Моя дорогая Мэри!
Не удивляйся, когда получишь это письмо. Мы каждый день встречаемся с тобой, иногда даже по нескольку раз, а я все так же робею, не находя в себе силы для того, чтобы высказать все накопившееся на душе. Ты знаешь, дорогая, писать у меня всегда получалось лучше, чем говорить. Мне гораздо проще выложить все свои мысли и чувства на бумаге, чем высказать в лицо человеку. В особенности, если человек мне так дорог.
Знаешь, доктор сказал, что я не переживу эту зиму. Отчего-то ему хочется верить. Не могу сказать, что мне не хочется жить или что я устал. Скорее наоборот. Жажда жизни и творчества во мне так велика, что... Ты сама слышала наши песни из последнего альбома, ведь так?
Но я уже привык к этой мысли. К тому, что скоро умру. За те пять лет, которые я знаю о своей инфицированности, у меня была куча времени на то, чтобы принять это своеобразное "начало конца". Но, черт подери! Кто я такой, чтобы смиренно ждать? Никогда! Ни за что! Я не опущу руки даже на смертном одре. Ты меня знаешь! Я буду петь и писать стихи, пока могу держать ручку и горло мое способно извлекать звуки. Я и сейчас работаю, ты знаешь. Совсем скоро я закончу запись песни и клипа "Mother Love".
Я никогда не смирюсь с мыслью о том, что умираю, дорогая. Не потому, что не могу этого сделать. Не хочу! Это не по мне, вовсе не по мне! Единственное, что я не смогу допустить и принять сейчас, так это то, что я не успею высказать тебе все то, что хочу.
Дорогая моя девочка! Я так давно хочу попросить у тебя прощения! За все, что у нас было... За все, что могло быть, но я не дал этому произойти. Ни единого шанса! У нас могла бы быть прекрасная семья, ведь правда же? Если бы я остепенился, изменился, стал более терпелив, что ли... Всю свою жизнь я мечтал о большом доме и своей семье, но, к сожалению, так и не смог воплотить свою мечту в точности. Я слишком непоседлив, нетерпелив для того, чтобы стать семьянином, ей-Богу! С моим неуемным нравом очень сложно смириться, его практически невозможно перетерпеть, я знаю!
Моя Мэри... Как же ты терпелива, дорогая! Ты вытерпела все и ни разу не предала меня, не выдала мои секреты. Я знаю, ты все еще любишь меня, испытываешь ко мне отнюдь не дружеские чувства. Но как же ты предана мне! Сколько раз ты прятала свои чувства, не выказывала обиду и боль! Что бы ни случилось, ты оставалась мне лучшим другом. Даже после нашего разрыва... Даже сохранив в своем сердце любовь... Даже увидев меня и Брайана тогда, в гримерке.
Мэри, моя дорогая! Ведь это именно ты увидела, как я трахаю Брайана там, прямо на кожаном диване! Не знаю, долго ли ты простояла на пороге, но, наверняка, все видела. О да, конечно! Ты видела, как я целую этого кудрявого упрямца в губы, страстно раздвигая их языком, и запуская пальцы в копну невозможных локонов. И то, как я стонал, притираясь полуобнаженным торсом к его телу, ты, вероятнее всего, тоже видела и слышала. Как я рвал и метал тогда! Как мы оба были возбуждены! Я еще никого и никогда так не хотел, клянусь! Каждое прикосновение и ласка били по обнаженным нервам, заставляя сходить с ума от желания заполучить свое! Кто бы мог подумать, что Брайан может так стонать и выгибаться навстречу моим движениям?! Кто знал, что он может так отдаваться, стискивая ногами мои бедра и до боли сжимая мою плоть в себе?! О, это шоу было таким обжигающе-горячим! Не верю, что ты ушла бы, не досмотрев его до конца!
Я заметил тебя тогда слишком поздно. Лишь кончив пульсирующей струей семени в узкое нутро своего басиста и коллеги... Сжав его в таких собственнических путах объятий, которые никогда не доставались тебе... Думала ли ты о том, что я никогда тебя так не трахал: яростно, страстно, по-звериному и в то же время нежно? Ведь твой Фредди был совсем другим, не таким, каким ты его знала, детка!
Я был нежен с тобой в первое время, не спорю... Однако, секс с тобой превратился в скором времени в тяжелую повинность. Я не хотел огорчать тебя и любил так, как мог: вяло, неспешно, чинно, словно мы были семейной парой, прожившей бок о бок десятки лет. Прости меня... Но что я мог с собой поделать? Как мог подменить одно другим? Как мог закрывать глаза и подавлять то, что происходило со мной? Я — бисексуален, дорогая! Возможно, я даже больше гей, чем би. Я не мог даже представить, что смог бы любить тебя так бешено, как тех мужчин, которые были в моей жизни! Что ты могла дать мне, родная? Кроме своего изящного тела, влажного лона и трогательно распахнутых губ? Ты прекрасна, моя дорогая! Твоя хрупкость и нежность, искренняя преданность влекут, но... Прости, моя милая Мэри! Ничего, кроме дружеских чувств я к тебе уже давно не испытываю.
Подозревала ли ты раньше, что меня больше привлекают мужчины, чем женщины? Даже если ты до того и не думала об этом, то теперь у тебя был перед глазами свершившийся факт. Я сжимал в своих руках мужское тело, жадно его вылизывал, вырывая страстные стоны. Я входил в него, вызывая под кожей разряды тока в сотни вольт. Я двигался, двигался, двигался внутри Брайана, изнемогая от такого наслаждения, что было даже страшно. Я был сам не похож на себя. И нам с тобой, Мэри, никогда не было так хорошо, как мне с ним. С этим кучерявым ублюдком! Твою мать! Да стоит мне оказаться с ним в одном помещении, и через пять минут между нами уже искры летят!
Было ли тебе обидно и больно, дорогая? Сходила ли ты с ума от ревности?! О, да! Это было заметно в каждом жесте, взгляде, в словах, но... Ты не выдала нас! Ты никогда и никому не рассказала о том, что увидела. Мэри, да ты сберегла репутацию всей группе, черт подери! Чего же это тебе стоило, маленькая моя?! Сколько же в тебе сил и терпения, дорогая моя девочка! Мэри...
Прости меня, дорогая, за все... За боль, которую тебе причинил. За призрачную надежду на счастье, которую отобрал. Ты навсегда останешься моим самым лучшим и преданным другом, поверь! Ничто этого не изменит, дорогая, ничто! И меня... Меня уже тоже ничто не изменит.
Я влип в Брайана с тех самых пор, как ты впервые увидела нас вместе. Мэри, ты сберегла наши отношения в тайне, и мы смогли быть счастливыми вместе. Пусть даже на этот короткий срок. Нам чертовски не хватило этого времени, но что же поделаешь? Так уж сложилось!
Нет слов, которые смогли бы выразить всю глубину чувств, что мы испытываем к тебе. Я и Брайан. Ты преодолела себя, принесла свои интересы и чувства в жертву нашим интересам. Сможем ли мы отблагодарить тебя, дорогая?! Я не знаю!
Я знаю твердо лишь одно... Нашу любовь и благодарность ты будешь чувствовать всегда, Мэри, я обещаю. По крайней мере, до самой моей смерти.
Не грусти обо мне, дорогуша, не грусти! Все еще только начинается...
С любовью, твой друг Фредди.