У ярости был красный цвет, и она глухо стучала по мозгам, заполняя собой все пространство черепной коробки. Вдох. Выдох. Боли Баст почти не ощущал в этом состоянии разъярённого берсеркера: он даже не сразу заметил, как лезвие несколько раз вошло ему между рёбер, пока он не вырубил гада хорошим ударом башки об асфальт. Сплюнув от злости прямиком в обмякшее тело, Двуликий с тяжелым дыханием склонился над ним, запустил пальцы под куртку, нащупывая его сонную артерию. Живой. Этот трусливый придурок испугался, что Баст, не получив должных денег, попытается поднести его голову заказчику, и притащил с собой нож на встречу, а теперь валялся в луже собственной крови. Головорезом Баст никогда не был и сейчас им становиться не собирался: даже когда Медея всеми фибрами взывала к тому, чтобы прикончить этого охуевшего хера, Двуликий упорно сопротивлялся. Пошло оно все, ему и так проблем хватает.
Он всегда считал, что ему повезло не испытывать сочувствия к тем, из кого приходилось вытряхивать бабло. Платили за эту безжалостность ему неплохо, в основном из-за опасности, которая сопровождала почти каждую встречу с должниками. Последние, по закону жанра, почти всегда рыпались, в итоге либо сдаваясь под натиском угроз, внушаемых Двуликим, либо все так же отчаянно пытались сопротивляться или дать отпор. И каждый раз у них нихуя не выходило, только этому с какого-то черта сегодня повезло.
Втягивая носом душный вечерний воздух, парень наконец остановился за поворотом у тусклого фонаря, вглядевшись в сгущающиеся на вечернем небе тучи. Ни одного проблеска звезды, ни Луны, нихуя не видно, кроме горящих окон в домах по обеим сторонам улицы. Бок саднило так, что искры из глаз сыпались фейерверком, и Баст с раздражением и злостью ощущал, как с каждым миллилитром крови, сочившейся из колотых ран под его ребром, силы покидают его и наступает недомогание. Гнев застилал глаза ещё гуще. Хуево и почти оскорбительно ощущать простую человеческую слабость, которая плюет тебе в рожу и настойчиво напоминает, что ты всего лишь мясо. Смертный, и покоцать тебя может такой же смертный, как и ты. Сука. Он и подумать не мог, что его насадят на перо, и от того злился ещё сильнее, что позволил себе допустить такую ошибку. Прижав ладонью рану сквозь пропитанную кровью майку, Баст негромко выругался и сжал зубы, чтобы не кряхтеть от тупой ноющей боли. Пошатываясь, двинулся дальше. Опустевшая улица была смутно знакомой, но в глазах периодически то темнело, то снова вспыхивало, и Двуликий, почувствовав внезапную дурноту, прибился спиной к кирпичной стене. Нашарил свободной рукой сигарету и тут же поджег её, дрожащими испачканными красным пальцами поднося к скривившимся усмешке над самим собой губам. Глубокий вдох. Вот щас хорошо. Даже болит уже не так сильно. Может и вовсе кровь перестала идти? Баст снова хмыкнул и опустил взгляд вниз, отняв на пару мгновений ладонь от себя: ниче не изменилось, он по-прежнему истекал кровью и уже много минут назад должен был окочуриться и слечь с глубоким обмороком. Но хрена с два, он крепкий орешек, и не в такое ввязывался. Главное, дойти до круглосуточного травмпункта, подошьют его и будет как новенький. Оглушительный гром, раскатисто прошедшийся по небу, заставил Баста поднять голову и взвести глаза вверх, навстречу тяжелым холодным каплям. О чем ему хотел таким неоднозначным образом сказать босс по имени Зевс, Двуликий понял, когда, устремив сощуренный взгляд в пелену дождя, заметил приближающееся рыжее пятно, становившееся все чётче и ярче.
— Я совсем забыл, что ты здесь живёшь, — Баст слабо ухмыльнулся, немигающим взглядом уткнувшись в личико Клио, отчетливо сиявшее посреди сумрака, и отбросил бесполезно промокшую сигарету, — Все думал, куда меня ноги несут. Беги домой, глупыха, простудишься.
Он не был до конца уверен, что это ему не мерещится.

Отредактировано Bastian Dellas (19.09.2016 10:36:06)

Он не хотел, чтобы девочка видела его в таком состоянии. Да и вообще, Баст предпочёл бы тихо-мирно доползти до аптеки, чтобы достать че-нибудь для остановки кровотечения. В крайнем случае, сдался бы в руки равнодушному доктору, лишь бы не пугать девочку: видок у Баста был тот еще, но больше всего он не хотел, чтобы его жалели. Парень ненавидел это с самого детства, терпеть не мог жалостливые взгляды тетки и ее подруг, когда речь заходила о его никудышной мамаше, о которой никто ничего не знал. Да и сейчас уж лучше сдохнуть подобно бродячей псине, чем валяться на койке, пока над твоим покорёженным телом плачут. Привык он разбираться со всей херней в своей жизни в одиночку, и принимать чужую помощь для Двуликого уже давно стало равносильно поражению. Не нужен ему никто, он все должен делать сам. Вот только сейчас девочка была ему нужна: хотя бы потому, что Баст, глядя на нее, уже не так сильно ощущал разрушительную злость.
В больших глазах Клио плескались ужас и страх, девочка что-то быстро говорила, каким-то невообразимым образом дотащила его в свой дом, уложив на мягкий и наверняка дорогой диван. Баст бормотал, что он в полном порядке, и она не обязана ничего делать. Не нужно ей это все, мозг отчаянно долбил ему это, и парню ни на секунду не хотелось задерживаться в этом теплом доме. И проблем для девочки он хотел еще меньше: ему казалось, Клио, будучи типичным подростком, живёт своей беззаботной жизнью, порхает как бабочка, и совершенно не думает о том, чтобы выжить в этом мире. Рано ей ещё, и это щас было одной из малых вещей, что радовали Баста.
Оглядеться вокруг Двуликому мешала усилившаяся при ходьбе боль, и парень, сжав челюсть, сделал попытку сесть, отталкивая от себя нежные руки рыженькой. Смотреть на испуганное личико Хранительницы ему не хотелось: чтобы в очередной раз не увидеть, насколько жалко он сейчас выглядит в её глазах.
— Ниче не надо, щас ещё диван тебе тут перепачкаю кровью, — Баст попытался усмехнуться, сдерживая гримасу боли на лице. Девочка была добра. Наверное, настолько добра, что Баст таких людей в своей жизни и не знал больше. Совсем ещё дите, и дите это так сильно переживало, он это видел, что от этого зрелища что-то неприятное и болезненное скреблось в душе, — Я же сказал, все в порядке, малыш. Просто царапина.
Хреново, что нельзя поворачивать время вспять. Он бы не стал идти этой дорогой. Молодец, блять, напугал девчонку до чёртиков.
— Покажи мне, где ванная, и принеси бинты, если есть. И какое-нибудь тряпьё, которое не жалко. Я дальше сам разберусь, идет? 
Баст ободряюще сжал в своей ладони её тонкую ручку и выпустил: не хватало ещё запачкать малую. Парень тяжело поднялся, по-прежнему крепко придавливая ладонью рану и ожидая, когда Клио покажет ему, куда идти.

Окажись он в этом доме в другое время и при других обстоятельствах, Баст бы нашёл его занятным. Было ощутимо, что здесь живёт семья, которая любит свою обитель, ухаживает за ней, чтобы создать уют. Это напоминало Двуликому детские ощущения в доме его тетки, где он вырос и порог которого не переступал уже несколько лет, решив разорвать все семейные связи и не доставлять единственным близким неприятностей. А неприятностей в его собачьей жизни хватает, и ноющая боль под боком тому ебучее подтверждение.
Баст с неохотой повиновался неожиданно властному тону девочки, напряжённо откинувшись на подложенную подушку. Послушно дождался её возвращения, хотя на самом деле не успел и глазом моргнуть, как Клио снова оказалась рядом. То ли моргал он медленно, почти не сопротивляясь предательскому желанию вырубиться, то ли она действительно пришла так быстро. Никаких причитаний, вопросов и истерик. Ничего, из того что парень, скрепя сердце, ждал от такой юной девочки, он не услышал. И уже за одно только это, не говоря даже о том, что малая позволила себе втащить его в свой дом, Баст испытывал к ней благодарность. Пиздец, он ведь и забыл, что такое вообще можно ощущать. Непривычно. В этой шкуре раненого ему неудобно и тяжело, это противоречит всем его ебнутым, но чётким понятиям в башке и вообще всей его сущности. Клио склонилась над ним, будто видение. Взгляд Двуликого на какое-то время столкнулся с зелёными глазами Хранительницы, и он неожиданно подметил про себя, что она в эту минуту больше похожа на девушку, чем на маленькую напуганную девочку. На взрослую, хладнокровную, безумно красивую девушку. Баст сразу и не смог разобраться, нравится ему это или нет. Не могла же она так вырасти за то короткое время, что он её знает, блять. В глубине души что-то яростное зашевелилось и заворочалось, разбуженное таким открытием, и Баст поспешил отвести взгляд в сторону. Теперь он видел только, как мелькают перед носом её рыжие локоны.
Он вновь послушно позволил стащить с себя верхнюю одежду, которую теперь можно было определить на помойку. Холода парень не чувствовал, скорее жар, и ему нравилось, что в этой комнате не так светло. Яркое искусственное освещение болезненно раздражало бы привыкшее к сумеркам зрение, хотя из глаз уже перестали сыпать искры.
— Малыш, давай я все же сам, — хрипло потребовал Баст, нарушив сосредоточенную тишину, и  перехватил запястье Клио, забирая у неё тряпку, смоченную чем-то дезинфицирующим с резким запахом. Он слегка приподнялся, стискивая зубы, чтобы не выдать своих болезненных ощущений, и быстро утёр кровь с торса.
— Уже перестала идти, смотри-ка, — почти будничным тоном заметил Баст, только присвистнуть не хватало, больше для Клио, чем для себя, и переместил блуждающий взгляд на валяющуюся рядом аптечку, а затем и на девушку.
— Вот теперь мне нужна твоя помощь, — Баст вымученно усмехнулся, снова пытаясь принять сидячее положение, и указал рукой на аптеку, — Замотай всю эту херню бинтами настолько туго, насколько сил хватит. Сможешь?
Даже если и не туго — плевать, лишь бы закрыть все это с глаз долой. Даже не смотря на то, что родители Клио, по её словам, должны вернуться нескоро, здравый рассудок, пусть и сильно помутнённый слабостью от потери крови, упорно твердил, что он не должен здесь задерживаться наедине с ней.
Ибо теперь он себе не доверял.

Отредактировано Bastian Dellas (26.09.2016 11:35:13)

Баст совсем и позабыл, что за большими окнами перестала бушевать гроза, и теперь тишину нарушали только легкое постукивание тяжелых капель по стеклу и голосок Клио, приятно ласкающий слух. Вот так хорошо. Уголки его губ чуть скривились в подобие улыбки, пока парень молча слушал Хранительницу, поверхностно вникая в суть её отвлеченных рассказов. Храбрая девочка. И добрая. Повезет ведь какому-нибудь утапку с ней в будущем. Но Клио, ко всему прочему, ещё и умная, в отличие от своих сверстниц, Баст это прекрасно видел. И от того, видимо, был спокоен, что она не спутается с хер пойми с кем и не даст собой воспользоваться. А если какой мудак и потянет к ней свои лапища, Баст его сожрет с потрохами и не подавится.
Завтра ей нужно в школу, это все, что он чётко услышал, и большего ему не нужно было, чтобы вернуть свои мысли, хаотично бегавшие в башке, в порядок. Совсем ещё малая. Ещё и уроки, наверное, не садилась делать. Он скользнул взглядом по её отрешённому личику, как у деловитой медсестры, пока тот не упёрся в её руки, запачканные темной кровью. Басту это не понравилось. В груди снова стала полыхать успевшая затлеть углем злость, которую он испытывал на самого себя некоторое время назад. И теперь он будто увидел подтверждение, что он полнейший долбоеб и кретин, который запачкал нечто чистое и непорочное. Эта кровь не шла девочке.
Баст продолжал молчать, хмуро сдвинув брови, но молчание это уже было другим — угрюмым, давящим, — пока Клио старательно бинтовала его, сидя перед ним. О боли он уже забыл, или просто привык к ней: Медея так просто не сдавалась и подпитывала его жизненные силы, не позволяя мужскому телу, который она использовала как сосуд, прийти в непригодность. Двуликий ощущал, как по венам с усиленным давлением пробегается горячая кровь, пытаясь хотя бы временно скомпенсировать потерю в объёме. Баст понаблюдал какое-то время за Клио, а затем перевёл взгляд на свои руки и сжал несколько раз кулаки, проверяя насколько он физически ослаб. Девочка тем временем отстранилась от него, ласково улыбнувшись, но, видимо, наткнулась на его суровую физиономию, всегда сопровождающую Двуликого в моменты задумчивости, и отвернулась, засуетившись возле лужи на ковре. Рана его беспокоила уже не так сильно, да и не хотел он про это думать. Вернется домой, а утром уже можно будет думать, че с этим делать. Баст посмотрел на Клио, сосредоточенно собиравшую лужу тряпкой. Наверное, она даже не понимает, чем он ей теперь обязан.
— Эй, — негромко позвал парень и слегка подался вперёд с дивана, чтобы коснуться плеча девочки. Она замешкалась, и Баст уже бережно, но настойчиво развернул её к себе, положив свои горячие ладони на хрупкие плечи и слегка сжав их.
— Ты чудо, котенок, — он придвинулся ближе и тепло улыбнулся, наверное, впервые за долгое время. Заглянул ей прямо в глаза, ласково отодвинув пальцем упавшую ей на лицо рыжую прядку и погладив щечку, — Ты спасла мудака, ты это знаешь? Без тебя я бы пропал.
Такова была его ебучая природа: вечные проблемы с тем, как выражать хорошие эмоции. Проще ходить с угрюмой рожей и быть грубияном, чем сказать простое "спасибо". Это всегда давалось Басту непросто. Но сейчас он об этом не думал.

Отредактировано Bastian Dellas (27.09.2016 15:26:52)

От соблазнительного предложения подкрепиться ослабевшему мужчине отказываться было не по силам. А уж когда в воздухе завитал хорошо знакомый запах сочного горячего мяса, Двуликий мгновенно ощутил звериный голод, рвущий на части его пустой желудок и отодвигающий на задний план все остальные физические ощущения. Под боком ещё саднило, но повязка была наложена хорошо хрупкими ручками девочки, которая теперь забегала вокруг, устраняя учинённый им беспорядок. Баст понаблюдал за ней какое-то время с дивана, ощущая непривычное тепло в груди, разливающееся по конечностям. Поймал мельком её взгляд, который она тут же отвела и уткнула куда-то в сторону, смущаясь и избегая встретиться с ним глазами. Боялась ли она его? Испытывала ли чувство долга и считала себя обязанной отплатить ему за то, что он перебил кучку алкашни, приставшей к ней. Баст не стал бы винить Клио, будь оно так. Не стал бы возражать, если она не могла заставить себя выдерживать его взгляд, слишком прямой, обнажающий страхи и лишающий чувства защищенности.
Он смыл с рук грязь и кровь, словно заворожённый смотря какое-то время на то, как розовая вода закручивается у сливного отверстия; поднял взгляд на своё отражение. Видок тот ещё, надо сказать: рожа бледная, как у восковой фигуры, только щеки горят красным, как у дурацкой матрехи какой, спасибо Медее. Подтянутый торс без видимых повреждений, и только сквозь белую повязку проступила пара мелких бордовых пятен. Рядом с корзиной с бельём валялась какая-то серая мужская футболка его размера, и Баст натянул её, рассудив, что девочка против не будет. Плеснув прохладной воды в лицо напоследок, Двуликий направился на запах еды, который привёл его на кухню.
— Ты хорошо меня подлатала, ходить могу, — Баст усмехнулся заботливому тону девочки; будь на её месте кто-то другой, он бы с раздражением огрызнулся, но не с Клио, — С сальто придётся повременить, правда. Сама готовила или мама?
Еда выглядела действительно аппетитно, и сдерживать себя парень не стал, накинувшись на мясо. Старался, конечно, выглядеть при этом поприличнее, но вряд ли у него это получалось.
— Так... ты говорила, тебе завтра в школу? Уроки хоть сделала? — мужчина почесал пальцем бровь, пытаясь припомнить, чем вообще живут подростки, помимо учебы. Школу он закончил шесть лет назад, но за это время произошло слишком много событий, чтобы удерживать в памяти дни, когда Двуликий сьебывался с занятий ради игровых автоматов и пиваса на заднем дворе школы. Вряд ли Клио проводила время так же, все-таки она была умницей. А умницы связываться со шпаной не должны.

Отредактировано Bastian Dellas (19.10.2016 10:24:32)