Под небом Олимпа: Апокалипсис |
|
ДЛЯ ГОСТЕЙ
Правила Сюжет игры Основные расы Покровители Внешности Нужны в игру Хотим видеть Готовые персонажи Шаблоны анкет |
ЧТО? ГДЕ? КОГДА?
Греция, Афины. Февраль 2014 года. Постапокалипсис. Сверхъестественные способности. ГОРОД VS СОПРОТИВЛЕНИЕ 7 : 21 |
ДЛЯ ИГРОКОВ
Поиск игроков Вопросы Система наград Квесты на артефакты Заказать графику Выяснение отношений Хвастограм Выдача драхм Магазин |
|
НОВОСТИ ФОРУМА 
|
||
|
КОМАНДА АМС 
|
НА ОЛИМПИЙСКИХ ВОЛНАХ
Paolo Nutini - Iron Sky от Аделаиды
|
ХОТИМ ВИДЕТЬ 
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Под небом Олимпа: Апокалипсис » Отыгранное » Лунная призма, дай мне сил
Лунная призма, дай мне сил!
Участники: Лисса, Калеб.
Место: квартира Ирвинга.
Время: 26 декабря 2012.
Время суток: в районе 8-9 вечера.
Погодные условия: ветрено, мелкий снег. Температура -8... -10.
О сюжете: Как известно рождественские праздники - это праздники подарков, выпивки и гостей. Подарки должны быть неожиданными и приятными, выпивка разнообразной, а гости непредсказуемыми.
Отредактировано Caleb Stone (20.03.2016 14:00:17)
Решив, что попытка не пытка, Лисса в очередной раз забросила в рот кусок копченой колбасы. Увы, снова мимо, снова на пол. Надо бы Ирвингу завести собаку, чтобы устраняла последствия вот таких мелких катастроф. Или кошку. Или еще кого-нибудь, но не тараканов – они и так в наличии и ассортименте.
Не став больше рисковать, Альтера сунула палку колбасы прямо в рот и откусила хороший такой, внушительный кусок. Тщательно переживала, закрыла глаза и даже глухо помычала от наслаждения. А потом закинула в рот конфетку и чуть в штаны – в шорты то есть – не наложила, когда вдруг спохватилась: а не монету ли того метросексуального ведущего она схавала? А то ведь монета не простая и не золотая даже – намного круче! – талисман.
Во рту стоял вкус клубники и мяты, а не ржавчины, и лицо Лиссы растянулось в довольной улыбке: нет, талисман она не съела – он при ней, вон, висит на шее и соблазнительно позвякивает. Надо же, спустя столько лет бесплодных поисков ей все же удалось сорвать настоящий джек-пот. И, признаться честно, это было не так сложно. Пара несерьезных комплиментов, сказанных с абсолютно серьезной физиономией, три бокала шампанского и дежурная улыбка – и Джефф (или как там его?) сдался почти без боя, пальцем тыкнув на монету. За Лиссой дело не встало – хитрожопая еврейка подсуетилась, и через дюжину минут талисман был в ее кармане.
Да вот только что с ним делать? Говорят, надо какие-то жертвы приносить, чтобы Бог наделил хранителя силой. Какие жертвы? Где о них почитать, узнать? Всю википедию Лисса уже прошерстила и ничего не нашла. Да и вообще, многострадальный гугл, который видел очень немало за годы верной и долгой службы, кажется, чутка прихуел от количества и качества запросов, исходивших от еврейки. А Лисса что? Лисса продолжала долбить поисковик – да вот только безрезультатно. Значит, единственный способ узнать о жертвах – спросить бывшего владельца талисмана. Дурацкая идея была отметена на корню.
Окей, будем разбираться по обстоятельствам, а смотреть по ситуации.
Почесав лохматый затылок, Лисса протяжно выдохнула и откинулась на спинку дивана. У нее сегодня был выходной, причем, отдыхала она ото всех – от работы, от пьяных клиентов, от сестры, от Ирва, от зоопарка в этой квартире. Вот вообще ото всех. И ей это чертовски нравилось. Если честно, то Альтера сожрала бы с потрохами любого, кто бы посмел покуситься на этот покой.
Дзинь-дзинь. Дзинь-дзинь. Дзинь-дзинь-дзинь-блин!
В дверь звонили упорно. Лисса, ворчливо рявкнув, неохотно поднялась с дивана и прошагала в сторону коридора. Дверь она открыла резко и громко, всем своим видом желая показать, что гостям тут не рады и вообще – идите все в жопу.
За порогом стоял изрядно побитый и не очень веселый Калеб. Потрепанный, взъерошенный, с несколькими ссадинами на щеках и шее. Выглядел он так, словно его сперва побили, а потом еще острыми коготками по всему телу прошлись.
Недоверчиво сощурившись, Лисса вгляделась в мальчишку и скрестила руки на груди.
― Чувак, выглядишь ты отвратно, ― еврейка наклонила голову, и каштановые кудри волос рассыпались по обнаженным плечами, ― как будто тебя мамонт три дня насиловал, ― это единственное сравнение, пришедшее ей в голову. ― Ну ты заходи, если че, ― спародировала она волка из небезызвестного советского мультика, ― только Ирва нет. А у меня выходной, поэтому будем смотреть секс в большом городе. Ну и в порядок тебя надо как то привести. Ты ваще на ногах держишься еще или щас полетишь чесать носом паркет?
Отредактировано Altera Lissa Reynolds (16.08.2015 16:26:14)
Помят, лицом побит в всячески разукрашен
Не открывая глаз он почувствовал как упирается спиной во что-то твердое и холодное, задница кстати тоже не была наделена подушкой. Подернув плечами и втянув носом холодный воздух он открыл глаза. Темно и ни черта не видно. Хотя не трудно было догадаться, что сидел он на пороге черного хода в широком проходе между домами. Как его угораздило здесь очутиться он не знал, точнее не помнил. Вообще он хорошо помнил только вчерашнюю ночь, а где прошатался следующие сутки не знал. Но по затекшим конечностям и боли во всем теле при попытки встать мог предположить, что он, аки бездомный, узурпирует этот порог часа так три-четыре, семь... Один черт знает сколько. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы основательно продрогнуть. Сейчас было бы очень кстати что-нибудь горячительное или просто горячее. А еще хотелось есть. Потоптавшись на месте он размял деревянные ноги и, ковыляя, пошел на свет уличного фонаря. Калеб вышел на улицу с редкими пешеходами и волей доброй судьбы оказался рядом у ларька с едой. Он пошарил по карманам, но денег, увы, не обнаружил. Бросив скучающий взгляд на шаурму он отвернулся от витрины и пошел вдоль улицы. Наверное бомжи сперли. Конечно бомжи, даже мелочь выскребли, сволочи. Теперь хрен до дома доеду. Хотя сейчас соваться туда ему не следовало по понятным семейным причинам. В телефоне, который чудом уцелел от набега бомжей (видимо в карман джинс они ссыканули залезть), была целая куча пропущенных. К счастью места, где он отрубился, были ему знакомы и куда податься тоже нашлось. От сюда рукой подать до Ирва, а там и поесть и поспать можно.
С горем пополам Калеб все-таки добрался. Однако дорогу он не дооценил и топать пришлось ой как далеко. Зато теперь уставший голодный, холодный, но самую малость счастливый он был готов выслушать ворчания Ирва, а в замен получить пожрать, поспать и так далее и тому подобное. Не самый равный торг, но выбирать не приходится.
- Ирвинг, твою дивизию, где тебя носит? Открывай, кому говорят, то есть звонят, - он недовольно бубнит в перерывах звонков, но открывать ему никто не собирался. Давить кнопку звонка он замерз и, спрятав руки в карманы, принялся постукивать дверь носком кроссовка.
- Нууу наконец-то, - недовольно проворчал он и поднял голову, встретившись с всепоедающим взглядом Лиссы. Но то что это она до него дошло секундой позже. Выражение ее лица было таким же как у Ирвинга, когда Калеб точно так же ни с того ни с сего вваливался к нему в квартиру. Похоже это не миф, что люди в браке становятся похожи друг на друга. – Лисса. А вот и я.
Он улыбнулся предположению о мамонте и прошел внутрь, тут же упав на мягкий пуфик и протяжно выдохнув.
- Нет, уже не держусь, - но блаженно вытянул ноги, почувствовав, как согревается. - У-у, это был не мамонт, это было кое что менее ископаемое. А что, признаки на лицо? – он провел ладонью по щеке и нащупал несколько царапин. Да, хорошо покутили. – Как хорошо, что ты дома, починишь меня, а я тебе бутер сделаю? – Калеб просяще посмотрел на нее снизу вверх, заранее угадывая, что одного бутера будет маловато. – Я пока тут посижу? – спросил он, потому что двигаться не хотелось совсем.
Растерянно почесав лохматую макушку и ненароком встрепав густые волосы, Лисса деловито скрестила руки на груди и приложилась к ближайшей стене лопатками. Она, задумчиво вытянув припухшие губы, внимательно осмотрела Калеба с ног и до головы, мысленно взвешивая ущербы, которые мальчишка в ближайшем будущем нанесет по аптечке и холодильнику. Особенно ее волновал холодильник. Очень волновал.
― Да-а-а-а-а, чувак, ты попал, ― прищурившись, она брезгливо вгляделась в глубокую ссадину на мускулистом плече, которая ужасно кровоточила, заливая темно-красной вязкой жидкостью плиты пола под его ногами. ― Вотваще попал. Я даже не знаю, что с тобой делать, ― Лисса выдохнула, оперлась ладонями на стену и с толчка подалась ближе к мальчишке. Обойдя Калеба с плеча, еврейка не слишком аккуратно стащила с него куртку и бросила ее на пол – все равно слишком грязная, пыльная, рваная, да и вообще ни к селу ни к городу. И все же Лисса решила пояснить, а то Калеб обидится еще, а в его состоянии волноваться вообще вредно:
― Я с тобой разберусь и в машинку куртку закину.
Правда, Лисса понятия не имела, как разобраться с Калебом так, чтобы не сделать еще хуже.
Шестеренки в голове Рейнольдс закрутились со скоростью света, и это было заметно по ее лицу: темные глаза хитро сужены, нижняя губа задумчиво закушена, брови чуть вскинуты. Наконец во взгляде блеснуло что-то вроде тусклого озарения, и Лисса сделала еще один решительный шаг в сторону Калеба. Теперь еврейка попыталась его поднять.
Между прочим, очень осторожно и аккуратно. Даже костей ему не поломала.
― Дружище, будь любезен, пиздуй в ванную, а то ты мне весь пол кровью зальешь, ― дружелюбно пролепетала Альтера, не оставляя попыток поднять неподъемное тело. Выглядели они, ей богу, как Слон и Моська – на этом сравнении Лисса невольно поймала себя, когда мазнула случайным взглядом по отражению в зеркале. Парню только семнадцать, блин, а он уже в два раза больше Лиссы! Правда, если в еврейке семьдесят процентов массы честно составляли жиры, то в Калебе тот же процент веса не менее честно занимали мышцы. Каждому свое, что тут скажешь. ― А кровь, межпрочим, очень нелегко отмыть, знаешь ли. Я когда в последний раз чуваку голову прострелила, так потом три дня гостиную драила от этих его эритроцитов. Не самое благодарное занятие, ― вот и пойми – шутит Лисса или правду говорит. Лицо, конечно, непроницаемое, как и голос. И ни намека на сарказм. ― Хороший мальчик, ― она коротко кивнула Калебу, когда он встал на собственные ходули. И, мягко упершись ладонями ему между лопаток, легко, но настойчиво подтолкнула в сторону ванной комнаты.
― Ты только не сдохни тут у меня, окей? Было бы очень печально провести единственный выходной за долгое время в морге. Да и кладбища я не люблю – слишком уж уныло, ― бросив последний оценивающий взгляд на мальчишку, сказала Лисса, а потом негромко захлопнула дверь, разделяющую ванную комнату и длинный коридор. ― Вымойся и подожди меня на фарфоровом троне. Я ща тебе полотенце принесу. И эту хардкорную хрень, чтобы ссадины обработать, ― крикнула Лисса уже из гостиной.
Через пять минут она вернулась с полотенцем на плече и с аптечкой в руках, распахнула дверь с ноги, совсем не подумав о том, что надо было, наверное, постучаться…
Отредактировано Altera Lissa Reynolds (26.08.2015 23:29:00)
- Как это что делать? – он приоткрыл один глаз и посмотрел на Лиссу. – Лечить, любить, кормить... – он загибал пальцы с каждым словом. - У-ху-ху-ху! – взвыл он, когда она бесцеремонно стащила с него куртку. Все ссадины и раны дали о себе знать. Он даже почувствовал, как лопнул совсем недавно затянувшийся глубокий порез.
Лиссино «разберусь» прозвучало угрожающе. Не была она похожа на классифицированную медсестру. Хотя спиртом могла и потереть и напоить. Ладно, в любом случае хуже уже не сделает. Его и так чуть не пропустили через мясорубку, что может произойти ужасней? А горчицу вместо йода он потерпит.
Он нарочно обмяк в ее руках, выражая полное нежелание куда-то идти и что-то делать. Вот не удастся ей его поднять и он останется тут в тепле и умиротворении. Будет продолжать марать пол кровью из разорванной раны, а потом, возможно размажет ее по полу, когда сам будет ползти в ванную. Но видно планы лохматой еврейки оказались далеко идущими и она смогла таки оторвать его седалище с места. Он недовольно фыркнул и поплелся в сторону ванной.
- Ты что, человека пристрелила? Прям тут? А тело куда дела? – он сразу встрепенулся и обернулся назад, но получил только тычок между лопатками. Мол иди и не задавай лишних вопросов.
Блин, на пельмени что ли пустила?
- Ну нет, не хочу обрести свое последнее пристанище в морозилке, - сказал он, когда Лисса захлопнула за ним дверь.
Он развернулся и уставился на свое отражение в большом зеркале. Если это и была не мясорубка, то его точно использовали в качестве стиральной доски для ковров. Краснота на лбу, щеках, шее, губа разбита, а потом царапины, царапины, царапины всех размеров и мастей. А уж на синяки и смотреть противно. Найду сволочь – шкуру спущу, коврик сделаю. Он сорвал с себя остатки футболки. Почему остатки? Потому что от нее остались только жалкие лохмотья. Джинсы только выглядели более менее по божески. Хотя тоже уже рванье. Только летом хипстеру таскать. Их он тоже снял и кинул к футболке. В зеркало смотреться не стал, и так знал что там увидит.
Раздеваться полностью ему не дала Лисса, а точнее ее эффектное появление.
Если бы Калеб стоял хотя бы на пол шага в правее, то все могло обойтись благополучней. Но, освящая последние события, в лоб ему прилетело знатно. Так знатно, что снесло с ног и опрокинуло в ванну. В полете он махнул руками, ища опору, но нашел только занавеску, сорвал ее и приложился затылком о кафельную стену. Рядом упало что-то еще и еще.
- М-м-м... – промычал он и завалился на бок. – Рейнольдс, - он слабо хохотнул, - я просил починить, а не доломать!
Он потер лоб - там уже наливалась шишка – и сделал попытку подняться. Не получилось. Калеб откинулся назад и сказал:
- Залейте водой и дайте настояться.
Лисса действительно пристрелила человека. Это случилось почти год назад (ого, как время летит!). Неизвестный хранитель, способный каким-то волшебным образом психически воздействовать на всех чуваков, связанных с божественными силами, забрался в квартиру к Ирвингу. Лиссы тогда дома не было – она, хорошенько поругавшись с фиктивным мужем, не очень грациозно ушла, громко хлопнув дверью. Правда, ушла недалеко – спустилась на первый этаж, потупила у подъезда, замерзла, сделала себе и Ирвингу выговор и вернулась. И каково же было ее удивление, когда за распахнутыми настежь дверями Лисса увидела Ирвинга с каким-то левым мужиком! Ладно, оставим гейские шуточки на десерт. На самом деле все было куда печальнее: Ирвинг лежал в луже крови в гостиной комнате – избитый, израненный, ничего не соображающий и почти не способный сделать вдох. Его лицо ужасно опухло от бесчисленного количества ударов, глаза заплыли, губы были разбиты. Зрелище было отвратное даже для Лиссы – а ведь она привыкла к крови, насилию и мерзким картинам. А рядом с Ирвом стоял незнакомый мужик в две Лиссы шириной и в полторы – высотой. Он смотрел злобно, угрожал, брызгал ядом. Щурил глаза, мерзко улыбался, обнажая пожелтевшие от кофе и табака зубы. И говорил, что сотрет обоих с лица земли – ему для этого нужно только щелкнуть пальцами.
Он щелкнул, и ничего не произошло. Его техника имела действие только на хранителей, носителей и прочих представителей древнегреческой фауны, а Лисса была человеком. Человеком с хорошей памятью – Лисса помнила, где ее полуживой муж хранил кольт «на случай пожара». Воспользовавшись смятением недруга, Лисса на удивление ловко бросилась в сторону шкафа, открыла ящик и достала пистолет. Она взяла врага на мушку и спросила Ирвинга, куда стрелять. Он ответил: «куда хочешь». Лисса выстрелила в голову.
И она действительно очень долго отмывала чужую кровь с ламината.
Все эти воспоминания нахлынули на еврейку тогда, когда она, с громкого пинка открыв дверь в ванную комнату, бросила быстрый взгляд на лужицу крови в форме куриной ножки посреди коридора. Но сразу забыла об этом, когда Калеб, чудом не обсыпав Лиссу изящным трехэтажным матом, поскользнулся от неожиданности и упал в ванную.
― Трехочковый! ― даже не думая выражать сочувствие (что это вообще такое?) или участие (а это что?), звонко засмеялась Лисса. Судя по выражению ее лица, Альтера была очень даже довольна тем, что случайно «забросила» Калеба прямо в «корзину». Правда, еврейку немного беспокоил тот вопиющий факт, что мальчишка сорвал с петель любимые занавески для душа, но… она решила смиловаться и промолчать.
Переступив с ноги на ногу, Лисса шмыгнула носом и метко кинула чистые полотенца на стиральную машину. А потом, помедлив еще несколько секунд, сделала шаг вперед и почти заботливо выкрутила смеситель, пустив в ванную даже не кипяток, а теплую воду.
― Ты хоть расскажи, че случилось, ― она почесала ключицу под ярким свитером, ― хочу знать, что ты наделал, чтобы никогда этого не делать, ― Лисса села на унитаз и закинула ноги на раковину. Раковина в ответ жалобно скрипнула. ― О, кстати, ― она встрепенулась, ― обязательно попробуй вот этот скраб со вкусом персика. Ваще крутой! И гель для душа со вкусом мяты и шоколада. На днях купила - аромат - просто аррррр.
- Трехочковый? Я тебе это припомню, - отозвался он из недр ванны и отметил, что разработку плана мщения надолго откладывать нельзя.
Из-под полузакрытых век он внимательно наблюдал за Лиссой, почти уверенный, что она обдаст его ледяной водой, но почувствовав приятную теплоту расслабился.
- О, кстати, обязательно попробуй вот этот скраб со вкусом персика. Ваще крутой! И гель для душа со вкусом мяты шоколада. На днях купила – аромат – просто аррррр.
Он выловил из воды тюбик о котором говорила Лисса. Открыл и понюхал. В нос ударил приторный сладкий аромат.
- Сама это нюхай, - запротестовал он поморщившись и хотел было поставить тюбик на место, но он предательски выскользнул из мокрых скользких рук и взлетел вверх. Калеб успел его поймать, да только сдавил слишком сильно и почти все его содержимое оказалась в воде. – Да бляяяять! – сокрушенно протянул он и повернулся к забрызганной водой Лиссе. – Теперь это все неделю не выветрится! И да, у тебя больше нет вкусного геля для душа, мухахаха! – обрадовался он маленькой гадости в счет своей шишки.
Калеб поудобнее устроился в воде, окрашенной в бледно-розовый, и кинул пустой тюбик в раковину.
- Вот это – трехочковый, а твой – липовый.
Довольный собой он показал ей язык, но сразу скис, вспомнив ее главный вопрос. Калеб поджал губы, щелкнул по воде и, взяв мочалку, отозвался:
- Ничего не случилось, так, - он принялся тщательней намыливать мочалку, – подрался, - уклончиво ответил он, решив с правдой пока повременить, а если получится, то вообще ее избежать. Он не хотел рассказывать все что произошло, да и не знал как. Ведь он не станет говорить о галюнах и льве в гостинице? Галюны еще куда ни шли, у кого видений не бывает? а вот если он скажет об обратившейся Скар, то Лисса будет долго стебаться над его ебанутостью. - И вообще, я в трусах не привык мыться, так что давай, очисти помещение. – он махнул мочалкой по направлению к двери и здоровенный клок пены отлетел в сторону девушки. – Короче, «а что было дальше вы узнаете в следующей серии»
- А еще я бы че-нибудь сожрал, - как бы невзначай сделал он прозрачный намек
я решила, что ты слишком расслабился, поэтому отписала как можно быстрее
Калебу божественный аромат персика пришелся не по вкусу, и Лисса недовольно нахмурилась, ведь у еврейки априори был великолепный вкус – и гореть в аду тем, кто с этим не согласен. Из квартиры Ирвинга до первого круга ада было далековато, да и глубоко тоже – отправлять мальчишку туда вотпрямщас с насквозь промокшими труселями – не по-божески что ли. И не по-еврейски тоже. А вот вторую часть приговора, которая очень кстати заключалась в слове «гореть», Лисса могла исполнить прямщас и с громкой песней. И Лисса только укрепилась в собственном решении, когда мальчишка, пусть и случайно, вылил скраб в ванну.
Етижи пассатижи, ведь это ее любимый скраб! Такой дорогой, что ползарплаты стоит! Ну, ладно, четверть. Быть может, еще чуть меньше. Но это неважно – ведь больше скраба нет. Жадная еврейская душа требовала немедленной расправы над богохульником. Лисса позывам жабы, что сидела в печенках и усиленно душила, сопротивляться не стала.
― Вот же ты козел, Стоун! ― взвизгнула она и сразу осеклась, глубоко задумавшись. Хм, как странно, ведь чаще всего эту фразу Лисса выкрикивала, адресуя совсем другому Стоуну. Получается, в поколении что ни Стоун, то отпетый козел?
Взмахнув головой, Альтера поспешила выгнать ненужные мысли – а то забудет еще, что хотела сделать. Отомстить! В народе говорят, что месть – это блюдо, которое подают холодным. Но сегодня Лисса покажет народу, что и горячим тоже очень ничего.
― За скраб со вкусом персика, за пол моей зарплаты и за королеву Англии! Аминь!― с наигранной драматичностью вскрикнула Альтера, подскочила с насиженного унитаза и вывернула смеситель на полную мощность. Кипяток ударил Калебу по ногам. Лисса, представив, насколько это больно и неприятно, невольно поморщилась и отвела голову в сторону, полюбовалась собственными красивыми волосами в отражении зеркала и внимательно оглядела румяные щеки. Только потом она смилостивилась и вернула смеситель в обратную позицию.
― И нефиг сомневаться в моей крутизне! В моих вкусах и в моих трехочковых тоже, ― беззлобно фыркнула Лисса, важно развернулась и, скрестив руки в деловой замок за спиной, поглядела на Калеба сверху вниз. Этакая крутая шишка.
И все же где-то в глубине своей мелочной души она переживала, как бы мстить не решил мальчишка. А то у нее тут свитер неприлично красивый, шорты относительно новые, да и сама она еще не старуха! Поэтому, кинув Калебу вторую мочалку для отвлечения внимания, свалила под шумок. Остановившись по ту сторону двери, Лисса просунула нос в щель и фыркнула:
― Ща сварганю че-нить съедобное. Если будешь няшей, то приготовлю пиццу, нет, две или даже три, ― замечтавшись, она ласково улыбнулась, ― а еще я нашла у Стоуна в заначке две бутылки вискаря. Хотела их в одиночку уговорить, но ведь пить в одиночестве – есть алкоголизм. Поэтому бухаем вдвоем!
И ушла копошиться на кухню. Прошло не так много времени, и в гостиной комнате, на журнальном столике перед включенным телевизором, появилась большая ароматная пицца с курицей, беконом, грибами и двойным сыром. По ящику крутили первую часть Гарри Поттера.
Лисса сидела на полу перед столиком и, ругаясь на чем свет стоит, неуклюже пыталась открыть бутылку.
Нет, ну что за чудовище их так закручивает?!
Отредактировано Altera Lissa Reynolds (12.09.2015 00:04:00)
Еврейская душа Лиссы требовала возмездия. Немедленного и беспощадного. Кто ж мог знать на что она способна ради мести за свой дорогущий, по ее словам, скраб? Хотя он в мыслях не допускал, что она отвалила за него не больше пяти евро. Но этого хватило, что бы Калеб получил по ногам кипятком.
- Мать твою, ну нахрен, Лисса, мать твою, что за нах, блять, выключи, епбля! – вопил Калеб, поджимая под себя ноги, где вода еще не была такой горячей. Идея выбраться из ванны его не посетила и он в панике метался глазами от щекастой еврейки к смесителю, до которого он мог дотянуться лишь ценой ожогов. Только их не хватало его бренному телу. Он уже был готов выдать очередную порцию лексически насыщенного текста, как она выключила воду.
- Ну ты... – он не закончил, не смог подобрать подходящих слов. Вместо этого оглядел комнатку ища чем бы запустить в лохматого вредителя, но в него мочалка прилетела первой. Он возмущенно рыкнул, схватил мокрую мочалку, что бы запустить ею в Лиссу, но той и след простыл.
Когда за дверью скрылся ее нос он стянул с себя последнюю одежду, метким броском отправил ее в корзину с грязным бельем. Рейнольдс явно была против демократии, потому что выбора Калебу не оставила. Пришлось молча взять мыло в зубы. Правда на долго его не хватило.
- Женщины, да на кой хуй вы все такие неуравновешенные? Одна чуть не сожрала, другая чуть не сварила! В монастырь уйду! – уверенный, что Лисса его вряд ли услышит, кричал он, пуская струю холодной воды. – Какой-то скраб не стоит моей прекрасной души. Ах, ну да, евреи, что б вас! – он продолжал парировать намыливаясь и одновременно отплевываясь от пены, которой было слишком много.
Аккуратно обмыв все раны он напустил чистой воды и повалялся еще минут двадцать. Лежал бы дальше, да только в ванную уже просочился божественный аромат пиццы. Калеб выскочил из воды, наскоро обтерся, замотал полотенце вокруг бедер и, всецело доверившись своему носу, пошел на запах.
Заметно посвежевший и благоухавший во все стороны персиками он остановился в проеме и его потянуло сказать металлическим голосом:«Мне нужна твоя одежда, сапоги и мотоцикл», но поглядев на розовый свитер и короткие шорты передумал. Полотенце тоже ничего. Затем его взгляд упал на столик и он с любовью посмотрел на большую тарелку. Не обращая на потуги Лиссы никакого внимания он взял ломтик пиццы, завалился на диван и отправил половину в рот. Она была еще горячей и от этого еще более вкусной . Он закрыл глаза и блаженно промычал, смакуя расплавленный сыр и каждый кусочек курицы.
- Эшо бошефтфенно, - протянул Калеб, запихав в рот остатки куска, и потянулся за вторым. – Но кипяток я еще не забыл и одной пиццей ты не отделаешься.
Он прикончил и второй кусок, наслаждаясь беконом, и, решив, что с Лиссы хватит, Калеб забрал у нее бутылку и вернул ее на столик уже открытой.
- С тобой только бухать.
Дела явно шли в гору: пицца пахла просто божественно, один и каналов соблаговолил показать Гарри Поттера, бутылка виски ждала звездного часа, а Калеб барахтался где-то в ванной, усиленно проклиная еврейку и желая ей вариться в аду. Если и был на планете рай, то это точно он. И Лисса, поморщившись, словно сытая кошка, откусила кусок пиццы. Взгляд темных глаз зацепился за полную бутылку «сентябрьского компота», и девушка, притянув живительную воду ближе к себе, попыталась открутить крышку. С куском пиццы в руках это было непросто, но расставаться с божественной едой у нее не было никакого желания.
Когда Калеб вышел из ванной, она повернула голову, оглядела его с головы до ног и принюхалась. Уловив знакомый аромат свежих персиков, Рейнольдс расплылась в ехидной улыбке.
― Чувак, ты прям цветешь и пахнешь, ― она, зажав недоеденный кусок зубами, слегка приподнялась над полом, опершись на ковер ладонями. Поелозила, прошерстила задние карманы джинсовых шорт, достала оттуда резинку для волос и удовлетворенно хмыкнула. В следующее мгновение густые каштановые волосы были убраны в высокий конский хвост – а то ведь не дело это – грива в пицце. ― Ну и че встал, как истукан? Особого приглашения ждешь? ― с трудом пробубнила она – в зубах все еще был зажат кусок пиццы, ― не дождешься. Заваливай свою жопу и открой уже эту бутыль. О, стопки же не принесла. Не, не стопки. Стаканы надо. А можно сразу тазики. Ты как – когда-нибудь пил вискарь из тазиков? ― она задумчиво пожевала, хлопнув глазами, ― кстати, хороший же вариант – бухать из тазиков. Откуда выпил – туда и поблевал на утро или когда там тебе плохо станет. Практичненько! Посуды меньше мыть надо.
С этими словами еврейка, вновь зажав оставшийся кусок зубами, не очень грациозно поднялась с пола, потопталась, поглядела на Калеба и кивнула на место, где сидела она.
― Заваливайся. Я тебе место нагрела.
И с этими словами быстро ретировалась из гостиной. Но совсем скоро вернулась – в одной руке она несла два стакана, во второй – бутылку колы. Пиццы в зубах уже не было – она была во рту, и еврейка активно работала челюстью, чтобы не подавиться.
И подавилась. Но, быстро постучав себя кулаком в грудь, отдышалась и пришла в норму.
― Не радуйся, ― прохрипела она, выставляя стаканы и бутылку на журнальный столик перед телевизором, ― сегодня я не сдохну.
И бухнулась рядом с Калебом на пол. Села не очень удобно – пришлось устраиваться комфортнее, и Лисса, опершись одной ладонью на пол, а второй – мальчишке на колено, приподнялась, опустилась, подумала и снова приподнялась. Подогнула под себя ногу, потом вытянула обе, села по-турецки, положила ладонь мальчишке на плечо. Психанула и взвизгнула:
― Блин, дыши ты уже тише! Я из-за тебя сесть нормально не могу.
Впрочем, как только Калеб открыл бутылку и Лисса принялась заполнять ее содержимым стаканы, весь дискомфорт исчез. Пойло получилось крепкое – примерно пятьдесят на пятьдесят. Лисса коварно улыбнулась, взяла оба стакана в руки и один протянула мальчишке.
― За меня – красивую и умную! И за тебя – за то, что имеешь счастье со мной общаться!
Отредактировано Altera Lissa Reynolds (17.09.2015 22:20:18)
Калеб сполз с дивана на пол на нагретое место, попутно вытащив из-под себя кусок колбасы. Откуда он там взялся спрашивать не было нужды и он только покачал головой
- Не, пока не приходилось. Из кружки пил. Как-то на квартире одного чела. Стаканов не хватило, представляешь? Зато с кружкой я был в плюсе, - было дело, не все подробности того вечера уцелели, но и оставшихся было не так уж что бы мало. С кем шел, куда, к кому. Стандартный набор в общем. – У тебя самой еще никто не заказывал кастрюлю коньяка? С трубочкой, – поинтересовался он, когда Лисса вернулась вместе со стаканами. Ответом был кашель и кряхтение. Он развернулся на звук и прыснул в кулак.
- Анапнео, - произнес он и Лиссе полегчало, - смотри-ка, сработало!
- Не радуйся, сегодня я не сдохну.
- Я и не радуюсь, - сказал он почти честно. Чего-чего, а вот смерти он ей не желал. Сломанный каблук на новых туфлях, потерявшиеся любимые сережки, разбитый флакон отличных духов - вот это за здрасьте, оно уж точно принесет ей страданий побольше, чем какая-то смерть. Но не позлорадствовать он не мог, для него это - как бальзам на душу. - Мне с твоим трупом возиться не резон. Да и кладбища не люблю. О! если ты подавишься еще раз я пошлю тебя на кремацию. Так ты займешь меньше места. И банку с твоим прахом я поставлю на холодильник. Поближе, так сказать, к родным местам.
Он подвинулся, давая место сесть Лиссе. Наблюдая за ее ерзаньем и терзанием его коленки он невольно вспомнил одного своего другана, у которого когда-то был кот. И этот кот любил полежать на его одежде предварительно хорошенько ее истоптав, измяв и разодрав. За что частенько получал по самому ценному. И вот однажды, после бесчисленных «облежанных» футболок, рубашек и даже (!) кроссовок, котик пропал. Бесследно и безвозвратно. Как в дальнейшем сложилась его судьба история умалчивает. Может быть мнет сейчас на чьей-нибудь вилле дорогущие платья, а может пялится на свалке пустыми глазницами в стратосферу.
Подметив нервную натуру своей подруги Калеб решил, что столь душещипательную историю Лиссе рассказывать не надо. Вместо этого он ответил:
- Может мне совсем престать дышать? Только подумай сколько у тебя проблем отпадет разом. Жирная галочка, что стоит у тебя на еде будет очень не против. Еще всякие ништяки останутся в целости и сохранности, - собственно это все проблемы, которые мог создать Калеб. Что, черт возьми, плохого он вообще может сделать?
Может, еще как может, только тс-с-с...
От успокоившейся фурии он принял стакан, соглашаясь с ее тостом приподнял его и отпил.
Штука оказалась что надо! Совсем не похоже на то, что ему доводилось пробовать, а попробовать он успел достаточно . Начиная от пива и заканчивая хитрозамешанными в компании коктейлями.
- Где ж он это прятал, блин? Самое крепкое, что я у него находил, не считая пива, это сироп от кашля, - ну правда, где можно было так спрятать, что бы Калеб не нашел? – А у тебя просто дар какой-то к поиску фиг знает как припрятанных бутылок, - сказал он Лиссе и повторил, очаровательно улыбнувшись, - да, за тебя умную, хитрую и находчивую, и чуть менее замечательного меня!
Отредактировано Caleb Stone (04.10.2015 11:13:30)
Глядя на кроткий, по-девичьи нежный глоток Калеба, Лисса фыркнула, выдохнула и, как настоящий мужик, опрокинула в себя содержимое целого стакана. До дна. До последнего глотка. Ничего в стакане не осталось, впрочем, также чуть не случилось с желудком Лиссы, который отреагировал мгновенно, немедленно возжелав избавиться от только что съеденной пиццы. Однако по-еврейски крепкий организм, греческая закалка и глобальное чувство собственного достоинства помогли Лиссе предрешить знакомство собственной обуви и еще не переварившегося ужина.
Алкоголь, скопившийся на дне стакана, ударил в голову мгновенно. Лисса, предательски икнув, широко улыбнулась, мазнула рассеянным взглядом по лицу Калеба и повернулась к телевизору. Там распределяющая шляпа громогласно – с чувством, с толком, с расстановкой – отправила Драко на Слизерин, а Поттера на Грифиндор.
Лисса задумчиво поджала губы и нахмурилась.
― Смотри, чувак, вот меня всегда волновал вопрос, ― опершись ладонью на колено мальчишки, Лисса подалась вперед и радостно плеснула в собственный стакан еще виски с колой. Она хотела обслужить а Хлебушка, да вот беда – тот отставал от батьки конкретно. ― Вощем. На самом деле я дико люблю Роулинг и Поттера, ты ниче не подумай. Но откуда эти блядские стереотипы? Вот почему шляпа не распределила Драко на Грифиндор? Я на сто процентов уверена, что он изменился бы на этом факультете. Ведь не зря умные люди говорят: «с кем поведешься – от того и наберешься». Это я к тому, что окажись Малфой в Грифиндоре, окруженный мимимишными людьми, и сам бы стал няшкой. Разве не?
По обнаженным плечам вдруг ударил холодный сквозняк, и Лисса невольно поежилась, а потом осмотрелась по сторонам в поисках источника ветра. Легкие занавески в гостиной Ирвинга, которые всегда, признаться честно, раздражали Лиссу, вздымались от порывов воздуха. Похоже, кто-то забыл закрыть окно. Интересно, кто?
А, точно, это же Лисса пару минут назад решила проветрить помещение.
― Че окно не закрыл? ― рявкнула еврейка и, пошатываясь из стороны в сторону, поднялась на ноги. ― А царскую водицу я у него под подушкой нашла, прикинь. Сама в шоке, но этот дятел, по ходу, там алкоголь прячет, ― теперь она, чтобы не потерять равновесие, оперлась ладонью на лохматую макушку. Не теряя точки опоры, Лисса обошла мальчишку кругом и устремилась к окну с целью его закрыть. Но промахнулась и совершенно случайно сорвала раздражающие занавески. Повернулась в сторону Калеба, держа жертву в руках, постаралась состроить как можно более грустную физиономию, а потом, весело пожав плечами, бросила занавеску на пол и, пройдясь по ней ногами, плюхнулась обратно на пригретое место. Оглядевшись, она с горечью отметила, что окно так и не затворила. Гребанная девичья память! Ну да ладно, надо просто быстрее и больше пить, тогда на окна и вовсе внимания обращать не придется.
― А пьешь ты как девчонка, кстати, ― беззлобно, но с явным намеком на ехидство, хмыкнула Лисса и снова приложилась губами к стакану. Правда, теперь не до дна, а то после второго точно упадет. Впрочем, крепкий еврейский организм еще ни разу не подводил.
Но все бывает впервые, верно?
По всей видимости Альтера в этот вечер решила не тянуть с доведением себя до полной кондиции. Или то была обычная ее манера выпивать? Как знать, бухой Лиссу Калебу видеть еще не приходилось.
Сами-то вы видели когда-нибудь бухую Лиссу? Ручаюсь, что видели. Возможно не однократно. И зрелище было еще то, да?
Стакан виски снес голову девушки не спросив разрешения, и тут же начал свою бурную деятельность. Сначала подкинул ей философскую мыслю, что всякий плохой мальчик исправится, попав в хорошую компанию. Ну не бред ли, где это видано что бы из говна конфетки делали? Даже благородные и всем помогающие гриффиндорцы не взялись бы за такую задачу.
- Ты серьезно можешь представить Малфоя в красном шарфике, дающим «пять» Поттеру? У меня для тебя новость – вискарь съел твой мозг. У тебя завелись мозгошмыги. Лавгуд говорит, что это не лечится. – он сделал еще глоток. - Ты сама бы подпустила этого говнюка к гриффиндору, будь я Дамблдором это случилось бы только через мой труп. Правда одним трупом не обошлось. Если бы Малфой старший узнал куда попал его сынишка, сынишку бы пришлось собирать по частям. Два жмурика за раз, это уже много. Так что нет, пусть лучше так.
Действительно, веселье только начинается, а уже надо собирать похороны, а их и в конце хватает.
― Че окно не закрыл? – внезапно рявкнула Лиса и задумавшийся Калеб от неожиданности дернулся и чуть не выронил новый кусок пиццы. Он хотел уже возразить и как обычно пуститься в спор, но передумал, что с нее сейчас взять, все равно через пять минут забудет о чем говорила. А вот окно она так и не закрыла. Ну что за человек. А говорят, что Калеб все на пол пути бросает. Врут. Врут и не краснеют. Все самому приходится делать.
– Ммм, так ты мне кидаешь вызов, - спросил он перед тем как встать. – Вобщет я б с тобой поспорил, но я, на твоем фоне, вне конкуренции, и тягаться со мной ты вряд ли сможешь, – произнес, сочувственно вздохнув. Он и правда усомнился в ее возможностях, о чем с ней вообще можно спорить, когда ее уносит с первого стакана, ладно б со второго. – Че окно не закрыла? Холодно, - передразнил ее Калеб и отпил еще, на сей раз опустошив стакан на половину, поднялся и потопал к окну из которого дул нехилый такой сквознячок. И надо ж было ему так дунуть, что б взметнуть полы его полотенца размотав и так никакой узел! К счастью оголить задницу перед Лиссой он не успел. Ну разве только что чуть-чуть. Сумел таки вовремя прихватить.
– Бля, - выругался он .- Ты ничего не видела, - утвердительно сказал он.
Чудом не запутавшись в сорванных занавесках и не повалившись на пол, Калеб добрался до окна
- Черт, занавески эти еще, мать их, - бормотал он, отпинывая их в сторону. От противного сквозняка он избавился закрыв окно. Развернувшись, он попросил: – ты мне дай надеть че-нибудь, трусы там, шорты.
Отредактировано Edgar (01.11.2015 11:51:46)
Калеб наотрез отказался поддержать Лиссу в вопросе переориентации Драко Малфоя, и обиженная еврейка затаила глубокую обиду. Ну, ничего-ничего, попросит этот мелкий расфуфыренный тушканчик что-нибудь еще, и Рейнольдс обязательно ему припомнит. Вот как пить дать припомнит! Сегодня же.
Она уже успела сесть обратно на свое место, когда Калеб пошел закрывать распахнутое настежь окно. Пока мальчишка решительно воевал с рамой, сквозняком и шторами, еврейка занималась поглощение куска пиццы, потом еще одного и еще. Все это дело она не забывала щедро запивать виски с колой, при этом внимательно наблюдая за происходящими чудесами на экране.
Блин! Вот если бы Лисса оказалась в Хогвардсе! Нет, вы только представьте: один взмах руки, и стол накрыт, квартира прибрана, а у твоих ног самые накаченные молодые люди, которые, к тому же, чертовски привлекательные. И ласково кормят тебя сочным виноградом. А еще Лиссе невероятно пошла бы форма. Вот только какая именно? Слизерина или Грифиндора? Хм, пожалуй, нужно изучить этот вопрос глубже и интенсивнее. У нее смуглая кожа, карие глаза, да и сама она – шатенка. К темным цветам, как правило, подходит зеленые цвет. Впрочем, и красный с оранжевым смотрятся очень даже выигрышно. Черт возьми! Как сложно подобрать правильный галстук к собственной физиономии. Вот и ясно, почему тетушка Роулинг вписала в книгу распределяющую шляпу – чтобы бедные детки не мучились, терзая себя мыслями – а вдруг форма Пуффендуя подошла бы мне больше?...
В момент, когда сквозняк над Калебом одержал секундную победу, Лисса как раз повернула голову, желая поторопить мальчишку – а то че так долго там возится – ее еврейское величество замерзло и заскучало вообще-то! Впрочем, любое желание ворчать на Калеба испарилось быстро, словно теплое дыхание на холодном ветру, как только она лицезрела то великолепное место, где спина теряет свое благородное название. Пусть это было быстро и совсем немного, но Лиссе, чтобы изящно троллить Калеба, этого на всю жизнь хватит.
― Отличный прицеп, чувак! ― сквозь веселый полупьяный смех прохрипела Лисса, а потом сразу подавилась – ну, нельзя ей с набитым ртом говорить. ― Прям как у моей собаки – ну, у Мойши. Мойша это мопс. Я иногда путаю, где у него морда, а где жопа, ну, в общем, я к тому, что ты очень похож на Мойшу, ― Лисса и сама запуталась в том, что говорила.
И все же она приняла самое строгое выражение лица и даже важно кивнула для подтверждения своих слов. Нести бред с серьезным лицом – это все же бесценный талант. Для таких вещей ты должен быть либо политиком, либо студентом, либо евреем. Либо просто пиздаболом. Лисса попала в последние два пункта.
― Ты хочешь труселя? ― зачем-то переспросила, а сама вспомнила тут же, что обещала отомстить Калебу за отказ переориентировать Малфоя. ― Да без проблем! Ща.
И ушла в комнату Ирвинга. Вернулась. Метко кинула Калебу трусы. Женские стринги. Розовые с леопардовой полосочкой. И белым пушком.
― Посверкай тут еще своими блестящими яйц… ягодицами! Мне понравилось, ― и сидит, лыбу довольную давит. Наглую такую, издевательскую.
Отредактировано Altera Lissa Reynolds (23.10.2015 22:49:28)
Нестройным шагом Лисса удалилась в глубь квартиры, топоча, натыкаясь на стены и в любой момент рискуя столкнуться с ними лоб в лоб. Или же вообще на пол пути забыть зачем ушла. Судя по опустошенной на две трети бутылки она могла.
Кстати о ней и остальных приложениях. Кроме почти пустой бутылки, нет, вернее будет сказать уже пустой - остатки Калеб вылил в свой стакан – не осталось ничего. Тарелка из-под пиццы стояла пустой, даже крошек не было. Вот вам, пожалуйста, отошел на секундочку. Не, он все понимает, «в большой семье клювом не щелкай», только семья-то не большая - два человека. Но умять за десять секунд пол пиццы – это ж талант надо иметь! И не иметь совести.
Второго у нее точно не было. И первого тоже. Вместо него неукротимое прожорство и черная дыра вместо желудка. В этом ничего новенького нет.
Мысленно пожелав Лиссе вынести головой косяк, он опустился в кресло и стал прихлебывать из стакана. А то че он тут самый трезвый, даже стремно как-то. Девушка себя долго ждать не заставила, вернулась на удивление быстро, по дороге ни разу не споткнувшись. Зря, подумалось Калебу, надо было. Так ей и надо. Слопала всю пиццу, пусть мучается. С пьяной довольной улыбочкой она кину в него яркими розовыми труселями. Он взял их с колен и, рассмотрев со всех сторон, воскликнул:
- О-хо-хо! Нихрена себе, чувак, и ты это носишь? – насмешливо спросил Калеб, сморщив нос. – Не, ниче против, если пух убрать, то вообще збс будет. – он поднял стринги на уровень лица, растянул их за резинку и на вытянутых руках, как бы примеряя их на Лиссу, сказал, прищурив один глаз: - Да, без пуха тебе бы подошло больше. И еще знаешь, - он закинул руки за голову и откинулся назад, - бюстгальтер розовый, только без этой шкуры. Нет, леопард тут вообще никуда не годится. – он на секунду прикрыл глаза, представив себе Лису в этом комплекте. – Иии, вооот, дааа, на тебе бы это отлично смотрелось! Можешь даже галстук повязать гриффиндорский или слизеринский, какой тебе нравится?
Он немного помолчал, опрокинув в рот последний глоток виски. Повертев в руке стакан он запоздало сообразил, что начинает пьянеть. Припомнив то, что Лисса хотела еще посмотреть на его сверкающие булки, сказал:
- Светить я тебе не буду ни яйцами, ни ягодицами, ни всем остальным, я слышал за это деньги принято платить. А тыыы... – он скосил на нее глаза, не сразу сфокусировав взгляд, - у-у, ты платить не станешь. Ты вроде как еврей, они типа деньгами не разбрасываются. И вообще, - он внезапно прервал свои размышления, поставил пустой стакан на пол, - на этом я не списыал... не специ-а-ли-зи-ру-юсь.
― А эт не мое, ― с какой-то заговорщической улыбкой сообщает еврейка, стоя в больших дверях между гостиной комнатой и спальней Ирвинга. ― Не мой вкус, не мой фасон и контрольный аргумент – не мой размер. У меня жопочка чуть-чуть побольше будет, ― еврейка обрисовывает в воздухе силуэт собственной филейной части, при этом харизматически, но по-пьяному криво играя бровями. ― А вот откуда у Стоуна такая красота – я понятия не имею. Готова выслушать твои предположения, ― пожав плечами, Лисса решает потянуться, словно только что проснувшаяся кошка, а потом лениво шлепает к дивану, зачем-то оценивает внимательным взглядом собственное место на полу и весело плюхается на ковер. И вдруг обнаруживает, что чего-то на столе не хватает. Тарелка пустая. Пиццы нет. Но это не удивительно – Лисса постаралась, пока Калеб по комнате круги наяривал. Ибо нефиг в большой семье клювом щелкать! И совсем неважно, что их в квартире двое. Однако внимательных взгляд темных глаз зацепился за нечто другое, но еврейка никак не может понять, что изменилось еще. Бутылка колы на месте, два стакана на месте, тарелка на месте, бутылка виски на месте. Даже телевизор висит на стене – Калеб его не сгермесил. Стоп. А почему бутылка с виски без виски?
Вот что изменилось! Наглая стоуновская порода!
Подзатыльник недорослику прилетает незамедлительно. Впрочем, Лисса не в первый раз знакомит собственную ладонь с лохматым затылком малолетнего алкоголика – так бывало уже, наверное, раз десять или даже больше – и всегда при разных обстоятельствах. Иногда даже без причин – чтобы не расслаблялся. А то че как неродные.
Не говоря ни слова, еврейка тяжело поднимается на ноги, предварительно опершись обеими руками на стол. Благо, Калеб там занимается жалостью к себе и к собственной голове – не толкает, а то Рейнольдс как пить дать свалилась бы, полетев приветствовать носом ковер. И уходит, обиженно задрав подбородок, в собственную комнату. Проходит не более десяти минут, как Лисса – полностью одетая и обутая, надушенная даже – выходит обратно к Калебу. Правда, быстро взглянув на него, она спохватывается и сразу уходит обратно.
Проходит минут пять. Из комнаты, куда ушла Лисса, периодически доносится копошение, смешанное с пьяными матами. Кажется, что-то упало, звонко разбившись о пол. Кажется, Лисса наступила ногой в осколки, благо, в сапогах.
― Во! ― торжественно объявляет она, находясь еще в комнате. А потом возвращается в гостиную и бросает в Калеба очередную порцию одежды, правда, нормальную – мужские штаны, футболка, куртка. ― И че ты смотришь на меня как баран на новые ворота? ― рявкает Лисса, плюхаясь на диван, ― собирайся, камрад. За добавкой пойдем.
И внезапно добавляет философично:
― Вот в Польше собрали робота, который разливает водку по рюмкам. Какого хрена они сперва не изобрели робота, который за еще одной сгонять может? Непродуманные олухи.
Он задумчиво причмокнул губами и уставился в потолок.
- Намекаешь на то, что наш любимый Ирв подался в стриптизеры? Пффф, я давно подозревал. А я то думал, откуда у него появились эти замашки, то ногу на стол закинет, то у косяка покрутится... Как мне теперь с ним жить? – он грустно посмотрел на Лиссу. – Он и так ко мне из-за всякой херни приставал, теперь даже боюсь представить что будет. Лис, вдруг он на мне репетировать станет? – сморозил он явную фигню, но в такую возможность сам же поверил. И плевать, что нет тому никаких доказательств. Стринги совсем не стоуновского размера, даже его жопа была побольше Лиссиной, чем она могла гордиться. Нет, не мог Ирвинг подрабатывать на стороне, скорее всего просто времени даром не терял.
Пока Калеб распинался и делился своими опасениями Лисса его не слушала. Надо же быть такой бесчувственной и эгоистичной, когда над ним могли в любой момент морально надругаться. Могла бы хотя бы сделать сочувствующий вид, а не пялиться на журнальный столик так, словно он начал рассказывать общую теорию относительности! Или все же начал? Калеб тоже притих и оглядел столик. Тот себя никак не проявлял. Молчал, не двигался и даже форму не изменял. Калеб задумчиво сдвинул брови и глянул на Лиссу, собираясь спросить чейта она, собственно делает.
- Ты чего... Блять, за что!? – нарочно обиженно протянул Калеб, схватившись за свой затылок. Сидишь себе такой, никого не трогаешь, а тебя все равно бьют. Фиг с ним, если за дело, а то ни за что не про что! Вот что он сделал? Окно закрыл – молодец! Еще ничего не разбил и не сломал – ваще красавчик, продолжай в том же духе! А за допитое виски бить не положено. Только у Лиссы на этот счет было другое мнение. – Ты че, обиделась? – на всякий случай поинтересовался Калеб, не отнимая от головы рук, но ему никто не ответил. – Ой, ну и хрен с тобой. – расстроено сказал он, обнаружив, что в комнате он один.
Занять себя было нечем и, взяв со стола почти целую бутылку колы, он стал смотреть Гарри Поттера. Как раз началась первая игра в квиддич.
Десять очков Гриффиндору и бладжером Поттеру по носу! И все в таком же духе.
Матч уже давно закончился, а Лиссы все еще не было видно. Зато слышно было замечательно. Из какой-то комнаты доносились шорохи, стуки чего-то костяного обо что-то деревянное, основа шуршание, звук разбитого стекла, благо точно не Калеба – его вещей здесь было по минимуму. Все нужное, но маловажное он постоянно заимствовал у брательника.
Наконец в дверном проеме появилась округлая еврейская фигурра
- Вы посмотрите кто вернулся! – радостно промурлыкал Калеб. – Ты уходишь от меня? – иронично спросил он, обратив внимание на ее прикид, но не прошло и секунды как он получил для себя такой же. В смысле не совсем такой же. Ну вы меня поняли.
- Какая добавка, ты в своем уме? У нас же еще бутылка есть, я помню! – возразил ей Калеб, но тут же передумал. В конце концов, вечер в самом разгаре, а за еще одной идти придется как ни крути. Магия какая-то. – Окей, - он предпринял попытку встать и повалился назад. Рано еще, ранооо, - Пошли. Прогуляемся.
Через пять минут полностью укомплектованный он стоял в дверях.
- Ну че, потопали? – позвал Калеб Лиссу и направился к выходу.
Уже на улице он сунул руки в карманы куртки и с удивлением обнаружил там двадцатку и две десятки.
-Аа мы гуляем, - хохотнул он, покрутив в пальцах несколько купюр.
Не умеет Ирвинг заначки прятать, не умеет.
― Не матерись при мне, блять! ― рявкает Лисса, отвешивая Калебу еще один матерый подзатыльник – для закрепления чувства собственного великолепия и неоспоримого превосходства над существом более мелким и несчастным. Впрочем, сразу одергивает себя, ведь жизнь у Калеба действительно с рождения не задалась, что неудивительно – вы только посмотрите на эту наглую физиономию, которая так и просит кирпича. Украдкой Лисса поднимает глаза, смотрит в зеркало и понимает вдруг, что с Калебом они, наверное, дальние родственники. Так или иначе, но увидишь эти две рожи с похмелья и не удержишься – заебланишь кирпичом по обеим. Или даже двумя кирпичами. Тремя. Та-а-а-к, кто больше?
Приходится легко взмахнуть лохматой головой, чтобы отогнать посторонние мысли.
Притормозив на несколько мгновений в коридоре, на полу которого еще виднеются почти высохшие капли мальчишечкой крови, Лисса неуклюже стаскивает с полки любимый шарф. Вместе с шарфом стаскиваются другие вещи: шапки и шляпы, перчатки и варежки, кожаный ремень и, кажется, собачий хвост. Глядя на падающие веще расфокусированным взглядом, а особенно – на хвост, Лисса невольно ловит себя на мысли, что Ирвингу, наверное, на следующий день рождения нужно подарить визит к мозгоправу.
Надев кожаную куртку на плечи, обмотав теплый душистый шарф вокруг шеи, натянув сапоги на плоской подошве на ноги, довольная Лисса поднимает лохматую голову, смотрит на отражение в большом настенном зеркале и понимает, что верхняя одежда натянута в стиле «я высушил бутылку, а потом оделся». В общем-то, так оно и было. Куртка помята и один рукав длиннее второго, шарф криво обмотан вокруг голой шеи, левый сапог натянут на правую ногу. И если с первыми двумя пунктами можно смириться, то последний – не, не катит. И Рейнольдс, уткнувшись лбом между лопаток Калеба, меняет сапоги местами.
Зато волосы круто лежат! Как всегда, впрочем.
― Давай, лохматый, шевели этими своими сексуальными ягодицами, ― полупьяным тоном тянет еврейка, сильнее прижимаясь лбом к спине Калеба, тем самым выталкивая его из квартиры. ― Вперед и с песней! Запе-вай! О боооооже, какоооооой мууууужчина!..
На улице хорошо. На улице прохладно, свежо и снежно. Лисса, едва покинув подъезд, открывает рот, высовывает язык и принимается ловить крупные снежинки, что кружась, падают на землю. Пытаясь поймать одну из них – самую крупную и аппетитную, еврейка пускается в погоню. Правда, падает через две минуты, поскальзываясь на ровном месте. И вот, сидя на искательнице приключений, она рассеянно потирает ушибленную поясницу и внимательно глядит, как Калеб достает из карманов стоуновской куртки деньги.
― Обалдеть! ― она торжественно хлопает в ладоши, ― бухаем!
С этими словами она непутево подрывается с места, снова поскальзывается, но на ногах держится. Посильнее оттолкнувшись от промерзшего асфальта, еврейка запрыгивает Калебу на спину. Одной рукой она крепко держит его за шею, а вторую – с сжатым кулаком – выкидывает вперед и кричит на всю улицу:
― Вперед, мой верный конь! На Трою! На ацтеков! ― и уже чуть тише добавляет, ― на хуетеков.
Отредактировано Altera Lissa Reynolds (08.11.2015 20:12:21)
Холодный воздух хорошенько взбодрил Калеба и он не повалился на землю, когда сверху на него запрыгнула Лисса. Он чуть подкинул ее вверх, поудобней прихватил ее широкие ляжки. О ляжках он разумно умолчал, печась за свою сохранность. А то же вмажет и не подумает, а ему потом собирай зубы по асфальту. Ну нахрен.
- Тебя с такими ляхами ни один конь не выдержит, - все таки сказал? Ой... – Хорошо, что я не конь, - поспешно добавил он повернув к ней голову и расплылся в улыбке. Ну, вроде как пойдет. – Блять, - произнес он, допетрив какую фигню несет. – Кароче, не важно, поехали. Передаем там за проезд, если че.
Нагнувшись вперед он легко побежал вперед. От тряски длинные пушистые волосы еврейки стали падать ему на лицо. Как бы он не отплевывался от них, как бы не дул, ничего поделать не мог.
- Убери свои патлы, ничего не видно. У меня дворников нет! – он еще раз махнул головой и тут же почувствовал как врезался во что-то мягкое. Затем послышался звук падающего тела на скользкий тротуар, мат, уместивший в себе столько боли, что и передать трудно, и, наконец хруст разбивающегося стекла. Калеб наконец остановился, откинул волосы со лба и осоловело посмотрел вниз, приоткрыв рот. В луже разлившегося спиртного (кажется красного вина, водки и пива) лежал мужик, типичный такой дядя, отправившийся за «еще одной», сминая в руках размокший бумажный пакет он смотрел на них нехорошо прищуренными глазами.
- Ну держитесь, молокососы ебаные, - прохрипел он и с пугающей проворностью стал подниматься а ноги.
- Хьюстон, у нас проблемы, - только и успел произнести Калеб, а после дернул вперед. Дорога была скользкая, и бежать быстро у него не получалось, а мужик, тем временем не отставал, тащился сзади метрах в трех. Надо было что-то делать.
- Отстреливайся! Отстреливайся от него! – крикнул Калеб Лиссе, представив как сейчас она развернется на сиденье к нему спиной и станет палить по тому хмырю сразу из двух пушек. Желательно револьверов. А из под колес пыль во все стороны, полевые зайцы скачут впереди и сухие кусты катятся по ветру. И из каньона, что впереди, дымя, на всех порах несется поезд.
Нет, поезд лишний, его можно вычеркнуть.
Дорога поистине захватывающая: мороз колет красные не только от холода щека, по сторонам мелькают спящие подъезды и дремлющие деревья, волосы так красиво развеваются по ветру и лезут куда надо и куда не надо. Например, забиваются под шарф и щекочут спину, а еще своенравно путешествуют по недовольной физиономии Калеба. Мальчишка в ответ что-то сердито бормочет, а потом раздраженно орет, но Лисса не слышит или не хочет слышать – она, словно матерая наездница, увлечена путешествием. Иногда она ловит себя на мысли, что было бы прикольно пришпорить Калеба, с упоением проехавшись ему по бокам, но идея так и остается нереализованной – еврейка боится, что может промахнуться и заехать подошвой куда-нибудь не туда. А Стоун, кажется, сегодня и так натерпелся – вон, какой побитый завился к Лиссе домой. Ну, то есть, к Ирвингу, хотя сейчас это не имеет значения.
Все идет, то есть едет по плану, но куда-то не туда. Лисса это понимает, когда приземляется лопатками в недружелюбный сугроб. Еще несколько мгновений еврейка лежит на спине, хлопает глазами, мажет рассеянным взглядом по ночному небу. Оно сегодня такое красивое – безоблачное, бесконечное. Яркие звезды молочной дорожкой окружают луну – не менее яркую, идеально ровную, как круг дорогого сыра. В детстве Лисса всегда думала, что до луны можно дотянуться и обязательно нужно это сделать, чтобы попробовать на вкус. Луна априори должна быть вкусной – вон, какая аппетитная висит, соблазняет. Насмотревшись советских мультиков, Рейнольдс даже пробовала лизать лунное отражение в одной из неглубоких деревенских луж, но, увы, схватила только пищевое отравление, что, в общем-то, совсем неудивительно. Впрочем, несмотря на то, что сейчас Лиссе двадцать два года, а не пять – окажись Рейнольдс на луне, то в первую очередь приложилась бы щекой к земле и незаметно – чтобы другие не заржали – дотронулась бы языком. На этом ее путешествие закончилось бы – нефиг таким долбозвончикам в открытом космосе делать. Но оно того стоило бы!
От размышлений о космосе Лиссу отвлекает мужской голос, который явно принадлежит не Калебу. Рейнольдс медленно приподнимается на локтях, заинтересованно оглядывается и видит алкоголика, которому выпала честь идти еще за одной. Мужчина настроен агрессивно, и Лисса, взглянув на Калеба, действует эффективно и эффектно: она быстро лепит снежок и с силой запускает его в недоброжелателя. Импровизированный снаряд, к искреннему удивлению еврейки, попадает прямо в цель – в ухо. Лисса, пользуясь форой, лепит еще один снежок и забирается обратно на Калеба. Развлекаться так развлекаться!
Мальчишка начинает движение, мужик за ним, очухавшись и разозлившись еще больше, тоже не остается стоять на месте. Пускается в алкогольную погоню. Лиссу такой расклад ни капли не пугает, нет, наоборот, это же так весело: верхом на пьяном Калебе от пьяного мужика улепетывать! Лисса, к слову, тоже не особо трезвая.
― Получи, фашист, гранату! ― Лисса запускает в преследователя еще один снежок – тот, увы, пролетает мимо. Расстроившись, еврейка по-пьяному виновато поворачивается обратно к мальчишке и негромко говорит:
― Докладываю, мой капитан, что у нас закончились боеприпасы. Надо бы завернуть в ближайший порт, чтобы их пополнить. А еще запасы рома в организме тож на исходе, ― а мужик тем временем с прыжка наваливается на парочку. И все трое летят вниз – прям снегопад из пьяных тел.
Вы здесь » Под небом Олимпа: Апокалипсис » Отыгранное » Лунная призма, дай мне сил
