В начале пути всё еще пребывая в твердой уверенности, что едет исключительно писать натуру, буквально пару километров проехав Элефсис, Зои поняла, что основной причиной предпринятого путешествия стал всё же тот факт, что ей дали машину. Пришлось немного приукрасить истину, показав дату на выданных ей правах и с кристально-честными глазами поделиться информацией, что в аварии она еще ни разу не попадала, и заветные ключи от внедорожника её друга перекочевали в протянутую ладонь. Совсем не играло роли, что после курса обучения она водила всего лишь несколько раз, да и то по ночному пригороду, когда другую машину на дороге следовало еще поискать. Правда, нервов пришлось потратить прилично до тех пор, пока Афины не остались где-то далеко за спиной, а гудки недовольных её стилем вождения перестали звучать в ушах. Зато выехав на трассу вдоль побережья, Зои только уверилась в правильности принятого решения, воспринимая происходящее как своего рода приключение, которые в её жизни случались нечасто, и всегда основывались на скрытой завесой тайны жизни некоторых из местного населения. Вид открывался просто потрясающий, так что приходилось несколько раз себя одергивать в том смысле, что теперь она сидела вовсе не на пассажирском сидении, так что разевать рот на проносящиеся за окном красоты следовало аккуратнее, а в идеале и вовсе смотреть только на дорогу. Да, по зрелому размышлению, стоило признать, что путь до Дельф ей нравился даже больше, чем цель путешествия.
Туристический сезон в Греции не заканчивался практически никогда, лишь стихая на время, поэтому она считала, что подгадала с выездом очень удачно, ведь поздней осенью, да еще и в пасмурную погоду, мало кто из туристов пойдет рассматривать развалины города, если не считать отдельно взятых энтузиастов. И такое мнение вовсе не было связанно с тем, что встать с утра пораньше не удалось в силу множества причин, которые при ближайшем рассмотрении нельзя было назвать объективными. Проще говоря, Зои проспала, после чего решила вообще не торопиться и убедить себя в мысли, что лучше всего рисунок передаст впечатления именно на закате, и никак по-другому. Дорога не заняла бы столько времени, даже с её личной боязнью разгоняться слишком сильно, на путь ушло бы максимум три часа, но Зои планировала обосноваться на месте основательно, не ограничиваясь серией карандашных набросков. В сами Дельфы, небольшой городок восточнее руин, она тоже решила заехать, чтобы основательно затариться тем же самым провиантом, ибо все инструменты прихватила с собой. Палаточный лагерь разбивать на особо живописной поляне Зои не собиралась, но расположиться с комфортом ей ничего не мешало, поэтому она соблазнилась не только термосом, наполненным в кафе, но и раскладным стулом в походном магазине, уже на выходе прихватив и плед. Набором фонариков она могла похвастаться перед любым ассортиментом любого магазина, так что, укомплектовавшись под завязку, наконец, подъехала к развалинам.
Машину пришлось оставить на дороге, и медленно продвигаться вперед, ибо навешано на плечах оказалось столько, что лучше бы было сделать две ходки. Ты недооцениваешь мою мощь! Подзадорив себя, Зои поплелась выискивать лучшее место, чтобы Священную дорогу стало видно как на ладони. Порывы осеннего ветра уже разогнали посетителей, которые в это время года приходили пораньше, когда солнце в зените создавало обманчивое впечатление жаркого летнего дня, поэтому вид девушки, волокущей на себе этюдник, кофр для различных мелочей вроде растворителей, ластиков, тряпочек и палитр, сумку с едой, термосом, фонариками и прочим, свернутый в рулон плед и складное кресло, никого не мог впечатлить.  Выражение о том, что своя ноша не тянет, к данной ситуации подходило мало, но Зои упрямо шла вперед, пока машина вовсе не скрылась из вида, а Священная дорога не показалась идеальной. Переборов в себе желание просто свалить всё на землю, она осторожно спустила этюдник и протяжно выдохнула, почувствовав себя туристом в горах, а не художником на пленэре.
- Это какие же впечатления я передам сейчас? – руки пока не отвалились, поэтому можно было сначала раздвинуть кресло и сесть удобнее, налив себе в крышку термоса горячего еще кофе, и достать упаковку бисквитов, чтобы почувствовать себя расслабленным человеком на отдыхе, а не тягловой лошадью, и сконцентрироваться на натуре, а не на собственных ноющих плечах. – Ну, вот и славно.
Прочувствовав гармонию с окружающим миром, Зои установила этюдник, но начать решила именно с набросков самой лестницы, тем более время позволяло определиться, какой она видит будущую картину, пока солнце не превратилось в тот красочный насыщенный шар, который она хотела запечатлеть на горизонте. Для нее ступени дороги, ведущей к алтарю, становились не просто ступенями, а чем-то большим, отчего конец пути уже выглядел немного размытым, оставляющим место для фантазии о пункте назначения, а не ставящим окончательную точку в истории. Позабыв про плед, ибо солнце еще не село, а холод и не думал донимать, Зои запихнула в рот шоколадный батончик и погрузилась в рисование.

Естественно, Священная дорога в итоге получилась вовсе не так, как Зои планировала, но это её отнюдь не расстроило. В свете уходящего дня картина почти горела, отражая всего несколько минут особенно яркого заката, возможно, настолько же яркого, как и впечатления девушки от сегодняшней поездки в целом. Сейчас солнце уже скрылось за горизонтом, откуда-то с того края все еще продолжая освещать небо, поэтому темно не было, но тени сгущались, а мелкие детали становились трудноразличимы, что означало только одно – пока сворачиваться. Достав из сумки свой кошелек, она заглянула внутрь, если не рассчитывая увидеть там паутину, то, по крайней мере, не слишком бы удивившись, увидь её. Финансы не позволяли остаться в Дельфах, сняв на ночь комнату в гостинице, приходилось выбирать между более необходимыми вещами. Залить полный бак бензина по приезду Зои и не обещала, но совесть не позволила бы ей вернуть машину просто так, учитывая, что завладела транспортом она практически обманным путем. Придется брать заказ… Но она все равно ни о чем не жалела, потому что такие вылазки были ей в диковинку, пусть и жила она в Афинах уже прилично. Дороги сводились обычно к курсированию по направлению дом-родители, и наоборот, редко продолжаясь куда-то в сторону, да еще и за рулем. Однако слишком затягивать тоже не стоило, ибо небо в скором времени обещало потемнеть окончательно, заставив Зои возвращаться почти ночью. С одной стороны это гарантировало не такие потоки машин на дорогах в городе, а с другой стороны в такое время она не ездила еще никогда. Ну, вот и попрактикуюсь. Достав свой большой фонарь, который никак не влезал в карман, и вообще был довольно громоздким, зато имел удобные крепления, которые цеплялись к этюднику, она вытащила из кофра флакон с растворителем, чтобы протереть кисти от масла, прежде чем убирать в чехол. Пребывание на развалинах медленно, но верно подходило к концу, оставляя за собой приятное послевкусие, отвлекающее, отчего девушка хваталась за всё сразу.
Звуки вокруг не баловали разнообразием, батарейка у маленького радио села еще с полчаса назад, а плеер она забыла в машине, поэтому и развлекала себя самостоятельно. Среди едва слышимого гула далекой автострады особенно ничего и не различалось, только шелест ветра между камней. Какой-то подозрительно громкий шелест и слишком направленный для спонтанных порывов. Зои зябко поежилась, только сейчас сообразив, что она довольно далеко от цивилизации на развалинах, и впечатление только усиливалось от мелькнувшей сбоку тени, и сопровождающего движение клекота, не совсем птичьего, но и точно не принадлежащего человеку. Это птица? Это самолет? Очень смешно, Зои. Хотя она и успокаивала сама себя, но сердце уже стучало где-то в горле, так что она напрямую могла почувствовать его вкус.
Между первым услышанным звуком и окончательным убеждением, что дела её плохи, прошло не более нескольких секунд, но и за это короткое время она успела пару раз обругать себя за принятое решение, понимая, что отсутствие людей кругом не всегда благо. И совсем уже катастрофа, если приходится встречаться с такими созданиями. Голос заставил не только резко поднять вверх голову, но и автоматически направить туда свой фонарь, выхватывая мощным лучом света из сгущающихся сумерек и лицо, и тело нападающего, поставив окончательную точку нагнетаемой атмосфере. Апофеозом служил крик, как бы сообщающий: «Зои, ты серьезно встряла». Однако она поняла это и без каких-либо подсказок. Мозг временно отключился, выдав последнее «прости» командой бежать. По крайней мере, её не понесло куда-то в развалины, ибо спрятаться там было негде, а прямо к машине. Хоть расстояние ею самой было отмеряно немаленькое, зато, когда нашли бы её худенькое мертвое тельце, не сказали бы, что выбрала самое худшее из направлений. 
Затылком Зои смотреть еще не научилась, но стоило учесть, что это нечто: Носитель, мифическое существо, мутант, сбежавший из лаборатории, агрессивная актриса театра юного зрителя, которая не умеет пользоваться суперклеем в комплекте с перьями – кто бы ни был, двигался очень быстро, и до машины добежать просто так в любом случае не дал. Давай шестое чувство, ты мне сейчас очень нужно! То ли по теням, то ли по дыханию в затылок, которое просто обязано быть тяжелым, она хотела выделить момент и резко обернуться, выплеснув назад так и зажатый в руке флакон растворителя, крышку которого уже судорожно откручивала. В голове возник и моментально исчез образ закрытого ящика комода, в котором мирно покоился электрошокер, в то время. как больше всего нужен был здесь и сейчас. Крышка запрыгала по камням под ногами, а Зои всё ждала той секунды, когда чудовище окажется достаточно близко, но при этом и не думала сбавлять собственную скорость. Не только потому, что машина тянула к себе магнитом, выглядевшим оплотом безопасности, который увезет её отсюда, но и из-за страха, передвигающего ноги за нее, когда остановиться не получалось чисто технически, потому что за спиной некто настолько опасный, что сердце заходилось от одной мысли об остановке.

Когда же? Ну, когда? Один единственный вопрос так и стучал в висках, пока Зои набирала максимальную скорость в беге на длинные дистанции, где впереди вместо финишной прямой и восторженных зрителей ждала куда более полезная и нужная машина. Третий глаз никак не хотел открываться, чтобы определить необходимый момент для резкого выпада, а любая ошибка могла стоить слишком дорого, отрубив возможности для повторных попыток. Плесни она растворителя слишком рано, и прозрачная жидкость бессильно бы осела на камни под ногами, так и не добравшись до цели, а если слишком поздно, то и оборачиваться, скорее всего, не пришлось бы вовсе, потому что её свалили бы на землю лицом вниз, а из такого положения подняться было бы практически невозможно. Нет, Зои отчаянно не хотела становиться героиней первых кадров фильма ужасов, где кто-то обязательно умирает, чтобы дать прочувствовать зрителю весь ужас сложившейся ситуации. Да и вообще никакой героиней, кроме разве что романтических комедий, она становиться не хотела, но так уж сложилось, что её, в общем-то, никто и не спрашивал, поэтому она бежала вперед и надеялась, что бежит не напрасно.
То ли кто-то наверху услышал обрывки её бессвязных мыслей, то ли Атропос куда-то отлучилась по своим делам, выпустив из рук ножницы, но преследователь сзади крикнул, словно подавая сигнал к повороту, когда Зои изо всех своих сил надавила на пластиковые бока бутылки, вытесняя как можно больше растворителя в лицо. Человеческое лицо, узнаваемое лицо. Но пока этот факт опустился где-то в сознании на самое дно, чтобы всплыть как-нибудь потом, если будет шанс выбраться и подумать над этим. По скорости они в любом случае не были равны, слишком много ума для такого вывода и не требовалось, отчего Зои не почувствовала вспышку боли, полоснувшую по лопатке, сразу. Мозг и так кипел от обилия эмоций, чтобы вовремя донести еще и этот сигнал до адресата. Может быть, в этом и выражалось шоковое состояние, когда рана есть, а боли пока еще нет, но она обязательно будет, через несколько секунд или через пару минут, не важно, но будет обязательно, и гораздо сильнее и ощутимее, чем если бы появилась сразу. Зои знала, как это случается, в своей бурной молодости не раз попадая под горячую руку, особенно если в этот момент отмахивалась от нападающего транспарантом с «зелеными» лозунгами. Из ладони вывалился выполнивший уже свою функцию флакон, а рука инстинктивно потянулась назад, чтобы закрыть полученные царапины, в извечной надежде, что это уменьшит боль. Фонарь на боку мешал закончить движение, а бег прекратился сам по себе, потому что столько дел одновременно не мог делать даже Цезарь. Оно и к лучшему, ибо Носитель спикировал непосредственно на путь, лежащий впереди и уводящий к такой близкой и такой далекой теперь машине. Все остальные направления оставались открытыми, но все они даже не рассматривались Зои как пути отступления, долго бегать она не смогла бы, а место для игры в прятки выбрано оказывалось особо неудачно: одни развалины кругом, без крыш и дверей, которые отлично просматривались сверху.  Так или иначе, но тех лохмотьев от нормальных связных мыслей Зои хватало только на машину, уже постепенно становящуюся Священным Граалем, обещающим спасение от всех преследующих невзгод.
Птица взлетела снова, отдав новую команду продолжить движение всё в том же направлении. Теперь сомнений не оставалось – это Носитель, девушка, ибо кроме человеческого лица она сверкала еще бюстом. Не ахти какая важная информация, но Зои сейчас не могла сознательно выбирать, о чем ей думать, а что отложить на долгую память. И думала она в данный момент о зайцах, лисах и мышах, бегающих по полю ровно до того самого мгновения, когда на них сверху спикирует хищник. Она вцепилась в лямку фонаря как в заветный артефакт, второй из имеющихся при себе. Лучше было бы его выключить, потому что он не только сужал обзор из-за контраста света и тени, но весил прилично. Снятый с плеча ремешок врезался в кожу ладони от слишком сильного сжатия, но она вряд ли это заметила, потому что ощущения перебивались полыхающим на лопатке пожаром, огненными сполохами отмечающим каждое движение рукой или корпусом. Наверно, как раз из-за него казалось, что вокруг становилось просто адски жарко, отчего майка под кофтой прилипла к спине, а по брови через висок скатывались соленые капли. Очень хотелось добавить к ним еще и слезы, но Зои пока не могла оторвать полустеклянный взгляд от движущейся в тебе птицы.
- Отстань от меня! – пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Насколько было бы хорошо, если бы она сейчас просто заснула в своем новом походном кресле, закутанная в плед, а руины вокруг просто навеяли этот кошмар с древними чудовищами. Но нет, простым щипком не обошлось, а рана на спине отчетливо говорила о том, что так просто Зои не отделается. Птице все равно надо было приблизиться, а мысли прекратить борьбу в голове вообще не возникло. Опущенный в землю луч мощного фонаря резко метнулся вверх, выбирая своей целью снова глаза птицы, как на допросе. Секундное замешательство только и требовалось, чтобы попрощаться со своим артефактом, опуская его тяжелый корпус на птицу. Замах вышел так себе, хоть она старалась выжать из себя всё, на что была способна. Не особо рассчитывая, что прямо сейчас проломила кому-то черепушку, да и не собираясь смотреть, куда попала и попала ли вообще, Зои метнулась к спасительной машине, рассчитывая, что успеет открыть как всегда незапертую дверь – еще одну причину, почему руль ей почти никогда не доверяли.

Наверно, именно так во сне она и бегала, с неимоверным усилием переставляя ноги, соображая, что земля внизу должна крутиться как-то побыстрее, а та лишь вяло ползла, напоминая ленивую улитку, которой некуда спешить. Зои старалась ускориться, но и старушка на полуживой колымаге сейчас не только бы пронеслась мимо на бешеной скорости, но и показала бы неприличный жест в окно, отчего становилось еще обиднее, ведь выжимать из себя больше было абсолютно нечего. Состязание в скорости с Носителем проигрывалось подчистую, но Зои упрямо стремилась вперед к двери своей машины, остававшейся почти также далеко, как и раньше, по крайней мере, если судить исключительно по ощущениям. Из оружия с собой оставались только собственные сжатые кулаки, выглядевшие еще более смехотворно, чем возможные выкрики «я знаю карате!», фонарь уже валялся на земле, выполнив ту роль, которую ему выделили в разыгрываемой трагедии на фоне мрачных развалин древнего оракула. Пифия, скорее всего, поцокала бы языком и своим загробным голосом возвестила бы скорую смерть одному из обратившихся, нагоняя еще больше туману. Небольшая заминка ничего не дала Зои в плане форы, ибо Носитель не сильно пострадала, а только разъярилась сильнее, напоминая криком, что дразнить опасных хищников чревато, хотя это воспринималось и без крика, только на одной огненной печи, пышущей жаром на спине в том месте, где когти прорвали ненадежную оборону мягкого свитера.
Она и сама себе сейчас больше напоминала зайца, не успевшего сменить шубу на зиму, и выскочившего на белый чистый снег под взгляд летающего ястреба. И так же как он продолжала надеяться, что сможет убежать, хотя разум диктовал совсем другое, только мешая работать животному паническому страху, потому что добавлял в мысли желаний, которые просто нельзя воплотить в жизнь без последствий. Совершенно бессмысленных при этом, настолько детских, словно клекот раздавался не с неба, а из платяного шкафа или из-под кровати. Закрой глаза, ляг и замри, натяни свитер до самого носа, и тебя не заметят.
Даже не успев дослушать до конца, Зои напоролась на стену нового звука, словно влепившись в нее со всего маху, как в настоящий плотный объект. Споткнувшись, она распласталась на земле, закрывая уши руками, а звук вибрировал и усиливался, рождая ощущение, что вся голова покрывается мелкой сетью трещинок, и вот-вот лопнет, если перестать так сильно сдавливать её руками. Слов Зои уже не разбирала, да и машину перестала видеть, мечтая лишь выбраться из-под тяжелого гнета этого крика. Священный Грааль автомобиля рассыпался в пыль, полностью утратив свою привлекательность на момент, когда в голове начали греметь взрывы залпового оружия, вырывая остатки еще каких-то более-менее здравых мыслей. Еле поднявшись с места, она бросилась совсем в другую сторону, только бы больше не слышать, хотя звенело уже по большей части в ушах, опуская весь оставшийся снаружи мир в омут искусственной, неестественной тишины. Зои и поняла-то не сразу, что временно оглохла, потому что страх и так уже уперся под самый потолок, а на чердаке не отпирали, ибо дома никого не было.
Единственным местом, где хоть как-то можно было укрыться, оказались строительные леса возле одной из колонн. Скорее всего, первоначально ремонтные работы не были замечены, так как вся постройка находилась с обратной стороны от тропинки, по которой девушка шла к Священной дороге, но сейчас свисающий сверху полиэтилен создавал призрачную надежду, что за ним в темноте её не заметят и оставят в покое. Замерев на месте, Зои старалась расслышать хотя бы собственное дыхание, должно быть вырывающееся из горла с хрипами, но не слышала ничего или просто не могла сконцентрироваться из-за болезненного гула в голове. Зато старые мысли проявились с новой силой, уговаривая сидеть тихо и не шевелиться. Трусиха… Антигона не выбирала времени, когда напомнить о своем незримом присутствии, и часто оказывалось оно самым неудачным из всех. Например, как сейчас. Я же не услышу, если она подойдет, не успею ничего сделать. Я не заяц! Леса не были еще до конца собранны, поэтому Зои подхватила одну из частей каркаса – металлическую трубу около метра длиной, и выставила её перед собой как рыцарский меч.
- Я не боюсь, слышишь! – она приложила вторую руку к горлу, чтобы удостовериться, что звук выходит, ибо в своем волнении вполне могла сипеть. Смелость, глупость, или они обе подпихивали в спину, заставляя выступать вперед и вкладывать в каждое слово больше чувства, больше той силы, которую давала ей Антигона.  Главным был звук, а не смысл слов, которые Зои произносила, но любимые аффирмации выходили сами собой, становясь еще и самовнушением. – И еще я тебя узнала! И мне надо теперь брать заказы, чтобы ремонтировать машину! Уходи лучше!
Она почти кричала, стараясь не скатываться на заявления о том, что вызовет полицию, просто в голову как назло ничего не лезло, абсолютная пустота, хоть алфавит повторяй, только бы голос звучал в полную силу, только бы Носитель его слышала и чувствовала.

Отсутствие окружающих звуков с успехом восполнялось боевыми барабанами крови, выбивающими свой собственный быстрый ритм о, казалось, совершенно пустые стенки головы, ибо Зои со своим мечом выступала на тропу войны. Как вождь давно забытого племени, вымершего из-за чрезмерной своей храбрости, она отодвигала полиэтиленовые полы вигвама по центу деревни и стремилась навстречу врагу. Рядом вместо стяга реял образ Антигоны, с улыбкой взирающей на свою подопечную, которая испугалась настолько сильно, что руки не выдержали веса этого страха, уронив и потеряв его где-то по пути. Звук барабанов усилился вместе с голосом, наверно, звучавшем не так уверенно, как того бы хотелось, но иного пути и не было, потому что Зои видела перед собой единственный способ если уж не остаться целой, то просто покинуть развалины живой. Если бы она просто сдалась на милость победителю, свернувшись в малозаметный комок на земле, то лучше бы однозначно не стало. Еще один шаг открыл перед ней пустынную территорию с одинокого стоящими камнями, но Носителя нигде не было видно, даже на небе ничего не проглядывалось из-за отсутствия искусственного освещения и скрывшейся за облаком луны. Только звёзды слабо дрожали на темном фоне, словно наблюдая за тоненькой фигуркой с железкой в руке, не в силах признать единственного воина в поле. Они вряд ли чем-то могли помочь сейчас, но, несмотря на это, помогали все равно, ибо начали подмигивать одна за другой, закрываемые на короткую долю секунды объемными крыльями Носителя, указывая на направление полета.
Огромная птица и не думала удаляться под действием способности Зои, отчего та могла вскоре сама в полной мере ощутить горечь утраты, причем своей собственной. Даже с куском каркаса в руке она не могла представить серьезной угрозы. Обхватив свое оружие второй рукой, не удалось сжать холодный металл как следует из-за моментально отозвавшейся боли в полузабытом ровно горящем плече. Возможно, голос вообще не подействовал по тысяче разнообразных причин, ни придумывать, ни воспроизводить которые сейчас никаких сил не было. Она замерла на месте, в какой-то оторопи наблюдая, как темный силуэт все надвигается, точно выбрав себе мишень. То ли от полной безысходности, то ли по другой причине, о которой думать было куда приятнее, ибо она не делала Зои зайцем, а именно: не движущуюся точку труднее было заметить на земле, а при беге нормальный замах вообще сделать казалось невозможным. Больше походило на оправдание или одну из любимых аффирмаций, но ничего с собой поделать она не могла. Кто знает, может быть, встреча с разъяренным медведем в лесу или с вооруженным грабителем в темной подворотне не вызвали бы настолько глубокого ужаса, потому что и тот, и другой хотя бы отчасти, но были знакомы, по книгам, фильмам и телепередачам, да и не важно, по каким источникам. А то, что надвигалось с неба сейчас,  взялось из старых мифов и легенд, и не совсем принадлежало реальному миру. К животу будто примотали большой пакет со льдом, и от него волнами расходились мурашки, выдавая весь иррациональный ужас. 
Первым звуком, который услышала Зои, стал крик, сначала легкий на самой периферии ощущений, но нарастающий слишком быстро, чтобы не понять – это вообще единственный звук кругом. Приехав сюда, Зои даже не сразу вспомнила про позабытый в машине плеер, ибо природа вокруг засыпала к осени, но еще жила, а сейчас кругом стояла гробовая тишина, а птицы молчали. Нервно сглотнув слюну, и изо всех сил стараясь не зажмуриться, она увидела, как Носитель не очень удачно спланировала на колонну, зацепив выступ, и только тогда поняла, что голос её оказался услышан. Стоять дальше на месте истуканом было верхом той глупости, которую Зои могла себе позволить за один вечер. Она понимала, что Носители нападают не потому, что сами этого хотят, но отказаться от части собственной натуры не имела возможности так же, как и они. На секунду ей стало жаль девушку наверху, но спустя мгновение волны страха захлестнули эту эмоцию, поглотили и погребли под собой, потому что птица не стала бы жалеть Зои. Сдирижировав своей «палочкой», она начала поднимать ветер за собой, которому было с чем порезвиться. Его порывы подхватывали строительный мусор, поднимали вверх по лесам белые полиэтиленовые паруса, остатки несобранного каркаса с грохотом и лязгом покатились по дощатому полу настила, а слой пыли и комьев земли превращался в маленькую бурю, отрезая Зои от колонны с птицей. Скормив ветру свой меч, она повернулась к машине и побежала, потому что больше попыток у нее не осталось, порывы толкали в спину, волосы отчаянно лезли в глаза, но Зои чувствовала поддержку плотной завесы за собой, когда рука коснулась благословенной ручки машины. Трещины на стекле почти полностью закрывали обзор, но в мыслях даже не промелькнуло включить свет, так что дороги не было видно в любом случае. На миг пришлось замереть, потому что дрожащая рука все промахивалась мимо коробки передач, но буря не могла длиться вечно. Соберись, соберись! Зои рванула вперед, задев боком припаркованную рядом машину, но не затормозив, а лишь прибавив газу, понеслась по темной дороге, все опасаясь включать свет до того, как выедет на шоссе. Руль из пальцев потом пришлось бы вырезать, но сейчас она вцепилась в него, не моргая уставившись между переплетений паутины трещин, пока не до конца веря, что цела.