1. Имя, Фамилия:
Marcus Rookwood | Маркус Руквуд;
Никаких сокращений, ласкательных имен и прочих атрибутов няшности в мою сторону не применять.
Редко пользуюсь полным именем, предпочитая сокращать его до звучного и емкого - Марк.
2. Возраст:
26 y.o;
31.10.1986;
3. Принадлежность:
Человек;
4. Профессия:
Бармен в ночном клубе, в обязанности входит смешивание коктейлей и общение с клиентами.
5. Внешность:
Когда я смотрю в зеркало – я вижу обычного мужчину с легкой небритостью на щеках, черными, прямыми волосами, которые покоятся на голове в состоянии беспорядка. У меня пронзительно-серые глаза, которые при дневном свете могут отливать голубым. Широкие скулы, волевой подбородок и прямой нос. Губы тонкие, с четкими очертаниями, густые и темные брови.
Рост высокий, телосложение спортивное, атлетическое, все это благодаря еженедельным посещениям спортивного центра; твердый пресс тоже в наличии. Кожа бронзового загорелого цвета, на теле имеется несколько родинок, а так же шрам на правой щиколотке – в детстве упал и порезался стеклом.
В одежде предпочитаю повседневный стиль, не признаю пиджаков, брюк и прочив атрибутов гламурной жизни. Не брезгую только черной классической обувью; галстук вместе с рубашкой тоже могу натянуть. Из парфюма – ненавязчивые ароматы.
Своим внешним достоинством считаю воистину голливудскую улыбку, недостатком – излишнюю смазливость, обладателю такого типажа внешности не так-то легко заставить поверить прекрасный пол в свою мужественность и состоятельность. В детстве тетушка шутила, что мне в пору рекламировать нижнее белье, сейчас мне кажется, что в шутке этой правды более чем.
Движения резкие, порывистые, походка уверенная, взгляд – такой же уваренный, словно я бросаю вызов миру.
Не особо слежу за своим внешним видом, не пользуюсь никакой косметикой, иногда могу выйти из дома не расчесавшись и надеть футболку швами наружу. Раздолбай во всей красе, лучше не сказать. Моя недисциплинированность и патологическая безответственность отлично просматриваются и во внешнем виде.
Рост: 182;
Вес: 92;
Цвет кожи: смуглый;
Цвет волос, их длина: черные, патлатые;
Цвет глаз: серый;
Телосложение: спортивное;
Особенности: татуировка "hic et nunc", что переводится как "здесь и сейчас";
6. Биография:
Перемен! - требуют наши сердца.
Перемен! - требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
"Перемен!
Мы ждем перемен!"
Октябрь усыпал листьями лес, я шел по вымокшему и скользкому тротуару, иногда поднимая глаза к небу, иногда опуская и разглядывая носки своих ботинок. Если бы мне вдруг в голову пришла мысль написать автобиографию, было бы мне о чем рассказать людям? Я бы смог заявить о себе, как о человеке с большой буквы? Нет – и это мой самый честный ответ на всю жизнь, самое унизительное поражение. Внутри меня все настолько очерствело, что сердце от этой мысли уже не вздрагивает – если в будущем что-то изменится, я буду рад, если нет, то в могиле все люди одинаковые. И все же, представим, что сейчас я не меряю шагами асфальт, а сижу в своей крохотной, пропахшей пылью квартире около несуществующего компьютера. Мои пальцы касаются клавишей клавиатуры, я набиваю первую сроку:
«Я родился, жил, живу и буду жить, наверно, еще очень долго в Афинах». Не очень оптимистичное и увлекательное начало, верно? Но я пообещал себе не обманываться, говорить только правду, но если правда на столь удручающа, что о том, чтобы ее озвучить, можно лишь мечтать, я продолжу. «Моя мать была стриптизершей, а отец подрядчиком». Что я думаю касательно профессий своих родителей? Стриптизерша – это низко, грязно и пошло, а подрядчик – слишком скучно, и мне суждено пойти по стопам отца. «Я был единственным ребенком в семье. Мы жили в двухкомнатной квартире с низкими потолками и пятиметровой кухней в спальном районе города.» Мне было неприятно вспоминать эти времена, но я все еще шел, смотря на линию горизонта и заставляя себя мысленно писать эту книгу, найти в своей жизни что-то такое, что будет интересно читателю.
«Мои родители часто ссорились, когда я возвращался из школы, то с порога слышал папины крики, слышал, как плачет мать и чувствовал, что ее нервы уже сдают. Я молчал, тенью проскальзывал в свою комнату и сидел так тихо, что не слышал даже собственного дыхания, боясь, что родители заменят мое присутствие и отец будет бить сначала мать, а затем и меня».
Я иду и слышу стук каблуков обуви о скользкий асфальт. Наступила пауза, я не знал, стоит ли в моей воображаемой книге упоминать о школьных годах. Для большинства малышей это золотое время, о котором они, став взрослыми, вспоминают с теплотой. В моей груди ничего не трепещется от этого слова – «школа».
«Я отправился грызть гранит науки в 1993 и в ближайшие десять лет в моей жизни не случилось ничего примечательно, чтобы этими сведениями пачкать бумагу. Я учился на «хорошо», не отличался примерным поведением, но и школьных правил не нарушал, просто ходит тенью по серым коридорам учебного здания, считая годы, а затем дни до выпускного, молясь тому, чтобы рутинный Ад скорее закончился».
Снова начался дождь, сначала одна капля упала мне на щеку, затем вторая – на подбородок, я лишь тряхнул смольными волосами, намереваясь продолжать составлять в голове рассказ и не обращать внимания на бунт природы.
«Мой жизненный путь был предопределен, словно в небесной канцелярии за меня уже все решили, ноги сами несли в сторону технического университета». Я не мечтал стать актером, политиком или бизнесменом, я рано разучился мечтать и обращался к мечтам в состоянии крайней безысходности, как сейчас.
«Еще пять лет я учился на инженера, не задумываясь над тем, где буду работать, и применять свои навыки, говорят, с таким образованием не пропадешь, я повелся на это».
Продолжаю стирать подошву о мостовую, доставая из кармана пачку дешевых сигарет и прикуривая. На этом месте я собирался заинтересовать читателя, выдать нечто, благодаря чему он начнет меня уважать. «За свои двадцать шесть я никого не убил, не изнасиловал и не ограбил», ну как, я стал в ваших глазах личностью? Конечно нет. «У меня было много женщин, почти все они – проститутки или дешевые стриптизерши, я презирал их, я презирал себя, я презирал свое жалко подобие жизни». Выкинув окурок к воду с моста, я облокотился о перила и посмотрел в воду. Даже с такого расстояния я видел свое отражение – усталое, пустое и измученное лицо, я каждый раз, глядя в зеркало, обещал себе перемен.
«И я живу от понедельника до понедельника». Рассказ получился коротким и совсем не увлекательным. Сегодня понедельник и сегодня, как и и в прошлый первый день недели я жду перемен.
7. Характер:
Help, I need somebody,
Help, not just anybody,
Help, you know I need someone, help.
Ликуйте каждый раз, когда моя персона не удостоит вас своим вниманием. Нет, я не отпетый негодяй, не прелюбодей и не законченный пьяница, просто на все, что происходит вокруг я имею свою точку зрения и не упущу момента сделать так, чтобы всякий, кто сейчас находится в диапазоне моего голоса – услышал это. Могу долго спорить, доказывая правду и выступать борцом за справедливость, в ходе спора обычно теряю здоровый рассудок и доказываю «по иннерции», забывая о том, что стало предметом спора. Я тщеславен до безумия, падок на лесть и коплименты. Люблю, когда меня хвалят и совершенно не умею воспринимать критику. Если меня критикуют – я начинаю спорить и дальше по плану. Разборки кончаются по разному – я могу зарядить в нос, могу хлопнуть дверью и уйти (что реже), обычно собеседник, решив, что с таким человеком, как я, связываться бесполезно, ретируется сам. Люблю идти в разрез с общественным мнением – в моде черные рубашки? Заверните мне красную, пожалуйста. Все любят Меган Фокс? Не знаю, кто эта девица. Барменом быть не престижно? Где тут у нас ближайший ночной клуб? Только не стоит думать, что я глуп и упрям до бесконечности. Длинными зимними вечерами, когда я остаюсь в своей квартире, я сажусь и начинаю думать о том, какие события произошли со мной за день, где, что и как я мог сказать иначе, наступает «эффект лестницы» и я прекрасно осознаю свои ошибки, но с первыми лучами солнца нового дня я повторяю их снова, и снова, и снова, и каждый вечер садясь на кровать и устремляя взор в стену я верю, что рано или поздно мне придется поумнеть и повзрослеть. А еще я люблю читать, читаю я много, наверно, потому что у меня много свободного времени. На тумбочки около старого продавленного дивана лежит целая кипа самых разных книг, который я проглатываю одну за другой, считая, что чтение – это лучше, чем телевидение и просиживание жизни в интернете.
За свои двадцать шесть я сменил уже семь мест работы – сначала был разносчиком газет, пиццы. Пробовал себя в менеджменте и многих других занятиях, но отовсюду меня гнали в шею и уже шесть раз я слышал в свой адрес «Вы уволены!», первые несколько раз сердце сжималось и тревожно билось в груди, теперь я начинаю по этому скучать, а все почему? Потому что я ленивая и безответственная скотина. Я опаздываю, забываю, прогуливаю или являюсь на место работы в нетрезвом состоянии. Сначала начальство скрепит зубами и терпит меня, но потом до них доходит, что найти сотрудника хуже меня практически невозможно – и я снова вылетаю с треском на улицу, получая затрещину и жалкий оклад.
«Я никакой романтик, меня пугают вышки» - к высоткам я отношусь более чем равнодушно, если это не американский небоскреб, а вот романтик из меня действительно никакой. Так складывалось, что все девушки которые мне нравились, были до жути романтичными, они ждали от меня походов в кино-рестораны-казино, цветов и дорогих подарков, а я опаздывал на свидания, путал номера телефонов, а то и вовсе не являлся, за что снова получал по шее и гордое «ты меня не достоин!», бурчал под нос, что не особо-то и хотелось и шел жить своей жизнью. А пару лет назад я смекнул, что проще договариваться с девушками легкого поведения – ты платишь деньги, пусть это и последние копейки, получаешь пакет интимных услуг, все довольны и никаких претензий.
Кстати о деньгах. Мне на них плевать, я совершенно не притязателен, могу спать на вокзале, могу месяц питаться лапшой с хлебом, могу даже без, могу жить без интернета и телевидения, впрочем, компьютера с недавних пор (он сгорел) у меня нет.
Что до дружбы – у меня есть один друг, Саймон, мы знакомы с детства – вместе играли в песочнице и задирали юбки девчонкам, вместе пошли в школу и просидели за одной партой первые три года, вместе поступили в университет, и какой бы отъявленной скотиной я не хотел казаться – я дорожу своим другом, я за него в огонь, в воду и в медные трубы. Я люблю своих родителей. Когда я вырос, я понял, что они не идеальны, что они далеко не идеальны, но они родили, воспитали меня и потратили на мою персону большую часть своей жизни, я благодарен им, но мне стыдно за то, что я не оправдываю их надежд, за то, что я в какое-то время стал настолько неуправляемым, что они опустили руки. За то, что грубил им в шестнадцать, за то, что уходил из дома и за то, что просить прощения сейчас слишком поздно.
У меня есть совесть и я часто испытываю чувство вины, но мои гордость, духовная слепота и упрямство не позволяют открыться людям, сделать шаг на встречу и дать разглядеть мою натуру, увидеть во мне что-то хорошее.
А еще у меня, говорят, неплохое чувство юмора, если оно не касается моей персоны (помните, я не воспринимаю критику даже в такой тонкой форме). Люблю отдыхать в больших и шумных компаниях, быть в центре внимания, демонстрировать свои таланты (который у меня объективно и нет) и слушать лесть. Люблю напиваться и забывать обо всем. Когда ты пьян, кажется, что ты паришь, ты невесом, тебе настолько хорошо, что проблемы отходят на десятый план, а мир кажется совершенным. Еще я люблю улыбаться, просто идя по улице в магазин, или выходя на проспект, поднимаясь в трамвай, делая коктейли на работе.
Я не ангел, не принц, не герой, и не судите обо мне, пока нам не доведется пообщаться. Своя голова на плечах, свое мнение – это то, что делает из хомо сапиенс личность.
8. Связь с вами:
9. "Жди меня".
Саня, привет хд
Отредактировано Mark Rookwood (20.02.2013 11:16:09)
