Ослепление и жар раскаленного металла - таким виделся этот вечер Кондуриоти, гораздо более ярко ощущающему каждое мгновение, полно вкушающему каждый звук, запах и этот слепящий свет электрических ламп. И золотом сверкала среди грохота вселенского органа его прелестная спутница, воплотившая в себе вспышку, яростную молнию, способную одним лишь ударом повергнуть противника в прах, одним лишь взглядом светлый очей заставить трепетать от безумного желания постичь, объять и сокрушить. Уничтожить раньше, чем эта грозная мощь поразит его ткани. Он ощущал ее взгляд на себе, она ему доверяла, она позволяла ему играть с собой.
Небо было все еще светлым, когда они переступили порог казино, но сквозь высокие окна было заметно, как резко темные крыла одолели мягкую и свежую синеву осеннего небосклона, затмив собой трусливо скрывшееся красноватое солнце, но лунный свет был слишком тонок, чтобы проникать сквозь толщу червленого воздуха помещений. Хранитель не был уверен, что эта ночь была той самой, решающей, последней, тем зна́ком, что впечатался ему в грудину, не давая продохнуть. Ведь он дышал, был ровен, он ощущал биение реальности, и знал, что не сегодня. Так для чего же он ее сюда позвал? Им нужно было время почувствовать друг друга, их увлечение недостаточно сияло и требовало ювелирной полировки.
- Сегодня Боги определенно на нашей стороне, - со сдержанным ликованием произнес Тэрон, приобнимая девушку за плечи и подгребая свободной ладонью отвоеванные фишки себе поближе. - Ну что? Ты не устала, милая?
Девчонка с горящими азартом и весельем глазами уверенно помотала головой и снова уткнулась в бокал с белым вином, поводя взглядом по залу и любопытствуя где бы они еще могли приложить свое бесконечное везение. Она шепнула на ухо Хранителю, что была бы совсем не против сменить стол на рулетку - там было больше играющих, и ей до страшного хотелось публики, коей и сам Кондуриоти не искал способа пренебречь. Он понимающе улыбнулся только лишь потому, что ситуация требовала от него улыбки, и был изрядно удовлетворен тем, как просто ею можно обмануть, скрывая истинные мысли.
- Я - раб твой, и твое желание - закон для меня, - с одной лишь ему до самого истока понятной иронией протянул мужчина, поднимаясь и помогая своей подруге встать. - Ты хотела бы сама делать ставки?
- Нет, я оставлю это удовольствие за тобой, - улыбнулась златовласка, отпустив его руку и стремительно преодолев расстояние до игрового стола, прежде чем Хранитель неспешно догнал ее. - Мы не успели, - констатировала она, когда шарик завертелся в колесе.
Тэрон извинился перед играющими, настойчиво раздвинув их компанию и усадив свою девочку на освободившийся стул - она с восторгом поглядывала то на сидящих вокруг, то на спокойно наблюдающего за шариком молодого врача. Бокал в ее руках почти опустел и рядом не нашлось официанта, чтобы его наполнить, потому она просто держала его в ручке, стесняясь поставить на стол, а мужчина уже увлекся процессом, не заметив ее пустячной проблемы.
Он видел заранее куда должен был упасть шар, но вместе с тем не мог просчитать этого с самого начала - тот медленно скакал по цифрам, отдавая вибрирующим стуком по столу, о который Кондуриоти оперся ладонями, и даже самый оглушающий шум человеческих речей, их смеха и скрип стульев не мог оборвать той связи, которую Рон ощущал между собой и пляшущей в неестественном свете обнаженной удачей. Кто из этих плебеев был способен встать между игривой Фортуной и его великолепной Госпожой? Это только их схватка.
И утопаем в роскоши отчаянного мига. Слепы, глухи и чересчур наивны.

Отредактировано Theron Kountouriotis (25.04.2015 15:39:24)

Победа? Лишь одна из граней битвы, исход коей известен изначально, но неведомы ни правила, ни сама цель. Одним Богам понятен смысл жизненных путей, и только их велениям пристало подчиняться. И то, что горка фишек перед ним удвоилась, чем и порадовала глаз, могла все с тем же результатом исчезнуть вовсе, не вызвав в темных закоулках хранительского сердца ни единой дурной эмоции, но разве только подтолкнув его к решению очередной загадки. Получив свой выигрыш, Тэрон обернулся на златовласую кирию, благодарно принимающую любезно предоставленный гарсоном бокал вина. Или... постойте? На пареньке отнюдь не значилось штатной униформы, и это не могло не заставить Кондуриоти отвлечься от того процесса, что без участия в том его барышни, являлся бессмысленным и бесполезным.
Высокий, неприлично юный, с нахальной смазливой рожей - Данаи должен был прийтись по вкусу, несомненно. И та беззастенчиво подтверждала очевидное, адресовав паршивцу премилейшую улыбку в знак своей вечной признательности сроком до следующей минутной влюбленности. Мягко отстранив пару отчаявшихся игроков, с трудом сдерживающих свои чувства по поводу очередного проигрыша, Хранитель рассовал фишки по глубоким карманам пиджака и сократил расстояние до своей светлоликой пассии, тут же обернувшейся на его приближение и пребывающей в легком смятении - ей уже расстраиваться по поводу его возвращения или радоваться тому, что бокал вина ее ни к чему не успел обязать?
Он понял все в мгновения, лениво растягивающиеся пред ним персонально. Отступить в тень, позволить им играть на одной сцене и развлекать его, Тэрона, своим презанятным представлением. Но парнишке требовалась помощь, он совершенно не был готов примерить на себя лавры лицедея. Еще не готов.
Не это ли было той целью, с которой великая Геката вела его сегодня своей рискованной тропой? Не это ли и стало той преградой, явления которой он ожидал уже без малого с неделю, и тем витком узора, без которого их гобелен был столь невыразителен? О, ты мог бы быть отличной специей к ее решимости и чувствам... Мужчина опустил ладонь на оголенное плечико Данаи и со всем свойственным себе дружелюбием обратился к ее новому знакомому:
- Вам чем-нибудь помочь? - участливо заметил Кондуриоти, а девушка с едва уловимой виноватостью глядела снизу вверх на услужливого мальчика. - Забыли с какой стороны выход?
Как сладки были эти секунды, когда между ними рождалось понимание... Он мог бы безошибочно определить, что за мысли блуждают по хорошенькой головке его спутницы, ему нравилось смотреть за игрой эмоций в дрогнувших зрачках невезучего кириоса и он с небывалым азартом поспешил вступить в эту схватку. Ну что? Осмелишься переступить черту, сученыш? За нею нет пути назад, и только Тривии известно, как далеко она способна привести. Беги, покуда есть еще последний шанс исчезнуть и не попасться в разбитые силки. Ну как тебе приманка?.. Ладонь Хранителя скользнула по плечу, по шее, как будто бы случайно чуть приподняв уложенные кудри великолепной Данаи и обнажая линию ее ключицы. Посмеешь? Или смиришься с участью трусливой шавки?

И он посмел. Значит, понравилась-таки? Хотя, Хранитель и допускал, что эта заинтересованность была вызвана по большей части духом соперничества, но без достойного приза, любая война потеряет свой смысл. Ну что за несчастье? Как же несправедлива ветреная Фортуна, обрекающая тебя на борьбу, в которой ты заведомо слабее. Смешно. Ты не выдержишь.
Так что же любопытней будет разыграть? Скажи, Данаи, ведь исполним роли мы только для твоих очей. Придется ли тебе по нраву увидеть поражение твоего идеализированного заступника, героя, безрассудного бретера? Тогда я даже мог бы не прилагать усилий, и остаться достойным в твоих глазах, но это скучно, это глупо... А как насчет его победы? Что если инвертировать мой образ?
- Я ведь не ошибусь, если предположу, что выход там же, где и вход? - дерзко бросил парнишка, улыбаясь так, что рисковал вывихнуть себе челюсть.
Тэрон задумчиво обвел взглядом игровой зал, будто мысленно предавался тяжким нравственным дилеммам, после чего согласно покивал своему оппоненту:
- Это однозначно подтвердило бы мою догадку о том, что у вас задница вместо лица, - бесконечно серьезно заметил Хранитель, подхватывая ладошку смущенно усмехнувшейся девицы и помогая ей подняться.
Они уходят? Ну что вы, в самом деле... Не время было покидать сцену, когда так разгорелось любопытство в глазах единственного зрителя, хотя и не до конца определившегося со стороной, достойной сопереживания - Рон обязался же в эту сторону подтолкнуть, если возникнут какие-то затруднения с естественным самоопределением девицы. Нет, дорогая, так просто ты не уйдешь, ты должна увидеть, ты будешь смотреть. Ну же, рыцарь Света, побольше страсти в голосе, смелее - не то дама заскучает и разочаруется.
- Может быть, прежде чем скатываться в грубость, вы представитесь? - любопытный ход.
К чему тебе мое имя? Я не из тех, на кого действует звук его упоминания, кричи ты его даже в смертных муках, проклинай или моли о пощаде. Конечно, Тэрон несколько лукавил, настраивая себя на нужный лад, чтобы не сорваться на истинные чувства - он не был искушен в убийствах, и на его совести смертей по пальцам можно было пересчитать, но это отнюдь его не смущало в слепой уверенности в собственном могуществе, в своей исключительной роли верховного судьи и жуткого комедианта, вершащего сомнительное правосудие по собственной прихоти. Ведь так повелела ему Великая Геката, посвятив в свои фактотумы, и Кондуриоти несомненно преуспел в усердной, верной службе во славу Богини Мрака и той единственной женщины, что заняла его сердце.
- Не вижу причин для знакомства, - с едва заметным пренебрежением ответил Хранитель, через мгновение, впрочем, добавляя. - Но назовусь лишь из уважения к своей спутнице - мое имя Тэрон Кондуриоти. И с кем же я имел честь столкнуться?
Данаи нервничала, она определенно ощущала себя неловко, когда стычка между молодыми людьми внезапно стала приобретать все более безвозвратный оборот, а она оказывалась между двух огней, как первопричина и повод. Она поднялась на цыпочки к уху своего партнера и тихо попросила уйти из заведения, но мужчина лишь с легким раздражением оглянулся на ее растерянное лицо - нет, мы никуда не пойдем, забудь и выброси из головы. После чего обернулся к пареньку и нехорошо ухмыльнулся:
- Сыграем?

Наживка застряла в глотке вместе с крючком и вынимать его пришлось бы с мясом. Молодой Георгис, носящий гордую фамилию, прежде Кондуриоти не слышанную, не видел тех тканей, той оболочки, что покрывали пространство и окутывали их фигуры своей нетленной вязью, но Тэрон их ощущал, всей своей содрогнувшейся в предвкушении кожей - пробежавший по членам холодок подзадорил Хранителя, подтверждая, что путь был избран единственно верно. Оставался лишь один последний вопрос - победит ли этот мальчишка в игре... нет, не в той игре, что велась плебеями за соседними столами, не в той бренной суете, что представала перед будущим врачом лишь средством достижения призрачных целей, но сможет ли тот устоять под натиском чистой Силы, полученной мужчиной по праву рождения. Он даже не сдержался от удовлетворенной и искренней ухмылки, следовавшей за словами его противника о неминуемом проигрыше с его стороны.
- Я - не проигрываю, кириос Кацуранис, - но вряд ли этот нахаленок мог понять, что именно за тем подразумевал его оппонент - невдомек ему было и какие мысли бороздили смятенную своим бременем душу Хранителя, рискованно ступающего по краю пропасти и давно потерявшего страх размозжить свой череп о таинственную бездну.
Не в битве, но в войне. Готовься встретить мой триумф достойным его лицезрения. А между тем Данаи совершенно растерялась и раскраснелась, когда ее ручку подхватили по другую сторону - невинно собираясь развлечься со своим однокурсником, она совершенно не рассчитывала на то, что ей придется решать какие-то нравственные головоломки. Ей безусловно нравился Тэрон, иначе она не позволила бы ему пригласить ее в город, но и этот молодой человек, Георгис, с таким жаром вступающийся то ли за нее, то ли за свое эго, внезапно пробудил в ней недюжинную симпатию, которую та не знала как проявить, чтобы это не показалось с ее стороны легкомыслием, но вот уж точно чего ей не хотелось, так это - обидеть их обоих, а потому она предоставила мужчинам право самим выяснить между собой отношения, оставаясь на нейтральной стороне бездействия.
- А что касается ставки, то, принимая во внимание мою неосведомленность о ваших средствах, я передаю эту честь вам - буде вы богаты как сам царь Мидас, я покрою ваш кон, - он с непередаваемой нежностью, отразившейся в сниженном на тон голосе, обратился к девице, внимающей их беседе. - Данаи, милая, во что ты хочешь, чтобы мы сыграли?
Девушка мельком осмотрела зал казино, припомнив что в картах они уже пробовали свою удачу и даже коснулись рулетки, а поэтому ее мало интересовали эти развлечения - ей хотелось чего-то новенького:
- Кости. Почему бы вам не сыграть в кости?
- В крэпс? Ну отчего же... в самый раз. Вы слышали, любезный? Дама настаивает на крэпсе - не вижу более подходящего поля, где нам еще проверить игривую Фортуну. Ну как? Вы все еще не подумываете отсюда убраться? - с елейной улыбочкой обратился Тэрон, протягивая ему ладонь. - Тогда по рукам.
И в тот момент, когда раздался желанный глухой хлопок, Кондуриоти мог заочно восторжествовать - Георгис переступил-таки черту, оказавшись на неустойчивой, эфемерной земле его берега. Хранитель подошел к крупье, договорившись о поединке с просьбой не включать никого в их игру, кроме непосредственно делающих ставки зрителей, и после этого отодвинул стул, усаживая Данаи рядом с собой - играя фишками ладони, он терпеливо ожидал, покуда на стол полетят кости его противника. Хорошая игра, правильная... лишь в такой Геката проявит свою божественную волю, обозначив ему путеводную звезду и озарив его мысли своим присутствием. Да будет на то твое желание, Мудрейшая.

Отредактировано Theron Kountouriotis (28.05.2015 21:23:57)

- О, негоже сравнивать меня с царями! Мое богатство – это моя молодость и ум, а ваше – финансы, - напыщенно заявил молодчик, претендуя на остроумие.
Грубо говоря, ты - гол, как сокол. Чего и стоило ожидать.
- ...Все, что сейчас я могу поставить на кон, так лишь это, - он предъявил хранительскому взору довольно любопытную вещицу, моментально перехваченную Тэроном, поднесшего кольцо как можно ближе к глазам, чтобы тщательно его рассмотреть.
Он довольно долго его изучал, прежде чем был вынужден признать, что предъявленный перстень, отнюдь, не дурен. Не то, чтобы студент так здорово разбирался в золоте, но был с ним безусловно знаком, в отличии от многих, а разыграть из себя узкого специалиста не составило ему труда. В конце концов, их драма только начата, на сцене не хватает главного антагониста.
- По-хорошему, вы должны были бы пойти и заложить его в ломбард, дабы иметь возможность разыграть, но отпустить вас теперь - увы, нельзя. Иначе вас съедят сомнения, вы передумаете, а нам с Данаи недосуг вас ожидать, - благодушно ответил молодой мужчина, возвращая оппоненту его роскошь. - А потому я сделаю достаточную ставку, чтобы покрыть стоимость этой безделушки.
И, хотя игра началась задолго до этого момента, перестук запрыгавших костей ознаменовал тот этап, за которым Кондуриоти уже мало волновали все иные мирские дела, кроме одного - в сладостном наслаждении позволять времени и случаю опутывать себя своей нежной паутиной, тончайшие нити которой он снова испробует на прочность или с головой уйдет в омут тех Сил, что наконец одолели его существо.
- Неужели ты действительно заставишь его расплатиться, если он проиграет? - стараясь скрыть свое беспокойство шепнула ему златовласая кирия, готовая в момент разочароваться.
- Ну что ты, душа моя, разве я похож на злодея? - он подарил ей самую лучистую улыбку, чтобы та не сомневалась в его намерениях и не получила достаточного повода, дабы разорвать те цепи, что повязали ее с ним.
Ставка была на проигрыш. Тэрон с замиранием сердца следил, как медленно и издевательски катились кубики, гадая, что на сей раз вздумалось благословенной Гекате. Ее размытый силуэт в кровавой тоге мерещился сидящим за столом, но у Трехликой не было лица, на его месте зияла черная пугающая пустота, а ее кудри развевал пронзительный штормовой ветер. Богиня, моя сладкая судьба и мой неумолимый рок, тебе ль приятно лицезреть мою Игру? Я в твои руки жертвую девицу, я обагрю ее прелестные чресла соком страха и боли этого юнца. Ты видишь, ты разумеешь, как неповторимо распускается сей бутон, осмелившийся поддаться медовому ливню чужого нектара, как наливаются жизнью ее черты, как пышет грудь под удушающими чувствами... Цвети, моя прелестная Данаи, да пусть горят огнем твои глаза.
- Point roll, - ровным тоном прокомментировал крупье, оставив за Кацуранисом право продолжать игру. - Point 8.
Он перебросил, раз, другой... Кондуриоти был бездвижен, и торжествующая вальяжность не сходила с его членов. Между делом он успел поставить на кон еще пару фишек, предполагая удвоить свой выигрыш за счет сторонних наблюдателей, если Удача (ах, эта игривая потаскушка) окажется на его стороне. Он не сомневался, что она подвластная лишь его незабвенной госпоже, в таинственном сумраке собственной плотной беспроглядной тени наблюдающей за своим Хранителем. Гораздо ближе, настолько, что Тэрон чувствовал тепло ее ножки, касающейся его голени, сидела милая Данаи, во все глаза наблюдающая за пламенным незнакомцем, раз уж ее спутник продолжал уделять больше внимания самой игре, чем ее присутствию.
- Point, - и изряднейшая доля фишек победоносно переместилась в сторону Георгиса, вызвав на губах девушки едва заметную радостную улыбку, которую вряд ли рассмотрел Хранитель, задумчиво потирающий губы и с неясной смесью чувств проследивший за ускользнувшими деньгами.
Он поглядел на ликующую ухмылку Гекаты, на проступившие черты ее божественного лика и едва удержался от того, чтобы ответить ей тем же. Мы славно поохотимся с тобой.
А между тем, для остальных зрителей, он выглядел чуть растерянным, что было вполне естественно - он много проиграл. Конечно, не столько, чтобы рвать на себе волосы или останавливаться в намерении потерять все, с чем он пришел, но радость от победы у Кацураниса должна быть очевидной. Крупье придвинул ему кости, чтобы тот продолжал игру. Кондуриоти ставку не менял, он лишь ласково погладил девушку по ее ручке, лежащей на его предплечье.

Отредактировано Theron Kountouriotis (30.05.2015 10:48:41)

Моя удача? Она никогда меня не оставляла. Тэрон посидел в задумчивости, взирая на свой вечерний выигрыш, будто прикидывая сколько он еще может потратить. Всю наличку, не влезая в долг, естественно - лишнего у судьбы Кондуриоти брать не решался, а отдавать своим... даже не своим, а отцовским, было ему недосуг. Отец его был достаточно строг и суров, чтобы после оплаты счетов сына, тот еще на долгое время забыл дорогу к казино, а потому Хранителю не о чем было раздумывать, ему нечем было рисковать. Кроме его обожаемой Данаи. Он искоса глянул на девицу, пытаясь за считанные мгновения рассмотреть ее намерения насквозь. Колеблешься? Или давно решила для себя? Ее ладонь, лежащая на его предплечье, не давала будущему доктору заклеймить девицу раньше, чем она действительно попытается избавиться от его паутины. Нет, она совсем не такая... я не мог ошибиться.
Кондуриоти поднял взгляд на соперника и сдержанно ответил:
- Не спешите ликовать. У меня еще хватит сил для реванша, - но случиться он гораздо позже и в другой компании.
Игра длилась уже довольно долго. К тому времени молодой Кацуранис мог похвастаться невероятным везением настолько, что крупье успел дважды заменить кости, а после - заподозрил некоторую мистическую предопределенность. Руку счастливчика вела Богиня. Жестокая, властная, мудрейшая. В багряных одеждах, изредка ослеплявших безупречно белыми складками, Геката восседала по левое плечо от ухмылявшегося Георгиса и не сводила пылавших черным пламенем божественных глаз со своего фактотума, цент за центом сплавлявшего свое состояние безвестному выскочке, случайно оказавшемуся на его пути.
Кондуриоти мельком взглянул на часы - удовольствие затягивалось... все еще не настолько, чтобы его златовласка окончательно опечалилась и затосковала, но к этому все шло, а, значит, приходилось принимать ответные меры. Своей последней ставкой Тэрон перебил все ранее сделанные - так, если бы решил отыграть все одним разом, он пошел вабанк. Кацуранис ответил.
Решающая битва. Но не последняя. Дело близилось к полуночи, и молодой мужчина прозревал все более медлительное время, тягучим варевом сгущавшееся около них. Одно мгновение ему даже показалось, что выброси он вперед руку и сдвинь эти никчемные кубики, то никто из присутствующих того не заметит - слишком увлеченные, чересчур разомлевшие. Но того он не делал. Он предавал себя воле всевышней.
- Point, - в последний раз произнес крупье и горка фишек, доселе пребывавшая в безраздельном пользовании Хранителя Гекаты, плавно перекочевала к нахальному мальчишке, явно не представлявшему, что значит держать себя в руках.
Тэрон сидел молча. Он смотрел на свои опустевшие пальцы и не думал поднимать глаз на юного мерзавца. Он выглядел разбитым? Вероятно. Вполне возможно, тогда как таким его и ожидали лицезреть. Он проиграл цветной пластик, он проиграл лишь ровно до того момента, до той точки невозврата, за которую он изящно изловчился не заступить. Сети натянуты, и бабочка безнадежно бьется в них, путаясь еще больше.
- Я проиграл, Данаи, - тихо произнес Кондуриоти и едва заметно ухмыльнулся уголком рта - выглядело это нервным.
Глаза девицы заметались. Она с жалостью и с кое-чем другим... таким неприятным, липким глянула на Кацураниса, разом обвинив его в оскорблении своего друга и крепко взялась за ладонь Хранителя. Она молчала, а он - нет. Тэрон поднялся из-за стола, чуть пошатываясь от прилившего в его кровь адреналина, прошившего насквозь сладким предвкушением. Мужчина злобно выдохнул, вцепившись взглядом в повеселевшего Георга:
- Выиграть сражение - не значит войну, - и, резко развернувшись, бросился вон из игрового зала. Данаи едва успела выбежать за ним. Действие завершено, прервемся на антракт.
- Тэрон... - несмело окликнула его девушка, опасаясь заметить на его лице раздражение.
Но Хранитель был спокоен. На удивление. Он обернулся, встречая девицу мягкой улыбкой:
- Я вызову тебе такси, - он похлопал себя по карманам и вынул из заднего немного налички - все то, что ему не удалось обменять на фишки. - Ты же понимаешь, что после этого, я не смогу просто так отпустить тебя? - с иронией произнес Кондуриоти и с нежностью коснулся губами запястья Данаи.
Девушка была не готова - она не понимала почему...
- Ты так спокоен, - она расхрабрилась на улыбку и взглядом поискала машину. - Ты не поедешь со мной?
- Я позвоню тебе позже... мне придется остаться, решить пару вопросов, ты сама понимаешь...
- Да, я понимаю, - как будто бы решила кирия. - Тогда... до скорого?
- Я с нетерпением буду ждать нашей встречи. Не вздумай передумать, ты обещала.
Наконец расслабившись, Данаи шутливо хлопнула его по плечу и рассмеялась:
- Ты тоже мне кое-что обещал! Не забудь! А то я попрошу кого-нибудь другого.
- Может, своего нового знакомого? - Рон кивнул на вход казино.
- Может, и его. Если у него случайно завалялись наручники, - кокетливо погримасничала подруга, располагаясь на заднем сидении подкатившего автомобиля.
- Смиренно жду, моя Богиня, - рисуясь адресовал мужчина, расплачиваясь с шофером и наконец отправил девицу домой.
И в тот же самый момент, когда красные фары мелькнули за поворотом, улыбка с лица Хранителя съехала. Так, если бы и вовсе на нем не ночевала. Он свернул в другую сторону, но не затем, чтобы уйти. Он кое-кого ожидал. И не хотел, чтобы его заметили у входа.

Отредактировано Theron Kountouriotis (07.06.2015 13:51:00)

Кацуранис покидать заведение не спешил, и Хранитель был даже готов к тому, что этот идиот останется проигрывать свои честно свалившиеся на голову деньги - ему это было безразлично. Его интересовали не его капиталы, но было любопытно глянуть, насколько достойно он может принять смерть. Кондуриоти неспешно прошелся к своему старенькому пассату, чтобы вынуть из-под сидения крепкий наточенный кинжал и вложить его во внутренний карман пиджака - с некоторых пор, выходить из дома без оружия было чревато неприятными встречами с мифической частью Афин. А вернувшись, не особенно удивился, заметив только заворачивающего Георгиса. Он не вздрогнул. Видимо, ожидал. Правда, в мотивах ошибался самую малость.
- Не ожидал увидеть вас снова, - насмешливо бросил лощеный прыщ, дразнясь оскорбительной целостностью белой улыбки, так и напрашиваясь разукрасить ему физиономию, но Рон держал себя в руках, он не любил действовать сгоряча.
- Подумал, может, вас подбросить? У меня авто недалеко припарковано... а вы, так понимаю, пешком? Улицы сейчас так небезопасны... - он, конечно, понимал, что вряд ли этот мерзавчик решиться сесть к нему в машину даже ради того, чтобы не тратиться на такси - уже боялся или все еще брезговал?..
Тэрон знал ответ на этот вопрос, а потому посторонился, дав ему дорогу пройти, и окинул взглядом пустынные улицы. За углом было людно и шумно, там все еще продолжалась жизнь, будто не подозревая о том, что должно произойти. Здесь же... здесь царил сумрак Гекаты, ее черная пустота, безвозвратно поглощающая звуки, здесь судьба предопределила его выход. Он должен успеть... за следующей подворотней откроется проспект, где ему будет сложно вести свою жертву. Георгис заметно ускорил шаг, но бежать не думал, просто перестраховывался, о чем ему вообще беспокоиться с такой-то прорвой денег.
Хранитель резко сорвался с места и, по всем расчетам, должен был нагнать сорванца, но сделать этого на удивление не смог, а расстояние увеличилось хорошо если в два раза. И при его-то восприятии действительности. Что за?.. Он встал на месте, наблюдая, как едва ли не исчезает вдали силуэт рвущего Кацураниса, и дважды раздумывать не стал. Хорош бы он был, если бы упустил этого козлеца прямо сейчас, лишь чуть припугнув. Нет, он должен прочувствовать каждой клеткой своей жалкой плоти, насколько вероятна возможность потерять уже, отнюдь, не деньги или репутацию. И что же он выберет? Насколько хватит его отваги? Да смилуется над тобой Трехликая...
Кондуриоти выбросил руку вперед, ощущая как по телу прокатывает прохладная мощь его священной силы, и фигура мальчишки утонула в хлестких и жадных сгустках тьмы - он рухнул наземь, так и не добежав до вожделенной арки, сплетенный живой разумной материей, источающей лишь смертный холод, подчинявшейся только воле Хранителя Гекаты, твердым, но неторопливым шагом приблизившегося к своей добыче и перевернувшего ее на спину пинком ботинка. В руках его сверкнуло лезвие ножа.
- Я ведь говорил, что на улицах нынче неспокойно - с твоей стороны разумнее было бы прислушаться, - мягко адресовал мужчина, поставив правую ногу на грудь пацана и склонившись к его физии. - Ну что? Фортуна все еще на твоей стороне или считаешь, что есть Боги гораздо более могущественнее этой размалеванной шлюхи? - он решительно подставил кинжал под горло паршивца, заставив того забросить голову и непроизвольно сглотнуть слюну - Тэрон с отвращением проследил за судорожным движением его кадыка. - Не подумай, что я убийца или негодяй... я лишь возвращаю свою собственность. А тебе я великодушно предоставлю возможность самому решить свою судьбу. Вот и ответь мне на вопрос: мне убить тебя?..
Обыскав карманы мальца свободной рукой и вынув оттуда весь свой сегодняшний выигрыш, Кондуриоти не тронул чужого перстня - только свое, он не грабитель. Получив от говнюка долгожданный ответ, мужчина нехорошо ухмыльнулся, убрал ногу с Кацураниса и спрятал нож в карман.
- Умное решение, - он отошел от него на пару метров, не сводя прямого взгляда.
Он мог его прирезать прямо сейчас. Одно движение и на асфальт брызнет фонтан крови, заливая трещины и впадины темным, клейким... и только лишь понимание самой этой возможности, обидной легкости ее достижения слишком утомляло Тэрона, привыкшего к долгим, достойным битвам. Кацуранис был трусом и он ему наскучил.
- Прощай. И не думай сводить со мной счеты, если не хочешь сдохнуть молодым и в муках, - он отошел еще на шаг и растворился в ночной темноте, убираясь к себе, уходя со сцены - его спектакль был окончен, зрители могут расходиться.