Снаружи может быть что угодно. Важнее что там - внутри тебя. На улице ясно и тихо, а внутри идет дождь. И никуда от него не деться, ни зонтика под рукой, ни непромокаемой ткани на тебе. Мокрый насквозь, пасмурный, помятый, идешь куда-то, спешишь как и все, не видя ничего вокруг, кроме дождя. Так просто бывает. Будто во сне идешь и не можешь отменить дождь. А он идет себе и идет, время от времени прячась за облака и рассыпая туманы, обволакивая тебя и твои ощущения в молочный непроницаемый кисель. И даже когда ты стараешься придать своим внутренним движениям резкости и четкости, ничего не выходит. И ты плывешь в замедленной съемке, только резкий холодный ноябрьский ветер студит лицо через приподнятое забрало шлема, а потом ты клацаешь и им, чтобы уберечь глаза, потому что дорога свободна, нет ни одного красного и можно бить по газам, лететь вперед и быть на острие самой жизни, на ее пике, чувствовать ее жадно и остро, так, как надо. И в какой-то миг даже позволить себе прикрыть глаза, чувствуя только вибрацию под собой и в руках. Нормально, едем.
С грохотом подъехав к стоянке клиники, Каллисто не спешила покидать своего харлея, снимая неспешно шлем и перчатки, поправляя спутавшиеся волосы, выскользнувшие из шлема во время езды. Из не так далеко стоящей машины в ее сторону улыбался молодой человек, лет эдак двадцати, максимум двадцати одного года, мальчишка совсем, но улыбался заразительно и открыто. Каллисто словила его взгляд на себе и улыбнулась в ответ, просто потому что у него это получалось так искренне. А, может быть, потому что она чувствовала себя сонной, помятой, провалявшись в постели до обеда. Потому что поехала даже не особо удосужившись привести себя в порядок. А этот ей лыбился не смотря на все внутренние дожди и неурядицы. Заразившись улыбкой, она прекратила смотреть в его сторону и спешилась. Кожаные мотоциклетные штаны, куртка и шлем в руках и никакой чертовой косметики, а веснушки как боевая раскраска. Громыхая ботинками и не обращая внимания на нервно потягивающую сигаретку кирию у самого входа, окинувшую Каллисто презрительным взглядом, амазонка вошла в двери клиники.
Это место всегда вызывало у нее отторжение. Необходимость раздвигать ноги перед незнакомыми людьми всегда вызывала у нее раздражение, поэтому она с легкостью меняла как перчатки своих гинекологов, не удосуживаясь быть хорошей девочкой в их понимании. Дикий человек эта Каллисто, но больше всего она ненавидела, когда ее пытались учить, считая, что пиздодоктор - это и психолог и воспитатель и мамаша с папашей в одном лице. Это было не так. Гинеколог должен делать свое дело и не лезть в душу, что волей и неволей все эти супер-специалисты пытались время от времени проделать. Каждая женщина в своей жизни сталкивалась с таким, когда женский доктор переходил установленные рамки и претендовал на какую-то более важную роль в ее жизни. Впрочем, а какой врач этого не делал? Курить вредно? Это все относительно. Рак косил людей, которые никогда даже не притрагивались к сигаретам. Пить много нехорошо? А пропитые дяденьки и тетеньки, лихо минуя все жизненные неприятности, переживали самых здоровеньких и тех, кто так рьяно выполнял врачебные рекомендации. Трахаться нельзя в шестнадцать? Но это никого не касалось, кроме самого человека. Все эти рекомендации, стереотипы. Ходить к врачам означало отыскать у себя чего-то там. А в том, что врачи всегда что-то находят, сомневаться не стоило.
В общем, к врачу Каллисто шла настроена как нельзя гаже. Настроение было ниже плинтуса, где Каллисто всей душой и телом мечтала сейчас оказаться. Сидящие в коридоре опухшие дамочки, мечтающие только о детской отрыжке и памперсах, это было невыносимо. Амазонка бухнулась на стул и уставилась на шлем в своих руках. Больше в этом стирильном коридоре смотреть было не на что.
- Мисс Кранакис, - пригласила ее в кабинет врача молоденький администратор в слишком коротенькой юбочке. Скрипнув кожей, Каллисто едва сдержалась чтобы не зевнуть во всю свою сонную пасть и, постучавшись, ввались в белые хоромы.
- Привет, - почему-то ляпнула она вместо положенного "здравствуйте", сама не ожидая от себя такого. Может быть, потому что вместо ожидаемой дамочки-доктора за столом восседал мужик.

У Каллисто поползли вверх брови, губы вытянулись в трубочку, а глаза так вопросительно округлились. Симпатичный мордатый дяденька, оказавшийся женским доктором, знал ее по имени! Мало того! Она совершенно не знала его. И никак не могла припомнить где могла его видеть, растерянно хлопая глазами. Не верил? Я? Каллисто неуверенно улыбнулась, но так и осталась стоять, держа в руках шлем и глядя на незнакомца вопросительно.
- Эм... - вполне достойный ответ!
Немного нахмурилась, на еще сонном лбу так выразительно отражая свое смятение и мечущиеся предположения. Доктор усмехнулся. А чего это дядя не пошел в кино с такой то рожей сниматься? Вот кто их толкает всех в доктора идти с такими улыбками? Может, еще бы стал учителем в школе и разбивал сердца пятиклассницам? Брррр... Каллисто заставила себя оторваться от его лица и двинуться в сторону стула, куда и послали. Где я его видела?! Откуда? Откуда он меня знает?!
- Дядя Тэрон? - тихо переспросила она, усаживаясь, все еще с недоверием и опаской глядя на дока напротив, - Ну да, эм... Перси эм... - и тут, всматриваясь в его черты лица, в эти смешинки в уголках глаз, в этот разрез рта и бровные дуги, она припомнила взрослого, как ей тогда казалось, дяденьку, который показывал ей язык и кривлял смешные рожи.
- Не может быть, - вырвалось у нее, все нахмуренки с лица тут же убежали и она начала неуверенно, но неизбежно расплываться в теплой и робкой улыбке. Не сказать, чтобы она была прямо таки уверена, что тот юноша это вот этот доктор напротив нее, но ошибиться, когда все вот так вот очевидно? Нет, невозможно. У нее действительно был такой дядя, но она видела его совсем ребенком. Что она могла тогда помнить? Все взрослые были на одно лицо.
- Я, честно говоря, - она рассматривала его черты лица. И ей нравилось его лицо и взгляд, - Не очень помню. Я была совсем маленькая... И ты... - она даже кашлянула, чтобы пропихнуть слова и совсем не растеряться, - Ты очень изменился. Эм... Совсем большой стал, - она широко улыбнулась, пытаясь сравнить того подростка и этого мужика, добротного и ладного. Интересно, сколько ему лет? Она принялась поправлять гриву волос, совсем не замечая этого жеста, жалея, что не привела себя в порядок с утра, не выглядит по-божески и вообще не в бальном платье. А что? Такие встречи бывают так редко! И чаще всего не с тобой. А тут целый настоящий дядя. Еще и гинеколог, фуууу.... Лечиться у него теперь ни за что не буду! О чем говорят в таких ситуациях? Прекращай молчать, улыбаться как дура и пялиться на него!
- А... давно не виделись, да. Много лет, - и тут спасительная ниточка, - Перси была бы очень рада тебя видеть. Она каждый год устраивает такие грандиозные семейные праздники, созывая на них чуть ли не пол Греции, - семья то у них большая, - А ты тут работаешь, - зачем-то сказала вслух, - Очень... -  она даже немного смутилась, наконец, заставив себя оторваться от дяди и опасливо окинув взглядом его кабинет. Гинеколог?! Бррррр... - Неожиданно, - и рассмеялась. Ну правда было смешно! Встретить вот так родного дядьку и в таком то месте.
- Дядя, эм... - смутилась. Не то! - Эм... Как мне лучше тебя называть? Я лучше тогда к другому врачу запишусь? А ты, - спохватилась, - Приходи к нам с бабушкой в гости, - говорила какую-то нелепицу, совершенно жутко смущаясь под его пристальным, пусть и дружелюбным взглядом. Было такое ощущение, что он видит насквозь и читает все твои мысли, табунами несущиеся в твоей бестолковой сонной голове. И сейчас перед ним не амазонка, не суровая рыжая правда по-древнегречески, а четырехлетняя голая девочка на лужайке. Она вспомнила его и тот день, когда он появился в их доме, и это заставило ее поерзать на стуле. Глупая ситуация.

Отредактировано Callisto Kranakis (21.11.2013 10:31:11)

- Ха-ха, мне как-никак уже 36. То ли дело ты - последний раз, когда я тебя видел, ты хватала меня за колени в порыве безудержной страсти...
Глаза у нее еще больше округлились, но теперь не без примеси некоторого восторга. Дядька у нее определенно был веселым, простым, не смотря на степенный возраст, замораживающий чувство юмора у большинства людей в специальной возрастной крио-капсуле. Нет, этот был определенно совсем другим. И это Каллисто нравилось.
- Так что - расскажи лучше, как она там? Здорова ли?
- Перси бегает как и раньше, если не быстрее, - Каллисто невольно улыбнулась, - Все также бодра и энергична.
- Как там кузина моя, Маэджа? Про нее я вообще мало что слышал.
На этих словах новообретенного дяди Каллисто даже едва чуть не поперхнулась воздухом, побледнела и ее лицо застыло, не выражая никаких эмоций, как будто бы было что-то, что она не хотела показывать. Она так растерялась, что не знала что и сказать. Никто не спрашивал у нее о матери, никогда! Никто никогда не говорил при ней о Маэдже! Никто и никогда! Каллисто показалось, что голова поплыла кругом. Она попыталась стряхнуть наваждение и ответить, чувствуя, что пауза затянулась.
- Ага... - глупо выдавила она из себя и снова ожила, черты ее разгладились. Глядя в эти добродушные и открытые глаза напротив Каллисто начала расслабляться. Может, дядя это здорово?
- Она на Мальте в Ла-Валетте. Я не видела ее, - и скрипя сердцем, но с каменным личиком, - Девять лет.
Сказала?! Сама сказала? О, боги, какая умница.
И главное быстро сменила тему, цепляясь за что угодно, только бы не возвращаться и не думать. Кыш, призраки прошлого! Кыш!
- А? Да? Ага. Эм... Шлем? Ах, да, - она всполошилась, захлопала ресницами, приходя в себя, а потом лукаво заметила, окрыленная таким обаятельным родственником, - Дя... Тэрон. Рон, - попыталась произнести его имя, замялась от того как нелепо у нее это получалось и рассмеялась. Кажется, с ним все было легче и проще. Даже самое больное и сложное казалось простым и на самом деле не таким уж и плохим. В свете его улыбки. Каллисто потянулась к этому свету.
- Не уверена, что таким старикам как ты можно давать свой шлем, вдруг еще надорвешься, - хихикнула, - Но так и быть, раз уж ты мой дядя и я трогала твои коленки. Но мне было пять или четыре, так что никакой страсти не было. Ну.. Только если к конфетам, которые ты безустанно таскал из вазочки, которую специально поставили повыше, чтобы я не достала, - в ее глазах заплясали черти. Каллисто все больше расслаблялась и принимала его. Дядя. Дядя Тэрон. Надо же!
- Я очень ценю твою заботу, но эм... Я теперь не уверена, что решусь снять при тебе трусы. Вдруг ты меня неправильно поймешь. На первой же встрече, - она хихикнула, закладывая ногу на ногу и скрипнув кожаными брюками, - А если серьезно, то странные внезапные боли внизу живота, вот я и подумала заглянуть к врачу. Грудь тянет очень сильно, но ты же не станешь меня просить раздеться? Мне уже не четыре и я немного изменилась с тех пор. Не хотела бы тебя разочаровывать - теперь ситуация не казалась ей такой уж и страшной, скорее смешной, веселой, но никак не страшной. Ей давно не было так легко с кем-то и хорошо. У нее офигенный дядька!

Странное ощущение рождается тогда, когда кто-то признается тебе  в том, что ты пережил когда-то сам на своем опыте, что-то очень личное и глубокое, до сих пор незаживающее в тебе. И ты привязываешься к этому человеку всеми веревочками твоей души, прикипаешь сердцем на этом странном месте вашего соприкосновения, как на клее момент, по-человечьи намертво - до первого серьезного разочарования. Каллисто с удовольствием слушала его и всматривалась как по-мальчишечьи просто он вертит в руке ее шлем, в его, кажется, серые или даже голубые глаза. Когда он опустил глаза на шлем, разобрать их настоящий цвет на таком расстоянии было не просто. Сейчас в них застыл азарт, как будто бы в руках держал любимую, но скорей всего давно позабытую игрушку, а еще сталь. Красивый мужчина. Эти брови, как он смотрел, как менял выражения лица. Каллисто прислушивалась к своим ощущениям. Он не врал. Не сумел бы обмануть хранителя справедливости. Еще один огромный плюс в копилку славного дядюшки. Это уже становится опасно. Опасно - это когда мужчина хорош собой, тебе нравятся его шутки и руки, а еще его взгляд. Он гинеколог! - вспомнился его единственный известный недостаток. Каллисто улыбнулась своим мыслям и словам Тэрона. Когда он подмигнул ей, она засияла, едва сдерживая смех. Каков нахал! Наверняка жуткий бабник. Воображение тут же нарисовало вокруг него стайку поклонниц, кто-то вроде девушки на ресепшене, юбка на которой едва только прикрывала основание ее ног. Но это не оттолкнуло от него, а даже наоборот понравилось. Раз дядя ее такой дамский угодник, то с ним наверняка не соскучишься. Бабушка будет в восторге.
Разговор к сожалению пошел о болячках. Пришлось вытянуть губки трубочкой, а потом старательно пожевать, раздумывая над ответом. Закончив на этом скромничать, она назвала нужную дату. Это был день, когда она повстречала в супермаркете Сциллу, кентавров и... Каллисто постаралась не предаваться воспоминаниям. Было и прошло. Тут слова и улыбка дяди окончательно добила ее. Каллисто стряхнула воспоминания и улыбнулась в ответ.
- Конечно, теперь я надеюсь тебя никогда не терять. И видеть почаще. Надеюсь не только здесь. Очень тут эм... стирильно. А мой телефон в карточке. И если захочешь - покатаю, - усмехнулась глядя на его выражение лица и дернула бровками вверх. Ну разве можно было устоять перед этим чудесным человеком? Теперь даже стесняться его было как-то неправильно. Весь такой важный, серьезный. Каллисто вздохнула, поднялась со стула и принялась снимать с себя одежду. Вжикнула молния и амазонка, смущенно отвернулась, оставляя на спинке стула куртку.
- Только не говори бабушке, что щупал мою грудь, - она нервно хихикнула, - Она еще начнет настаивать, чтобы ты на мне женился после этого.
Осталось только приподнять белье вверх, что она и проделала, стоя совершенно открытая, но все еще спиной к столу, как будто бы уверенная, что он подойдет. Ну не через стол же он будет ее смотреть. Было что-то во всем этом неловкое и странное, но Каллисто во всю уговаривала себя, что это только осмотр и в этом нет ничего постыдного. Конечно, он мой дядя, но учитывая, что он проделает с тобой в этом кабинете, если ты решишься к нему ходить на осмотры, сейчас произойдет только малая и самая крохотная часть того таинства, которое обычно так беспардонно творят врачи в женских консультациях. Каллисто терпеливо ждала, но повернуться не смела, чтобы лишний раз не трясти прелестями перед носом у новообретенного дяди. Нужно было просто отвлечься, поэтому Каллисто попыталась о чем-нибудь поговорить, только бы замять неловкую паузу.
-  Тэрон, - слишком непривычно называть врача по имени, особенно когда тот лапает твою грудь, а она глядит на потревожившего ее человека зло, упрямо выставив вперед затвердевшие и возмущенные его прикосновениями сосочки, - Думаю ты понравишься Перси. Главное не соглашайся осматривать ее грудь, - она усмехнулась, напряженно глядя куда-то в окно и не смея взглянуть ему в глаза пока он занят таким важным делом.
- А то если ей это понравится - тебе придется делать это ежедневно. И тогда бабушкина выпечка покажется тебе адом.

Что-то было такое родное в этих улыбающихся глазах и в мимических морщинках по их краям, в этой дерзкой и такой очаровательной полуулыбке, легкой щетине, в которой уже совсем не угадывался тот юный прыщавый мальчик, которого она могла только очень смутно припомнить. Широкие ладони, накрывшие ее грудь, на которых так хорошо выделялись сухожилия и вены. Неловкие паузы и техничные вопросы, от которых коробит еще больше. Провалиться бы сквозь землю! Потому что когда он лапает, ой, вернее когда он осматривает грудь, то отчего-то думаешь совсем не о том, о чем нужно. Каллисто затаила дыхание, чтобы не выдавать свое волнение, но от этого стало еще хуже. Она смотрела куда-то в сторону и старалась концентрироваться на мысли, что ей катастрофически повезло с родственником. Какой он большой, умный и веселый. Все свои щекочущие воображение ощущения относительно его мягких прикосновений и своей неодетости, она активно затолкала куда-то глубоко, иначе велик был риск залиться краской как малолетняя девица. А при дядюшке это было не comme il faut. Нужно было поддерживать имидж взрослого человека. Таки выросла маленькая племянница. Не нужно было зарождать в нем сомнения в этом. Еще не хватало, чтобы он обращался с нею как с ребенком, которым встретил когда-то.
- Нет, - ответила разом на все его вопросы затупившая веснушчатая мордочка, отметив для себя с неудовольствием, что голос то у нее предательски дрогнул. Облегченно вздохнув, когда он закончил с осмотром, Каллисто поспешила одеться. Теперь все стало еще лучше. Красивая? Каллисто удивленно вскинула на него глаза, поправляя на себе одежду. Быстро опустила взгляд, чтобы дядюшка не просек свою оговорку или что это было. Какая разница? То, что у нее дядя не без чувства юмора, это она уже поняла и даже приняла всем сердцем. Чему теперь удивляться? А то, что он еще и симпатичный, ну что ж, это она тоже переживет. Каллисто не выдержала и улыбнулась своим мыслям.
- Ах да, - улыбка слетела с ее губ, а на лице ее отразилась черная тень ее переживаний за последнее время. Она никак не могла рассказать ему о своих опасениях, о пророчестве, о том, что с ней происходит на самом деле и кто она такая. Полное дерьмо, - Голова кружилась, - вяло закончила она, едва только набрав полные легкие, чтобы начать свой многострадальный рассказ о том какой ужас происходит в ее жизни, но вместо этого выдавила из себя что-то кучерявое, заткнулась, как будто бы где-то в ней нажали кнопочку "выкл", обреченно потухнув глазами. Хотела бы, но нельзя. Нельзя такое говорить ему. Пожевала губу, хмуро посмотрев в окно, как будто бы там что-то очень интересное и серьезное.
А вот последний вопрос Терона выбил ее из колеи так сильно, что Каллисто даже поперхнулась воздухом, начала виновато улыбаться, глупо хлопать глазами и попыталась прокашляться и взять себя в руки. Половой кто? Брррр.... Все-таки даже в ее очаровательном дядюшке были свои недостатки. Теперь он будет знать ее менструальный цикл и они будут обсуждать методы предохранения за семейными обедами. Бррр...
- Что-то в горло попало, - но что туда могло попасть? Каллисто, чье лицо только что было таким бледным и усыпанным веснушками, теперь превратилась в одну сплошную веснушку. Да, дядюшка, потрахалась с драконом, сама того не желая. Этого захотела моя богиня. Фемидовна звать. Может вас ей представить? И мы с ним теперь никогда не увидимся, я ничего о нем не знаю кроме его имени. Он же врач, Каллисто! Он просто врач! Он задает такие вопросы потому что должен.
Врать дядюшкам было не хорошо, но очень хотелось как-то миновать эту скользкую и неприятную тему. Вместо ответа Каллисто посмотрела на своего дядю, выпустив жало своего рыжего очарования на всю мощь и распрыскивая вокруг в воздухе дурман. Вместо вразумительного ответа она широко и соблазнительно улыбнулась, обнажая ровные белые зубки и глупо моргая глазками. Защитная реакция была на лицо, вернее на лице. Вместо того, чтобы ответить, она ему улыбалась так ярко и пламенно, как будто бы кадрила и зазывала взять ее в жены. А о чем он там спрашивал - это совсем и не важно. Она уже и забыла. Каллисто облизнула вмиг пересохшие губы, продолжая по-идиотски лыбиться.
- Что ты говорил? - переспросила она его со стопроцентной искренностью включив амнезию. Где-то глубоко в ней появилось горькое сожаление, что она никогда не сможет быть с ним искренней, - Мне какие-то анализы нужно сдавать? Вообще, мне уже лучше, - она взволнованно вздохнула, все еще прикрываясь улыбкой, но уже не так эффектно, - Может, просто переволновалась на работе. У нас был несчастный случай, погибла девушка, - она снова побледнела как лист бумаги, не отрывая от него взгляда. Вот и все, что она сможет сказать. Ни про демонов, ни тем более о том, что по городу бродят чудовища - ни-ни.

- Она порой напрямую влияет на некоторые недомогания у женщин, ты сама понимаешь.
Это понимание никак не вязалось с тем фактом, что Каллисто больше всего на свете хотела забыть тот день, когда она встретила Грея и потеряла голову. Уверенная, что такого в ее жизни быть не может и посчитав эту историю вселенской ошибкой и случайностью, слышать сейчас из уст Тэрона о последствиях было неприятно. Как минимум. Руки могли ее выдать, она отстранилась от него, желая, чтобы все осталось как есть - за семью печатями.
Каллисто попыталась взять себя в руки, наблюдая как доктор вырисовывает что-то на бумаге, явно вернувшись с головой к работе.
- Что ты! - неубедительно, - Все в порядке. Я просто немного не ожидала. Кхе, кхе.
Немного натянуто улыбнулась и приняла из его рук шлем. Там в этих глазах напротив не было фальши, злобы или чего-то корыстного. Каллисто начала оттаивать, улыбаясь все легче и естественнее. Ну как ему можно было отказать?
- Конечно, - кивнула и только было собралась выйти, но остановилась, немного удивленно глядя на дядюшку, который разоткровенничался, делая их встречу еще более приятной.
- Я тоже, - растерялась она, - Всмысле, я тоже рада тебя видеть.
Но уходя, Каллисто таки задалась этим самым вопросом: "А какой такой?"
- Какой? - переспросила она Тэрона, слегка нахмурившись, просто даже от одной подозрительно мысли. Рыжая остановилась в дверях, оглянувшись на него, обнимая одной рукой свой мотоциклетный шлем. Рыжая грива была сброшена за плечи одним движением руки, а пытливый взгляд остановился на дядюшке. Какой?

Отредактировано Callisto Kranakis (01.01.2014 20:20:45)

Со странным чувством беспокойства она взглянула на его открытое лицо, как будто бы даже слегка удивленное ее вопросом. Конечно же, взрослая! Как можно было подумать иначе? Просто Тэрон выглядел так мужественно, что невольно в голове у Каллисто зародились совсем другие ответы. И только его слова расставили все по местам, лёгким уколом разочарования встряхнув ещё, заставив ещё улыбнуться родному дядюшке, который в отличии от неё был врачом и наверняка не допускал в сторону своей родственницы никаких прошлых мыслишек. Устыдив себя и на века похоронив мысли о прекрасном дядюшке, Каллисто со свойственной ей простотой тут же позабыла об этом весёлом инциденте, который мог отсилы только вынудить улыбнуться, но не более того. Даже силиконовая администраторша на входе не вызывала антипатии. Мир снова стал удивительным и прекрасным. Особенно сейчас, когда она вышла из этого белого здания, окруженного больничным ореолом, полным томящмися женщинам всех возрастов и беременными мамочками, которые особенно контрастировали с <нормальными> людьми. Особенно удивила одна молоденькая девушка с отстранённым и счастливым взглядом, именно с таким же, каким одарила ещё летящая к выходу Каллисто. Она даже не успела смутиться, как девчонка поспешила ещё поздравить.
- А вы, наверное, с узи? Не подскажете какой кабинет? А то я опоздала уже. А у вас какой срок? Ой, а вы наверное на первое, а я уже второе. Часто тоже делать нельзя. Говорят, что это самое облучение оно вредно очень. Поэтому доктор сказал не раньше 20 недели, а мне так захотелось раньше. Просто когда маленький, то не видно - мальчик или девочка. Но вы не волнуйтесь, вам все расскажут. Вот моей подруге сказали, что мальчик, а потом оказалось, что я девочка. А кого вы хотите? Мальчика или девочку? Я бы хотела девочку, но Хэй мечтает о мальчике. Я ему говорю, что первой должна быть девочка, а он ни в какую. Ой, я уже опаздываю. Мне нужно спешить, вы извините. А так бы я удовольствием поболтала. Привет пузожителю и растите здоровенькими!
Каллисто слушала все это, открыв рот и не имея возможности произнести не единого слова. Вся комичность и нелепость ситуации просто лишила ещё дара речи. Впрочем светловолосая собеседница с небольшим кругленьким животиком совершенно в этом не нуждалась. Она тараторила так быстро, то цепляясь каблуком за дверь, то роняя свою сумку, то перчатку, что даже пытаться ее остановить было бессмысленно.
Каллисто вывалилась из клиники с хохотом и держась за живот. Блондинка изрядно повеселила ее. Отсмеявшись, со шлемом наперевес она направилась к своему байку, приветливо поблескивающим своим стальным боком. Таким взглядом встречают любимого. Амазонка огляделась по сторонам, присаживаясь на своего коня сбоку и складывая руки на шлем. Нужно было застегнуться, но она не спешила, холодя и освежая всеми ветрами свою только что осмотренную часть тела. Хорошо то как.
Увидев выходящего из дверей Тэрона, она отдела шлем, пряча под забралом ехидную рыжую улыбочку, дала по газам и с грохотом подкатила прямо к дядюшке, только что по ногам ему не переехав. Остановившись перед ним, она подняла забрало и похлопала по сидению за собой.
- Ну, прыгай, если не боишься, - рыжая конопатая морда ликовала, - И держись покрепче. Пулей полетим из это райского места для пузожителей!
И они полетели, сорвавшись с места как шальные, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.

Отредактировано Callisto Kranakis (05.01.2014 16:15:44)

- В мою лихую молодость таких красавцев не было.
- Садись, дедуля, - хихикнула рыжая, искристо и подразнивая глядя на дядюшку, - Тряхнем твоими косточками!
Дядюшка устроился, тут же приобняв ее сильнее и по-свойски, хотя не было в том такой острой необходимости, но Каллисто списала этот жест на тот факт, что наверняка Тэрон являлся известным в округе сластолюбцем и дамским угодником. Что-то в нем было такое неописуемо притягательное, что несомненно выдавало как самца-охотника, охочего до ласк и разнообразия в своей холостяцкой жизни. Колечко, кстати, на его пальце она заметила еще в клинике, но не придала большого значения, так как он сам эту тему не сильно раскрыл. Лезть в душу и пытаться вызнать подробности было не в ее стиле. Иногда, когда от любопытства аж задыхаешься, но не сейчас. Сейчас она была благостно и вдохновенно сосредоточена не на славном дядюшке, жавшимся своими бедрами к ее заднице, не на его словах, а уж тем более не на его прошлом. Дорога располагала к тому, что ни о чем другом, кроме как о ней родимой, думать нельзя. И это Каллисто нравилось. Не сравнимо с прогулкой на лошади, но тут было что-то иное - скорость и зависимость от асфальтового покрытия и расписанных по нему белых полос. Забрало шлема в итоге осталось вздернутым, что кое-как расслышать, что там сзади бормочет дядя. Дядя - какое родное и теплое слово. А еще этот мешок с костями, огромный олень, жмущийся к ней как мальчишка. Каллисто фыркнула на его слова и ударила по газам, байк взвыл, зарычал как разъяренный тигр и скакнул вперед еще быстрее.
Рассмеялась на его слова, чувствуя, что ему тоже нравится. И просто этому радуясь.
- Что? - она не услышала дядюшкины слова относительно ее запаха и стоимости чего-то там, что он сам себе придумал, но это и к лучшему. Внимательные глаза следили за дорогой, а руки подрагивали привычной дрожью на шершавых ручках, каждую выемку которой она знала наизусть. Не сказать, что погода была летная: дядюшка наверняка быстро замерзнет, но далеко увозить его она не собиралась. Стальная птица, расправив крылья, неслась в сторону набережной.
- К набережной! Там лучше всего!
Морской воздух бил в ноздри, а чайки белыми сопливыми точечками кружились на фоне серых облаков, затянувших все небо. Крутые повороты трассы начали становится все круче, а машины из-за поворота выскакивать пугающе неожиданно. Но вся эта картина была банальна и привычна для того, кто проделывал этот путь по дорогам Афин ежедневно.
Даже когда белый грузовичок вильнул задницей и едва не чирканул по стальному крылу а заодно по выставленным дядюшкой коленкам, Каллисто не изменилась в лице, стараясь удерживать равновесие и сбавить скорость. Плохо он сделала, неправильно поступил, но еще более тщетны были попытки увернуться от петляющего белого зада, грозившего рухнуть на парочку на мотоцикле. Ветер, звеневший в ушах, стал каким-то более мягким, как и теплые руки Тэрона, а шум волн, бьющихся где-то в обрыве внизу стал более громким, заполнившим все пробелы соленым морским бризом.
Не достаточно искренен? Но немой вопрос так и завис в воздухе где-то между разломанной изгородью на повороте и прекрасным видом на набережную морского пляжа, стальными зубьями и каменными выступами, упиравшегося в небо и пенное море. Она даже не успела испугаться. Стальная птица, высекая из под колес искры и щепки, взлетела в последний раз со своего трамплина и не повисла в воздухе, даже не понеслась вперед как то было ей просто предназначено самой Фемидой. Она феерично по дуге полетела во весь опор прямо в морскую пучину, вниз, испытывая на себе все тяготы земного притяжения и обреченно сбрасывая со своего хребта двух хранителей.

Отредактировано Callisto Kranakis (14.01.2014 13:10:08)

В начале был удар. Жесткий, оглушающий, отбрасывающий голову в шлеме назад, не смотря на все, казалось бы, сопротивление. Каллисто вошла в воду как ракета, не соображая где верх, а где низ, в своей коже и тяжелых ботинках как неповоротливая неумеющая плавать кукла, бесполезно болтающая в воде руками. Холодная вода просто сцепила замок вокруг ног и рук, от чего еще труднее было двигаться. Каллисто паниковала, сняла шлем, чувствуя как легкие разрываются от необходимости сделать глоток, а из носа струится тонкая красная линия, расплывающейся в воде и смешивающаяся с нею. Мир стал таким простым и понятным. Даже тьма, засасывающая ее как в болото под ногами, даже она стала кристально ясной и чистой. Живот обожгла острая боль, заставившая ее забиться, задергаться еще сильнее, будто бы она сражалась не за свое выживание, а с кем-то изнутри, кто убивал ее оттуда, из самой ее сердцевины. Каллисто расслабилась только на одном мгновение, когда перед глазами поплыли круги, круги ее маленькой и никчемной жизни, становясь больше и исчезая в никуда. Она снова принялась усиленно грести вверх, погружаясь вниз, теряя связь со светом, который смутно угадывался впереди. Впереди ли?   
Мама. Я так и не увидела ее, не смогла простить. Просто простить и все, чтобы отпустить ее из своей жизни. Ба. Не нужно было ее посвящать в эту тему с Древней Грецией и группировками. Ей пришлось нелегко, чтобы мне было легче. Это было жестоко. Я буду по ней очень скучать. И потом еще одни голубые глаза, которые там над водой так хотелось хорошенько придушить, а тут, тут под водой на пороге смерти все как-то изменилось, приобрело другие краски и расставило приоритеты. Жуткое откровение вызвало бурю эмоций. Смутно и неясно через все это пробивались образы и воспоминания, пока резкий толчок вверх не оборвал все одним разом. Будто бы кто-то поменял батарейки, нажал кнопку "жить". И этот кто-то настойчиво тащил ее вверх, а она плыла вначале безвольно, провожая взглядом свою черную бездну, часть которой уносила с собой. И только потом, когда они с криком вырвались на поверхность, тяжело дыша и жадно хватая воздух ртом, Каллисто принялась копошиться, страшась снова пойти ко дну. Чувствуя, что ноги сводит судорогой, а тяжелые ботинки, набрав ледяной воды тянут вниз, она принялась хвататься за все, что попадалась ей под руку. Попался ей, конечно же, Терон, за уши, голову и нос которого она цеплялась с невыносимым желанием выжить, синяя, дрожащая и так и не сумевшая вдоволь надышаться. В панике Каллисто тянула Терона под воду, цепляясь за него ногами, обхватывая руками, закрывая лицо и не прекращая стенать и метаться. Не смотря на свою внешнюю хрупкость, эта рыжая бестия сумела уже и в глаз ему заехать и даже хорошенько его притопить. Больно! Живот раздирало от боли. Все внутри горело и отвлекало от основной задачи - не утонуть. Утопить дядюшку тоже, конечно, не хотелось. Не хотелось, но пока что получалось прекрасно. До обрыва, откуда они сорвались было очень далеко. Даже если кто-то и видел как они вылетели, то добраться до них смогут не скоро. Пенные волны бились о неровный скалистый берег, а две головы в воде, если и были заметны, то не изо всех мест. Крутой берег афинского дикого пляжа был очень плохим местом для купания. Каллисто схватила Терона за нос, но рука соскользнула и она все-таки умудрилась уйти под воду, где уже благополучно впилась ногтями в дядин бок, без поднявшейся к поверхности воды одежды оказавшийся таким беззащитным. Затем Каллисто с криком снова выпрыгнула из воды и как бешеная белка прыгнула на голову Терона, пытаясь то ли его утопить, то ли сесть сверху.

Отредактировано Callisto Kranakis (02.02.2014 12:46:50)