- Нашла детскую Екарту на фамилию мальчика. С удовольствием отдам.
- В соцсетях поищите его или его родителей. Я так Екарту возвращала.
- В соцсетях маму не получилось отыскать.
- Лайкните все фоты папы, мама сама на вас выйдет.

Этот неловкий момент, когда познакомился с девушкой, обменялся с ней номерами, начали общаться, а потом оказывается, что она дочь твоей одноклассницы...

Вчера на одной из автобусных станций в Ньюпорте разыгралась сцена из современной Британии. Женщина в хиджабе общалась со своим сыном на другом языке. После пяти минут такого диалога, мужчина внезапно сказал: «Если вы в Соединенном Королевстве, то говорите по-английски». На что другой пассажир развернулся и пояснил: «Мы в Уэльсе. Она говорит по-уэльски.

Следователь рассказывал. В ночь с 31-го на 1-е он дежурил. Тут кто-то начинает ломиться в дежурку. Он открывает, а перед ним с почти беззубым ртом опухший бомж с голым торсом. На улице -30. В руках грязная и вонючая телогрейка. Мычит "помоги друг". Он его запустил, говорит жалко стало, замёрзнет. Бомж телогрейку бережно на стол, а там младенец. Нашёл его бомж в мусорке, снял свою одежду, закутал. Шёл 2 км пешком. В такой холод. Кормили и поили того бомжа всей дежуркой ещё долго!

История про арабов в Германии, которые думали что их не найдут

Очень забавная история произошла недавно в Ишингене (Германия). Вы видите фотографию с полицейской камеры слежения. Это квартет молодых людей из Саудовской Аравии едет 193 на участке, где разрешено 100. Очевидно зная, что там стоит камера, надменно лыбясь в эту самую камеру.

Но это не тот случай, когда детям богатым родителей деньги некуда девать. Предводитель квартета оказался студентом юридического факультета в Германии. Он сообщил, что убедил своих друзей, что за это ничего не будет, потому что машина съемная, а Саудовская Аравия не поддерживает соглашений об обмене штрафами. Теоретически полиция могла бы передать данные о нарушителях в немецкую таможню, и потом у них могли бы возникнуть проблемы с пребыванием в Германии (не гарантированно, но возможно). Но тут собака и зарыта — прошаренный араб учится хорошо, а потому знал, что полиция не имеет права запрашивать у фирмы, сдавшей машину, личные данные съёмщика (только в случае существования явной террористической угрозы). Получается, хрен там.

Но парень не учёл, что полиция очень даже имеет право запросить данные о том, когда будет сдана та или иная взятая на прокат машина. Короче, раз уж такой наезд, обычно сонные немецкие полицейские решили действовать оперативно. Арабские ребята несколько удивились, когда около того места, где надо было сдавать машину, уже давно дежурила пара полицейских. Ага, сказали полицейские, с вас 1263 евро и 50 центов. Иначе из Германии Вы не выедете.

Работал я в филиале немецкой конторы, расположенной на западной границе Польши. Состав сотрудников был такой:
85% - поляки
15% - немцы
1 чел - пикабушник
Рабочее место на опен спейс. Напротив меня, лицом к лицу, сидели три девушки из отдела продаж по Западной Европе. И вот, полез я подключать зарядку своего ноутбука под стол, потому что сверху розеток не было. Подключил, осмотрелся вокруг, вижу три пары туфелек моих соседок.
С кряхтением вылажу из под стола, сажусь и обращаюсь к соседке напротив.
- Агнешка. У тебя туфли такие красивые.
Она начинает заливаться румянцем. Ситуация двусмысленная, в контексте того, что я мог там увидеть. Отзывается соседка справа, Катерина:
- А мои, что, хуже что ли?
- Нет. Тоже красивые.
Соседка слева:
- А ты успел заметить, какое классное белье я сегодня надела?
- Нет. Кстати, я свитч не подключил.
Начинаю изображать, что сейчас опять нырну под стол.
Соседка буквально подпрыгивает, подбирая ноги так, что стукается коленка о стол:
- Я пошутила, я пошутила!
- Я тоже.

Слышали пословицу: «Солдата куда не целуй, у него везде …э-э-э, не лицо, короче»? Да простят меня адекватные солдаты, но в первый год своей службы в сан.-эпид. лаборатории при воинской части я убедился в истинности данной пословицы. А все из-за рядового Иванова.

В мои обязанности, как военного врача эпидемиолога-паразитолога-гигиениста-микробиолога входило проведение анализов при подозрении на кишечную инфекцию у бойцов. Из-за особенностей микробиологического анализа, результаты я иногда выдавал уже после того, как бойца пролечивали антибиотиками широкого профиля и отправляли обратно в часть. Экспресс-анализов у меня в лаборатории не водилось. Точнее наборы были. Ровно два. Но стояли они в холодильнике, под строгим замком и моей личной материальной ответственностью. Я их принял, заступая на службу, и, увольняясь, сдал.

Но это я отвлекся.

Иду как-то осенним утром на службу, а на ступеньках лаборатории в скрюченной позе меня поджидает боец.

- Что случилось? – жизнерадостно спрашиваю я.
- Доктор, диза-а-а, - солдат на моих глазах подает признаки клинической смерти, изображает судороги и пускает пену изо рта. Ну ладно, с пеной я преувеличил.
- Заходи в лабораторию. Сейчас придет Людмила Сергеевна, наш средний медицинский сотрудник, возьмет у тебя мазок и посмотрим, что за диза.

Боец возвращается с того конца светлого тоннеля только для того, чтобы на четвереньках заползти в предбанник лаборатории.

«Блин, может аппендицит какой?» - думаю я. Уж очень натурально корчится.

Усаживаю солдата на стул, звоню в медпункт.

- Саша, СЭЛка беспокоит. Тут от тебя боец Иванов приполз. Подозрение на кишечную инфекцию. Ты его внимательно смотрел?

Интеллигентный старший лейтенант медицинской службы Александр разражается длинной матерной тирадой. По его словам рядовой тот ещё Чарли Чаплин. Обращается в медпункт пятый раз за последние два месяца. Косил на ОРЗ, гипертонию, холецистит, аппендицит, теперь кишечную инфекцию осваивает.

- Но ты его внимательно смотрел? – уточняю я.
- Да я его, б..ть, куда только не смотрел! – Саша бросает трубку.

Ну ладно. Осторожно выглядываю в предбанник, где сидит рядовой Иванов. Боец расслабился. Не наблюдая вокруг медицинского и офицерского состава, сидит с блаженной улыбкой и в носу ковыряется.

- Хм-м, - громко говорю я.

Иванов тут же скрючивается в классической позе страдальца, из его горла вырывается стон умирающего.

- Доктор, спасите!
- Тут тебе не реанимация, а микробиологическая лаборатория. Анализ тебя не спасет, - грозно говорю я. – И вообще, хватит притворяться. Мне твой начмедпункта все рассказал.

Иванов тут же меняет тактику. Начинает хныкать, в уголках глаз появляются искренние слезы.

- Доктор, тут такое дело…

И открывает мне душу. Мол, слаб он здоровьем и не силен в кулачных боях, за что чмырят его товарищи по казарме и недолюбливает сержант. И кушать ему все время хочется, и спать не дают, и матом вокруг ругаются. А душа у Иванова нежная, философская. Писал он в школе стихи, любил девушку, а прямо перед призывом она его бросила. И учился бы сейчас на поэта-песенника, если бы баллов в Институт Культуры добрал.

Я не знаю, почему Иванова не взяли в «кулек». Я бы его после такого выступления сразу в Щукинское без экзаменов. Как Немирович-Данченко я сказал: «Верю!»

Эх, погубит меня моя доброта. Через двадцать минут Иванов с довольной мордой сидел в моем кабинете на диване, трескал бутерброды, которые жена сделала мне на обед и с сербаньем прихлебывал кофе.

Пришла лаборантка, с удивлением посмотрела на борзеющего солдата.

- Все в порядке, Людмила Сереевна. Он посидит немного, отдохнет и в медпункт пойдет.
- Ну-ну, - лаборантка, жена боевого полковника, помотавшаяся за ним по гарнизонам Средней Азии и Кавказа, смерила Иванова грозным взглядом, от которого он поперхнулся бутербродом. – Смотрите тут у меня!

Иванов бутерброды доел, кофе выпил и принялся болтать. Оказалось, что мы с ним из одного райцентра. Пошли воспоминания о детстве, а в какую школу ходил, а ты Ваську Косого с третьего дома знаешь? Короче, через пять минут я не знал, как Иванова выгнать.

Благо пришла лаборантка и забрала солдата на анализы. А потом пинком выгнала его вон.

Стоит ли говорить, что с анализами все было в порядке и никакой кишечной инфекции близко не обнаружилось.

Дня через три я снова обнаружил бренное тело Иванова на ступеньках лаборатории.

- Привет, доктор! – панибратски приобнял меня солдат. – У меня к тебе дело есть.
«Однако, уже на «ты» перешли, - подумал я.
- Надо мне пару дней в госпитале поваляться. Сделаешь? А то у нас марш-бросок в среду, а мне очень бежать не хочется. Нога болит, - и солдат вполне правдоподобно потер «больную» ногу. И поморщился.
- Иванов, ты не оборзел?
- Ну земляк, ну по-соседски.
- Иванов! А ну марш в часть!
- Чего ты? Я же не за просто так, - обиделся боец.
- Или ты сейчас исчезнешь, или у тебя будут проблемы.
- Бегу, бегу, - Иванов затопал сапогами и исчез из моей жизни.

На семь дней.

В понедельник он снова сидел на ступеньках лаборатории, курил и клянчил у меня плохие анализы, справку о смертельной болезни, просил помочь комиссоваться.

Как-то по глупости я проболтался про общих знакомых, и Иванов взялся за меня с удвоенной силой. Через этих знакомых он узнал мой телефон. Мне звонила его мама. Даже, твою дивизию, бабушка! Я крутился, как уж на сковородке. Пару раз натравил на него Людмилу Сергеевну, один раз чуть ли не пинками гнал до казармы. Следовало, конечно, нажаловаться на него непосредственному командиру, но мне было почему-то жаль этого раздолбая.

Дошло до того, что завидев на ступеньках лаборатории знакомую фигуру, я резко менял маршрут следования и уходил в медроту или столовую.

И однажды мое терпение лопнуло. В это утро Иванов особенно долго и занудно выпрашивал у меня справку. Я стиснул зубы, взял его за шиворот, несмотря на жалобы и мольбы, отволок в казарму и сдал на руки сержанту.

- Сержант, если рядовой Иванов без видимой причины ещё раз появится в микробиологической лаборатории, я буду вынужден принять меры. Почему ваш боец болтается по части без дела?
- Понял, товарищ старший лейтенант.
- А раз понял – выполняйте.

И я ушел. Чувствуя спиной отчаянный взгляд Иванова. И страдая душой, как будто сына в гладиаторы продал. Больше я Иванова в армии не видел.

Прошло почти полгода, и как-то приехал я на малую родину к матери. Иду с автобусной остановки, темно, редкие фонари выхватывают из сумрака пустынную улицу и одинаковые подъезды советской архитектуры. И вдруг слышу до боли знакомый голос:

- Да вы, пацанва, жизни не нюхали. Вот помню пригнали нас на полигон, с парашютов прыгать.

Етить-колотить, Иванов!

Останавливаюсь и вижу прекрасную картину. На скамейке возле подъезда, с бутылкой пива в руке и в окружении стайки подростков сидит косарь Иванов и вещает. А подростки и уши развесили.

- Да что тут говорить, служба для мужика – самое главное. Сигарету мне!

Иванову с почетом подносят сразу несколько пачек. Бывший солдат неторопливо выбирает что получше, закуривает. И продолжает.

- А здоровье надо в армии – о-го-го. Приходится и в лесу на снегу спать, и по несколько часов на полигоне под ветром и дождем стоять.

Я не выдержал.

- Иванов, а ты откуда про все это знаешь? Ты же всю службу по госпиталям и медпунктам отвалялся?

Иванов в панике вскакивает. Скамейка под фонарем, я в тени, а значит для него откуда-то из темноты доносится разоблачающий офицерский голос.

- Товарищ лейтенант?
- Товарищ Старший лейтенант, - я подхожу к скамейке.- Не позорился бы ты, боец.
- А я чего, я вот пацанам про армию рассказываю. Чтобы они готовы были. Ведь все верно рассказываю, да, товарищ старший лейтенант? – и подмигивает мне обоими глазами.

Я махнул рукой и пошел дальше. Таких уже не исправишь.

Диалог кузнеца со смертью

За спиной у кузнеца вдруг раздался низкий, чуть хрипловатый голос:
- Ты – кузнец?
Кузнец, чье имя было Василий, от неожиданности вздрогнул и чуть не выронил молоток. Он не слышал, чтобы кто-то заходил.
- Стучаться никогда не пробовали? – грубо спросил Василий, досадуя на себя и на шустрого клиента.
- Стучаться?.. Нет, пока как-то не доводилось…
Кузнец схватил со стола первую попавшуюся тряпку и вытер грязные от работы, мозолистые руки. Мысленно готовя в голове речь для нежданного незнакомца, Василий повернулся. И выронил кусок грязной ткани из рук. К нему заглянул весьма необычный клиент.
- Косу мне не выправишь? – хрипловато произнесла гостья в черном.
- Все? Конец? – бескровными губами тихо уточнил Василий.
- Нет, но значительно хуже, чем раньше, - глубокомысленно изрекла Смерть.
- Не поспоришь, - вздохнул кузнец. – Так что мне нужно сейчас сделать?
- Привести мне косу в годное состояние, – терпеливо объяснила гостья.
- А дальше?..
- А дальше еще и наточи, если время останется.
Василий осмотрел косу. И правда, есть что поправить – есть несколько выщербин, лезвие пошло волной.
- Это я понял. Я спрашиваю, мне-то что делать. Вроде как не каждый день…кхм, на тот свет отправляешься.
- А, ты об этом, - плечи смерти тихонько затряслись в беззвучном смехе. – Я не за тобой. Поправь, пожалуйста, косу.
- Так я не умираю?!
- Ну, на вид вроде здоровый мужик будешь. Как самочувствие? Нигде не болит? Руки-ноги целы?
- Н-нигде, - запинаясь, ответил кузнец.
- В таком случае, можешь не дергаться, - сказала Смерть и всучила мужчине косу.
Взяв ее в моментально сделавшиеся ватными руки, кузнец прикинул. Работы минут на 40, но с такой гостьей на все два часа потянет. А если она еще и за спиной стоять будет…
- Не будете же вы все время стоять, присаживайтесь, - участливо кивнул Василий на скамейку.
- И то верно. В ногах правды нет, - усмехнулась Смерть, и бесшумно прошествовала на лавку.
* * *
Работа практически была закончена.
Кузнец бережно держал лезвие в руках.
- Вы простите, но я просто не могу поверить, что держу в руках такое оружие. С его помощью было угроблено столько жизней… Ни одно другое на земле, наверное, не сравнится с ним.
Смерть, сидевшая в непринужденной позе и разглядывавшая убранство кузницы, заметно напряглась от этих слов.
- Что ты сказал? – темный капюшон медленно повернулся в сторону Василия.
- Я сказал, что не верю своим глазам. У меня в руках оружие…
- Ты сказал «оружие»?..
- Я, может, не совсем верно выразился, но…
В секунду Смерть оказалась перед лицом побледневшего кузнеца. Капюшон зловеще подрагивал.
- Сколько человек я, по-твоему, убила? – грозно спросила Смерть.
- Я…не знаю… - пятясь, пролепетал Василий.
- Отвечай сейчас же! СКОЛЬКО?! – крикнула Смерть ему прямо в лицо.
- Да почем мне знать, сколько их было! – не своим голосом взвизгнул кузнец.
Смерть отпустила рубашку мужчины, за которую крепко ухватилась, сама того не замечая. Неслышно отошла она к скамейке и присела на краешек.
- Я тебе одну вещь скажу, кузнец. Представь себе, я никогда никого не убивала. Ни одного человека.
- Но.. откуда же.. как..
- Я скажу еще раз. Никогда. Никого. Зачем? Вы сами прекрасно справляетесь: можете убить ради удовольствия или ради каких-то несчастных бумажек. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны, и гибнут тысячи, десятки тысяч людей. Вы стали зависимыми от чужой крови. А самое противное, что у вас даже не хватает смелости признаться себе в этом! Вы во всем вините меня! – Смерть умолкла. – Знаешь, какая я была раньше? Я была красивой, юной девушкой, я дарила людям цветы, провожая их на ту сторону, я пела им песни… Посмотри ж, что со мной стало!
С последними словами Смерть вскочила и скинула капюшон.
Пред взором кузнеца предстало дряхлое, испещренное морщинами лицо. Седые волосы клочьями свисали по бокам. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие, они в упор уставились на Василия.
- Вот, кем я стала,
полюбуйся! А знаешь почему?!
- Н-нет, - вжавшись в станок, ответил кузнец.
- Конечно нет… Вы все ничего не знаете, ничего, кроме себя, не замечаете… Это вы, люди, сделали меня такой! Я видела, как мать убивает детей, как сын умерщвляет отца! Как брат душит брата. Я рыдала, я выла от отчаяния не понимая вас…
Глаза Смерти наполнились хрустальными слезами.
- Тогда я сменила свое красивое платье на этот черный плащ, чтобы на нем менее заметна была кровь людей, которых я провожала. Я стала надевать капюшон, чтобы никто не видел моих слез… Вы сами превратили меня в чудовище и обвинили во всех своих бедах… Я не убиваю людей, я показываю им дорогу. Отдай мою косу, мне нечего больше сказать тебе, человек.
Выдернув из рук кузнеца свою косу, Смерть направилась к выходу.
- Ответь лишь на один вопрос! – послышалось сзади.
- Любопытство берет верх, да? Ты хочешь спросить, зачем же мне тогда коса?..
- Да.
- Дорога в Рай уже давно заросла густой, высокой травой.

Евгений Чеширко