Однажды мне довелось увидеть мужчину, которого совершенно не волновал тот факт, что его дитя мало и непригодно для толкания тяжестей. Он, развалившись на санях сына, кидал ему реплики в стиле «холоп, мы должны доехать до пункта назначения раньше послезавтрашнего дня». А мальчишка всхлипывал и тащил грузную тушу. Я также имел честь узреть мамашу, осуждающую отца-рокера. Мол, у него волосы длинные, татуировки по всему телу и мат через слова. Куда смотрят органы опеки?! Чему этот человек может научить подрастающее поколение? В общем, идиотка распалялась, как могла, и с жаром обсуждала незнакомца вместе со своей подругой. Рядом же паслась миленькая девочка лет десяти. Наверняка ее дочь. Так вот, когда она подняла использованный шприц с асфальта и спросила родительницу о его, кхм, функциях… На все улицу разнеслось: «Отстань, Клео! Не видишь, я разговариваю!» Чего уж греха таить, я повидал очень много хрени и даже смог не испортить ею свое психическое состояние. Когда же появилась нахальная Лисса Рейнольдс и потребовала талисман… суровый адепт Эриды немного растерялся. Лишь чуть позже, отыскав эту девчонку у себя в квартире, я впервые за несколько лет охренел от увиденного. Честно слово, менял звонки семь тысяч раз, а она, подобно таракану, находила обходные пути! Потом пришлось договориться. Она мне – еду и какую-никакую чистоту, плюс целый телевизор и молчание по выходным, а я ей – жилище, скромные хранительские обещания и весьма туманные сроки. У меня не было сил сопротивляться, потому что это не имело решительно никакого смысла. Полиция тут ни к чему. Сами посудите, за что сажать девчонку? Я сам представляю закон. И знаю, что за решетку сажают только в том случае, если человек совершил какое-нибудь нарушение. А какое нарушение совершила Лисса? У нее были мои ключи; откуда – не спрашивайте, я сам понятия не имею. Она не крала деньги, карточки или дорогие рубашки. Она не совершила абсолютно ничего из того, что могло спасти меня хотя бы на несколько мгновений. Очень жаль. Прошло больше двух недель. Высокоморально я почти вымер, хотя и пытался сопротивляться… А рационально еще пятнадцатого ноября сдох.
– На твоих? – впрочем, иногда с Лиссой действительно было весело. Сейчас, спокойно сидя на диване и уставившись в одну точку на телевизоре, я выглядел как домашний король. Понятия не имею, где эта девчонка взяла корону. Говорила, дескать, в хэппимиле попалась, но я почему-то ей совершенно не верю.  Да и плевать, Господи, надо же хоть изредка себя радовать законным идиотизмом. Хотя бы у себя дома. Я флегматично оглядел пушистые тапочки шатенки и пришел к выводу, что ее ноги меня отвлекают. Между прочим, не с мальчиком четырнадцати лет живет. Это еще хорошо, что я умею контролировать собственные мужские потребности, а если б она поселилась с… черт возьми, никто в голову не приходит! Нет, подождите-ка… имеется один паренек на примете, он в группировке Беннингтона уже давно ошивается. Макс Окхарт придурка зовет. И вроде иногда умеет казаться нормальным, но, судя по его репутации и прошлой жизни, роль сознательного гражданина дается ему тяжело. Эти рок-музыканты… Чем они только привлекают девушек? Никогда не пойму. – Нет, милая, я планировал устроить очередной еженедельный разговор. Выметаться еще не собираешься? – ради Бога, кивни! Или тяжко вздохни и закуси нижнюю губу, будто сдерживая рыдания. Факт есть факт: как бы сильно я ни привык к присутствию Лиссы – к одиночеству у меня выработалась привычка намного раньше, и я не хотел от нее избавляться. Итак, повторим очередной бессмысленный диалог? Уставившись прямо в карие глаза нахалки, я готовился строгим голосом рассказать ей о том, как сильно она мне надоела. Увы, мои планы прервались благодаря звонку в дверь. Несмотря на то, что Рейнольдс фактически являлась моей сожительницей, трубку она брала и внутрь квартиры никого не впускала; я сразу предупредил, что ко мне в гости ходят не только чаи пить, но и отношения выяснять. Сколько раз меня пытались искалечить там, где, казалось бы, нет никакого риска! Именно поэтому, поднявшись на ноги и спихнув ноги девочки так, дабы они упали вбок и помешали комфорту свей хозяйки, я направился встречать посетителей. Интересно, кого черти принесли?.. Ответ, как и всегда, оказался прямо перед моим носом. Служба миграции. Что-то новенькое. И эта служба миграции пришла по душу моего личного Каспера. Возможно, на какую-то долю секунды мои глаза озарил огонек надежды. Только потом в голову пришла разумная мысль: да, я хотел избавиться от Альтеры, но… разве таким способом?
– Доброго, – слегка недоверчиво отзываюсь я, однако впускать джентльменов в квартиру не спешу. – Возможно, – я молодец. Хотя, по чести говоря, маленькая еврейская шатенка не заслужила даже такой защиты. Разве что парой завтраков. И то – не факт. – Какие-то проблемы?
– Вообще-то, – начинает тот, что выглядит постарше, – да. Понимаете, в чем дело… – рукой он почесывает затылок. Видимо, старается стимулировать мыслительный процесс и выдать себя за истинного профессионала. Не стоит себя утруждать. Между профессионалами и дилетантами я всегда вижу разницу. – У кирии просрочена виза, а она родилась в Болгарии, поэтому ее… – тут я замечаю, наконец, куда смотрят оба незнакомца. Корона. Господи, совсем забыл, старый дурак. Невозмутимо снимаю головной убор и продолжаю делать вид, будто не понимаю, почему они так удивились. – Поэтому ее… нужно депортировать.
Вот это новости! Я удивленно вскидываю брови и качаю головой из стороны в сторону, мол, Рейнольдс, девчонка ты безмозглая, почему ты не умеешь существовать без неприятностей? Как можно не следить за подобными вещами? «Нужно расслабиться. Это же Лисса», – подвожу итог и остаюсь довольным. Ее бы убить. Или закормить до смерти… Что-то из двух.
– Лисса! – громко кричу девчонке, мысленно вырисовываю картину смачного подзатыльника, ожидающего Альтеру в ближайшем будущем. Если будущее для нее вообще наступит, конечно. – Лисса, милая, иди сюда, – повторяю, – ничего не бойся. Это не диетологи, это всего лишь работники миграционной службы.
Меня одолевает двоякое чувство. С одной стороны, я рад, что появилась хоть какая-нибудь лазейка. С другой стороны, я отнюдь не желал Лиссе такого будущего, поэтому искренне переживал за нее. И была еще сторона… я впервые в жизни умирал от любопытства. Ведь она не сможет уйти через окно, верно?.. Тогда что же она придумает? Лиса не может не придумать. Она ведь постоянно этим занимается. И ей придется заняться этим снова, ибо я, к сожалению, не знаю, чем вообще могу помочь.
Может, моральной поддержкой? Нет. Что-то не то…

Отредактировано Irving Stone (16.07.2014 15:15:05)

Подождите-ка, я разве когда-нибудь занимался благотворительностью?
Лисса меня поражала сразу несколькими вещами: и тем, как много может съесть, ни разу при этом не подавившись; и тем, как упорно она желает заполучить талисман, совершенно наплевав на любые тяготы Хранительской жизни; и тем, как она, будучи вполне себе умной девушкой, умудряется говорить несусветную чушь высшего качества. Но больше всего меня поразил ее навык быстрого мышления, с помощью которого моя сожительница генерировала удивительные планы по спасению собственной задницы. Иногда под руку попадались невинные люди, причем неважно, знакомые или нет. Если Лисса предчувствует беду – она от беды избавляется так, как может: пользуясь смекалкой и принудительной помощью извне. И я уже точно знаю, каким образом она умрет. Эту девушку не ждет кончина на мягком диване под очередную серию «Дневников вампира». Эту девушку кто-нибудь просто однажды придушит.
Наверное, не я, не Кестлер и даже не почтительные джентльмены из миграционной службы, озадаченные ее последующей репликой. Моя левая бровь медленно начала приподниматься, но я вовремя погасил желание произвести метаморфозы с мимикой. Я лишь повернул голову на Рейнольдс и посмотрел ей в глаза. С таким, знаете ли, невозмутимым видом, будто я не то что бы не удивлен заявлению о нашей помолвке – я к этому заявлению вообще никак не отношусь. Милая, ты заболела? Или на пути в Макдональдс подскользнулась, ударилась головой о булыжник и почему-то решила, что у Ирвинга – а это я! – титаническое терпение? Думаешь ли ты прежде, чем делаешь? И какого черта ты решила, что я с радостью поддержу твою лживую историю о браке? Видимо, Лиссе не довелось иметь дело с законом и юриспруденцией в частности, потому что в ином другом случае она бы знала, что за подобные фиктивные браки дают бесплатную путевку в тюрьму. Я смотрел на девчонку пристально, въедливо, почти угрожающе. Секунд пять или семь, точно не больше. Сейчас я должен был принять очень важное решение. И, самое главное, понять: зачем мне это нужно?
– Простите, парни, – безучастно пожимаю плечами, поворачивая голову на своих почти что коллег. Не знаю, что именно я решил и зачем поддался порыву альтруизма; мое решение было напрямую связано с обилием связей. Меня действительно успокаивала та мысль, что через хитро вывернутую жопу я смогу договориться с миграционной службой и оставить Альтеру… ну, скажем, не у себя, а в Греции. Сути это не меняет. Я даже на секундочку предположил, что мои труды оценятся, и наглая девчонка свалит туда, откуда она явилась. Чем желаннее мечта – тем она несбыточнее... – Но это правда, – незаметно напяливаю кольцо, которое вложила мне в ладонь лженевеста. Гости, озадаченно сморщив лбы, осматривают нас с Альтерой так, будто знают о нашем сговоре. В какой-то момент мне показалось, что один из них, яростно брызгая слюной, кинется на меня с кулаками и криками «лови нарушителей порядка, лови!», но ничего такого не произошло. Пожалуй, они даже не знали, какой вопрос задать, потому что правдивость ответа не смогли бы проверить в любом случае. Скрещиваю руки на груди и легонько пожимаю плечами, дескать, и не такое случается у нас в Греции. Вы, парни, понятия не имеете, сколько всего здесь происходит каждую секунду. Потому что тот мир, в котором живу я, предоставляет намного больше внезапных случайностей, чем тот, в котором живете вы. Ведь если бы не было Хранителей – Лиссы, возможно, тоже бы не было…
– Хорошо, – терпеливо высказывается самый старший, окидывая нашу парочку подозрительным взглядом. А что такое, друг? Я совсем не виноват. Если хочешь найти виновника, то скоси глаза немножко вправо. Виновник маленького роста, длинноволосый и фигуристый, в некоторых частях даже слишком. – Вы в курсе, что нам потребуются документы, подтверждающие брак? – говорит так, словно этим вопросом собирается нас разоблачить. Я спокойно смотрю собеседнику в глаза, не выражая ни единой эмоции: ни смущения, ни удивления, ни испуга. Я и вправду не чувствую себя виноватым, хотя все еще пытаюсь понять, какого черта происходит. – Даем вам месяц. Не больше. И сразу к нам, – представитель миграционной службы едва различимо кивает головой и махает рукой в сторону выхода. Напарник устремляется за ним, а я, как ни в чем не бывало, закрываю за неожиданными гостями дверь. Медленно поворачиваюсь и, прислонившись спиной к гладкой поверхности, снова скрещиваю руки на груди. Неловкость ситуации смазана, но появились новые проблемы. Неужели я действительно надеялся помочь Лиссе своими связями в полиции? А если не получится? Ох, идиот…
– Скажи мне, милая, – начинаю невозмутимо. Челюсть сжата, глаза горят недобрым огнем, подбородок поднят так высоко, как только возможно, – и как… как собираешься выпутываться из этой ситуации? – не читай: «что собираешься делать?» Читай: «каким образом ты извернешься, чтобы избежать смерти от моей мстительной руки?»
Читай между строк, милая. Суть где-то недалеко.

Отредактировано Irving Stone (07.08.2014 19:40:00)

Я тут недавно открыл для себя одну удивительную вещь: половина моих знакомых считает, что мы с Лиссой знакомы уже не один год. Даже моя мама, претенциозный искусствовед, лишенный всякого любопытства, постоянно спрашивает меня: «как у тебя дела с той вечно голодной девочкой?» Когда она успела с ней познакомиться? Держу пари, все это произошло в тот день, когда я просиживал задницу на работе, разбирал бумаги и удивлялся прозорливости некоторых преступников. Кирия Стоун, вооружившись пламенной речью о том, как она скучала по своему сыну последние несколько месяцев, появилась на пороге и узрела наглую морду, пережевывающую орешек, попавшийся ей в мороженом «Baskin Robbins». Знать не хочу, верны ли мои догадки, и что произошло на самом деле, раз мать упоминает Лиссу в разговоре без выражения дикой обреченности на лице. Никогда раньше не встречал на своем пути таких людей. Прошел всего лишь месяц со дня нашего знакомства, а я устал так, будто делю квартиру с Рейнольдс уже чертовых десять лет. Хоть убейте, не могу понять, какие эмоции, кроме раздражения и непонимания, эта девчонка во мне вызывает. Симпатизирую ли я ей? Все может быть. В конце концов, не такая уж она бестолковая. Умеет развеселить, поддержать беседу и приготовить вкусный ужин, а разве для счастья нужно что-то еще? Позавчера я даже смог выдержать одну серию ее любимого сериала. Она так забавно комментировала всю эту Санту Барбару, что я несколько раз смеялся в голос. Устаю ли я от нее? Иногда бывает. Но я и от самого себя постоянно чувствую усталость, поэтому последний пункт не в счет. И главное: люблю ли я Лиссу? Ну, милые мои, сказочная ванильная любовь, возникшая в период каких-нибудь четырех недель, – этой персонаж девчачьего сериала, где обязательно присутствуют такие элементы, как трагические прощания, систематические занятия любовью и шаблонно-литературные признания в собственных чувствах. Впрочем, несмотря на весь мой скептицизм, я точно знал, что мне не нравится, когда рядом с девчонкой ошиваются парни с нахальными и похотливыми взглядами. Я также был уверен в том, что не дам возвращаться ей одной из бара, где она работает. Куда вероятнее я выключу телевизор, встану с дивана и подгоню машину к месту нашего знакомства. Потом мы обязательно заедем в макавто, пока из колонок будет литься песенка с кодовым названием «ой, а сделай погромче!», которую я, сам того не ведая, возненавижу за считанные секунды. Лисса закажет большую картошку, хэппимил с игрушкой, четыре двойных чизбургера и еще кучу всякой гадости. Я воздержусь от заказа, однако на одном из светофоров буду насильно накормлен нагетсом, потому что «попробуй, они ж такие вкусные!»
Люблю ли я Лиссу? Нет, не люблю.
Но почему-то поддерживаю ее ложь, рискуя собственной шкурой.
– Дельфин твоя сестра? – давеча ваш покорный слуга допустил шальную мысль о родстве Вити и Альтеры, выяснив, что записан у первой в телефоне как «робокоп». Такой пассаж могли выдумать только эти два чудовища. Кто же знал, что в каждой шутке есть доля правды? – Так, потом расскажешь, – не хватало еще выслушать трехчасовую речь о том, как она рада найти свою Гиту, и как правдивы, оказывается, индийские сериалы! Уму непостижимо! – Не такая я скотина, чтобы депортировать тебя из страны. А второй вариант мне категорически не нравится, знаешь ли, – прикладываю пальцы к подбородку и упираюсь задумчивым взглядом в смуглую мордашку женской версии Лемони Сникета. Опять эта поразительная наглость, граничащая с идиотизмом! Будь на моем месте другой – он бы ее уже давно закопал у себя под окном, как поступил персонаж Джонни Деппа из «Тайного окна». И росла б на могилке кукуруза, и стал бы я фермером, и установил бы чучело, которое через несколько лет обрело бы сознание и стало убивать американских подростков, отправившихся в отпуск и завернувших не туда. Нет, стоп. Зря я тогда посмотрел вместе с Рейнольдс первый сезон «Сверхъестественного». Особенно меня напрягало то, с каким восторгом  она говорила о смазливой роже красавчика-Дина. Женский фантазим – это действительно какая-то болезнь. Как бы то ни было, мысли на отвлеченные темы не дали никакого результата. Я снова постарался сосредоточиться на рвущимся изнутри возмущении, чтоб толкнуть мощную и гневную речь.
– Огромное, кстати, спасибо за разрешение, – произношу абсолютно спокойно. Колкий сарказм скрыт за потрясающей актерской игрой, поэтому наверняка Лисса подумала, будто я действительно благодарен ей за щедрость. – Никаких айофонов, никаких признаний в любви и никаких «долго и счастливо». Французские тосты можешь оставить, должна же от тебя быть какая-то польза, – шмыгаю носом и очень глубоко задумываюсь. Наверное, так глубоко задумавшись можно и в кому впасть, но кому какая разница? – Допустим, так: мы быстренько расписываемся, ты делаешь визу и… сразу же следует развод. То есть… не сразу, конечно. Хотя бы через недельку, чтобы это не выглядело подозрительно, и чтобы нас обоих не посадили в тюрьму, – на этих словах разворачиваюсь и следую на кухню. Там выгребаю из холодильника последнее зеленое яблоко, надкусываю его и делаю глубокий вдох, чтобы не одуреть от собственной смекалки. Кричу уже из другой комнаты:
– Подумай над этим, – и как бы невзначай: – Все равно у тебя особо выбора нет.
Да-да, у тебя. И не надо делать вид, что это я нахожусь в западне.

Отредактировано Irving Stone (30.09.2014 14:23:33)