О том, что этот поступок был уж слишком провокационный и сулил ничего хорошего им всем, Элис подумала лишь тогда, когда закончила сверлить холодным взглядом Фаулера. У нее в голове невольно мелькнула мысль о том, как она выглядит со стороны, а уж тем более – в глазах сидящего на столе Хэя. Как человек, он ей не очень уж и нравился, но, будь она на его месте, даже несколько обиделась бы, наблюдая за тем, как кто-либо обсуждает способы ее усмирения. И уж тем более – не позволила бы бить себя увесистым предметом по темечку, и плевать на то, какими последствиями обернется ее неповиновение. Она моргнула, и растерянно забегала глазами по лицу Грэма, стараясь не встречаться с ним взглядом, так как осознала, что, скорее всего, необдуманно выпалила ту еще глупость, эгоистично беспокоясь лишь о своей собственной безопасности. Помышляя о том, что ей, наверное, следовало бы извиниться за подобную несуразицу, она уже было почти повернулась к Хэю, чтобы озвучить свои мысли вслух, как ее сбил с толку громкий хруст дерева, и она дернулась на звук, взглянув в ярко-желтые змеиные глаза нападающего. Инстинктивное желание сбежать от опасности было мигом подавлено сразу же, едва Элис с силой сжала пальцы и почувствовала в ладони вес пистолета, который она не желала применять в качестве оружия. Но другого выбора у нее не было, и, одновременно с рывком Спиру, она выбросила руку вперед наставляя на него ствол. Увы, но крайнюю меру пришлось воплотить в реальность.
Но она не успела даже опустить палец на курок. Наверное, Хэй ей не позволил бы выстрелить, так как девушка не ожидала столь внезапного нападения, и в некоторой мере это считалось весомым преимуществом для него. Но выстрела не прозвучало совсем не из-за этого. Оказалось, что Фаулер был более расторопным, чем она сама, и невообразимо молниеносным движением огрел нападавшего стулом, победив таким образом в этом коротком, но весьма опасном поединке.
- Пиздец
Более точного комментария, описывающего данную ситуацию, сложно было представить. Элис все еще таращилась на лежащее под ногами тело обезумевшим взглядом, а рука с пистолетом заметно тряслась, все еще по-прежнему держа палец на курке. Ей только сейчас в голову стукнул адреналин, и она, по-прежнему не контролируя себя от испуга, все еще держала бессознательного мужчину на мушке. Чертовски хотелось напрячь указательный палец и выстрелить ему в лоб, но возгласы Фаулера привели ее в чувство, и она, покачав головой, сделала шаг назад:
- Ты прав. От меня одни проблемы. Думаю, мне следует и вовсе уйти.
Она грустно вздохнула, опустив взгляд на пистолет, и потянула на себя рычажок предохранителя. Вслед за этим она вытащила из него магазин, и, еще раз щелкнув затвором, извлекла пулю, оставшуюся в стволе. Разобранный пистолет упал на сидение одного из кресел, а Элис, наблюдая за тем, как Фаулер пытается водрузить на себя тушу его дружбана, добавила более решительным голосом:
- Но он же теперь в отключке. Мы же этого и добивались? И он теперь вроде как безопасен. Значит, я все же могу быть полезной, так?

Отредактировано Alice Lambert (18.07.2013 22:36:57)

Секундное молчание тянулось для девушки слишком долго. Нет, Элис не требовала к себе уж слишком повышенного внимания, да и Фаулер был занят важным делом, осматривая бессознательную тушку Носителя, а потому дергать его за рукав, чтобы заставить его развернуться и отвлечься только лишь на нее одну, она не решилась. Хотя, по правде говоря, уж очень хотелось. Но в данный момент раздражать мужчину очередной своей выходкой было бы весьма неразумно, учитывая его импульсивную реакцию на события тридцатисекундной давности. Элис уже порядком изучила характер Грэма, и прекрасно понимала, что в такие моменты, когда он зол и раздражен, лучше вообще его лишний раз не беспокоить, позволив ему остынуть, и ожидать от него знака, разрешающего и дальше пилить ему нервы тупой ножовкой. Заведя руки за спину, и потупив взгляд в пол, она ждала ответа, не смея нарушить тишину звуком своего голоса.
Зато первый шаг вновь довелось делать многострадальному Фаулеру. Возможно, то ли ее слова прозвучали уж действительно слишком плаксиво, то ли он сам хотел озвучить свои мысли по поводу ее участия в происходящем, но в следующий миг он стоял рядом с ней, успокаивающе положив ладони ей на плечи, и мягким, приободряющим голосом, пытался ей внушить то, с чем Элис вполне могла бы поспорить при более боевом настроении. Что не говори, но проблемы к ней действительно тянулись, словно магнитом, и такая невезучесть за последний месяц уже здорово задолбала. Но вот слова Грэма действительно влияли на нее какой-то волшебной аурой, и горький осадок грусти и разочарования начал быстро растворяться, растягивая губы девушки в легкую улыбку. А при упоминании о квартире, в которой Хэй, с ее косвенной помощью, учинил самый настоящий бедлам, и вовсе тихо рассмеялась. Но при этом быстро опомнилась, понимая, что с ее стороны это выглядит не слишком уж и вежливо, прикрыла рот ладошкой, и постаралась выглядеть более серьёзней, в тон не слишком уж воодушевляющему антуражу комнаты. Тем не менее, она на короткий миг забыла про спящего потрошителя на столе, и, дождавшись, когда ее спутник закончит свою исповедь, вновь широко улыбнулась, и значительно повеселевшим тоном произнесла:
- Дааа… квартира, пожалуй, это самое дорогое, что у тебя есть, - голос Элис звучал немного игриво, и она, ступив к нему на полшага ближе, скользнула взглядом по его голому торсу, а затем – коснулась ладонью его щеки, легонько царапнув кожу ногтями.
- Уговорил. Буду ждать тебя на кухне. Но только ты не задерживайся, потому что первое, что мы сделаем после того, как ты вернешься… - Элис сделала небольшую паузу, облизнув кончиком языка свои пересохшие губы, - так это сбреем эту жуткую бороду!
Сказав это, она сжала пальцы, и отклонила руку в сторону, легонько дернув за клок волос у него на щеке, и, отшагнув назад, хищно улыбнулась. Вот только ее взгляд зацепился за тело Хэя, все еще покоящегося на своем ложе, и она, переведя взор на Фаулера, решила, что для подобных шуточек она выбрала не слишком уж удачное время. Поэтому она не стала испытывать его терпение, и скрылась в коридоре, направившись обратно на кухню, где она вроде как будет в относительной безопасности.

Вернувшись обратно на кухню, Элис уже не задумывалась о том, стоит ли ей оспорить решение Фаулера и подчеркнуть таким образом свое упорство. Ведь на самом деле, любое дело, к которому она пыталась подойти, гордо вздернув нос, и подчеркивая свою незаменимость и универсальность, в конечном счете, так или иначе приходилось переделывать. Неважно, к какой сфере относилось то или иное увлечение – к авторемонту, как ее основном источнике заработка, или же своем личном хобби по созданию различных безделушек, все сводилось, к пускай и самой мельчайшей, но все же ошибке, из-за которой чаще всего необходимо было начинать все с нуля. И все из-за того, что она вновь и вновь пыталась переоценить собственные силы или же понадеяться на удачу. И вот такой абсурдный просчет ей только что едва не стоил жизни. А Элис слишком быстро училась на своих ошибках, чтобы понять – второй раз рисковать таким образом ей и вовсе не стоит. Тем более, что она полностью была уверена в том, что на этот раз Грэм справится и без ее помощи.
Для того, чтобы убить время, Элис принялась обыскивать комнатушку, в которой ей придется сидеть ближайшее время, и в первую очередь ее взгляд упал, конечно же ,на высокий холодильник, стоящий в углу. Что было вполне естественно для человека, питающегося целый месяц одними лишь лепешками да сухим пережаренным мясом, которое она видела и не каждый день. Правда, она уже мысленно представила, какой запашок вырвется наружу, едва она откроет дверцу – между прочим, прошло длительное время после их пропажи, и все продукты наверняка уже должны были испортиться. Элис даже предварительно зажмурилась, заглядывая внутрь, но каково же было ее удивление, что все харчи внезапно оказались вполне себе свежими – она даже отглотнула немного молока из пакета, подметив, что она и вовсе не прокисло. Взгляд зацепился за мобильник, и она мигом ухватилась за него, внезапно обнаружив, что, оказывается, на самом деле их не было всего лишь один день. Такое открытие действительно ошеломило, но тут же на радостях вылетело из головы, едва Элис вытащила содержимое холодильника на кухонный стол. Чайник с только что набранной водой из-под крана с тихим лязгом опустился на плиту, и голодные язычки синего пламени с аппетитом начали лизать его бока. Парочка небольших тарелок коснулись поверхности стола, на одной из которых спустя минуту оказались с десяток тонких кружочков сырокопченой колбасы, а на второй -  несколько квадратиков румяных тостов. Конечно, свое триумфальное возвращение стоило бы отметить должным образом, но вот только припрятанный алкоголь она не нашла, решив довольствоваться дешевеньким чаем, опустив по пакетику в крупные кружки. Осталось лишь добавить кипятка да сахара – и скромный завтрак, чтобы насытить пустой желудок, был бы полностью готов. Оставалось лишь пригласить к столу приятную компанию, но, учитывая, что Грэм сейчас был занят делами поважнее, она не стала дождаться его прихода, и все же начала трескать приготовленное угощение без его участия.
Но, услышав его шаги несколько минут спустя, поспешно отряхнула руки, и выпрямилась отодвинув стул за спину. Все-таки он также была гостем в его доме, а такое поведение, мягко говоря, было довольно невежливым. Но, взглянув на Грэма, она лишь кротко улыбнулась, услышав несколько странный комплимент, и, подойдя к нему, взяла телефон в руки:
- Я уверена, что ты и сам прекрасно с этим справишься с этим весьма увлекательным занятием, дорогой. – Она вновь обнажила широкую улыбку, и кивнула на стол, покачивая в руках телефон: - Садись. Я взяла на себя смелость побаловать тебя завтраком.
Элис опустилась на стул, и, совсем не возражая против предложения мужчины, быстро забегала пальцами по кнопкам. Не отрывая взгляд от мобильника, она все же задала наиболее волнующий ее вопрос:
- Как там Хэй? С ним все хорошо будет?

Отредактировано Alice Lambert (29.07.2013 12:41:04)

Элис услышала лишь то, что ее волновало больше всего – со строптивым Хэем будет все замечательно, может быть, лишь отделается крупной шишкой на голове. В этом она уж точно была уверена. А потому, понимающе кивнув в ответ, она, не отрывая взгляда от экрана мобильника, пыталась найти в меню раздел справочника, с позором подмечая, что за месяц, проведенный в Древней Греции, она здорово отупела. Касательно современной техники, само собой. Потому что телефон упорно сопротивлялся ее попыткам выполнить такое простейшее действие, как вбить свой номер мобильника Фаулеру на горячую кнопку, оставив его на видном месте, и это ее здорово раздражало. Вероятно, это был небольшой, но все же неприятный побочный эффект проживания в глубинке, да к тому же деля соседство с античным изобретателем, который, несмотря на свой блестящий ум, ничего сложнее железной шестеренки никогда и не видел вовсе. И хотя имелись все подозрения того, что с возвращением в двадцать первый век он пропал бесследно, Элис думала, что все эти неловкости, связанные неуверенным и топорным обращением с предметами, которые раньше были частью ее будничного обихода, были связаны непосредственно с их переносом. Наконец вволю наигравшись с телефоном, и добившись желаемого, мулатка отложила телефон в сторону, и подняла глаза на бутылку виски, вместе с внушительного размера тарой, стоящей рядышком. Она ошарашено взглянула на данную композицию, и, наигранно кашлянув, с насмешкой произнесла замечание по поводу аппетитов Фаулера, явно не одобряя такой подход:
- Ну уж нет. Ты, пожалуй, извини… но напиваться до чертиков я не собираюсь. Даже в честь нашего возвращения в родные стены. – Элис запнулась, и, еще раз взглянув на бутылку, поглотила комок в горле, и обреченно вздохнув, добавила: - Ладно. Наливай. Но только немного.
Ей просто необходимо было успокоить расшатанные нервы. Слишком много всего случилось на одну единицу времени – и перенос в современность, и незваный израненный гость в квартире, и ее покушение на ее собственную жизнь. Да, без стакана тут определенно не разберешься. Более того, остатки табачного дыма, что еще не рассосались в воздухе окончательно, все еще оставляли специфический запашок, который так и дергал Элис на то, чтобы стрельнуть у Грэма свободную сигаретку. Но она все же удержалась от соблазна, вспомнив, что она вроде как держалась целый год от вне зависимости от этой привычки, и обращаться к ней вновь она не хотела. Поэтому, выпив из своего бокала положенную ей порцию, она поморщилась, и ткнула пальцем по кромке бокала, требуя добавки тихим звоном стекла. Пережевывая тем временем уголок тоста, она все же решилась поделиться с Фаулером откровением, которое она обнаружила совершенно случайно:
- А ты знаешь, что отсутствовали мы в реальном времени всего лишь день? Еще одна шутка богов, ха. Это значит, что сегодня… - Элис внезапно изменилась в лице, и воскликнула: - Понедельник! Мне же две машины надо сдать к обеду!  - Она поспешно дернула ладонью в сторону мобильника, и тем самым столкнула его с поверхности стола на пол, под ноги Грэма. Элис привстала со стула, ища оброненный предмет, и бегло затараторила:
- Грэм, милый, ты, конечно, извини за мою истерику, но если я утром не попаду на работу, у меня будут серьёзные проблемы. Мне нужно ехать.

Отредактировано Alice Lambert (03.08.2013 23:40:25)

Смешно, конечно, но свои обязательства перед безликими дяденьками Элис не смогла позабыть даже после вот такого удивительного приключения. Но она нервничала больше из-за того обстоятельства, что тогда, когда она полностью смирилась со своим положением, и начала воспринимать его как данность, ее с силой швыряют обратно, на прежнее место ее обитания. И теперь наиболее сложной задачей было очередное приспособление к уже несколько чуждой среде, и это ощутимо давило на мозги. Навыки работы с современной техникой быстро восстановятся? это для нее оставалось схожим с ездой на велосипеде. Стоило лишь один раз научиться – не забудешь и вовек. Да и за месяц она наверняка несколько изменилась внешне – основательно заросшая прическа, неровные ногти, да и некоторая худоба, что появилась после напряженного месяца на античном курорте – это наверняка могло бы вызвать вопросы у персонала автомастерской, и ей следовало бы хорошенько привести себя в порядок. Во всяком случае, почистить перышки она все же успела. Но осознание того, сколько всего нужно сделать, чтобы войти в прежний ритм жизни, несказанно огорчало и заставляло метаться в разные стороны.
Но рука Грэма, опустившаяся на ее плечо, как-то мигом прогнала все волнения и опасения о будущем, и она замолчала, встретившись с ним взглядом. Что не говори, но Фаулер, который всегда ей казался прямолинейным и грубым солдафоном, все же умел проявить заботу, именно тогда, когда она в этом больше всего нуждалась. Как например, сейчас. Его голос действовал на нее каким-то загадочным, волшебным способом, и она, как влюбленная старшеклассница, могла лишь мечтательно вздыхать, вслушиваясь в забавный английский акцент, и улавливая теплые, ласковые нотки в его интонации. Элис так бы и играла с ним в гляделки все утро, если бы он не решил отвернуться, и вернуться к холодильнику, хлопая по его поверхности рукой, очевидно ища клочок бумаги наверху. Она улыбнулась, понимая, что ее трюк прошел как нельзя лучше, и мягкой походкой подошла к нему, коснувшись ладонями его плеч, и едва ощутимо надавливая на них кончиками пальцев.
- Ты же знаешь, я так не могу. Мне нужно чем-то заняться. Иначе я просто умру со скуки. – Ее ладони плавно съехали ему на грудь, и она, поднявшись на цыпочки, прижалась к нему телом, и игриво произнесла: - А как будет свободное время, мы тоже чем-то займемся… вместе.
Элис отступила на него на шаг назад, и добавила уже более серьёзным тоном:
- Но у меня есть свои проблемы, а у тебя – еще и чужих по горло. – Она имела в виду пока еще бессознательного Хэя, находящегося в соседней комнате, но не стала лишний раз акцентировать внимание на этом факте. Грэм наверняка понял намек, и Элис продолжила:
- А мой телефон уже есть у тебя в мобильнике. Я об этом позаботилась в первую очередь. А вот такси вызови сам. Я же и адреса твоего толком не знаю, все-таки…

Наконец разобравшись с вопросом о приезде такси, Элис спокойно опустилась на стул, продолжая утреннюю трапезу, вяло пережевывая кусок тоста во рту, и с легкой ухмылкой следя за тем, как Грэм жадно поглощает алкоголь, приложившись к горлышку бутылки. То, что Фаулер был в легком смятении, она видела невооруженным глазом, и она превосходно понимала, с чем это связано. В первую очередь – сложностью выбора, так как был очевиден тот факт, что отпускать ее ему вообще-то и не слишком уж хотелось, если бы не обстоятельства, в плену которых он невольно оказался. Да и еще она сама здорово подливает масла в огонь, в открытую с ним заигрывая, и вообще неизвестно каким образом выбросив из головы воспоминания о том, что за стеной по-прежнему лежит пациент, требующий постоянного за ним присмотра, который в любой момент может подняться на ноги и проломить еще парочку стен в поисках лакомого кусочка из-под ее ребер. Вопиющее легкомыслие, но Элис об этом и вовсе не думала. Возможно, ее поведение объяснялось в первую очередь конкретно самим переносом в двадцать первый век, и эйфорией, которая с головой захлестывала девушку, все же надо было куда-то направить. Кто именно удостоился столь заманчивого удовольствия, лишний раз даже не стоило объяснять.
Поэтому суетливый Грэм, которому в очередной раз стукнула в голову какая-то потрясающая идея, вызывал у нее довольную улыбку и искорку во взгляде, и она, понимающе кивнув, откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу в ожидании возвращения мужчины. Когда он скрылся в коридоре, по направлению к развороченной комнате, она поначалу подумала, что он решил вновь помочь раненому Хэю – например, перевязать рану чистыми бинтами, или же проверить швы, в общем – точно убедиться в том, что он не протянул ноги во время их утренних посиделок. Вот что-то, но Элис мало что понимала в тонкостях медицины, поэтому она себе представляла эту процедуру приблизительно вот таким образом. Правда, для того, чтобы успеть выполнить все эти задачи, он вернулся уж как-то слишком быстро, держа в руках какую-то то ли кофту, то ли толстовку. Она привстала со своего места, и вопросительно выгнула бровь, как бы ожидая от Грэма комментариев по этому поводу, но вот только тот решил перейти от слов сразу к делу. Она даже и не сообразила, как оказалась в его крепких объятиях, и как так получилось, что он прижался к ней губами, щекоча кожу своей растрепанной бородкой. Для Элис хоть такой поворот и был несколько неожиданным, но все же – очень уж даже желаемым, и она зашевелила губами, осторожно направляя кончик языка вперед, но звонок мобильного заставил ее вздрогнуть, и отстраниться от поцелуя.
- Как всегда. В самый неподходящий момент. – Элис насупилась, обиженно пожав губы, но спустя секунду она вновь улыбнулась, подчеркивая, что она лишь просто шутит. Хотя сигнал мобильного был действительно досадной неожиданностью.
- Я спущусь с тобой, провожу. И деньги не забудь.
- Ну, спускайся, проводи, - задорно защебетала она, передразнивая Грэма. Сжав в кулаке смятую купюру, она опустила руки в рукава толстовки. Дождавшись, пока он аккуратно опустит кофту ей на плечи, Элис направилась в сторону входной двери, осторожно осматривая коридор в поисках внезапно очнувшегося Хэя. К счастью для нее, спуск наружу, к уже поджидающему у тротуару такси, прошел без происшествий, и она, подойдя к автомобилю, внезапно остановилась, и развернулась обратно к Фаулеру:
- Извини, что все так получилось. Я представляла, что мы проведем утро в более спокойной обстановке. Надеюсь, в следующий раз так и будет, маленький бородач. – Элис шагнула ему навстречу, и снова коснулась его губ своими, ласково проведя ладонью по его щеке. Поцеловав его, она все тем же игриво-дерзким тоном произнесла:
- Нет. Тебе обязательно нужно сбрить эту гадость. Я серьёзно. Приеду – проверю. – Рассмеявшись, она открыла дверь такси, и скрылась в салоне автомобиля, что плавно тронулся с места и затем вырулил на дорогу. Спустя короткое время она вновь окажется дома.

Отредактировано Alice Lambert (11.08.2013 17:55:38)

В каком-то плане не думать ни о чем, ничего не делать, могло бы даже понравиться, однако плыть по волнам спокойствия зверски мешала боль. Наверно, именно этим фактором состояние резко отличалось ото сна, ибо там жгучей рези болевых ощущений быть по определению не должно. Ко всему прочему, никакой обработки информации до определенного момента не происходило, а проступать некоторые картинки, предшествующие полной темноте начали неясно и по одной. Хорошей новостью являлось отсутствие тяги к зверскому убийству Элис. Плохой же новостью выступало желание прибить её чисто по-человечески. Хэй глубоко вздохнул, а грудь сдавило сильнее, посылая от источника электрические сигналы аж до кончиков пальцев. Вместе с воздухом в легкие поступил знакомый запах алкоголя, раздражающий не хуже, чем конференция звонарей, открытая у задней стенки его черепа, куда каждый приперся со своим колоколом. Открывать глаза не хотелось, но внезапно на ум пришла мысль о том, что отсутствие Ладона может сигнализировать только об отсутствии Двуликой под боком. Либо физическое, либо в живом виде. Распахнув глаза и уставившись на нависающего сверху Фаулера, Хэй по возможности быстро оценил его внешний вид, ища взглядом кровь. Красных разводов не было, видимой агрессии тоже, в противном случае, к слову сказать, шансы очнуться практически отсутствовали, так что от сердца отлегло. Как бы быстро он не летел по направлению к Элис, долететь явно не успел. Переваривая свое положение в одних семейниках на диване друга в двадцать первом веке и в живом виде, он не мог не задаться вопросом, куда в таком случае делась вторая гостья. Но точно знал, по чьей вине ей вообще пришлось куда-то деваться.
- Тянет… от жизни в общем, - потянувшись ладонью к лицу, чтобы потереть глаза, он поморщился от прострелившей до локтя боли, но оценил вид белоснежных, почти слепящих бинтов. Такого чистого белого цвета он не видел уже больше месяца, что лишний раз напомнило – он дома. У Фаулера. И чуть не убил его «подругу». С последним определением еще следовало разобраться, но точно не сейчас, а когда-нибудь в следующий раз, потому что и без того тем для разговоров обнаруживалось великое множество. С чего начать, Хэй не знал, и все же прикрыл на пару секунд лицо ладонью, свыкаясь со звонарями и постепенно ознакамливаясь с остальными источниками не очень приятных ощущений. Всё тело протестовало против каких-либо движений, но он все-таки постарался сесть. Точнее это можно было бы назвать попыткой сесть. Соскользнув ногами на пол, Хэй уже с помощью упора толкнул тело вверх. Усталости не было никакой, но голова моментально отдалась одной из заготовленных на конференцию звонарей мелодией, так что он сразу же устроил её на спинку дивана.  – Вот такие дела. Обычно в мастерскую к Элис в спокойную неделю ходил. Ты в древности был?
Ничего путного в голову так и не пришло, обещание заделать дыру в стене и подрихтовать стол не нуждалось в озвучивании, ибо само собой разумелось, а о собственном носительстве больше ничего не лезло, кроме самого этого факта. Перед Элис стоило извиниться в обязательном порядке, но когда теперь уж выйдет нужная неделя, он угадать не смог бы, а со счета сбился. Слишком много накопилось, чтобы точно знать, с чего начинать, поэтому Хэй задавал Грэму вопрос, ответ на который и так успел получить.

Разговор выруливал на знакомые уже рельсы, обкатанные много лет назад за океаном в кругу в близких и дорогих людей. Повторение для Хэя выходило на лицо, потому как Фаулера он не только считал своим другом, но и сам старался им для него быть. По всей видимости, получалось хреново, потому как на фоне глобальной задницы, устроенной игривыми богами, на первый план выступали личные маленькие человеческие трагедии. Тайм-аут в подобной ситуации не светил, так что передышку на обдумывание брать никто не разрешал. По всемирному календарю еще вчера Хэй и думать не мог, что на Грэма хоть как-то будет отброшена тень с оборотной стороны жизни Афин, словно эти две прямые лежали в параллельных плоскостях и не пересекались абсолютно точно. И вот, рельсы сошлись-таки в одну точку на горизонте, а он чувствовал себя плохо уже не только физически, но и морально, будто подвел друга, будто расскажи он ему раньше – и путешествия можно было бы если не избежать, то подготовиться.
Хэй дернул плечами и собрал со спинки белое покрывало, заворачивая себя в него на автомате заученными жестами на манер хитона, пока не сообразил, что делает и не накинул просто сверху. Под спиной удобно пружинила поверхность дивана, не набитая соломой или тряпками; от улицы отделяло окно со вставленными в него стеклами; раны были обработаны нормально, а не промыты водой с нашлепками смолы; и до Хэя только сейчас в полной мере начало доходить, что усталость его действительно с физическим состоянием не имеет ничего общего. Никого не преследуя, ни от кого не убегая, просто сидя у друга в квартире он по капле осваивался с мыслью, что всё возвращается на круги своя хотя бы внешне. С внутренним миром следовало еще определиться, ибо всё та же моральная усталость мешала оценить положение здраво. Обезболивающего Хэю не требовалось, какой-то общий ступор и некоторая заторможенность позволяли относиться к боли как к неизбежному злу, выполняющему, тем не менее, и положительную функцию возбудителя, чтобы он не отключился окончательно и не ушел в себя.
- Это не повод добавлять тебе проблем, - с устроенной на спинке головой получалось смотреть только в потолок, отсвечивая для Фаулера задранным вверх подбородком. Слабо он себе вообще представлял, как это могло бы выглядеть со стороны, и на ум лезли аналогии с клубом анонимных алкоголиков. Здравствуйте, меня зовут Хэймон, я Носитель. И это знание предполагает обязательное членство в нашем клубе. Это не было розовыми очками для тех, кто многого не знал, это была нормальная и относительно спокойная жизнь, которой Фаулера он точно лишать не хотел. И ошибся. – Не думал, что ты в курсе. Черт, да ты посмотри только. Кому это нужно?
Хэй не глядя махнул на раскрошенную часть стола и замолчал. Кое-что ценное древность ему все-таки подарила, почти как Страшила получил мозг в стране Оз. Да, выходило всё голословно, и чтобы подтвердить свои слова, пришлось бы таскаться по городу в поисках Хранителя, ибо сам по себе Хэй мало чем от нормальных отличался, если не брать в расчет разные слабодоказуемые мелочи. Но следовало постараться, как и с родными, а не отгораживаться аж целым океаном. Потому что лучше от этого не становилось, какими бы мотивами ни прикрывался поступок.
- Целую жизнь уже не ел, - живот, возможно, от голода и крутило, но на фоне всего остального тянущее неудобство вовсе терялось. На словах он даже не запнулся, потому что в своей второй жизни и, правда, поесть еще не успел ни разу, валандаясь на одном адреналине, которого в организме оказались довольно приличные запасы. А сейчас медленно отпускало.

Отпускало действительно медленно, но очень верно. Вряд ли в детстве Хэй мечтал быть космонавтом, однако сейчас мог хотя бы приблизительно оценить все прелести этой почетной профессии на взлете, потому что тело ощутимо становилось тяжелее с каждой минутой неподвижного сидения. Будто кто-то сверху накладывал все больше и больше воздуха невидимой лопатой, да еще притаптывал холмик ногой. Спустя секунду после того, как встал с места его друг, Хэю стало понятно, что сам он тоже сидеть не будет, а то размажется ровным слоем по дивану на неопределенный срок, который потребуется организму для пережидания всего на него свалившегося. Сейчас раскиснуть позволять себе нельзя было категорически, ибо момент затухания прошел бы сам собой, стоило напрячься и переждать его. По крайней мере, он был четко в этом уверен, так что со скрипом, но с дивана поднялся, направившись прямым курсом в ванную комнату. После пережитого месячного приключения даже один вид унитаза внушал едва ли не благоговейные чувства, отчего Хэй то ли хмыкнул, то ли кашлянул, повернувшись к раковине. Горячая вода полилась из крана, повинуясь одному единственному движению пальцев, рождая чувство правильности того самого утверждения, которое раскрывало простой секрет человеческого счастья. Сначала сделать плохо, а потом вернуть, как было. Если со счастьем не срасталось, то доволен Хэй и, правда, был. До тех пор, пока не наткнулся взглядом на свое отражение в зеркале, одновременно и узнавая и не узнавая себя. Не прошло еще и двух суток, как он стоял точно так же в ванной и смотрел на свою более молодую версию и принимал всё за чистую монету. Там Эрика, тут Грэм. А в тоннеле птичка могла меня и убить.
Он протер ладонью запотевшее стекло, и пробежался в памяти по всем своим воспоминаниям с начала времен. Страшных провалов не обнаружилось, отчего Хэй выдохнул и посмеялся над своей паранойей, хотя смешно вовсе не было. Умывшись фактически кипятком, потому что кран с холодной водой так и не тронул, он вышел обратно, уже чувствуя, что тело оживает, ибо боль превращалась из ноющей и очень неприятной, в навязчиво-режущую и очень-очень неприятную. Сродни щипку для проверки сна, чтобы сомнений не осталось точно. Понял я, понял. Посыл дошел до адресата, так что несколько предложенных таблеток обезболивающего все-таки отправились в рот, залитые половиной пивного стакана. Почему Грэм запретил трогать спиртное, Хэй не догнал, но решил, что лучше совет учесть во избежание нехороших последствий, тем более возможность уточнить возникла на пороге вместе с его другом.
Не стоило загадывать или делать какие-то выводы, но сообщение о том, что у приятного, в принципе, человека – доктора Джекила, за спиной есть еще и мистер Хайд, мало радости приносило в жизни и просто так бесследно не проходило. Для Фаулера в первую очередь, потому что количество неприятных сюрпризов резко подскочило как раз у него.           
- Да, - сказал и сразу же соврал, ибо забинтованную руку очень не вовремя прострелило как раз, когда он нес ко рту кусок тоста. Второй рукой хлеб он все же успел подхватить, а заодно чертыхнуться от неодобрительно отозвавшегося на резкое движение только что вправленного плеча. Со второй попыткой прошло все гладко, а Хэй окончательно убедился, что голоден зверски. – Сколько вы там были? Месяц? О нормальности речи нет, но как справились?
Ему постепенно стало казаться, что ел он последний раз лет десять или двадцать назад, отчего автоматически получалось откусывать гораздо больше, чем за раз можно было проглотить. Все-таки говорить удавалось не с полностью набитым ртом, а нормально. Ладонь слишком быстро нащупала пустую уже тарелку, а взгляд прошелся по всему Грэму целиком, высматривая повреждения. Визуально ничего не было, в движениях аналогично не определялось, но Хэй хотел услышать дополнительно ответ вслух, и чуть не поперхнулся, допивая чай. Людей, от которых он хотел это услышать, стало чуть больше, чем было.  - Телефон нужен. Дай, пожалуйста. Я там не один был, проверить надо.