Терон закопошился и не напрыгнул на белую головку и алые губки прекрасной Дюморье, но Лик успел шепнуть, стоящей неподалеку от него еще одной прекрасной и кровожадной представительнице Фаера - Виттории Дельфин:
- Восьмой фант просто убийственен! Всего лишь изобразить сценку «Ты должен на мне жениться» с первым встреченным или стоящим рядом с вами. Но я не могу, - рассмеялся он, - Жениться - это не мое, поэтому я сразу пасс, - подмигнул и еще на шаг отошел, поприветствовав кивком Маркуса Ротто - одного из владельцев крупной ювелирной сети, а потом протиснулся, чтобы крепко и вдохновленно пожать ему руку, - Если я женюсь - то этим разобью сердце всем остальным женщинам в этом бренном мире. А я не такой козел. Рад вас здесь видеть, Маркус. Лик Кацыка. Мы как-то виделись а особняке. Скучное место, скажу я вам, по-сравнению с моим домом. Надеюсь, у вас удачный фант и хорошее настроение! Признаюсь - фанты писал не я, а пьяная нимфа. Такая красотка! Пальчики оближешь! Так что уж не обессудьте, - он хитро улыбнулся.
К Лику уже спешила официантка со списком фантов, которые он не успел объявить. Он вздохнул и обреченно его перехватил, засунув к себе в карман. На сцене уже начинался танец, полились первые звуки мелодии.
- Браво! - сатир захлопал в ладоши, глядя на сцену, а в этот самый момент на его плечо легла не самая легкая в Фаере рука.
- Томас! - радостно воскликнул он, никак не ожидая, что тот проявит интерес к его скромной козлиной персоне, да еще так неожиданно. Прикосновение Брендона никогда не было чем-то приятным. В его окружении всегда витала какая-то слишком мрачная атмосфера, которую нельзя было увидеть, но не возможно было не почувствовать. Впрочем, Лику было все равно, хотя сам он регулярно напивался с хранителем Гекаты, той еще стервы и мрачной бабы, так что и тартар в лице Томаса не казался ему таким уж пугающим. Гулять так гулять! - гласил его жизненный девиз. При чем гулял сатир уже на протяжении двухсот лет.
- Ты организовал, как и всегда, отличный праздник. Отличный салют, между прочим.
- О, это особенно приятно слышать от хранителя столь мрачного старичка, - хохотнул сатир, отчего-то наивино, а скорее попросту бездумно полагая, что назвав Тартар "старичком", будто сам был с ним давнишним приятелем, он вызовет у Томаса улыбку.
- Жаль, что мне нужно уходить. Сам понимаешь, держать столичную психиатрическую больницу - не самый благодарный труд, даже отдохнуть не дают, черти.
Ответив на улыбку Томаса еще более широкой и искренней, Кацыка с чувством пожал его руку, приобнял второй как друга и даже похлопал по плечу, совершенно равнодушно отнесясь к тому факту, что один официант, кажется, неподалеку решил аккуратно начесать морду другому. Это же праздник! Тут могло быть - все, что угодно.
- Понимаю, понимаю. Даже Кестлер не смог к нам сегодня подъехать: так он занят. У него то психушка побольше будет, - он хохотнул, подмигивая Томасу и явно подразумевая весь Фаер, которым руководил Артур Кестлер - их неизменный лидер и босс.
- Надеюсь, ты окажешь мне услугу и присмотришь за Эбигейл, она тебе явно понравилась. Ну, больше, чем тебе обычно нравятся представительницы женского пола.
- Эби? - весело удивился сатир, - Ах, да, твоя милая спутница! - дружелюбно и задорно рассмеялся он, - Больше чем мне нравятся женщины - они не нравятся никому, а перед истинной красотой я беззащитен как дитя! Но поспешу тебя огорчить, мой друг, я никогда не мог выбрать какая же из женщин мне нравится больше другой. С этим у меня беда. Они все мне нравятся одинаково! - Лик повернулся к компании, окружающей Дафну. К ним уже подтянулись другие хранители. Похоже, что окончание истории с фантом Терона интересовал многих.
Дафна же стояла рядом, незацелованная, даже не помятая, как завещал великий козел. Эх, жаль. Ведь хранитель Гекаты никогда не сможет приблизиться к ней ближе, чем сейчас, в этой невинной забаве. Он мог бы поцеловать ее так, как ему хочется и нравится. И никто не посмел бы сказать ему и слова. Фанты - такие фанты. Но рядом с Тероном была совсем не его пассия.
Обернувшись, он увидел спину удаляющегося хранителя Тартара, чувствуя как черное небо над головой слегка посветлело. Ах, да! Над головой же не было неба. Это хранитель Мома, старый засранец с седыми висками водил какие-то пассы руками, отчего на потолке над головами хранителей зажигались, будто бы на ночном небосклоне, яркие и иллюзорно далекие россыпи звезд. Звуки музыки стали чуть громче и сатир, обернувшись на сцену, громко захлопал, поддерживая прекрасную танцовщицу, которую, явно из каких-то своих личных побуждений и недовольств, Брендон оставил на его шее. Впрочем, милые бранятся - только тешатся. Кацыка лучезарно улыбнулся Эбигейл и помахал ей ручкой, даже не мгновения не сомневаясь, что все эти слова и сцена со столь душевным уходом Томаса, была неизменно связана с этой девушкой в тунике.
- Ах, любовь, любовь! - пропел у себя под носом сатир. Ах, как Эби танцевала! Как ловко вихляла бедрами и выбивала ножками в такт, что сатир даже едва не подавился оливкой, мгновением ранее выуженную изо рта хорошенькой блондинки с пухлыми губками, прижатую к нему немногим больше, чем ей того бы самой хотелось. Но сатир поспешил ее утешить как мог, приобнимая за бочок и растекаясь в самой очаровательной улыбке.
- А вы Лик Кацыка? Мария рассказывала о вас.
- Мария? Такая пухленькая с родинкой на щечке?
- Нет, блондинка. У нее еще папа - банкир.
- Такая...фигуристая? - он показал на себе размер ее груди, приличный такой, отчего блондинка слегка надулась.
- Худенькая вообще-то. У нее еще шрам на брови. Она хранитель Алалы.
- Ах, Мария! ну, конечно я ее помню! - воскликнул Кацыка, понятия не имея что за Мария и как давно у него с ней что-то там было.
Выпустив из рук девушку, он продолжил любоваться танцем Эбигейл. Эта туника, черные волосы, пронзительные голубые глазки с легкой безуминкой, определенно все это стоило того, чтобы залюбоваться. И пусть хранительница не танцевала подобно нимфам, чьими танцами десятки лет он восхищался в свое время, не были ее движения столь грациозны и легки, столь же совершенны, все равно в Эбигейл было что-то весьма привлекательное и непосредственное. Возможно, это аура исходит от сумасшедших или весьма самодостаточных людей, которые умеют наплевать на общественное мнение. Такие люди нравились сатиру. Он находил определенный смак в том, чтобы жить по полной, радуясь каждому мгновению и не особенно волнуясь, что там о нем думают или говорят. Это броня надежно работала против любых слухов и наговоров. Лик был сатиром. И это же по-своему роднило его с сумасшедшей хранительницей. И какая разница из-за чего она была такой? Из-за дурманящего зелья или огненной воды, из-за какого-то там помешательства или просто настроения. Сатиру было все равно, как и тот факт, что танцовщицей Эбигейл не была, а вот затейницей - определенно. И танец, который она выбрала - ему приходился по-душе. Он бы с радостью попрыгал рядом с ней в танце и потряс своей козлиной бородкой, не смотря на такое яркое проявление ревности со стороны хранителя Тартара и ее спутника. Дом его уже поджигали, убивать - пытались. А чего ему еще опасаться? Сойти с ума мог только тот, кто был абсолютно нормален.
Кацыка обернулся на восторженные крики, которыми веселая толпа встречала поступок Кондуриоти. Терон был бледен, не так уж и пьян. И Лик мог поклясться лучшим вином Дионисия, что это не отравление алкоголем из его бара. Дружок, что-то там пробормотав Дафне, попытался ретироваться и оставить Кацыку гадать, что же там у него произошло, раз убегает он как золушка. Сделав прыжок вперед, он ловко перехватил друга под руку, разворачивая обратно, потянул на себя с веселым хохотом и обнимая того за плечи. Каким бы козлом не был сатир, но бросать Терона в тот момент, когда он вот так покидает веселье, и не попытаться ему помешать - он не мог. И мало того, шаг Кондуриоти был слишком твердым, что Лик подумал, будто бы от близости с его новой пассией Терон так закипел, что из его организма испарился весь необходимый для веселья градус. Он только что падал и шатался, а Лик завидовал ему! Нет, так дело не пойдет. И в момент, когда сатир перехватил друга, он заставил его стать именно таким, каким и должен был быть его друг на его вечеринке. Сквозь пальцы его прошла древняя магия, которая опьяняла каждого, к кому так трепетно прикасался Кацыка, вызывая в его груди одно желание - выпить и еще раз выпить.
- Вечер действительно очень приятный! - он крикнул так громко, что заставил обратить на себя и своего друга все окружающие взгляды! - Итак! Чтобы наш вечер стал еще приятнее! Мы попросим исполнить фанты номер шесть, семь и восемь! Номер шесть! - он помахал рукой Маркусу Ротто, а затем официантке с хвостиком. Красавица направилась к мужчине в бабочке и подала ему на подносе самые настоящие наручники, но с меховой каемочкой. Окружающие их хранители зааплодировали, а Лик обнял за плечи дернувшегося Кондуриоти, не собираясь того никуда отпускать и незаметно мотнул головой одной из своих лисичек. Официантка подала ему и Терону по большой порции какого-то внеочередного произведения искусства местного бармена. Сатир широко улыбнулся хранителю, будто бы хотел этим безмолвно сказать, как самая верная и заботливая женушка, что "все разговоры и упреки, дорогой, оставим на то время, когда вернемся домой. Ведь ты же любишь меня? Ведь любишь?!".
- Шестому фанту предстоит объединить свои усилия с еще одним счастливчиком или счастливицей и искать спрятанный в особняке ключ! Ключ, который в особняке спрятан! Спрятан! Но никто не знает где! Но где-то он определенно спрятан! Ты знаешь, Терон, где? Вот и я не знаю. Не знаю, что он спрятан! И где он спрятан! Твое здоровье, Маркус! И удачной охоты! - впрочем, Маркусу все равно понадобится время, чтобы оценить такой сюрприз, одеть наручники и отыскать себе пару, поэтому Лик его не торопил и обратил все свое внимание в сторону Дюморье.
- Но у нас еще остался один фант! Фант номер семь! - он заглянул в свою бумажку, выпуская Терона из объятий и только потом прокричал, - Выпить с соседом справа или первым встреченным на брудершафт!
Тут же засуетились лисички, предлагая Дафне бокал со спиртным. Кацыка наклонился и поднял с земли туфлю. Женскую. Одну штуку. Затем тихо обратился к Терону, в чьей крови благодаря сатиру горело и жгло желание выпить. Трезвый сатир был в этом с ним совершенно солидарен:
- А мы с тобой должны тоже выпить, но не на брудершафт, а то вечеринка становится слишком томной, а я еще ни в одном глазу. А где твоя племянница? - сказал и одним глотком осушил бокал, возвращая его лисичке.
офка
Туфля Эби у меня. Одна шутка.
Ждем исполнения фантов Вито и Дафны. Прям нажраться хочу, но пока не посмотрю на это - не уйду))
Маркус пусть ищет себе пару. Сразу говорю - ключа нет и никогда не было) Но персонаж этого не может знать.
Терон, друг, прости) Но ты никуда не пойдешь)
Маркус, Дафна, я предположил, что вы назвали номера своих фантов, а я услышал, чтобы не ждать следующего круга.
Если где чего попутал - извиняйте.
Отредактировано Lyc (20.02.2014 21:33:45)
