Крик, дикий крик разорвал тишину всего заброшенного дома. Могло показаться, что сейчас кирпичи станут выпадать из повидавшего вида здания, а души с кладбища неподалеку придут на истошный вопль парнишки, дабы забрать его с собой. Мидас закрыл глаза и улыбнулся, снова усевшись на стул.
"Дааа, давай, громче, ты же можешь громче. Покажи на что способны твои легкие, удовлетвори мою жажду музыки, позволь услышать твою боль, твой гнев, твою потерянную надежду, твою жажду смерти".
Для него это было словно мелодия Баха или Бетховена. Такая проникновенная, щемящая душу, заставляющая забыть обо всем окружающем мире. Крик прекратился так же быстро как и начался. Сет открыл глаза и услышал тихий голос:
- Простите меня пожалуйста.
И в следующую секунду тело юноши обмякло. Парень повис на цепях словно мешок картошки. Мидас удивленно приподнял бровь.
"И что, это все? Твой организм настолько слаб, что не в состоянии вынести даже такую боль? Бедный бедный мальчик, куда же ты ввязался. Я бы тебя пожалел, да только мне не жалко. Я ненавижу таких сопливых щенков как ты. Устроил бы геноцид, если бы кто позволил".
Сет поднялся с места и медленно подошел к парню, приподняв его лицо за подбородок. Глаза юноши были закрыты. Сам он из себя представлял страшное зрелище. Несколько дырок в теле, рука утыканная ножами, гематома на правом боку, куда Мидас нанес удар ногой в тот момент, когда они только приехали в этот дом.
"Малыш... а ведь и у тебя есть мама и папа, которые любят свое чадо. Достаточно ли сильно заботятся о тебе твои родители? Что они скажут, когда узнают, что их сын в больнице? Станут ли убиваться горем и винить себя, за то, что не углядели за своим сокровищем или наругают за то, что ввязался в очередную драку. Какие они? Твои родители? Или друзья, что бы сказали твои друзья? Посмеялись бы над твоим искалеченным телом или они будут таскать тебе в палату апельсины?"
Мужчина поцокал языком. Сам не ожидая от себя подобного, ему в какой-то момент стало жалко парня. Изувечить подростка только за то, что тот пролил на его куртку кофе, не слишком ли жестокое наказание за несчастный случай?
Мидас нахмурился. С каких пор в его голове вообще стали появляться подобные мысли?
"Ты размяк, раскис, превратился в отвратительный кусок дерьма", - зашептал на ухо, отражаясь эхом по всей голове, внутренний голос. "С каких пор ты стал таким неженкой? Раньше тебе и повода не надо было, что бы кого-нибудь убить, а что сейчас? Сопляк"
Сет редко слушал свой голос. Он был такой же как и у его старшего брата, презрительный, грубый и всегда старался унизить. Психологи бы в один голос сказали, что самооценка у Мидаса скачет как у сумасшедшего, и мужчине давно уже пора в психушку в комнату с мягкими стенами. Наверняка в чем-то это действительно было так. Но сейчас, сейчас Хранитель поступал совершенно иначе, чем делал обычно. Раньше он оставил бы парнишку умирать прямо здесь, на цепях, предварительно еще распоров тому живот, но нет, он аккуратно снял его тело с крюка и уложил на пол, повернув на бок. Расстегнув наручники, он взял лежащую рядом тряпку, хорошенько протер их и отбросил в сторону. Вытащить ножи и прут, не повредив внутренние ткани было невозможно, а оставлять свое добро внутри него не хотелось.
"Да кого это волнует?"
Все той же тряпкой, Мидас аккуратно, стараясь сильно не задевать лезвия вошедшее в руку парня почти по самую рукоять, стер все возможные отпечатки. Взвалив на себя бесчувственное тело Дерека, Сет бросил полупыльный кусок ткани на пол и стал стирать пыль с пола в тех местах, где были отпечатки его обуви. Так вместе с юношей и грязной тряпкой в руках, он проделал путь до первого этажа и вышел на крыльцо. Свежий прохладный воздух ударил в нос и мужчина не мог им надышаться. Проведя столько времени в затхлом помещении хотелось дышать и дышать, наслаждаясь красотой зимнего пейзажа. Мелкие снежинки плавно опускались на его лицо, на его руки и на полумертвого парнишку.
"Ну и что мне с тобой делать? Может живьем закопать и дело с концом?"
Сет покачал головой из стороны в сторону. А ведь действительно, когда он так размяк? Из-за кого или из-за чего?
Неторопливым шагом, мужчина шел по направлению к трассе, благо идти было не далеко. Не доходя до дороги, он вновь положил парня на холодную землю и посмотрел на него в последний раз. извиняться за свои деяния он бы не стал, но сам себе признался, что чутка погорячился. Вернувшись к своему мотоциклу, Сет достал смартфон и включил антиопределитель номера, теперь кому бы он не позвонил, номер был бы скрыт. А звонил он в больницу. Он и раньше неплохо притворялся, что ему безусловно помогало в жизни, вот и сейчас через трубку, исказив свой голос, Мидас сбивчиво рассказывал, что случайно увидел молодого мальчика, лежащего на дороге на пятьдесят первом километре от города и кажется ему нужна помощь. Сет повесил трубку и засунул телефон обратно в карман. Оседлав своего железного коня, он завел мотор и поехал домой, дабы отнести куртку в химчистку. Сегодняшний лимит жестокости к случайным прохожим был исчерпан. По крайней мере он на это надеялся. А парень... Мидас надеялся, что судьба больше никогда не сведет их вместе.
The end.
