1. Имя, Фамилия:
Лисбет Остхофф | Liesbeth Osthoff
2. Возраст:
30 лет
3. Принадлежность:
Хранитель
4. Группировка:
Fire
5. Профессия:
Психолог-консультант (специализация – психология семейных отношения, но зачастую выступает в роли консультанта-криминалиста).
6. Внешность:
Натали Портман
|
|
|
- Рост в см - 160
- Вес в кг - 48
- Цвет кожи - Светлая, пока еще морщинками обделенная, без особых изъянов. Во время волнения или злости на щеках появляется румянец.
- Цвет волос, их длина - В настоящий момент русые, чуть ниже плеч, но, как и у любой женщины, после кардинального изменения настроения или душевного состояния цвет и длина волос Бет меняются.
- Цвет глаз - Карий.
- Телосложение - Достаточно хрупкое, но при этом регулярные тренировки и достаточно активный образ жизни не позволяют назвать ее физически слабой.
- Особенности - Пожалуй, к особенностям можно было об отнести отсутствие правой ноги ниже колена. Половину своей жизни она использует протез, а потому достаточно к нему приноровилась чтобы он не бросался в глаза.
Небольшая татуировка на внутренней стороне запястья - химера и буква "S" - напоминание о Сильвии.
7. Талисман:
Если позволяет одежда, то непримечательный медный амулет-медальон (на котором изображены кукушка и старый дуб объятый пламенем) на длинной цепочке, преспокойно висит на шее, скрытый одеждой от взгляда окружающих. Если наряд требует открыть грудь и шею медальон носится в специальном кармане на эластичном нательном поясе.
8. Биография:
- Национальная принадлежность.
Отец – немец
Мать – гречанка
- Место рождения. - Германия. Мюнхен.
- Как давно (или как часто) живёте в Афинах. – с 12 лет и по настоящее время.
Детство – это то, что мы потеряли во времени, но сохранили в себе. (с) |
Детство, самое прекрасное время, жаль, что понимаешь это когда от него остаются только воспоминания.
Она родилась в достаточно обеспеченной семье и не знала, что такое нужда, скандалы или же нехватка денег. Любимая единственная дочь, ради которой родители не покладая рук трудились день и ночь. Точнее трудился отец, мать же возложила на себя тяжелое бремя хранительницы домашнего очага и весьма успешно с ним справлялась.
С Лисбет носились как с драгоценной вазой, оберегая ее от проблем и сложностей окружающего мира, буквально не позволяя вздохнуть без разрешения матери, вот и пришлось, следуя по пути меньшего сопротивления, мир изучать, находясь в стороне от него. Словно, прочие люди – аквариумные рыбки, которые ограждены от тебя непробиваемым стеклом, разрушение которого приведет к крушению одного из миров.
Она никогда не жаждала привлекать внимания окружающих, впрочем, смешиваться с толпой тоже не торопилась, оставаясь в стороне. Пожалуй, единственным исключением из всех детей, которых она знала не попадающих под неусыпный надзор матери был Ирвинг. Странно, Амелия даже не ругалась, когда заставала их то за разбором куклы на составляющие части, то за попытками выяснить имеют ли плющевые медведи сердца. Конечно были в их арсенале и более спокойные утехи, например, постижение строительства по средствам Лего, но чем бы они не занимались любые совместные занятия для нее были праздником, жаль, что случались они крайне редко.
Малышка Бет грезила детьми. Почти все походы по магазинам, просмотры фотографий, фильмы в которых мелькали маленькие дети заканчивались уговорами подарить ей на день рождение сестренку, но мать с отцом лишь обменивались взглядами и улыбались, а она через какое-то время получала очередную куклу.
В общем, Лисбет была обычным ребенком. Любила читать. Могла часами рассматривать яркие красочные иллюстрации на страницах сотен книг, представляя себя принцессой, колдуньей, а порой даже огнедышащим драконом и придумывать свои собственные сказки. Любила стихи и поэзию, зачитывалась мифами и легендами Древней Греции и Рима.
После того как Лиз пошла в школу родители решили, что дочь нужно развивать и начались мытарства по «увлечениям»
Лисбет учили рисовать, но особого удовольствия от процесса девушка не получала, хотя учителя хвалили ее работы.
Попробовала игру на фортепиано, но старый учитель волосы на себе рвал, пытаясь вбить девушке хоть азы азов, но вынужден был признать, что она не создана для музыки, в том числе и для пения. Словно по ушам девушки медведь прошелся и заночевал на них же, лишая ее музыкального слуха.
Удивительно, но почему-то, едва она преступила порог балетной студии, увидела зал с зеркальными стенами, нескольких столь же хрупких девочек как она, Лиз поняла, что это ее мир. Танцы стали ее отдушиной и увлечением.
Школьные годы – отдельная песня. С учебой у нее благодаря ее усидчивости и щепетильности никогда проблем не было. Все экзамены на отлично, домашняя работа всегда готова, но вот общение со сверстниками у нее не складывалось.
Они ее считали ботаником, немного не от мира сего, но почему-то никогда предметом насмешек ее не делали, а она просто считала их ограниченными и неинтересными, и общение с ними ограничивала до необходимого минимума. После того как на зубах девушки поселились брекеты, она вообще старалась лишний раз рот не открывать. Даже находясь в столовой никогда не обедала, чтобы остатки пищи не застревали между железными замочками. Перемены она обычно проводила, либо погрузившись в чтение, либо сидя на лужайке и разглядывая плывущие облака, задумавшись о чем-то.
Отбыв необходимое время в школе, Лиз буквально летела в студию, получая от танцев огромное удовольствие, и самое главное – достигая успехов. Там у нее появились друзья, но мать решив, что в Греции она сможет добиться большего забирает дочь к себе на родину. Отец возражать не стал, но и от поездки воздержался, не смея оставить работу.
В юности у меня был друг. С тех пор в мою жизнь входили другие друзья — подчас весьма дорогие и близкие мне, — но ни один из них не стал для меня тем, чем был тот... Ибо он был моим первым другом, и мы жили с ним в мире, который был просторнее нынешнего: в том мире было больше и радости и горя, и в нем мы любили и ненавидели глубже, чем любим и ненавидим в более тесном мирке, где мне приходится существовать теперь.. (с) |
Перемена места жительства — это всегда большой стресс, а когда тебе двенадцать лет переезд подобен небольшой атомной войне. Бет так долго не могла ни с кем найти общий язык, и вот едва обретя подруг, была вынуждена прощаться с ними чтобы уехать за сотни километров и начать там все с начала.
Новый язык (который благодаря матери она отлично знала), новые правила, новые условности. Климат более жаркий, воздух слишком влажный и постоянно ощущения соли на губах – первое время не давали ей покоя, но с другой стороны плюсов тоже было предостаточно – и, пожалуй, самым главным был – Ирвинг, с которым они могли видеться неограниченное количество времени. . Он вырос на удивление серьезным и как ожидалось симпатичным юношей. Между ними не было той неловкости, которую обычно испытывают подростки противоположного пола при общении. Они были друзьями, и это перевешивало все. Им было, о чем поговорить, им было что обсудить. Они могли спокойно строить планы на будущее, мечтать и делиться сомнениями зная, что получат не только скупое «круто» но и достаточно обоснованное возражение, если уж оно возникнет.
Жизнь продолжалась.
Танцы, учеба, редкие визиты отца, частые прогулки с Ирвингом. Она даже начала испытывать к нему нечто большее, чем просто дружба. По крайней мере, Лиз так казалось, само собой признаться парню в своих «сомнениях и тревогах» она не могла, и мать как на зло уехала по срочному делу оставив ее в доме полном слуг. Тогда, Лиз еще не знала, что Амелия попала в серьезную переделку, и им всем грозит опасность, а через несколько дней разразилась буря.
Они с Ирвингом как обычно в выходной день, сидели на траве, болтали и смотрели на проезжающие мимо поезда, когда вдруг что-то изменилось. Сначала она почувствовала непреодолимое желание подойти к железной дороге. Прервав разговор, даже не закончив фразы, девушка направилась туда куда ее словно манило магнитом, и спустя какое-то время поняла, что полностью не контролирует свое тело, оно двигается по своему усмотрению ее не подчиняется ее приказам. Поверил ли он, когда она испуганно попыталась объяснить происходящее, но это было слишком странным. Сев близ путей, ее нога легла на рельс. И тут же по коже пробежала мелкая дрожь – приближался поезд.
А дальше было только ожидание. Ожидание неизбежного – пожалуй самое страшное чувство, которое можно испытать. Когда ты отчитываешь секунды, когда до последнего надеешься, что тебе удастся избежать опасности, когда ты умоляешь о помощи, но помощи все нет. И наконец, мучение это обрывается слепящей болью, и отчетливо пугает тебя одна единственная мысль – «А как же танцы?»
Больница. Реабилитация. Дом, который теперь кажется серым, безжизненным, пустым. Мать, которая виновато прячет взгляд. Все потеряло смысл и значение. И даже Ирвинг стал далеким, чужим… а возможно, она это только, чтобы оградить себя от большей боли, он здоровый человек, а она теперь калека. Зачем она ему? Девушке наплевать, что он может почувствовать перемену, но едва ли когда-нибудь сможет понять истинную причину ее поведения.
Уже после того как Лиз вернулась домой, мать рассказала ей обо всем произошедшем. Пожалуй, это была последняя капля в чашу ее терпения и недоверия. Поверить в то что женщины в ее семье были «хранительницами» Бога (и вообще поверить в то, что Боги существуют) было мягко говоря не просто. Амелии пришлось проявить не дюжее усилие и терпение чтобы убедить дочь, после чего она вручила ей талисман, который испортил ее жизнь, и от которого теперь ее жизнь зависела.
Что она чувствовала в это момент? Ненависть, жгучую ненависть и злость. Изменилось ли это со временем? Нет. Возможно мать считала, что поступает правильно, но Лисбет, воспринимала это исключительно как перекладывание ответственности. Словно этот медальон, который был так дорог матери, способен был вернуть ей нормальную жизнь и танцы.
«О танцах можно забыть!» Ей это сказали стразу, но Лиз все равно продолжала тренировать мышцы, даже не надеясь однажды снова стать к станку. Потому она с троекратным усердием принялась за учебу. Мать не смогла наблюдать за стараниями дочери и терпеть на себе осуждающий взгляд и едва ей исполнилось 17 уехала, оставив ее на попечении слуг-нянек.
Решения молодости принимаются с большой поспешностью, но следующее затем раскаяние прилетает к ней на крыльях, а покидает ее на свинцовых ногах. (с) |
Время пролетало незаметно.
Бет срослась со своей ревнивой Покровительницей и к двадцати трем годам освоила две техники – молнию и яблоко раздора.
К своему стыду общение с другом она свела к необходимому минимуму, ограничиваясь короткими звонками и разговорами по большей части на отвлеченные темы. Она скучала по нему, но недостаточно сильно чтобы навязывать ему свое общество и свои проблемы.
Девушка вступила в Эгейнст, причем сделала это поспешно, видимо по большей части на тот момент она руководствовалась злостью на «Fire» из-за которых она потеряла ногу. Среди членов группы оказалось предостаточно людей, пострадавших от деятельности Артура, но чем больше времени она с ними проводила, тем сильнее понимала, что цепляясь за прошлое невозможно двигаться вперед, и месть вовсе не то, что должно побуждать людей двигаться дальше. Но тем не менее, она оставалась с ними.
Университет, как и ожидалось, Бет окончила с отличием, а через месяц после выпускного состоялось торжественное и самое важное в жизни каждой женщины событие - ее свадьба.
Роберт Кусланд, с которым она познакомилась пару лет назад на студенческой вечеринке, был достаточно обеспеченным и эксцентричным юношей. Яркий, открытый, внимательный – он словно лучик солнца ворвался в ее мир, озаряя его своим светом. Он вытащил ее из кокона, в который она себя заточила, заставляя смеяться. В него было невозможно не влюбиться, и она пропала.
Несколько месяцев она парила в облаках купаясь в любви и счастье. Вместе с девочкой с курса открыла небольшой офис «кабинет психолога» где и начали приобретать опыт работы. Через несколько месяцев, когда Лизи продолжала витать в облаках, к ней на прием пришла молодая девушка, которой едва ли исполнилось семнадцать, и она была беременна. Она спрашивала совета как ей жить дальше, и с сияющим взглядом рассказывала ей о своем возлюбленном женатом мужчине. И в каждом новом штрихе, в каждой детали она узнавала Роберта.
Ее жизнь превратилась в ад. Недоверие, попытки поговорить которые пресекались насмешками и попытками «замять», и все это к ее стыду работало, ровно до тех пор, пока на пороге их дома не появилась та самая девочка с весьма-таки круглым животом. Скандал, битье посуды, угрозы… самое обидное, она прекрасно понимала, что ведет себя неправильно, но не могла себя вести иначе. Было больно, но боль эта была полезна… она выжигала в ней глупость, влюбленность и доверие, как хирург острым скальпелем вырезает опухоль. Бет его выгнала из родительского дома, в котором они жили, собрала его вещи в чемодан, предварительно пройдясь по ним ножницами и глядя вслед его удаляющемуся Ауди, не удержалась и небольшой камушек, которыми была выложена декоративная дорожка перед домом, угодил аккурат в заднее стекло. От удара оно с громким звоном рассыпалось на миллион осколков. Как и ее сердце.
Стресс. Работа. Нотации родителей. Развод. Попытка утопить свое горе в работе, в которую она окунулась, стараясь не думать о собственных проблемах, стали причиной того, что она заболела, но врач, посмотрев на нее с улыбкой поздравила. Лиз узнала что вот уже три месяца как готовится стать матерью, сама о том не догадываясь.
Развод она перенесла куда проще чем ожидала. Маленькое существо, которое было частью ее, наполняло разбитое сердце новыми красками и любовью куда большей, и куда крепче чем любовь мужчины и женщины.
Бет нашла помощника в лице будущей бабушки, общение с которой после свадьбы начало возобновляться. Она приехала к дочери все время до родов и первые несколько месяцев после оставалась с нею. Спустя несколько месяцев за два дня до дня рождения Лисбет на свет появилась малышка Сильвия.
Сразу же после возвращению домой она позвонила Ирвингу, который приехал к ней и у них случился преинтересный разговор. На тот момент Лиз осознав, что жажда отмщения не приведет ни к чему хорошему, окончательно разочаровалась в методах своей группировки, но прежде чем она решилась на следующий шанс прошло полтора года. Малышка подросла и не была так зависимо от нее. Пытаясь учесть ошибки прошлого она отправляет мать и дочку в Германию а сама бросает Эгейнст и дает клятву Артуру, а точнее Fire. Хочешь победить врага, уничтожь его изнутри. К тому же было что-то правильное в помощи своему другу в его не простой борьбе.
А через несколько недель пришла страшная весть. Сильвия приболела и анализы оказали неутешительные результаты – у нее лейкемия. Амелия с внучкой вернулись в Афины, и началась долгая борьба. Нет для матери страшнее наказания, чем видеть, как страдает твое дитя. Ощущение бессилия, собственной немощности разрушает тебя изнутри, и с каждой химией, эти чувства становятся все сильнее. Пожалуй, лишь сейчас Лисбет понимает через что в свое время прошла ее мать, и рыдает на ее плече, чтобы в следующую минуту, осушив слезы войти в палату к твоей дочке, присесть рядом с ней и быть сильной, не показывать ни боли, ни страха, а только любовь.
Лишь спустя пару месяцев она узнала, что один обиженный эгейнстовец, способный манипулировать здоровьем людей, сотворил с ее дочерью все это. Ничего не поделаешь. Она знала, что это может быть, она знала, чем рискует! Отыскав виновника, Бет в пылу ярости убивает его ни на секунду ни пожалев, ни усомнившись в правильности своих действий. Она смотрела как молния подобно гневу божьему настигла виновника страданий. С ледяной улыбкой наблюдала за тем как его тело дергается от тысяч вольт пронзающих его тело, словно муха, попавшая в паутину. Если бы кто-то дал ей шанс все исправить, то пожалуй она бы исправила одно – не позволила бы ему умереть так быстро,, а заставила бы чувствовать то что переживает Ливи.
Она оставила его труп в гостиничном номере, и ушла.. оставшись не узнанной, торопясь к дочери, которой врачи пророчили несколько дней не больше.
Родители не должны хоронить своих детей.
Никто не должен чувствовать эту боль, никто не должен проходить через этот Ад. Лиз хотелось уйти вместе с ней - раствориться, исчезнуть, чтобы оставаться со своим ангелом, и той иной жизни, но это было бы предательством и трусостью. Малышка сражалась за каждый вдох, отчаянно не желая закрывать глаза. Она видела этот испуг, она держала ее ладошку в руках, когда почувствовала, как ослабла ее хватка, она чувствовала, как воздух и легкий выход со всхлипом в последний раз сорвался с ее губ, и ангелы, принявшие ее душу, забрали ее в иной мир, мир без боли, мир без страха, мир без хранителей. Она не могла сдаться сейчас, а потому цеплялась за единственное что у нее осталось – жажда мести и воспоминание о теплом милом тельце которое она прижимала к груди долгими бессонными ночами.
У нее забрали все что у нее было, человеку которому терять не чего уже не чего бояться.
Вроде бы ты не умер, но ты уже и не живешь.(с) |
Когда она лишилась всего что любила, пустоту в душе наполнила ненависть.
Ненависть, ярость, злость – то что помогает тебе двигаться вперед к поставленной цели, не задумываясь о последствиях, и цель ее была прижиться в fire доказать свою полезность и упростить жизнь последнему близкому для нее человеку.
Жизнь как таковая потеряла для нее смысл и значение. Она знала, что это депрессия. Она понимала, что бы сказала другим оказавшимся на ее месте, но невозможно быть самому себе психологом. Нереально, а обращаться за помощью к кому-то было бы глупо. Прекрасно понимая, что однажды жизнь сама все поставит на свои места, Лиз просто плыла по течению руководствуясь скорее целями и желаниями Ирвинга, чем собственными.
Оказалось, что вместе с любовью исчезли не только сомнения, но и такие качества как сострадание и доброта по отношению к врагам. В каждом из Эгейнст она видела врага, и к каждому была беспощадна, подкрепляя свой статус среди убийц и моральных уродов. Пока она барахталась, Ирвинг вполне заслуженно стал правой рукой Августа, но она не радовалась, а тревожилась за него, зная, что однажды ему предстоит. Но больше ее заботила победа в играх – если именно она станет победительницей, кто знает может Боги смогут исполнить ее желание и Ливи снова вернется к ней.
Авария, случившаяся в скорости после ее двадцати восьмилетия, погрузила ее в кому. Сон длиной в год, в котором она снова была там с родными людьми, в котором все было хорошо и малышка была жива. Она так и не смогла отпустить дочурку, а потому за тот год пока ее тело лежало, погрузившись в беспамятство, сознание наблюдало за тем как растёт дочка. Целый сон длинною в жизнь, в жизнь которая однажды растворилась, возвращая ее в реальность, в которой она снова была одна
Очнулась в марте две тысячи двенадцатого года, и так и не смогла привыкнуть к тому что снова заперта в теле и реальности, которая ей чужда.
Она снова мать, лишившаяся самого родного существа.
Она снова женщина которой изменял муж.
Она снова девушка-калека, которая проходит семь кругов ада знакомясь с очередным мужчиной, представляя, как тот удивится, когда она разденется, или не дай бог, его слишком неосторожные ласки снимут с нее протез, и тот останется у него в руках (да, и такое у нее бывало).
Она предатель, хотя сейчас себя таковой не считает, единственная кому она что-то должна – это дочь, за которую она обязана отомстить, а после уже она отомстит и за свою искалеченную жизнь.
И когда-нибудь, когда все станет на свои места, когда ее сердце обретет покой, она быть может сможет найти новый путь, который подарит ей радость и наполнит жизнь смыслом, но пока… пока она плывет по течению.
9. Характер:
«Ни интроверт, ни экстраверт, а что-то между».
Она открытая книга написанная на ей придуманном языке. Потому сколько бы вы не листали страницы, пытаясь понять что именно творится у нее на душе скорее всего вас постигнет неудача, разве что однажды она сама откроет вам свои секреты.
Она не чурается людей, но в сто же время считать душой компании ее так же невозможно. Она хороший собеседник, хотя предпочитает больше слушать нежели рассказывать о себе, потому у собеседника часто склыдвается чувство что он ее клиент, которого она выслушает предельно внимательно, проявит участие, посоветует и возможно даже поможет вам разобраться в себе, но едва за вами закроется дверь, вы для нее существовать перестанете.
Сейчас она почти не улыбается, хотя прежде улыбка была частой гостьей на ее губах. Она слегка отстранена, и часто невольно погружается в размышления либо воспоминания ускользая из реальности.
Она ненавидит, когда кто-то пытается рассуждать о том, что от него далеко, например, когда женщины с лицами умными рассуждают о политике, выглядит это так же как мужчины обсуждающие летнюю коллекцию новых туфель и модные цветовые тренды в этом году. Потому предпочитает держаться в стороне в случае если беседа протекает на тему, в которой она не компетентна, но и иной ситуации не будет пытаться «выпендриться» и блеснуть умом, а выслушает мнение прочих, чтоб дополнить или же поправить их.
Ей интересны люди которое по-настоящему поглощены любимым делом, не важно какое оно, будь то воспитание детей или же проектирование ядерного оружия.
Достаточно рассудительна и хладнокровна, на конфликт идет только в крайнем случае, но делает это по-своему. Не будет закатывать скандалы и показуху, а решит проблему более изящно.
Но когда дело касается Эгейнистов, все ее хладнокровие словно туман развеивается под лучами пылающего солнца, имя которому «ненависть». Как истинной хранительнице Геры ей известно, что такое ярость, а потому излишне злить ее так же не следует.
Не особо любит монотонную работу, но в то же время если потребуется будет долго кропеть над работой, но выполнит ее с первого раза исключительно хорошо, дабы не тратить время на устранение недоработок. Если берет что-то под свою ответственность – скорее умрет, чем не оправдает ожиданий.
Свято чтит закон, (лазейки в котором как известно, найти не так то сложно) входит в категорию тех людей, которые быстрее посчитают, чем напишут сочинение.
Не лишена чувства прекрасного, конечно, но по настоящему восхитить или же удивить ее крайне сложно.
Подводя черту - жизненными реалиями измучена настолько, что красоту видит, как нечто само собой разумеющееся. «Да, замечательные розы», – скажет она, не собираясь описывать то, как они прекрасно пахнут, насколько удивителен их сочный бордовый цвет, и прочие мелкие детали, до которых у нее нет сил доходить душой, а не умом.
В общем подводя черту.
Исполнительна, ответственна, рассудительна, до поры до времени сдержанна. Ее нельзя назвать эгоистичным человеком или стервозным, она достаточно отзывчива, но возможно это влияние профессии. Эмоционально она замкнута в себя, пусть всячески сама себя из состояния этого вывести пытается. На текущий момент все что она делает, по большей части делает она для себя, чтобы освободится от чувства вины и вымолить прощение как у Богов, так и у себя.
Она человек ревнивый, а потому излишне оберегает все что искренне считает своим. Она подозрительна, и потому к новым людям относится крайне осторожно. Она не умеет прощать обиды, и не забывает о них, просто порой меняет приоритеты и цели, но это не означает что после она не продолжит оставленное дело.
Когда человеку нечего терять, он боится потерять последнее что у него осталось – потерять веру. Веру в том, что даже если ей не удастся все исправить, то по крайней мере, знать что цена ею уплаченная была не зря.
Она опасается за родителей, а потому старается держаться от них на расстоянии, но еще сильнее переживает за Ирвинга ведущего свою нелегкую игру, а потому старается быть поближе к нему.
Она ненавидит игрушки, которые ей напоминаю о дочери, особенно розовых медведей.
Она любит горький шоколад и кофе без сахара.
С недавних пор пристрастилась к сигаретам, считая, что мятный дым помогает ей успокоится, а на съемной квартире (вернуться в семейный дом она так и не смогла) в пустом холодильнике всегда найдется бутылка шампанского и фисташковое мороженное.
10. Ваш покровитель:
Гера
Женщинам дарована богами |
Великая богиня Гера - жена могущественного Зевса - считалась покровительницей брака и хранительницей святости и нерушимости брачных союзов. Это она посылала супругам многочисленное потомство и благословляла мать во время рождения ребёнка.
Великий Громовержец и Тучегонитель Зевс, увидев как-то Геру, сразу полюбил её и похитил у Фетиды. Боги пышно справили свадьбу и стала Гера царить на высоком Олимпе, однако их тайная связь началась задолго до свадьбы, причём именно Гера играла в ней активную роль.Она, как и её муж Зевс, повелевала громами и молниями: по её слову небо покрывалось тёмными дождевыми тучами - одним мановением руки подымала она грозные бури.
Прекрасна была великая Гера: Из-под её венца на плечи волной ниспадали удивительно красивые кудри, а её глаза горели властью и спокойным величием. Боги чтили Геру, чтил её и муж Зевс, который часто с ней советовался. Но нередки были и ссоры между супругами. Гера часто возражала супругу и спорила с ним на советах богов. Тогда Громовержец гневался, угрожая своей жене наказаниями, после чего Гере приходилось умолкать, сдерживая свой гнев.
Гера была могущественной богиней, которой не было равной по власти. Величественная, в длинной роскошной одежде, сотканной самой Афиной, в серебряной колеснице с колёсами из чистого золота, запряжённой двумя бессмертными конями, съезжала она с Олимпа... Благоухание разливалось по земле там, где проезжала Гера... Всё живое склонялось перед великой правительницей Олимпа.
Однако часто приходилось Гере терпеть обиды от своего мужа Зевса, но к решению всех проблем она подходила с присущим всем и смертным и бессмертным женщинам упоением и воодушевлением, и часто именно ее реакция становилась поводом для недовольства Зевса.
Она наслала ядовитых змей на остров, где жила Эгина и её сын от Зевса, Эак.
Погубила Семелу, мать Диониса от Зевса — насоветовала ей попросить Зевса явиться во всём своём божественном блеске, и девушка погибла испепелённой.
Сестра Семелы — Ино, взявшая на воспитание младенца, обезумела.
Преследовала Ио, превращённую в корову, приставила к ней сторожем Аргуса.
Прокляла нимфу Эхо, которая стала повторять слова бесконечно.
Не давала беременной Лето родить на твёрдой земле.
Царица Ламия была превращена ею в чудовище.
Нимфу Каллисто превратила в медведицу.
И много прочего она по почве ревности и недоверия совершала, но в деяниях своих не раскаивалась.
- Техники, за которые нужно приносить жертвы.
В настоящий момент у нее открыты две техники:
- Принести в дар богине вино, она может бросить вашим врагам так называемое "яблоко раздора" и в прах поссорить их между собой.
- гром и молнии, выкованным искусником Гефестом. Как положено любой молнии – она разит наповал, разбивает любые скалы, может убить человека. Так же ослепительной вспышкой молнии можно на время ослепить человека, обезоружить. Громом же, следовательно, можно оглушить, да так, что на всю жизнь. Все зависит от желания и возможностей хранителя. Взамен на свою щедрость Гера требует бурого медведя.
Когда Владыка Олимпа и его жена решат, что их оружие вам больше не требуется, то заберут его обратно.
- Повседневные способности.
Как и Гера, её хранитель сможет с легкостью мирить повздоривших, но только тех, кто повздорил слегка. Для ссоры в больших масштабах придется обращаться к технике.
- Недостатки.
Хранитель богини брака необыкновенно ревнив, подозрителен, ему постоянно кажется, что ему изменили.
11. Связь с вами:
12. "Жди меня".
Вы партнеры нескольких ролевых на которых я играю + реклама.
Отредактировано Liesbeth Osthoff (17.05.2015 02:30:45)
