выглядит + черный пуховик нараспашку

Она взглянула на большие настенные часы, чьи пластмассовые стрелки стремительно приближались к одиннадцати, и нервно поджала губы.
― Мама, может, ну его – горошек этот? ― почти взмолилась Клио.
― Нет, ― не строго, но безапелляционно отрезала красивая женщина за тридцать пять, что суетилась возле плиты. Там все жарилось, шумело, кипело. То же самое происходило с терпением Александры. ― Будешь дальше пререкаться, точно к столу опоздаешь, ― и махнула рукой, мол, иди быстрее, мне сейчас совсем не до тебя.
Обреченно выдохнув, девочка мягко спрыгнула с высокого стула, ушла в коридор, накинула на плечи большой неуклюжий пуховик и стащила с тумбы сумку.
― Если я опоздаю, то это будет на твоей совести! ― крикнула Клио и тут же скрылась за дверью. Ей совсем не хотелось пререкаться с родительницей: занятие это хоть и интересное, но заведомо проигрышное. Александра всегда отличалась не только живыми зелеными глазами и роскошными светло-русыми волосами, но и удивительно острым языком. «Палец в рот не клади – руку по локоть откусит» - говорят про таких женщин, как она. Клио перехватила, пожалуй, только часть материнской остроты, да и той пользовалась лишь в крайних случаях. Она была куда тише, спокойнее и холоднее матери – и эти качества достались ей от отца.
Улица встретила девочку темным, томным воздухом и серебристыми лучами луны, что едва пробивались через занавесь низких туч. С неба крупными хлопьями падал мокрый снег, завораживающе переливающийся в тусклом свете фонарей. Сонные деревья, кустарники и машины были заботливо прикрыты пушистым слоем снега и напоминали глазированные торты. Клио машинально облизнулась и быстро засеменила в сторону ближайшего супермаркета, по пути размышляя о том, что услышала на днях. Оказывается, у нее есть брат. Не родной. Ну, как не родной. Отец у них был один, а вот матери разные. Интересно, почему родители никогда не говорили ей об этом? Ведь брат – это так круто! Клио всегда мечтала иметь старшего брата. Так или иначе, но спустя несколько часов после открытия, девочка уже знала, как брата зовут и как он выглядит – спасибо всемирной паутине. В интернете есть все и обо всех, особенно о тех, кто пытается не светиться. Клио узнала, что его зовут Эсдрас, что фамилия у него такая же и что работает он в морге. И все же девочка не торопилась идти к новоиспеченному родственнику в гости – переживала, что не примет. Наговорит всяких гадостей и отправит домой. Именно из-за страха Клио решила перенести знакомства на послепраздничное время. Портить новый год, рождество и каникулы ей совсем не хотелось.
Глаза резанул яркий свет супермаркета. Клио, прищурившись, быстро вышла в разъехавшиеся двери, огляделась – народу не было совсем. Еще бы! До нового года час. Только на кассах сидят две женщины в новогодних шапках и без новогоднего настроения. Собравшись с мыслями, Клио пошла в сторону полок с консервами. А вот и горошек. От радости, что миссия завершилась на удивление быстро и без приключений, Клио быстро попятилась назад, наткнулась на что-то твердое и быстро развернулась. Рыжие пряди возмущенно порхнули вверх, но тут же упали обратно на хрупкие плечи. Оказавшись лицом к лицу с молодым человеком, Клио открыла рот и еще несколько мгновений не могла его закрыть. Она смотрела на юношу так, словно он не человек, а приведение, не меньше. Только взгляд не испуганный, а завороженный. И как бы девочка не силилась отвести глаза – не могла.
Это он! Его зовут Эсдрас, фамилия у него такая же, он работает в морге.
― Я…  ― смутившись окончательно, Клио потрясла головой в попытке привести в порядок мысли. ― Вы мой брат, ― на одном дыхании выпалила она. С плеч словно ярмо свалилось, а с сердца – камень. Впрочем, легче ей стало, а вот менее тревожно – нет. Разве так сообщают о новоявленном родственнике?
Выдохнув, Клио сжала банку горошка в ладони сильнее и все еще не решалась поднять головы, с интересом разглядывая собственные и чужие ботинки. 

Выпалив нелепое, но честное признание, девочка пришла в себя и мгновенно рассердилась. Не так сообщают о вновь обретенных родственниках, совсем не так! Нужно было сперва аккуратно познакомиться, назвать собственное имя. И обязательно фамилию, потом упомянуть об отце. Эсдрас обо всем догадался бы сам. А что сделала Клио? Окатила молодого человека ведром ледяных признаний прямо посреди супермаркета, да еще и за сорок минут до Нового Года. Разозлившись на саму себя, она приняла неверующую реакцию явно развеселившегося брата как данное. А чего ты ждала, Клио?
Зажмурившись, она позволила потрепать себя по голове. Непокорные рыжие кудри спутались еще сильнее и теперь чудесно торчали во все стороны. Открыв глаза, она вновь увидела перед собой лицо Эсдраса. В царапинах, в синяках, в ссадинах. Впрочем, подобной живописью были украшены не только еще щеки и скулы, но и руки и, стало быть, все тело.
На мгновение задумавшись, что с ним могло случиться, Клио потеряла нить разговора. Спохватилась она лишь тогда, когда увидела перед глазами не лицо новоявленного брата, а широкую спину, которая, к тому же, активно удалялась.
― С наступающим, ― машинально откликнулась девочка, и слова едва коснулись спины молодого человека. Беззвучно сглотнув, Клио поджала губы и хотела было развернуться и уйти в противоположный угол супермаркета, туда, где была свободная касса. Девочка не желала навязываться. Но еще больше она не хотела быть неуместной, неудобной. В конце концов, до Нового Года сорок минут – у Эсдраса могли быть собственные дела, и сейчас он спешил в большую компанию друзей, где без него праздновать не начинали.
Уже на развороте Клио ярко-зелеными глазами зацепилась за бутылку, что гнездилась в его руке. Неуверенный взгляд поднялся выше – к растрепанной седовласой голове, потом ниже – к брюкам и ботинкам. Пожалуй, в таком виде в многолюдных компаниях не появляются. В таком виде встречают Новый Год в одиночестве и ни капли об этом не жалеют.
Решение Клио приняла на удивление быстро, и уже через мгновение припустила за Эсдрасом, словно маленький рыжий хвостик.
― Подожди! ― крикнула она, нагоняя молодого человека возле полок с разнообразными крупами. Тут было безлюдно. Пожалуй, даже пустынно. Если бы вдруг дорогу преградило перекати-поле, Клио совсем не удивилась бы.
Нагнав молодого человека, девочка обогнула его с плеча и решительно поравнялась.
― Я не фантазерка. Я говорю правду. Неделю назад я подслушала, ― она стыдливо потупила взгляд и покраснела, ― разговор родителей. Они говорили о тебе. Я много времени потратила, чтобы потом найти хоть какую-то информацию о тебе, ― она шла рядом, стараясь не отставать. ― Например, тебя зовут Эсдрас, ты работаешь в морге. А еще у тебя фамилия Вакариан, как и у меня, как у моих родителей. Для Греции это очень редкая фамилия.
На последних словах Клио совсем осмелела, поэтому ускорила шаг и встала прямо перед Эсдрасом, перегораживая ему путь.
― Вот.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза, желая найти там хоть что-то, похожее на доверие.

Он остановился, развернулся, встал лицом к лицу, и девочка растерялась. Она именно этого и добивалась – чтобы новоявленный брат обратил на нее внимание – но что теперь с этим вниманием делать? Все, что она могла сказать, Клио сказала. Ничего толком не объяснила, но о каких объяснениях может идти речь, когда в голове такой кавардак творится? Говорят, в человеке периодически борются две ипостаси: чувства и логика, рациональное и иррациональное, левое полушарие мозга и правое. Хорошо, когда монета с ее обеими сторонами падает на ребро, и чувства действуют совместно с разумом. Как правило, у Клио так и происходит, несмотря на столь юный возраст. Но здесь и сейчас монета упала не на ребро и даже не на одну из сторон – монета, издевательски ударившись об стол, укатилась далеко. Туда, где ее не видно. И все чувства девочки смешались, слиплись, скатились в самый них живота и там связались в тугой узел. Мысли, подлые предатели, наоборот разбежались по разным углам головы. Клио настигло такое замешательство, что несколько долгих секунд она просто стояла напротив Эсдраса, испуганно смотрела ему в глаза и боялась даже вдохнуть.
Без кислорода долго не протянешь; на быстром выдохе девочка встряхнула головой, и огненно-рыжие кудри рассыпались по пуховым плечам. Зеленым взглядом Клио зацепилась за одну особо непослушную прядь, словно за спасательный круг, и совсем скоро пришла в себя.
Нерешительно подняв голову, Клио осмелилась отыскать глаза новоявленного брата. Осторожно заглянув в них, девочка вдруг почувствовала себя куда увереннее и мужественнее, ведь ей вдруг показалось, что напротив стоит не чужой человек, а отец.
― Я не шучу над тобой. Я говорю правду, ― она отчеканила каждое слово. Нужно было показать, что Клио настроена решительно.
Молодой человек, как и следовало ожидать, повел себя разумно и задал самый адекватный для подобной ситуации вопрос. Клио, хоть и почувствовала себя некомфортно, не растерялась, только сжала банку с зеленым горошком в правой руке сильнее.
― Моего отца зовут Эзра Вакариан. 
Хватит ли этих сведений для того, чтобы Эсдрас ей поверил? Если нет, то как она еще может ему доказать родство? А если да… то что делать дальше? Клио, как бы не хотела, не могла пригласить Эсдраса в гости. И к нему в гости она напроситься не в силах, тем более, за – черт возьми! – за двадцать восемь минут до Нового Года. Наверное, мама уже спохватилась, скоро будет звонить и наводить панику. А там и отец подключится.
Вспомнив об отце, Клио нахмурилась и опустила голову, но сразу спешилась и выпрямилась, выжидательно посмотрела на Эсдраса.
― Так что? С новым счастьем?
И легкая улыбка тронула ее красиво очерченные юные губы.

[audio]http://pleer.com/tracks/250767pvRh[/audio]

Клио заметила, что с Эсдрасом происходит что-то странное, но не придала этому значения. В конце концов, не каждый день с тобой сталкиваются в супермаркете, за несколько минут до Нового Года, и заявляют о новоявленном родственничке.
― Вообще-то, да, заждались, ― девочка коротко кивнула, и сентябрьские кудри рассыпались по спине, а тонкие губы поджались в знак рассеянного согласия. Клио понимала, что ее родители – это и его родители тоже, то есть отец. Отец, который бросил сына по какой-то причине, известной лишь ему одному. Эсдрасу, должно быть, дьявольски досадно и невыносимо обидно, ведь его собственный отец, его плоть и кровь, предпочел другую семью, другую жизнь – и кусок этой жизни сейчас стоит перед ним.
Клио нахмурилась и опустила глаза, принялась гладить растерянным взглядом пол, вымощенный старой потрескавшейся плиткой – и все для того, чтобы смазать затянувшуюся паузу.
― Беги давай, ― послышался голос, ставший родным.
― А нельзя взять твой номер телефона или мыло? Аську? Ты есть в фейсбуке? ― юная хранительница подняла голову и вопросительно взглянула в глаза напротив. Ей совсем не хотелось вот так расставаться с братом, но сейчас это было нужно: у него свои планы на Новый год, у нее – свои. Но уходить без намека на возможное общение в будущем было бы верхом глупости, ведь Клио так много времени потратила на то, чтобы Эсдраса найти.
Он вел себя странно: с лица капали слезы и как-то слишком громко разбивались о плиты пола, но Эсдрас не выглядел удрученным, наоборот, он нервно смеялся. Клио почувствовала себя не в своей тарелке – девочке вдруг захотелось провалиться сквозь землю и чудом оказаться дома, в уютной компании родителей, которые никак не могут выбрать телевизионный канал.
Что с ним происходит? Это не опасно?
Но он заговорил, и голос звучал как прежде: тихо, гортанно и несколько хрипловато, спокойно и мерно, как шелест осенней листвы. Клио поймала себя на мысли, что все хорошо.
― Я не знаю, ― она пожала плечами, ― он никогда не говорил о тебе. О второй семье тоже. Насколько я понимаю, я не должна была о тебе знать, но узнала, так как случайно подслушала. Мои родители – и папа, и мама – очень тепло о тебе говорили. Это все, что я смогла уловить, ― хранительница спешилась, подумала несколько мгновений, словно что-то усердно вспоминая, а потом изъяла из кармана пуховика чистый белый платок.
― Вот, возьми, ― она протянула его Эсдрасу.
― Мне действительно пора, а то мама будет волноваться. Чувствую, что вот-вот звонить начнет, ― ее губы дрогнули в смешке, ― так как насеет какой-нибудь связи? Если ты не хочешь, то я пойму, ― она замолкла, съежившись.
Но что делать, если хочет она?