Фейсобтэйбл + кеды

― Эй, Гектор!  ― окликнула Лис коллегу по бутылке, хм, то есть, по бару, ― купи слона!
― Отстань, ― совсем недружелюбно отозвался Гектор, хмурясь.
― Все говорят «отстань», а ты купи слона! ― не унималась еврейка.
―  Какая же ты дурная, Рейнольдс, ― огрызнулся молодой человек лет двадцати пяти. Он неохотно поднял глаза и поглядел на еврейку, как на врага народа. Ей богу, Гитлер без усов. При этом коллега продолжал трудолюбиво натирать бокалы белым полотенцем.
― Все говорят «какая же ты дурная, Рейнольдс», а ты купи слона! ― Лисса получала явное удовольствие от того, что доставала напарника. Напарник взаимностью не отвечал.
― Я те ща в лоб дам, Рейнольдс, если не отвяжешься, ― напряжение нарастало, и Альтера это ясно чувствовала. Она уже знала, где у коллеги находился тот самый предел кипения. Жаль, что вышеназванное  знание пришло к ней на практике, а не в теории, когда Гектор, вспыхнув праведным гневом, запустил в еврейку бутылкой. С виски. Целой.
― Дай орешков, ― рассеянно почесывая переносицу, попросила Лисса Гектора. Тот, тяжело вздохнув, всем своим усталым видом дал понять, как его задолбала Лис. Ренольдс показательно не обратила внимания, однако про себя заметила, что с такой физиономией только в театре играть или в дешевых мыльных операх сниматься – больно уж страдальческая. ― Не, не хочу этих, ― она  весело отмахнулась, ― дай мне вон тех, ― Рейнольдс тыкнула указательным пальцем в сторону пачки с соленым арахисом.
― Как тебя еще не убили, ― недовольно пробурчал Гектор под нос, разворачиваясь на сто восемьдесят градусом и беря пакетик с арахисом. Затем он быстрым движением правой руки кинул орешки в Лиссу, да так метко, что товар прилетел в еврейке в лоб.
― Спа-а-а-сиба, ― не обращая внимания на место приземления арахиса, откликнулась Лис. В следующие несколько секунд орешки были высыпаны в специальную тарелку, и еврейка, облокотившись на барную стойку, принялась усиленно жевать и внимательно наблюдать за посетителями. ― И все-таки, Гектор, ― она хрустнула арахисом, ― купи слона!
Гектор, блистая невероятным фейспалмом, ушел в служебное помещение – куртку снять. Туда же следом пошла и Лис, правда, по другим причинам – ее смена закончилась, и Альтера намеревалась отправиться на долгожданную встречу с судьбой. Судьба сегодня носила блаженное имя «Бастиан Деллас», проживала по адресу N и таскала в кармане талисман, который так хотела заполучить в собственные еврейские руки Альтера. Именно на поиски оного направилась Лис, предварительно опустошив полбутылки виски – для храбрости. И еврейка совсем не заметила ту тонкую грань, когда храбрость переросла в абсолютную бесконтрольную наглость.
В квартиру она попала без труда, правда, умудрилась погромить тумбочку с обувью в коридоре, запнуться о стул и повалить его на пол, едва ли не снять с петель дверь в комнату. Пересчитав все квартирные углы, Лис решила освежиться и завернула на кухню, стырила одну из многочисленных банок с пивом, а потом ушла в гостиную и нашла там кресло, двинула его в центр, села, как на трон, и стала ждать. Для пущей убедительности она взяла попугая, посадила его на колени и стала наглаживать, как кота. Сейчас она пыталась быть похожей на доктора Зло. Наконец послышался щелчок, ручка повернулась, дверь распахнулась, в поле зрения появился молодой человек. В темноте его было видно плохо, но Лис сумела оценить высокий рост и весьма соблазнительное для мужчины телосложение. А еще причесон крутой!
— Тебе, наверное, интересно, зачем я тебя позвала? — пользуясь таинственной тишиной, начала Лис. Голос звучал замогильно и устрашающе.

Отредактировано Altera Lissa Reynolds (13.09.2016 11:56:28)

Попугаю компания еврейки совсем не понравилась, о чем большой разноцветный птиц дал знать незамедлительно, враждебно тяпнув Рейнольдс за указательный палец. Лис вздрогнула скорее от неожиданности, чем от боли, прищурила правый глаз и опустила голову, укоризненно поглядела на животное. Животное в ответ не то клацнуло, не то каркнуло и улетело подальше от надвигающейся бури. «Предатель пернатый!» - подумала Рейнольдс, проводив птица неодобрительным темным взглядом. Мало того, что бросил, так еще и Лис теперь выглядела как минимум смешно, восседая на якобы королевском кресле посреди большой мрачной комнаты. Впрочем, приятный ночной полумрак мгновенно нарушил молодой человек, кажется, Бастиан, звучно щелкнув выключателем. Яркий искусственный свет беспощадно резанул по глазам, заставив зажмуриться. Потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к освещению; открыв, наконец, один глаз, Рейнольдс взглянула на молодого человека под новым углом. Дело в том, что еврейка хоть и следила за юношей последние несколько дней, но по стечению обстоятельств, делала это вечерами или ночами – в темноте, словом. Она запомнила, что он высок и широкоплеч, с вечно растрепанными волосами. И все. Теперь Лис увидела его лицо – красивый, блять. Но восхищения ничем не выдала – так и осталась сидеть на стуле, только ногу на ногу закинула, да локоть на подлокотник положила, правда, тот предательски соскользнул, и еврейка чуть не познакомила челюсть и нос с собственным коленом.
Спохватившись и опомнившись, Лис вернулась в исходную позу, то есть выпрямилась и откинулась на спинку стула, взмахнув при этом густой каштановой гривой.
— Моей сестре два года, еще бы ты ей изменял, развратник, — без зазрения совести соврала еврейка, ибо сестра топтала горячую греческую землю вот уже двадцать три года (а на вид все тридцать пять), но как же без драмы, правда? — И Мойша в порядке. В каком-то хреновом, но в порядке. Я его вчера даже покормить не забыла, — флегматично пожала плечами Рейнольдс, вспоминая любимого мопса, выкраденного у весьма подозрительных личностей. Уже полгода прошло – надо же, как быстро летит время.
Молодого человека сия тирада не успокоила и совсем не порадовала, нет, он разозлился еще сильнее. Бастиан в несколько широких решительных шагов преодолел расстояние между двумя телами и отнюдь неласково схватил еврейку чуть выше локтя, поднял, как мешок с мукой, и потащил в сторону выхода, бормоча теперь что-то непонятное про жалобу и цирк.
— Слышь, — снизу окликнула еврейка двуликого. Без ответа. — Слыыыыышь, — она повысила голос, и тоже безрезультатно. — Слыыыыыыыыыышь, бля! — теперь уже почти заорала Рейнольдс, вырываясь из неласковой хватки. Освободившись, она стряхнула с плеча невидимую пыль, нахмурилась и сердито поглядела на молодого человека снизу вверх. — Я буду жить с тобой до тех пор, — она воинственно ткнула пальцем в сильную грудь напротив, — пока ты не отдашь мне свой талисман, — Лисса вздернула подбородок и, гордо обойдя юношу с плеча, пошлепала в сторону кухни, отворила холодильник и достала оттуда еще одну банку пива.
С кухни послышался звучный «пшик» и удовлетворенное «пхааааа».
— Я буду звать тебя Басти. А меня зовут Лис. Смирись.

Отредактировано Altera Lissa Reynolds (19.09.2016 16:09:33)

Пиво было темное, вкусное, прохладное – как будто специально для Лис покупалось, как будто здесь ее ждали, жаждали и отпускать не хотели. Вот только не хватало пиццы или даже двух пицц, чтобы было, чем пиво заедать. А то какая выпивка без хорошей закуски? Деньги на ветер. И только хотела Лис громогласно заорать, чтобы Басти позвонил и заказал пиццу, как молодой человек вдруг обнаружился перед еврейским носом. Причем, буквально: его грудь едва ли не познакомилась с гордым лбом Рейнольдс, когда та захлопнула дверцу холодильника. Посмотрев на юношу снизу вверх, Лис невольно прищурила один глаз и позорно не успела среагировать на наглый подкат к честно забранной банке. Оторопев, еврейка подняла руку, выставив указательный палец вверх, но тут же побежденно вздохнула и просто взяла другую банку. Искоса поглядев на молодого человека, Рейнольдс пришла к выводу, что юноша не планирует больше покушаться на чужое пиво, поэтому смело открыла банку и сделала несколько охлаждающих глотков. Хмельной напиток приятно лобызнул зубы и десна, прокатился по пищеводу вниз и с характерным бульканьем осел в желудке. 
Лис довольно выдохнула, сощурилась, как сытая кошка в первых мартовских лучах, подняла лохматую голову и весело поглядела на молодого человека.
Молодой человек, в свою очередь, веселым не выглядел.
Но все же сменил гнев на милость.
И Лисса насторожилась.
― Слышь, ты че задумал? ― подозрительным голосом спросила еврейка, сдвинув густые темные брови к переносице. Рейнольдс, конечно, не ожидала получить вот такого быстрого согласия, да что там, она вообще согласия получить не планировала. Думала, что выебнут, как лишний мешок муки, на улицу – и дело с концами. Ан, нет, Бастиан не только разрешил по карманам поползать, но еще и соседкой сделал. Что-то здесь нечисто…
И Лис, проигнорировав фразу об одежде, сделала еще пять глотков пива, протяжно выдохнула, звучно поставила жестяную банку на поверхность стола и решительно подалась к Бастиану, который подпирал задницей столешницу. Остановившись в нескольких сантиметрах от него, еврейка весело подмигнула молодому человеку и положила ладонь на грудь. Не подумайте ничего, что вы, просто там сидел первый попавшийся на глаза карман. Увы, пустой. Чуть погодя и убедившись, что Бастиан не успел схватить ножа, Лис опустила голову и принялась обследовать оставшиеся карманы молодого человека на наличие талисмана. Совсем беззастенчиво она лапала юношу за сильную грудь и широкие плечи, за живот даже (это просто так, захотелось) и за ту часть, где спина теряет свое благородное название. Везде пусто. Остались только карманы на джинсах спереди. Чуть помявшись, еврейка нерешительно переступила с ноги на ногу, подумала несколько мгновений, взвесила все «за» и «против» и пришла к выводу, что талисман того стоит.
― Ты только ниче не подумай, ― негромко прохрипела Лис, не поднимая головы. Она встала совсем впритык и засунула прохладные от недавнего контакта с пивом ладони в передние карманы мужских джинсов. ― Ниче личного, просто бизнес.
И начала там шарить в поисках талисмана.

Отредактировано Altera Lissa Reynolds (25.09.2016 14:41:32)

Безобидный на первый взгляд процесс поиска талисмана обернулся чем-то… наверное, тоже безобидным, но странным и странно приятным. Лис – Немейский Лев ей свидетель – честно хотела забастовать, мол, ты чего творишь, окаянный!? Руки убрал, кобелина, на, на, получай по этому своему чайнику, извращенец! Но где-то на моменте прикосновения к собственной талии вдруг передумала. Слова предательски забылись и потерялись; растерявшаяся еврейка выдохнула, поджала губы и, спешившись, нервно отвела голову в сторону, взглядом зацепилась за спасительную бутылку пива и потянулась за ней. Сделав несколько глотков прохладного пива, Рейнольдс освежила не только пересохшее горло, но и остатки разума.
― Вот это было вообще нечестно с твоей стороны, ― тихо прохрипела еврейка, приподняв голову и поглядев на Баста исподлобья. Рейнольдс закусила нижнюю губу и, растерянно шмыгнув носом, уперлась ладонями в сильную мужскую грудь, потом подумала немного, взвесила все «за» и «против» и все же оттолкнула молодого человека от себя.
Правда, как-то совсем неуверенно и нерешительно.
Оказавшись на свободе, Лис расправила горделивые плечи и вздернула подбородок – придала себе самый независимый вид. Еще несколько мгновений она смотрела на противоположную стену, а потом, ловко прихватив с собой банку пива, двинулась в сторону гостиной комнаты. Что чувствовала – хрен знает. Бастиан определенно обладал всеми качествами того самого молодого человека, который умеет сводить с ума. С другой стороны, БЛЯТЬЛИССА ты не за этим сюда пришла! Ищи талисман, ищи блядский талисман и сваливай!
Хотя, стоп, еще пять минут назад она жить тут собиралась.
Задев плечом очередной косяк, Лис вдруг развернулась и решительно поплелась обратно на кухню. Встав напротив Бастиана, еврейка распетушилась и рявкнула:
― А ты меня на понял не бери, понял? И вообще, у меня был сложный день, давай наебенимся, я щас пиццу закажу, а ты доставай вискарь. И не говори, что его нет, я видела – целая бутылка стоит на верхней полке,   ― Рейнольдс, ушло прищурив один глаз, кивнула в сторону кухонного гарнитура. У всех свои таланты: кто-то круто рисует, кто-то стихи задушевные пишет, кто-то сказки детские сочиняет, а Лис алкоголь за версту чует. И неприятности тоже.
Распорядившись, еврейка все же побрела в сторону гостиной комнаты. Звучно щелкнув выключателем, она машинально зажмурилась от яркого света, ударившего по глазам, но быстро адаптировалась и важно прошлепала к дивану, вальяжно развалилась на нем и достала из кармана джинсов телефон. Заказав две пиццы, Лисса нащупала под задницей пульт и включила телевизор. О, властелин колец!
― Слышь, развратник, а ты знаешь, что похож на гнома? Тебе бы бороду отрастить и топор вручить – и ваще вылитый. Слышь, ты там где? Слышь, ты че, обиделся?  Да ладно, не обижайся, я ж пошутила – ты и без топора на гнома похож.

Врезавшись заинтригованным темным взглядом в мелькающие картинки фильма, Лис и вовсе забыла, что не дома находится, а в гостях, впрочем, когда это мешало вести себя по-хозяйски? Помявшись на месте и устроившись удобнее, еврейка подмяла пульт под себя, а потом целый скандал закатила, мол, какая сука спиздила столь ценную вещь посреди киносеанса? А если в туалет захочется, а если пожрать? Как на паузу поставить, черт возьми? Прилетело и Хоссе, и Бастиану, но больше всего соседу, с которым Рейнольдс и не знакома вовсе. Почуял, скотина, что его вискарь собираются пить – вот и проклял. То-то у Лис уши горят, как на раскаленной сковородке. Найдя пульт под собственными ягодицами, еврейка вытянула губы растерянной «уточкой» и брови вскинула, мол, а че я? – я ниче, все равно во всем Герта виноват.
Забив на очередную нелепицу и благополучно о ней забыв, еврейка жадной ладонью потянулась к бутылке с виски, которая мирно посапывала в руках Бастиана. Делала она это не глядя, такой интересный момент на экране, что вы, поэтому случайно познакомила собственный локоть с носом Делласа, что неудивительно вовсе – поглядите, какое шнобель отрастил.
— Да я случайно, не ворчи, — сразу отмахнулась Лис, заблаговременно предотвращая обязательные попытки поставить неуклюжую Рейнольдс на место.
Она таки забрала из его рук бутылку и сразу приложилась к горлышку губами, сделала три протяжных глотка и поморщилась, зажмурилась от ядовитой волны, стремительно разлившейся по организму. Как тепло. Как горячо. Ух, блять, как заебись! Неохотно оторвав бутылку от губ, еврейка громче, чем того требовала ситуация, поставила ее на стол – аж в ушах зазвенело. Выпрямившись, Рейнольдс подтянула ноги к груди, а потом, поебланив немного, села по-турецки и снова вперилась взглядом в экран. Бастиан вякнул, что хочет пульт, вот прям пиздец как хочет, что жизни ему без пульта не будет, а Лис в ответ только флегматичными плечами пожала, мол, бери, только сам шевелись – Рейнольдс совершать лишние телодвижения отказывается наотрез. Впрочем… не поворачивая головы, Лис врезалась взглядом искоса в пульт, который – черт возьми! – взмыл в воздух и, как по волшебству, упал в мужскую ладонь.
Пораженная челюсть упала в область плинтуса и подниматься отказалась.
— Ка-а-а-а-к, — проглотив остаток вопроса, Лис с ужасом осознала, что все слова забыла от удивления. — Как, едрить твою в дышло, ты это сделал?! — для неуклюжей девчонки она на удивление ловко развернулась и села по-турецки прямо напротив Бастиана, внимательно изучая его самодовольный профиль. Предусмотрительно пропустив шутку про прелесть мимо ушей, Лис машинальной рукой потянулась к бутылке, желая запить удивление вискарем – но гребанный мальчишка не давал: стоило Лис поднести бутылку к губам, и та останавливалась, словно на невидимую стену наткнувшись. — Ты пиздишь, как дышишь, есть у тебя талисман, и я тебя порежу, но найду его, — распсиховалась еврейка, вернув бутылку на место, – на стол то есть. Говорила весьма серьезно – так и не поймешь сразу, шутит или нет.
— Эта хрень? — она потянулась рукой к массивной цепочке на сильной мужской шее, но остановилась – услышала звонок в дверь. Баст, продолжая давить самодовольную лыбу, выпроводил еврейку за дверь, и та, быстро спрыгнув, нервно ретировалась и вернулась с пиццей, ебнула коробки на стол, а сама села обратно и все-таки потрогала цепочку.
— Ой да ну тебя в жопу, — обиженно протянула Лис, поняв, что цепочка не талисман. — Способности хочу. Баранов не хочу – их итак дохрена вокруг, — она многозначительно посмотрела на парня. — Четыре раза держала талисман в руках. И все время проябывала, — хмыкнула Лис и выпила так много, что в глазах аж поплыло.
Кажется, пора закусывать.
— Подгони мне кусок этой… ик… своей силушкой богатырской, — и Лис, откинув лохматую голову на спинку дивана, выжидательно открыла рот.

Отредактировано Altera Lissa Reynolds (08.11.2016 12:07:11)

— Очень, блять, смешно, — проворчала еврейка, проследив пьяным взглядом за ебнувшейся на физиономию пиццей. Глаза пришлось скосить – сейчас Лис была похожа на кота, которому на нос села муха. Оливки, бекон, сыр, помидоры и тесто – все это радостно перекочевало на щеки и на подбородок, эх, блять, язык бы чуть длиннее – и не пришлось бы вставать, чтобы отмыться от блядского жира. Впрочем, Рейнольдс может просто повернуть голову и познакомить жирные пятна с обивкой дивана, но, блять, рано заниматься любимым членовредительством: первым делом, первым делом талисманы, ну а вандализм, а вандализм потом.
Поскрипев суставами, Лис неохотно поднялась с дивана и прошлепала в ванную комнату, предварительно перепутав ее с коридором. Завалившись в священное помещение, где находился верный фарфоровый друг, еврейка огляделась и пришла к удручающему выводу: здесь нет любимых шампуней для волос и душистых гелей для душа. Как же она жить будет без скраба со вкусом  персика и без крема для тела с ароматом кокоса? Грустно вздохнув, Лис взмахнула головой, мол, ничего страшного – и не через такие тернии пробирались, и гордо прошлепала в сторону раковины. Включив воду, она старательно намылила руки – и физиомордию тоже намылила – сполоснула холодной водой и, почти протрезвевшая, вернулась в гостиную комнату, познакомив плечо с очередным дверным косяком. Ебнувшись на диван, заботливо придавив при этом напарника по пожиранию пиццы, Лис злобно зыркнула на пацана, мол, а не будешь ли ты снова едой раскидываться? Выгадав удачный момент, когда Баст был занят поглощением виски, Лис запихнула в большой матерый рот целый кусок и принялась его торопливо жевать.
— Я все пижжу, что плохо лежит, — честно призналась еврейка и потянулась за бутылкой, чтобы запить знатный кусок пиццы. Сорокоградусную подругу Деллас отдавать отказывался, и Лис снова зыркнула, мол, не отдашь – подавлюсь – и все тут заляпаю. И тебя в первую очередь. Отняв вискарь, Лис довольно сощурилась, словно сытая кошка, сделала три протяжных глотка, поморщилась, выдохнула и мотнула головой – ух, хорошо! — И все, что плохо стоит или сидит тоже пижжу. Все пижжу. Принимаю заказы. Платить едой, алкоголем или деньгами. Если тебе нужно будет кого-то заебать до смерти – я к твоим услугам, —  она повернула встрепанную каштановую голову в сторону Делласа и снова широко улыбнулась. — И меч могу спиздить, только ехать за ним далеко. Где снимали-то? Явно не в Греции, — здраво рассудила Лис, покорно двинувшись и освободив пространство для того, чтобы Деллас протянул эти свои необъятные конечности и устроился на диване удобнее. Вон, даже голову свесил.
— У тебя есть силы? Есть. Значит, и талисман должен быть, — Лис повернула голову и полупьяным взглядом мазнула по щекам молодого человека, случайно задержалась на губах и приподняла голову, поглядела в глаза. — А без нихуя нихуя и не бывает, — она щас сама не поняла, что сказала, но сделала вид, что все нормально, что все так и должно быть. Ободрительно похлопав молодого человека ладонью по щеке, Лис снова улыбнулась и потянулась за пиццей, не выпуская из рук и бутылки. О том, что кроме хранителей сухую греческую землю топчут еще и двуликие,  например, и носители, и кентавры – Лис забыла.
Решила доебаться, значит, доебется.
Еврейка она или нет.

Отредактировано Altera Lissa Reynolds (19.11.2016 14:33:03)

― Бесишь ты меня аж до скрипа зубов, козлина мохнатая, ― флегматично, но абсолютно беззлобно откликнулась Лис в ответ на все ехидные комментарии со стороны пацана. Она выпрямилась и откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и смачно зевнула, думая о том, что здесь и сейчас не хватает только теплого ватного одеяла. Долгий рабочий день в баре, закончившийся профессиональным взломом чужой квартиры, не прошли бесследно: Лис устала и хотела незамедлительно отправиться в объятья старины Морфея. Похрен где, похрен с кем и похрен в чем, лишь бы сейчас. Пацан, лежавший рядом, тоже периодически срывался на такие мощные зевки, что еврейка – Зевс ей свидетель! – могла с точностью до деталей разглядеть все мальчишеские внутренности. Печень у него, конечно, потрепанная и виды видавшая, а вот почки очень даже ничего, на черном рынке за них хорошие бабки отвалят. Надо запомнить и воспользоваться, как только Деллас потеряет бдительность, а Лис найдет долгожданный талисман. Кстати, а талисманах. ― Блять! ― вдруг вскрикивает Лис, да так громко, так восторженно, словно один из законов Ньютона открыла. ― Так ты че, того? Неполноценный? Двуликий, как Хлебушек? Блин. Вот это облом. А че раньше не сказал? Вот щас еще сильнее бесишь, ― хмыкнула еврейка и отмахнулась, мол, иди к черту – а то и дальше. Она встала с пригретого места, предварительно скинув в себя ноги пацана, отряхнулась и оправилась, поплелась в сторону ванной комнаты, рявкнув, что в душ надо – отмыться от лапши, которую так старательно навешивал на уши Деллас. Захлопнув за собой дверь, Лис включила воду и горделиво пристроилась на унитазе, достала новенький айфон, украденный неделю назад у расфуфыренной цацы, открыла фейсбук и принялась листать новостную ленту. Неинтересно, скучно, баян… о, а вот история про сверхъестественные явления в центре Афин ниче такие. Нужно будет наведаться и выяснить, а не замешаны ли там хранители и их талисманы.
Из потока мыслей и планов Лис вырвал громкий храп, переплетающийся с голосами хоббитов, гномов и эльфов. Насторожившись, еврейка поняла: пацан уснул. Заебись. Обиженная на Делласа за то, что он, козел такой, не выложил всю правду-матку сразу, Лис решила ему отомстить, поэтому тут же поднялась с пригретого фарфорового трона, тихо приоткрыла дверь и прошлепала в гостиную комнату, принялась рыться по шкафам и по ящикам. Она надеялась на добычу в пару тысяч евро, но куда там – нашла только две сотни. Душу грела мысль о том, что деньги последние, значит, Делласу туго придется. Не обделила вниманием Лис и комнату соседа – там добра чуть больше сыскалось – аж  четыре сотни. Их Лис тоже прикарманила и даже не постеснялась сделать это на глазах у попугая, который смотрел неодобрительно  и осуждающе. На прощание Лис показала ему язык, а спящую физиомордию Делласа разрисовала маркером, украсив вьющимися усами и повязкой на один глаз. Крайне довольная собой, она покинула комнату, а потом и квартиру, бесшумно прикрыв за собой входную дверь.
И растворилась в ночи, как Бэтмен.
Вот и пойми теперь, была Рейнольдс или приснилась.

Отредактировано Altera Lissa Reynolds (04.12.2016 17:13:20)