внешний вид: белая футболка, короткие серые шорты от спального костюма, босиком, рыжие волосы собраны в пучок на затылке;

Есть в афинских отелях что-то такое, что притягивает туда всякую шваль, да и не только шваль, еще и подозрительного рода мужиков, которые того и гляди проломят своим лбом входную дверь в попытке выманить постояльца, но давайте обо всем по порядку?
Шел пятый день пребывания Пандоры Билли Оушен в Афинах, и за эти пять дней она не раскопала ровным счетом ничего, что помогло бы ей выйти на похитителей или убийц младшей сестры. Коробка с запястьем (предположительно принадлежавшим Жози) стояла под кроватью, обернутая в серебристую гофрированную бумагу, повязанная алой торжественной лентой и ждала своего часа. Девушка собиралась забальзамировать кисть сразу после изучения образцов тканей, но дело все откладывалось, а от человечины так и не пошел характерный мертвецкий запашок. Решив, что это проделки Богов — как удобны покровители, на которых можно спихнуть все необъяснимое — Пандора на какое-то время забыла о сувенире, зато записку, приложенную к подарку, носила с собой постоянно, то и дело разворачивая и пытаясь найти между строк скрытый смысл. «Не лезь не в свое дело» — грозно вещал мятый клочок желтой бумаги, какую обычно можно купить в лавках для скрапбукинга. На языке вертелся вопрос — или что? Именно за этим Оушен и пожаловала в Грецию, сбиваясь с ног в пытках найти представителя некой «Fire», ведь именно это название было указано в подписи.
Сейчас, заказав аппетитную гавайскую пиццу с сочными ломтиками ананаса и разогрев в микроволновой печи, ставшей приятным бонусом маленькой кухни в номере, попкорн, девушка зарылась в перины и одеяла, выключая свет и включая ноутбук. Ее ждал новый, с пылу, да с жару сезон «Секретных материалов», и она, закидывая в рот воздушные соленые хлопья, отчаянно завидовала проницательности Фокса Малдера, ведь поручи ему расследовать убийство сестры, он бы справился куда лучше и куда быстрее!
Закончилась вторая серия, и, сладко потянувшись, Пандора отключила свою технику, сворачиваясь клубочком в растрепанном одеяле и засыпая. С утра ее обязательно посетит еще одна идея о том, куда можно пойти и за какую ниточку ухватиться, пока же все, сон, а он, как известно, лучшее лекарство от всех болезней.
Лежа, девушка прислушивалась к тихим размеренным шагам в коридоре, но они ее не пугали, отель не тянет на заявленные три звезды, и то, что дамская комната в купе с плитой располагаются в самом номере и то приятная мелочь. Глухой резкий стук заставил ее зажать руками рот и сползти с кровати; Морфей, еще недавно тянувший щупальца к Хранителю, рассеялся, уступая место отрезвляющей ясности. Кто-то ломится в мой номер и явно не с благими намерениями! Пандорочка, да ты просто Кэп!...
Судорожно осмотревшись, она пригнулась так, чтобы спрятаться за мебелью, и на четвереньках поползла к тумбочке, на которой лежал маленький перочинный нож, не весть какое оружие против серийного маньяка, но хоть что-то.
— Ага, очень мало, прям весь вечер думала, где бы найти еще одну проблему, — бурчит себе под нос и стягивает нож, вздрагивая от очередного треска двери. С утра обязательно потребует жалобную книгу, чтобы написать там все, что думает, а пока… Пока руки девушки обхватывают массивный торшер, покрытый толстым слоем пыли.

Вжавшись в щель между кроватью и тумбой, Оушен сидит, обняв руками торшер, и ждет времени для удачного броска. Мужчина, зашедший в номер, оказывается высоким и крепким, по крайней мере с ракурса забитой у стены серой мышки. С силами или нет, Пандора бы с ним не справилась. Может, зря она приехала в Афины, ведь записка предупреждала…
— Поговорить он хо... — не договорив напутственных слов, девушка чуть привстает, показываясь из своего укрытия, и с силой запускает торшер воришке в голову. Ишь, какие вежливые пошли. Пришел красть, так бери молча и уходи, нечего тут лапшу на уши наматывать. Лампа неуклюже вращается в воздухе и соприкасается с виском незнакомца, обезоруживая того покруче любой техники.
Наступает гробовая тишина. Свет озаряет комнату, и теперь Пандора видит у порога вполне приятного симпатичного юношу, и не менее симпатичную лужу крови, растекающуюся под его ухом.
— Парень, ты только не умирай, — она присаживается около него на корточки и придирчиво размышляет: тратить на горе-вора свои силы или вытащить его в коридор, мол, она тут вообще не при чем, а самой забаррикадироваться в номере или смыться, пока дело не запахло уголовщиной. — Или умирай, но побыстрее, пожалуйста. Ты заставляешь меня нервничать, — Пандора, закусив нижнюю губу, легонько хлопает его по щекам, но ничего, чувак прилег основательно. — Ох, — мизантроп в душе Хранителя говорит: «плюнь на него», Панацея метафорично шепчет, что тварь Божью надо лечить. Окончательно запутавшись, Оушен оторвала от простыни несколько тряпичных лоскутов (какая разница, за дверь все равно придется платить, так что испорченной вещью больше, испорченной меньше), забираясь на Баста и связывая ему руку, если очнется, то вдруг решит снова бушевать? И перочинный нож, потерянный во время освоения техники швыряния торшера, подтягивает к себе.
Затем, сдув с лица ярко-рыжие пряди, девушка прикладывает свободную руку ко лбу Делласа, ладонь тут же окутывается мягким белым свечением, а самому парню будто бы залезли перышком в ухо — вот такие ощущения.
Незнакомец отфыркался, зашевелился, но Пандора продолжала сидеть на его ногах, сжимая левой рукой перочинный нож.
— Если ты хотел о чем-то поговорить, то стоило заранее сообщить о своем визите, — надменно хмыкает, глядя на Бастиана с подозрением, и не беспочвенным, я вам скажу. — Тем не менее, я вся во внимании.

Отредактировано Pandora Ocean (12.09.2016 21:45:46)

Если бы Пандора умела читать мысли, то одна из них — вторая, приземленная, ей бы пришлась по вкусу. Бедный парень лежал на полу, пока еще неподвижный и безоружный, только шевелил ноздрями от неприятно щекотки, пробравшейся в уши, и не подозревал о том, что взять анализы генетического материала способны не только гости из другой Вселенной. Вместе с первым настойчивым движением Бастиана из груди Пандоры вырвался облегченный вздох, и она, навалившись на мужчину всем телом, теперь лихорадочно соображала, что делать с названным гостем дальше. Мысли толпились в голове, заглушая и вытесняя друг друга, образуя ватную кашу, влекущую за собой полное бездействие. В ее прошлой, совершенно нормальной жизни с походами на лекции в университет, с посиделками за чашкой кофе в кругу друзей, с телефонными звонками маме каждые выходные никто ни разу не вышибал двери и не пытался её запугать. Связать руки — обезопасить себя, для надёжности можно было бы снова замахнуться настольной лампой, но это как-то не гуманно, и если избивать людей, то Панацея прогневается на своего хранителя и вместо техники покажет жирную фигу с маслом; Богиня с детства подавляла строптивый характер Оушен, делая ее более покладистой и совершенно не злопамятной. Склонившись над добычей, попавшей в неумело расставленные сети, девушка внимательно всматривалась в его глаза, поэтично окрестив их чайными. Мужчина чертовски обаятелен и красив: изгиб его губ, легкая щетина на лице, густые брови и взъерошенная челка делали образ непозволительно сексуальным в тусклом свете маленького номера хранительницы. Тряхнув головой, девушка захлопнула рот, чтобы не слишком высказывать своего восторга и не влюбиться ненароком, и сдвинула брови к переносице.
— А? — Непонимающе ведет подбородком в сторону, чуть склонив голову. Говорят, что у Оушен совершенно нет чувства юмора, но оно есть, просто юмор черный и немного специфичный, присущий всем медикам_химикам_биологам и иже с ними. — Рано тебе еще, молодой, красивый, живи да живи, только запомни, что откроют тебе дверь быстрее, если ты просто попросишь. Вежливо, а не с ноги. — Баст и просил, только просил так, что запугал бедную девчонку, заставляя забиться возле кровати с торшером в руках, принимая оборонительную позу.
— Окей, — покорно согласившись, Пандора ослабевает хватку и отодвигает перочинный нож на пару миллиметров от щеки юнца, теперь, при должном освещении, он не выглядит таким большим и грозным, скорее ее ровесником, чуть более симпатичным, чем прыщавые одногруппники в аспирантуре.
Резкий рывок, и, покачнувшись, тело вновь обретает равновесие. — Я еще не сказала, что готова тебя отпустить, котик, — это ему за «кису», пусть из уст Делласа такое обращение и не звучало приторно-милым, а милых мальчиков Оушен не очень жаловала. Милые мальчики должны сидеть дома с мамочкой и учиться печь оладьи или, на худой конец, просиживать штаны в библиотеке, читая Камю и Ницше.
Она слушала его, сначала не очень внимательно, но затем голос Двуликого стал низким и утробным, каким-то неестественно мрачным, и Оушен сама не заметила, как полностью захлебнулась в словах Бастиана. Он говорил, чтобы она в полицию ни ногой, и девушка соглашалась. Разум все еще был ясным, и тело слушалось, но ему так удивительно легко удалось заставить ее успокоиться, что Пандора еще долго после того, как парень уйдет, будет думать о случившемся.
— Нет, я не с ним, я тут одна, приехала расследовать дело об убийстве младшей сестры, сама себе полиция, — выкладывает все как на духу, — так что я все поняла, не переживай об этом.
Сползая со связанного тела, девушка так же спокойно и осознанно развязывает запястья и убирает нож на полку для обуви около входа. Дверь, сорванная с петель, валяется рядом, позволяя любому зеваке заглянуть внутрь.
— Но за это, — кивок в сторону жертвы взлома — той самой многострадальной двери, — надо бы заплатить.
— У вас тут все хорошо? — По темному коридору тащится грузная администраторша в толстых очках, освещая фонариком проход, а затем и лица Бастиана с Пандорой.
— Милая, он к тебе пристает?
— О, да что вы, скорее, наоборот, — приветливо улыбается Оушен, поднимаясь на ноги и мягко выпроваживая тетку из номера.
— Значит, за деньгами ходил, — скептичный изгиб брови выдает настроение хранительницы, — смотри, там под окнами ларек «Быстроденьги» есть, может тебе туда будет быстрее сходить? Говорят, процент не большой, — и смеется, ой, отгребет сейчас за свой сарказм по полной. — Кстати, ты человек? Могу бутерброд с персиковым джемом намазать, если это сделает тебя сговорчивее.

Не стоило изучать её взглядом, полным скептицизма. Пандора только с виду божий одуванчик, на деле же палец в рот этой барышне не клади — откусит и попросит добавки.
— Ага, — гордо вздергивает подбородок и лукаво улыбается ему, и пусть только попробует возразить, что она сама себе полицией быть не может! — А что, не похоже? Подумаешь, дверь… Вот если бы ты мне стену кулаком протаранил, я бы начала переживать, — она уже начала переживать, еще бы, перед ней хрен знает кто, но виду не подавала.
— Значит я не только чертовски умная, но еще и фантастически везучая, — теперь, когда под ее стройными коленками больше не возится чужое связанное тело, Оушен поворачивается вокруг свой оси, снова фиксируясь в том положении, когда ее лицо напротив лица Бастиана, заглядывая ему в глаза. — Шучу-шучу, ты только не злись, — если бы все бандиты обладали таким хорошим чувством самоиронии, как этот, то мир бы был в полной безопасности.
— Если тебе так интересно, что у меня под кроватью, то можешь взять, да заглянуть, — никакого подкрепления, взявшего отгул, там, разумеется, Деллас бы не обнаружил, зато наткнулся бы на симпатичную коробку в серебристой обертке с красным бантом на крышке, по размеру можно подумать, что в ней очередная пара новеньких босоножек, но нет, там всего лишь отрубленное и почему-то не гниющее запястье младшей сестры. — Я там храню особо ценные подарки.

- Уоу, — присвистнув, хранитель смерила его недоверчивым взглядом, хитро прищуриваясь. — Я уже думала, что квалифицированный киллер, всегда интересно было, где они получают эту квалификацию? Ты тоже работаешь официально? У тебя прям и запись в трудовой книжке есть: «выбиваю долги из плохих дядек»? — Опережая мои вопросы, Баст отвечает, что таки да, работает он на законных основаниях, повергая Пандору в еще большее недоумение.
— Пан-до-ра, — растягивает по слогам, чтобы парень запомнил каждый слог, каждый звук ее имени, сладкого и опасного, как тот ящик, на дне которого Юпитер припрятал все беды и напасти человечества. По другой из легенд на дне ящика лежала надежда. В какую правду верить, каждый для себя решает сам. — А ты кем будешь?
Лицо двуликого оказалось так близко к Оушен, что она едва удержалась от соблазна укусить его за нос, лишь немного отшатнувшись от такой неожиданной близости. Звонкий смех наполнил маленький серый номер, теперь и не скажешь, что еще недавно в нем чуть не свершилось преступление. — Запомню, большой и серый волк, — она легонько ударяет его пальцами по запястью и уворачивается, подныривая под рукой мужчины и возникая уже за его спиной, ближе к холодильнику.
— Знаешь, я не большая любительница жаренных бабуль и бабуль с гарниром, а пирожки вредят фигуре. Не за что, — оборачивается из-за плеча, произнося это таким пустяковым, обыденным тоном, словно на нее каждый день нападают подозрительные типы, она их вырубает торшерами, а потом сама же и лечит, не позволяя заблудшей душе улететь в царство мертвых.
В холодильнике ничего интересного: банка с персиковым джемом, остатки греческого салата в пластиковой миске, треть палки копченой колбасы и пара обезжиренных йогуртов, которые Пандора намеревалась слопать утром.
Следующие слова Делласа заставали ее прекратить паясничать, и девушка еще раз с особой внимательностью всмотрелась в лицо мужчины, замирая с ножом в руке, который занесла как раз для того, чтобы нарезать ломтики хлеба. Она прикидывала, стоит ли ему доверять, и не причинит ли он ей реального вреда. Если бы хотел – уже бы мог убить раз так десять, но он хочет не убивать, а жрать. Так что нож врезался в мягкую плоть батона, а Пандора, отвернувшись от двуликого, начала свой рассказ.
Говорить по сути было нечего, она не так много знала о мифологии и о покровительстве богов, но, если молчать и дальше, то есть риск так навсегда и остаться непосвященной.
— Мой покровитель — Панацея, именно благодаря ей ты не сдох, я бы дала, — снова шутит, — но она сопротивлялась, прям таки настаивала на спасении такого красавчика. А если серьезно, то это все, что я знаю. Я приехала из США, потому что чувствую, что Греция поможет мне разгадать загадку. — Выудив из маленького кармашка на пижаме мятый клочок розовой затертой бумаги, она протянула его Басту. — Вот, почитай, — на нем было написано «Не лезь не в свое дело» и внизу неровным почерком стояла размашистая подпись: «Fire». — Я не знаю, кто мне это прислал и зачем, но моя сестра пропала и от нее только… — голос дрогнул, и девушка махнула рукой на кровать, — можешь сам посмотреть, что в коробке на полу. Если бы я только знала, кто это прислал, и что ему надо… И в чем провинилась моя сестра. — Бутерброды тем временем были готовы, и перед носом парня появилась тарелка с ними и остатками салата, а также стакан с апельсиновым соком. Очень полезный ужин, никакой тебе жаренной еды, вредного фаст-фуда и алкоголя.

PS: рыжая я, рыжая! :Р

Отредактировано Pandora Ocean (29.09.2016 18:45:37)