Вверх Вниз

Под небом Олимпа: Апокалипсис

Объявление




ДЛЯ ГОСТЕЙ
Правила Сюжет игры Основные расы Покровители Внешности Нужны в игру Хотим видеть Готовые персонажи Шаблоны анкет
ЧТО? ГДЕ? КОГДА?
Греция, Афины. Февраль 2014 года. Постапокалипсис. Сверхъестественные способности.

ГОРОД VS СОПРОТИВЛЕНИЕ
7 : 21
ДЛЯ ИГРОКОВ
Поиск игроков Вопросы Система наград Квесты на артефакты Заказать графику Выяснение отношений Хвастограм Выдача драхм Магазин

НОВОСТИ ФОРУМА

КОМАНДА АМС

НА ОЛИМПИЙСКИХ ВОЛНАХ
Paolo Nutini - Iron Sky
от Аделаиды



ХОТИМ ВИДЕТЬ

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Под небом Олимпа: Апокалипсис » Отыгранное » Вакханалия во время чумы


Вакханалия во время чумы

Сообщений 1 страница 10 из 10

1

http://funkyimg.com/i/28jAy.gif
[audio]http://pleer.com/tracks/179640dwos[/audio]

Участники: Воланд и Сара.
Место: лес мертвых душ.
Время: второй день в царстве мертвых.
Время суток: около десяти утра.
Погодные условия: холодно, сыро, недружелюбно.
О сюжете: враг моего врага - мой друг. История о том, как хранитель и носитель от тумана и зомби пытались спастись.

Отредактировано Voland Lestrade (04.03.2016 12:10:11)

+5

2

Выглядит

http://emilybettsource.fr/galerie/albums/userpics/10001/Alana_Paterson_281529.jpg

Сара зябко поежилась, обхватывая себя руками, сильнее укутываясь в плед. Она старалась не вспоминать  о том, что только что произошло, не думать о том, откуда взялся плед, который она потеряла едва ли не сразу после начала этого жуткого приключения, закончившегося благополучно.  Носительница никогда не заморачивалась такими глупостями, как то дурные приметы всех мастей и видов. Но почему-то именно сейчас ей казалось, что стоит хоть на краткое мгновение позволить себе облегченно выдохнуть, как все начнется заново. А блондинка вовсе не была уверена, что способна справится во второй раз, да еще и без передышки.
   Как бы там ни было, долго в прятки с самой собой играть не получалось. Девушка медленно убрала пряди, выбившиеся из прически, за ухо и подняла глаза. Странная, пугающая до крупной нервной дрожи комната с чудовищами, которые способно вообразить только самое больное воображение во время полуночного кошмара, исчезла без следа. 
   Полуистеричный  короткий смешок вырвался против воли, и Носительница тут же зажал рот обеими ладонями, выпустив плед, мягко улегшийся у ног  небольшим клетчатым холмиком.  Лес, вокруг, куда ни посмотри, был лес.
    Сара никогда не считала себя особо впечатлительной или мнительной натурой, но деревья, выглядящие самыми обычными: с коричневой корой, стволами, ровными или искривленными временем и непогодой, зелеными тусклыми листьями, пугали едва ли не сильнее оставшейся  в неизвестности комнаты. Носительнице упорно казалось, что они пытаются дотянуться до нее тонкими ветками, незаметно, тихо, не зашелестев  ни единым листочком, схватить и…
   «И» маршировало по спине строем мурашек, оставляя на коже холодные следы. И никак не  получалось отгородиться от страха привычной рациональной точкой зрения. К примеру, убедить себя, что деревья не умеют двигаться, навеки привязанные к одному  месту корнями. Или отмахнуться саркастично- ехидным  аксиоматичным утверждением, что деревья не охотятся на людей.
   Носительница наклонилась и подхватила с земли плед, укуталась в него почти по шею  и резко, рывком неожиданно обернулась. Показалось или нет, что вон та ветка еще минуту назад росла совершенно в другом направлении? Или Сара просто перепутала ее с другой, растущей на соседнем дереве, похожей, как две капли воды?
  К черту! К черту!- попятилась прочь, не отводя от ветки взгляд, и, споткнувшись о корень, торчащий из земли, едва не  упала.  Нужно убираться отсюда, пока не поздно. Главное не бежать, а то они почуют страх, и тогда станет хуже.
   Чувствовала себя Носительница  последним героем из полузабытого иностранного фильма, со всех сторон окруженного врагами. Сражаться – бесполезно, врагов больше. И единственный выход- отступление. Но как отступать из окружения, если оно – сплошное? Сара пятилась, едва ли не на носочках, чтобы слышать каждый звук, поминутно оглядываясь по сторонам. Когда под чьими-то ногами треснула ветка, девушка взвилась в воздух, не завизжав, всего лишь с полупридушенным писком, и, приземлившись, рванула прочь, через несколько минут врезавшись в кого-то незнакомого, но, несомненно, живого и настоящего. Врезалась, сбила с ног и приземлилась сверху, как на матрас. Пегас заинтересованно протяжно всхрапнул, лениво рассматривая  Его светлость герцога Кембриджского и прочая, и прочая, и прочая… Хранителя.
   Опаньки, какие люди и без охраны, - ухмыльнулась девушка, чувствительно упираясь ладонями о грудь принца во время подъема.
   - Доброго утра, Ваше высочество, – произнесла преувеличенно серьезно. – Как поживаете? – разорвать в клочья  Хранителя  не хотелось, хотя до мирной недели было далеко. – Решили прогуляться? А где потерялось ваше сопровождение?

+1

3

внешний вид


Он поднимает тяжелые, словно свинцом налитые, веки и обнаруживает себя в темной холодной неизвестности. Над ним возвышается бесконечное хмурое небо без облаков, без звезд и без солнца, без луны. Небо больше похоже на полотно, на которое неловкий художник пролил все запасы мрачных красок. Зрелище, не внушающее радости. Воланд, издав протяжный хриплый стон, неловко приподнимает на локтях, оглядывается и видит, что его окружают не очень дружелюбные деревья. Корявые, злые и страшные – они выглядят не только враждебно настроенными, но еще и… живыми. Приходится встряхнуть растрепанной головой, чтобы вернуться с задумчивых небес на худую холодную землю.
Принц садится. В глазах все плывет, голова раскалывается на части, как после затяжной пьянки, спину ломит. Состояние на миллион. Но физическая слабость ничто по сравнению с растерянностью. И беспамятством. Почему он ничего не помнит?
Спрятав пыльное лицо в ладони, Воланд хмурится и сжимает зубы, пытаясь вспомнить предыдущие события. Бессилие его раздражает, но в то же время хранитель понимает, что бестолковой яростью делу не поможешь. Тяжело выдохнув, принц вдруг видит небольшой кусок вчерашнего дня и хватается за него, как за спасательный круг.
Падение. Боль в спине. Холодная вода. И все.
Кажется, все становится еще хуже, запутаннее.
Отбросив все попытки понять, что происходит, Воланд устало поднимается на ноги и под звуковое сопровождение собственного желудка, который решительно просит еды, ступает вперед. Оставаться здесь, в мрачной неизвестности, ему совсем не хочется. Хорошо бы выйти на свет, а еще лучше – домой. И даже раскаленное греческое солнце, на которое Воланд грешил, пребывая в столице, сейчас отнюдь не кажется плохой затеей.
Ему не нравятся эти деревья, и интуиция, что завязывается в тугой узел в самом низу живота, с хозяином согласна, поэтому Воланд идет осторожно, стараясь не касаться шершавых стволов и крючковатых ветвей. Но вся осторожность катится к черту, когда в его грудь врезается девушка. Откуда она вообще взялась? Из воздуха появилась?
Принц, не сумев сохранить ни равновесия, ни самообладания, падает на лопатки, девчонка – на него. Их лица в опасной близости друг от друга, и Воланд, вглядевшись в светлые глаза напротив, осознает, что знаком с их хозяйкой. Журналистка, которая брала интервью у королевской семьи. Воланд, к собственному позору, на интервью заснул, за что получил строгий выговор от отца и знатную оплеуху от матери. Впрочем, самое неприятное ждало его впереди – в Англии. Тамошние репортеры уже растрепали о неподобающей выходке принца и готовились лично выклевать ему все, что выклевать можно. А уж что устроит бабушка – она же королева…
Он вздыхает и устало откидывает голову назад, представляя девушке шанс пообщаться с шеей. Закрыв глаза, Воланд несколько мгновений не двигается, а потом говорит:
― Да, мне захотелось разнообразия, поэтому я решил прогуляться в гордом одиночестве здесь, ― Воланд невесело ухмыляется, ― кстати. Ты случайно не знаешь, ― принц поднимает голову и выгибает бровь, ― «здесь» - это где именно? И ты не беспокойся, не торопись, лежи на мне, сколько угодно, ― он театрально качает головой из сторону в сторону, мол, я совсем не против.

Обоснуй.

Первый день в царстве мертвых закончился для Воланда случайным купанием в Лете, поэтому он не помнит, как здесь оказался и зачем.

Отредактировано Voland Lestrade (06.03.2016 15:27:26)

+1

4

Страх, разделенный на двоих, - всегда в два раза меньше, как радость – в два раза больше. И совсем неважно, если второй принадлежит к расе не любимых  до зубовного скрежета Хранителей, и даже, если этот самый Хранитель  едва не  испортил Саре репутацию, умудрившись уснуть во время прямого эфира. Плевать! Сейчас Носительница была искренне рада видеть  Воланда, который помимо титула принца был счастливым обладателем еще нескольких.  Главное, что он был человеком, почти обычным, что сейчас в глазах девушки стоило очень многого. Вот только она не собиралась откровенничать на эту тему со старым знакомцем.
   Выглядел Его высочество не так, чтобы хорошо, даже Пегас сочувственно протяжно фыркнул, разглядывая парня. По сравнению с последней встречей - это были небо и земля. Видимо, досталось ему неслабо: взгляд измученный, усталость ясно читается в каждом жесте, даже сияющей уверенной улыбки, с которой он встретил тот давний прокол, случившийся на глазах у тысяч свидетелей, и той не было. Почему-то именно отсутствие улыбки слегка испортило Саре настроение. Хотя, казалось бы, почему? Знакомы они всего ничего, встречи можно пересчитать по пальцам одной руки и еще свободными останутся, опять же - парень- Хранитель, а она вовсе не ярая фанатка  представителей этой расы. Так с чего бы Саре беспокоиться о самочувствии и душевном состоянии невольной подушки безопасности, в особенности, если можно очень тонко … подшутить?
   Но в душе шевельнулось что-то очень похожее на сочувствие, напоминающее понимание и показавшее острые зубки, как у совести. Нет, если бы Воланд задрал нос и стал общаться высокопарным стилем, через слово напоминая о своем происхождении и голубой королевской крови, то Носительница мигом шикнула на странные ощущения и ответила бы не менее изысканно, но куда более язвительно. А так она просто уткнулась в услужливо подставленную шею парня и позволила себе ненадолго расслабиться, чувствуя, как под ладонью медленно бьется чужое сердце.
   Неразумно, неосторожно, особенно с учетом того, через что уже пришлось пройти. Наверное, Пегас покрутил бы копытом у виска, если бы умел подобное делать. Но даже он сейчас молчал, давая необходимую передышку, но чутко прислушиваясь к окружающему.
   - Спасибо, - кивнула Сара в ответ на разрешение  использовать принца в качестве  ложа и дальше, с сожалением понимая, что как раз этого и не произойдет. – Знаю, - вздохнула,  поверх одной своей ладони укладывая вторую, и уже на них устраивая голову. Поймала взгляд Хранителя и негромко продолжила. – В Тартаре. Тут вроде всех по прибытии предупреждали. Как ты пропустил?  Забыть эту пафосную речь просто нереально, - горько усмехнулась. – Особенно, после того, как тебя погоняют в местечке, которое и в самом жутком кошмаре не привидится. И уж если речь зашла о кошмарных местечках, - резко выпрямилась. Деревья, к счастью, оставались на своих местах, видимо, не рискуя нападать на двоих сразу  и открыто. – То тут не самое лучшее из них. Не могу объяснить, но у меня мороз по коже от него. Нужно уходить, куда-нибудь, подальше. Вставай, - поднялась первой и, не веря тому, что сама делает это, протянула руку Воланду.  Пегас только раздраженно ударил копытом в глубине души.

+1

5

Какая-то слишком умиротворенная атмосфера царит вокруг, ей богу, как будто и не в царстве мертвых вовсе, а в одном из темно-зеленых лондонских парков возле родного замка. Воланду всегда нравилось проводить там время: бесконечное небо над головой, чаще всего, конечно, пасмурное, но тем не менее. Зато беспощадное солнце глаза не режет, по голове этими своими раскаленными лучами не бьет. Ветер шерстит густые кроны тополей и серебристых дубов, путает волосы и чудесным образом приводит в порядок мысли. Жаль, что по мере взросления таких беспечных вылазок в парк становится все меньше и меньше. Года через два их и вовсе, наверное, не станет — на замену придут скучные королевские приемы, встречи с мэрами и президентами, званые ужины у важных шишек, важность которых зависит от размера кошелька. Воланд, к несчастью королевской семьи, отнюдь не глуп, чтобы понять всю грязь политиков, бизнесменов и предпринимателей. А лучше бы не понимал и просто радовался тому, что родился не в рубашке даже, а в короне.
Впрочем, здесь и сейчас не место и не время для подобных размышлений, и Воланд, в последний раз мазнув рассеянным взглядом по тугому темному небу, принимает попытку встать с холодной земли. Выходит неловко, и хранитель не сразу соображает, что виной тому белокурая телеведущая, которая, кажется, подниматься не собирается. По-крайней мере, сейчас. Почему-то это кажется Воланду забавным, и он, чувствуя холодное, но приятное прикосновение девичьего носа к собственной шее, улыбается.
—  Вкусно пахнет? — как бы между делом, как бы невзначай осведомляется юноша. В его голосе слышится беззлобная издевка — не для того, чтобы обидеть, а чтобы поддеть. Дамы всегда злятся весьма интересно: кто-то держится огня и, раздражаясь, сжигает все вокруг; кто-то холодеет и намеренно не обращает внимания на сарказм. И Воланду почему-то чертовски интересно, как злится гречанка, что устроилась на нем. Впрочем, злится — сказано сильно. В конце концов, хранитель не сделал ничего страшного, просто словил Сару на горячем, как родители ловят проказливых детей.
Гречанка поднимается. Она протягивает в сторону принца руку и как будто сама не верит в это действие; мальчишка, не раздумывая, обхватывает мягкую ладонь и встает. Он отряхивает джинсы от грязи и пыли, рассеяно вытаскивает из встрепанных волос сухую траву и почерневшие листья, морщится от боли в разбитой губе и оглядывается. Да, пожалуй, сравнивать этот мрачный лес с уютным парком возле замка было лишним.
Тут холодно, сыро и очень недружелюбно. Как будто каждое дерево  настроено против тебя и искренне желает смерти.
— В Тартаре, точно, — Воланд цепляется за ключевое слово, потому что оно помогает вернуть воспоминания. Все очень размазано и непонятно. — Я почему-то плохо помню вчерашний день. Какие-то обрывки воспоминаний, — признается мальчишка, заглядывая гречанке в глаза. Вдруг и у нее проблемы с памятью? Кажется, нет.
— Да, идем, — Воланд кивает и ступает вперед, но, чуть подумав, останавливается, разворачивается на сто восемьдесят градусов и вновь встречается взглядом с Сарой. — А куда идем? — нас невозможно сбить с пути – нам все равно куда идти.
И вдруг глаза Воланда невольно расширяются от удивления вкупе со страхом. Он видит, как ветвь, что несколько секунд назад мирно подремывала над головой Сары, вздрагивает и тянется к светловолосой макушке корявой пятерней.
— О, дьявол! — мальчишка подается к Саре, нервно берет ее за локоть и дергает на себя, заставляя отдалиться от странного дерева, — я могу ошибаться, и лучше бы я ошибался. Но, кажется, деревья живые.

Отредактировано Voland Lestrade (22.03.2016 16:09:40)

+1

6

Когда она в последний раз позволяла себе довериться кому-то? Хотя бы в мелочи? Сара перебирала воспоминания и не находила нужного. Друзей у нее не было, она так решила сама. Лучше не подпускать кого-то слишком близко, тогда не нужно будет опасаться предательства.  Люди предают, в этом она уже успела убедиться, когда Кирос сменял ее на магическую побрякушку. Повторно проходить через такое Носительница не собиралась.   А любовь… Настоящая любовь явление слишком редкое, чтобы можно было поверить, что Саре повезет ее обрести. Достаточно уже одного того, что родители обрели друг друга. Возможно, когда-нибудь она  решит выйти замуж и завести ребенка.  Возможно, но не сейчас.
   Но все же с Хранителем (Вот дикость!) было спокойно! И Сара чувствовала, что может доверить ему прикрывать свою спину. Глупость неимоверная, иррациональная, но…
   Я схожу с ума, - пришла к очевидному выводу, покорно лежащему на поверхности. Во всем виновато это странное место. Вначале комната, по которой  меня гоняли целую вечность. Теперь этот странный пугающий до нервной дрожи лес, по сравнению с которым даже комната выглядит  прогулкой по ухоженному  городскому парку с чистыми аллейками и выложенными аккуратными камнями дорожками. И ведь ничего страшного не произошло. Почему же инстинкты требуют немедленно убираться, и даже  Пегас постоянно нервно озирается?
   -  Очень вкусно, - кивнула с улыбкой, дождавшись, когда Воланд отпустит ее руку. Покосилась на ладонь с легким недоверием во взгляде, отказавшись от планов разобраться в собственных душевных метаниях и порывах в ближайшее время.  Что там, Сара раньше не подозревала, что они у нее есть, эти самые метания и порывы, твердо уверенная, что все подчиняется логике твердому расчету. - Надеюсь, больше никто, - Сара поперхнулась,  представив, какое продолжение напрашивается к ее реплике. Не соблазнится? Не захочет попробовать?  Не решится вдохнуть? Фыркнула и решила не продолжать, тем более что Хранитель уже осматривался, пытаясь выбрать направление.
   Показалось или нет, но  Воланд вроде немного оживился. Наверное, как и Носительнице, ему был нужен кто-то, с кем можно поговорить, знакомый, нормальный. Кусочек настоящего реального мира. 
   А потом что-то изменилось. В глазах принца промелькнул самый настоящий страх, хотя Сара не слышала ни звука шагов, ни угрожающего рычания, которым должны были бы известить о своем появлении местные хищники.  Он  быстро взял блондинку за локоть и потянул на себя, заставляя отступить.
   - Живые? – Сара осторожно попятилась, пока не уткнулась спиной в грудь спутника. Никаких  сомнений, что он говорит правду,  у девушки не было. Такое уж это было место, что и живые деревья, и говорящие животные, и  вышивающие гладью мотыльки сойдут за норму. – Ты как, греческие мифы хорошо знаешь? – поинтересовалась, не рискуя отводить взгляд о дерева, которое на нее пыталось напасть. Не зря же принц  оттащил ее именно от этой будущей заготовки для костра? – В смысле, есть предположения, чем нам с тобой грозит близкое знакомство с одним из них? – махать рукой в сторону дерева Сара  не хотела, чтобы не привлечь внимание. Она даже голос понизила до шепота, который расслышал бы Воланд, но ни одно из потенциально опасных растений. – В любом случае, нужно отсюда убираться, - произнесла на ухо будущему королю. Осторожно взяла его за руку и медленно потащила за собой к случайно замеченному просвету между деревьев. – Идем медленно, очень, пускай они думают, что мы ничего не поняли. Или решили, что нам примерещилось, - а потом громко добавила. – Ты пить не хочешь? Кажется, я вон там  видела воду, - нужно ли говорить что «вода» заманчиво блестела как раз в конце  случайного созданного местной природой прохода?

+1

7

Вокруг Воланда всегда толпится народ – это и родственники, в чьих жилах течет голубая кровь, и многочисленные деловые партнеры, рассчитывающие оказаться в центре выгодного предложения, и папарацци, и поклонники, и просто люди, желающие узнать наследника английского трона лучше, а иногда и подставить. Вот только друзей и Воланда почти нет – не потому что характер отвратительный, а потому что принц не способен уделять дружбе столько времени, сколько она требует. Впрочем, это касается не только дружбы, но и отношений в целом. Личной жизни. Стоило Воланду пару раз оступиться, попав в жадные объективы фотокамер с неизвестными девушками, и очередной выговор от бабушки – королевы английской. Никакого наследства, никакого титула – пойдешь дворы мести, бла-бла. В жизни Воланда все должно быть идеально, не спонтанно, а спланировано, разложено по начищенным до блеска полочкам, включая личную жизнь. Идешь на свидание? Кто она? У нее есть высшее образование и такое же воспитание? Она не опозорит королевскую семью? Что-что? Она выросла без отца? Такая нам не нужна. Ищи другую, внук, чтобы не стыдно было показаться на публике. И в следующий раз прежде чем назначить девушке встречу, будь добр, посоветуйся с бабушкой. А еще лучше, если ты и вовсе предоставишь выбор невесты мне.
Воланд встряхивает головой, отгоняя неприятные мысли. Почему он вообще об этом вспомнил? Ах, да, дружба и прочие отношения. Дело в том, что Воланду дьявольски нравится девушка рядом  – ее густые белокурые волосы и невыносимые глаза, красиво очерченные губы и нежная кожа запястий; ему нравится, как она говорит и ищет помощи в его присутствии, но он не может позволить себе такой роскоши, как признание этого. Если юноша продолжит обманывать себя, то вскоре поверит. Самоубеждение – сильная штука. Так будет лучше, ибо принц не имеет права привязываться к тому, кого, возможно, не одобрит бабушка.
А она одобрит только того, кого выберет сама.
― Прости, ― он, нахмурившись, убирает руки, которые обхватывают хрупкие женские плечи. Воланд, конечно, хотел просто спасти Сару от неприятного знакомства с живыми деревьями, не больше. А приятный аромат женского шампуня здесь не причем. ― Да, я знаком с ней. Проходил на первом курсе Итонского колледжа, а потом в Сент-Эндрюсскиом университете. Правда, никогда не думал, что она может понадобиться мне на практике, ― он жмет плечами и, кивнув Саре, уходит вперед. Здесь и сейчас не самое подходящее время, чтобы быть джентльменом, пропуская дам перед собой. Принц, настороженно оглядываясь по сторонам, пытается двигаться аккуратнее, как будто боясь спровоцировать не только деревья, но и мироздание на очередную подлянку.
― Ну вот, еще и туман, ― устало вздыхает юноша, ― густой. Как держаться от деревьев подальше, если ты их не видишь?
Он не понимает еще, что деревья – наименьшая из проблем.
Туман приближается стремительно, почему-то обходя стороной деревья и кусты. Стихия настигает сперва Воланда, потому что он двигался впереди, касается правой руки, и невыносимая жгущая боль пронзает кисть, растекается по всему телу. Воланд хрипло вскрикивает и инстинктивно отходит от тумана, натыкается на Сару и сквозь зубы, превозмогая дикую боль, шипит:
― Уходим, дьявол, туман ядовитый, уходим.

Отредактировано Voland Lestrade (04.04.2016 20:42:36)

+2

8

Сара телепатом не была. Наверное, оно и к лучшему. К чему и без того находящейся в расстроенных чувствах из-за неблагоприятных жизненных обстоятельствах (и это еще, мягко говоря) девушке, знать, что ее только что сочли симпатичной, но все-таки недостойной того, чтобы сопровождать лицо королевского происхождения при выходе в свет? Такое заденет любую представительницу прекрасного пола, даже если она и не рассматривала мужчину в качестве потенциальной пары.
   А за нелестное мнение о своей семье блондинка не перегрызла бы оппоненту горло, даже при всем искреннем желании, но капитально испортила жизнь. Не явно, но достаточно качественно. Не потому что, как говорят, правда глаза колет, а исключительно из-за того, что человек взялся судить и оценивать, забыв вначале собрать точную информацию. Сама она подобных промахов не допускала никогда, изначально усвоив нехитрую истину, что для успешного манипулирования человеком, недостаточно милой внешности и умения правильно улыбаться, нужно еще и точно знать на какие кнопочки в душе и рычажки в характере давить и когда. А когда лучше отступиться.
   Но к счастью телепатом Сара не была, вполне спокойно обходясь способностями, полученными  при рождении и одолженными Чудовищем, с которым  делила одно тело на двоих. И именно банальной наблюдательности хватило, чтобы заметить, как вначале застыл Воланд, а после осторожно отстранился, словно вспомнил о чем-то не слишком приятном.
   Ага, всего лишь о живых деревьях, пытающихся нас поймать, Тартаре, из которого неизвестно когда выберемся, и отсутствии проводника, - подытожила Носительница, медленно продвигаясь за шагающим впереди Хранителем, стараясь не упускать из вида притворяющиеся самыми обычными растения.
   Глаз на спине и затылке катастрофически не хватало, но первые несколько шагов дело продвигалось вполне удачно. Его высочество, как оказалось, мифологию изучал во времена колледжа и университета, в отличии от самой Сары, которая сочла  подобные знания бесполезными и не стоящими, затраченных на них усилий. Кто же мог предположить, что от них однажды будет зависеть ее здоровье, а то и жизнь?
   Запоздало раскаиваться девушка не планировала, как и посыпать голову пеплом. Так поступают только глупцы, а она решения принимала после тщательного обдумывания и ни разу с тех пор не пожалела, до сегодняшнего дня. Или до вчерашнего? Упомянутый спутником туман сильнее тревожиться Сару не заставил. Наверное, просто   Носительница достигла своего предела, и да и агрессию до сих пор проявляли только ненормальных размеров насекомые и деревья. А вот висящая в воздухе водяная взвесь спокойно заполоняла пространство между деревьями.
   Слишком быстро, обтекая стволы деревьев, подкрадываясь. Девушка остановилась, как вкопанная, чувствуя, как встают дыбом волоски на шее, а по спине дружным строем марширует невидимая армия муравьев. Туман не мог себя так вести! Это было неправильно!  А потом по ушам ударил болезненный вскрик Воланда, и девушка едва смогла удержаться на ногах, когда он налетел на нее, спасаясь от тумана.
   - Да чтоб меня, - выдохнула Сара, оглянувшись по сторонам. Отступать было некуда! - Как же так? - молочное опасное нечто, притворяющееся туманом, успело окружить их, отрезая пути отступления. И уже не понять было, что опаснее: деревья или туман. - Гадство! Что же делать?
   Туман клубился, подбираясь все ближе, перекрывая путь на уровне роста Воланда. Но выше не поднимался, и в голове у девушки забрезжил смутная идея, достаточно безумная, чтобы сработать.
   - Держи, - вручила принцу сумку и плед. - Надеюсь,  высоты и лошадей ты не боишься. Но имей ввиду, хоть один комментарий и ...ну, ты понял, - тряхнула челкой. А через несколько мгновений Пегас расправила крылья и потребовала.- На спину, Хранитель, я не собираюсь ждать тебя до бесконечности! - и стрелой взмыла вверх со всадником на спине.

Отредактировано Sarah Parios (13.07.2016 06:43:02)

+2

9

Говорят, дьявольски сложно бороться с самим собой, почти невозможно; пожалуй, тот, кто сказал эту умную мысль, никогда не боролся со стихией. Ладно, к огню вопросов нет – его можно потушить; вопросов нет к земле, землетрясение которой можно предупредить. Есть все шансы победить воду, держась наплаву. Но что делать с воздухом? Его чуть меньше нормы, и ты уже задыхается. А когда воздух вступает в союз с водой, увы, собираясь дружить против тебя, то пиши пропало, дела совсем плохи – и туман, который только что коснулся руки, это доказал. Стихия не обжигает даже, а сжигает заживо. Дьявол, как больно.
Воланд, предусмотрительно предупредив Сару об опасности, однако, совсем не знает, что делать дальше. Выбор у него, признаться честно, совсем не велик: спасаться отчаянным бегством или сжечь себя заживо. Второй вариант не улыбается совсем, но  и с первым все не так просто: туман не просто наступает, он окружает. Подобно живому разумному организму, стихия клубится, дымится, расходится по сторонам, но только для того, чтобы загнать долгожданных гостей в ловушку. Куда именно – еще непонятно, но вряд ли к Гестии на пирожки, скорее к Харону на лодку. А что, даже идти далеко не придется – тут рукой подать.
Воланд делает вдох, потом выдох – и так несколько раз. Он пытается собраться с мыслями и придумать, что делать. Мысли, как это всегда бывает по закону подлости, на собрание приходить отказывается. Юноша сжимает зубы, тяжело наклоняет голову и жмурит глаза, злясь на собственное бессилие. Почему он, заполучив не просто бога, а бога олимпийца, не в силах ничего сделать? Дионис отнюдь не самый бог, пожалуй, даже один из сильнейших, в его хранитель способен только воду в вино превращать. Нет, потрясающая способность, на самом деле, но как с помощью ее спастись от смертельно ядовитого тумана?
Да никак. И Воланд, к собственному отчаянию, это прекрасно понимает.
И вдруг в него прилетают сумка и плед. Только благодаря сноровке молодой человек успевает перехватить вещи, а не отправить их в путешествие на бренную землю. Несколько опешив, хранитель смотрит на Сару, голос которой вдруг становится приказным – не больше и не меньше. Воланд, не зная, что делать, только стоит и сжимает ладонью мягкую ткань пледа.
И хорошо, что сжимает, хорошо, что цепляется за нее пальцами, как за спасательный круг, потому что в следующее мгновение происходит то, что окончательно и бесповоротно выбивает принца из колеи. Сара – она просто берет и обращается в лошадь, точнее, не так: в пегаса. В прекрасного, изящного, сказочного Пегаса. Каких только чудес не бывает в царстве мертвых.
― На спину, Хранитель, я не собираюсь ждать тебя до бесконечности!
Крик Сары скидывает Воланда с мечтательных небес на холодную землю, и он, подорвавшись с места, ловко забирается на лошадь. Делает все так, как сказала она, и совсем скоро взмывает вверх, к небу, спасаясь от смертельного тумана.
― С ума сойти, ― выдыхает принц, ― а ты красивая.
Господи, какой бред он несет, но лучше так, чем неловкое молчание.

+1

10

продолжение следует...

0


Вы здесь » Под небом Олимпа: Апокалипсис » Отыгранное » Вакханалия во время чумы


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно