Наебениться в любимом баре после тяжелого трудового дня – это святое; Честер, будучи хранителем одного из богов, к атеистам себя не причисляет и законы божьи безропотно чтит, поэтому честно опрокидывает в себя еще один стакан виски. Терпкий напиток обжигает горло, щиплет небо, разливается по пищеводу и благоговейно оседает в желудке. Заебись! Честер морщится, словно сытый кот, закрывает правый глаз, отводит лохматую голову в сторону, мажет расфокусированным взглядом по бару, ища что-нибудь интересное и обязательно влекущее за собой неприятности. Быть может, в драку ввязаться? Давно он кулаки не разминал. Кажется, в последний раз это случалось на тренировке с Артемис – тогда он случайно зарядил девчонке в челюсть, оставив знатный синяк на память. Ну, с кем не бывает. Сама напросилась, хуле. Беннингтон вообще не понимает, как девчонка все еще живет с эгейнстом под одной крышей. Хипатос вся такая порядочная, приличная и благопристойная – она совсем не вписывается в пыльную и окровавленную атмосферу группировки. Ан, нет, вписалась. Даже Честер охренел от того, как быстро девчонка стала своей. Пожалуй, еще никто и никогда не ломал стереотипы о себе так быстро, ведь в первые минуты знакомства Беннингтон готов был поклясться, что перед ним подросток, не способный даже метлы поднять. Оказалось, что Хипатос метлу может не только поднять, но и использовать по непрямым назначениям: подмести, например, но чаще заебланить лохматой подругой между ног или оседлать и улететь восвояси. Чудесный на голову человек, ей богу, не перестающий удивлять с каждым днем все сильнее.
Честер усмехается собственным мыслям, опрокидывает в себя стакан залпом и закуривает. Нет, сегодня он драться не будет, да и завтра тоже – он же теперь приличный мужик, у которого даже сын в наличии имеется. Честер ласково называет его балбесом. Нуачо? Мелкому еще и года нет, он нихрена не понимает, значит, можно хоть долбаебом его звать – главное интонацию соответствующую подобрать, чтобы карапуз нихуя не понял и в очередной раз растянул беззубый рот в счастливой улыбке.
Кстати, о карапузах. Надо бы валить домой и проведать, как у него дела. Честер сам не понимает, что беспокоится и даже немного скучает по сыну в редкие моменты расставания. Беннингтон оправдывает минуты светлой грусти тем, что мелкий нет-нет, да что-нибудь выкинет, например, полезет пальцами в розетку. Подобных ситуаций не было ни разу, но это не мешает Честеру рисовать их в собственном воображении с неприятными последствиями.
Он расплачивается, ловко встает с насиженного места и, зажав сигарету зубами, уходит из бара. Старый добрый субару ждет хозяина за углом, приветливо мигая фарами. Честер идет к автомобилю, но вдруг резко тормозит на полпути – до обоняния долетают знакомые цветочные ноты, смешанные с вязким запахом крови. Честер хмурится. Он знает этот запах.
И, к сожалению, не ошибается.
В тусклом свете вечерних фонарей он видит тело – не то мертвое, не то живое, но точно бессознательное. Рядом кто-то крутится, но завидев приближающегося Честера, этот кто-то стремительно, но спокойно уходит. Беннингтону все это не нравится настолько, что он даже недокуренную сигарету выплевывает. Та разбивается об асфальт.
― Блллллллять, ― тянет Честер озлобленно и расстроено одновременно. Он присаживается возле тела на корточки, правой рукой пытается нащупать пульс возле сонной артерии. Сердце бьется, но слабо. ― Какого хуя ты вообще здесь делаешь, ― риторически спрашивает Честер, пытаясь придумать, как водрузить тело в салон автомобиля, не доставив телу и автомобилю проблем. Идея, хоть и паршивая, находит извилины в голове Честера быстро; адепт Ареса уходит в сторону машины, возвращается с аптечкой и тут же пихает под нос девчонке склянку с отвратительным запахом. Говорят, эта вонь помогает прийти в себя.
― Будет очень круто, если ты не сдохнешь здесь, а поедешь со мной в особняк, ― и сдохнешь там, ― и мы поставим тебя на ноги.

[audio]http://pleer.com/tracks/89200ENXY[/audio]

В тусклом свете ночных фонарей Артемис больше похожа на мертвеца, чем на человека – бледная, ни кровинки в лице. Честер не узнает девчонку: эй, а где весь твой задор, бесконечно блестящий в темных глазах? Где румянец, где приоткрытые в беззаботной улыбке губы? Ничего нет, ничего не осталось, все знакомое одним взмахом явно сильной руки стер какой-то сукин сын; Честер раздраженно сжимает зубы, представляя неравный бой. Хипатос отнюдь не слабый противник, чтобы довести ее до такого состояния, нужно приложить немало усилий; Беннингтон приходит к выводу, что она, наверное, столкнулась не с человеком, а с хранителем, быть может, с носителем. Простой смертный, даже мужчина в хорошей физической форме, не смог бы победить Хипатос – тут нужно сказать спасибо Честеру, который старательно выбивал из девчонки толк на протяжении нескольких месяцев. А еще его нужно поблагодарить за то, что втянул в мифическое дерьмо. Откажи он ей тогда, и сейчас девчонка пила бы горячий чай с маковыми булками в собственной комнате, а не лежала полумертвая возле бара.
Честер взмахивает головой, пытаясь отогнать вязкое, тягучее чувство вины. Получается паршиво. Всего на мгновение он закрывает глаза и тяжело отводит голову в сторону, пытаясь прекратить думать о летальном исходе. Смерть действительно нагрянет, но только в одном случае – если Беннингтон сейчас же не прекратит наматывать сопли на кулак. Он должен действовать, а не жалеть себя, как девчонка, которую только что бросил бойфренд.
В конце концов, Честера не бросили. Пока.
Снизу доносится не то хрип, не то слабый стон – хранитель, как хорошо натренированный пес, быстро выпрямляется и смотрит на источник звука. Девчонка еле открыла глаза и смотрит куда-то за плечо Беннингтона. Неудивительно, что она не в состоянии сфокусироваться. А потом Хипатос пытается подняться на ноги, и у нее это даже получается – Честер наблюдает, не мешает, только губы в беззлобной усмешке кривит: ишь, какая упорная, не желает просить Беннингтона о помощи, даже находясь на грани смерти. Адепту Ареса это нравится.
― Ну и хуле ты тут геройствуешь? ― негромко спрашивает Беннингтон, находясь уже за спиной девчонки. ― Валим отсюда.
Осторожно, чтобы не доставить Артемис еще больше проблем и боли, Честер берет девчонку на руки и тащит в автомобиль. Блять, опять придется ехать на автомойку. Четвертый раз за месяц приходится платить невьебенные деньги дрищавому мальчишке в желтом комбинезоне, чтобы он салон от крови отмыл и лишних вопросов не задавал.
― Поедешь рядом. И не вздумай дрыхнуть, ― напутствует Честер, опуская девчонку рядом с водительским сиденьем. ― Давай, повествуй, бля, что случилось.
Он понимает, что Артемис слаба, но не может допустить, чтобы она отключилась.
Автомобиль плавно трогается с места; Беннингтон едет быстро, но максимально осторожно. Даже не покурил ни разу и о припасенной в бардачке бутылке виски не вспомнил. Самое паршивое, что в особняке сегодня нет никого, кто обладает медицинскими техниками.
Окей, решено, ебланим в ближайшую больницу.
Дотянем ведь?