаль, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдают за вторгнувшимся в нашу святая святых мужчиной. - И этот парень не безобиден, так что лучше тебе вести себя хорошо и сразу сказать, что тебе нужно от нас. Ты выбрал не лучшее время для того, чтобы заводить знакомства тут, – не могу контролировать себя и свой голос, поэтому все выходит как одна большая угроза. Циско был крайне безобидным, особенно по сравнению с Ревербом, но зачем же раскрывать все карты сразу. Следующие его слова заставляют меня насторожиться еще больше. Понять, о ком он говорит, не составляет особого труда. Воспоминания о том, как двойник Кейтлин пытался превратить меня в ледяную статую и убил Джо с той Земли, все еще свежи. Озадаченно прищуриваюсь, все еще упираясь своими ладонями в его плечи. Две бутылки в его руках изрядно меня напрягают, как и вся нелепая ситуация в целом, но это пока что не главная проблема. Откуда он знает Киллер Фрост? Вряд ли его подослал Зум (упрямо отказываюсь называть его Джеем, мой мозг все еще отторгает эту информацию), это уже бесполезно. - Ты знаешь Киллер Фрост? Ты с Земли-2? – Если да, то как он выжил, вряд ли Зум Джейджейджей, признай это оставил бы его вообще в живых.  Так что, либо он очень хорош в выживании, либо он заодно с Зумом. У меня нет возможности верить в первый вариант, как бы этого ни хотелось, теперь я настроен крайне скептически ко всему вокруг себя. Это напоминает легкую паранойю.
     Он спас.. А. Так вот, что это было. Я думал, что в принципе не успел, и их уже спасли спасатели, оказывается, вот оно что. Я тогда разбирался с кем-то другим и физически не мог быть в двух местах. Неопределенно морщусь, как бы принимая тот факт, что этот парень, вроде неплохой. В голову упрямо лезут мысли о докторе Уэллсе, который стал мне наставником, Джее, который стал нашим другом. Да, простым спасением детишек нас не подкупить. Тем не менее, я перестаю пытаться вдавить Джонни Квика в стену нашей лаборатории, делаю один шаг назад и скрещиваю руки на груди, недовольно поджимая губы. О, может, он ждет от меня благодарности за помощь на пожаре, но это просто случайность.
    Да-да, мы с тобой напьёмся в хлам, я тебе обещаю. – Вот иногда наступает такой момент, когда ты сам понимаешь, что не отдаешь отчет своим действиям. Когда ты настолько устаешь от всей дерьмовости ситуации, в которой ты застрял, что тебе уже искренне наплевать, насколько хуже все может стать. Обычный алкоголь никак не влияет на спидстерский организм, спасибо метаболизму, поэтому его употребление может принести лишь легкое моральное удовлетворение, и то только те две секунды, что он обжигает горло. В свои 27 я уже пришел к грустной стадии, когда нельзя утопить свои печали в стакане чего-то крепкого. Не то, чтобы я в принципе был таким человеком. Алкоголь никогда меня особо не привлекал. Но, все мы знаем, не пожалеешь, пока не потеряешь, или что-то в таком роде. Джонни Квик был абсолютным незнакомцем, он просто вломился в лабораторию, нахамил моей команде и теперь предлагал мне что-то сомнительное и непроверенное. После всего, что произошло, я должен был сказать совершенно не то, что на самом деле слетело с моего языка. - Подумай лучше о своей девушке, – раздраженно бормочу я, мне было все равно, есть она у него или нет. В одно быстрое движение я меняю свою одежду на костюм, оставляя маску убранной. - Я знаю одно неплохое место. Расскажешь мне, откуда взялось то, что ты предлагаешь пить. И кто ты вообще такой. Догоняй, – с этими словами, под крайне удивленные взгляды своих друзей, я срываюсь с места и направляюсь на крышу CC Jitters.

От лица вашего персонажа, написанный на нашем проекте, под спойлер!

Я до последнего отказывалась верить, что Скарлетт действительно умерла. Эта женщина обладала невероятными талантами, одним из которых была удивительная изворотливость. У нее должен был быть запасной план на случай, если провалиться запасной план. Она не умела действовать опрометчиво и продумывала все на несколько шагов вперед. В иных обстоятельствах она определенно бы мне нравилась, возможно, мы даже смогли бы подружиться. Но между нами с самого начала стоял Ричард. Скарлетт Оверкилл - была лишь моей тенью, и прекрасно это осознавала. Как и тот факт, что от бессильной злобы извожусь я, потому что она получила все, что когда-то хотела я. Идеальную семью. По-крайней мере, так первое время я думала, пока не узнала всех подробностей. Мне стало легче от осознания того факта, что Ричард не испытывает к ней никаких эмоций, кроме разве что долга и ответственности. Его сердце было в моих руках.
По всем канонам я должна бы радоваться, что она теперь не стоит у меня на пути, но я прекрасно осознаю, насколько важна Скарлетт была для Роксаны. Про Оверкилл можно сказать все, что угодно, может быть она была не лучшей женой и человеком в целом, легко ходила по границе нормы и морали, но она стала для моей дочери хорошей матерью. И именно ее я сейчас оплакиваю. Мне известны обстоятельства ее смерти. Я знаю, кто отдал приказ, и не могу не задаваться одним вопросом - а был ли у него выбор? Мог ли он поступить иначе? И если мог, то почему сделал именно такой выбор. Я надеюсь, что господин Мортон сможет уделить мне немного времени.

Мне определенно нравится его квартира, просторная, светлая, но несколько обезличенная. Кажется, здесь никто не живет уже долгое время. На стенах нет картин, полки не заставлены милыми безделушками на память. Ничего лишнего. Единственное украшение в комнате - это миниатюрная копия, пожалуй, самой знаменитой моей статуи, не больше ладони, той самой, что стоит сейчас в Лувре. Я нахожу это несколько смущающим, но тем не менее, мне это льстит. В холодильнике пусто от слова совсем, а полки на кухне пусты. Очевидно он появляется здесь только, чтобы поспать и немного отдохнуть от своей шпионской деятельности. Рефлекторно морщу нос, вспомнив об этом. Смертные достигли потрясающих высот в создании хаоса и напряженной политической ситуации. Когда они поймут, что сила в единстве - будет уже поздно. Но я давно перестала вмешиваться напрямую, как и многие другие боги. До меня, правда, доходили слухи, что кое-то не согласен со сложившейся ситуации и планирует устроить переворот, но если честно, я не верю в успех этого предприятия, а у меня всегда в этом плане была отлично развитая интуиция. Люди слишком закостенели за последние пару веков технического прогресса. Наука нашла объяснение всем природным явлениям, а их изобретения действительно похожи на самые настоящие чудеса. Покажи современному человеку фею или единорога, и он потратит годы на изучение и доказательство того, что их не существует. Не освоенные человеком места можно пересчитать по пальцам, к тому же они создали самое совершенное оружие массового поражения. Просто поразительно, как самая примитивная раса, населяющая планету, стала доминирующей. Не проходит и века без кровопролитной стычки, когда кто-то из мифических существ пытается изменить ситуацию, но каждый раз за разом терпит поражение. Люди быстро вычисляют их слабости и бьют именно туда. Но если вдруг найдется тот, кто сможет объединить кровных противников и заставить их работать сообща... Да, это могло бы сработать. Но человечество нечего бояться. Скорее Луна окрасится в красный цвет, чем вампиры и оборотни начнут сотрудничать. Корни их вражды проникли слишком глубоко в их сознание, уже не выкорчевать. А всех остальных не так уж и много, и они разрознены. Все уже давно заботятся только о сохранности своих собственных жизней.
И в этом я ничем от них не отличаюсь.
Я забыла про Олимп, полностью погрузившись в мир смертных. Можно даже сказать, что я веду двойную жизнь. Одну под личиной генерального директора корпорации Найк, которая неустанно славит и распространяет мое имя. В скоро времени мы планируем выпустить новую линию одежды и аксессуаров, которая будет навевать мысли и пробуждать интерес к Древней Греции и ее мифологии. Мы уже давно заметили зависимость между верой людей и нашей силой. Чем больше людей заинтересуется в этой теме - тем сильнее и могущественнее мы станем. Даже не важно, если они в действительности и будут верить в существование Иисуса или Аллаха, уже сам тот факт, что мы проникнем в их мысли, будет оказывать необходимое воздействие. Я была в наиболее выигрышной позиции в последний век. Может быть масштабных войн и не было, изначально я была покровительницей спортивных состязаний, поэтому довольно часто вы можете столкнуться со мной на стадионах, в том числе и во время олимпийских игр. Впрочем, не обольщайтесь, вы все равно ничего не поймете. Я получаю неописуемую отдачу от болельщиков, от их страсти и их надежд. Иногда даже помогаю той команде, чьи фанаты впечатляют меня больше. Не судите строго, у меня осталось не так много развлечений в последний год. Я даже не помню, когда последний раз летала. И это угнетает меня сильнее всего.

Впрочем, нет. Сейчас я вру. Угнетает меня неотвратимость грядущего разговора. Мне казалось, что я подготовлена ко всему, но сейчас мне уже хочется трусливо сбежать. И только врожденное упрямство, которое в полной мере унаследовала Роксана, заставляет меня оставаться на месте. Я взмахиваю рукой и на журнальном столике появляется бутылка вина, пара бокалов и две тарелки с хорошо прожаренными стейками. Устраиваюсь в кресле, закинув ноги на передвинутую тумбочку, и достаю телефон. Кстати, тоже замечательное изобретение. По моим данным, он должен придти с минуту на минуту, пока же у меня есть немного времени, чтобы проверить почту и состояние акций корпорации Найк. Хм. Морщу нос. По сравнению с прошлым полугодием отмечается небольшой спад. Нужно поторопить маркетологов с выпуском новой коллекции, а также увеличить бюджет рекламщиков. В замке поворачиваются ключи, что тут же заставляет меня забыть о делах, а мое сердце отчего-то забилось сильнее. Делаю глубокий вдох, ругая себя за то, что волнуюсь перед встречей, как глупая школьница. Я ведь бессмертная богиня, почему он оказывает на меня такое влияние? И что мне с этим делать? Меня не видно из коридора, я заставляю себя сидеть на месте, и ждать, когда он пройдет в гостиную. По моему лицу ничего нельзя прочитать, но он всегда слишком хорошо меня знал и чувствовал даже малейшие изменения в моем настроении.
Здравствуй, Ричард, - широко улыбаюсь ему, даже не подумав изменить свою позу, кручу в руках бокал, из которого медленно делаю глоток. Алкоголь - это замечательное изобретение человечества, признаю. И пусть мы не пьянеем в такой же степени, как люди, мне нравится бархатный вкус и аромат красного вина.
Скучал по мне? - чуть склонив голову набок внимательно его рассматриваю. На его волосах и плечах высыхают мелкие капельки воды - на улице идет противный мелкий дождик. Никогда не любила Лондон, но так уж получается, что в последнее время я не могу покинуть этот город. Меня словно магнитом притягивает к двум самым важным людям в моей жизни. Моей дочери и ее отцу. Я пыталась отстраниться от них, потому что знала, что мое присутствие только все разрушит, но у меня нет на это сил. Если бы я могла, я променяла бы свои крылья и бессмертие ради того, чтобы прожить с ними каждое мгновение. Я сама воспитывала бы Роксану и ждала Ричарда с работы, приготовив ему ужин. Мы вместе с ним с гордостью наблюдали бы, как наша дочь делает первые шаги, учится говорить, как заканчивает школу, празднует выпускной, а после выбирает путь отца - службу во благо государства. Возможно, я нашла бы себе работу, мне подошла бы журналистика или владение небольшой галереей. И пусть наша жизнь не была бы идеальной и безоблачной, я точно знаю, что была бы счастлива. Но как бы сильна я не была, какими бы масштабными не были возможности богов, я не могу этого. Конечно, я могла бы провести с ним его человеческую жизнь, мы даже состарились бы вместе, но в конце концов, остаток своей вечности я сожалела бы о его смерти. У нашей истории не может быть счастливого конца. Мы принадлежим к разным мирам. И если бы у меня была хоть капля разумности - меня сейчас не было бы в его квартире, наедине с ним. Я помню каждый наш поцелуй. Я должна навсегда исчезнуть из его жизни и перестать отвечать на его молитвы. Человеческая память не идеальна, он забудет.
Но я не смогу.
Траур тебе к лицу, - все же не могу сдержаться от колкого комментария, намекая Ричарду об истинной цели своего визита.

Я до последнего отказывалась верить, что Скарлетт действительно умерла. Эта женщина обладала невероятными талантами, одним из которых была удивительная изворотливость. У нее должен был быть запасной план на случай, если провалиться запасной план. Она не умела действовать опрометчиво и продумывала все на несколько шагов вперед. В иных обстоятельствах она определенно бы мне нравилась, возможно, мы даже смогли бы подружиться. Но между нами с самого начала стоял Ричард. Скарлетт Оверкилл — была лишь моей тенью, и прекрасно это осознавала. Как и тот факт, что от бессильной злобы извожусь я, потому что она получила все, что когда-то хотела я. Идеальную семью. По-крайней мере, так первое время я думала, пока не узнала всех подробностей. Мне стало легче от осознания того факта, что Ричард не испытывает к ней никаких эмоций, кроме разве что долга и ответственности. Его сердце было в моих руках.
По всем канонам я должна бы радоваться, что она теперь не стоит у меня на пути, но я прекрасно осознаю, насколько важна Скарлетт была для Роксаны. Про Оверкилл можно сказать все, что угодно, может быть она была не лучшей женой и человеком в целом, легко ходила по границе нормы и морали, но она стала для моей дочери хорошей матерью. И именно ее я сейчас оплакиваю. Мне известны обстоятельства ее смерти. Я знаю, кто отдал приказ, и не могу не задаваться одним вопросом — а был ли у него выбор? Мог ли он поступить иначе? И если мог, то почему сделал именно такой выбор. Я надеюсь, что господин Мортон сможет уделить мне немного времени.
Мне определенно нравится его квартира, просторная, светлая, но несколько обезличенная. Кажется, здесь никто не живет уже долгое время. На стенах нет картин, полки не заставлены милыми безделушками на память. Ничего лишнего. Единственное украшение в комнате — это миниатюрная копия, пожалуй, самой знаменитой моей статуи, не больше ладони, той самой, что стоит сейчас в Лувре. Я нахожу это несколько смущающим, но тем не менее, мне это льстит. В холодильнике пусто от слова совсем, а полки на кухне пусты. Очевидно он появляется здесь только, чтобы поспать и немного отдохнуть от своей шпионской деятельности. Рефлекторно морщу нос, вспомнив об этом. Смертные достигли потрясающих высот в создании хаоса и напряженной политической ситуации. Когда они поймут, что сила в единстве — будет уже поздно. Но я давно перестала вмешиваться напрямую, как и многие другие боги. До меня, правда, доходили слухи, что кое-то не согласен со сложившейся ситуации и планирует устроить переворот, но если честно, я не верю в успех этого предприятия, а у меня всегда в этом плане была отлично развитая интуиция. Люди слишком закостенели за последние пару веков технического прогресса. Наука нашла объяснение всем природным явлениям, а их изобретения действительно похожи на самые настоящие чудеса. Покажи современному человеку фею или единорога, и он потратит годы на изучение и доказательство того, что их не существует. Не освоенные человеком места можно пересчитать по пальцам, к тому же они создали самое совершенное оружие массового поражения. Просто поразительно, как самая примитивная раса, населяющая планету, стала доминирующей. Не проходит и века без кровопролитной стычки, когда кто-то из мифических существ пытается изменить ситуацию, но каждый раз за разом терпит поражение. Люди быстро вычисляют их слабости и бьют именно туда. Но если вдруг найдется тот, кто сможет объединить кровных противников и заставить их работать сообща... Да, это могло бы сработать. Но человечество нечего бояться. Скорее Луна окрасится в красный цвет, чем вампиры и оборотни начнут сотрудничать. Корни их вражды проникли слишком глубоко в их сознание, уже не выкорчевать. А всех остальных не так уж и много, и они разрознены. Все уже давно заботятся только о сохранности своих собственных жизней.
И в этом я ничем от них не отличаюсь.
Я забыла про Олимп, полностью погрузившись в мир смертных. Можно даже сказать, что я веду двойную жизнь. Одну под личиной генерального директора корпорации Найк, которая неустанно славит и распространяет мое имя. В скоро времени мы планируем выпустить новую линию одежды и аксессуаров, которая будет навевать мысли и пробуждать интерес к Древней Греции и ее мифологии. Мы уже давно заметили зависимость между верой людей и нашей силой. Чем больше людей заинтересуется в этой теме — тем сильнее и могущественнее мы станем. Даже не важно, если они в действительности и будут верить в существование Иисуса или Аллаха, уже сам тот факт, что мы проникнем в их мысли, будет оказывать необходимое воздействие. Я была в наиболее выигрышной позиции в последний век. Может быть масштабных войн и не было, изначально я была покровительницей спортивных состязаний, поэтому довольно часто вы можете столкнуться со мной на стадионах, в том числе и во время олимпийских игр. Впрочем, не обольщайтесь, вы все равно ничего не поймете. Я получаю неописуемую отдачу от болельщиков, от их страсти и их надежд. Иногда даже помогаю той команде, чьи фанаты впечатляют меня больше. Не судите строго, у меня осталось не так много развлечений в последний год. Я даже не помню, когда последний раз летала. И это угнетает меня сильнее всего.
Впрочем, нет. Сейчас я вру. Угнетает меня неотвратимость грядущего разговора. Мне казалось, что я подготовлена ко всему, но сейчас мне уже хочется трусливо сбежать. И только врожденное упрямство, которое в полной мере унаследовала Роксана, заставляет меня оставаться на месте. Я взмахиваю рукой и на журнальном столике появляется бутылка вина, пара бокалов и две тарелки с хорошо прожаренными стейками. Устраиваюсь в кресле, закинув ноги на передвинутую тумбочку, и достаю телефон. Кстати, тоже замечательное изобретение. По моим данным, он должен придти с минуту на минуту, пока же у меня есть немного времени, чтобы проверить почту и состояние акций корпорации Найк. Хм. Морщу нос. По сравнению с прошлым полугодием отмечается небольшой спад. Нужно поторопить маркетологов с выпуском новой коллекции, а также увеличить бюджет рекламщиков. В замке поворачиваются ключи, что тут же заставляет меня забыть о делах, а мое сердце отчего-то забилось сильнее. Делаю глубокий вдох, ругая себя за то, что волнуюсь перед встречей, как глупая школьница. Я ведь бессмертная богиня, почему он оказывает на меня такое влияние? И что мне с этим делать? Меня не видно из коридора, я заставляю себя сидеть на месте, и ждать, когда он пройдет в гостиную. По моему лицу ничего нельзя прочитать, но он всегда слишком хорошо меня знал и чувствовал даже малейшие изменения в моем настроении.
Здравствуй, Ричард, — широко улыбаюсь ему, даже не подумав изменить свою позу, кручу в руках бокал, из которого медленно делаю глоток. Алкоголь — это замечательное изобретение человечества, признаю. И пусть мы не пьянеем в такой же степени, как люди, мне нравится бархатный вкус и аромат красного вина.
Скучал по мне? — чуть склонив голову набок внимательно его рассматриваю. На его волосах и плечах высыхают мелкие капельки воды — на улице идет противный мелкий дождик. Никогда не любила Лондон, но так уж получается, что в последнее время я не могу покинуть этот город. Меня словно магнитом притягивает к двум самым важным людям в моей жизни. Моей дочери и ее отцу. Я пыталась отстраниться от них, потому что знала, что мое присутствие только все разрушит, но у меня нет на это сил. Если бы я могла, я променяла бы свои крылья и бессмертие ради того, чтобы прожить с ними каждое мгновение. Я сама воспитывала бы Роксану и ждала Ричарда с работы, приготовив ему ужин. Мы вместе с ним с гордостью наблюдали бы, как наша дочь делает первые шаги, учится говорить, как заканчивает школу, празднует выпускной, а после выбирает путь отца — службу во благо государства. Возможно, я нашла бы себе работу, мне подошла бы журналистика или владение небольшой галереей. И пусть наша жизнь не была бы идеальной и безоблачной, я точно знаю, что была бы счастлива. Но как бы сильна я не была, какими бы масштабными не были возможности богов, я не могу этого. Конечно, я могла бы провести с ним его человеческую жизнь, мы даже состарились бы вместе, но в конце концов, остаток своей вечности я сожалела бы о его смерти. У нашей истории не может быть счастливого конца. Мы принадлежим к разным мирам. И если бы у меня была хоть капля разумности — меня сейчас не было бы в его квартире, наедине с ним. Я помню каждый наш поцелуй. Я должна навсегда исчезнуть из его жизни и перестать отвечать на его молитвы. Человеческая память не идеальна, он забудет.
Но я не смогу.
Траур тебе к лицу, — все же не могу сдержаться от колкого комментария, намекая Ричарду об истинной цели своего визита.

- В год ежа нужно уступать дикобразам дорогу! Хоть они и не ежи, им наверняка обидно – у них красивые иголки и они выглядят куда более величественно.  А у белок нельзя отбирать фундук, даже если орехи об этом просят! -Тихо, словно бы кто-то может подслушать, счастливым голосом шепчет Эдди, на что я только смеюсь, запрокинув голову - громко, искренне. Мы молоды, пьяны, нам весело, и мы наслаждаемся жизнью, и разве нас можно за это винить?
Мы не планировали провести этот вечер так, но, когда Эдди приходит с работы с двумя бутылками вина и огромной пиццей, взятой в нашем любимом ресторане на вынос, я позволяю себе расслабиться, ведь, в конце концов, с нашего первого поцелуя прошло шесть месяцев, и это наша маленькая годовщина. Не передать словами как я счастлива, что он помнит об этом (ведь, признаюсь, даже я забыла эту маленькую деталь). И пусть поначалу мне было стыдно за то, что мой лучший друг уже несколько месяцев лежит в коме, а я не сижу у его кровати, держа его за руку и рассказывая что-то позитивное, веря, что он слышит каждое мое слово. Мне было стыдно за то, что вместо того, чтобы поддерживать Барри, я сижу в обнимку со своим парнем и поедаю пиццу, запивая её вином. Однако через какое-то время на меня накатывает осознание того, что узнай об этом Барри, он бы только порадовался за меня – искренне, словно за самого себя, как умеет делать только он.
- За нас, - улыбаясь, произношу я, когда он разливает остатки вина по нашим бокалам. Просто и банально, но в этих двух словах так много смысла, и я вижу по глазам Эдди, что он меня понимает. Забыв про вино, он отставляет бокал в сторону и тянется ко мне, осторожно обнимая и мягко целуя.
Я действительно нашла свое счастье с ним.

Я просыпаюсь резко, распахиваю глаза и ловлю ртом воздух, которого так не хватает. Я прекрасно помню тот вечер: Барри еще лежал в коме, и все мы, безусловно, волновались за него, переживали; тогда я не собиралась даже как-то отмечать эту маленькую годовщину, но Эдди обладает исключительным даром убеждения, и я позволила себе на один вечер расслабиться и отпустить, пусть и ненадолго, все то, что меня так тревожило. Несмотря на то, что всё вино к концу вечера оказалось выпито, я не чувствовала себя пьяной настолько, чтобы забыть хоть что-то из того вечера. Как сейчас я помню его руки, мягко обнимающие меня, его безумную речь о дикобразах – и все же, что на него нашло в тот вечер? – и все другие безумно милые вещи, которые позже он шептал мне, когда мы засыпали.
Я так по нему скучаю.
Он снился мне этой ночью. Раз за разом я переживала момент его смерти, беспомощно наблюдая, как жизнь покидает его тело, а я ничего не могу сделать, не могу помочь ему. Я спала не более шести часов, но даже эти триста шестьдесят мучительных минут казались мне вечностью -  раз за разом я переживала один и тот же сон. Лишь под утро подсознание подкинуло мне другое воспоминание, только вот лучше не стало.
И как теперь свыкнуться с мыслью о том, что моя вторая половинка мертва?
А ведь он хотел сделать мне предложение! Кольцо, которое я подобрала, все еще лежит в коробочке на дне моей сумки. Мы могли бы быть счастливы вместе, сыграли бы тихую свадьбу, куда пригласили бы только самых близких друзей и родственников, съездили бы  в медовый месяц – я всегда хотела побывать на западном побережье Америки. Когда-то он сказал мне, что хочет большую дружную семью с кучей ребятишек и собакой. И я четко могу видеть эту картину: красивую девочку в светлом платье, так похожую на него, мальчика с такими же озорными, как и у Эдди, глазами, уютный дом и веселого лабрадора. Вижу то, что никогда не случится.
Как же я теперь без тебя, Эдди?
Вчера я пришла в его – нашу – квартиру и весь вечер рыдала, закутавшись в мой любимый теплый свитер. Эдди он никогда не нравился, но он всегда надевал его, чтобы порадовать меня. И всегда бурчал, что свитер колючий – эта мысль заставила меня улыбнуться. В этой квартире полно его призраков, я вижу Эдди в каждой детали интерьера, и это похоже на какой-то извращенный мазохизм, но так я чувствую себя живой.
Удивительно, как Барри и папа позволили мне остаться одной, но я благодарна им. Не думаю, что я смогла бы вынести прошлым вечером их назойливую опеку, переживания и навязчивое присутствие кого-либо из них. Я люблю свою семью, но вчерашний вечер мне нужно было провести в одиночестве. Обычно в похожих ситуациях люди говорят, что никто не сможет их понять, но что, если я не хочу ворошить воспоминания? Барри потерял маму, когда был еще совсем маленьким, и я не хочу, чтобы он бередил старые раны, пытаясь утешить меня – я помню, насколько болезненной для него была потеря столь близкого человека. Я не хочу заставлять страдать Барри точно так же, как не хочу беспокоить отца.
В такие моменты самое страшное – гложущее чувство одиночества. Наверное, единственный человек, который сможет меня понять – Кейтлин, которая прошлым вечером потеряла Ронни. Хочется плакать от обиды за Сноу, мир которой рушится на осколки второй раз за последние пару лет. Хочется выйти на балкон и кричать на небеса – если там кто-то есть, то почему они допускают подобной несправедливости? Почему хорошие люди страдают, почему уходят те, кто заслуживает долгой и счастливой жизни? Этот мир так несправедлив.

На работу я сегодня так и не явилась, и весь день ждала звонка от импульсивного начальства, но его не было. Наверное, стоит благодарить Барри – а кто еще мог подсуетиться и прикрыть меня? Весь день я призраком слонялась по квартире, не отвечая на звонки отца и Барри. Короткое смс «я в порядке», набранное трясущимися руками, и слезы, застилающие глаза. Девять пропущенных вызовов от папы и разбитая посуда. Выключенный телефон, брошенный где-то среди осколков кружек и тарелок из икеи, и страх остаться одной.
Лишь к вечеру я поняла, что не справлюсь одна. Не смогу пережить это горе в одиночестве – мне попросту не хватит сил. Я на автомате привожу себя в порядок, одеваюсь. В зеркало я смотреть не стала, я и так прекрасно знаю, что не увижу там ничего хорошего.
Ноги сами несут меня в сторону дома Кейтлин. Я не помню, как добралась, не помню, как попала в помещение и как оказалась перед её квартирой. Не колеблясь, нажимаю на кнопку звонка и вздрагиваю, услышав, как он пищит у неё в квартире – тихо, но для меня этот звук был сродни звону будильника ранним утром. Может, мне не стоило приходить, беспокоить её? Когда такая же уставшая и потерянная Кейтлин открывает мне дверь, я понимаю, что пришла не зря. Молча делаю шаг вперед и осторожно приобнимаю подругу.
Нам обеим нужна поддержка.

Как правильно говорят, дома и стены помогают. И хотя строгое лицо матери вызывало во мне иррациональный страх, а также желание немедленно провалиться сквозь землю и извиняться за все мои существующие и выдуманные грехи, я все же рада ее видеть, но не спешу пока с объятиями и проявлениями привязанности. Я все еще не знаю, зачем она меня так срочно вызывала и что случилось, хотя определенные догадки у меня есть. У меня не получается испытывать какие либо эмоции, кроме спокойствия и умиротворения, пока я окружена вещами, среди которых прошло мое детство и юность. Маленькие мы с Бией частенько пробирались в строго настрого запрещенные для нас комнаты, а потом ходили такие гордые, что нас не вычислили. Или как мы сидели в кружок около камина, рассказывая друг другу самые разные истории, страшные и смешные, чаще страшные, а потом не могли заснуть и приходили в комнату к родителям. Иногда даже все вчетвером, чем вызывали их притворное раздражение.
Да, мама, я помню, он не перестает рассказывать эту историю, - позволяю себе слегка расслабиться и улыбаюсь, устраиваясь рядом с мамой на софе, что стала символом нашей семьи, как бы странно это не звучало. Мы не уставали слушать истории о том, как познакомились Паллант и Стикс, как развивались их отношения, как ухаживал отец за матерью. Какому ребенку не будет приятно, что его родители, даже спустя тысячи лет, хранят друг другу верность. Если откровенно, то среди богов это редкость. Даже у самых крепких, на первый взгляд, пар можно найти темные пятна в истории. В сожалению, такова натура бессмертных. Очень сложно сохранять постоянство взглядов, когда мы напрямую зависим от веры смертных и связи с ними. Именно это я больше всего и ценила в своей матери. Ее постоянство. Как Апполон везет свою солнечную колесницу с востока, так и Стикс является неизменным хранителем нашей семьи.

Зел, ну конечно.  Я могла бы и сама догадаться, кто стоит за всем этим. Победа и Зависть редко когда могли общий язык. И больше всего мне не нравится, когда мои братья начинают вмешиваться в мою личную жизнь. Хотя с Кратосом такие проблемы возникают реже. Сила и соперничество, мощь и скорость довольно хорошо совместимы, из нас получается замечательная команда. Зелос же... мы с ним никогда особо не ладили.
Что еще сказал тебе мой брат? - изо всех сил стараюсь говорить спокойно и не повышать голос. Я знаю, чувствую, что он тоже в замке, где-то недалеко, возможно в соседней комнате или может быть в библиотеке, развлекается с нереидами, потому что моя кровь начинает закипать от раздражения и злости, он всегда влияет на меня подобным образом, в этом мы с ним были похожи даже больше, чем сами хотели признавать. Просто мое влияние распространяется в основном на спортсменов и воинов, азартных игроков и спорщиков, его же - не имеет границ, даже боги не в силах противиться. Но не позволяю себе срываться на матери. В конце концов, в этом точно нет ее вины. Скорее всего он как обычно предоставил ей все в наихудшем свете, заставив переживать и надавив на самое больное. Я слишком хорошо знаю Зелоса и его методы действия. Может быть он не набрался бы смелости в открытую врать Стикс, потому что все мы знаем, чем чревато подобное отношение к ней, но он абсолютно спокойно мог и утаить важные факты и несколько сгустить краски. - Мама, ты же знаешь, ему нельзя... - обрываю себя на полуслове, вспомнив одно из основных правил этого дома. Нельзя оскорблять членов семьи, как бы сильно они не нарывались. Возможно, в глубине души Зел действительно действовал из лучших побуждений, искренне переживая за мое состояние, но против натуры не пойдешь, - Ты ведь знаешь Зелоса, его речи бывают обманчивы и он склонен все преувеличивать, - от волнения и переживаний у меня начинает проскальзывать старомодный акцент. Мне не хочется пока рассказывать маме о Ричарде, я уже думала о том, чтобы со временем представить его семье, по крайней мере родителям. Рассказать им о Роксане, о том, какая она замечательная. Стикс слишком много времени провела в стенах замка, оборвав все контакты со смертными. Не все из них плохие и гнилые изнутри, но все же еще не время.
Поверь, мама, у меня все отлично, лучше просто не бывает, - не могу не улыбаться, подумав о том, кто ждет меня в самом сердце Лондона. Может быть у нас не все гладко и идеально, я бываю слишком ветрена и легкомысленна, в конце концов он все еще смертный, сейчас я не могу найти в себе сил переживать об этом. Может быть Зевс согласится оказать мне услугу за тысячелетия верности или же я найду другой способ, но я больше его не потеряю. Мне понадобилось пережить его смерть один раз, чтобы это осознать. Я подумаю об этом потом, сейчас у меня есть более серьезная проблема. Вот бы знать, что именно наговорил ей Зел, что можно рассказывать, а что нет. Надо было задержать Гермеса, этот засранец сто процентов в курсе, правда вряд ли бы рассказал хоть что-нибудь. Возможно, у нас бы с ним и могло что-нибудь получиться, но обоюдная гордость сыграла свою роль. Теперь же об этом не может быть и речи.
Я полюбила смертного, - вот так вот просто и без лишних слов, лучше я расскажу ей всю правду сама, чем Зелос снова окажет мне подобную "услугу".

Семнадцать ступенек вверх, с каждым шагом - ощущение присутствия. Кого-то неуловимого, яркого и в тоже время умеющего оставаться в тени. Кто может оставить такой шлейф? Едва ощутимый аромат парфюма. Если бы я была такой как они, заурядной - я бы подумала, это он. Но нет, это определенно женский аромат. И это интригует сильнее, чем я хотела бы показать. Мне интересно познавать такие грани, открывать хоть что-то в этом до отчаяния скучном мире. Я останавливаюсь перед дверью. Я не экстрасенс, не "ребенок индиго" или какая-то ясновидящая. Я не вижу сквозь стены, я не знаю будущего. Я могу разгадать систему, разложить будущее в зависимости от известных мне данных. Но я правда не знаю, кто может быть за дверью. Самой глупой догадкой была бы та женщина доминантка. Элитная проститутка с замашкой на гения. Легко манипулировать людьми с помощью своего тела, но это лишь грань. Одна грань из многих доступных человеку и она использует себя не лучшим образом. Могла бы совершить больше, будь она чуть-чуть, к черту... и нет, это не она. Я никогда не видела ее, лишь слышала о ней от брата. Но ее аромат был бы более стойким быть может с легкой горчинкой. Ей же нужно поддерживать свой образ, не так ли? Во всех деталях мелочах, быть жесткой но никак не пластичной. Кто же ты?
Я открываю двери, и... О боже, кто - вы? Вы этого восклицания ждете от меня? Или долгой бессмысленной тирады, в конце которой я открываю вам правду. Я не мой брат. Я привыкла ждать, зачастую ответы приходят сами - а время, у меня его полно. Никто не будет искать меня сегодня. Так почему не побаловать себя? Почему не развлечь себя в игрой в отсутствие? Я окидываю девушку взглядом и полностью игнорирую ее фразу. Я запоминаю ее лицо, изучаю его черты - собираясь найти похожее. Что-то, что я могла уже видеть когда-то. Чужой твит, заметка в газете или телевизионный репортаж. Неуловимое, схожее с чем-то нереальным и в тоже время чертовски знакомым. Не всех людей можно подчинить себе, скомпрометировать разговором с собой. Далеко не все поддаются программированию - они слишком умны для такого. Я знаю не многих, кем не могу манипулировать. Точнее, я знаю лишь одного - у которого нет рычага давления. Который не боится умереть потому что, о случайность! Его сегодня хоронят, какая жалость и я в месте где начался последний акт этой трагедии. Так кто же ты таинственная незнакомка? Или, я уже знаю ответ? Нет, но догадываюсь - что ты сама скажешь. И да, никто из нас не нуждается в банальных фразах и игре на публику. Я могу не играть эмоции которых не испытываю. Улыбка, игра глазами, этот образ то ли торгового представителя то ли страхового агента - не нужно. Такие редкие моменты, когда я могу быть лишь собой. Запертым в клетку наблюдателем, которому так интересен этот прячущийся от него мир.
- Эвр Холмс, - я отвечаю спокойно и протягиваю ей руку. Стоит ли мне скрывать кто я в принципе, когда я вне Шерринфорда? Когда играю роль, когда улыбаюсь прохожим и называю себя Аманда, Элизабет или Роуз когда становлюсь ими и верю в свой образ. Думаю как они, но в тоже время смотрю на это словно со стороны и оцениваю с позиции разума. Нет еще нет, но буду, так будет нужно в моей маленькой игре. Той самой, что началась еще в детстве, нужно лишь начать второй акт. И кажется он начался. Наверное лучший подарок который делал мне брат - это Мориарти. И лучший подарок Джима - это еще один Мориарти. А ведь сегодня даже не рождество! Я позволяю себе улыбаться, я так редко испытываю восторг - что нельзя упустить такой момент.
- Вас двое, нет я знала, что у него есть брат - начальник станции. Но ты, - я делаю паузу и застываю не отрывая от нее взгляд. Ловлю его и пытаюсь увидеть в ней достойную. В кругу умных мужчин строящих из себя гениев - умная женщина это такая редкость. Почему он скрывал ее от меня? О Джеймс, я не злопамятна - но я отвечу тебе той же монетой при встрече. Ты же думаешь находясь в статусе "мертв", что я забуду? 
- Нашла? То что оставил тебе здесь? Ты же не пришла сюда просто оценить интерьер Холмса и Ватсона? Да, в нем есть изюминка, но даже я ожидала большего, - я шагаю по комнате как можно без звучнее. Привычка, хотеть быть незаметнее чем есть на самом деле. Растворится в толпе, исчезнуть за ближайшим поворотом и превратится в дым. Всегда на виду и никогда не видна, лишь то что показываешь людям. Я провожу пальцами над пылью камина, не касаясь ее. Кто-то уже пробовал эту пыль, но вовсе не пытался ее убрать. Будто сама идея убрать ее - теперь будет кощунством. Как разрушение памятников - вандализм. Как я мечтала одно время о надгробии Шерлока. Вырезать даты его смерти на граните и поставить словно восклицательный знак! Простая загадка придуманная мною в пять лет - оказалась настолько сложной? Смотришь и не видишь, когда же ты повзрослеешь Шерлок! Когда перестанешь играть в пиратов и станешь тем, кто ты есть на самом деле? Умным ! Не играющим умного перед дешевым цирком твоих фанатов, а действительно умным! Будто это так сложно, будто необходимо оставлять еще и подсказки? Джим хотя бы попытался быть таким! Сыграл в игру до конца был честен во всем кроме пожалуй своей смерти, но ведь и ты в этом соврал мой брат? Я вижу тебя здесь, сидящим в кресле и выслушивающим глупые мольбы о помощи. Помогите, спасите, найдите все равно что собирать кубики в детстве. Бессмысленно, но развивает мышление. До какого-то времени, может до двух лет? Но когда ты взрослый тратишь на это свой разум - мне становится обидно. Ничего, ты вернешься и мы продолжим. Я заставлю тебя, научится даже если ты этого не хочешь. А пока, я хочу насладится тем - что вижу здесь. Разделить свой первый день в Лондоне с кем-то у кого такая хорошая фамилия.
- Если хочешь узнать о чем я думаю, можешь просто спросить. Я заметила в твоем взгляде. Играть при открытых картах сложнее, чем кажется глупым. Ты заранее видишь чем противник покроет твою карту, но сомневаешься - ведь он может совершить что-то непредсказуемое. Но ты собиралась уходить, может задержишься? Это ни к чему не обязывает, но ты ведь и сама этого хочешь не так ли?  - Это даже не дедукция, как говорит мой брат, простые факты. Она не скорбит, не сидит на могиле проливая слезы или наблюдая как гроб закидывают землей. Ей ли не знать, правду? Так же как ее вижу я, хотя и не имею фактов. А нужны ли они, или они просто лишают человека в сомнении правдивости своих догадок? Кому нужны доказательства если известна суть?