[audio]http://pleer.com/tracks/5670713z2vs[/audio]

Кэтти сердито хмурится, расправляет плечи и вздергивает подбородок – чтобы казаться выше. И впервые за вечер жалеет, что не надела каблуков. Почему-то именно сегодня, именно здесь и сейчас невыносимо трудно смотреть на Ксавьера свысока. Или хотя бы наравне. Ни черта не получается – проклятый мальчишка выше на голову в прямом и, увы, в переносном смысле.
Но Скарлетт сдаваться не намерена – она настойчиво поднимает голову, и каштановые локоны мягко рассыпаются по обнаженным плечам. Давай, Ксавьер, отвлекись на красивые волосы, на соблазнительно приоткрытые губы, на острые ключицы или острый, словно сотня лезвий, взгляд. Скарлетт дьявольски хороша, когда злится – это известно всем. И тебе обязательно понравится. Ты не останешься равнодушным. Отвлечешься.
И откроешься для нападения.
И Скарлетт совсем не понимает еще, что даже ей чертовски надоели бессмысленные сражения за… за что? За что мы воюем, Ксавьер? И не пора ли пойти на мировую?
Хотя бы на несколько минут, как тогда, утром в ее номере.
― Вообще-то я надеялся, что ты предложишь расплатиться натурой, ― не пора.
Кэтти вытягивается, словно пантера перед прыжком. Карие глаза невольно сужаются, губы складываются в тонкую полоску, похожую на наэлектризованный провод. Ей Богу, она сейчас осклабится, ощетинится и повалит мальчишку на пол в ловком кошачьем прыжке, а потом вонзится зубами в шею, а острыми ногтями в грудь. И будет драть его кожу до тех пор, пока не доберется до сердца. Не до эфемерного. До физического.
И все же сдерживается. Тяжело закрывает глаза и, медленно опуская голову, протяжно выдыхает сквозь плотно сжатые губы. Только пальцы впиваются в его плечо все сильнее. До будущих синяков. Тебе нравится синий цвет, Ксавьер? Он будет преследовать тебя до выпускного бала.
― Надеюсь, ты будешь горреть в Аду, Дефо, ― сжато шипит Кэтти, распахивая глаза и прожигая мальчишеское лицо плаченным взглядом. Хотя, зачем ждать смерти? Ты будешь гореть при жизни. И жизнь превратится в сущий Ад. Скарлетт об этом позаботится.
И Кэтти, надменно хмыкнув, мастерски стирает с лица все эмоции, кроме вышеназванной надменности. Смотрит на Ксавьера прямо, холодно, высокомерно. Бездушно.
Кажется, коснись сейчас Скарлетт пальцами – и заледенеешь.
Не сводя абсолютно пустого взгляда с его лица, Скарлетт медленно, но уверенно отдаляется. Ладонь уходит с несчастного плеча, а Кэтти честно хочет уйти из зала. Красиво так, гордо. Чтобы все смотрели ей вслед и ломали головы – а что случилось?
Грандиозные планы ломает Дефо, внезапно сменяющий гнев на милость. Если это так можно назвать. Он расставляет все точки над «i»: говорит, что сдался не для того, чтобы угодить Кэтти, а потому что этот балаган ему порядком надоел. И Кэтти вновь тяжело закрывает глаза. Господи, какой дурой она себя выставила, не только подумав об уступках со стороны Ксавьера, но и сказав о них вслух! А ему всего лишь надоело ломать комедию. Черт возьми. Черт возьми!
Она поднимает голову, смотрит на него. Взгляд обиженный и недоверчивый. Очень хочется выцарапать ему глаза, задушить и свернуть шею. Или обнять и не отпускать никогда.
Вопрос в том, что выбрать. И пока Скарлетт задумчиво взвешивает все аргументы, Ксавьер умело разряжает накаленную донельзя обстановку замечаниями о собственной скорейшей смерти (о, да) и наличии судимости у Кэтти. А она внезапно обнаруживает, что снова кружится с мальчишкой в медленном танце. И ладонь лежит на невыносимой шее, мягко касаясь подушечками пальцем трех царапин. Под воротом рубашки.
― Я не виновата, что ты ведешь себя, как полный дуррак, ― хмыкает Кэтти куда-то ему в грудь.
И почему-то уже совсем неважно, что Ксавьер выше.
Они расходятся по местам. Редьярд еще не вернулся, и место справа от Скарлетт пустует. Впрочем, недолго: через пять минут к Кэтти подсаживается мужчина лет тридцати пяти или сорока. Коротконогий, толстопузый, с величавой лысиной. Веселый и полупьяный – почему-то похожий на сатира. В целом, он ведет себя прилично и пытается развлекать Кэтти весьма занимательными историями и шутками – только вот Скарлетт это совсем не нравится. Относительно вежливо хмыкнув, Кэтти ретируется якобы в дамскую комнату, а сама останавливается в коридоре, за дверьми в зал, и думает – как бы избавиться от надоедливого поклонника?

[audio]http://pleer.com/tracks/488895ejJ6[/audio]

Стена шершавая и прохладная – приятно приложиться к ней обнаженными лопатками и на несколько коротких мгновений уйти в себя, чтобы обдумать качественный план по избавлению от навязчивого поклонника. Прибегать к помощи одноклассников Скарлетт не хочет – вот еще – не того поля ягода, чтобы просить. Разве что Редьярд – но парень черти знает куда делся, будь он трижды не ладен. Или Ксавьер – вот только Кэтти сомневается, что Дефо поможет так просто. Нет, куда там: несносный мальчишка потратит как минимум десять минут и половину собственного словарного запаса, чтобы насладиться тем, что сама Скарлетт пришла к нему просить помощи. А еще он обязательно будет ухмыляться и сверкать этими своими кошмарными глазами. Нет уж! Скарлетт лучше и вовсе покинет праздник, хоть ей ужасно хочется там остаться, а потом, когда мужчина уйдет – вернется. Или не вернется, если мужчина не уйдет.
Кэтти протяжно выдыхает и опускает голову – мягкие локоны плавно уходят из общей прически и закрывают лицо. Скарлетт невидящим взглядом рассматривает носки собственных светло-желтых балеток и совсем не замечает вторжения в личное пространство. Она едва заметно вздрагивает и быстро поднимает голову, смотрит на нежданных гостей из-под каштановых прядей, упавших на глаза. И когда понимает, кто перед ней – невольно выпрямляется, поднимает подбородок и легко убирает волосы с лица. Смотрит то на Ксавьера, то на девчонку.
И только сейчас замечает как девчушка в розовом платье, черт возьми, похожа на саму Скарлетт. Ударившее, словно яркая быстрая молния, сравнение вызывает у Скарлетт невольную улыбку. Таинственную, загадочную и, что греха таить, несколько высокомерную, но абсолютно беззлобную. Победную и побежденную в одно и то же время.
― Лучше просто Белль, ― мягко отвечает Скарлетт, переводя взгляд темных глаз на Ксавьера. Смотрит внимательно. Снова пытается прочесть что-то, что он закрыл не только от Скарлетт, но и от всего мира. ― О, доррогая, дай Бог тебе столько весить в шестнадцать лет, сколько вешу я. И ни грраммом больше – а то останешься без поклонников, ―  молниеносный взгляд на Дефо, ― без чудовища, ― заигрывающая улыбка, ― и без прриключений.
И Кэтти делает решительный шаг вперед – в сторону Ксавьера и его подруги. Мягко берет под руку Дефо, заискивающе заглядывает ему в глаза и встает на носочки – пытается дотянуться до мальчишеского уха. Не получается – высокий же, поэтому Кэтти кладет ладонь ему на плечо и несильно надавливает, заставляя мальчишку наклониться. И горячо шепчет ему на ухо:
― С шестнадцатилетней не спррравился – так ррешился взять за семилетнюю, Дефо? ― она шепчет ласково, касаясь губами мочки уха. И плутовка прекрасно это осознает.  ― Меня прро наличие судимости спррашивал, а у самого брревно в глазу. Почти, ― улыбается Кэтти ему в ухо и почти незаметно целует мочку, а потом медленно отдаляется. ― Я прровожу тебя, пожалуй, ― Кэтти обходит Дефо со спины, при этом мягкой ладонью ведя аккуратную линию от его ребер и по пояснице. Увы, но мальчишеская спина заканчивается, и Кэтти протягивает ладонь в сторону Анны. ― Плохая затея – вечеррами по темным коридорам с чудовищами всякими гулять, ― и Кэтти вновь поднимает голову, перехватывает зеленый взгляд и игриво подмигивает мальчишке. А Анна тем временем крепко берет ладонь Скарлетт в свою.
Они уходят в сторону зала напротив, входzт внутрь. Несколько дюжин взглядов обращаются на них: преподаватели смотрят недовольно и кривят губы, дети глядят с плохо скрываемым восторгом и желанием скорее узнать о приключениях лягушки-путешественницы. Воодушевленная наличием огромного количества историй Анна нетерпеливо подпрыгивает на месте и, вежливо попрощавшись с Ксавьером и Скарлетт, уходит к ровесникам. Кэтти, не теряясь ни на мгновение, делает шаг в сторону и ненавязчиво берет Дефо под руку.
― Я не веррнусь в зал, пока с места Рредьярда не уйдет тот мужчина, ― хмыкает Скарлетт, глядя на шумную свору детей. ― Так что если у тебя есть прредложения по прроведению остатка вечерра в моей компании – слушаю, ― кажется, Дефо не нравится, когда Кэтти говорит с ним таким тоном. И чтобы загладить далеко не случайно нанесенную вину, Скарлетт осторожно ныряет рукой в карман пиджака Дефо, где прячется его ладонь. И, нет, не скрещивает их пальцы в замок – просто аккуратно поглаживает ладонь и запястье.

― Понятия не имею, ― хмыкает Скарлетт в ответ на вопрос о мужчине, ― невысокий и толстый. А еще его лысина в свете зальных ламп отсвечивает так, что мне прриходится щурриться. Так и до моррщинок недалеко, ― Кэтти приподнимает голову и якобы невзначай смотрит Ксавьеру в глаза, а на самом деле демонстрирует идеально гладкую кожу, смуглую и здоровую, на которой и намека на старость нет. ― Наверное, ему черртовски понрравился наш танец. Или он ррешил из мужской солидаррности загладить твою вину перредо мной, ― она все еще ласково мурлыкает, заискивающе заглядывает в невыносимые глаза, нежно улыбается и иногда закусывает нижнюю губу, продолжая поглаживать чужое запястье, что гнездится в кармане пиджака. В кармане, в котором уже давно стало так жарко, что не пора бы, Ксавьер, стянуть этот никчемный пиджак с тебя, а? Освободить руки, точнее – развязать их.
И Скарлетт быстро отводит голову в сторону, случайно встречаясь с собственным отражением в огромном зеркале. Мысленно Кэтти ругает себя за подобные мысли, ведь не дело это – думать о подобном в присутствии мужчины. Да и вне его присутствия. Мать слишком много сил вложила в воспитание единственной дочери, чтобы бесконечно прямолинейная Скарлетт, у которой все написано на лице, так быстро и просто выдавала эмоции. Но, судя по всему, усилия матери прошли даром – слишком уж сложно притворяться равнодушной в присутствии того, кого хочется обнять и никогда не отпускать, а через минуту задушить. Конкретно сейчас, разглядывая в отражении себя и его – так близко, что не верится – Скарлетт ловит себя на мысли, что простила бы Дефо все, даже испорченный танец и язвительные взгляды одноклассников, если бы мальчишка ее обнял. Или бы проявил смекалку и потащил, например, в ночной бар, где они бы совершенно случайно сбились с маршрута и остановились разобраться с местонахождением. И – о, Боги, как это случилось!? – обнаружили себя под омелой. Как жаль, что мальчишки на такое не способны. Действуют прямо, прут, как танки. А прибегать к хитростям абсолютно не умеют.
На коротком выдохе Кэтти прикрывает глаза и поворачивает голову, приподнимает ее и, легко обходя Ксавьера с плеча, останавливается прямо напротив его. Близко. Еще ближе. И преграждает мальчишке дальнейшую дорогу. Отрезает все пути, если хотите.
― Я не веррнусь в зал, ― и ты не вернешься, ― мягко отвечает Скарлетт. Смело смотрит в ярко-зеленые глаза и едва удерживается от почти неконтролируемого желания подойти еще ближе – вплотную – и крепко обвить руки вокруг мальчишеской шеи. И все же ее останавливает необъяснимое чувство игры или даже азарта. Хочется дразнить себя и его, хочется тянуть кота за хвост, хочется гладить против шерсти, но не даваться.
Впрочем, себя Скарлетт уже раздразнила. А его?
И как на зло в голову не идет ни одного варианта дальнейшего времяпровождения, кроме как вернуться в зал. Кэтти, задумчиво закусив нижнюю губу, отводит глаза в сторону и погружается в себя. Мозг генерирует с небывалой скоростью, да вот только безрезультатно. Так, быть может, в бар? Впрочем, вспоминая последнюю вылазку Дефо навстречу алкогольным приключениям… пожалуй, обойдемся. Каток? Лыжи? Сноуборд? Скучно. И, переживая, как бы Дефо не включил заднюю передачу, Скарлетт поворачивает голову и торжественно смотрит ему в глаза:
― Я знаю, куда мы пойдем, ― лжет она, ― тебе понрравится, ― а вот это правда.
Не убирая руки из его кармана, Скарлетт плавно разворачивается и идет вперед, осторожно, но настойчиво ведя Ксавьера за собой, а сама думает, куда же, черт возьми, пойти так, чтобы возвращаться обратно в зал не захотелось ни ему, ни ей.
Скарлетт ведет Ксавьера по светлым коридорам. Навстречу им попадаются женщины в шикарных туалетах, мужчины в дорогих костюмах, иногда разодетые дети. Краем уха Кэтти улавливает разговор одной замужней парочки о том, что на улице сейчас устраивают фейерверки. Скарлетт сразу выкидывает эту идею из головы – вряд ли Ксавьер захочет ждать Кэтти даже те жалкие две минуты, пока она натягивает пальто или куртку. Однако очередной быстрый взгляд в зеркало на пиджак Ксавьера, и Скарлетт, хитро улыбаясь, принимает решение идти именно на улицу. Дефо ведь обязательно поделится с ней пиджаком, верно? Но Кэтти все равно станет холодно – придется прятать руки в его карманах. Или еще где…
― Я совсем забыла о курртке, ― Скарлетт останавливается возле дверей, которые тут же распахиваются. Порыв ветра ударяет по обнаженным плечам, и Кэтти обиженно хмурится, по-детски недовольно глядя на Ксавьера. ― Но если я пойду в номерр, то прропущу самое интерресное.
И не дай Бог попадется кто-то, кто взял с собой две куртки или запасную кофту!

[audio]http://pleer.com/tracks/4522916R3Xs[/audio]

― О фейеррверрке, ― рассеянно жмет плечами Скарлетт, кокетливо опуская карий взгляд. ― Только о фейеррверрке и ни о чем больше, ― негромко хмыкает она, таинственно улыбаясь, – знает прекрасно,  что речь, конечно, не только о нем. Салют в мыслях Скарлетт находится на втором или даже на третьем плане, а на первом Дефо. И не один, естественно, а вместе с Кэтти. Желательно в обнимку. Желательно навсегда. 
Скарлетт медленно поднимает голову, когда Дефо стягивает с себя пиджак. Она смотрит на него внимательно и выжидательно. И нетерпеливо. Ей так нравится, как он пахнет, кто бы знал, как Дефо вкусно пахнет! – и Скарлетт наконец сможет насладиться ароматом его туалетной воды сполна. А то, знаете, надоело жадно ловить каждое мгновение, когда он удосуживается подойти. И ненадолго – сразу отходит от Кэтти, словно она может ударить его током.
Впрочем, в этих словах есть доля правды.
Коротко выдохнув, Кэтти невольно закусывает нижнюю губу и устремляет взгляд прямо в глаза напротив. Ей так не терпится, если честно, так не терпится! Кажется, еще несколько мгновений, и Скарлетт начнет перешагивать с ноги на ногу, как нетерпеливый маленький ребенок, которому долго и нудно разворачивают обещанную – такую вкусную – конфету. Ей Богу, Скарлетт сейчас будет подрыгивать от нетерпения! А Ксавьер, как будто нарочно, мучительно неспешно стягивает с себя пиджак. Кэтти уже готова вспыхнуть праведным огнем и, если не сжечь, то хотя бы хорошенько ошпарить Дефо собственным негодованием. Но вовремя спохватывается и берет себя в руки: нет, нельзя раздражаться, а то вечер будет испорчен. Последний, черт возьми, вечер на этой чудесной базе отдыха. Нельзя. Нельзя. Нельзя.
И Скарлетт быстро и изящно, словно ласка, ныряет руками в теплые рукава. А потом кутается в пиджак вся, поднимая ворот, греется, ютится, наслаждается. Заговорщицки улыбается куда-то в плиты пола, медленно отдаляясь от Дефо и разворачиваясь к нему лицом. Не говоря ни слова, Скарлетт поднимает подбородок и едва прикрывает глаза, обрамленные длинными ресницами. Со стороны кажется, что Кэтти ждет поцелуя. Впрочем, быть может, и не кажется.
Как тепло и уютно! Как вкусно пахнет. Ксавьер так близко, невыносимо близко. Все условия для того, чтобы Скарлетт вновь начала медленно, но верно сходить с ума.
― Ты сам себя в это впутываешь, ― давно уже впутал, как и меня, ― хмыкает Скарлетт, открывая глаза. Она стоит очень близко к Дефо, почти вплотную. Голова поднята, карие глаза смотрят прямо в зеленые – игриво и заискивающе. Поднимись Скарлетт на носочки, и коснется губами его подбородка. Но она не поднимается. Еще не время.
Ведь все еще очень хочется дразнить себя и его.
Она неохотно отдаляется и поворачивается к Дефо спиной. И раздраженно поджимает губы, когда слышит явное оскорбление. Несносный мальчишка, будь ты трижды проклят! Ведь все шло так замечательно, как по маслу! Нет, надо же тебе все испортить!
Ан, нет, не испортить… и Кэтти стыдливо прячет взгляд, мысленно благодаря Богов за то, что не успела развернуться и наброситься на мальчишку с кулаками.
― Конечно, я это знаю, ― хмыкает Скарлетт, прикрывая глаза. И притормаживает – чтобы Дефо нагнал ее. И когда они равняются, Кэтти вновь берет мальчишку под руку.
Они выходят на улицу. Там темно и ясно – черное, кажется, бесконечное небо усыпано огромным количеством молочных звезд. Невероятная луна поражает серебристой таинственностью – в лучах ночного светила завораживающе переливается иней и наст. Не очень холодно, кстати, но все же прохладно – особенно от ветра. Скарлетт останавливается на крыльце – не идти же в туфлях по сугробам – и тянет Дефо на себя, чтобы остановился он.
А вокруг люди – такие нарядные, пьяные, веселые. Некоторые из них одеты куда легче, чем Скарлетт и Дефо – наверное, выбежавшие на улицу в самый последний момент. Кто-то пьет шампанское прямо из горла, а самые пунктуальные начинают обратный отсчет. И со всех сторон доносится: десять, девять, восемь…
Скарлетт, хитро блеснув глазами, поворачивается лицом к Дефо, мягко обнимает его за торс и поднимает голову, вкрадчиво вглядываясь в его лицо.
― Дефо, ― тихо шепчет она, ― у тебя есть семь секунд, ― Кэтти закусывает нижнюю губу, ― шесть секунд, чтобы рретиррооваться. А то с кем Новый год встрретишь, с тем его и прроведешь.
Пять. Четыре. Три…

[audio]http://pleer.com/tracks/242937Codg[/audio]

Он стоит так близко, что в зеленых глазах Скарлетт видит собственное отражение. Надо же, кажется, еще никогда Кэтти не была такой красивой. Это свет так падает или чужой пиджак ей чертовски идет? Впрочем, Скарлетт сегодня иначе уложила волосы, предварительно вымыв их каким-то невыносимо дорогим шампунем с ароматом манго. И, конечно, провела несколько долгих часов в спа: отдохнула там как следует, расслабилась, привела в порядок смуглую кожу лица и тела и чуть не уснула на сеансе потрясающего массажа. Она весь день готовилась к этому вечеру! И неудивительно совсем, что сейчас стоит такая красивая.
И ей совсем невдомек, что вот эта красота, которую Кэтти видит впервые, исходит изнутри. Скарлетт счастлива рядом с Ксавьером, поэтому и сияет.
И вспыхивает праведным огнем, когда мальчишка вдруг скидывает ее руки с собственной шеи и уходит. Черт возьми, он уходит! Серьезно? Серьезно, он уходит!
Ее глаза мгновенно сужаются, становясь похожими на острые лезвия. Она невольно сжимает кулаки и зубы, готовясь броситься вслед за Дефо, накинуться на него и повалить в самый глубокий сугроб, чтобы там хорошенько проехаться по мальчишескому лицу несколькими пощечинами и жгучими царапинами. И абсолютно плевать, что Новый Год она встретит в драке. Потому что никто не смеет вот так скидывать с себя ее руки, никто не смеет бросать Скарлетт!
Вытянувшись, подобно пантере перед роковым прыжком, Кэтти делает решительный шаг вперед – в сторону Ксавьера. И теряется, когда он вдруг разворачивается и возвращается. Скарлетт останавливается и, сердито сдвинув брови, строго смотрит ему в глаза.
Что ты задумал, Дефо? Решил вернуться за пиджаком?
― Испугалась? ― иронично спрашивает он, а Кэтти не понимает, причем тут страх. Ведь единственный, кто здесь должен бояться – это сам Ксавьер. Гнева Скарлетт вкупе с расцарапанным лицом, саднящей шеей и красных далеко не от мороза щек.
― Рразозлилась, ― шипит она, глядя в глаза напротив. Он вернулся, и Скарлетт, признаться честно, рада. Но она все еще вне себя от злости – теперь потому, что мальчишка поставил Кэтти в дурацкое положение! Она выставила себя абсолютной дурой, когда подалась за ним.
И сейчас уйти хочет она. Красиво так, с гордо поднятой головой. Обязательно врезаться собственным плечом в его плечо – сильно, чтобы у него синяк остался. И бросить пиджак в лицо. В голове стремительно прокручивается красивый эпизод ухода, а ноги предательски стоят на месте. А потом, когда Ксавьер как-то непривычно по-хозяйски берет Кэтти за локоть, то последняя, кажется, и вовсе врастает в землю. Нет, она не уйдет никуда отсюда.
Она не уйдет никуда от него.
― Ты ужасен, Дефо, ― хмыкает Скарлетт, чувствуя его ладонь на талии. А потом выше – на спине. Кэтти, повинуясь властным движениям мальчишки, подается ближе, прижимается грудью к его груди и чувствует новую волну приятных мурашек. Черт возьми, почему время остановить нельзя? Их взгляды снова встречаются. А через несколько мгновений и губы тоже.
Кажется, где-то тут был Новый Год, шампанское, фейерверки и толпы людей. Или не было? Какая, к черту, разница, когда он близко и так вкусно пахнет?
Скарлетт невольно встает на носочки, обнимает Ксавьера за шею, тянет на себя, тянет к себе. Мягкие ладони шерстят непослушные темные волосы, путаются в вороте рубашки и оттягивают петлю галстука. Кэтти слабо прикусывает его нижнюю губу, аккуратно скользит языком по небу, касается собственными губами его подбородка и щек.
А где-то за спиной грохочут фейерверки. Но какое до них дело, когда такие же краски – или еще ярче – разливаются внутри Скарлетт?
Она первая заканчивает поцелуй. Коснувшись губами его подбородка, Скарлетт, не глядя мальчишке в глаза, опускается с носков на пятки, но земли под ногами так и не чувствует. Руки медленно уходят с шеи и опускаются ему на поясницу. Кэтти не отдаляется от Ксавьера, а, кажется, прижимается только крепче и осторожно кладет голову ему на грудь.
А сама торжественно улыбается куда-то в сторону – ведь Ксавьер не ушел. Нет, куда там – он сам согласился провести этот год со Скарлетт. Это как подписать договор кровью и отдать в распоряжение Кэтти тело и душу. Значит, с сегодняшнего дня Ксавьер принадлежит Скарлетт целиком и полностью. 
Это она так думает.

[audio]http://pleer.com/tracks/6085421Pkb[/audio]