Если бы ему нужно было отремонтировать гидроцикл или машину Аделии, то Хэй обязательно вспомнил бы, что мастерская работает до шести. Но именно в этот раз его привел сюда «личный вопрос», в конце концов не каждый день у него случались попытки убить собственного механика, по совместительству девушку лучшего друга, причем в его собственном доме. Это обстоятельство сбивало с курса, заставляя видеть общую картину по максимуму, но выпуская из внимания отдельные важные детали, такие как время работы мастерской Ламберт. Постояв с минуту напротив закрытой двери, Хэй подумал над тем, что лучше было бы предупредить о своем визите заранее, чтобы потом не пришлось на скорую руку писать плакат «я не хочу тебя убивать», одновременно уворачиваясь от летящих в его сторону гаечных ключей. В случае, если у неё под рукой не найдется пневматического молотка. Что ж, все возможные претензии в свой адрес Хэй принимал совершенно спокойно, но шел вовсе не извиняться, потому как против своей природы сделать ничего не мог, хотя нельзя было сказать, что усилий не прикладывал. Ему в первый раз удалось сидеть относительно долго и относительно спокойно в присутствии двуликой, что можно было счесть за некую победу в собственной личной борьбе. Плюс ко всему, Элис точно так же, как и он, от своей половины избавиться вряд ли сумела бы, хотя из увиденных способностей в глаза бросилось только мастерское захлопывание двери. И умение обращаться с техникой.
Характер, скорее всего, был её личный, и к нему Хэй уже привык, не обращая внимания, если только одновременно с этим не надо было следить за самим собой. В любом случае, разговор так или иначе должен был состояться хоть какой-нибудь, чтобы окончательно прояснить ситуацию и обговорить некоторые моменты дальнейшего общения. Если будет вообще. Несмотря на достаточно длительное время вполне успешного сотрудничества, несмотря на такого общего знакомого как Фаулер, небольшая неудавшаяся попытка убийства все же вполне могла вылезти на первый план. Хэй понимал, что такой вариант имеется, отдавал себе отчет и в направлении указующего перста, выявляющего виновного именно в нем. Взвесив все «за» и «против», он достал телефон и нашел номер мобильного телефона Элис, а вот звонить пошел из телефонного автомата на улице, дабы быть полностью уверенным, что трубку на том конце в обязательном порядке возьмут, а уж сказать несколько необходимых слов, предупредив о визите, он успеет точно. Переносить или отменять намеченное дело не имело ни смысла, ни желания. Прождав несколько секунд до тех пор, пока гудки не сменились голосом, он представился и отчеканил необходимую информацию, включающую в себя сведения о спокойной неделе, цели прихода и ориентировочного времени. Адрес Хэй знал, примерное расстояние до квартиры прикидывал, так что возможность увидеть по приходу дым из-под колес стартующей машины Элис пусть и существовала, но выходила маловероятной. Единственное, что ему не пришло в голову, так это необходимость притащить какое-то сувенирное подношение с собой, а вот нечто типа цветов настолько не согласовалось в его сознании с Ламберт, что мультитул выглядел идеей получше. Усмехнувшись про себя найденной неожиданно общей черте между ними двумя, Хэй поймал такси и двинулся по направлению к дому двуликой.

Как она подошла к двери, Хэй не услышал, но вот шевеления по ту сторону, видимо, около дверного глазка оценил по достоинству. Всё, что ему при этом оставалось, это поднять руки и показать, что никакого оружия в них нет, хотя при желании дверь он смог бы вышибить плечом прямо сейчас без каких-либо проблем. Движение ладонями вверх он всё-таки сдержал и лишь вздохнул на задержку в пару секунд, прежде чем замок на двери щелкнул. В конце концов, Элис имела право не открывать вовсе, и ему пришлось бы уйти ни с чем, подавляя в себе желание ворваться внутрь силой. Потому как сложно внушить человеку мысль не бояться, когда трясешь его за плечи, сверкаешь желтыми глазами и то и дело норовишь плюнуть куда-нибудь огнем. Разговор с этой девушкой ему требовался по целому ряду причин, и их пересечения с Грэмом играли тут далеко не самую ведущую роль. Ехидничать через хлипкое препятствие она не стала, так же как и сходу отпускать в достаточной степени ядовитые комментарии, что его не обескуражило, но удивило. Зато молоток на тумбочке в коридоре несколько вернул действительность в русло ожиданий, так что Хэй в некоторой степени расслабился и перестал считать, что ошибся по невнимательности дверью. Не пневматический...
На приглашение чувствовать себя как дома он отозвался живо, потому как обстановка квартиры, на которую достаточно было бросить всего один беглый взгляд, ему понравилась. Камень и дерево. Следующим предметом для наблюдений стали босые ноги принимающей стороны. Скинув со своих ног ботинки, он прошел куда указывали, забыв ответить на приветствие, ибо и так всё было понятно, а поздоровался Хэй еще на телефонном звонке. Начинать беседу с порога тоже не вышло, так как необходимость её он осознал, взвесил все аргументы, пришел о определенным выводам, но что конкретно говорить — из внимания как-то выпустил. Потому как собственное восприятие также изменилось, причем не только двуликих, но и хранителей тоже. Не только благодаря Кассандре, чей талисман его раздражал больше всех остальных, но и беря в расчет встречу с девушкой-хранительницей сегодня в кафе во время обеденного перерыва. Что-то подсказывало ему, что налаживанию нормальных отношений вряд ли поможет признание того, что при первой встрече счел Элис, мягко говоря, личностью не совсем адекватной. Мало того — последующее общение этого впечатления ничуть не ослабило, а факт наличия где-то переносного алтаря какого-то олимпийского божка в виде серег или чего-то подобного, ситуацию только усугублял. И это суфлирующее «что-то» по большей части представлялось собой здравым смыслом с примесью неудачных исходов в прошлом, когда особенно слова Хэй не выбирал.
- То, что я носитель, вроде и так ясно, - а ты двуликая, а я капитан очевидность. Следующая мысль сформулировалась не иначе как «надо что-то решать», но более конкретными предложениями пока не собиралась, так что Хэй нахмурился и подумал, на кой ляд ей теперь рисковать, когда чисто инстинктивно начнет с опаской оборачиваться каждый раз, как его угораздит оказаться за её спиной. Потерев пальцами переносицу и подтянув ворот водолазки повыше на шрам, он взял что-то сладкое из вазочки на столе и закинул в рот, видимо, рассчитывая на помощь углеводов в умственной деятельности. - Неожиданные встречи влияют на таких как я не очень хорошо.
Сказано было еще мягко, ко всему прочему дыру в стене у Фаулера он все еще не заделал, а обернись ситуация той же стороной, которой его обычно встречала удача, зашивать пришлось бы уже Элис. Однако собственные сделанные еще в древности выводы о том, что вычеркивать из жизни людей потому, что не смог или не захотел объясниться, в корне неверно, усадили его на стул в полной готовности спокойно выслушать всё, что она ему, возможно, хочет сказать. А потом попробовать рассказать свой взгляд на вещи.

Теперь он уже самостоятельно задавался вопросом, что же такое он хочет обсудить, потому как начало за чашкой чая и с предложенными сладостями выглядело неправдоподобно хорошо. Не то, чтобы Хэй искал где-то подвох, просто внезапно подумал, насколько ему повезло в целом, если не вдаваться в различного рода мелкие подробности типа молотка и общей странной покладистости Элис, раньше никогда особо не радовавшей наличием гладких углов. Случай подвернулся, случаем по-любому следовало пользоваться, не откладывая в долгий ящик, пока данный ей природой характер не полезет пробивать себе дорогу наружу. На секунду ему пришла в голову светлая мысль об обычном страхе, о том самом напряжении и постоянном оглядывании назад, которые и сыграли с ним такую шутку как готовая спокойно общаться Элис. Открытие особенно приятным не являлось, хотя полностью подходило своим звеном в стройную логическую цепочку. Затравленных испуганных глаз ему хватило до конца всей жизни, так что собирать из них коллекцию он считал делом последним. От такого слова на язык никак не шли, и Хэй захрустел еще какой-то взятой из вазочки сладостью, формулируя в голове вопрос более точно.
- Спросить хотел, каким именно образом такое положение вещей повлияет на твоё отношение ко мне лично, - хотел спросить и спросил, однако останавливаться, чтобы прямо сходу выслушать ответ не стал, потому что существовало нечто, более важное не для него, но для самой двуликой. Судя по рассказу Фаулера, она то ли родилась под счастливой звездой, то ли в рубашке, и за два года жизни в Афинах первым носителем, которого она вообще встретила в неспокойную неделю оказался именно он. Счастливый я. И вот ничего лучшего, чем взять обычный молоток и оставить его на тумбочке в прихожей она не придумала, хотя видела его в так называемом «образе». Приход его сюда плавно разделился на две причины, одна из которых нужна была ему лично, а вторая требовалась как раз Элис, у которой не имелось фенечки с божественной силой, так что опасаться носителей следовало до конца своей жизни. Размышления о её счастливой звезде оказались все-таки немного поспешными, потому что на постоянное место жительства из всех возможных стран она выбрала именно Грецию. А такой же случай, как у Грэма в квартире, рано или поздно просто обязан был произойти. - Но больше за другим пришел. Предупредить, что в Афинах я ведь не один носитель. Нас слишком много, чтобы не нарваться на кого-то еще раз. И лучше придумать что-то более ударное.
Он чуть махнул головой назад в коридор, имею в виду всё то же её «смертельное оружие». Вопрос о способностях, которые могут помочь при случае, у него тоже возник, но если брать во внимание упоминания Фаулера, оправдывающего Элис, хотя её поступки в этом не нуждались, то выходило очень интересно для него как для техника, но не особо применимо где-нибудь в переулке, куда её может загнать носитель. Смастерит из крышки от мусорного контейнера и пары шнурок телепорт? Вряд ли. Просто так полагаться на удачу, как происходило до этого, Хэй не мог позволить ни себе, ни ей. Определенно, с попаданием в древность фарт закончился.

Как ни крути, а его личное к ней отношение обязано было поменяться и, собственно, поменялось от того, что теперь между ними связующим звеном встал Фаулер. Завидовать другу здесь было не в чем, но Хэй чисто по-человечески мог за него порадоваться, хотя радости было бы однозначно больше, окажись его девушкой во-первых, не Элис, а во-вторых, человек. Выбирать как, в прочем, и всегда, не приходилось, поэтому он потер шею, наблюдая возвращение уже знакомой ему манеры общения, которая одновременно и раздражала, и казалась знакомой, почти родной. Сотрудничество, действительно, являлось взаимовыгодным, отказываться от него не собирался ни он, ни она, но больше сейчас его интересовало продолжение мысли. И нет, везение определенно закончилось, потому что путешествие в глубины греческой истории на первый взгляд Элис на пользу не пошло. Возможно, это как раз он заделался с некоторых пор явным перестраховщиком, однако упомянутый ящик с инструментами Хэя не особенно впечатлил, зато память подкинула яркую картину охоты, когда шестое чувство, а именно ненависть с хранителям и двуликим, ведет добычу гораздо лучше своры гончих.
Всё, что ему оставалось сделать на её ответ, так это кивнуть и замолчать, взвешивая свои шансы объяснить риск более доходчиво. К сожалению, убедительно говорить об опасности у него не выходило, ибо уже которая женщина его просто-напросто не слушала, фантазируя себе броне-корсет или любой другой девайс, способный защитить от всех опасностей мира. Ему не хотелось видеть изувеченную пострадавшую от носителя Элис, еще меньше хотелось, чтобы это видел Грэм. Иного варианта с ходу Хэй не находил, потому что и открытое нападение прошло мимо неё, не окажись рядом Фаулера, по-детски захлопнутая дверь в ванную не остановила бы никого. При том, что живот и руки тогда у него самого были в далеко не идеальном состоянии, а повязки носил до сих пор. И что еще сделать можно, если даже так не понимает. Чрезмерная уверенность в себе мешала воспринимать его слова, помощь Грема в прошлый раз помешала оценить действия, а Хэю очень сильно захотелось постучать костяшкой согнутого указательного пальца ей по лбу, но он только тяжело вздохнул.
- Ладно, - он потер переносицу и представил Элис где-нибудь на улице с пристегнутым к поясу арбалетом. Полуавтоматическим, естественно. Совсем параноиком казаться не хотелось даже себе самому, не то, чтобы еще и делать из других таких же точно, поэтому посидел с минуту спокойно, успев съесть еще несколько сладостей из вазочки, пока чуть более серьезно размышлял над вопросом конструирования полезных приборов из подручных материалов. Как он считал и раньше, её инженерные таланты зависели от образования и опыта не в полном своем объеме. Часть оставалась на прописанного в её голове героя. - Ладно, это я понял. Еще что-то из способностей быстрее и активнее у тебя есть?
В конце концов, некоторые полезные знакомства Фаулера в не совсем легальном мире торговли оружием тоже никак не выпадали из памяти, но Элис с оружием в руках, моментально вставшая перед глазами, вызывала только более хмурый взгляд в свою сторону. Шокер поприличнее вместо мультитула тоже хороший подарок.

Откинувшись на спинку стула, Хэй с интересом слушал всё, что ему сейчас говорила Элис. Как обычно он не пропускал ни единого слова, в конце концов, сам же о её способностях и спросил, а вот взгляд блуждал по каменным стенам, за выражением же своего лица он не следил вовсе. Вместе с проявляющимся весьма полезным в работе навыком разбираться в незнакомых механизмах, который он уже наблюдал раньше, выползало еще несколько, обязательно заставившие бы его прерваться от собственных размышлений и с азартом начать уточнять подробности. Вернувшись к первопричине своего здесь присутствия, Хэю пришлось отложить все соблазнительные картины технических подробностей открывания различных замков, а также интуитивного поиска неполадок. Если не обращать внимание на засевшего в голове героя, воплощавшего в себе мечту любого психиатра, то таких как она называли самородками, ибо она по умолчанию знала всё, чему он сам учился параллельно с университетом около шести лет, продолжая пополнять багаж знаний до сих пор. Успеется еще.
Сейчас гораздо более важным был тот факт, что остановить носителя в неспокойную неделю Элис сумела бы лишь фразой: «Хочешь, фокус покажу», и техничным собиранием действующей модели солнечной батареи из зажигалки и упаковки от шоколада. Гораздо больше Хэя заинтересовало умение считать, как она выразилась, отчего взгляд он перевел обратно от стен  непосредственно на девушку. Пример в пределах комнаты она не могла подобрать, скорее всего, потому что раньше просто не приходилось этого делать, не возникало потребности, не встречались такие, как он. Зато она отлично кричит. И хлопает дверью ванной. Кого-то из носителей послабее звук может напугать, ага. Он много разговаривал с Фаулером о древности, потому что с кем-то следовало поговорить в любом случае, а Грэм его ко всему прочему отлично понимал. И Хэй знал, что их путь тоже не оказался устлан лепестками роз, а поездка отнюдь не отказалась из разряда «всё включено», но всё это время воспринималось теперь, словно в параллельной вселенной. Законы поведения и выживания, принятые там и здесь, пересекались отчасти в ключевых точках, но ни в коем разе не совпадали. То, что там удалось, здесь уже может не прокатить — очевидное утверждение.
— У тебя здесь внутренний двор есть, или что-то подобное? Пока шел, просмотрел, - он поднялся с места полностью уверенный, что умницей она себя считала в прошлом, сейчас считает, и дальше от такой самооценки вряд ли откажется. Да и сама она это, скорее всего, знала, поэтому озвучивать очевидные вещи Хэй не стал. Может быть, будь у него третий глаз, он тоже ощущал бы себя по-другому. По-другому сложились бы и характер, и жизнь. Но глаза не было, всегда был Ладон, и заниматься глубокими исследованиями о его влиянии на формирование личности Хэй не хотел. И не думал, что Элис как-нибудь выделит себе пару свободных вечеров для анализа собственной двойственной природы. Отодрать одну из половин в любом случае не представлялось возможным. - Я тебя слушал. Может, покажешь конкретный пример вне этой комнаты тогда?
Сняв с себя куртку, Хэй повесил её на стул, вновь подтянув повыше ворот водолазки, и навскидку оценив собственное состояние на случай, если она действительно положит камушек так, что он об него споткнется.

Вышло бы слишком хорошо, согласись Элис сразу с его полупредложением-полупросьбой, но какая-то смутная надежда в глубине души все-таки теплилась. Скорее всего, потому что рассчитывал Хэй на свой здравый смысл, а не на её, в чем и просчитался, но обратно опускаться на стул не стал, дожидаясь, видимо, озвученных причин нежелания идти ему навстречу. Что касалось следом заданного вопроса, то он на полном серьезе собирался ответить утвердительное «да», потому что, собственно, за этим и пришел. Да и сказать вроде бы несколько раз уже успел, но желание что-то говорить пропало так же быстро, как и появилось, зато вернулась ощущение предвзятости к Элис. Для неё подобные разговоры, по ходу дела, являлись не более чем несмешной шуткой, однако Хэй пришел не с целью развлечь её в скучный вечер. Поэтому он промолчал, скрестив руки на груди и засунув ладони подмышки. Мысли его плавно переместились на Фаулера, как на более адекватного человека в их дуэте, который, возможно, донесет мысль до своей девушки более удачно, нежели сейчас это делал Хэй, а заодно подберет ей все-таки шокер. Но там, где никак не хотели работать его слова, неожиданно дало о себе знать его молчание, взяв на себя убеждающую функцию. Так или иначе, но показать собственные возможности Элис с неохотой, но согласилась, а он сам подобрался и за каким-то чертом напряг пресс, ожидая то ли получить по корпусу, то ли увидеть попытку это сделать.
Ожидания его оправдываться не спешили, зато мысли о зажигалке и шоколадной обертке становились всё более осязаемыми, меняясь разве что на яблоко и вилку, что более устрашающими их ничуть не делало. Он терпеливо ждал, пока Элис выкинет яблоко, оценил демонстрацию вилки, усилием воли удержал на месте собственные брови, уже готовые съехаться ближе друг к другу у переносицы. Под короткое «готово» он даже не шевельнулся, размышляя про себя о двух совершенных простых с виду действиях: бросить в окно яблоко, потом бросить вилку. Догадки какие-то строить и вовсе не стал, соблазнившись попробовать еще раз молчание, удачнее всего влияющее на результат. Как ни странно, оно помогло дважды, и Элис пояснила только что совершенное действие, запустив в воображении Хэя карусель луна-парка с двигающимися по кругу лошадьми. Пам-пам-парарарам-пам-парам… цирковой мотив не заставил себя долго ждать, отчего пришлось стиснуть зубы, чтобы случайно не напеть себе его под нос, хотя желание фактически жгло.
От самостоятельного просмотра он не отказался лишь потому, что пытался хоть как-то применить боевое метание вилок в яблоки человеком, который не Вильгельм Телль, а для этого требовалось время, выделенное как раз на то, чтобы дойти до окна и выглянуть наружу, выхватывая на земле взглядом искомое яблоко. С другой стороны, квартира Элис находилась на третьем этаже, и даже если брать в расчет ускорение, с которым вилка летела вниз, то бросок выходил недурственный. А если она еще и смотреть будет, куда кидает… Хэй все-таки хмыкнул, закончив с каруселями и перейдя на кожаный чехол для набора вилок, пристегнутый к поясу с одной стороны, и арбалет с другой.
- Впечатляет, - ожидал он совсем не такого, но полученный результат радовал своим наличием и положительным уклоном. Оставалось надеяться, что в следующий раз она не будет верещать и прятаться, когда прятаться, собственно, некуда. Абсолютно некстати вспомнилась шутка про Джеки Чана, которого невозможно победить в комнате, полной мебели, что вывело Хэя к еще одной мысли. В конце концов, ему так и не довелось узнать, что ждало бы его в ванной комнате, если бы он туда прорвался. Потерев ребра чуть повыше повязки, заодно почувствовал некоторое облегчение от того, что лишний раз по ним не получил.
- А шансы стать закуской для пробегающего мимо чудовища всегда есть, тут уж ничего не поделаешь, - Хэй пожал плечами и уселся на своё место. С его стороны всегда существовала вероятность попасть под действие техники, которую он выдержать не сможет, так что жизнь сахаром не казалась для обеих сторон. Может, стоит и помедитировать над этим, хотя толку точно ноль.

Толку от замечания про спокойные годы не было никакого, по крайней мере, всё сводилось к чуть более подходящему выражению – какое-то время ей просто-напросто везло. Возможно, не только он один из носителей пользовался услугами её мастерской. Возможно, даже в неспокойную неделю кто-то оказался способен удержать себя в руках гораздо лучше, чем это вышло, вернее - не вышло, у Хэя. В Афинах идущий по улице человек легко мог резко сменить направление, повернув обратно без каких-либо видимых причин. Не потому, что забыл завернуть кран или выключить дома утюг, а просто из нежелания нападать на хранителя, засветившегося впереди. То, что для Элис являлось удачей, для некоторых других выполняло функцию неудобства. И ответить на это Хэю было совершенно нечего: кто-то всегда становился первым. Поэтому он никак на замечание не отреагировал, плюс ни единого вопроса в нем и не наблюдалось.
Зато что касалось всего остального, то некоторые наметки действительно были, хотя больше всего ему, несомненно, понравилось сравнение способностей с фокусами, отчего цирковой оркестр в воображении разошелся не на шутку. Её наглядный пример вышел интересным, но малоинформативным. Последствия использования этого умения Элис оставалось лишь додумывать, что хорошим никогда не заканчивалось. Можно было просидеть здесь весь день, раз за разом выговаривая «еще, еще», и оценивая результаты, чтобы в итоге вывести уровень. Мысль казалась логичной, но совершенно неприменимой к реальности, так что Хэй отчасти успокоился и оставил подобные размышления. Стопроцентной уверенности всё равно нельзя было добиться даже чисто теоретически.   
Переключаясь с Элис на себя самого, он подумал, что толку от его рассказов тоже выйдет с гулькин нос, ибо носительский состав Афин поражал разнообразием, а бестиарий лично ему в руки ни разу не попадался, чтобы начать изучение с молодыми двуликими. Слабости действительно имелись у всех, но иногда воспользоваться ими с лёту казалось более чем проблематично. Вряд ли бы у Элис в кармашке поместился бы промышленный рефрижератор, а в сумочке обнаружился так кстати завалявшийся сосуд жидкого азота, чуть менее тяжелый нежели рефрижератор.  А вот по части провокаций она оказывалась действительно на высоте, лучше, чем любой из его знакомых. Хэй не мог не оценить того, что тем утром она реально хотела помочь, несмотря на, мягко говоря, агрессивное его поведение. Но и лучше, и проще, и спокойнее, если бы не хотела. Если бы просто села где-нибудь на кухне и отказалась сотрудничать. Он усмехнулся от того, что перед самим собой всегда старался оставаться до конца честным, хотя выходило далеко не всегда. Она просила лишь рассказать, но магические особенности собственных слов Хэй уже понял до конца. В одно её ухо они влетали, в другое благополучно вылетали, особенно нигде не задерживаясь. Однако из оставшегося за полем её зрения были разве что огонь и щит. И первое показывать здесь было негде, а второе не на чем.
- Собственно, часть ты уже видела. Еще не поддаюсь искусственному внушению и умею плеваться огнем. Из слабостей – холод и аллергия. Они со мной …ээ… в любом варианте, - вспомнив несколько особенно ярких моментов из прошлого, Хэй улыбнулся и постарался загнать их обратно, дабы не отвлекали. Фаулер мог рассказать, во что это иногда выливается, то лучше бы эти истории остались только между ними.

Пока что Элис была и оставалась единственной из хранителей или двуликих, кого он встретил настолько близко, что повернуть обратно не оставалось никакой возможности, и с кем хоть какое-то время, но удалось удерживать себя в руках. Относительно, конечно, но раньше не удавалось остановиться и на этом рубеже, сразу переваливая в инстинктивное бездумное нападение. Если ей это в каком-то плане казалось смешным, то сам Хэй даже не улыбнулся. Во-первых, потому что знал её уже полтора года и никакие арбалеты с пчелиным ядом для общения не требовались, он у Элис имелся свой натуральный и содержался почти в каждой язвительной реплике, к чему Хэй привык. По крайней мере, думал, что привык, пока место рядом с ним не занял Ладон в неспокойную неделю. Во-вторых,  ему категорически не нравилось, что в данный момент как противника она рассматривает именно его персону, особенно в одной связке с неминуемой смертью. В принципе, понять такой подход не составляло никакого труда, ибо кроме него в жизни Элис нападающих носителей пока еще не наблюдалось, но сам факт несколько напрягал.
Что касалось аллергии, то проще было бы сразу сказать «на всё» и не распространяться в дальнейшем. С другой стороны, в кафе у них жила кошка, не вызывающая у него никаких приступов, но стоило какой-нибудь из посетительниц переборщить с духами, и носоглотку моментально закладывало. К великому сожалению, к свидетельству о рождении носителя не прикладывалась медицинская карточка с перечислением всех полученных хронических заболеваний. А такие, насколько он знал, у разных представителей всегда имелись как на физическом, так и на психическом уровнях. В любом случае, с ходу и быстро сформулировать качественный и полный ответ Хэй не успел, поднимая взгляд от чашки на еще не закончившую интересоваться подробностями Элис.
- А ты… многих уже убил? – словно вторя его мыслям о том, что больше пользы от неё, когда молчит, Элис выбрала самый неудачный из всех вопросов, который вообще могла бы задать. Наряду с новостными репортерами, любившими спрашивать у людей после произошедшей трагедии «что вы сейчас чувствуете?», она с ходу отбила любое желание отвечать. Снова опустив взгляд в остывший уже чай, Хэй бесцельно поболтал его в кружке, то ли вспоминая точную цифру, то ли, наоборот, пытаясь забыть.  Правда же состояла в том, что он не смог бы сказать сколько - просто не знал. Случаи его нападений за все семь лет жизни в Греции ни разу не заканчивались летальным исходом, хотя драк случалось великое множество. Но в древности жизнь крутанулась слишком лихо, одним махом взбаламутив взращенное спокойствие. И всё. Больше Хэй не мог сказать точно, сколько людей он убил, пусть по большей части это были жрецы храма злосчастной Геры.  Или стража. Какая, к чертовой матери разница, кем они были.
- Я не собираюсь об этом говорить, - едва не стукнув по столу чашкой, Хэй все же осторожно поставил её на стол и выдохнул. При иных обстоятельствах он бы промолчал вовсе, но Элис вряд ли бы отцепилась так просто, поэтому он ответил. Больше по данной теме она точно не добилась бы от него ничего, ибо груз своей вины Хэй никому демонстрировать не желал, всегда зная, сколько грехов за его душой, и вот о них не забывая ни на минуту. Ни об уже совершенных, ни о тех, которые только планировал совершить.  – Какие-либо еще вопросы у тебя ко мне есть?
Оставалось только рассказать об аллергии, раз уж спросила, пусть скомкано, но достаточно доступно для понимания. И раскрыть самый действенный способ остаться целой при встрече с носителем, который часто помогал гораздо лучше любых способностей или техник – бежать.

При всём своем желании с уверенностью произнести фразу «что и требовалось доказать», Хэй в кои-то веки не спешил с выводами. Скорее всего, исключительно из-за занятости головы собственными мыслями, позволившей всем словам Элис первоначально дойти до сознания, а потом уже начать там крутиться. И всё же ему показалось странным, что она извиняется, ибо по сути приносить извинения оказывалось не за что – Хэй действительно не смог удержаться на грани, убив живых до того людей. Даже принимая во внимание абсолютно неубедительные поправки на то, что это случилось около трех тысяч лет назад. Время роли не играло, да и самообороной назвать можно было отнюдь не все случаи. Поэтому просить прощения следовало только ему, понять бы еще – у кого именно. И пусть следом разговор пошел по накатанной, включая сравнение сомнительно-веселой второй стороны жизни в Греции с детским парком развлечений, когда билетов полны карманы. Единственное, что Хэй с точностью смог бы гарантировать, так это отменную комнату ужасов, но вряд ли Элис бы это сильно обрадовало. Зато вывод получился что надо, заставив его несколько выдохнуть от облегчения, потому что его слова не пропали даром, уйдя в никуда, как это обычно и случалось. Сложно, долго, с переменным успехом, но двуликая всё-таки приходила к мысли, что раса обязывает. Что вросший в голову сосед не только легко может помочь починить двигатель или угадать и опрокинуть нужную костяшку домино для необходимого результата, но и привести к печальным последствиям, причем не только для неё самой.
Возможно, дело тут крылось не только в Фаулере, как некоем буфере между ними. Возможно, Хэй стремился вбить в упертую голову Элис немного информации еще и потому, что она точно так же, как и он, не имела выбора. Она не могла снять с себя серьги или кулон, или отказаться от любого другого предмета, заключающего в себя не самый лучший кусок одного из олимпийцев. Бесцельно поболтав остатки чая в кружке, Хэй отставил её в сторону и уставился на Элис в упор, вряд ли осознавая, что такой взгляд мало кому нравится. Больше таких передряг, как путешествие в самые глубины цивилизации он бы переживать точно не хотел, сомневаясь, что кто-то станет его об этом спрашивать. Но свербящее чувство раздражения, сопровождающего любые, даже мысленные упоминания чересчур игривых божков, не оставило его и сейчас, подталкивая заменить весьма оптимистичное «если» на более правдоподобное «когда». Ожидать от этой девушки можно было чего угодно, но пока что она еще ни разу не говорила о себе во множественном числе, следовательно, имела в виду Грэма, и уж с этим Хэю смириться удавалось сложнее всего. Обстоятельства не выбирали удобного момента, чтобы смачно садануть поддых, так что его друг действительно завяз. Но чего бы он точно ни при каких условиях не позволил Элис, так это тянуть Фаулера еще глубже и дальше, чем тот находился сейчас. В таком контексте Хэй множественное число не принимал, отчего взгляд в упор стал еще и хмурым.
- Давай так, телефон кафе я тебе напишу. Мобильного нет пока, но это мелочи. Будет, - об электронной почте речи вообще не шло, несмотря на то, что в кабинете стоял подключенный к сети компьютер, а во всем помещении кафе, соответственно, был вай-фай. Проверял этот почтовый ящик Хэй еще реже, чем обычный, так что толку для Элис от него не было никакого. – Я не сплю, так что время звонков рамками не ограничено. А взамен ты мне пообещаешь, что любопытство своё…
Пришлось чуть остановиться, чтобы ненароком не сказать грубее, отчего пострадала бы информативность и доходчивость всего послания в целом. На секунду он остановился, подбирая наиболее доступные на его взгляд слова, какие в принципе существовали, раз хоть что-то она и впрямь поняла.
- …умеришь. Не стоит трогать и пробовать на вкус всё подряд. Если есть вопросы – звони и спрашивай. Сложности или проблемы – звони и спрашивай. Непосредственная опасность – сначала беги, потом из безопасного места звони и спрашивай. Всё понятно?