― Мама, я уже взрослая! Я хочу ложиться спать позже, как папа! ― решительно заявляет Вивиан, недовольно сдвигая светлые брови к переносице, обиженно поджимая губы и морща хорошенький носик. Такой воинственный вид девочки выглядит презабавно, и целительница вместо того, чтобы ответить серьезно и строго, ласково улыбается.
Что же, нужно срочно менять стратегию родительского поведения.
― Вивиан, ― нежно произносит врачевательница, ― а ты помнишь, какой скоро праздник?
― Помню! Новый год! ― девочка торжествует, зная, что дала правильный ответ.
― Правильно, ― медленно тянет Дафна, ― а кто к тебе придет в гости Новый Год?
― Святой дядя Вася, я знаю, мам! Он подарит мне много подарков!
Целительница давит безобидный смешок – господи, кто научил девочку говорить «Святой дядя Вася» вместо «Святого Василия»? И все же это звучит так по-детски наивно и непосредственно, беззаботно, воодушевленно и весело, что Дафна не смеет читать наставления дочери сейчас, портя той хорошее настроение.
― Как же он подарит тебе подарки, если ты уснешь?
― Но я не буду спать, ― голубые глаза смотрят тревожно; Вивиан отрицательно мотает головой, и белокурые локоны свежим снегом разметаются по подушке.
― Но если ты не выспишься заранее, то к приходу Святого… дяди Васи уснешь. Поэтому закрывай глазки и спи, набирайся сил.
― А ты не забудешь меня разбудить? ― детский голос звучит настороженно.
― Ни в коем случае. Обещаю, ― Дафна заботливо подтыкает дочери одеяло, а Вивиан, кивая, закрывает глаза. Она знает, что слово матери нерушимо. Дафна пообещала – Дафна сделает.
Целительница протяжно выдыхает, медленно поднимается с мягкой кровати и шлепает босыми ногами по ковру, подходит к окну. Пейзаж за рамами полон чудес, и чтобы их увидеть – нужно лишь закрыть глаза. Ночное небо – зимнее, морозное, бесконечное – на нем расплескана молочно-белая дорожка, состоящая из ярких звезд. Но что за ними, что на них? Там определенно есть жизнь и, быть может, сейчас на звездах такая же белокурая девушка, как Дафна, прикрывают глаза, пытаясь разглядеть чудеса. А в парке перед домом крепким сном спят клены и липы, кипарисы даже. С редкими тощими листьями, почерневшими от колючих холодов, играет ветер, а иногда играет на них какую-то заунывную мелодию. Иногда пушистая белка пробежит, но с облезлым хвостом – и хрустящий снег с ветвей вниз повалится. И приземлится не на землю, а на каштановую макушку – знакомую такую. Джейди. Джейди, что ты тут делаешь!?
Дафна не помнит, как накидывает на плечи первую попавшуюся под руку кофту и натягивает ботинки – кажется, не свои, потому что велики ужасно. Она выбегает во двор, оглядывается судорожно по сторонам, словно вор – а сама боится, чтобы не заметили. Черт возьми, что ты тут делаешь, что тебе нужно на территории Огня? Зачем ты пришла, зачем? Дилан молчит – только глаза горят лютой ненавистью. Движения у нее резкие, угловатые – нечеловеческие.
― Кестлер. Зевс. Мне нужен Кестлер. Мне нужен Зевс, ― только и повторяет она, словно мантру. Или проклятье?
― Уходи, ― тихий голос тверд и решителен, не дрожит даже от пронизывающего холода. ― Пожалуйста, уходи, ― она просит, она умоляет, вглядываясь в глаза напротив и отчаянно пытаясь найти там толику здравомыслия. Бесполезно.
Страшно, но Дафна держится мужественно. Хмурится и поджимает губы, взгляда не отводит. Нет, она не отойдет с дороги, как просит Дилан, и даже не «уберется немедленно». Целительница не понимает, что происходит с подругой, но это ее подруга, и она не позволит ей натворить бед – и уж тем более не позволит причинить вред Артуру.

[audio]http://pleer.com/tracks/8319266jRUo[/audio]

Он появляется из ниоткуда – как всегда, впрочем – а Дафна даже не понимает радоваться ей или беспокоиться. С одной стороны, с Артуром она чувствует себя в неповторимой безопасности, как за каменной стеной, которая стоит вот уже целую вечность, не шелохнется. С другой стороны, сейчас в его руках теплится идеальный шанс свершить то, чего так давно хотел – убить Дилан, а заодно избавить Дафну от старых страданий, причинив новые. У него есть не только возможность, но и причина – ДжейДи, пусть и неосознанно, но пришла на вражескую территорию, начала требовать Артура, грозя убить всех и вся. Артур принял решение обороняться. И это правильно. Он – прирожденный лидер, и его негласная обязанность защищать жизни своих людей, пусть даже ценой чужих, которые ему не принадлежат. Это правильно. Правильно.
Но неужели нельзя все решить мирным путем?
Дафна протяжно выдыхает, и с приоткрытых губ срываются серые клубы пара. Они уходят вперед и растворяются, касаясь плеча Артура. Он стоит перед ней – невозмутимый и сильный,  безразличный, словно море безветренным утром. Он такой, пока на горизонте нет туч, а вместо ветра – ласковый бриз. Малейший катализатор, и море обернется страшнейшей бурей, топящей корабли, изнуряющей, убивающей. Целительницу вдруг передергивает от осознания возможных последствий. По раскрасневшимся щекам и обнаженным плечам ударяет холодный порыв ветра – сырой такой, пронизывающий; целительница невольно хохлится, теплее кутаясь в наброшенную наспех кофту. Она не спасает, конечно – ужасно холодно.
И речь сейчас не только о погоде.
Дафне страшно. Она понятия не имеет, что делать дальше. Чувствуя себя третьей лишней в этой еще не начавшейся войне, целительница, тем не менее, не может уйти. Здесь, в этом залитом лунным светом парке, друг напротив друга стоят два дорогих ей человека. Она не может выбрать одного из них, показав пальцем, как в магазине при выборе мягкой игрушки. Потому что они не игрушки, а люди – разные во всем, но с одним важным сходством – бесконечно нужные. Друг и любимый человек – каждому из них отведена отдельная ниша в сердце врачевательницы. И она не хочет, чтобы одна из них пустовала. Потому что тогда все вокруг станет пустым.
На решительном выдохе целительница делает шаг вперед, равняется с Артуром. Она не должна больше скрываться за его спиной, она должна идти с ним вровень. Не для того Артур воскресил Дафну, чтобы она пряталась в тени его Солнца. Врачевательница должна быть не обузой, а помощником – желательно таким, о воскрешении которого не будут жалеть.
― Ты пытался читать ее мысли? ― она смотрит на Дилан, которая стоит напротив, сжимая кулаки и зубы. Не бросается. Еще пока. ― Она с ума сходит, верно? Мы не можем ее убить, Артур, ― говорит серьезно и, пожалуй, даже строго. Безоговорочно. Вот только взгляд стекленеет и становится холодным. ― Иначе развяжется война. Нельзя этого допустить, потому что первый удар нанесут по Вивиан, ― Дафна сглатывает. Эти слова даются ей тяжело, но ничем не выдает она гнетущих чувств. И того, что на плечи вдруг опускается невидимое ярмо, давящее и вдавливающее в землю, целительница тоже не демонстрирует. Стоит и смотрит на Джейди как ни в чем не бывало.
А та вдруг срывается с места и, сжимая кулак, целится не то в Артура, не то в Дафну.

Отредактировано Daphne du Maurier (22.11.2015 13:07:43)

Происходит то, чего больше всего боялась Дафна: Джейди, не контролируя собственные разум и тело, срывается с места, целясь при этом маленьким, но сильным кулачком в Артура. Целительница нервно кусает губы, жмурится и виновато опускает белокурую голову – она знает, что Геракл одарил свою подопечную силой не человеческой, а божественной. Один удар – и камень в щепки. А что будет, если этот удар придется на Артура? Нет, нет, Артур этого не допустит, он собранный и сильный, всегда просчитывает на два хода вперед, он знает, что делать. Вот и сейчас хранитель Зевса с грациозностью большого хищного кота перехватывает кулак Джейди собственной ладонью. Дафна слышит характерный хлопок и сразу чувствует себя в безопасности. Пока Артур рядом – ей ничего не грозит.
Она осмеливается поднять голову и открыть глаза. Перед ней картина маслом: невинный белый снег тает под темно-красной кровью. Дафна не может понять, чья это кровь, но прослеживает взглядом путь ее падения. Точка старта – кулак Джейди и ладонь Кестлера. Дафна смотрит на то, как их руки сцепились в замок и не знает, что делать. Ей хочется вмешаться, попробовать привести подругу в чувства, как-то помочь не только Джейди, но и Артуру, но и себе…
И Дафна решается это сделать. Целительница, сжав нервные ладони в безапелляционные кулаки, выступает вперед, делает шаг навстречу к Джейди. Но именно в этот момент со спины доносится тоненький девичий голосок. Врачевательница, едва заслышав дочь, застывает на месте, как вкопанная. Нет, теперь Дафна не может рисковать. Теперь она должна быть рядом с Вивиан, оставив судьбу Джейди на усмотрение Артура.
Прежде, чем адепт Зевса успевает отдать вербальное распоряжение, адресованное скорее Вивиан, нежели Дафне, последняя успевает перехватить взгляд Артура. Целительница смотрит в глаза хранителю смело и твердо. Она как будто хочет сказать, что позаботится о дочери, пока тот будет разбираться с Джейди.
Боже, как это ужасно звучит. Зато честно.
Коротко кивнув Артуру, Дафна разворачивается и уходит в сторону дочери. Увы, дойти не успевает, потому что откуда-то со стороны слышится разрезающий воздух звук. Как будто мимо пролетает шальной нож. Целительница, насторожившись, поворачивается в сторону источника звука и с ужасом обнаруживает перед собой стрелу.
На территории Огня еще один враг? Как это возможно?
Встряхнув головой, целительница теперь уже срывается с места и бежит в сторону крыльца, к Вивиан. Тут же слышится очередной приказ Артура; Дафна ускоряет бег. Она поднимает на руки дочь и уходит с ней в коридор; оказавшись дома, целительница сразу убегает на второй этаж и укладывает Вивиан в постель. Девочка спать категорически отказывается, но Дафна непреклонна и очень строга – дочь невольно сдается. Она не привыкла видеть мать такой твердой, поэтому идет на попятную. Убедившись, что Вивиан находится в безопасности, Дафна спускается вниз, где находит Артура в компании какой-то слишком кукольной Джейди. Глаза стеклянные, кожа бледная-бледная, не двигается и почти не дышит.
Дафна видит, что именно с руки Джейди стекает кровь – теперь на пол.
― Артур, нужно разбираться с проблемами по очереди. Оставлять Джейди в особняке опасно, ― говорит Дафна холоднее, чем обычно. Пожалуй, потом ей будет стыдно.  Завтра, например. А сегодня, сейчас, ее прямая обязанность защитить Огонь и всех его обитателей. ― Я позову Гидеона, ― хранителя Аты, который сможет пробраться в голову Джейди и дернуть на нужный рычаг. Успокоить. Усмирить. Покорить.
После этих слов окно оглушительно разбивается и в пол, прямо между Дафной и Артуром, вонзается еще одна стрела. Целительница почему-то не вздрагивает даже, она смотрит на стрелу, потом на Артура, ожидая его разрешения или другого распоряжения.