Вначале была теплая сладкая нега, разливающая от тех мест соприкосновения с мягким и теплым, единственным по сути источником тепла, к которому Вероника спросонья начала жаться еще сильнее. Но по мере того как сон отступал, холод к пятой точке и прочим торчащим конечностям подступал все сильнее, покусывал и пощипывал, сигнализируя о том, что что-то все же не совсем так как обычно. Раскрылась пока спала? И по мере отступления сна, такого будоражущего, такого приятного во всех отношениях, Веро начинала ощущать и все признаки жесточайшего похмелья, а потому просыпаться дальше не хотелось абсолютно. С некоторым усилием, она вдохнула запах волос, которые щекотали нос, и снова начала погружаться в спасительное сновидение. Кажется, она остановилась на самом интересном. Рука, лежащая на бедре сама по себе пришла в движение, скатываясь на живот. Веро аккуратно и медленно прогнулась, потянулась, но все еще сонно и лениво, боясь нарушить забвение и то хрупкое соприкосновение с теплом, что сейчас было.
На вопрос никак не отреагировала, хотя услышала его довольно четко. Долгий стон, некая попытка разговора посредством мурчания и мычания - это все, на что Веро была сейчас способна. Тело приятно ломило, а вот голова начинала раскалываться.
- Лоренс, отстань, - прошептала девица, полностью убежденная, что это сестра что-то там хочет от нее. Наверняка она же и открыла все форточки в ее комнате. В школу идти не хочется. Скажу, что у меня нет первого урока, - а сама, успокоенная таким решением и убежденная, что все идет правильно, принялась сонно ластиться к теплому телу, рядом с которыми лежала, виляя бедрами и ерзая ручками, пока не заподозрила неладное. Слишком уж это все больше начинало походить на реальность, чем на ее сон. Во сне рядом с нею был мужчина, темноглазый, жгучий. А тут определенно что-то было не так. Или не эдак. И потом, школа? Лоренс? Она то что тут забыла в моей спальне? И голос, который совершенно не походил на знакомые до боли нотки. Жесткая кровать. Или на чем это она лежит? И смысл произнесенного только что дошел до нее.
- Ло-шадь? - Вероника разлепила глаза и с удивлением уставилась на девушку, которую с такой беспечностью обнимала. Грудь блондиночки смотрела на нее своим розовеньким жалом. Голова отдавалась болью такой силы, что Веро пожалела о том, что так резко приподнялась. Ешкин кот! Тот факт, что она тоже была без одежды и так кручено обнимала соседку по половолежанию, не оставлял никаких сомнений. Вероника застонала и опустила голову на пол. Во что она влипла? Кто эта женщина? Стало стыдно, но на то, чтобы как-то прикрыться сил не оставалось. После всего-то, что, судя по общей картине, тут было? Да еще и перед женщиной. Благо, что вокруг не было никакой лошади. И на том спасибо! 
- Где лошадь не знаю, а вот где я сама, - она попыталась разлепить их девичью ляжконогую сцепку, аккуратно, чтобы не обидеть девушку, - Очень интересуюсь, - откатившись на спину, смущенная Веро облегченно замерла, поставив ноги на дверь, и прикрыла глаза, переживая очередной приступ боли, собираясь с силами, чтобы подняться снова. Потолок, прихожая?
- Но если ты хочешь сказать, что с нами еще была и лошадь... - в голосе ее были нотки веселья, но какого-то нервного, скорее напоминающего подкрадывающуюся истерику. Припухшие обкусанные губы грозили треснуть от такой несвоевременной ухмылочки. Вероника закрыла руками лицо и застонала. Как неудобно то получилось! Сходу вот так ляпнуть, что ничего из произошедшего не помнишь. На пальцах все еще оставалось ощущения от прикосновения к мягкой женской коже, а нос щекотал запах ее волос, нежный и сладковатый. И от этого было еще хуже. Вероника понятия не имела кто это и что же вчера произошло.

Отредактировано Veronika Sterne (19.11.2014 14:12:42)

Голосок все-таки принадлежал соседке по несчастью, и, кажется, никого кроме нее здесь точно не было. По ощущениям, дыханию и тому, что она сумела разглядеть, девчушка страдала от похмелья не меньше, чем сама Веро. Лежа на спине Вероника только по-идиотски похихикивала и мычала от собственных же телодвижений. Гнедая лошадь по крайней мере была с ними не в том смысле, о котором она подумала. И за это уже огромное тебе, Господи, спасибо! С этого дня брошу пить и больше никогда не стану... Нет, через несколько дней день рождения у Кике, но там обычно скорее курят, чем пьют... Впрочем, разберусь потом. Но до дня рождения Кике ни одной капли, обещаю!
- Мммм...
Душевные терзания были, но были недолгими. Лошадь не хотела прыгать в фонтан. Это она переживет. Главное, чтобы на этой лошади в тот момент не сидела ее сестра. Семейство Стерн никогда не обладало хорошим чувством юмора. Все остальное ей уже не страшно.
- Ой, а я бы с таким удовольствием сейчас упала в фонтан, - почмокала сухими губами Веро, чувствуя что-то напоминающее вертолетную трель, зарождающуюся глубоко в животе, и нащупывая рукой что-то на полу. Стоило бы перевернуться на живот, как проделала это девчонка, просто это было проще сказать, чем сделать, - Пииить хочется, - тихо простонала Вероника и кое-как кувыркнулась на живот, при этом зарываясь в собственные руки и волосы, чиркая по бедру бедром тело лежащее рядом. Пальцы перебирали какую-то вещицу, поэтому, подняв голову, первым делом Ника уставилась на свою находку. Женские трусики. В ее гардеробе таких точно нету.
- Кажется, - только она не была уверена, - Это твое, - на пальчике поднесла она трусы к девушке, чтобы той было удобней перехватить их. Нет, Вероника не считала, что им надо было одеться. Попить, поспать и ограбить аптеку на предмет похмелина обезболивающего - точно. Одеваться для этого совсем не обязательно. Чего уж там. Волей судеб голова блондинки вновь оказалась рядом и в поле зрения Вероники, поэтому она с некоторой долей сострадания, щурясь от собственных ощущений, взглянула на девчонку. Неужели я в первые в жизни целовалась с женщиной и ничего из-за этого не помню? Просто трагедия.
- Ладно, судя по всему, в разведку иду я. Будешь на стреме, - кажется, блондиночке точно было похуже, чем Веронике. Выглядела она совсем как восставший из мертвых. Хрупкая как ребенок, не смотря на имеющуюся мускулатуру, спортивная скорее, но неизменно тростиночка. Занимается каким-нибудь бабским фитнесом, наверное. Не смотря на состояние ладная, лощеная, ухоженная. Ноготки вон какие - наверняка с особо прочным покрытием, чтобы бухать можно было все лето и не думать о маникюре. Нет, такое даже за несколько дней не пропьешь, ни за какими похмельями не спрячешь, хоть всю рожу размалюй.
- Мммм, - Вероника сказала вслух то, что можно было назвать криком души. Дальше рассматривать соседку не представлялось возможным. Скошенный на нее глаз болел и грозил выпрыгнуть из орбит. Пришлось немножко зажмуриться, героически встать на коленки и тяжело вздохнуть.
- Не поминай лихом, - Вероника медленно и покачиваясь поползла дальше в комнату на четвереньках, оставив несчастную напарницу сторожить то ли дверь, то ли найденный трофей. Жажда, а вернее по-простому сушняк, гнала ее вперед. На пути не встречалась никакая одежда, и самое обидное, вода тоже не встречалась. Но пока очень радовало отсутствие ненужных свидетелей. Тишина. Откуда-то из окно просачивался слишком яркий солнечный свет. Кто-нибудь погасите его! Вероника прижалась плечом к стене и зажмурилась. Если ползти прямо - рано или поздно найдешь источник, - Веро чувствовала себя больным верблюдом, пересекающим Сахару из своих последних верблюжьих сил под лучами слепящего солнца.

Помещение всем своим видом напоминало собой номер в отеле. Вероника хотела пить, есть, спать, и желательно все одновременно, не зная с чего именно лучше начать. Интуиция не подвела: чутье вывело ее прямиком к скромному содержимому так называемого бара, внутри которого обнаружился маленький встроенный холодильник. Мысли о том, что за все нужно платить даже не возникло в ее хорошенькой головке. Наполовину занырнув внутрь бара, она перерывала его содержимое со страстью пирата, дорвавшегося до настоящих сокровищ. Чипсы, шоколадка, сладкая газировка и долгожданная минеральная с газиками и без, чистейшая и главное холодненькая. Приложив бутылочку к виску, Вероника блаженно поскуливала и вообще пребывала на грани какого-то неземного блаженства. Щелкнула крышка и отлетела в сторону. Веро пила воду так жадно и с удовольствием, что абсолютно забыла и о незнакомке, в чьих объятьях только что проснулась. Резкая пульсирующая боль дала понять, что так просто Вероника от похмелья не отделается. Взгляд ее стрельнул в сторону приоткрытого холодильника, откуда на нее зловеще поблескивала пузатая бутылка пива. Как она оказалась в ее руке? Вероника не знала. Рука сама потянулась к ней, обхватив пальцами прохладное горлышко и выдернув из неуютного и холодного нутра рефрижератора. Прижав к груди свою добычу, а именно пачку чипсов, шоколадку, пиво и пару бутылок воды, одна из которых уже была начата, Веро замерла. Футбольная кричалка в исполнении позабытой девицы прозвучала неожиданно, но тут же смутно натолкнула на какую-то мысль, вспоминание, которое Виро попыталась тут же цапнуть за хвост и удержать. Воспоминание дожидаться не стало, помахало ручкой и испарилось, а Вероника поспешила выбраться из своей сокровищницы. Во первых, чтобы снова взглянуть на печальную болельщицу, а во вторых, чтобы попытаться извернуться и разглядеть что же она там интересного и патриотичного усмотрела на ее заднице.
- Футбол? Ты серьезно? - удивленно спросила она, разглядывая себя, закрыла глаза, вздохнула полной грудью и легкой полупьяной походкой от бедра продефилировала к креслу, где возлежала несчастная, - Не грусти, - Вероника не собиралась сильно удивляться, а тем более расстраиваться. Нужно во всем искать какие-то плюсы. Положительные стороны. Одна сторона ее была раскрашена, а вот вторая, застенчиво поглядывающая из-за удерживаемой добычи двумя руками, вроде как осталась чиста. Перед нею отдыхала обнаженная нимфа, в строении тела которой Веро не находила ничего для себя особенного, но все равно невольно пробежалась по ней глазами, отмечая только разницу в форме груди и растительностью над причинным местом. Во всем остальном все женщины мира были для нее совершенно одинаковы. Эта была особенной тем как она с Веро сегодня проснулась и тем, что было до того, как она вчера уснула. А что было? - А то сиськи не будут расти, - и вручила блондиночке сразу две бутылки. Ждать пока она сделает выбор или спрашивать было мучительно и болезненно. Поэтому вода и пиво. На любой вкус. Все остальное вместе со своим патриотичным телом Вероника плюхнула на кровать, этим самым патриотизмом кверху, потеснив композицию на покрывале, но с любопытством ее рассматривая.
- Хм, ничего из этого точно не может принадлежать мне. Отсюда следует вопрос. Где мое, - откупорила крышечку и, устроившись поудобнее на локотке. Повернувшись полубоком, Вероника присосалась к спасительной отраве, блаженно запрокидывая голову. Похоже на самом деле пиво ее волновало больше, чем белье. Ледяное пойло щекотало ее горло хмельными пузырьками, медленно опускаясь ниже и пробуждая в ней как второе дыхание, так и легкое, но приятное головокружение, - Мы были на футболе? Ничего не помню, - она тяжело выдохнула, отрываясь от бутылки, вспомнив, что кроме того, чтобы пить, еще было бы неплохо и дышать. Вероника рухнула на кровать головой, разметав кудри по покрывалу, и замерла, кое-как удерживая рукой пивную бутылку, - А здесь мы что-ли отдыхали с командой победителей? - рука потянулась вперед и из-за подушки вытащила на свет черный чулок в единственном экземпляре. У Веро загорелись глаза. Скомкав, она запустила чулок в сторону кресла, почему-то уверенная, что хозяйка его находится именно там. В любом случае девица могла пролить свет на это дело, взглянув на ее находку. Вероника вчера не могла быть в чулках, никак. Чулок же, как-то увянув в самом начале полета, опустился блондинке на голову. Смех сам по себе вырвался из груди, но прыснув, Веро не удержалась и, задорно вскрикнув и взмахнув рукой с пивом, кувыркнулась в сторону, громыхнув со всей дури косточками об пол где-то на другой стороне от кровати и утягивая за собой все, что на ней лежало, включая покрывало.
- Аоо.... - донесся приглушенный стон откуда-то с пола.

Отредактировано Veronika Sterne (25.11.2014 23:15:25)

- Офигеть! - вместо ответа лежащее костьми на голом полу тело подавало признаки радости и удивления, то и дело давясь от похихикиваний и шебурша коленками, покрывалом, спасенной бутылкой недопитого пива и набором бесхитростной еды. Бело-голубая задница - единственное, что можно было узрить торчащей из-за кровати. Все остальное уже заползало под нее и что-то там выуживало, - Лучше бы я убилась! - восторженно и загадочно хихикнула девчонка, - А это еще что? О, нашла! - вот так за всем бормотанием, рука выбрасывала на ковер перед кроватью все найденные трофеи, - Мои туфли! Мои любимые туфельки! - радостно попискивала Вероника. На ковер шлепнулась пара черных туфель на большом каблуке, мягко опустилось черное боа, выкатилось пара лимонов и теннисный мячик, карта крестового валета, связка ключей и тонкий стержень в оплетке с деревянной рукоятью очень филигранной работы. Тот факт, что лошадь была - не оставлял сомнений.
- Мы били нашу лошадь? - хихикнула Веро и показалась взлохмаченная из-за кровати, но уже через мгновение снова занырнула под нее и уже оттуда бросалась: - О, да неужели! А это что за ерунда? Откуда здесь елочные украшения! До Нового Года еще далеко! Или мы тут так долго? Держу! Еще чуть-чуть! - на ковер полетели ярко-красные туфли на шпильке, темно-синий галстук, за ними те самые "елочные игрушки" в виде нескольких ярких шариков одинакового диаметра, соединённых последовательно между собой гибкими перемычками. Затем собачий ошейник и к нему коротенький поводок.
- А кроме лошади была еще и собака? - не особенно ожидая, что ее собеседница ответит на этот вопрос, давилась от смеха Веро, - А это что за прищепка? - одиноко из под кровати выкатилась черная клипса с небольшой цепочкой, - Тут еще трусы! - запыхтела Вероника, явно ощущая дискомфорт от такого положения, - Но я не буду их доставать. Мужские, черные.
К находкам присоединился розовый кудрявый парик-вырви глаз, смутно знакомая бутылка Финлаган “Лайтли питед”, пустая конечно, и боксерская перчатка. Последнюю запыхавшаяся Вероника уже крутила перед носом, облокотившись на край кровати. Пахла она потом и кожей.
- Ладно собака, но как здесь оказалось это? - удивление ее было искренним, хотя и не таким ярким как из под кровати. По всему она не совсем рассчитала силы. Глаза Веро пьяненько поблескивали, но она сонно щурилась и потирала локоть, - Нужно отыскать душ, - устало заключила она. Разобраться со всем этим для нее сейчас было просто невозможно, - И пару галлонов кофе, - и она ласково, хотя и устало улыбнулась блондиночке. Странная и неожиданная мысль поразила ее до глубины души. Если между ними ночью что-то происходило и она этого не вспомнит, она никогда не сумеет и оценить. Нет, она никогда не засматривалась на девушек, но любопытство не давало покоя, глядя на разомлевшую женщину. Неужели мы целовались? - возвращалась она к одному и тому же вопросу, но поспешно отталкивала его, как впрочем и все остальные. Душ, еда, сон. Когда она в последний раз нормально ела? Внимание Вероники вернулось к упавшим вместе с нею на пол чипсам. А что? Не самый плохой вариант.
- Кстати, я Вероника - припомнила она последние слова незнакомки перед своим падением. И, кажется, даже немного смутилась, разглядывая девицу слишком неосторожно, шурша пакетиком с чипсами и задумчиво ожидая ответной реакции, - Будешь?

Отредактировано Veronika Sterne (29.11.2014 18:33:46)

Кажется, душ уже занят. Заняв освободившееся кресло и похрустев безвкусными чипсами, словно пожевав кусочек пластмассы, Веро тоскливо вздохнула, обхаживая взглядом помятую подушку, и убрала пакетик подальше, принявшись напяливать туфли. Можно было сколько угодно чувствовать себя разбитой, но в таких туфлях непроизвольно выпрямлялась спина. Падать во все это постельное, но не пойми чье безобразие, совсем не хотелось. Мало ли кто лежал на тех простынях прошлой ночью. Взгляд сиротливо и пьяненько пробежался к дверному коврику, затем более удивленно уставился на ожившую дверь.
- Дориус! Малыш! - пропело где-то за дверью, заставляя сердце Вероники сжаться от дурного предчувствия. Девчоночка подобрала ножки и расставила руки, замерев в таком положении и прислушалась снова. Может, показалось? Горячечно-похмельный бред? Глазки вон то до сих пор блестели. Пальчик ей покажи и начнет смеяться. Пиво не лежало в животе без дела, только сигнал тревоги пришел не от него, а именно от пятой точки, на которой сидела Веро. Она буквально нутром почувствовала как над этой комнатой нависла какая-то пока необъяснимая, но явная угроза. 
- Дориус, открывай, котеночек! - Веро закрыла одной рукой себе рот, затаив дыхание и чувствуя, вот поверите или нет, просто чувствуя как сопит то, что сейчас так отчаянно скреблось в двери номера. Ласковые, но обманчивые интонации действительно стали пронзительней, - Это я, твой пупсеночек! Ну, сколько мне тут еще ждать?! Дориус!
От лаеподобного "пупсеночка" Вероника аж подскочила на месте. Нога задела стоявшую у кресла недопитую бутылку пива и та, звякнув, опрокинулась на пол. Бум! - прилетел удар по двери.
Кажется, к не на шутку заволновавшейся даме присоединился еще один голос. И он явно принадлежал какому-нибудь управляющему. Тот умолял дамочку успокоиться, перестать портить когтями дверь, подождать пока тот откроет ее ключами. Она скандалила, спорила с ним, явно мешая работать. Вероника как ужаленная бросилась к шторам, распахнула их, открыла окно и зажмурилась. Довольно широкий узорчатый бордюр вел вдоль окон дальше к невысоким чугунным балкончикам.
- Я смогу... Я смогу! Я могучий могуч! Альпинист во втором поколении... Супер воин, хранитель, мамочки... - зашептала Веро, сняла туфли, прихватив их в одной руке, и уже было собралась перешагнуть раму, как что-то заставило ее остановиться. И это был не визг из коридора.
- Это безобразие! Я буду жаловаться! Открывайте немедленно! Вы покрываете его? Вы тут все заодно? - вопило чудовище за дверью. Блондиночка с ангельской внешностью и наверняка суть самого дьявола (ну как она могла занять ванну первой! Богатая выскочка!) оставалась на растерзание неизвестному монстру. Допустить такой несправедливости Веро не могла. Просто нет и все тут. Даже если она не знала эту пигалицу, то явно не желала ей зла. В конце-концов, именно она согревала ее на коврике. Последняя мысль стала и последней каплей в этом нескончаемом море сострадания. Вероника ругнулась как заправский матрос, ругая свою мягкотелость на чем свет стоит, и рванула в ванную.
Влетев во святые места, Веро безо всякого почтения, ухватила блондиночку под белы рученьки и потянула вверх.
- Быстрее! - зашипела она как по-настоящему рассерженная кошка. На секунду замерла, уставившись на мужчину в ванной, - Если не хочешь ходить лысой, то давай поживее двигай задницей, - очень серьезно и вдумчиво все пояснила. Разговоры разговаривать было некогда. Вероника буквально с силой выпихнула худенькое тельце из ее временного убежища и потянула за руку к окну.
- Дорюсечка!
- Туда!
Ключи уже угрожающе шевелились в замке, что, безусловно, придавало "спасительнице" сил и скорости.
- Я убью тебя, подлец ты! Козел ты ненасытный! Потаскун! Дрянь! Мерзавец! Ну, держись! - за дверями уже выли. При чем с управляющим на пару подпевало еще несколько голосов. Кажется, из пострадавшего персонала. Вероника рванула к окну, затем через раму и там замерла, распахнув от ужаса глаза и пытаясь вздохнуть. Вид из номера и вид, когда стоишь на краю - большая разница. Дыхание перехватило. Черт! Вероника успела только ухватиться руками за какую-то равнодушную статую, замершую по левую от окна сторону, беззастенчиво приобняв ее за голые бедра и зажмурив глаза. Любимые туфли полетели вниз. Единственные туфли, прошу заметить! Бледная как бумага, Веро не могла пошевелиться, спиной прилипнув к стене и едва ли не заваливаясь в сторону на неожиданно ватных ногах. На каком это они этаже?! Внизу словно на ярмарке выстроились ряды игрушечных светлых домиков, вытянулись узкие улицы и перекрестки, смягченные сочной зеленкой разнообразной растительности и солнцем, а люди и вовсе походили на маленькие неодушевленные точки, мушки, которые совсем ничего не значили на фоне всей этой простирающейся красоты. Они жужжали, перекрикивая гудящие машины и весь тот суетный рой, который люди именовали городом. На горизонте за всем этим ульем возвышались затянутые облаками горы, подпирающие плечами небо. С одной стороны появлялось ощущение собственного величия, появлялось ощущение высоты, надстрочья надо всей этой картиной, а с другой стороны в сравнении с этими великанами в самоощущении незначительности замирало сердце.
- Не могу.

Отредактировано Veronika Sterne (01.12.2014 15:34:05)

Грохнула открываемая дверь и в проеме, тяжело дыша и горя затуманенным от ревности взором, предстала сама сеньора, черноглазая Теодора, то ли обманутая супруга несчастного Дориуса, то ли его очередная пассия. Твердым шагом от бедра, отбрасывая за спину тяжелые смоляные кудри и поражая воображение наповал своим невообразимо откровенным и колышущимся декольте, женщина вошла внутрь. Стоило только разъяренной тигрице почуять какое-то блеяние за спиной, одним профессиональным движением она хлопнула перед носами у перепуганного персонала дверью.
- Ты! - выдохнула она пар, заприметив в окне хрупкую фигурку прогуливающейся по опасному бордюру девушке. Первым делом в красавицу полетела сумка. Кажется, туфли Вероники теперь не будут скучать в одиночестве, лежа где-то на стриженом газоне. Или же бассейне. А, может быть, и на крыше летнего кафе, которыми так щедро была усыпана эта земля. Сумка не была из легких, впрочем, как и рука разобиженной женщины. Затем полетела ваза, но как только пылкая барышня заметила весь спортинвентарь, разложенный на ковре, то лицо ее залила багровая краска. И если светлоголовая гимнастка этого цирка могла с легкостью избежать столкновения с неуклюже летящими в нее предметами, то, не дай бог, если все это тело сейчас подобно быку понесется в ее сторону, взрывая копытом ковер и вонзая рога в покрывало, служившее для разозленный особы самой что не на есть красной тряпкой, - Шалава подзаборная!
Далее в захлопнутую дверь принялись колотить уже сами работники, явно уже нарисовав в своем воображении реки крови, которые им же потом и придется отмывать. не говоря уже о проблемах с полицией. 
- Думаешь, - задыхалась ревнивица, - Если уложила его в постель, он тебе и достанется?! - разметавшие волосы превратили красотку в самую настоящую Медузу Горгону. С прикроватного столика в руки мадамы укатилась лампа. Она крепко ее сжимала, безжалостно выдернув шнур из розетки, устрашающе поигрывая разъетыми бицепсами, - Курва! Он мооой!- взывала несчастная и ринулась в атаку. Приоткрытая таки работниками гостиницы дверь снова с силой захлопнулась, но уже со стороны коридора. Мчащий на всех парах тяжеловоз не знал, что такое тормоза. Со стороны ванной раздалось бормотание и что-то напоминавшее стон. Кажется, виновник всей этой драмы начинал приходить в себя.
Вероника не сразу осознала что с нею произошло, пока ее не уложили на что-то мягкое, позволив ей расправить так грубо смятые крылья, но не сбежать от прикосновения крепких и слишком уж участливых рук. Веро закопошилась, заерзала, выползая их плена простыни одною макушкою. Взлохмаченная и перепуганная она несколько секунд поглядывала на красивое и мужественное лицо, наблюдая как приветливая и через чур сладкая улыбка ожесточается. Простынь и его руки удерживали ее от возможности сбежать. Распластанная на постели номера как какой-то трофей, Вероника задергалась, почувствовав, что по ноге под тканью настойчиво все выше и выше пробирается горячая потная рука.
- Не бойтесь, я заплачу, - проговорило как в каком-то странном сне лицо перед глазами, вмиг потеряв всю свою привлекательность. Здоровый, блин. Веронику прошиб холодный пот. Ей мгновенно стало невыносимо страшно, она забилась, заверещала, стараясь игнорировать горячечное бормотание этого идиота, но уже через мгновение выдохнула без сил, скатываясь на придыхание, на неожиданно охватившее ее оцепенение и озноб. Мужчина что-то бормотал в ее волосы. Она чувствовала запах кофе и дорогой туалетной воды, не понимая как вообще так могло случиться. И не могла вырваться, чтобы не допустить того как его рука, пробивая себе дорогу в ее белом тугом коконе, приближается к святая святых, где ей совсем не было ни места, ни права находиться. Вероника пискнула и завертелась сильнее, только безрезультатно, задыхаясь под придавившим ее телом и чувствуя как близко к заветной цели подобрался насильник, с легкостью игнорируя любое ее сопротивление. И ведь даже имени своей новой подружки она не знала. Оставалось только пищать, верещать, рычать и местами даже уже хныкать и жалостливо блеять.

Отредактировано Veronika Sterne (01.12.2014 22:50:15)

В клинче сомкнутых коленок и его упрямой руки Вероника уже не знала на что и надеяться. И надеяться ли вообще. Рука его была сильная, натренированная, и коленки очень быстро ей проигрывали, суча ногами и взбивая постельное белье. В момент появления прекрасной воительницы, Вероника уже достигла предельной точки отчаяния, поэтому голос этой белобрысой прозвучал как слова спустившейся с небес девы Марии. Пальцы замерли в предельной близости. Мужик испуганно воровато обернулся к окну, но когда увидел легконогую и глазками поблескивающую красавицу, ответил ей приглашающей улыбкой. Кажется, его утомляла непокладистость первой гусенички, ее отчаянные хрипы и попискивания. Кажется, он действительно хотел просто любви и ласки.
- И тебе, - совершенно очаровательно лыбился и похлопывал по постельке ладонью. Вероника, почувствовав, как из ее кокона выудили руку и перестали вдавливать в кровать, затрепыхалась, высунула раскрасневшуюся мордочку на свет, вертя ей в поисках спасения и новой знакомой, еще не уверенная до конца будет ли она убивать ее сразу или же потом. Она все еще перепугано пыхтела, боялась, хлопая распахнутыми от ужаса глазами и не пыталась искать у ситуации другие стороны. Веро не понравилось такое обращение. И такая ласка. Она дернулась к другому краю кровати, но сильная рука удерживала ее за лодыжку.
- Но подружку твою придется связать, - удивительно мягко для такого здоровяка промурлыкал мужчина, - Она любит сопротивляться, - так это сказал, будто бы Вероника специально тут разыгрывала невинность, чтобы его раздразнить. От возмущения у нее раскосые глаза даже как будто бы округлились. Она недовольно запыхтела, но неожиданная мысль о том, что не сопротивляйся она, а притворись, что играет, дали бы ей гораздо больше шансов выкарабкаться из этой дурно попахивающей истории. Если ее новой знакомой так понравился этот идиот, то это ее право. Она тут не при чем. Расслабившись, Вероника хихикнула в сторону блондинки.
- Места хватит на всех! - взгляд ее стал многообещающим и дерзким, хотя где-то глубоко в глазах и подрагивал с усилием запрятанный страх, - Присоединяйся.
И это сработало. Кажется, ее решение польстило несостоявшемуся насильнику. Лодыжку отпустили. Вероника тут же присела, принимая позу искушенной грешницы и не пытаясь оправить задравшуюся до бедра простынь. По крайней мере она получила свободу. Мужчина же встал и принялся увлеченно и суетно копошиться с ремнем и брюками. Веро, воспользовавшись моментом, посмотрела на развеселую напарницу и с ужасом на лице отправила ей молчаливый посыл. Что-то вроде "Что делать?! Боже! Мама! Папа! Помогите! Я этого не хочу! Что ты делаешь?! Ты сошла с ума?! Как из этого выбираться?!" И тут же снова растянула губы в улыбке для джентльмена, который уже отбрасывал брюки в сторону, оборачиваясь к ней.
- Может... Выпьем чего-нибудь? Для настроения, - брякнула Веро ему первое, что пришло в голову.

Отредактировано Veronika Sterne (04.12.2014 10:04:02)

Настроения у этой сумасшедшей и мистера "два на два" были итак на высоте. Даже не надо было всматриваться, чтобы заметить насколько хорошее настроение было у этого мерзкого типа! Наверняка считающего себя неотразимым красавцем! Но вот ее напарница?! Ее несло следом лавиной неугасимой страсти, и, кажется, тормозить девчонка совсем не собиралась. Только вот Веронику никто не спросил, кажется, ее даже обсуждали. Нет, Веро не славилась тем, что была ярой блюстительницей морали, но это должен быть только ее выбор, ее желание, которого не было даже и намека. Да о чем речь! Гад! Что?!! Глаза Вероники вспыхнули праведным гневом в сторону нового персонажа во всей этой трагикомедии, такой детской обидой, что она даже забыла притворяться, но мужик был полностью и бесповоротно поглощен только светлоголовой искусительницей. Вероника слушала историю их, ее и блондиночки, дружеских и нежных взаимоотношений, прильнув к спинке кровати спиной и пытаясь сообразить какую именно игру ведет эта девушка, что она задумала и как это обернется для ее несчастной задницы в самом ближайшем будущем. Камень рухнул с души, она не сумасшедшая, по крайней мере не настолько, но голый верзила все еще был здесь, а это была серьезная проблема, решать которую Вероника не умела. Коленки все еще помнили какие у него сильные руки и дрожали. Фу! Гадость! Нужно было хоть как-то подыграть.
- Мур, - выдавила тихонько кошечка. Только на секунду мужик посмотрел на нее. Взгляд его был лихорадочным, диким. Не было в нем ничего человеческого, разумного, только неприкрытая животная страсть. Ой, мама...
Веро расцвела такой трепетной улыбкой, что если у кого-то в этой комнате и возникали сомнения относительно ее развращенности, то теперь их существовать просто не могло. Вся такая развращенная и скромная при этом. С ума сойти! Даже не осознанно покраснела, на секунду представив что этой вздыбленной дубиной между ног насильник мог нехорошего сделать. Страшно было до одури и уже не только за себя. Внутри живота скрутился гаденький узел и требовал ее немедленно начать паниковать, блевать и звать на помощь. Можно в любом порядке. Только уверенные поступки новой знакомой останавливали ее от каких-либо необдуманных действий, какая-то внутренняя сила и целеустремленность, что-то, что она не видела, но смогла почувствовать. Вероника затаила дыхание, сжимая простынь на груди и уже не при каких обстоятельствах не желая с ней расставаться. Орангутанг обернулся к соблазнительнице, на которой так красиво и стремительно таяли все одежды. Ну, или почти все. А Вероника смотрела как сокращается расстояние между голой задницей хозяина номера и такой хрупкой и беззащитной на вид девушкой. Сколько не считай себя амазонкой, но справиться с таким здоровяком просто нереально. Вероника еще сильнее натянула простынь на грудь.
Он горел, открыто и яростно, глядя на нее и вспыхивая с каждым ее движением еще сильнее. Все, буквально все заводило в этой крошке, ее смелость, ее такие простые, но, казалось бы, идеальные движения, женственные, мягкие., манящие, обещающие. Прежде чем коснуться своего новоприобретенного сокровища, он уже проделал с нею глазами все то, что было можно и то, чего было нельзя. Дыхание его срывалось на хрип. Сердце бешено стучало в висках. Он тянулся к ее коже, вдыхал ее запах и пьянел от каждого ее взгляда, ведомый за ее грудью как кобра за флейтой заклинателя. Вероника, по мере возгорания страстей, начала уже заползать под простынь с головой, поднимая ее все выше и выше и в конце-концов заныривая полностью. Последняя надежда, что у напарницы был какой-то план начала стремительно таять. Слишком уж достоверно и красиво она предавалась наслаждению. Даже Веро засомневалась не почудилось ли ей, что товарка собралась каким-то образом вмешаться и помочь. С чего ты взяла, что "помочь" было не в том самом смысле?! Придумала себе? Под простынкой уже не надо было корчить из себя счастливую потаскушку. Там Вероника выпучила перепуганные глазища и принялась судорожно соображать то ли в дверь ломиться, когда будет подходящий момент, то ли выпрыгивать в окно.
Хруст, нечеловеческий крик и Вероника уже стоит на кровати, а вернее подпрыгивает, попискивая, словно мужик превратился в омерзительного вида крысу, с ужасом глядя на открывшуюся ей картину и все еще удерживая на груди обмотанную вокруг нее простынку. Она бы с большим удовольствием сейчас покричала тоже, но сопротивляться властному окрику просто не могла. Ноги сами заторопились к груде одежды, она спрыгнула с кровати, теряя за ненужностью простынь и выуживая из брошенных брюк ремень. Вжик! Подлетела как в каком-то сне, выполняя все указания "хрупкой блондиночки", и, только когда была уверена, что горилла больше их не побеспокоит своими неумными аппетитами, с беспокойством глянула на девушку, ринулась к ней, обнимая и придерживая, поглаживая по спине на случай если та решит вдруг передумать и снова стать слабой и нежной женщиной, грохнуться в обморок, например, или просто отбить коленки, опускаясь на пол без сил. Вероника всхлипнула, утыкаясь в светлые волосы, все еще не веря, что история закончилась.
История, конечно же, только начиналась. Вежливый стук в дверь. Веро обнимала бешеную амазонку, ощупывая ее на предмет несовместимых с жизнью ран, все еще удивленно, моргая влажными глазами и не соображая, что обе они без одежды, при этом старательно стирая с ее щечки вражескую кровь. Мужик на полу тяжело и мучительно застонал. Веро выпустила свою спасительницу, метнулась к имеющейся одежде, а потом со всей имеющейся добычей подлетела к напарнице. Рубашки, майки, халат.
- Спасибо, спасибо, я не знаю, что бы я делала, - тараторила девчонка, все еще роняя крупные и редкие слезы на грудь и руки, как свои так и чужие, - Ты можешь идти? - обеспокоенно спросила она, помогая девушке одеться в какую-то из шмоток. Придерживая ее под руки и приобнимая, она набросила себе на плечи рубашку. Реветь, к счастью совершенно молча, она не перестала даже когда они снова выбрались за окно. Страх перед высотой куда-то делся, испарился. Все, что она видела, так это тоненькую фигурку перед собой, сильно вцепившись в нее, но не мертвой хваткой, и наблюдая, чтобы она не упала.
- Не волнуйся, все будет хорошо, - шептала Вероника, а сама будто бы успокаивала себя,- Я когда-то помогала в приюте для бездомных животных. Я стану ветеринаром, так что если тебе будет плохо, то я смогу помочь, - кажется, кто-то немножко был в шоке, но это не мешало им счастливо под аккомпанементы снизу преодолеть расстояние до следующего балкона. В такую жару многие из них были слегка приоткрыты. Пожилая немецкая пара, руки в руки, сердце в сердце, смотрели телевизор на небольшом безвкусном диванчике. Встретившись с ними взглядом, Веро принялась виновато утирать мокроту на лице.
- Извините, - проговорила она, - Всего доброго, - и потащила подружку за собой к дверям.
- Mir wurde gesagt, dass Griechenland ist ein außergewöhnliches Land. Und nicht täuschen, - тут же принялись обсуждать туристы местные достопримечательности и нравы. Вероника вылетела в пустой узенький коридор, все еще хлюпая носом и не отпуская руки спасительницы, но припоминая обалдевшие выражения лиц стариков. Ее охватил неконтролируемый истеричный хохот. Глотая слезы, Веро хохотала, облокотившись на перила лестницы.   

* что-то про то какая удивительная страна Греция... (вольный перевод)

Отредактировано Veronika Sterne (04.12.2014 16:35:36)

Вероника смиренно сидела на корточках, облокотившись спиной на стену за раскидистым фикусом в объемном горшке, икая звонко, будто орешки щелкая, и настороженно вслушиваясь, сверкая глазами из своего укрытия. Нет, ее истерика никуда не делась, просто стала тихой и молчаливой. Лестница казалась освещенной не очень ярко, без единого признака окошка, а самое главное - без людей. Никто не спускался и не поднимался. Пролет, где она послушно выполняла указания скуластой воительницы, был совершенно тих, если не считать звуков, издаваемых самой Вероникой. Рубашка, застегнутая только на пару пуговиц, позволяла в нее закутаться, а длинные рукава свисали намного больше необходимого, так что с размазанной тушью Вероника являла собой вид какого-то странного и грустного клоуна. Только какое-то чувство, пробиваясь сквозь ее страхи и эмоции, болезненно пыталась до нее достучаться. Ей не хватало этой белобрысой. Чтобы она была где-то рядом. Фикус, разросшийся темно-зелеными большими листьями, скрывал ее, свернувшуюся клубком, практически всю. Закрыв на мгновение глаза, она набрала в легкие побольше воздуха и, словно хомяк, с надутыми щеками, попыталась привести дыхание и себя в чувство. Получилось не с первой попытки, но это сработало. Долгое, как ей тогда показалось, бесконечное отсутствие спасительницы зародило в груди тревогу. Вероника поднялась, метаясь по лестничному пролету как по клетке, покусала губы, повыкручивала пальцы, а потом рванула наверх. Что-то случилось, - билось колоколом в груди. Что-то пошло не так. 
Первыми делом увидев хрупкую и будто бы сломанную фигурку, тихо лежащую у стены на коврике, устилавшем почти весь бесконечный коридор этажа, Вероника метнулась вперед, тут же позабыв обо всех чувствах, которые в ней только что устроили самый настоящий бунт, потоп и торнадо одновременно. Будущий великий кошкин доктор был сосредоточен и собран. Бледное лицо девушки, ее красивый высокомерный лоб с отчетливой ссадиной посередине, почти как у Гарри Поттера, волевые скулы, по цвету готовые посоревноваться с первым снегом, выцветшие приоткрытые губы, все это никак не соответствовало той весьма живой и расфуфыренной дамочке, с которой она сегодня проснулась. Даже тогда на коврике у двери, не смотря на алкогольные испарения и помятость, она выглядела живее.
Без единого лишнего всхлипа и вздоха, прыжком оседлав красавицу, Веро потянулась к ее рту, а затем груди, в поисках хоть какого-то движения, похожего на дыхание, а руками ощупывала ей шею. Наконец, уловив рваный и тяжелый ритм, она убрала белую прядку с ее лица, перемещая голову удобнее, запрокидывая немного назад, а потом, зажав пальцами ее миниатюрные носик, прижалась к ее рту своим, вдыхая в ее легкие жизнь, глоток за глотком. Ладонями она ощупывала ее грудную клетку, но ничего похожего на движение так уловить не смогла. Никакого ответа. Вероника вздохнула поглубже и, поплотнее состыковавшись, принялась выдыхать снова. Оторвалась, положила руки на грудь, выпрямила их и с силой надавила, используя при этом собственный вес. Еще и еще. Секунды растягивались в минуты, в бесконечные часы и недели. Вселенная крутилась вокруг них, жила своей суетной жизнью, а время на том пяточке, где были они - замедлилось, буквально остановилось, сосредоточившись только на хрупкой девушке, лежащей на полу. Веро чувствовала, что вспотела, не отрываясь ни на секунду, чтобы смахнуть мешавшие волосы за спину, совершая одинаковые и простые движения. И вот тело под ней застонало, вдыхая с жадностью воздух, розовея щечками, хотя и не так быстро как того хотелось бы. Жива! Вероника, затрепетав, обняла просыпающуюся царевну, с удовольствием отмечая как она под нею вяло, но шевелится, а потом оглянулась на неожиданно открывшуюся дверь вдали коридора. Мелькнул белый, перевешенный через ручку тележки передник, но горничная так и не показалась, все еще что-то там складывая и хлопоча в ванной комнате.
Тележку для перевозки чистого и грязного белья можно было искать по следам. Скомканные использованные простыни и наволочки через промежутки украшали ковер по всему пути. Чистые Вероника уложила на дно тележки, с усилием втащив в нее товарку и уложив ее на бок с согнутыми коленками и рукой под голову, будто бы она просто сладко так спала, сверху пристроив вещи и оставшиеся простыни, проследив за тем, чтобы ее же ненароком и не придушить. Спасенное тело было ей дорого не только как память, хотелось бы его сохранить целым и здоровым, отплатить ей той же монетой. Такой решительной и бесстрашной женщины Вероника еще не встречала. Это не только придавало энтузиазма, но и скорости. Вероника пулей вместе со своим ценным грузом спустилась на несколько этажей, из обуви отыскав только одноразовые бахилы перед входом в спа зону. И вот тележку катила уже девушка в рубашке с закатанными рукавами, застегнутыми на все пуговицы, в белом передничке горничной и с бахилами на босу ногу. Потекшую косметику она вытерла как смогла уже в лифте, где отыскалось зеркало, без свидетелей. Длинная рубашка, чем-то напоминавшее платьице, сзади и издалека вполне могла сойти за черную юбку. Веро же на всем пути, слепила своей улыбкой и очарованием каждого встреченного, лукаво расстегнув верхние пуговицы рубашки так, чтобы взгляд был прикован только к ее декольте, но никак не к деталям одежды. Так, проскользнув в прачечной, она благополучно оказалась на улице.
Улица была шумная, жаркая, многолюдная, поэтому сперва пришлось найти такси и попросить его подъехать в переулок, где она оставила тележку. А потом, хихикая и старательно строя глазки таксисту, щебетать что-то про то как они здорово с подружкой погуляли этой ночью. Очуметь, как весело! За всеми этими хихами и хаками она поглаживала волосы блондиночки, лежащей на ее коленях, наблюдая за тем, чтобы она не вздумала ненароком задохнуться.
Адрес был простым и единственно возможным. Аминта Васкес, как было у нее написано в документах, оказывается жила в крутой новенькой высотке аж на девятом этаже, куда собственноручно донес ее господин таксист, перед носом которого Вероника сумела захлопнуть дверь только спустя адски напряженных девяти минут разговора и намеков, что помог, деньги взял и как бы уже пора в путь-дорожку. Оставшись в незнакомой квартире с Аминтой наедине, Вероника, вместо того, чтобы дать несчастному телу отдохнуть в спокойствии или же и дальше предаваться беспамятству, растормошила красавицу и еще как минимум пол часа не давала той уснуть, пичкая разговорами о верблюдах, море, самках богомола и прочей чепухе, которую из себя выдавливала. В усмерть уставшая Вероника, убедившись, что умирать кирия Васкес больше пока не собирается, оставила ее высыпаться, соорудив несчастной охлаждающий компресс, а сама умотала в душ, чтобы в течении целых пятнадцати божественных минут предаваться там долгожданным водным процедурам. Квартира хоть и была обставлена богато, но не соответствовала вкусам Веро. Впрочем, о таком пристанище ее вечно скитающаяся душа без гроша в кармане могла только и мечтать. А о кровати? Да на ней можно было лечь звездочкой и все равно лежать полностью, не падая. Подобной роскоши Веро не знала уже давно. Спина заныла, умоляя ее полежать рядышком со спящей девушкой. Решив, что оставлять в одиночестве хозяйку квартиры пока не стоит, Вероника, замотанная в найденное банное полотенце (две штуки), дежурила у ее тела сперва чинно, скромно восседая рядышком, зажевав с хрустом найденные на кухне сочные яблоки (три штуки), меняя компресс у больной и читая про себя "Охотники за лавинами", книжку найденную на одной из полок, в которой автор красочно и с удовольствием описывает примеры катастроф и выживания в них. За этим и, как оказалось, довольно скучным занятием, убедившись, что описания катастроф из ее жизни тут вовсе не наблюдается, через какое-то время Вероника принялась клевать носом. Немного посомневавшись, она забралась под единственное одеяло к своей так называемой пациентке, свернулась калачиком и уткнулась в ее обнадеживающие ребра носом. Тук-тук, ровно и сильно билось сердце Аминты Васкес, как мерная колыбельная, под которую Вероника так сладко и уснула.

Отредактировано Veronika Sterne (06.12.2014 18:51:59)