К черту подробности!

Страница: « 1 2

Тема закрыта

Сообщений 21 страница 29 из 29

Поделиться2110.12.2014 17:03:21

Автор: Veronika Sterne
Гость

Вероника заметила ее не сразу, но ни капельки не удивилась и не испугалась, продолжая то этим плечиком, то тем подставляться под упругие струи воды и жмуриться. Она обернулась к Аминте, улыбнувшись ей самой ангельской улыбкой человека, который получает удовольствие и не способен сию минуту от него оторваться. На лице ее улыбкой распускался кайф. Улыбнулась ей ласково, радуясь появлению живой фурии, но по-докторски, раз уж взяла на себя такую ответственную функцию, пробурчала:
- Гляди-ка! Только ожила и уже скачет, - ощущения были действительно божественными. Соприкосновение воды и кожи дарило не только приятную свежесть и тепло, но и приятную щекотку, - Ну потри, - промурлыкала Веро, задрав голову вверх с закрытыми глазами и отступив на шаг, чтобы хозяйке было место для маневров. Вода стекала по ее лбу, по волосам, на плечи и спину, скрываясь во всяких женских ложбинках, - А то у меня все время такое чувство, что этот флаг все еще где-то там есть, - с этими словами она положила ладонь на свою ягодицу, похлопала ее пострадавшую, но тут же отпустила, снова самозабвенно отдавшись притяжению бегущей воды, - Если ты таким образом собираешься меня пораньше вытянуть из душа, то и не надейся. - лениво и с удовольствием пробормотала Веро. Женщины по утрам просто обязаны сражаться за душ или ванную. смотря что там было в их распоряжении, - Я тут надолго, - говорила, улыбалась и не хотела открывать глаз, - Пока вода не кончится, - сказала еще тише и занырнула лицом в водный поток. Волосы, став тяжелыми, так приятно напитывались водой и прилизанно падали на спину, вытягиваясь стрункой. Вероника продолжала намыливать бока, выгибаясь, вытягиваясь и не спеша проморгаться.
- Там где я живу - нет душа. Вернее есть, - она даже не смогла подернуть в привычном жесте плечиками: настолько расслабленно и хорошо себя чувствовала, - Но на улице. Представляешь как это радует моих соседей? Когда-то у меня было все и даже больше. А теперь есть только то, что есть. Только потеряв привычное и обыденное, начинаешь это ценить. Я с легкостью отказалась от всего, что держало меня как якорь. Теперь я свободна и независима, но ни помыться нормально, ни выспаться не могу, - излила душу и не удержавшись, резко заткнулась, наслаждаясь только новыми ощущениями и прикосновением. Слова сами как будто бы разбежались от нее. И как она стремилась их поймать обратно. Голова была пуста и легка. Она не могла вспомнить что там еще хотела рассказать Аминте. Ах, да! Это же так важно! С неохотой и почти расплавившись и растекшись по душевой от удовольствия, Вероника неожиданно повернулась, на всякий случай аккуратно держась за блондиночку. Только не понятно, чтобы самой не подскольнуться и не грохнуться или же чтобы не дать упасть той. Совершенно спокойно и ласково, она размазывала плеснувшийся на руки гель, обводя руками линии тела девушки, ее руки, плечи, касаясь шеи, поглаживая той спинку.
- Совсем я забыла, дыра в голове, - беззлобно заворчала она на себя, - Ты то как? Как самочувствие? - и дружественно, без каких-либо посягательств на большее провела руками вокруг груди, случайно касаясь ее, - Ничего не болит? Голова не кружится? Ты не волнуйся, - бормотала она, целомудренно намыливая бархатистую белую кожу, кругами поглаживая живот и бедра, словно делала это всю свою жизнь. Банщицей работала, конечно! - Я помоюсь и уйду. Я просто не могла тебя бросить. Ждала когда ты придешь в себя и уснула. А так у меня есть где жить. Не твои хоромы, конечно, но для скромной официантки вполне пойдет. А летом - просто красота. Снимаю комнату. Работаю официанткой, как ты уже поняла. Правда вчера меня, кажется, выгнали, но это временно. А тебе на работу нельзя, если ты работаешь, - она говорила, говорила, гладила, себя, ее, позволяя воде течь беспрепятственно и проявлять свои целительские и успокаивающие свойства.
- А хочешь я тебе завтрак сделаю? Что ты любишь? Может, тебе надо сходить в магазин? Или чем-нибудь помочь? Тебе сейчас напрягаться нельзя. Хочешь?

Отредактировано Veronika Sterne (10.12.2014 17:04:26)

Поделиться2219.12.2014 20:29:55

Автор: Euclid
Гость

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/wPbk3.jpg[/AVA]
Отчего одно и то же действие, исполняемое одними и теми же участниками приобретает совершенно иную эмоциональную окраску, стоит лишь совсем немного сместить некоторые акценты? Допустим, времени, обстановки или состояния? Змей не знал, не рисковал задумываться, предчувствуя капризное поведение любых закономерностей, сознательно обходил стороной столь благодатную почву для исследования, признаваясь, что на данный момент пресловутая драконья любознательность не является для него ценнейшим качеством, уступая пальму первенства флагу. Да-да, тому самому уже смытому флагу на той самой округлости, что вчера он измерил не только взглядом, но и ладонями, оставшись при этом в благостном равнодушии стороннего эстета. Так вот, отчего же вчера, имея куда больше шансов сговориться с привлекательным и, по чести, не совсем трезвым партнером на небольшое романтическое приключение, он довольствовался ролью наблюдателя, а нынче, выжимая из губки пушистую пенку и приступая к излишне деловитому оттиранию вышеозначенной округлости, молча клянет старомодную приверженность держать опрометчиво данные обещания? Потому что вчера был беспощадный в откровенности ясный день, а теперь очертания комнаты уютно тонут в клубах пара и по коже животоворяще скользят теплые водяные струи? Потому что вчера было тяжелое похмелье, небольшое сотрясение, нервное перевозбуждение, доведшее практически до остановки сердца, а сегодня осталась только общая слабость да головная боль не страшнее обычной? Или потому что вчера он воспринимал себя более женщиной, чем сегодня, осажденный всей этой косметикой? И вообще, почему он заметил ее засилье только ныне, на третий день?! Пресловутый разгул эстрогена?
Юклид слушал Веро вполуха, строго поджав губы, думал о своем, сосредоточенно провожая пенной губкой каждое движение гарцующей дивы, занимаясь исключительно тем, на что подписался - тер. И не только спинку, монотонными движениями вполне успешно подавляя в себе звериное начало, но ровно до того момента, когда это порождение Тартара вознамерилось сыграть с ним в ту же игру, на том же поле, но без спасительного щитка мочалки... Психика, воспользовавшись ситуацией, тут же вступила в порочную связь с физикой и разом всецело отдаваясь этой интрижке во власть, Змей принял еще одну досадную истину: тело высокоморальной Аминты Васкес очень низменно возжелало мадемуазель Веронику. Очевидно, не следовало той столь неосторожно уделять своего внимания ни животу, ни бедрам, ни пояснице, скользя гелевыми ладошками по тонкой талии спортсменки. Верховая езда? Скалодром? Пробежки? Может быть, плаванье? Какая маленькая ханжа! - сердцебиение учащалось, но в этот миг Юклид себя чувствовал более, чем просто хорошо, и уж тем более ни в коем случае не собирался терять сознание в столь волнующем эпизоде. Он стал глубже дышать, шире, устойчивей расставил ноги, - Столько разной бессмыслицы, лишь бы удержать себя на голодном пайке? Кожа горела. Жар зарождался в затылке, стекал по ушкам на щеки, приоткрывал кислородной жадностью кармином яркий рот, обнимал шею, расцветал пятнами на груди. Он подозревал насколько шалым стал его взгляд и спрятал его под отяжелевшими веками, все больше концентрируясь на происходящем внутри, движения губки становились все более неловкими - целомудренная Ами как-то не удосужилась наработать моторику в женских ласках, - пока безделица вовсе не выскользнула из покалывающих возбуждением пальцев.
- Хочу, - "Завалю", - мурлыкнул большой и хищный зверь в теле маленькой гетеры, заново перехватывая контроль над плотью и устремляясь на сближение, в эпицентр страстей и душевого напора, для надежности или равновесия хватаясь рукой за смеситель, - Душно тут, сомлела я что-то, - слукавил, одним движением до упора выкручивая вентиль холодной воды и, не прерываясь, в лучшем исполнении прежней шкурки, перекрывая горячую. - Хочу чтобы ты составила мне компанию, - Ледяной поток, обрушившийся на них облегчения, откровенно говоря, не принес, но отвлек существенно. - Видишь ли, мой косметолог ушла в декрет, и я хочу чтобы ты вместе со мной подобрала мне нового в небольшом вояже по салонам красоты, - он запрокинул голову, губами ловя освежающе холодные капли, - Массаж, маски, обертывания, пилинг всякий... - Крайней степени паскудности ухмылка, так не идущая нежной солнечной блондинке, на долю секунды исказила ее личико и тут же пропала, как и не было, - Что-то мы поистаскались за прошлые сутки. Надо бы поправить. Да или нет?

Отредактировано Euclid (19.12.2014 22:38:59)

Поделиться2321.12.2014 14:01:10

Автор: Veronika Sterne
Гость

Вероника просияла счастливой улыбкой, утопая в клубах пара, в близости и доверии, в таком искреннем и ярком "хочу", созвучным с ее собственным желанием хотя бы немного еще задержаться здесь, рядом. Просто рядом. Необъяснимое и простое "рядом", в обычной жизни невыносимо трудное, а порой и вовсе невозможное. Она запрокинула голову вверх и закрыла глаза, будто бы тянулась к солнцу и щурилась от его близости, подставляя лицо бегущей воде, млея под этим теплым дождем и затихая, чтобы только чувствовать. И ничего больше. Она держалась руками за Ами, продолжая скользить в этом танце по атласной коже мягкими касаниями, почти бестелесными, теряясь, блуждая, не понимая уже зачем и почему так получилось, что изменилось и отчего теперь чужие прикосновения настолько щекочуще интимны, приятны, не смотря на всю их, несомненно, целомудренность и легкость. Твердые теплые капли воды размягчали ее, больше изнутри, заставляя прислушиваться к дыханию и смутно, будто бы через водную толщу, слышать этот мурлыкающий, ласковый голос, не сразу улавливая смысл сказанных слов, сосредоточенно следуя путем только двух нежных ладошек, только за ними и еще куда-то вглубь, куда отголосками долетала дробь сотен маленьких барабанов-капель, заставляя ее трепетать и открываться навстречу, проваливаясь в блаженную и бесконечную пустоту.
Вероника распахнула полупьяные от удовольствия глаза, чтобы взглянуть на Аминту и сомлевшей рукой трепетно и непорочно прочертить дорожку от ее плеча, по шее и к щеке, не минуя ни одной впадинки, сияющей под дождем, чтобы там задержаться, погладить ее, смутно вглядываясь сквозь сбегающую по лицу воду, искренне тревожась за нее. Но, увидев на фарфоровой коже румянец, а в ясных глазах довольный блеск, Веро даже не сумела разомкнуть губ: настолько трудно было что-то говорить. Пар затуманил чистое стекло душевой кабинки, как и мысли Вероники. С Ами все хорошо. Ника с неохотой убрала руку от лица Ами и чирканула пятереней по стенке, оставляя на ней смазанный отпечаток, а потом вернула ее к своей груди и аккуратно повела кругами, поднимаясь к шее. Когда ледяные струи воды сменили привычное уже тепло, Вероника беззвучно вскрикнула, с силой вдыхая воздух, распахнув рот и вытянувшись как струна. Контраст температур был настолько неожиданным и разительным, что она не сразу пришла в себя. Зажмурившись, она пыталась заново научиться дышать, не смея пошевелиться. Подобные ощущения были во время прыжка в море, особенно не в сезон, когда на берегу не было ни одного завалявшегося туриста, а уж местного жителя и подавно. Точно так же изнутри захлестывали все ощущения, заставляя ее обнажить все чувства и задохнуться от их обилия. Также и сейчас, Веро пыталась вспомнить как это - дышать, а потом, видимо все таки вспомнив, принялась делать это тяжело и сильно, судорожно, почти с восторгом глотая как воздух, так и ледяную воду, одной рукой схватившись за Аминту, груди которой сошлись с ее собственными в поединке, то и дело оцарапывая острыми шпагами разозлившихся до безобразия вершин. Ошалевшая Вероника, одеревенела как новоявленный Буратинка, будто бы ей в позвоночник и ноги вставили спицы, и тут же подскользнулась, инстинктивно ухватившись за Ами, уже задыхаясь куда-то ей в ключицу, там пытаясь проморгаться и что-то более или менее адекватное выдавить из себя.
- Ах! Да! Да! Ты серьезно? Ты сумасшедшая! Ты знаешь это? - отрывисто и восторженно лепетала Веро, а затем немного отстранилась, чтобы уловить только хвост исчезающей ухмылки и туда, в самый уголок этих коварных и красивых губ, в этот самый хвост, просто немного промазав, отклонившись от щеки на пару сантиметров, приложиться абсолютно безгрешно, тепло, улыбаясь, по-братски, пьяно и искренне. И смутиться от своих мыслей, таких странных и необычных мыслей, чувств, забившихся внутри маленькой птичкой, требуя, чтобы Веро немедленно выпустила их на свободу, распахнула себя и позволила им просто быть. Смешать их с этой водой, наболтать коктейль и выпить его, запрокидывая голову, до дна, смакуя ядовито-янтарный привкус желания.
- Щекотно.
Веро неожиданно смутилась, делая шаг назад, восстанавливая безопасную дистанцию и пытаясь убрать с груди и плеча прилипшие волосы.
- Жду тебя в спальне! - выдохнула, шмыгнула носом, вжикнула дверкой душевой и выскочила наружу. С места преступления пропало только одно полотенце, которое Вероника обернула вокруг себя, и уже через мгновение ее в ванной и след простыл. Вернее, мокрые следы вели прямиком на кухню. Веро порхала со стекающей с волос водой, останавливаемой только полотенцем на бедрах, покусывая от волнения губы и напевая какой-то старый мотивчик, потом не выдержала и переместилась в поисках Аминты, неся перед собой небольшой поднос с кокетливо выложенными там на тарелочке гренками. Ко всему этому она заботливо добавила пузатые чашки с ароматным, дымящимся чаем и яблоки.
- Ты только не сердись, пожалуйста. Ладно? - пролепетала Вероника, когда они все-таки встретились, и посмотрела на Ами виновато и преданно, потупив взор, в котором кроме раскаяния мелькало еще и хорошо спрятанное восторженное озорство. Это хулиганское и веселое, радующееся новому, она в себе придушила волевым усилием и выдала горестно, под стать Шекспировской героине, повествующей дрогнувшим голосом о своей безответной любви, - Гренки подгорели.
Чернобокие красавицы с одной стороны и светло-золотистые с другой. Вероника замерла, затаилась, ожидая сейчас лекции на тему эксплуатации электрических плит, обращения с огнем, готовки, ее безалаберности и так далее и тому подобное. В ее взгляде ребенка, не знающего в точности чего ждать от Санты в этом году - увесистый оплеухи или же подарка, брезжила надежда, неуверенная такая, но все же она там была. Надежда на чудо. И это не смотря на то, что весь год она вела себя очень и очень плохо. Прескверно. Но, в конце-концов, особенно черные гренки она уже отправила в мусорное ведро. На тарелке лежали только лучшие из выживших. И Аминта не была ее старшей сестрой, ни капли не походила на стерновскую породу. По крайней мере в это хотелось верить.

Отредактировано Veronika Sterne (21.12.2014 15:25:35)

Поделиться2422.12.2014 21:12:15

Автор: Euclid
Гость

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/wPbk3.jpg[/AVA]
Разбавляя воду кипятком до комфортной температуры, Юклид сознался, что если в подобном ключе будут проходить все его утра, то проживет он в этом теле совсем не долго. Выбивают, знаете ли, такие гигиенические процедуры из равновесия существенно. Намыливая шампунем голову - уж это-то название на тюбике осмыслить ему удалось, - незадачливый любовник чувствовал себя обманутым и где-то даже в чем-то униженным, что еще более неприятно, самим собой и собственными принципами. Здравые рассуждения о невинности изначального намерения и дальнейшем стоицизме на ниве порядочности утешали слабо, практически не утешали вовсе, вместо законного чувства гордости нагоняя тоску. Особенно угнетал тот факт, что он сам не заметил в какой конкретно момент стал таким совестливым... с пищей. "Так не уследишь и станешь сначала вегетарианцем, потом ударишься в целибат и под занавес примешь схиму." Приправляя волосы бальзамом - два похожих дизайна тары и дурак угадал бы, - Змей прикидывал как бы отреагировали его дражайшие родичи на дракона-схимонаха. С разочарованным вздохом вспомнил, что подобная шутка в его дражайшем семействе совсем не нова и полез из кабинки отжиматься на кафельном полу - и спорт сублимирующий и две минуты "дать впитаться в структуру по всей длине" тоже как-то надо с пользой провести, коль перед глазами, не смотря на все целебное воздействие контрастного душа, все равно стоит видение и персей младых, и выи лебяжьей, и рамен покатых, водой ключевой омытых, будь они не ладны, аж ланиты в жар бросает.
Физическая нагрузка в толк пошла - подкинула полезную идею как и голову от глупостей всяких разгрузить и напряжение с тела гарантировано снять. Быстренько шевелюру промыл, сырость с пола шваброй убрал, флаконы по местам и рангу расставил и в одном полотенце поверх макушки пошлепал до прихожей в шкафу одежном копаться. Искомого не нашел, прикинул где еще в доме может находиться столь необходимый одинокой девушке предмет и действительно обрел его в спальне в забавной компании пробойников и ледорубов. В качестве разминки и моральной подготовки заправил постель - простыни перестелены, подушечки взбиты, на покрывале не складочки неучтенной, ни морщинки случайной, сложил стопкой для стирки одежку вчерашнюю, без боя у дивы чернокудрой отобранной, смахнул с туалетного столика пыль и только после этого, в стратегически верно выбранное место водрузив высокую барную табуретку занялся утешительным, исстари в подобных случаях заповеданным, рукоблудием.
По квартире крадучись распространялся аромат горелого хлеба.
Довольно сощурившись, бессознательно закусив мокрую прядку, напряженно вытянув ножки и под прихотливым углом выгнув спинку обнаженная блондинка с упоением подтягивала петли антресоли, когда от двери раздалось покаянное:
- Ты только не сердись, пожалуйста.
Застигнутый врасплох Змей молча вздрогнул и выронил отвертку. Створка ушла в перекос.
- Гренки подгорели.
Он смотрел на нее через плечо и серые глаза все округлялись и голубели. Он честно старался сдержаться. Он с горестным всхлипом сполз по шкафу вниз, взъерошенной птицей устроившись поверх стула, накрепко обхватив себя за коленки, уперевшись носом в коленную чашечку, дрожа лопатками и прерывисто дыша он очень-очень старался. Но ключик памяти все же подцепился сквозь узкое горлышко кувшина забвения и дракон не выдержал, с хохотом свалившись на пол вместе с насестом. Это была та самая фраза, с которой вообще завязалась вся эта двухдневная эпопея с запоем, погонями, драками, лошадьми, похмельем, футболом, душевыми кабинами и завтраками:
- Кириос, вы только не сердитесь, пожалуйста. Ваши брюки подгорели. Слегка.
- К-коронная! - заикаясь, выдавила из себя девица-Натхайр и замахала на Веронику ладошкой, мол, давай сюда свои страшно румяные гренки.

Отредактировано Euclid (22.12.2014 21:59:22)

Поделиться2527.12.2014 10:13:04

Автор: Veronika Sterne
Гость

На лице Вероники отразилось все то, что она переживала. От искреннего раскаяния, до удивления и даже смутного, но секундного подозрения относительно того а не заболела ли Аминта головой, недоумение от чего же так ее веселят ее слова, попытка вникнуть в сказанное и связать воедино, не зная ситуации, а также радость от того, что Ами не сердится. Смех ее был как песня. Голопопая, тонконогая, она махала ладошкой, а Веро скалилась ей в ответ, немного растеряно, но охотно протягивая поднос.
- Ты сожгла кому-то брюки? - усмехнулась она, - Знаешь, я уже ничему не удивляюсь, - она стала, уперев руки в бока и уставилась на предмет, который недобро выглядывал из-за накренившейся дверки антресоли, то ли угрожая, а то ли заманивая, - Даже тому откуда у тебя масленые краски и почему ты их держишь на антресоли, - пальчик ее метнулся вверх и указал на специфический дамоклов меч, нависший над прекрасной головкой хозяйки квартиры, - Ты рисуешь? Ух ты! А можно посмотреть? - и прежде чем Ами успела что-то ответить, Вероника уже заняла ее место, потянула лапки к уголку той самой коробочки и потянула. Дверка, набор масляных красок, какие-то коробки и предметы - все это полетело вниз вместе с Вероникой. Веро взвизгнула и попыталась отпрыгнуть, но у нее все это неважно получилось. На полу лежали открытые краски, тюбики, кисти и еще куча всякого ненужного барахла.
- Ой, извини, - жалобно захныкала наполучавшая синяков Веро, соскочила вниз и принялась все собирать, затаскивать вместе с собой повыше и снова запихивать на антресоль. Ручки ее дрожали, но она героически пыталась все исправить. Даже с многозначительным видом покрутила в руках дверку, не представляя даже какой стороной ее нужно приделывать и самое главное как, покраснела и в первый раз взглянула на Аминту, тяжко вздыхая и, кажется, по-настоящему переживая из-за случившегося,- Ни о чем не беспокойся, я все приберу, - залепетала она, опуская глазки и смущаясь еще больше, - А хочешь... - вырвалось из нее робкое, она снова вздохнула, повертела в руках тюбик с краской и с некоторой хитрецой принялась разглядывать все впуклости и выпуклости изящного тела блондиночки, - Точно! Только не двигайся, вот ложись поудобнее и пей чай, - с этими странными словами, опасно и весело сверкнув Аминте напоследок лисьими глазками, Вероника выскочила из комнаты, оставив дверку лежать сиротливо на полу и ждать своего часа, лучшего часа.
- У меня есть идея! - пищала восторженно она откуда-то из коридора. Через какое-то время в спальню, пыхтя и сопя, таща вместе с собой снятую со стены картину, вползла Веро, - Ну она и пыльная, - ворчала она по пути, чихая и фыркая, - Вот посмотри, ну разве это красиво? - картина перевернулась к Аминте лицом и явило то унылое, что та наверняка уже видела, но Веро всеми силами попыталась, чтобы она взглянула на нее другими глазами.
- Это даже не репродукция, не картина, так, фотография унылого пейзажа. Что скажешь? Считаешь, что оно достойно жизни? А только представь на секундочку, - краснея, пыхтя и хитро позыркивая, скалилась белыми зубками Вероника из-за не самой своей легкой ноши. Только одна рама у этого убожества весила несколько гребаных килограмм. Картина действительно была посредственна и огромна, но отнюдь не она интересовала Веронику, - Что если вместо нее здесь будет... Бууудет... - Вероника хитро сощурилась и, наконец, перестала шарить взглядом по комнате и остановила его на Ами, - Ну... Твой портрет! - выдала счастливая Веро, - Хочешь я тебя нарисую? - она не выдержала и поставила произведение на пол, потрясая своими голыми грудями и сдувая со лба прядь кудряшек, - Вот вместо этого.. кхм.. этой картины. Тебя нарисую. Одень что тебе нравится. Все, что захочешь! Вот прямо тут, на кровати и нарисую! Я когда-то рисовала портреты маслом, - похвасталась Веро. Фотографию, вставленную в рамку придется убрать, а вот основа, на которую она крепилась - прекрасно сойдет вместо полотна. Она даже уже слышала фантомный запах масляной краски, а пальцы ощущали пушистое щекотание кисточек. На ляжке у Веро наливался знатный синяк, оставленный этими самыми красками, но, вдохновленная, своей идеей, практически влюбленная, она уже ничего не видела и не замечала. Ничего, кроме линий и изгибов будущего портрета.

Поделиться2603.01.2015 15:35:13

Автор: Euclid
Гость

[AVA]http://sa.uploads.ru/t/wPbk3.jpg[/AVA]
Запустив зубки в хрустящий хлеб, Юклид созерцал тайфун, бушующий на расстоянии вытянутой ноги, и все отчетливей понимал, что ближайшее будущее у него может быть каким угодно, но скучным ни в коем случае. Человеческой девочке Веро было явно мало уготованных ей создателями трех измерений действий и для душевного комфорта требовалось еще, как минимум, пять. Завернувшись в вектор времени как в тогу, совместив концы и начала, она в один момент умудрялась наворотить дел больше, чем иные успевали осмыслить за час, при этом с сомнительной степенью грациозности размахивая пушистыми хвостами вероятностей, без устали круша представления о том как в мироздании должно быть правильно и уместно. Она не задавала вопросов, не требовала ответов, удовлетворяя саму себя по части информационной достаточности, она порхала, она летала, она ломала устои и вещи и пыталась их же созидать, она интегрировалась в пространство с той степенью полноты, за которой грань имущественной принадлежности становится несущественной, фактически бессмысленной. Она была.
Змей грыз тостик, со всем соглашался, туманя взгляд воспоминаниями и реагировал с аморфной вялостью обреченного.
Вы хотите обвалить шкафчик? Роняйте, только поберегите голову.
Вы хотите придать полу новую раскраску? Цветное масло на дорогом паркете выглядит чудесно.
Вы хотите отравить горелым хлебом? Что ж, главное, чтобы было чем запить.
Вы хотите выдрать из подрамника хозяйскую картину? Хоть режьте ее, все равно у дракона неклассическое представление о прекрасном.
Вы хотите нарисовать меня? Позвольте стащить с застеленной кровати простыню, небрежно задрапировать самые эротичные участки женского тела - колени и живот, и вольготно разлечься на том же паркете в балконной рамке солнечного света.
Вы хотите отобрать у меня тостик? А вот тостик трогать не надо!
Широко распространенное мнение, что позирование - занятие муторное, долгое и физически тяжелое, Змей мог бы с легкостью оспорить. Если тебе в теле и так неудобно, то какая разница, до какой степени это неудобство будет распространяться? Что сильнее болит - рваная рана от медвежьих когтей или загнанная под ноготь заноза? Все одно ж - болит, а притерпеться можно ко всему. Блондинка с непринужденной томностью возлежала на полу, строго по указанию вывернув ноги-руки, под отмеренным углом приподняв подбородок и прогнув спинку, пряча за полуприкрытыми веками топазовое разноцветье мыслей и желаний. Час, второй, третий - всю ту бесконечность вычеркнутых из жизни мгновений, в течение которой сутки как пустой желудок переваривал два скромных кусочка подношений.
- Хватит, - заявил, когда бурчание стало нестерпимым, вывернулся кошкой, стряхивая с себя оцепенение как простыню, потянулся, потряс конечностями, разгоняя непривычно колючую кровь, - Есть хочу. И массаж. И надо сходить в хозяйственный - в ванной кран потек. И дверку надо прикрутить. И все-таки, массаж. Очень хочу. Или ты его тоже умеешь делать? - бросил взгляд на кровать, на художницу, дернул плечиками, - Нет, не стоит. Пойдем к профессионалам. Одевайся! Ах да, где-то тут неподалеку была багетная мастерская....
Как странно влияют на существо условия его воплощения. Вот был он змеей - еще на прошлой неделе был, долгоживущей, почти бессмертной, совершенно не стареющей и был у него к клепсидре времени проведен водопровод да бездонная пропасть - и то, не любил растягивать капли от принятия решения до их фактического воплощения. А уж став человеком и вовсе почувствовал под хвостом неостывшие угли - скорей, скорей, скорей! Вероника еще руки от краски отмывала, а Аминта уже в полном выходном облачении - минимум макияжа, максимум закрытого легкой тканью тела, отстукивала каблучком ритмы на пороге, с тоской поглядывая на оставленный в доме бардак:"Ну и химеры с ним, вечером уберу. Вроде спать пока не собираюсь..."

Отредактировано Euclid (03.01.2015 15:39:14)

Поделиться2705.01.2015 12:11:39

Автор: Veronika Sterne
Гость

Вероника забыла как дышать. Она позабыла все на свете. Процесс настолько захватил ее, как будто бы не было ничего в ее жизни лучшего, чем именно рисовать, возить по импровизированному холсту кистью, а потом и пальцами, бросив все эти ненужные и грубые приспособления, только своими руками размазывая густые масляные краски, преображая сочетания цветов в жизнь, оживляя каждым своим движением игру тени и света, светлого и темного. Аминта на полотне оживала, но была немного другая, отличающаяся от той, которую мог бы увидеть сторонний и ко всему равнодушный наблюдатель. Женщина на портрете юного художника была полностью обнажена, совершенно нескромно, откровенно, небрежно, будто бы и не смущалась своего вида вовсе, но в ней была такая трогательная элегантность, такая естественная красота, что первым делом в глаза бросались не ореолы ее сосков, соблазнительно и невинно выглядывающих из-за складок ткани, а нечто большее, ее поза, та атмосфера, которую она рождала вокруг себя. Точеные скулы, высокий лоб. Та откровенность, с которой она смотрела с портрета. Все это рождало в душе художника множество эмоций, особенно когда он перепачканный в краске, уставший, но ужасно довольный, наблюдал свое творение уже завершенным. Голос настоящей Аминты прозвучал как сквозь толщу воды. Вероника улыбнулась, отмечая некоторую сказочность своего произведения, припоминая как увлекалась рисованием когда-то. Только тогда на ее портретах не было обнаженных женщин. И не сразу пришла в себя, а вернее совсем и не пришла, затуманенными глазами пьяно позыркивая в сторону Ами и таинственно улыбаясь. В процессе Веро успела испачкать в краске не только пальцы, но и всю себя. Но было в этом что-то, что заставляло ее внутренне ликовать, радоваться как самому настоящему ребенку и напевать песенку, неспешно, мечтательно, с удовольствием отмывая руки, любуясь разноцветными разводами, убегающими вместе с водой в слив, и вдыхая с удовольствием запах. Естественно, что она опоздала. И руки до конца так и не отмылись. Вся такая слегка помятая, чувствуя как по телу разливается усталость, Вероника спохватилась, кое-как расчесала свои золотистые кудри и рванула к товарке, уже высекавшей на полу у двери искры. Просто не хотела ее обижать, хотя на самом деле идти уже никуда не хотелось. Сонно, но растягивая губы в таинственной улыбке, Веро, облаченная в коротенькие шортики и простую маечку, следовала по пятам за своей музой. Массаж она, может, и могла бы той обеспечить, но вряд ли на профессиональном уровне. Да и художником она была посредственным. Просто сегодня так стали звезды на небе. Так получилось, что руки будто бы летали над полотном. И уже за это Веро была благодарна Аминте от души. Кивала ей как болванчик, сонно моргала глазами и делала все, что та ей говорила, не смея нарушать всю прелесть момента своими высказываниями и мыслями вслух. Удивительно молчаливая Вероника тепло и ласково улыбалась подруге. Но спроси ее о чем она говорила - она и не вспомнит. Просто Аминту было приятно слушать, идти рядом и мечтательно улыбаться. Даже город сегодня как-то весь преобразился. Мурча как кошка, Веро вытянулась голышом на прохладных простынях на массажном столе и закрыла глаза. Мир был прекрасен и удивителен. А еще он был сытым, светлым, теплым и уютным. Веро чувствовала себя бездомным щенком, которого подобрала на улице сердобольная девочка и откармливает сосисками. Нет, конечно, девочка была еще та железная леди, стерва одним словом, но отчего-то по какой-то счастливой случайности именно в отношении Вероники у Ами эти черты характера не проявлялись. Снежная королева оказалась ласковой и клевой. Она была с ней терпелива даже там, где, казалось бы, сама Вероника уже билась бы в истерике. И от этого еще более благодарная, до этого момента уверенная, что вынести ее не сможет ни одни человек на всем свете, Вероника распалялась в своем обалдевании еще сильнее и разбавляла свой некогда горький опыт опытом сладким, практически медовым.
- Расскажи мне о себе, - попросила неожиданно она ее, лежащую на соседнем столике. Веро все время пыталась представить откуда берутся такие как Ами. Она же тоже была одинока, не смотря на всю свою внутреннюю сталь, Вероника буквально чувствовала это, наверное, потому что сама была такой. Интересно, какой она была в детстве, какие у нее были родители. Больше говорить ни о чем не моглось, только слушать, если Аминта, конечно, сможет и захочет что-либо рассказать. Хитрый план, нечего сказать, но сил на разговоры не оставалось. Приоткрыв один глаз, Ника обвела взглядом комнату и вздохнула. Кажется, на какое-то время о них все-таки решили позабыть. Хитро улыбнувшись и горестно жалея свою неубаюканную лень, Вероника приподнялась, завернулась в полотенце и скользнула со своего стола, на стол Аминты, запрыгнула сверху, аккуратно уселась прямо на нее и принялась гладить ладонями спину. Любопытство победило кошку, - Почему у тебя никого нет? Ну, мужика какого-нибудь, - хихикнула она откуда-то сверху и опустилась уже теплыми ладонями к бедрам, круговыми мягкими движениями разгоняя в них кровь, - И есть ли у тебя семья? Друзья? Ты в курсе, что ты очень странная, Ами? - промурлыкала Вероника как самый дрожайший в мире комплимент, размышляя заодно а не пойти ли ей работать в массажный салон. И вдавила пальцы в Аминту, до боли, случайно не рассчитав куда можно вот так надавить, а куда лучше не стоит, заодно озвучивая свою мысль вслух.
- Может хватит мне уже официанткой мыкаться? Пойду делать массаж. Симпатичные мужчины тут тоже его делают, как думаешь? - и так размечталась, что на радостях еще раз даванула в неповинную подругу, - Вот представь. Стою я такая вся в коротеньком. В белом. И он заходит. Молчит, смотрит на меня и ничего не говорит, долго-долго, а потом так медленно расстегивает пуговицы на рубашке и взгляд не отводит. Я смущаюсь, - тут она ущипнула Ами, явно увлекшись своей фантазией, - Теряюсь и совсем забываю про свою работу. А он так коварно улыбается мне, как будто бы все понимает, - Веро вздохнула и погладила покрасневшую кожу, - А каким представляешь себе ты своего кхм...? М? - хихикнула блаженная Вероника и, не глядя, хряснула по Аминте продолжением варварского массажа.

Отредактировано Veronika Sterne (05.01.2015 12:18:45)

Поделиться2805.01.2015 23:02:50

Автор: Euclid
Гость

[AVA]http://sf.uploads.ru/LNp7D.jpg[/AVA]
Беда настигла его на четвертой ступеньке. Сверху. Настигла, огорошила и закружила, на миг ввергнув в омут отчаянья по так и не приобретенной привычке передвигаться меж этажами на лифте. Цокая каблучками в авангарде совершенно невменяемой, будто единорогом с разбега озаренной, Веро, Юклид горестно выкручивал сумочке ручки – он знал, где и что находиться, но не мог разобраться, чего ему жаждется в первую очередь. Потому передвижение по городу выглядело примерно как рикошет шрапнельного выстрела – они шли прямо, потом застывали двумя вспугнутыми цаплями, разворачивались назад, проходили полквартала и снова воздвигались на первоначальный курс. Что купить прежде – сантехнические прокладки и новую гофру для слива раковины, или книгу по кулинарии – простейшую, в поэтапных картинках для чайников, с авторскими иллюстрациями на полях – чтобы хоть как-то заинтересовать «дражайшую половину» в полезном деле приготовления вкусной и не горелой пищи? Как удобнее, зайти в бутик добыть себе новые летние джинсы, взамен уничтоженных разгулом прошлых дней или пополнить запасы бытовой химии, которой у солнечной феи-Ами было совершенно не эффективное количество? Ввязаться в драку, разнимая сопливых пацанов или затеять ее, дав по шее обладателю чрезмерно шаловливых ручек? Чинной Леди выпить чашечку моккачино за столиком летнего кафе или сгрызть замороженную фруктовую водицу, сидя на поребрике фонтана? Приблудиться в открытый музей на случайную выставку или до хрипоты спорить в багетной мастерской «что вот это потертое винтажное чудо» не является шедевром столярного мастерства и ссадить ноготь, выдирая рамку друг у друга из загребущих рук?
Нет, лучше всего сидеть в глубоком кресле, ожидая свободной пары массажистов – «Мы будем делать это вместе!» - пить из прозрачной чашечки растворенную в кипятке травяную бурду и с арктической стылостью высокомерия в безмятежной лазури взгляда созерцать умещенные под псевдо японскую композицию холщовые сумки модели «мы отстали от поезда в сорок третьем году», на все вежливые поползновения молоденькой холеной администраторши – «Позвольте, я уберу это в камеру хранения!» – курлыкать нежно, помахивая носочком новенькой модельной туфельки – «Что вы, деточка, не с вашим теловычитанием таскать такие тяжести. Там только стирального порошка десять килограмм. Распродажа! Пусть тут постоит, вписывается в интерьер». А еще лучше, после пенного хаммама и пилинга, лежать в прохладной комнате под заунывную этническую музыку, провалившись лицом в выемку стола, сдерживать довольное басовитое мурлыканье, клянясь себе, что такие эскапады будут в ежедневной программе вместо завтрака и ужина и плевать на бюджет, лишь бы умелые руки помяли вот тут и еще немножечко вон там. И шею.. да-да-да, шею обязательно!
Или лягнуть пяткой по хребту общительную подругу, что в какой-то момент все же решила сверзить грешную душу на жесткую землю в объятья незнакомого и ненужного представителя другой гендерной формации.
- Почему нет? – переспросила умиротворенная «шрапнель», выбираясь из-под инициативных, но уж слишком рассеянных ладошек. – Ты сама сказала, я дама странная. Иногда чрезмерно. Это ж какие нервы должны быть у мужчины, чтобы быть со мной? Да и с тобой, Вероника, одними телесами долго не продержишься, - Змеища изогнулась гибко, вытягивая из-под себя махровое полотенчико, чтобы набросить на провокаторшу, заботливо спасая не столько Веро от прохлады кондиционера, сколько возможного дверью ошибочно зашедшего. Тут ведь при виде всей этой красоты обнаженной никаким массажем не откачаешь, - А какой нужен.., - Юклид вспомнил оригинальное наполнение оболочки, дернул плечиками и честно сознался: «Уж точно не мне подобный!» - Тихий гений. Слегка чудаковатый, который не мешал бы мне, в том числе и любить его. Увлеченный чем-нибудь своим, от меня далеким. Знаешь, такой сказочный принц Сорбоннского разлива, мда. – замолчала ненадолго, поболтала в воздухе стройными ножками, отметив, что пора с ними что-нибудь сделать, чтобы они не кололись. Не сильно, но достаточно, чтобы испытывать недовольство, когда руки массажиста проходились по голени, - А про семью-друзей не спрашивай. Это стр-р-раш-ш-ш-шная тайна! – легонько щелкнув по любопытному носику, Аминта соскочила на пол, чуть не поскользнулась масляными пяточками на гладких плитах, влезла в выданные шлепки, замоталась покрепче в полотенце и решительно пошла на штурм перечня услуг. Где-то между двух аккуратненьких ушек в замкнутом пространстве черепа металось странное слово «эпиляция». Быть драконом, иметь возможность и не попробовать?! Ни в этой жизни! А ведь он еще и товарку приобщит к святому делу красоты.

Отредактировано Euclid (05.01.2015 23:07:09)

Поделиться2906.01.2015 10:04:07

Автор: Veronika Sterne
Гость

Почему рядом с ней возникало ощущение полной, почти невероятной защищенности? Какая-то идиотская уверенность, что все беды мира будут обходить стороной, если поближе жаться к этой с виду такой колючей, ледяной, с аристократическими чертами лица, шпильке одним словом. Вот балансируешь как полная идиотка на краю пропасти, скользишь по лезвию, а ощущения такие, что будто бы все так и должно быть, что все хорошо. Аминта Васкес, если и удивлялась, то весьма очень простым вещам. Чего стоила только одна эпиляция зоны бикини! Лицо у Аминты было какое-то загадочное и даже немного просветленное. Вероника же наглым образом хихикала и ощущала себя в раю. И ничто не могло и не должно было испортить этого редкого изысканного блаженства.
- Море стонет как арфа, море плачет китами. Морю надо убить нас равнодушных и нищих. Море кольца дракона, что сомнений не знает. Море дикая сила, что не ждет и не ищет. И любовь моя волны. И любовь твоя штили. И лежишь ты под небом, и живу я под громом. Бесконечные волны над сомненьем шутили. Беспредельные штили как же были огромны. И обрушены скалы. Разлетаются чайки и врезается в берег. И теряется крик их. Только плеск и молчанье. Глубина и молчанье. И бездонные взгляды у драконов двуликих. Море стонет как арфа, море плачет китами. Морю надо поверить волнам, надо отдаться. Только тот выживает, кто сомнений не знает, кто сливается с ними в оглушительном танце.

Отредактировано Veronika Sterne (06.01.2015 11:27:43)