1. Имя, Фамилия:
Авель Диттманн Сэллинджер|Abel Dittman Salinger. Прозвищ и кличек не имеет. Жена изредка называла его Вёрджил, но это не ошибка или нелепая случайность. Она вкладывала в это имя свой смысл. Для прочих, близких, знакомых Авель или Абель (датчане предпочитают Абель, немцы - Авель, американцы и англичане - Эйвл). На все интерпретации имени отзывается и реагирует исключительно спокойно. Имя Диттманн практически не используется.

2. Возраст:
45 лет.

3. Принадлежность:
Хранитель.

4. Группировка:
В группировках не состоит.

5. Профессия:
Микрохирург

6. Внешность:
Mads Mikkelsen
- Рост в см. 183 см
- Вес в кг. 89 кг.
- Цвет кожи. белый. Посмуглел при проживании в Афинах.
- Цвет волос, их длина. Каштановые с частой проседью. Средней длинны или коротко стрижен.
- Цвет глаз. Карие.
- Телосложение. Среднее. Жилистое.
- Особенности. На теле есть несколько глубоких хирургических шрамов. Один на голове, в заушной области, скрыт волосами, два - на теле: в подреберной области слева, в подключичной области слева. Татуировок не имеет. В левом ухе след от прокола. Пережитки молодости, носил серьгу.

7. Талисман: серебряное распятие, неканоничное, очень старой ковки. Хранитель носит его на шее, или у груди, во внутреннем кармане.

8. Биография:
- Национальная принадлежность. Уроженец Германии. Имеет датско-немецкую кровь.
- Место рождения. Кёльн. Северный Рейн-Вестфалия. Германия
- Как давно (или как часто) живёте в Афинах. 8 лет, постоянное проживание.

Каждое утро, в шестом часу, господин Сэллинджер просыпается от раздражающей трели будильника, поднимается с кровати, пропитанной одиночеством и влажностью отсыревших простынь, и отправляется на работу. В восьмом часу утра, он входит в стеклянные стены приёмной центрального госпиталя Афин и скрывается в глубоких коридорах-катакомбах своего рабочего логова. И так же, каждый день в десятом часу вечера, он покидает своё пристанище, отдавая себя во власть грядущей ночи. Изо дня в день, с завидным постоянством и обязательностью. И ничего в его жизни не меняется с тех самых пор, как эта самая жизнь отвернулась от него, со всем своим обиженным видом, укутавшись в мрачную, черную шаль из старой шерсти. Господин Сэллинджер вот уже восемь лет проживает в Афинах, имеет престижную, высокооплачиваемую работу, славу великолепного хирурга, но дурной нрав, как говорят о нём коллеги. Он мог бы тратить деньги, которые зарабатывает каждый день собственным потом и кровью, на людские блага, жить в роскоши и иметь всё, чего только может захотеть обыкновенный человек. Но всё совсем не так. Авель – тёмная лошадка для всех, кто так или иначе связан с ним по долгу службы или по случайному стечению обстоятельств. И никто не знает о прошлом этого человека лучше его самого.
Двадцать второго ноября тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, родился Авель Диттманн Сэллинджер. Третий ребёнок в семье датчанина и немки. Где-то там, на задворках семейного древа беспомощно барахтается английская и ирландская кровь, но был бы смысл? Всё своё детство, отрочество и взрослые годы, Авель проводит между двумя странами: Германией и Данией, потому что спустя четыре года после рождения младшего наследника, крепкий, казалось бы, брак неловко распадается. Нелепо и из-за измены. Авель остается с отцом в Кёльне. Виновник потерянного брака тяжело переживает громкий развод и потерю семейного уклада, как само собой разумеющегося вот уже двадцать лет. И какой бес залез ему под ребро? В неполноценном семейном гнезде, где по большей части царит беспорядок и одиночество, Авель растёт на отцовских учебниках по медицине и анатомии. Диттман Сэллинджер – известный на весь мир хирург-офтальмолог, подаривший зрение ни одной сотне…если не тысячи, нуждающихся пациентов. Его громкое имя печатают в международных медицинских статьях, в списке участников форумов. И он всегда пропадает вне стен этого опустевшего дома. Мать, не менее известный вирусолог, перебирается со старшим сыном в Данию и до конца своих дней работает уже в Копенгагене. И две половины разбитой семьи разделяют 3,5 часа полёта над европейским континентом.
Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы предугадать, каким будет будущее Абеля. И несмотря на семейные неурядицы, у него есть все шансы стать отличным примером воспитанного и образованного человека, что, собственно, он и стремится показать. Опустим это совершенно ненужное повествование о том, как протекает взросление и становление. Здесь нет ничего того, на что следовало бы обратить внимание. Усидчив, усерден, заинтересован, недостаточно красив, чтобы быть невероятно популярным среди сверстников. Учился – почти отлично, смело хорошо и изредка скверно. Покидал Кёльн редко, предпочитая путешествовать исключительно на вторую родину к матери. Посвятил десять лет обучению медицине в Берлинском университете на медицинском факультете. Авель смело выбрал для себя путь хирурга. И надо сказать, не без помощи отца, который сделал всё, чтобы пристроить талантливого сына в престижный ВУЗ. Впрочем, нет сомнения, что Авель и сам бы смог добиться успеха, не будь у него такого уверенного подспорья.
Что до учёбы, то она невероятно затягивала. И если первое время существовать в мире абсолютной медицины, запаха спирта, толстых томов справочников и энциклопедий было сложно, то после третьего курса, окончательно закрепив свою уверенность в собственном будущем, всё встало на свои места. И вы спросите: позвольте, ну и что во всём этом такого? Подождите. Не торопитесь и читайте дальше.
После обучения в университете начинается ординатура и интернатура, долгие годы практики всё там же, в Берлине. Там Авель встречает свою первую и единственную настоящую любовь. Молодая немка-сирота, круглолицая девчушка с большими каре-зелеными глазами и бледной, почти мраморной кожей. Самостоятельная, вёрткая, улыбчивая, как солнце и невероятно тёплая, она быстро берет в оборот молодого врача. И практика проходит под девизом бурного романа, продлившегося шесть долгих лет. И, как это принято, завершается браком. Просить благословения и руки дочери не у кого, а дочь уже на седьмом месяце, поэтому свадьба проходит скромно, в кругу друзей и его семьи и даёт старт новой совместной и уже супружеской жизни.
И всё в ней хорошо, как нужно и как правильно. Рождается сын, 3200 и 56 см. Крепкий, темноволосый и кареглазый. В отца и мать. Его называют Ларсом, любят и обожают. Она – прощается с расцветающей карьерой ровно до той поры, пока не кончится декрет, а он – работает не покладая рук, зарабатывая себе имя, популярность и всеобщее одобрение. Без него Авелю сложно чувствовать себя по-настоящему важной частью огромного неугасающего организма под названием медицина. И так продолжается семь лет. Семья, работа, головокружительные поездки по разным странам, обязательно к семье на рождество. Только в этот праздник все собираются вместе, как когда-то давно. Авель – успешный молодой оперирующий врач, его руки уже называют золотыми, к нему выстраивается очередь, люди хотят жить, а не выживать, и просят о помощи. И Авель не отказывает. Работает, снова работает, а потом берет сверхурочные. Его жена преуспевает в кардиологии, готовится к первой операции на открытом сердце, не чает души в сыне и муже, она – идеальна. Всё так и должно быть в конечном итоге, верно?
Вечером 30го декабря жизнь меняется.
Авель с семьёй возвращаются из Кёльна в Берлин на автомобиле. В этом году зима на редкость скверная, а морозы через чур суровы для этой полосы. Обледенелые дороги, буйные снегопады и её обеспокоенный голос «может поедем с утра?».
Но утром конференция, нужно быть в силах и с трезвым рассудком, отдохнувшим и окончательно ощутившим себя дома.
«Нет, поедем сегодня, приедем к полуночи».
Всё так и должно было быть, но случилось иначе. Ночью тридцатого декабря, в добрый канун Нового года, Абель теряет семью, влетая на дорогой иномарке под несущийся на встречу грузовик. И по воле рока, погибают все, кроме него. Жена – на месте, сын – спустя долгих пять месяцев под аппаратами, на руках у собственного отца. Авеля – спасают, дают ему ненужный шанс на новую жизнь. А вместе с десятками операционных швов, вкладывают в него новую душу, а холодное серебряное распятье – в ладонь. Когда Сэллинджер приходит в себя в родной больнице Берлина, то не может поверить в произошедшее. Но он не испытывает горя, отчаяния и не торопится покончить с собой. Только гнетущая тяжелая тоска и холод, как в ту снежную, ледяную ночь трагедии, копошится внутри беспокойным, бездомным псом. А он только озирается по сторонам, глядя на всё одним глазом, и растеряно спрашивает «чье это распятие?». Иисус, отец небесный распнут на массивном кресте. Его запястья безвольно свешиваются, пробитые гвоздями, его тело в бесконечной муке бьётся в судорогах, а его кровь льётся к стопам, упирающимся в крупный, лобастый череп. Странно, - думает Сэллинджер, глядя на неизвестный подарок в руках, - не припомню, чтобы он был на распятье.
А его и нет. Неизвестный крест, отдающий чем-то явно мифическим, в сплетении с католичеством, навевает странные мысли. О его происхождении. О том, кто так смело вложил его в окровавленную ладонь чудом выжившего человека. Этот незнакомец, мелькнувший тёмной светоотражающей формой, останется для Сэллинджера загадкой навсегда.
А потом, Авель провожает в последний путь собственного сына, бережно держа его на руках, пока из него вынимают трубки и катетеры, отключают аппараты. И с уходом единственного наследника, так щемяще и тоскливо напоминавшем его мать, уходит и прошлая жизнь. И остается только работа, благодаря которой он встретил своё будущее и по вине которой – в одночасье потерял. Сэллинджер сохраняет фотографию с места случившегося и по сей день. Вид искорёженного металла, когда то бывшего дорогим автомобилем, залитого кровью и мазутом, напоминает всякий раз о том, что получить второй шанс на жизнь – большая награда.
Но что-то нужно менять.
И он меняет.
По приглашению коллеги, перебирается туда, где теплее. Туда, где всё совсем иначе и ничто не смеет напоминать о прошлом. Он учит греческий, привыкает к жаркому солнцу и зелёной, мягкой зиме с дождями. Тут больше нет льда и снега. Старый друг, спаситель и надежда на то, что всё сложится, не узнаёт коллегу. Сожалеет о его потери, замечает, что слишком быстро порос седыми волосами и стал чёрствым, как сухарь. И всем кажется, что эта потеря переменила Сэллинджера сделав его замкнутым, состарившемся на пяток лет и безразличным к жизни. И сам Авель считает также, но почему-то всё время носит с собой распятие и верит в судьбу как раньше. И ему комфортно в той шкуре, которую носит и по сей день.
И каждое утро, в шестом часу, господин Сэллинджер просыпается от раздражающей трели будильника, поднимается с кровати, пропитанной одиночеством и влажностью отсыревших простынь, и отправляется на работу. В восьмом часу утра, он входит в стеклянные стены приёмной центрального госпиталя Афин и скрывается в глубоких коридорах-катакомбах своего рабочего логова. И так же, каждый день в десятом часу вечера, он покидает своё пристанище, отдавая себя во власть грядущей ночи.

9. Характер:
Характер Авеля можно разделить на два периода «до» и «после» катастрофы. Но давайте будем честны, период «до» остался в прошлом, а потому, о нём нет никакого смысла вести рассказ. Авель, в силу своего опыта, возраста, воспитания, человек весьма сдержанный. Он совершенно не подвержен эмоциям, за исключением бытовых, обыкновенных, совершенно невыраженных ярко. Этот человек не терпит ссор, громкого смеха, громкого плача. И сам не испытывает ничего подобного. Нелюбовь к проявлению чувств, как толстый тяжелый пресс, давит собственные ощущения. Авель рассудителен, хладнокровен, способен принимать быстрые и, зачастую, исключительно верные решения. Он абсолютно не подвержен панике и растерянности, что очень ценится в его работе. Свои качества, которые Сэллинджер называет «идеальным равновесием», он старается передать ученикам. Но удивляется, почему ни один из них не может зеркально повторить его удивительное спокойствие и равнодушие к внешним раздражителям. Авель одинок, как может быть одинок мужчина в его возрасте. О гибели жены старается не вспоминать, а если вспоминает, то быстро охладевает к чувству тоски и горечи. Он считает нормальным проявление этих чувств по отношению к своей потере, но, в тоже время, считает это исключительно лишним. И проявлением слабости к тому же. Однако, несмотря на своё внешнее равнодушие, Сэллинджер привлекает, если не сказать, притягивает к себе людей. Всем и каждому любопытно забраться ему под кожу и понять, что же стало причиной такого яркого проявления дисциплины и бездушия. Женщины тоже интересуются его тёмной и загадочной фигурой, но чаще получают либо сухой отпор, либо обыкновенное равнодушие, а потому – быстро угасают. Молодые практикантки, впрочем, борются до последнего, пока не сгорают во взгляде этого человека, напрочь лишённом всяких тёплых оттенков не смотря на цвет радужки. Коллеги мужского пола стараются держаться Авеля стороной. Он, несомненно, обладает качествами лидера, всегда выступает первым за верное решение, всегда берет на себя ответственность и выражает полную готовность действовать, когда другие не могут. Он выглядит так, как будто ему нечего терять. Хотя, почему будто? Действительно – нечего. Вывести на скандал Сэллинджера невозможно. Он будто питается чужими всплесками, отвечает ровно, холодно и рассудительно. И исхода два – попытка открытой конфронтации и драки, которая гасится сама собой, или полное и безоговорочное смирение.
Но вместе со свей этой бравадой бесконечного хладнокровия, Диттманн исключительно отзывчив. Он никогда не откажет, придет на помощь и протянет руку. Он всегда занимает деньги, делает пожертвования, участвует в благотворительных программах и бросает нищим милостыню. Он никогда не позволит себе ударить женщину или начать первым драку, не обидит ребёнка. Если его попросит о помощи случайный прохожий – он не откажет. Это качество, которое можно скромно назвать «большим, но холодным сердцем» безупречно служит ему в работе. Когда другие опускают руки, Авель борется до конца.

10. Ваш покровитель:
- Краткое описание Бога.
Танатос, Танат, Фанат (др.-греч.  «смерть») — в греческой мифологии бог, олицетворение смерти, сын Никты, брат-близнец бога сна Гипноса. Живет на краю света. Упоминается в «Илиаде» (XVI 454).
Танатос обладает железным сердцем и ненавистен богам. Он — единственный из богов, не любящий даров. Культ Танатоса существовал в Спарте.
Танатос чаще всего изображался крылатым юношей с погашенным факелом в руке. Изображен на ларце Кипсела как черный мальчик рядом с белым мальчиком Гипносом. Ему посвящен LXXXVII орфический гимн.
В древности существовало мнение, что лишь от него зависит смерть человека. Эта точка зрения выражена Эврипидом в трагедии «Алкестида» (в переводе Анненского «Демон Смерти»), где рассказывается о том, как Геракл отбил от Танатоса Алкестиду, а Сисифу удалось заковать зловещего бога в цепи на несколько лет, в результате чего люди стали бессмертными. Так было до того момента, пока Танатос не был освобожден Аресом по приказу Зевса, так как люди перестали приносить жертвы подземным богам.
У Танатоса есть жилище в тартаре, однако обычно он находится у трона Аида, есть также версия, по которой он постоянно перелетает от одного ложа умирающего к другому, срезая при этом мечом прядь волос с головы умирающего и забирая его душу. Бог сна Гипнос всегда сопутствует Танатосу: очень часто на античных вазах можно видеть росписи, изображающие их вдвоем.

- Техники, за которые нужно приносить жертвы (не более четырех).
Отсрочка смерти: одна из наиболее дорогих техник, за которую Хранитель платит своему покровителю собственными драгоценными часами жизни. Хранитель способен не дать умереть кому-либо в течение 3-х часов. Более длительный срок удержания цели на грани чреват смертью самого Хранителя. На себя техника естественно не распространяется, зато после ее использования на других, хранитель теряет сознание. При особо серьезных случаях может впасть в кому. Время «перезагрузки» хранителя зависит от длительности использования им техники и количества ранений у спасаемого. Чем дольше используется техника, тем более высока вероятность никогда не проснуться. В замен, Танатос забирает у хранителя драгоценные часы жизни и отдаёт их тому, кого хранитель пытается удержать на этой стороне. Три часа чужого спасения отнимаются тремя часами жизни самого Хранителя. Данная техника - прямая причина и объяснение того, почему Хранитель выглядит значительно старше своих лет. Чем чаще применяется техника - тем быстрее стареет хранитель.

Мрак во плоти: Хранитель способен погрузить свою жертву, свою цель (не более одной) в настоящий тяжелый мрак. Не просто в темноту, в которой можно разглядеть слабые проблески света, а мрак, сравнимый со слепотой.  Чёрная, непроницаемая мгла способна окутать цель или небольшое помещение вокруг цели, абсолютно дезориентировав человека. При этом, личные способности цели, такие как ночное зрение, например, не действуют. Хранитель способен использовать технику до пяти раз за день. Однако с каждым последующим разом, сила слабеет. И если в первый раз цель может быть погружена во мрак в срок до пятидесяти минут, то в последующие, на заметно меньшее время. За эту способность хранитель платит черным птичьем пером, принесенным крылатому Танатосу.

Кровь за кровь. Узы, скрепляющие цель и хранителя. Воссоздаются хранителем за счет волоса цели. Для создания уз волос необходимо надломить, разрезать или разорвать. Сила уз способна продержать в прямом взаимодействии не больше 12 часов. За это время, все увечья, полученные целью, передаются хозяину-хранителю и наоборот. Хранитель способен чувствовать цель, как физически, так и ментально. Также хранитель способен найти цель таким образом на местности. Плата за технику - серебро. Любая серебряная драгоценность, не носимая самим хранителем. Драгоценный металл при этом должен хранить тепло чужого человеческого тела. Если хранитель не может принести в дар серебро, он должен испить крови. Принадлежность крови - не важна.

Железное сердце: способность позволяет Хранителю избавлять цель от боли, как физической, так и душевной на срок не более трёх часов. Данная техника не залечивает ран, а после окончания её действия к цели возвращаются прежние ощущения физической и эмоциональной боли и, с большой вероятностью, удваиваются. При использовании техники, кровотечение и все сопутствующие физиологические недуги, сохраняются. Цель, не ощущающая боли и признаков кровопотери, может погибнуть без контроля Хранителя. Также, при использовании данной техники, цель теряет способность к проявлению эмоций, если техника нацелена на снижение душевной боли. За эту способность Хранитель платит Богу собственной кровью.

- Повседневные способности и недостатки (одна способность, один недостаток).
Хранитель Танатоса прекрасно ориентируется в темноте. Ко всему прочему, он прекрасно чувствует себя в ночное время. Недостатком этой способности является противоположно плохая воспреимчивость дневного, солнечного света. Искуственное светодиодное и люминисцентное освещение - исключение. Солнечный свет угнетает хранителя, ухудшает его самочувствие, раздражает глаза. Это скверно, особенно для человека, проживающего в южном климате. От Бога к хранителю также передается эмпатическая способность. Хранитель хорошо чувствует чужие эмоции, однако не имеет возможности повлиять на них. Чувствует, если рядом кто-то умирает. Ощущение не самое приятное, но граничит с больным возбуждением.

11. Связь с вами:

12. "Жди меня".
Знаю о существовании проекта давно. Пытался начать играть здесь, но за неимением времени приходилось отказываться от этого удовольствия. Нашёл через другой ролевой проект, в разделе пиара.

Отредактировано Abel Dittmann Salinger (28.08.2016 11:06:52)