В который раз за прошедшие месяцы она слегка удивилась, что не курит, да и не курила никогда в своей жизни, даже не пробовала. Оттого удивительнее казалось желание сделать небольшую затяжку, хотя эффекта Ло просто-напросто не представляла, возможно, оттого и думала, что поможет. Целую жизнь назад, спеша на встречу с неизвестным на тот момент драконом, она не особенно и волновалась, хотя время воспоминания слегка поистрепало. На сей раз выступать в качестве просителя Лоренс не собиралась ни минуты, и так тратила свой вечер на личный визит к, шутка сказать, гинекологу. В этом момент она и почувствовала себя несколько свободнее, потому что комичность ситуации больше умиляла, нежели вызывала скрытое напряжение. Испарившаяся со счетов сумма не обрушила критически их положение, не заставляла браться за газеты, с целью обводить красными кружками все объявления о разгрузке угля в ночное время. Однако нервировала сильно и оставляла неприятный осадок, ведь конденсат от испарившихся денег образовался не где-то там, а непосредственно в «Огне». Внезапно. В этот раз относиться «никак» уже не выходило, и не сказать, чтобы Ло сильно старалась абстрагироваться. Ставки в игре повышались с каждым часом, и действовать следовало с ювелирной осторожностью, раскапывая саперной лопаткой каждый клочок земли на шаг вперед. Нейтралитет, установившийся с лета прошлого года, её устраивал более чем полностью, поэтому увеличивать градус и так уже возникшей между группировками конфронтации не хотелось.
На полный сбор информации не ушло много времени, и единственным нестандартным и нескучным пятном в биографии кириоса Кондуриоти светилась как раз выбранная группировка, что само по себе наводило на определенные мысли. Никакого славного прошлого, темных делишек и хождений по краю – типичный врач в типичной клинике с типичными для своего круга привычками. Разглядывание такого чтива едва ли не вызывало зевоту, но становилось более интересным, как только на глаза попадались его счета и транзакции. Либо добропорядочного гражданина потянуло на приключения, либо что-то из вида Лоренс явно упускала, потому как все недолгие личные встречи в прошлом оставили смазанное впечатление о личности кириоса Кондуриоти. Точнее, не оставили вообще никакого впечатления. И теперь своё отношение пришлось менять на ходу, слишком быстро, чтобы не возникла та самая лишняя мимолетная мысль о сигарете. Чуть сбавила обороты Ло еще с утра, выбрав из всех самого белого кролика, отправившегося к праотцам в честь Гелиоса вместе с корзинкой отборных апельсинов. Смыв с перепачканных рук кровь, она просто отправилась на работу, не теряя лишний день на подготовку знаменательной по всем параметрам встречи. Не стояла слишком долго перед шкафом, выбирая одежду; не разглядывала лицо в зеркале, подбирая выверенный до каждого штриха макияж; и не колдовала над прической ни одной лишней минуты. В конце концов, каждое движение и каждый нюанс и так уже были отработаны едва ли не до автоматизма, отчего ни единой небрежности во внешнем виде не возникло. Однако такое игнорирование порученного самой себе дела помогало лучше запечатывать собственное волнение, чтобы внешне оно не проявлялось. Когда-нибудь открытое противостояние между группировками обязано было начаться, и Ло не желала думать, что этот момент уже наступил. Часам к пяти она попрощалась со всеми в ресторане, освежила макияж, провела за ушами и по запястьям флакончиком тонких и нежных фруктовых духов, закинула на плечо сумочку с битком набитой документами папкой, и шагнула в ветреную и прохладную сегодня весну.
- Добрый день, кириос Кондуриоти, - ровно через двадцать минут она уже появилась откуда-то сбоку вышедшего из здания клиники нужного ей врача и едва заметно, но вполне вежливо улыбнулась. Лоренс не стала фамильярно брать его под руку или протягивать свою для приветствия первой, а просто смотрела за его реакцией, потому что лично для неё встреча неожиданной точно не была. Да и начинающий хакер, балующийся финансовыми махинациями, должен был понимать, что его рано или поздно вычислят, даже если бы воровал он у людей без талисманов. - Надеюсь, у вас найдется пара минут на разговор?
Не хотите ли поговорить о боге… Улыбка Ло стала чуть шире, но искренности в ней не особенно добавилось, плюс ко всему отказ в любом случае её бы не устроил. Пока шаткое перемирие всё еще действовало, она вполне могла бы шагнуть по своему обыкновению через голову, обратившись напрямую к Кестлеру, но решила, что всегда успеет это сделать. В данный момент больше её занимали именно причины, а не следствия, и это требовало чуть больших усилий на выяснение.

Каков наглец! Единственное восклицание, и я падаю без чувств посреди тротуара. Или всё же с разъяренным шипением вцепляюсь ногтями в его лицо, чтобы добраться до глаз. С улыбками было покончено, но подача себя всё еще искрила и потрескивала приветливостью, словно Ло пыталась невербально донести до кириоса Кондуриоти простой набор коротких фраз типа «не бойся меня, милый, я дам тебе конфет и покажу целый удивительный мир». И для Лоренс абсолютно никакой роли не играло, хочет ли её собеседник на него посмотреть. Естественно, ни падать, ни дергаться она не собиралась, хотя легкое, едва ли не небрежное удивление, которого удостоился её неожиданный визит, произвело своё впечатление. На застигнутого врасплох вора Кондуриоти ничуть не походил. А ей, видимо, следовало аккуратно извлечь из сумочки шпатель и не менее аккуратно заделать образовавшуюся дыру в бюджете группировки, обязательно извинившись перед ним за беспокойство. Хотя курить ему хотелось не меньше, и Ло одобрительно посмотрела на появившуюся пачку сигарет. То ли это уверенность в себе с добавлением капли безрассудства для пикантности, то ли откровенный блеф. В общем, на кастрюльку мыслей, кипящих под неплотно закрытой крышкой, набиралось с лихвой. 
Её так и подмывало ответить отрицательно, запретив ему чиркать зажигалкой и делать первую затяжку. Но плотный тент, скрывающий от Лоренс солнце, не позволял начинать раздражаться с такой малости, потому что тогда снежный ком её головной боли постепенно превратился бы в неуправляемую лавину с мошками перед глазами и пульсирующей на виске жилкой. В такие дни она вообще гораздо больше любила ночь, что вовсе не казалось ей странным, даже чувствуя тяжесть талисмана бога солнца, упрятанного глубоко под пальто. А кириос Кондуриоти с первого же взгляда делал заканчивающийся уже день еще более гадким. Прелестно. Не каждому дано.
- Нет, не курю. У меня несколько другие вредные привычки, - чуть кивнув головой на пачку, Ло отметила нежелание собеседника переводить приветствие в плоскость рукопожатий и успокоилась, потому что это, как раз, было ей очень понятно. Что касалось выбранного места для разговора, то и на такую роскошь она не рассчитывала. Подошло бы всё, начиная от скамейки в аллее и заканчивая посиделками на бордюре около крышки канализационного люка. В конце концов, она пришла сюда не проводить шахматные партии, а лишь выяснить небольшой пустяк. Сущую безделицу. С каких пор «Огонь» считает, что можно воровать у «Серебра». Дел на пять минут. В противном случае она бы предложила свой ресторан. Широкий выбор блюд, отменная винная карта, несколько хранителей в обслуживающем персонале с весьма интересными техниками. Естественно, всё за счет заведения. Поправив волосы, пока ветер окончательно не превратил их в шалаш, Ло взглянула на своё отражение в больших зеркальных окнах клиники и, будто поощряя Кондуриоти, первой зашагала по направлению к искомому кафе, скорее всего, битком набитому медицинским персоналом, коротающим время после окончания смены.
- Отчасти я пришла посмотреть на вас. И эта грань моего любопытства полностью удовлетворена, - в кои-то веки Ло ничуть не кривила душой, потому что в ситуации, подобной этой, ни к чему было быть ни тонкой, ни деликатной. В сумке покоилась целая папка козырных карт, а день длился слишком долго, чтобы играть чисто из одного удовольствия. Об остальном Лоренс предпочла не говорить на ходу, раз уж идти все-таки пришлось. Но и молчать не стала, обдумывая для себя новый, потрясающий вариант, в котором печально известный Кестлер опустился до провокаций. Феноменально. Ювелирно. Совершенно бессмысленно. Однако именно благодаря последнему пункту сразу же вычеркивать идею не следовало, точно так же, как и не следовало поджидать кириоса Кондуриоти ночью в темном переулке, с гостеприимно распахнутым багажником.  У Ло оставалась пока еще надежда, что орудовать так топорно время еще не пришло.

И проявленное, и озвученное Кондуриоти удивление не показалось Лоренс достаточным, чтобы разделять спокойствие, с которым он шел рядом с ней по направлению к выбранному столу переговоров. Гораздо больше ей бы понравилось, взлети он через ближайший забор при первых звуках её голоса. Возможно, при таком раскладе она бы остановилась на минуту, а может быть и целых две, просто чтобы полюбоваться на удаляющуюся спину и похвалить себя за верно выбранный путь. Без всяческих завихрений, без словесных баталий, призванных продемонстрировать красивый павлиний хвост и умение уходить от вопросов. Четко и ясно, с взаимодействием, укладывающимся в простенькое определение, выраженное давным-давно посланцем чужого бога: «не воруй». Элементарно. Однако в мире быстрее потекли бы молочные реки, чем жизнь стала настолько однообразной. Поэтому Ло не стремилась устраивать скандалы с первого слова, не понеслась разъяренной валькирией сразу же по направлению к Кестлеру и не возилась с бумагами, доказывая в претензионном отделе банка свою правоту, а только чуть заметно кивала на распахнутую перед ней дверь кафе и на галантное желание помочь снять пальто. Вознаграждением за подобное долготерпение для себя она считала всё более настойчивые вопросы о цели визита и собственное на них молчание. В конце концов, на правах пострадавшей стороны она могла бы позволить себе даже несколько больше. Что уж там, много-много больше. Но пока только лишь делала огонь под сковородкой, на которой сидел Кондуриоти, самую каплю сильнее. И, к его чести, извиваться активнее, почувствовав запах жаренного, он категорически отказывался, а это добавляло желания растянуть паузу по времени максимально. Когда-то Евгения говорила об одном из своих соотечественников в подобном ключе, и сейчас Лоренс искренне полагала, что Станиславский несомненно бы оценил. 
К тому же помещение кафе тоже требовало к себе определенного внимания, хотя Ло было глубоко безразлично, где именно будет находиться столик, за который они сядут: у окна, у входа, в самом центре, да хоть и прибитым за ножки к стене. С основной публикой Лоренс ошиблась, скорее всего, большая часть персонала предпочитала столовую где-нибудь в самой клинике. Но вот один или два человека попались ей на глаза с выглядывающей из-под жакетов и курток синей тканью больничных накидок. И что это за бурые пятна на рукаве? Томатный соус? Проползай по ближайшему окну муха, возможно, и её Ло сочла бы достойной своего внимания, но все же повернулась обратно к Кондуриоти.
- Конечно же, причины есть. Достаточно весомые, на мой взгляд, - она остановилась на секунду, вздохнув полной грудью, словно запах в этом кафе особенно радовал своими ароматами, и вытащила из сумки свою объемную папку, а заодно и помаду с зеркалом, умолкнув только для того, чтобы подкрасить губы. Цвет в любом случае стерся бы об чашку кофе или чая, в зависимости от заказа, но Ло просто находила некоторое успокоение от мысли, что кому-то сейчас может быть настолько же некомфортно, насколько и ей самой. Пусть не от пасмурного неба, не из-за ответственности за группировку, которую она готовила к играм, а не к войне, зато от общей на двоих неопределенности. Удовлетворившись результатом, Лоренс звучно щелкнула крышкой зеркальца, и даже не притронулась к меню, выпрямляя спину и наклоняясь чуть ближе к собеседнику с другой стороны стола. – Еще я пришла узнать, о чем вы думали, когда решили украсть у «Серебра» пару сотен тысяч евро. Поделитесь?
Поделиться с ходу было немного сложновато – около их столика уже материализовалась официантка, чтобы принять заказ. И Ло указала ладонью на Кондуриоти, предоставляя приглашающему право выбора.

Украсть, взять без разрешения, одолжить без возврата, экспроприировать, присвоить, утащить, своровать. Поздравляем, вы выиграли конкурс по подбору синонимов, поднимитесь на сцену и заберите свой приз. Вот только вопросительные интонации здесь были несколько лишними, отчего резанули слух больше, чем сам смысл заданного вопроса, заставив Ло чуть наклонить голову, внимательнее рассматривая сидящего напротив человека. Обычного, в чем-то даже скучного, определенно знающего множество профессиональных шуток, которых хватило бы на маленький сборник анекдотов про гинекологов. И всё же скрывающего что-то неуловимое, раз уж сумел затесаться не просто в «Огонь», а в непосредственной близости от очага возгорания – Кестлера. Что ж, слишком чуткой натурой Лоренс не являлась никогда, хотя и старалась научиться угадывать людей. Поэтому чужие глаза так и не стали для неё зеркалом души, отражающим весь внутренний мир и собранные в нем тайны. Но сам факт упорного высверливания в ней лишних отверстий настойчивым взглядом не оценить не могла, если только при этом кириос Кондуриоти не повторял про себя мантрой волшебное «смотри ей в глаза».
Всё это могло продолжаться до бесконечности, растягивая желаемые пять минут на весь вечер и превращая диалог в перекидывание друг другу через стол обвинений и их отрицаний. Ладно бы самая сильная из всех группировка решила просто поиграть мускулами на публику, предварительно обмазав своё накачанное полуголое тело маслом, однако необходимости в этом не было никакой. По крайней мере, точно не перед ней, потому что всю тоненькую программку выступления Ло знала едва ли не наизусть. И уж кому, как не Кестлеру понимать, что против него достаточного калибра игрушек у неё нет, а в лишнем напоминании об этом она просто не нуждается. Для игры в войну имелся противник гораздо задиристее в лице «Эгейнста», вот кому одного вида красной тряпки всегда было достаточно. Незнание мотивов разбудило в ней и любопытство, и опасения, но начинающаяся здесь и сейчас партия грозила перерасти в перебранку родителя, обнаружившего в вазе лишь пустые фантики, и ребенка, измазанного шоколадом, но упорно отрицающего свою вину. Тупик. В основном для здравого смысла. Взял! - Нет, я не брал! - Но я же вижу, что взял! – Да меня и близко здесь не было! Если можно было устать от разговора заранее, то Ло такую возможность с блеском реализовывала. Однако злиться даже поверхностно не начинала, ведь какой смысл самой тлеть изнутри, когда можно спалить кого-то другого.
- Естественно, можете. Ничего другого я и не ожидала, - улыбнулась Лоренс на весьма наивный вопрос с претензией на риторический. И всё же, почему именно он? Чуть прищурившись, она постаралась угадать, что именно пропустила, оставляя  кириосу Кондуриоти его буровые работы, и переходя к изучению черт лица, его выражения, несколько пижонского для обычного дня костюма, словно всё это в комплексе способно было щелкнуть выключателем лампы озарения в её голове. Не щелкнуло. – Давайте сразу опустим часть «брал - не брал». И перейдем к совместному рассмотрению документов в этой папке, пока мне не пришло в голову передать их в налоговую.
Хотя, скорее всего, этот момент тоже мог не оправдать возложенных на него надежд, сразу скатившись в самую пропасть с наклеенным на каждую бумажку в папке ярлыком «сфабриковано». Лоренс любила если уж не порядок, то основательность, поэтому выжала максимум из доступного, собрав все выписки, переводы, изменения счета и тому подобное, вполне наглядно отражающие финансовое положение Кондуриоти, внезапно ставшего намного богаче. Намного богаче. Побарабанив пальцами по поверхности папки, Ло пододвинула её в центр столика чтивом более интересное, потеснив книжицу меню.

Отредактировано Laurence Sterne (09.05.2014 23:56:29)

В этот раз перерыв на молчание взял себе обвиняемый, пока обвинитель, откинувшись на спинку стула, с легкой ленцой рассматривал стойку в противоположном конце кафе, где официантка уже формировала заказ, выставляя на поднос белые блюдца. Приди ей в голову такая идея, Ло вполне сумела бы с выражением зачитать наизусть любую строку из любого места в любом документе, представленном в папке, особенно интонационно выделяя сумму. Окажись в слушателях Святой Василий, определенно растолкал бы собравшуюся вокруг детскую ораву, чтобы выдать ей самый большой подарок. В отличие от кириоса Кондуриоти Лоренс вела себя очень хорошо. И ей вовсе не интересно было следить за тем, как и что он читает, главное, чтобы суть послания дошла в своем первоначальном виде, а дальнейший разговор приобрел хоть какую-нибудь направленность. В любом случае, предусмотреть абсолютно всё даже теоретически не казалось возможным – самая пустяковая мелочь обязательно начинала выбиваться из общего ряда и портила дело, и если бы Ло рвала на себе волосы при каждой пусть и мелкой неудаче, то уже осталась бы лысой. Всё провалы отражались исключительно на нервах, на принятии себя, на отношении к окружающему миру и людям в нём. Она никогда над этим не задумывалась всерьёз, оттого не знала наверняка, что на самом деле из двух вариантов оказывалось хуже. И поэтому раз за разом принимала вызов, стараясь всеми силами выиграть партию, а иногда и бой. А напротив сидел никто иной, как противник, зарывшись в ворох бумаг как в окопы. В таком образе он и воспринимался гораздо проще, без долгих размышлений об удачных, но слишком явных действиях. Словно ограбив банк, он аккуратно положил свою визитку в центр хранилища, да еще и любезно написал разборчивым почерком, в какое время бывает дома.
- Слушайте... – и Лоренс слушала. Слушала и смотрела, потому как отхватила себе билеты в первый ряд на экзотические танцы на горячих сковородах, огонь под которыми разрешалось зажечь зрителям. Восхитительное действо. Третий звонок, и оркестр уже настроил инструменты, а щетинистая прима-балерина слегка размялась, лазая по карманам в поисках телефона, сдвигая брови и подпирая подбородок рукой. Лёд тронулся, а Лоренс наслаждалась. И не просто его скомканной речью, а тем, что ему не пришло в голову свалить всю вину на «Серебро» в её лице. Она могла себе представить, как удивленное и растерянное лицо освещает новая, только что пришедшая на ум мысль – «Как же, как же! Вы сами перевели мне эти деньги, а теперь строите из себя невинность». Занавес. Так что в определенном смысле Ло на пару мгновений испытала нечто вроде благодарности за то, что кириос Кондуриоти до такого поворота не дошел, свернув где-то по пути на проселочную.
Но в остальном говорил он удивительно разумные мысли, потому что тысячу раз убеждалась в том, что люди склонны замечать только потери, а приобретения считать вполне рядовым событием, не обращая на них излишнего внимания. Может быть, для штатного гинеколога получить смс-сообщение из банка о пополнении счета всё равно, что достать из почтового ящика яркий конверт с надписью «Вы выиграли миллион!». Что ж, в этом случае она бы предпочла, чтобы он оказался более простодушным и поверил в факт удачи. Или хотя бы просто позволил в банк. Это в том случае, если говорил сейчас чистую правду, как и хотел показать, прикладывая руку к сердцу. Гелиос, как это мило. На сей раз улыбка пошла чуть выше, добираясь до её глаз и расходясь тонкими лучиками мелких морщинок в стороны. А к столу уже спешила официантка, выставляя с подноса микроскопические чашки кофе и унося с собой многострадальное меню, заодно дав Ло время немного подумать, прежде чем отвечать.
- Допустим, что вы говорите правду, но вы же понимаете, как всё это выглядит со стороны. Конкретно с моей стороны, - как только официантка отошла от стола, Лоренс наклонилась чуть вперед, больше не опираясь на спинку стула. На что он рассчитывал? Скорее всего, либо ожидал новых криков «Вор!» и указующего перста, направленного непосредственно на его лицо; либо полного и безоговорочного доверия. Да, напарник, сейчас мы прыгнем в машину, включим мигалку и найдем плохих парней, которые посмели тебя подставить. Ло не устраивало ни то, ни другое. – И раз уж этот инцидент все-таки не баг системы, надеюсь, вы не откажетесь перевести данные средства обратно на счета, откуда они были изъяты. Сейчас не лучшее время, чтобы нагнетать обстановку между нашими группировками, поэтому я пришла именно к вам, а не к вашему ..мм.. начальству. По рукам?
Через стол она протянула ему свою ладонь, предлагая своё соглашение на вполне сносных условиях, не сильно заботясь о том, что внешне очевидное желание вытрясти из него душу отложила в сторону слишком быстро. Это всегда можно было успеть сделать позже. Совершенно аналогичная подворотне и багажнику история.

Ритуальные танцы достигли своего апофеоза, когда наивысшая точка представления, оборвавшись на звенящей ноте и особенно удавшемся па, пошла постепенно на убыль. Танцор принимал восторженные аплодисменты и любезно предлагал желающим пройти на его сковороду, чтобы попробовать собственные умения. Ло в число желающих не входила, хотя кириос Кондуриоти настойчиво тянул её на освобожденное им место. Её ничуть не удивляли выстраеваемые им логические цепочки, попытки разобрать ситуацию по полочкам, отделив зёрна от плевел, но смотреть на это всё Лоренс могла только скептически, потому что полностью своему собеседнику не доверяла. Других оправданий, кроме наименования его группировки для такой недоверчивости ей и не требовалось. Однако извилистые пути мысленных изысканий привели всё к тому же самому «неизвестному третьему», который имел скрытый пока интерес в происходящем, и Ло несколько повеселилась, бросив мимолетный взгляд в окно, ожидая увидеть там оставленную машину с мигалкой, которая так и ждет, пока Старски и Хатч допьют свой американо и отправятся на новое расследование. И это был единственный момент, способный хотя бы на мгновение вызвать её улыбку, ибо в остальном речь и действия кириоса Кондуриоти побуждали лишь выплеснуть мелкую чашечку горячего кофе ему в лицо.    
Ни в чье положение Ло входить не спешила, медленно убирая свою протянутую руку, так и не дождавшись ответного жеста. Игнорирование не стало своеобразной пощечиной, но явно было демонстративным знаком пренебрежения. Задело. Такое отношение Ло принимать не любила и не умела, а потому сама опустила глаза на свою сумку, чтобы не впечатлять посторонних зрителей полыхнувшими в них обидой и злостью. Вновь достав зеркало, она внимательно рассмотрела черты своего лица, нигде не находя жирной надписи «дура», увидев которую кириос Кондуриоти решил бы действовать соответствующе. Благодарность оказалась преждевременной, а теперь и вовсе выглядела смешной. Те секунды, которые Ло пришлось провести в ожидании с протянутой через стол ладонью, перечеркивали каждое его слово на-чис-то, не оставляя камня на камне. Одного раза вполне хватило, поэтому руки теперь Лоренс держала при себе, а взгляд перевела обратно на Кондуриоти. Ты понимаешь, какой бред сейчас несешь? Естественно, он это прекрасно понимал, в конце концов его лоб надписть «идиот» тоже не украшала. Вместе с первым и последним глотком обжигающего кофе она проглотила собственные эмоции по поводу весьма приукрашенного мнения Кондуриоти на счет клятвы. В туалет ты без разрешения Кестлера ходишь, милый? А то вдруг кара настигнет прямо в кабинке. Справившись с собой максимально быстро, потому что правила игры предусматривали более длительные брачные игры, нежели она рассчитывала, Лоренс сумела взглянуть на ситуацию спокойно, а не через призму собственных эмоций, диктовавших ей немедленную реакцию и жесткий ответ.           
- Я очень ценю вашу помощь и поддержку, - которых нет, но это для меня вовсе не сюрприз. Насколько бы упростилось дело, протяни он свою ладонь в ответ: без растеканий мыслью по древу, без ювелирного выдувания совершенно пустых внутри мыльных пузырей из слов, без кружения вокруг да около, не имея определенной цели, а ради спортивного интереса. Она бы просто быстренько пробежала по тому, что он скрывает, и вопрос был бы решен. А теперь, при неблагоприятном стечении обстоятельств, эту юридическую волокиту придется передать Россу и выкинуть папку из головы, которая и так уже начинала раскалываться. Или всё же перешагнуть через Кондуриоти, обратившись напрямую к Кестлеру. Пока решение по данному вопросу следовало отложить. – Но вместе с этим предложенный вариант меня абсолютно не устраивает. Вы можете предложить мне другой выход или встречу следует считать завершенной?
Перетянув пальцами к себе ближе папку, Ло постепенно собирала сумку, опустив на место зеркало, покопавшись в поисках пары евро за кофе и приходя в чуть более благожелательное настроение, потому что нащупала самый край причины, почему скучный с виду врач вовсе не был скучным. Она окинула взглядом помещение кафе с неудовольствием отметив слишком большое количество народа, и вернулась к лицезрению Кондуриоти, поставив локти на стол, сложив пальцы замком и опустив на них подбородок. Сидящий напротив противник предлагал длинный по времени, но не самый худший из вариантов, у Ло в запасе свой имелся тоже, гораздо короче и намного хуже. Вопрос состоял в том, для кого именно хуже, но пока четкого и определенного ответа на него не было.   

Не будь жест насквозь пропитан лишней театральщиной, Ло обязательно поаплодировала бы самопожертвованию кириоса Кондуриоти, которое сочилось из каждого сказанного им слова. «Понести наказание», «моя судьба в ваших руках» - перелистываем страницу на слишком пафосных диалогах. В висках уже начинали отбивать барабаны, измеряя ритм мерно пульсирующего и сжимающегося вокруг головы кольца боли. Она чуть прикрыла веки, наивно полагая, что это ей чем-то поможет, и продолжала слушать великолепно поставленную речь собеседника, не делая более акцента на зрение. Складывалось впечатление, что Кондуриоти читал заранее подготовленный текст, настолько мерно и плавно у него выходило. Но, скорее всего, настолько яркое и обманчивое ощущение появлялось исключительно из-за сути слов – он упорно переливал из пустого в порожнее, заставляя Ло усилием воли отодвигать от себя пасмурный вечер и его последствия; и вспоминать, с кем вообще имеет дело. Отказывать ему в уме не стоило, а определения стандартности оставить исключительно на собранные в досье факты, даже близко не отражающие настоящей картины.
В дополнение к уложенному на сомкнутые пальцы подбородку, Лоренс закинула под столом ногу на ногу и начала медленно покачивать ступней, словно дирижируя выступавшему соло Кондуриоти, пока он медленно, но верно подбирался к третьему варианту решения вопроса. А она уже раздумывала, насколько уместно было бы зевнуть последи его выступления. Рано. Вместо этого Ло открыла глаза полностью, стараясь лишний раз не дергать головой, чтобы боль в висках успокоилась и отступила. Раз. Два. Три… На большее её не хватило, и она коротко, но весело рассмеялась. О, как неожиданно! Буквально несколько минут – и клятва уже не пугает. Рискнуть жизнью за «символический жест» - еще более мило, нежели приложенная к сердцу рука. Клятвы в «Огне» раздавали слишком уж охотно, чтобы Лоренс с ходу могла согласиться на подобное предложение.
Пусть не из-за доверия друг другу и общей цели, но они оба всё же пришли к выводу, что за спинами двух группировок действовал кто-то еще. Пусть не из уважения к «Огню» в целом, и Кондуриоти в частности, но она нанесла визит лично, оставив топор войны зарытым. Просила то, что по праву принадлежит ей, вспоминала о шатком равновесии среди хранителей. Была предельно вежливой в данной ситуации. Противник идти на мировую не желал, выдвигая свои условия, выполнять которые Ло считала ниже своего достоинства. Спасибо, ваша удочка очень красива. Давайте-ка я зацеплюсь за этот блестящий крючок и повишу на нём немного.
- К концу недели я справлюсь сама, - она не стала врать, упоминая о том, что собственные действия ей выйдут дешевле, просто констатировала факт, который собеседник и так прекрасно знал. Действуя исключительно законными методами, в качестве образцово показательной гражданки общества, только на одних претензиях она смогла бы вернуть большую часть быстро, и проценты, снятые за перевод, чуть позднее. Но цель так и не сложившегося диалога крылась вовсе не в этом, отчего Ло и смеялась не удержавшись. Такие мелкие торгашеские замашки она просто не могла пропустить мимо своего внимания, а уж интерес, о какой именно услуге он бы попросил, и вовсе едва не перевалил за черту чисто женского любопытства. А ведь всё могло закончиться быстро и просто, без вреда для обеих сторон. Ло не стала игнорировать протянутую руку, но и пожимать не собиралась, ведь предложение не принимала. Поэтому аккуратно отклонила руку Кондуриоти тыльной стороной своей ладони, пока он её не убрал.
– Признаюсь, вы меня заинтриговали своим вариантом, но не настолько, чтобы я согласилась. Спасибо, что уделили мне время, кириос Кондуриоти. И не волнуйтесь, у меня нет никакого желания заставлять вас расплачиваться за чужие грехи. - Только за твои личные, милый. И не грехи, а маленькие пороки. Упаковав папку обратно в собственную сумку, Ло поправила лямки и вопросительно взглянула на своего собеседника, оставляя деньги чаевыми, раз уж за кофе любезно было заплачено. - Проводите до такси?  

Отредактировано Laurence Sterne (17.05.2014 06:09:41)

Первые зрители уже начали собираться и покидать свои кресла, хотя финальные титры еще даже не начались. Она предложила разумный вариант, вполне способный считаться максимально полюбовным. Он отказался. Что касалось скрытых мыслей и мотивов, но всё это оставалось за кадром, а Ло не особенно хотела углубляться в режиссерскую версию и комментарии съемочной группы. Встреча уже не могла закончиться хорошо ни при каких обстоятельствах, какими бы они ни были из тех, что приходили на ум. Голос разума в лице Евгении уже давно не помогал ей принимать более выверенные с точки зрения перспектив решения, однако Лоренс старалась не воспринимать потерю в качестве окончательной и невосполнимой, разгребая накопившиеся завалы проблем самостоятельно, как она это умела. Давление на виски трансформировалось в тревожный звон, на который не стоило обращать внимания, потому что сам по себе он затыкаться и не собирался. Судорожные метания в поисках другого, лучшего выхода из положения она так же оставляла где-то позади себя, рассчитывая, что кто-то другой на них вероятно и позарится, самой же ей нетерпелось начать рубить с плеча, как нетерпелось постоянно при виде открыто брошенного вызова.
Небрежно запахнув на себе протянутое пальто, Ло откинула волосы назад и направилась к выходу, не утруждая себя больше сомнительными диалогами и утрированными иллюстрациями правил хорошего тона. Подал пальто, открыл дверь. Она сказала спасибо, поблагодарила. Этого вполне достаточно, чтобы скрыть от посторонних глаз спрятанный в руке каждого из них нож. Может быть, Лоренс и застала его врасплох, но преимущество было потеряно моментально из-за неправильно направленного импульса. Время она тянула самостоятельно, к тому же слишком поспешила, желая поймать за руку на горячем. Поймала вовсе не того, кого следует, ошиблась. И как всегда поражение ударило неожиданно и больно, подталкивая на более решительные, а оттого опрометчивые действия. Если бы с самого начала Ло знала наверняка о существовании кого-то третьего, определенно поступила бы совсем по-другому. Приехала бы на машине, настойчиво пригласила бы в любое отделение банка, в котором обслуживался Кондуриоти. Неожиданность давала свои преимущества, словно бы подтолкнув её противника к натянутому над цирковой ареной канату, где каждый неосторожный шаг становился опасным. Возможно, тогда он бы ухватился за её протянутую руку из чистого нежелания упасть. Но теперь никакого толку не было от таких мыслей, потому что время подумать она ему дала, и он им воспользовался.
На улице тонкое разогревание себя окончательно переросло в открытое полыхание огня, а доводы разума потекли в строго определенном нужном ей направлении. Проблемы людей всегда решались чисто человеческими методами, но Ло являлась хранителем ровно столько, сколько вообще себя помнила. Её ум в первую очередь занимали не выплаты по ипотеке, не сломанный каблук на туфле и вовсе не различного рода мелочи, вроде семьи и детей. Иногда накатывало, однако на первом месте всегда стояли Игры. Поэтому столкновение интересов двух группировок она не свела окончательно к бумажной битве между её юристом и банком, а вывела на совершенно другой уровень. Явно не самый человеческий из всех. Ло посмотрела на улицу с мелькающими на дороге машинами, мысленно прикинув, в скольких из них сейчас сидят мифические; оглянулась на здание клиники, ни в одном стеклянном шкафчике которого не лежало ни единого артефакта, способного лечить; перевела взгляд на Кондуриоти, каждая строка в известной биографии которого выполняла роль ширмы с банальным до невозможности узором, без возможности по желанию заглянуть за неё. В данный момент Ло слишком сильно отошла от границы между обычным миром любого обывателя и тем, что скрывалось со второй его стороны. В таком темпе она и себя бы перестала считать человеком, хотя отличалась исключительно кулоном в виде солнца, спрятанным на груди. Оттого отголоски её смеха в кафе до сих пор клокотали где-то в груди вместе с горением неудовольствия от кириоса Кондуриоти.
- Около клиники их достаточно много, поэтому можете себя не утруждать лишний раз, - она глянула на свою руку, за которую её удержал Кондуриоти, а затем на него самого, стараясь посмотреть на ситуацию его глазами, чтобы лучше понять. Однако он вставать на её место категорически отказался, поэтому спустя мгновение подобную идею Ло выбросила из головы как скомканную ненужную бумажку из тех, что копились в его досье. Она четко помнила, что семьи в обычном её понимании у него нет. Что касалось любовницы, то Лоренс было абсолютно всё равно, как бы она отреагировала. Привыкнув думать только о своих людях, она не выделила места для беспокойств и чаяний о ком-то еще. В конце концов, ему же так будет лучше. Попадись на моём месте кто-либо другой, результат для него, возможно, вышел бы плачевным. Вредить намеренно Ло не собиралась, как ему, собственно, и обещала, но своё хотела забрать. И такой вариант, не отличаясь особым человеколюбием, по крайней мере, представлялся ей бескровным. – А вот и такси.
Указав кивком головы на приближающуюся машину, для остановки которой хватило бы единственного взмаха руки, Ло запустила руку в сумочку, вытаскивая упаковку влажных салфеток и флакончик духов «Афродиты». Одно нажатие на клапан, и по её шее уже растекался магический аромат, распространяясь дальше. На улице людей вокруг почти не было, и она уже не боялась, что случайно зацепит кого-то еще. Лоренс улыбнулась и повернулась ближе к Кондуриоти, чтобы он непременно почувствовал на себе дыхание концентрированной любви.

Неизвестность сама по себе всегда рождала желание начать предполагать, выдвигая одну версию событий за другой, в надежде, что реальной окажется самая удачная из набора. Ло знала об этом, и не хотела поддаваться порыву выбрать для себя идеальное решение всех проблем, потому что пойди история другим путем, разочарование вышло бы терпимым, но неприятным. Она не знала наверняка, как именно действуют эти духи, так как ни разу еще ими не пользовалась; не знала, какой эффект вызывают, ведь на собственном примере вряд ли смогла бы четко сформулировать определение любви. Нет, она любила. Любила многих и сильно, но ни семью, ни друзей не стоило в этом плане принимать в расчет. Той самой химии, происходящей между двумя людьми, по жизни ей удалось избежать, и на ум сейчас не приходило ни одного лица, глядя на которое Ло смогла бы хоть отдаленно понять, что сейчас должно произойти с Кондуриоти, а оттого не ожидала ничего и, одновременно, всего и сразу. Единственное, что она знала точно – это ограничение по времени и довольно-таки внушительный бонус в конце. Через сутки Кондуриоти обязательно вспомнит, что подъехала машина, однако из памяти начисто выпадет тот факт, что она в неё так и не села. Даже реши он затолкнуть её силой, согласно любой мысли из плавающих сейчас в его голове. Собственные действия Ло расценивала исключительно как начало нового представления, а зрители, разошедшиеся со своих мест, просто не дождались второй части.
Что-то должно было поменяться? Она тщетно рассматривала глаза напротив, видя перед собой только набор составных частей: веки, радужку, зрачок, ресницы – ни одна из которых не несла в себе ответа на вопрос. Стоило проявить терпение, но в ожидании реакции пауза затягивалась, заставляя её отнюдь не нервничать, а испытывать скорее лёгкое раздражение от проволочек.
- Проезжай, - фраза, брошенная таксисту, для неё прозвучала резким, но радостным звуком выстрела стартового пистолета, знаменующего начало забега. Из приготовленной уже пачки салфеток она вынула одну, и провела ею по своей шее, стирая с кожи запах духов, который свою роль уже сыграл, оставляя исключительно эффект от своего недолгого присутствия. Другие поклонники сегодня Лоренс не требовались, всё своё внимание она готова была уделить исключительно ему одному. Складывая салфетку и убирая всё обратно в сумочку, она мельком подумала о том, что в данный момент ей жаль Кондуриоти, и будет жаль последующие двадцать четыре часа, ни больше и ни меньше. Всё остальное время после непродолжительного знакомства рассчитывать он мог разве что на взгляд немного свысока и чуть вскинутой вверх бровью. Но сейчас он полностью перешел под её личную ответственность, и она без вопросов взвалила её на себя. Ло прекрасно помнила, что значит чувствовать себя абсолютно беспомощной, а Кондуриоти в данный момент своё положение даже не осознавал. Возможно, именно это позволило ей держать себя в некоторой узде, не позволяя воспользоваться действием парфюма не по назначению. Ну-ну, дорогая моя, ты ведь не настолько мелочна, не правда ли? В конце концов, месть просто обязана была быть хотя бы отчасти объективной и обоснованной, так что Ло подобными вещами практически не увлекалась. Но это самое «практически» так и тянуло на путь, с которого она сошла еще в институтские годы, сдерживая свою темную сторону на допустимом для самой себя уровне.
- Искупление – это очень важно, - она мягко улыбнулась Кондуриоти, проводив взглядом удаляющееся такси и полностью направив внимание на него самого. Сказать она могла что угодно, начиная от детского стишка в три строчки и заканчивая нескладным набором звуков – на действие духов это совершенно никак не влияло. Однако смысл всего предприятия заключался не в ощущении себя хозяйкой положения, не в унижении человека, который об этом потом и не вспомнит и уж точно не из собственного удовольствия.
– Может, просто не стоит так упрямиться? Уступите мне, и всё. - Отелло, несомненно, очень любил Дездемону. Рисковать с неизвестным, да и к тому же искусственным чувством Ло не желала, но и факторы риска так просто не определялись. Может быть, с какой-то стороны задачу она себе только усложнила, с выводами спешить не стоило, тем более что шла ва-банк. Крошечный шажок навстречу и самоё искреннее из всех её ненатуральных выражений лиц. – Пожалуйста.