- Ты уже взрослая, Артемис. Ты должна понимать, - как всегда, от таких слов на душе становилось паршиво. Такие слова – вестник неприятных новостей. Мама говорила странно, называла папу не папой, а Андреасом. Как будто разговаривала не с дочерью, а с подругой. Конечно, Артемис уже взрослая. Она понимает. Жизнь продолжается. И прочие штампы. Мама явно переживала, и от этого на душе было еще паршивее. Что может случиться, что ей неудобно перед собственной дочерью? Да, она вдова лишь два месяца, но она не хочет оплакивать Андреаса всю оставшуюся жизнь. Говорят, от горя быстрее стареешь, а она не хочет стареть. У Андреаса Хипатоса был трудный характер, зато сейчас мама может дышать спокойно и чувствовать себя счастливой. Да, у них было не все гладко. Нет, она, конечно, не рада его смерти. Но сейчас она влюблена и хочет поделиться своим счастьем с Артемис. Поэтому она устраивает ужин на три персоны. Сегодня.
Теми понадобилась пара часов, чтоб переварить услышанное. Да, она уже слышала, что у мамы появился любовник. Даже не так, любовник же – прерогатива замужней женщины, а не вдовы. У мамы появился поклонник, который, по словам Клео, молодой мужчина, обожающий кирию Хипатос. Красавец с исключительными манерами, обаятельной улыбкой, богатый и успешный бизнесмен. То ли управляющий гостиницей, то ли брокер.
У мамы с папой были проблемы в семейной жизни. Это не секрет. Андреас держал семью во властных и крепких руках, строгие нравы царили в их доме. Мама никогда не перечила отцу, во всяком случае, при Теми. Но, как выяснилось, отец был суровым тираном, и мама томилась в браке, как в плену.
Все в прошлом. Отца больше нет. А мама хочет жить дальше – любить и быть любимой. Вправе ли Теми запрещать ей? Память отца ей дороже счастья матери? Нет, безусловно, нет. Она не будет эгоисткой, она придет вечером к маме, будет улыбаться, обязательно подружится с ее ухажером. Ведь она догадывается, что знакомством ужин не ограничится, что Артемис ждет объявление о «серьезных намерениях» пары. Тут главное – суметь сдержать лицо, поздравлять и радоваться за маму.
И вот, вечер, Артемис, наряженная и надушенная в доме своей семьи. Ее встретила раскрасневшаяся Клео – значит, мамин мужчина уже пришел. Незамужняя горничная всегда очень волновалась, когда в дом приходили мужчины. Теми, улыбнувшись, обняла Клео, как старую подругу, и прошла в гостиную. Ни мамы, ни ее кавалера там не было, вероятно, они были наверху. Стало немного неловко, как будто Двуликая стала свидетельницей чего-то интимного. Так, не думай об этом. Не думай. Они взрослые люди, они любят друг друга. Они свободны делать все, что не запрещено уголовным кодексом.
Тем не менее, девушка залилась краской, не меньше Клео. Она попросила чашку кофе, чтоб немного отвлечься. И хотя стол был уже накрыт к ужину, она сидела одна еще с четверть часа. И вот, наконец, послышались шаги. Первой торопливо вошла мама. Она была сильно взволнована, румянец лежал на ее щеках, она нервно оправляла оборки на платье.
- Солнышко, ты уже пришла? Что же ты кофе пьешь перед ужином? Ох, что это я? Познакомься, дорогая, это Том. Том, это моя дочь Артемис. Присаживайся.
Конечно, Теми узнала его в ту же секунду. Она замерла с чашечкой в руке, а в голове неторопливо поплыли сцены волшебной сказки на Бали. Сказки, закончившейся кошмаром. Сердце бешено заколотилось, но девушка не могла издать и звука. Что же делать? Устроить скандал, рассказав матери всё? Так, спокойно. Сначала нужно разобраться во всем. Мужчина, кажется, не узнал ее – лишь скользнул взглядом по девушке, улыбнулся и снова обратил все свое внимание на Констанс. Она явно таяла от его взгляда, смущаясь, как девочка. Артемис хмуро уставившись в тарелку, пыталась успокоиться. Ошибки быть не могло. Это Том с лукавыми глазами, тот самый, что провел ее, как последнюю дуру. Вопрос не в этом, вопрос в том, что ему теперь надо от Констанс.

Бронза, сидящий под столом, ткнулся носом в колени хозяйки. Артемис чесала приятеля за ухом, наслаждаясь ощущением шелковистой шерсти, скользящей между пальцами.
- Надеюсь, Теми, вы поладите с Томом, он замечательный человек! Я и не думала, что когда-нибудь встречу того, кто покорит мое сердце. Ах, дочка, знала бы, что такое любовь! Я буду так рада, если ты тоже порадуешься за нас.
Так, Артемис, вот ты и успокоилась. Итак, что мы имеем? Том, тот самый Том с острова Бали. Тогда он был одет в белые одежды, как ангел, сегодня же сидел в черных, подобно дьяволу. Впрочем, улыбался он от этого не менее обворожительно. Вот только теперь уже не в ее сторону. Двуликая мучительно соображала, что же делать. Рассказать матери подробности вояжа на Бали, признавшись, что поссорилась с папой, познакомилась с мужчиной, который украл у нее ожерелье, стоимостью с отличный автомобиль. До сего дня Теми скрывала эту историю, не желая огорчать маму и казаться несмышленой дурой в ее глазах. А сейчас вот он, пожалуйста – виновник торжества. Девушка, не сдержавшись, метнула злобный взгляд в сторону мужчины. Том его не заметил, а вот мама перехватила взгляд дочери и, будто защищая своего избранника, накрыла его руку своей ладонью, строго взглянув в ответ. Она готова защищать его даже от собственной дочери.
Она влюблена в него. И он с ней не первый день. Может ли так случиться, что в этот раз его чувства настоящие? И Теми разрушит последний шанс своей матери стать счастливой? Она не простит себе, и, что гораздо хуже, Констанс Хипатос не простит ей этого тоже. И разве мама, такая взрослая и мудрая, может ошибаться? Может ли она не разглядеть обманщика? Может, ошибается как раз Теми, это ведь так на нее похоже.
Поэтому Артемис собралась с духом и встала, поднимая бокал. В нее впились два взгляда – заинтересованный мамин и немного тревожный Тома.
- Моя дорогая мама, - Артемис с улыбкой кивнула матери, - И Том, - кивок в сторону мужчины, который уже взял себя в руки и ослепительно улыбался, - Я бесконечно рада видеть ваше счастье. Мама, когда ты улыбаешься, ты такая красивая, - комок подобрался к горлу. Главное сейчас не говорить о папе, иначе слез точно не сдержать. – Том, давай возможность маме улыбаться чаще. Сделай ее счастливой, и она отплатит тебе преданной любовью.
Она видела, как заблестели мамины глаза, а Том погладил Констанс по руке, успокаивая. Так иногда делал папа. Теми закусила губу и села. Как она ни старалась, расположить себя к этому человеку, у нее  не получалось. Может, это просто ревность? Она не может представить ни одного мужчину рядом с мамой, кроме Андреаса Хипатоса? Не может. Но приходится.
- Спасибо, малышка, - растроганно произнесла Констанс, сделав пару глотков шампанского, и, видимо, чтоб разрядить атмосферу, принялась расхваливать дочку:
- Знаешь, Том, мы на днях были на светском приеме, посвященном приезду в Грецию британской королевской семьи. Так вот моя дочь, кажется, очаровала самого принца! Того и гляди, замуж ее возьмет!
Видимо, шутки про свадьбу были на пике актуальности у этой парочки. Артемис вспыхнула, уставившись в тарелку. Как иногда простодушна бывает ее мать, а ведь Теми так надеется на ее сознательность. Впрочем, о Воланде она думала в последние дни слишком часто, да и сейчас предпочитала бы оказаться в его веселом обществе, а не на этом тягостном мероприятии. Когда уже они объявят о своей помолвке и отпустят Двуликую домой?

С каждой минутой обстановка накалялась. По крайней мере, в голове Теми. Чистосердечный Антилох твердил, что она должна желать счастья матери, несмотря на собственные провалы в жизни, что она не имеет права вмешиваться в жизнь почтенной кирии, разве что всячески поддерживать ее при необходимости и выбирать вместе с ней свадебное платье и оформление для торжественного дня. О дне этом красноречиво говорило колечко на безымянном пальце, которое Констанс постоянно трогала, видимо, неосознанно, до сих пор не веря, что оно вновь появилось на ее руке. Обручальное кольцо, которое ей подарил Андреас Хипатос двадцать пять лет назад, ныне покоилось в сейфе с остальными драгоценностями. Жизнь идет дальше, оставляя позади тех, кто не открыл глаза однажды утром.
Том выглядел немного мрачным, ситуация явно не нравилась ему тоже. Это вселяло в Теми некое злорадство, несмотря на бубнение Героя. Хоть не одна она сидит на иголках на этом ужине. В порядке была, кажется, только мама, в ее глазах сияли любовь и счастье. А ведь этот пройдоха сумел сделать ее счастливой, действительно. При папе она всегда была серьезной, чуть нахмуренной, взрослой. А сейчас у нее глаза девушки. Как оценить счастье, сколько оно стоит? Можно ли простить ложь афериста за эти лучики в ее глазах? Можно ли простить то, что она сложила память об отце в сейф и закрыла его, чтоб никогда не открывать больше? Не в счастье ли смысл жизни, и не его ли, этого яркого, молодящего нас чувства, мы должны добиваться любыми средствами? А что может быть лучше, чем найти человека, который будет заботиться о тебе, который будет рядом, с которым будет хорошо и в радости, и в горе? Будет ли у Артемис когда-нибудь такой человек, или ей суждено обзавестись сворой собак всех размеров и мастей и коротать с ними вечера за мороженым и сериалами? Повезло маме - она дважды в своей жизни была влюблена. И оба раза ей отвечали взаимностью. Вот что значит - быть настоящей женщиной, а не проводить дни на тренировках  в сомнительных компаниях. Мужчины в жизни Артемис Хипатос, в основном, представляли для нее смертельную опасность. Мидас, пытавшийся ее убить, Том, бросивший ее у водопада на острове, Ахилл, рисовавший ножом по ее коже... Только, пожалуй, Воланд был заботлив и мил с ней. Да и тот порывался казнить ее. Видимо, не судьба. Но это ведь не повод завидовать собственной матери?
Констанс вышла на кухню отдать распоряжения, и Артемис встретилась взглядом с глазами Доннела. Кажется, отношения с ним наладить не удастся, даже ради мамы. Да и он не особенно горел таким желанием.
- Надеюсь, ты не собираешься делать глупостей, доченька?
От изумления у Теми перехватило дыхание. Сказочная наглость! Она скомкала салфетку, лежавшую на коленях, и швырнула ее на стол. Обед окончен. Она не собирается оставаться здесь ни секунды. Встав из-за стола, все еще сверля гневным взглядом Тома, она случайно задела неловко поставленный бокал. Хрусталь со звоном рассыпался по паркету у ее ног. Это лишь еще больше разозлило Двуликую. До чего же она бестолковая!
Но тут в гостиной вновь появилась мама с бутылкой вина в руке. Она мигом оценила масштаб происшествия.
- Артемис, это был мой любимый сервиз, - произнесла она с легким укором. - Куда ты собралась? Ужин еще не закончен. Мы еще не объявили главную новость.
Закатив глаза, девушка села на место. Сейчас начнется главный аттракцион вечера. Вот только она больше не собирается строить из себя овечку.
- Новость? Пусть ее объявит кириос Том. Или как мне лучше называть тебя? Папочка?

Артемис сидела с неестественно прямой спиной и ошеломленно слушала, как Доннел отчитывает ее. Пределов лицемерия этого человека просто не существовало! Она стиснула зубы, чтоб не разразиться гневной тирадой в ответ. Она понимала, что ее слова будут услышаны мамой лишь как подтверждение теории Тома - эгоистичная дочка ревнует маму. Констанс не поверит ей, они поссорятся, вечер и отношения будут испорчены. Пожалуй, сейчас она бы предпочла находиться в особняке Огня, в окружении врагов, чем в доме, в котором делала свои первые шаги. Желание вызвонить Воланда и поехать с ним на экскурсию по Афинам мучительно усилилось. Она остро чувствовала отчуждение - от этого дома, от собственной матери. Кажется, она остается совсем одна в этом мире. А она к этому совершенно не готова!
- Так вот, скоро ты станешь старшей сестричкой!
Напряжение в спине сменилось дурной слабостью. Констанс беременна от этого проходимца. Как это возможно? Теми с сомнением взглянула на маму. Та счастливо кивнула, подтверждая слова Тома и одновременно отвечая на немой вопрос дочери. Ей ведь уже сорок пять! Впрочем, что может удивлять в мире, где существуют боги и драконы? Проклятье, этот засранец перестраховался, крепко подцепив на крючок кирию Хипатос. Это вам не романчик курортный, который можно закончить в любой день. Ребенок - это уже серьезно. Артемис склонилась над тарелкой, чтоб присутствующие не заметили ее смятения. Голова кружилась от новости.
В детстве она хотела, чтоб у нее были брат или сестра, чтоб пристальное внимание родителей хоть немного уменьшилось. Да и поговорить было бы с кем. Но сейчас... Ребенок от Доннела, тельхин его раздери! Мама, чем ты думала, сотворяя такое?! Метнув негодующий взгляд в мать, Теми осеклась. В любом случае, факт уже свершившийся, Констанс в положении, и нельзя сейчас ее огорчать, это может плохо сказаться на ее здоровье. Двуликая шумно выдохнула, встала.
- Мама, я поздравляю тебя. Береги себя, пожалуйста. Простите, у меня сегодня… - тренировка? Встреча с Беннингтоном? - … свидание… с Воландом. Надо еще подготовиться. Поэтому мне пора спешить.
Не дожидаясь ответа мамы, и уж тем более, Тома, Артемис торопливо вышла из-за стола. В глазах щипало, а в душе было твердое ощущение, что она выходит из этого дома навсегда.