Вечеринка шла на ура. Много выпивки и красивых мужчин. Доминик вряд ли бы одобрил такое поведение, но кушать, как говориться, хочется всегда. А по уговору мусорить в клубе было запрещено, так что еду надо было комфортно переместить куда-нибудь в другое место. И еда, к слову сказать, совершенно не сопротивлялась, даже наоборот. Руки мужчины уже во всю блуждали под одеждой менады будоража и приближая наслаждение. Легкие укусы на его шее только для игры воображения о том, что его ждет, когда они уединятся. Сбежать с вечеринки чуть раньше, выворачивая машину на пустующую дорогу. Любую девушку, наверно, пугал бы такой поворот событий, но Эйрин не любая, и парнишка пока совершенно не понимает своего счастья. А оно все ближе и ближе в искрящихся глазах менады. Руки блуждают по внутренней стороне бедер мужчины, пока тот пытается хоть как то вести машину. Ласковый шепот на ушко заставляет выжать тормоза до упора, почти отправляя машину вниз с дороги в заросли травы. Портить обивку машины обедом? Ну уж нет. Ей еще возвращаться на этом в город, не говоря уж о том, что вытаскивать труп из машины – можно и ноготки сломать. Так что пусть еда сама себя доставит до места обеда. И еда не против. Смешно, но Рин, кажется, даже имя то не спросила. Или спросила? Джон? Джеф? А какая разница. Жениться они не собираются, хотя обед что-то подобное мурлыкал на ушко менады, когда прижимал ее к дереву в пролеске. У мужчин вообще все быстро делается, только ответственность они нести не собираются, да и это Рин как то устраивает. Чем меньше они думают, тем проще добывать себе еду. С женщинами иногда чуть сложнее, кроме природного обаяния приходится еще и способности  использовать, а тут все на блюдечке с голубой каемочкой. Даже раздевается сама еда, давая касаться губами до оголенной шеи, исследовать кончиками пальцев тело совершенно не придираясь к изъянам. В конце концов в отношении Рин верно на сто процентов выражение: важно содержание, а не форма. А содержание с большинстве своем одинаковое. Сейчас с привкусом сигарет и выпивки, но на ночной фуршет вполне сойдет. Разогревать тело адреналином, запускать кровь бурлить в венах, а мужчину чувствовать себя настоящим дикарем. Какое, наверно, наслаждение для самооценки. Вот только все представленье идет по хорошо отигранному сценарию, известному только менаде. Не первый и не второй. Далеко не сотый за ее несколько десятков лет. А ведь если задуматься, то у Рин скоро и юбилей.  А сейчас хочется крови. После приключений в библиотеке так и не удалось достойно поесть, зато сколько впечатлений, не к столу будет сказано, в сувенирах с трупа горгоны.
- Плохой мальчик, иди ко мне. – Менада притягивает к себе лицо парня с затуманенным взглядом безумца. И ведь он даже не задается вопросом, почему она делает это так просто, словно он ничего не весит, но задуматься уже и не удастся, потому что зубы впиваются в его шею, разрывая ткани, заставляя кровь струиться по губам. Менада урчит от удовольствие, связывая мужчину в стальных объятиях. И когда обед понимает свое положение уже слишком поздно, вырваться из ее хватки ему не под силу. Зато умер с наслаждением.  Тело мужчины мягкой ветошью облокачивается на сидящую менаду, которая вовсе не собирается выпускать из-под клыков его шею.

Ни что не может так согреть в холодный вечер, как теплая еда и удовольствия. Еще лучше, когда это все в одном стакане. Смешать, но не взбалтывать. Рин откровенно наслаждалась своей сущностью. Так было всегда и сейчас не исключение. И пусть она временно и частично подпала под некоторые ограничения своей свободы, но если она не будет питаться, то разнесет Парадис к такой-то матушке и Доминик ей не помешает. А если уж на то пошло, то ее поведение и обилие крови скорее всего его спровоцируют тоже. А вдвоем они способны вырезать туеву кучу народа за одну ночь. А это было бы весьма занимательно попробовать скрываться не одной, а с кем то. такого опыта у менады еще не было. Да и на одном месте с ее аппетитами усидеть почти не возможно. Так что выборов было не так много. А вот вариантом. Хотя сейчас и не раньше. У нее некоторая привязанность к городу. К тому же трупы тут такое обычное дело, что особо никто и не интересуется. Тем более от потери крови. Да и обставить все как несчастный случай вполне даже можно. К примеру этот парнишка сел за руль нетрезвым и сорвался с обрыва в море. Возможно его тело даже найдет. Или пошел покупаться накурившись и его унесло в море. А там природа сделает все за девушку. В больших городах обычно всем наплевать на то, что происходит с людьми. Все условия для охоты, особенно при моральном разложении и стремлении к одноразовым отношениям.
Кровь приятно ласкала вкусовые рецепторы, заполняя трепещущее тело менады новыми силами и старыми желаниями. Хотелось еще и еще. Больше как можно. Много веселья и жертв. И крови. Еще. Хочу еще. Жертва перестала трепыхаться и уже через пару минут. Что есть человеческое тело. Пара литров крови, кусок мяса и набор костей. Всего то. А сколько требуется голодной менаде, чтобы опустошить смертного? Да около пяти минут. Ну если посмаковать, то минут десять. А потом тело остывает и вкус уже не тот. Но к счастью Рин подоспела добавка в виде парнишки. И не сказать бы что добавка испугалась. Наоборот, кажется его тянуло ко всей этой интригующей картине. Менада отвлекла внимание от жертвы, переводя взгляд на паренька у машины. Улыбка на ее губах, окрашенных кровь, была хищной  и игривой. По-кошачьи грациозно Эйрин поднялась на ноги, все еще держа в одной руке полуживое тело мужчины. Включенные фары автомобиля вырвали из полумрака взгляд мужчины и Рин еще более соблазнительно усмехнулась. Кровавые искорки в его глазах и плотно стиснутые зубы манили, приковывая к себе внимание. Каждое движение было простым и мягким, совершенно интуитивным. Как зверь подкрадывается к добыче.
- Он был не особо против. Так ведь, дорогой? – Рин кинула взгляд на тело в руках и вновь посмотрела на второго мужчину. – Или ты просто завидуешь и хочешь присоедениться. – Менада подтянула тело на уровень лица. Мужчина, словно марионетка, кое как стоял на ногах, но не падал только благодаря ее хватке. Эйрин провела кончиками пальцев по разорванной шее мужчины, чертя мазки кровью, а потом слизнула кровь со своих пальцев. – С легкой ноткой спиртного. Могу угостить. Он еще жив.  – Эйри впилась взглядом во взгляд мужчины.

Отредактировано Eirin Cufos (18.10.2013 15:37:43)

Интересно, а Рин хоть когда нибудь чувствовала себя сытой? По чести говоря, этот вопрос ее редко занимал, потому что источники питания иссякали раньше, чем она об этом задумывалась. Скорее всего она просто притупляла чувство голода. И требовалось ли для этого один, два, десять человек, кто же ей даст проверить. А вдруг чтобы насытиться ей понадобиться вырезать небольшой городок. Это явно бы усложнило жизнь. Взгляд обеда давно заплыл предсмертной негой. Сердце пропускало по одному-двум ударам в этой безумной свестопляске крови, выпуская все меньше алой жидкости на поверхность. Да и сама кровь становилась все холоднее. Кажется обед даже пытался что-то бубнить, но кого это интересовало. Хотя, кажется, паренька этот этический вопрос волновал даже очень. Его скопа вопросов застала менаду уже нависшую над шеей паренька. Она лишь на секунду остановилась, а потом сжала зубами его шею так, что парнишка выдохнул стон. Сделав пару глотков, она вновь подняла взгляд на мужчину, который сейчас более походил на собаку. Рин облизнула губы, оставив поцелуй на его шее. Мужчина рычал, чуть ли не выплевывая в нее угрозы одним своим видом.
- Ты хочешь занять его место? – Девушка провела пальцами по ране, поднимаясь выше и размазывая кровь по его шее, добираясь до подбородка, касаясь пальцами губ своего обеда. Распахнутая рубашка уже давно была в кровоподтеках. Эйри придерживала тело за оголенный торс. – А я… Я его любовь до смерти. и пошел он со мной сам. – Рина усмехнулась, втянув носом аромат крови. Конечно парнишка пошел сам. Все идут сами, это как кролики перед удавом. Слишком просто, но сути не меняет. Она доставляет им удовольствие, исполняет кое какие желания, а потом они исполняют ее единственное. А если она не идут сами, то всегда есть сила. Но это скорее в отношении женщин. Мужчины более падкие на легкие отношения. Куда уж им править своей природой. – Или ты мне не веришь? И он был более чем счастлив до того, как ты приехал. И… - Рин широко улыбнулась, обнажая ровные рядки белоснежных зубов и поправляя свои волосы, чтобы не мешались и не пачкались в еде. – И ты же хочешь его. – Менада усмехнулась, на пару секунд приложившись к его шее и вновь окрасив губы в алый цвет. -  Теплая кровь. Этот несравненный вкус металла и жизни на твоих губах. Ощущение бьющегося внутри сердца. Такого робкого уже, как пичужка в клетке. Он тебя чувствует. Смотри как оживился. – Рина усмехнулась, все это время сверля взглядом мужчину. Кто он она и так чуяла, но разве это что-то меняло. Разве осознание опасности хоть раз что-то в ее жизни меняло? Ну уж нет. От этого становится только интереснее. Балансировать на грани безумия, даруя кровь жертвы величайшему из богов Олимпа. Внутри все горело в предвкушении.

Эйрин не сводила взгляда с мужчины. Он ее определенно радовал и привлекал как минимум своим скрежетом зубов в попытке удержаться от соблазна. Но разве это было не мило. Яростный взгляд и в тоже время чувствовалось напряжение и желание. Это как смотреть на заведённую пружину, всегда интересно, когда же она сорвется и что потом будет. Накручивать до предела, когда каждый нерв в теле звенит, словно хрустальный и это слышно. Когда воздух вокруг настолько становится густым, что его можно резать ножом и раздавать порциями. Когда еще капельку напряжения и тут произойдет взрыв. О да, это было по истине волшебно и менада уже облизнулась в предвкушении, когда лицо мужчины уловило тусклый свет сигареты. Пах он возбуждающе.
- Знаешь, ты почти уговорил, чтобы он остался в живых. – Рин прижала парнишку покрепче к себе, в очередной раз делая пару глотков из раны на шее.  Обед вскрикнул, шепча что то не понятное, но при этом даже не пытался бороться, а наоборот пытался притянуть девушку к себе, отклоняя голову и давая ей себя кусать. Это как хорошее вино, маленькими порциями только вкуснее. – Вот только понимаешь, он сам этого хочет. Ему нравится. Его это возбуждает. А как от него пахнет кровь и похотью. – Рин улыбнулась, ослабляя хватку и позволяя парнишке стоять на своих более чем ватных ногах. Брюки давно были испачканы, потому как мужчина прервал на интересном для него моменте. Эйри рисовала кровавые узоры на его торсе. Во рту стоял привкус крови, такой томительный и сладкий. – По-твоему я о чем то жалею? – Эйрин улыбнулась во все белоснежные зубки с выпирающими клыками. На губах лежал отпечаток крови паренька, как и на всем подбородке. Менада осторожно стерла кровоподтеки пальцами. Она облизнулась и потерлась носиком о затылок парнишки. – Или он жалеет? А вот ты же жалеешь. Хочешь, но боишься. Сдерживаешься. У тебя вид ребенка в магазине сладостей после визита к дантисту. И хочется и колется. Кто же одел тебе намордничек, малыш? Кровь, это жизнь, а ты и я хищники. Или ты предпочитаешь  быть тварью дрожащей, как этот мальчонка? – Девушка улыбнулась, слизнув еще порцию крови с раны в шее. Всего пара капелек. Ведь кровь просто так течь не будет, а артерию она не рвала специально. Не любит холодные полуфабрикаты. Но при мысли об этом менада усмехнулась и посмотрела на мужчину прищурившись и присвиснула. – А, я поняла, ты питаешь  подношениями. Что-нибудь вроде добровольно пожертвованной крови из холодильника? Или кровью животных? Фу… как можно таким быть. Вот это вызывает жалость. Не уж то ты никогда не снимаешь свой ошейник? Идешь против природы себя? – Менада заинтересовано смотрела на мужчину.

Мучать всегда приятно, особенно видеть терзания смертный. И лучше бы истекающих кровью, но и так сойдет. Улыбка просто отказывалась сползать с лица, потому что в каждом его движении чувствовался зверь. И пусть Рин была сейчас сыта, но мужчина интриговал, возбуждал и заставлял принюхиваться. От него не тянуло страхом, скорее болью. А это такой специфический запах, который испускает жертва. Но от него не только этим веяло, а еще чертовской самоуверенностью. Не говоря уж о том, что его клыки нравились ей все больше и больше. А чего стоял этот взгляд, от него хотелось прямо сейчас перегрызть шею этому парнишке, только чтобы посмотреть, на что способен второй. Интерес – дело тонкое, у него почти незаметная грань, с которой легко слететь в пропасть безумия и тогда возможно два трупа, вместо нуля. Но тут было совсем другое. Тут было желание, которое стягивало все нервы к позвоночнику. Высоко поднятая голова и заинтересованный взгляд за каждым его движением. Ощущать каждой клеточкой тела его призрение к каждому движению, к каждой капли крови, между прочим, весьма и весьма ценной и дорогой. Рин не может позволить себе разбрасываться кровью и телами. Теперь не может. Так что парнишка, которого именовал мужчина Джоном. Эйрин было все равно, как его зовут. Просто кусок мяса, а вот второй. Второй был другим. Был хранителем и сейчас мучился жаждой, судя по нервному напряжению. Ибо если бы он ее боялся, то уехал. Смертные глупы, но самосохранение у них есть.  Само получалось сходить с грани от интереса к этому Хранителю. Воздух вокруг становился более густым от напряжения, а Рин молча наблюдала за ним, все еще держа «куклу» одной рукой. А на последнюю его фразу даже заинтересовано склонила голову. Она не могла понять. Просто было не дано понять. Он хотел до дрожи в руках, до хищного оскала и менада чувствовала, но упрямо жевал сигареты, отворачивался и прятал свой безумный взгляд. От одного этого предвкушение разогревало воздух вокруг.  На губах оставалась кровь, как и в воздухе висел густой аромат, который явно не способствовал спокойствию ее сущности.
- Ты его заберешь? – Слова казались растянутыми и с большими интервалами и нотками вопроса. Улыбка становилась все более безумной, а сама девушка не сводила взгляда с его лица, с этих глаз, которые действовали лучше, чем наркотики сейчас. – Он и тут не будет против. Или ты привык тет-а-тет? Во всем есть свои прелести. – Менада отпустила тело мужчины, который осел на землю почти рефлекторно накрыв ладонью рану на шее и глядя на девушку. Рин же не сводила взгляда в мужчины, обходя его по кругу.  Даже здоровому мужчине, чтобы уволочь тело второго мужчины, потребуется время. Не говоря уж о том, что этот явно все еще дрожит. – Если бы ты не прервал нас, то он бы все равно выжил. Наверно. Мальчик то крепкий. Но теперь..., – менада изучала мужчину теперь более пристально. Как неровно вздымалась грудная клетка и были расширены зрачки. Как почти в слух скрипели зубы, стиснутые со всей силы. Воздух звенел вокруг от напряжения и Эйрин склонилась к незнакомцу все с такой же улыбкой, буквально выдыхая на ухо слова. – Ты можешь рискнуть…. - Аромат крови буквально окутывал девушку, въевшись в одежду и кожу.

Ночь вступила в свои права уже давно во всех отношениях. В конце концов ночь – это давно уже не просто время суток, это состояние души. Когда все, что было запрещено днем спускается с тормозов под прикрытием общего заблуждения. Сейчас намного больше можно списать на сон, или бред уставшего разума. Но ведь этим и пользуются такие как Рин. Немного алкоголя, легкий флирт и столь желанная кровь уже струится по кончикам клыков, согревая сущность. Лаская изнутри и вызывая сладостную эйфорию в напряженном теле. Рин не всегда убивала. Хотя нет, теперь она старалась меньше убивать. Особенно людей со статусом, исчезновение которых могло бы вызвать интерес. Хотя сейчас все было бы достаточно невинно. Парнишка на сама деле отправился с ней сам и это все видели. Она бы доставила его в отель, или куда он там собирался. И даже простыни пачкать не собиралась. Но случай он такой коварный. Вот теперь напротив хранитель, который жаждет крови чуть ли не больше, чем она сама. Вот только у них существенная разница. Она в состоянии сейчас это контролировать, она уже насытилась. А вот столпы его уверенности она расшатывает вполне стабильно. Она сейчас лишь наблюдала. Наблюдала за дыханием, движениями, взглядом. И не сильно удивилась резкому рывку мужчины в ее сторону, когда рука вцепилась в шею. И Эйрин поморщилась, но отбиваться не стало. Ведь она сама сняла пистолет с предохранителя. Ощущение  было потрясающим. Его тяжелое дыхание, багровый взгляд и стиснутые зубы. Он рычал, словно плененный зверь и это будоражило кровь. Заставляло кипеть в ее венах. Грудь тяжело вздымалась, но паники не было. Был интерес. Неподдельный интерес к этому Хранителю. Как далеко он сможет зайти. Они смогут вдвоем. Свернуть ему шею или сломать руки-ноги было бы слишком элементарно. Скучно для этой алой луны. Но как бы не стремилось все к тому, менада не спускала с него взгляда. Его дыхание обжигало кожу и скапливалось внутри напряженным пучком, который готов был вот-вот взорваться внутри, осколками разносясь по телу. Она знала это чувство, она им жила и каждый раз ее обдавало жаром от нетерпения. Рин в принципе была нетерпеливой особой. Но в этом и была вся она. Его тонкие губы изогнутые и чуть дрожащие от желания и гнева. Вот только Рин и не собиралась рыпаться. О нет. Она оставалась прижатая к кузову машины, чувствующая всем телом жар мужчины, который стоял настолько близко, что стоило хоть раз чуть оттолкнуться от машины и она сама вгрызется в горло этого ароматного тела. И чем больше она думала, тем больше хотела его. но положение не способствовало ведению светской беседы. Голова начала чуть кружиться и менада усмехнулась. Было забавно. Ее ладонь скользнула по загривку мужчины, путаясь в коротких темных волосах. Второй рукой она прошлась по своим губам, оставляя на большом пальце порез из которого сразу выступила пара капель. Ароматной крови. Все так же тяжело дыша, менада провела пальцем по губам мужчины, чертя контуры натянутых губ. Ладонь легла на основании шеи мужчины. Ах как быстро ты потерял интерес к истекающему кровью другу….

Говорят же, что глаза – зеркало души. Так вот глаза Эйрин были черны как ночь, в них не было ничего, кроме бескрайней бездны. И навряд ли кто-то мог уловить в ней хоть что-то однообразное, ведь прелесть бездны в том, что каждый видит ее по своему. Для менады бездна была наполнена телами и кровь, которое, словно вино, струилась по земле. Особо романтичные жертвы скорее всего видели там всю вселенную, но менаде было мягко говоря все равно. И сейчас в глазах напротив была пустота. Разом потухли все привлекающие ее огоньки. Пропал тот азарт хищника, с которым можно было в  удовольствие поиграть. Вгрызться в горло победно торжествуя над разодранной плотью. Это возбуждало больше, чем охота на овец. Это было где-то внутри. Прожженное чувство и желание схлестнуться с чем-то сильным, попробовать новую кровь. Принести в жертву иную сущность. Кровь заводит любую менаду, а Эйрин уже достаточно потешила свое безумие, чтобы сейчас всем телом ощущать желание смерти. Вот только овца отшвырнула ее, как куклу, забирая ее жертву. Между прочим, честно пойманную в сети. А ни один хищник не простит такой наглости. И Рин прощать явно не собиралась. Хотя мужчина явно потерял к ней интерес, утаскивая ужин в машину и запирая его на заднем сиденье. Консерва как консерва. Что можно ожидать он полудохлика, который питается фастфудом из пакетов? Эйри хмыкнула, поднимаясь на ноги. Похоже платье было уже изрядно подпорчено. Какая жалость. И менада бы раздосадовалась, если бы хоть раз об этом задумывалась на охоте. Ведь если бы задумывалась, то выходила на охоту в солдатской робе. Ее хотя бы было бы не так жаль пачкать в кровь. Но с другой стороны кровь ей так к лицу, а солдатской робой соблазнишь только редких извращенцев. Эйрин в принципе редко задумывалась, особенно в азарте охоты. И сейчас менада испытывала наверно тот самый азарт, или просто злость напополам с азартом. Да кто же разберет душу менады. Рин чувствовала запах крови, но теперь к нему примешивалась еще и страсть. Любовь к смерти. Когда своими руками вырываешь жизнь из тела. Это приятное тянущее ощущение во всем теле, собирающееся внизу живота и вызывающее совершенно безумную хищную ухмылку, растягивающую губы в тонкую линию. И не советую смотреть в глаза этому безумию, можно и не вернуться. А овца забилась в машину и чего то ждала. Толи думал о менаде, толи все еще метался. Сама менада была лишена таких метаний, когда чувствовала кровь. Одно – балансировать, а совсем другое, когда кусок мяса машет хвостом перед носом и начинает убегать. Поиграем в кошки - мышки? Не то, чтобы Эйрин не чувствовала саднение в теле от падения с размахом, но это и в сравнение не стояло с ее безумием. Девушка достаточно быстро и уверено «вынырнула» из полумрака придорожья, совершенно беспардонно открывая заднюю дверь машины. Действие в пару ударов сердца и руки скользнули по шее ужина, сворачивая ее, словно бумажную. Тело мешком рухнуло на заднее сиденье, так и не успев пикнуть, а Эйрин все с тем же удовольствием захлопнула дверь.
- Свободен. Можешь прибрать. – Выдохнула Рин шоферу, постучав по крыше рукой, намереваясь отыскать забытые где-то туфли. Не пропадать же им, ну и не оставлять же откровенные следы своего присутствия.