Декорации к работе: Этот мир отличается от нашего - там есть только плохое и только хорошее. Гнев не может сочетаться с радостью, а радости не бывает там, где есть гнев. Они существуют в мире эмоций, где подобный союз возбраняется и считается чем-то грязным. Однако радость нашла в гневе ту силу, которой ей так не хватало, а гнев наконец-то обрел покой.

Известный факт, что весь наш мир – театр.
А люди – лишь толпа комедиантов
С набором масок, грима и ролей,
Но если вдуматься, то все куда сложней…
Внутри у каждого из нас толпятся сонмы
Из мыслей, устремлений, чувств, резонов,
И если их тряхнет на вираже –
Сыграет драма и в одной душе.
Пускай, в душе нет компромиссов.
Нет лжи во благо. Счастья в риске.
Добро со злом нейдет вдвоем.
Нет света ночью. Тени – днем.
На полюса разбиты чувства.
Смех не увидишь рядом с грустью.
А слезы счастья вызвать тут –
Пожалуй, лишь напрасный труд.
Но если, в ницшеанском стиле,
Гнев с радостью вдруг полюбили
Друг друга. Он нашел покой,
Она – источник силы свой,
То вряд ли эти устремленья
В душе той сыщут одобренье.
Печальной выйдет повесть эта.
Как про Ромео и Джульетту.
Падет Меркуцио–Сарказм,
Растратив едкость всю зараз.
Строгость–Тибальд уйдет вторым,
Бурлящим Гневом прочь гоним.
А дальше – все как у Шекспира!
Трагедия с ужасной силой
Нагрянет, и страстей накал
Нам выдаст вот такой финал…

ГНЕВ:
Убита Уверенность. Мною конечно.
Почти что финальная жертва вот в этой борьбе.
Мой прежний соперник по страсти тягучей и грешной,
Скажи, каково умирать рядом с ней?

Скажи! Пусть она не сама – отголоски
От жизни былой предо мной предстали сейчас
Как сложно поверить, что плоть стала воском,
И что-то заставило голос любимый молчать.

Как будто жива. Будто пару секунд – и очнется,
Безумцу, гонимому всеми подарит покой.
Счастливым был я, что ты стала мне солнцем.
И счастлив я тем, что уйду за тобой.

Твой брат тоже мертв, но при этом я знаю,
Что он был бы рад, что убийца его
Оставит наш свет, и не тронет печалью
Безумным порывом прорвавшись его естество.

Но, Радость моя, и пред тенью твоей я послушен.
Не робкий ягненок, но зверь не свирепый, не злой…
Как часть от тебя, я, похоже, стал лучше,
И целым не стать мне уж порознь с тобой.

Пойду за тобой. Без задора, без пафоса, риска.
Пойду, потому что уже не могу не пойти.
Я вижу лишь тень твою, знай – моя близко.
И скоро сольется с твоей так, что не расплести.

С тобой мы не люди и нету надежды
На то, что даровано счастье нам с «той» стороны.
Но я не прощу, что в глухую апатию прежде
Меня ты ушла, за собою сжигая мосты.

И если б я мог, я б хотел сохранить себе память
О той нашей встрече, о нашей нелепой любви.
Возможно, мы были не правы, но то не исправить.
Да я бы не стал все равно, что со мной не твори.

Но хватит уж слов, ты сейчас, как при жизни, прекрасна.
Мне трудно представить, что ты приключилась со мной.
Тебя больше нет. И теперь, что мне делать – мне ясно.
И я умираю, как ядом травясь тишиной.

РАДОСТЬ:
Мне полог опочивальни
Темный склепа свод.
Из родных никто не знает
И уже не ждет.

Но предчувствье скорой встречи
Дарит мне не страх.
Я – как крохотный малютка
В маминых руках.

Я совсем как старец мудрый,
Что с улыбкой стих,
Лишь шаги вдали заслышав,
Пращуров своих.

Я – щенок. Бегу навстречу,
Путаясь в ногах,
Лишь хозяин отошедший
Вновь возник в дверях.

Сладко. Сладко здесь – в томленьи,
Но когда проснусь
Будет слаще мне, как только
К Гневу прикоснусь.

Где же мой супруг? Мой милый?
Лишь Смиренья дух
За собою призывает
В сад покоя вдруг.

Гнев распластан у подножья
И пусть тянут… Пусть!
Не приняв добро и помощь,
С ним я остаюсь.

Он – здесь. Мертв. Но тих и ясен,
Хоть и недвижим.
Я своей последней лаской
Попрощаюсь с ним.

Ты опорой был, той силой,
Что, явившись мне,
Сразу Радость превратила
В Ликование.

Нес меня к высотам новым,
Вдохновлял меня.
А теперь, как мне представить,
Что уж нет тебя?

Радость, Гнев – рука об руку.
Не вообразить.
Но теперь тебя нет рядом –
Как могу я жить?

Распадаются снаружи
Крики тишины.
Мне ее не хватить, чтобы
Умереть как ты.

Мстительность – твой спутник верный.
Острый как кинжал.
В теле Радости беспечной
Ножны отыскал.

Лишь удар. И ты мне руку
Протяни скорей.
Я печаль забуду тотчас,
Боль тоски моей.

Я забуду, что малютка,
Не увидит мать.
Что не будет старец мудрый
Внуков обнимать.

И щенок один остался
В комнате пустой.
Мне не важно, что мертва я,
Раз уж я с тобой.

Декорации к работе: Картина мира, в котором обитают ваши Ромео и Джульетта, проста до безобразия. Вам предстоит написать о противостоянии ковбоев с индейцами и любви, которая развернется под солнцем американских прерий. С какой именно стороны находится каждый из персонажей – не важно. Детали раздора можете додумать самим. Имя персонажа, выступающего с «индейской» стороны можно нужно адаптировать или пояснить, почему оно такое странное.

Ночь живых мертвецов или «Ромео и Джульета» на новый лад

Ту смерть я заменю на сон
Глубок и долог будет он….
Лишь только губ ее коснется
Влюбленный принц - она проснется… (С)
В порыве отчаяния Джульетта обращается к монаху за спасением от двоемужия, грозя наложить на себя руки. Чтобы это чудо природы с суицидными наклонностями не наделало глупостей, он предложил ей вариант. Монах дал ей сонное снадобье, которое заставило уснуть девушку. Можно сказать мертвым сном. Она почти не дышала. Как врачи не обнаружили признаки жизни (все-таки это был сон) остается загадкой, но в итоге её в гробу поместили в фамильный склеп.
Вечернее солнце все еще согревало землю, провожая унылую процессию от склепа.  Изгнанник скрывался в тени старого дерева. Его сердце изнывало от боли, захлебывалось слезами и тонуло  в пустоте, в которую превратился весь мир без ее возлюбленной. Смуглокожий юнец вместе с другом стояли в тени огромного дерева, оплетающего своими корнями землю кладбища. Где-то неподалеку ветер путался в ветвях дерева висельников, которое довлело уже давно над шеей индейца хотя бы за то, что имя было дано ему европейское от кровного отца. Семья мэра вышла за пределы кладбища, оставляя Ромео и его лучшего друга в объятиях гробового молчания. Стены склепов и могильные плиты – очень неплохие свидетели несчастной любви. Почти бесшумной поступью мальчик шел средь мертвых, дабы в последний раз увидеть свою возлюбленную, исполненный решимости разделить ее участь. Но тишину покоя спящих вечно нарушало какое-то равномерное тюканье. Парень приблизился к склепу и теперь отчетливо мог распознать спину вандала. Так не вовремя оставленный для наблюдения друг не мог ему помочь, пришлось все делать самому. И тут пригодился прихваченный ломик, чтобы добраться до жены. Тюк! И нет вандала. А вот цветов то я и не заметил. Кажется, тело подавало признаки жизни, но факел давно потух. И лишь равномерное чавканье под ногами подтверждало избавление от расхитителя. Плита на склепе была сдвинута, и полумрак могильного помещения разбавился сумерками кладбища. Девушка лежала недвижима в светлых одеждах. Парень склонился над ней, касаясь губ кончиками пальцев. Казалось вот-вот и она раскроет глаза от этого кошмарного сна.
- Джульетта, о, милая Джульетта, что же ты наделала? Собой и своей красотой ты должна была радовать всех. На кого ты меня покинула. Мне теперь и жить не хочется. Ты была моим дыханьем. Нежным прикосновением. Солнцем на небе. И ночной путеводной звездой. И даже здесь теперь пойду я за тобой. Мне тут вот эту скляночку вручили, сказали – быстро действует. – Ромео достал баночку с непонятной земельного цвета жидкостью. Устроившись рядом с возвышением, парень откупорил склянку. Неприятный запах очень быстро добрался до носа. Быстрее, чем жидкость до губ. Парню даже показалось, что его супруга встала со смертного ложа. Этого, как оказалось, хватило, чтобы окончательно проститься со мраком склепа и, падая, придавить склянку своим телом.
Джульетта мирно спала в своём гробу, видела сны об их с Ромео счастье и никого не трогала. Но в один, далеко не прекрасный момент до её чувствительного на запахи носа донёсся запах. Собственно, запах был такой, что даже не будь она чувствительна к запахам и по-настоящему мертва, она бы всё равно очнулась.
-О Боже, что за вонь? Она и мертвого поднимет! Где это я? Ах, да. Я в склепе. Но где Ромео, муж мой, что должен был забрать меня отсюда? - Видя лежащего навзничь лицом вниз мужа,  она попыталась выбраться из гроба. Нормально это сделать не получилось, так что на юбке у неё теперь был разрез. Чертыхнувшись, Джульета подбежала к Ромео.
-Ромео! Что с тобой?! – ону увидела осколки – О, это снадобье, что забирает жизнь живых и пробуждает мертвых! Ты забрало возлюбленного моего! Но каков эгоист! Всё выпил, а мне и не оставил! Тогда пойду я за тобой! – Джульета заметила нож, схватила его, – и проводником моим к тебе кинжал твой острый станет! – С ножа капнула на платье кровь. Девушка заметила – Что это? – она обвела взглядом склеп и обнаружила труп, а также заметила, что и ножик, и муж в крови. - Кровь? Э… Это кровь… О Ро… - она упала в обморок сверху на мужа.
Перед глазами все плыло. Где то на периферии скакала Джульетта на единороге. И вот она скакала все ближе и ближе в объятия Ромео. Упс... Под покровом ночи монах, венчавший молодых, спешил нарушить покой мертвых. Путаясь в одеяниях и пугая бедного юнца, прислужник бога шел к склепу. Пыхтя, кряхтя и почитая Бога, испачкавшийся весь в крови, он вошел в прохладное помещенье и увидел жуткую картину. Взамен одной живой Джульетты у гроба было целых трое мертвецов. В крови, осколках склянок с зельем, прибитых к земле ножом. 
Тут как-то не вовремя пришел в себя Ромео, кинжал вонзился ему в руку. Парнишка издал протяжный вой.
Все еще в дурмане он увидел рядом нечто темное в сутане. Но речь его не хотела произноситься во тьме, и он мог лишь тянуть руки к духу. В крови, с ножом в плече и выбираясь из-под тела. Монах был явно удивлен, глаза размером в пол-лица блеснули в тусклом свете, и он попятился назад. Упавшая в обморок Джульетта почувствовала движенье тела под собою и, откатившись в сторону, наткнулась на осколки. Выгнувшись и застонав, она открыла вновь глаза. Поднявшись с пола, и увидев то озеро из крови, в котором был её муж, она хотела опять уйти в забытье, но вид кряхтящего Ромео, который вобщем-то покойником быть должен, поверг прекрасную Джульетту в шок. И она, завизжав не хуже банши, ступила шаг назад, но, спотыкнувшись о труп какого-то вандала, упала на то прекраснейшее место, которое так любят щупать все мужчины. Подняв глаза, она увидела фигуру, которую по неосведомленности приняла за вестника смерти.  О, бедный, бедный служитель церкви. Спеша на выход, спотыкаясь, о руки, ноги, кости, камни, монах покинул мрачный полог. Тогда как сам Ромео, вставший, извлек свой нож из своего плеча же. Стерев с лица и торса кровь, он воскликнул:
- Моя любовь! – Звук рикошетом окрасил стены склепа в звучный гомон нот, подталкивая в путь монаха, пока он не сошел с лестниц. А молодые, держась друг за друга, чуть скользя в крови, на свежий воздух выбираясь, твердили имена свои.
О бледный богопочитатель, спиною пятился из мрака, и, не заметив лом у входа, оступился и скатился в свежую могилку. Испуганный, дрожа как лист, читая «Отче наш» со страхом, в могилке прятался старик, скрывая дрожь свою под мраком. Взирая в склеп одним глазком, он увидел картину ужаса. Ромео, истекая кровью, чуть волоча свои ступни, воняя так, что смертным тошно, вел, тем временем, с собой на свет Джульетту, что некогда вся в белом платье, сейчас в цвет алый окунулась, бледна как смерть, неслышно речи. И нет черты в ней человечьей. Младые тихими шагами, пошли ко входу в зону мертвых, где их должны были уж ждать. Не замечая бледного монаха, они почти уже прошли, минуя, его укрытие-могилу. Но именно в этот момент судьба распорядилась, что под рясу достопочтенного монаха что-то заползло. Взвыв так, что он составил Джульетте конкуренцию, служитель церкви вылетел из ямы и начал вытворять ТАКОЕ, что бедная Джульетта покраснела. Он извивался, как бесстыжая танцовщица в трактире и всё кричал невнятно что-то. Молодая женушка быстрее мужа поняла, что с ним происходит, и поспешила на помощь к бедному монаху. Он чуть было снова не лишился чувств при виде окровавленной Джульетты. Но ползающее нечто быстро в чувство привело и вместе с девушкой они, спустя всего лишь несколько минут, на божий свет явили причину недостойного поведения: какой-то маленький жучок. Ещё спустя минуты две монах уверился, что пред ним не мертвецы и вместе они пошли в сторону коней. К явлению друзей кроваво мрачных не был друг Ромео готов. Не выронив и пары слов, от страха виданной картины, он исчез среди кустов малины. Ну, что ж, простить его могли бы и наши молодые, ведь их вид был более чем страшен, но ночь скрывала их от глаз, служа им мягким покрывалом, чтоб скрыть их смерть и воскрешение, сподвигнув яркие свершенья.
Монах и пара молодых исчезли в сумерках ночных.