Вот теперь он не понимал ни слова из того, что пытался донести до него торговец, если тот вообще хотел сказать что-то со смыслом. А Хэй начал смутно подозревать, что речь состоит из ругательств. За прошедшее время стандартный набор слов он уже успел выучить наизусть, каждый раз добавляя к ним новые выражения, хотя возможностей было не так уж и много. Прекрасно помня, что этот древний мир подарил, если можно так выразиться, ему способность реагировать не только на Хранителей, но и на абсолютно любого человека, Хэй держался в стороне от многолюдных мест. Однако сегодня ему требовалось обменять принесенное с собой золото на необходимые в быту вещи, а нигде, кроме торговой агоры подходящих не было. Рассчитывать, что в такой временной глуши хоть кто-то знает про службу доставки не приходилось, так что подобное новшество отправилось прямиком на склад идей на пару с внедрением моды на брюки, ибо пусть он и привык уже разгуливать в хитоне, все равно не переставал о нем думать как о платье, что делало неуютной каждую минуту нахождения внутри этого нехитрого шедевра швейного мастерства.
Сегодняшний поход теоретически ничем не должен был отличаться от всех предыдущих. Хэй все так же чуть опускал голову, чтобы на светлый цвет его глаз меньше обращали внимание, а в остальном же мало чем отличался от всех остальных. Если не считать, что за доставкой на складе уже обитала мысль о дантистах, пока еще не только не определившихся с профессией, но и не родившихся вовсе.   
Правая рука напряглась в автоматической попытке потянуться за кинжалом, спрятанным в складках плаща, однако все, что приходилось ниже локтя так и осталось без движения, отчего он чертыхнулся. Если надежда на счастливое избавление несколько дней пребывала вместе с ним, но сейчас она медленно и мучительно отдавала концы. От такого небольшого усилия самодельные бинты пропитались сукровицей, сочащейся из незаживающей раны от укуса, и Хэй напрягся, потому что существовала опасность, что его могут принять за прокаженного, а тогда серьезные проблемы только начнутся. Пока же спор вроде не переходил ту тонкую грань, когда уже следовало начинать беспокоиться. Вслух на своем языке, так же как и на английском, Спиру не старался не разговаривать, дабы не вызывать к себе ненужного интереса, хотя и на их древнем языке тоже выдать мог совсем немногое. И сейчас пытался пояснить, помогая себе левой рукой, что конкретно ему необходимо, и какую плату он за это предлагает. Указывая на нужные товары, Хэй четко называл количество мелких пластинок золота, которые отправятся прямиком в карман к торговцу.
Прокололся он, видимо, на демонстрации своих капиталов, ибо спор начался именно с этого момента. И на какой-то из воплей он распознал слово «вор», что совсем не понравилось. Все найденное золото он вместе с Виштвудом осматривал на предмет клейма или любого другого отличительного знака, и не обнаружил ничего подобного. По форме, по цвету, или еще хрен знает каким способом, но торговец выдвинул предположение о происхождении такого богатства. Обернувшись по сторонам, Хэй снова привязал мешочек на пояс и попытался отойти от прилавка подальше, дабы безболезненно для себя затеряться в толпе. С местными законами он знаком особо не был, по незнание от ответственности не освобождало, поэтому здесь сутки в камере и выход под залог вполне равнозначно мог заменяться на отрубленную кисть руки за воровство. Проверять желания не было, поэтому он накинул сверху капюшон и ускорился, ровно до конца ряда, где его уже ждала стража. Обернувшись на противоположную сторону, он заметил еще нескольких бравых ребят, а толпа отхлынула в стороны как под посохом Моисея.
- Твою ж мать, - секунды хватило, чтобы оценить свое положение и признать, что в данный момент шансы на побег стремятся к нулю, ибо они находились на открытой местности, где спрятаться за какой-либо из палаток возможным не представлялось, так как теперь больше внимания к себе, чем он сейчас, даже звезды на сцене не привлекали. Соображать требовалось быстро, поэтому Хэй поднял руки, демонстрируя, что оружия нет, пусть оно и было на самом деле, и швырнул вперед отвязанный от пояса мешок с золотом. Но пойти со стражниками все-таки пришлось, хотя добраться до более извилистой и узкой улицы тоже было неплохо. Одной рукой он все равно бы с ними не справился, так что рассчитывать приходилось исключительно на скорость бега по пересеченной местности, как только появится шанс стартануть.

Что там говорить, с ними он бы не справился, будь у Хэя целы обе руки, а кинжалы уже расчехлены и готовы к бою. Воином он не был никогда, и упорно сопротивлялся древности, которая пыталась его переделать, перекроить под себя. Вступала в силу та самая пресловутая адаптация, способная превратить человека в зверя, лишь бы не дать ему сыграть в ящик раньше времени. Кто-то загибался в самом начале от отсутствия влажных салфеток и средства от москитов, кто-то проходил по дороге чуть дальше, начиная всерьез выискивать слабые места на теле противника. Хэй на этой линейке старался балансировать где-то посередине, но периодически выходило хреново. Вот как сейчас, к примеру, ибо его упорно тянуло на тот край, откуда вид открывался на стражников, словно сквозь перевернутый бинокль, а именно: как можно дальше. Очень жаль, но детские игры остались далеко в прошлом, и когда глаза закрывались, проблема никуда не исчезала, а волшебная фраза «я в домике» заклинанием не являлась. Хэй усмехнулся, найдя повод для веселья, ибо совсем скисать не позволяло чувство самосохранения. Взгляд задерживался на каждом повороте впереди, на каждой тележке и торговце, выискивая любую возможность к побегу. Руки ему не связали, а так же не огрели древком копья по голове, чтобы просто отволочь по заданному направлению, и к этим плюсовым нюансам требовалось прибавить еще несколько, чтобы сложить картинку в окончательный план. То, что творилось по бокам, его уже мало интересовало, ибо не несло никакой выгоды, а вот впереди замаячил выход с рядов и начало более пустынной улицы.
Возможно, именно поэтому Хэй пропустил первый крик, раздавшийся где-то сбоку, но вот второй и третий игнорировать уже не мог. Причина переполоха крылась в стороне от их небольшой процессии, отчего вызывала чуть больший интерес, так как могла как помочь, так и усугубить положение. Идти чуть медленнее не потребовалось, охрана тормознула самостоятельно, направляя взоры в сторону эпицентра шума, который все нарастал, превращая отдельные вскрики в гул голосов. То ли началось энсьерро, и уже выпустили быков, то ли одно из двух. В любом случае, паника играла на руку, какими бы ни были причины её возникновения. По крайней мере, именно так считал Хэй до тех пор, пока не напоролся на одного из бегущих. Для того, чтобы прочитать его выражение лица, не требовалось обладать особыми навыками, так как на нем застыл ужас таких масштабов, что Спиру вздрогнул. Причем эмоция оказалась написана не на одном лице, а на каждом, что двигалось на встречу, а это заставляло пригнуться и вглядываться в толпу в поисках источника до того, как сам сумеет почувствовать всю предложенную палитру.
Однако Хэй мало ожидал увидеть хрупкую на вид девушку, выступающую в роли погонщицы. Внешность, она, конечно, обманчива, но чтобы настолько. По части хрупкой уже возникли сомнения, когда она отточенным движением перелетела развороченный потоком прилавок, зато по части погонщицы только укрепились. Ко всему прочему её лицо показалось смутно знакомым, будто он рассматривал его в подробностях, но не ставил перед собой цели запомнить, а вот она его, похоже знала, так как траектория движения пересекалась с той точкой, в которой сейчас находился он, и вроде как даже в ней и заканчивалась. Хэй был бы рад встрече, будь наверняка уверен в её целях, но как всегда выбирая из двух зол меньшее, предпочел девушку нелицеприятной компании стражников, поддавшихся всеобщей панике, исходившей от Хранительницы.
Вот оно! Подтормаживающая память, наконец, подсунула нужное изображение, вернее, ситуацию, из которой он больше запомнил не вид, а боль в руке. Теперь все становилось на свои места за исключением причин, побудивших девушку схватить его за руку и поволочь в сторону. Ума хватило на то, чтобы не начать сопротивляться, ибо сам Хэй смог представить лишь один вариант развития событий: не важно, каким образом, но она его узнала и решила свести счеты. Логичней выводов не находилось, но с тем учетом, что её одаренность в запугивании на него не действовала из-за собственных особенностей, лучше было пойти с ней, скрывшись из виду охраны. Какая бы ни была эта техника, она не могла действовать вечно, так что расстояние следовало увеличить максимально. И только спустя полминуты мысль ушла чуть дальше, позволив сообразить, что желания увидеть весь этот ужас на её лице, нет никакого, а Ладон на Хранителя попросту не реагирует. Глаз Грайи все так же болтался на цепочке, а мир воспринимался как обычно, так что шутки местных божков продолжались, и сейчас они, скорее всего, особенно веселились.
- Это надолго? Действие техники, - скрывшись в узком проулке, где можно было свернуть всего пару раз, чтобы окончательно забыть, где входил, Хэй выдернул свою руку, но не остановился, самостоятельно соображая, куда бежать. На поставленный вопрос она могла и не ответить, молча всадив в него еще парочку кинжалов из своих запасников. И, в принципе, он отлично понимал её позицию, в конце концов, знакомство вышло не на позитивной волне. Зато сейчас автоматом заставляло уходить в оборону, потому что в данном случае соображал, что делал, а не пытался выбить почву из-под ног у дракона. Теперь и подставляться не требовалось, чего Хэй делать и не собирался, все же тормознув и отступив от девушки на пару шагов, дабы не пропустить бросок, если он последует вместо ответа на вопрос.

Врасплох она его заставать не собиралась, потому что ни единого резкого движения навстречу он уловить так и не смог, да и вообще складывалось ощущение, что она бежала намного дольше, чем он, потому что успела основательно запыхаться. Или же, наоборот, ждала удобного момента. Мысли Хэй читать не умел, и все, что ему оставалось, это следить взглядом за девушкой при этом не оставляя без внимания сторону улицы, откуда они пришли. Такое распыление ни к чему хорошему не приводило, ибо он толком не мог сфокусироваться на ней, ни услышать что-то еще, кроме ожидаемого ответа. Молчание как-то затягивалось, и раз сознание так и не смогло выдать ни единого варианта, кроме как вендетта, следовало рвануть с низкого старта, воплощая собственноручно придуманный план, где строй стражи заменялся относительно хрупкой девушкой. Мысль казалась смешной сама по себе, если бы Хэй точно не знал, на что она способна, и там в лесу, и еще раз здесь на площади. Пока он отделался только легкими потерями в виде малой части того золота, которое они с Виштвудом нашли в схроне. Легко пришло – легко ушло. А вот усугублять явно не стоило, но он все стоял на месте, чуть наклонившись вперед по направлению предполагаемого ускоренного движения, потому что драться вообще не собирался. В данной ситуации проще было слиться от конфликта, чтобы не навредить случайно ей, и исключить риск, что пока он будет стараться не задеть её, она его как раз исполосует. Под накидкой в складках хитона все еще хранились оба кинжала, забранные с поля боя и принадлежащие ей, и Спиру рассчитывал, что доставать их не придется вовсе. Однако с каждой истекшей секундой её поведение казалось все более неестественным, пока не наступил момент, когда себя можно было ударить по лбу и обозвать слепым. То, что не увидел раньше, теперь заметил, лишь когда девушка стянула с головы платок и начала наматывать на руку. С закрытыми глазами она вряд ли что-то способна была сделать, так что Хэй отвлекся на улицу, отметив отличный след, оставленный будто специально как меловые стрелки в забытой детской игре, после чего и последовал блестящий по своей логичности вывод: банки с кровью в рукавах она не таскала, значит, вытекало это все непосредственно из нее самой. Ситуация от этого только усложнялась. Зато последовал ответ на поставленный ранее вопрос, достаточно мощный для впечатления. Если вначале и были порывы уточнить, что же именно она им показала, то сейчас Спиру уже не был уверен, что вообще хочет это знать. И, да, выходило, что масштабное представление девушка устроила исключительно с целью вытащить его с агоры.
- Что насчет тебя? Обратный отсчет до озверения пошел? – и не просто вытащить, а без уверенности, что сценка из леса не повторится снова в пустынных извилинах узких городских переулков. Однако ответ за ответ, к тому же Хэю самому было интересно узнать, последует ли продолжение, но изменений в себе он никаких не слышал, пусть и не удивляясь. Переломный момент мог наступить в любой отрезок времени, рандомно выбирая сторону между Носителем и его чудовищем. Раздумывая над этим, он глянул на её руку, потом на свою одежду, и все же достал один из кинжалов, чтобы отпороть кусок плаща. Рано или поздно такая участь постигала каждую накидку, которую он с собой брал, не трогая при этом хитон. Мини не шло даже шотландцам, на себе такую моду Хэй проверять категорически не желал, поэтому расходовал то, что брал сверху, забывая нарезать бинтов загодя. Его собственная повязка пока еще держалась, но вот манипулировать с тканью одной рукой было сложновато и с полученной сноровкой.
- Пока не пошел, - отрезав таки клок материи, он убрал кинжал обратно и протянул сделанный бинт девушке, не ввязываясь в помощь. Теоретически следовало испытывать к ней благодарность за помощь, и нельзя сказать, что Спиру её вовсе не чувствовал, но все еще сомневался в мотивах, а они играли не самую последнюю роль. – Спасибо, что вытащила. Но вот зачем? После первой встречи такое желание вряд ли могло возникнуть.
Плюс ко всему, теперь он расхаживал с её оружием, что она прекрасно видела. Может быть, сейчас он добавил еще один пункт к списку тех причин, по которым тяга к спасению утопающих, становилась явлением редким, особенно если тонул напавший Носитель и вор. Последнее, правда, легко оспаривалось, так как она подарки оставила самостоятельно, половину даже непосредственно в его руке, но тут уж он лично к ней претензий не имел никаких, точно так же как преступник не мог точить зуб на полицейских, избивших его при задержании, когда он еще и сопротивлялся. Что заслужил, то и получил, собственно. Просто потому, что Хранители держались за свои фенечки, а им на пару с драконом это очень сильно не нравилось.

Манипуляции с рукой, правой, но все равно не в том месте, где из раны все еще сочилась кровь, привлекли внимание Хэя своей необычностью. Конечно, память, являясь забавной штукой, подсовывала иногда те воспоминания, о которых помнить вовсе не хотелось, но он считал, что так бывает у него, и сейчас понимал, что ошибся, ибо девушка сжимала свою руку там, где была ранена его рука. Хитросплетения таких выводов не до конца были понятны, а разобраться очень хотелось, так как Спиру не мог сообразить подоплеки вопросов, ведь какая ей, по сути, разница, гноится у него рука или нет. Она нанесла удар, потому что иного выхода не было, даже обычный путь назад, и тот был закрыт, и уж точно это не служило поводом беспокоиться, таково оставалось мнение Хэя на этот счет. По крайней мере, вопрос с местью казался решен, и ни в холодном, ни в горячем виде она девушке не требовалась, что заставило немного облегченно выдохнуть. К обширному списку капающих проблем не хотелось добавлять еще несколько, и желание это было вполне логичным и обоснованным, отчего Хэй так же внимательно смотрел на девушку, как и она на него. Естественно, никто не заставлял докапываться до причин поведения незнакомого человека, зачастую такие дерби останавливали на полпути, без возможности пролезть дальше, и вынуждали принимать решение в таком виде, в каком оно было преподнесено, отписывая необычность за счет чужой души, как всегда являющейся потемками. Но тут уж странности явно зашкаливали, Хэй хмурился, и старался вникнуть, почему она чувствует себя обязанной, раз это ей отчаянно не нравится.
Но на первом месте оказалась здравая мысль пожать плечами и воспользоваться предложением, чем бы продиктовано оно не было, тем более что помощь ему очень даже требовалась, оставалось только уточнить, нашла ли она его специально, или встреча носила случайный характер. Хранители могли выводить его из себя, разжигать злость на собственную сущность, но он не мог отнять у них неоспоримых преимуществ в пользовании техниками, и если эта девушка встретила его, потому что способна найти человека, но Хэй воспользовался бы этим даром, чтобы разыскать собственную пропажу. Конечно, если преобладал вариант номер два, то все становилось бессмысленным, но попробовать стоило, а для этого следовало извиниться, хотя виноватым он себя не считал, так как не он принял решение напасть на девушку в лесу. Выдавливать из себя слова, которых не чувствуешь, и в которые не веришь, всегда было для Хэя задачей непосильной, ибо приравнивалось ко лжи, не той, что призвана успокоить или приободрить, а той, что несла выгоду ему лично. «Белой ложью» тут и не пахло, так что после секундного сомнения, он сдался и сказал то, что был способен.
- Я не напал бы на тебя в лесу, если бы мог. И да, мне нужна помощь в… - закончить речь он не успел из-за цокота копыт по затертым камням улицы, вот только не со стороны, откуда они пришли, а с противоположной, так что сложно было определить сразу, хорошо это или плохо. С «хорошо» в древнем мире было тяжеловато, а повышенная настороженность уже не раз спасала положение, причем не только здесь, но и дома. Задатки паранойи, заставляющие смотреть на мир с некоторой опаской, никогда не казались Хэю лишними, так что он не относил их к отрицательным сторонам своей натуры, отчего сейчас все же подошел ближе к девушке и стене, к которой она прислонилась, дабы освободить проход для появившихся из-за поворота всадников. Сюда едва доносился гул с агоры, но и его хватало для понимания причин появления небольшого отряда.
- Прикрой волосы и глаза опусти, - уходить уже не имело смысла, ибо до ближайшего проулка они не успевали, да к тому же всадники их заметили. Что успел усвоить Хэй за прошедшее время, так это то, что оказался отнюдь не в правовом обществе, где от полиции легко было отбиться выученной наизусть книжицей со своими правами. Кто оказывался сильнее, тот и был прав – вот и весь свод законов, на которые опирались местные. Проще уже некуда, поэтому он наступил на небольшую лужицу крови, что успела стечь с её раны, и постарался замазать ближайший след. У них с собой не было ни повозки, ни мешков, так что причин, чтобы стража остановилась, тоже вроде как не было, однако зуб давать за такой исход Хэй бы не стал, просто смирно стоя и глядя исподлобья на приближающуюся пятерку.

Каждое слово незнакомой пока еще девушки вызывало настойчивое желание произнести длинное протяжное «эээ…» с вопросительной интонацией, ибо вроде в отдельности они были доступны для понимания, а вот вместе не складывались совершенно. И нельзя сказать, что Хэй не пытался вникнуть в таинственное значение. Пытался, и еще как. Но старания исчезали втуне, так как на его взгляд, слишком разнонаправленным выходило движение её мысли. Сейчас же и вовсе голова была забита приближающимися стражниками, чтобы еще уделять внимание разгадыванию шарад. Конечно, большинство Хранителей на её месте попытались бы убить, если бы не было другого выхода. Своя жизнь почти всегда казалась дороже, чем чья-то еще, иногда на подсознательном уровне, иногда вполне осознано, тем более, что она в лесу никого кроме себя не защищала. Такое объяснение, в принципе, ему подходило, но все еще оставалось его личным, а вот для вопросов время явно было упущено.
Может быть, давно в детстве, лет в девять-десять, Хэй и мечтал оказаться на месте либо Индианы, либо любого другого героя, на пути которого с завидной периодичность вырастали горы препятствий, с которыми тот играючи справлялся. Реальность серьезно отличалась от картин, описанных воображением, причем далеко не в радужную сторону, так что все персонажи теперь казались картонными и ненастоящими, так же придуманными чьим-то оторванным от жизни воображением. Ни тени сомнения в глазах, ни разу не дрогнувшая рука и абсолютная непробиваемая уверенность в собственных действиях, заставляющая идти на рискованные и глупые поступки, и, естественно, полная неуязвимость даже при столкновении с поездом на полном ходу – бред, да и только. Здесь же кровь была настоящей, пахнущей ржавым металлом и чем-то кислым, боль ощутимой, и намного сильнее, чем могло представиться, а опасность куда реальнее, к тому же ни Хэй, ни кто-либо другой не читали заранее сценарий и не знали, что в конце все жили долго и счастливо. Так что любой поворот мог обернуться короткометражкой, где герой погибает на седьмой минуте. С такой жизнью о спокойном характере можно забыть нахрен.
К тому же выражение «ему неведом страх» списывали совсем не с Хэя, так что он с успехом наслаждался каждым оттенком этого чувства с неравными, но достаточно короткими периодами. Не суть важно, за себя или нет, ощущение выходило не из приятных, и с ним следовало бороться каждую минуту, ибо никакого желания поддаваться не было. Хотя каждый раз небольшую помощь оказывало неслабое разбавление всего намешиваемого коктейля раздражением или злостью, точно так же, как и сейчас. Спиру опустил голову, но продолжал рассматривать всадников, не поднимая взгляд до их глаз. Девушка выполнила просьбу, а это давало хоть какой-то прогноз на дальнейшие действия, по крайней мере, с их стороны. Однако он стоял к ней слишком близко, чтобы не заметить отчасти спрятанную левую руку с зажатым в ней ножом. Нет, серьезно? Хэй стиснул зубы, но никак не мог ей мысленно передать идею о том, что иногда бездействие намного продуктивнее, чем непросчитанное действие. Еще одной безумствующей группы, теперь уже на лошадях, им точно не было нужно, раз существовал шанс обойтись малой кровью. Шанс, показавшийся на секунду и скрывшийся за поворотом, даже рукой не махнув на прощание, ибо наблюдения приносили свои плоды, отчего момент, когда последний конь из процессии, уже их двоих обогнувшей, слегка затормозил, а всадник уставился вниз, под копыта, где отчетливо виднелся красный след, оставленный девушкой.
- Вот ведь черт, - а начиналось все достаточно хорошо. Взгляд стражника уже пошел выше, перемещаясь четко по полоске прямиком до стены, возле которой они стояли, и ничего хорошего в этом однозначно не было. Зато гул с агоры стал сильнее, ворвавшись впереди всадников толпой торговцев и остального местного населения. – Ну, повезло. Мы не на линии.
Вся улица моментально пришла в движение от топота ног, ржания лошадей и отдельных бессвязных выкриков людей. Бежать как всегда казалось отличной идеей, вот только они это уже пробовали, и помогло не сильно. С одной стороны их с этой девушкой подпирала верховая стража и приближающаяся толпа, с другой – совершенно пустой переулок. Но этого Хэю не было достаточно. Раз опробованный метод показал себя с положительной стороны, поэтому ничего не мешало воспользоваться им вторично.
- На крышу с такой рукой залезешь? – в современном мегаполисе точно нет, а здесь без проблем совершенно, ибо грубые необтесанные камни прилегали друг к другу неплотно, кое-где вообще не создавая отвесной стены, а выходя друг за друга под существенным углом на манер ступеней. В любом случае, Хэй бы подсадил девушку при необходимости, так как бросать не собирался даже с учетом откровения по поводу убийства.

Его помощи здесь не потребовалось, зато сам бы он не отказался, подтащи кто-нибудь лестницу, а еще лучше – эскалатор. Изучать все филигранные оттенки светлого неудобства, плавно перетекающего в более темные цвета боли ему и раньше приходилось, но не настолько интенсивно, ибо в это путешествие для тренировки стойкости забыл положить себе в походный рюкзак банку с анальгином, или чем-нибудь посильнее. Уговоры не особенно помогали, зато вырабатывалась определенная привычка терпеть, вряд ли необходимая в современности, но жизненно важная здесь. Зато теперь у Хэя имелась собственная картотека болевых ощущений, классифицированная и разложенная по полкам: резкая, ноющая, режущая, тянущая, накатывающая волнами или скручивающая на пару секунд – выбирай любою под стать ситуации. Сейчас явно пришло время пульсирующей, когда кровь отдавалась отнюдь не в висках, а пульс можно было посчитать, просто посмотрев на перевязанную руку. Цепляться за выступы и одновременно удерживаться, подтягиваясь вверх используя при этом только одну ладонь, приходилось тяжело, и появлялись мысли уже начать использовать зубы. Однако внизу перспективы маячили еще хуже, так что особо выбора и не оставалось. Скрытые резервы вообще имели интересное свойство проявляться только тогда, когда со спины нехило подпирало, а жареный петух оставил парочку отметин от клюва.
Перевалившись через край крыши, Хэй растянулся на спине, чтобы немного отдышаться. Форму он в этой версии Греции не терял, а только приобретал, но сам бы предпочел, чтобы происходило это с меньшей интенсивностью и напором. Перевернувшись обратно, он выглянул через край на хаос, творящийся внизу. Фурор, произведенный бесплатным показом видео, которые теперь, по словам девушки, останутся в памяти навсегда, постепенно затухал, оставляя за собой след из тех, кто упал и не смог больше подняться, придавленный к земле чужими ногами. Из этого вытекало несколько продолжений, опуская частности их можно было разделить на два простых принципа: о них с девушкой вспомнят, или не вспомнят. Естественно, предпочтительнее было второе, тем более что таких же измочаленных наблюдалось прилично, но перестраховка никого еще не подводила, так что Спиру оттолкнулся от края и пополз дальше.
- Чего ты хочешь? Скажи…- драматизм ситуации зашкаливал, в том числе и потому, что Хэй вроде как ни чем на нее не давил, не преследовал и никак не мог отнести себя к причинам такого полупридушенного голоса. Секунду он удивленно таращился на девушку, обдумывая привычное вопросительное «эээ», а потом решил, что обязательно с этим разберется, но чуть позже, так как сейчас требовалось убраться с этой крыши немного дальше, чтобы с улицы их не было видно, даже если кому-то придет в голову посмотреть по верхам. Всадникам же для этого надо было просто привстать и задрать голову повыше, что Хэя не устраивало категорически. «На всякий пожарный» уже стало почти что девизом, так что попади они в рыцарские времена, если такие здесь были, то Хэй вывел бы эту фразу на своем щите. Поэтому сейчас поднялся во весь рост и подхватил девушку за складки одежды на спине, то ли поднимая, то ли просто волоча за собой через крышу на следующую, расположенную чуть выше по склону и под углом, больше напоминая стандартный дом. Наклон был не очень большим, но отлично скрывал от глаз, если перебраться через самую высокую его точку на другую сторону, где он шел уже вниз. Там Хэй и остановился, снова растянувшись на спине и прикрыв рукой от солнца глаза. Возможно, реши она сейчас всадить ему нож в любой открытый участок, он бы заметил не сразу, а может, и вообще бы не заметил, тихо и мирно отдав концы.
Поступил он с девушкой не слишком по-джентельменски, таская как куль за ткань платья, но с ней явно было что-то не так. Движение руки к правому плечу, замеченное еще внизу, теперь казалось её личным, но не просто отражением в памяти того, куда она нанесла ему рану. Вывих или типа того, ибо повязок не было. Приподнявшись, он посмотрел на девушку уже более спокойно, ибо чувствовал себя в относительной безопасности от людей на улице.
- Эй-эй… Успокойся только. Мне ничего от тебя не надо, - Хэй проглотил сформированную уже было просьбу, ибо не хотел заставлять её что-то делать насильно, вернее, мысли такие были, однако он отложил их в сторону до лучших времен. – Ты в порядке?
От различного рода жестов, вроде руки на плече, он воздержался, не зная, как девушка на такое среагирует, хотя учитывая его предыдущие действия, это казалось песчинкой на целом пляже. Или последней каплей в чаше терпения. Баталии одноруких на крыше дома в планы на ближайшее будущее не входили.

Даже его ограниченных, если не сказать – увечных, способностей по определению настроя собеседника хватало, чтобы зарубить себе на носу, что он этой девушке не нравится. Вполне объяснимая позиция, учитывая первую встречу и в особенности её итог. Сам он тоже не считал, что следует налаживать контакт, если такого желания нет, а есть прямо противоположное, а именно слезть с крыши и пойти в удаляющимся от нее направлении. Однако он считал себя обязанным ей, ибо сейчас прозябал бы где-нибудь на закрытом курорте с небом в клетку. И это еще при самом благополучном стечении обстоятельств. Неожиданный долг угнетал и вызывал стойкое ощущение, что лучше бы разобраться с этим поскорее. В обычном мире всегда процветали бартерные отношения, требующие, чтобы на чашах весов лежали примерно одинаковые по ценности услуги, Хэй не мог этого не знать, в конце концов, родился не вчера. Однако эта девушка вместо того, чтобы требовать что-то с него, сама предлагала помощь, а это вводило в ступор. Возможно, сам бы он тоже мог поступить подобным образом, просто еще не приходилось, поэтому понять её становилось трудно, даже невозможно. Особенно позицию «я тебе помогу, если ты не хочешь – помогу все равно», подкрепленную взглядом исподлобья, высверливающем дырки до затылка. Но, черт, сам тоже хорош. Сначала надо, потом не надо, теперь вообще лишь бы уйти поскорее и не оборачиваться.
Хэй обернулся на вопрос, не сообразив сразу, к чему он вообще задан и нужно ли сейчас отвечать, или же это-то что-то из разряда «как дела?». Естественно, как у Хранителей, так и у Носителей были свои преимущества и недостатки, кому как ни ему это известно. Однако ни в числе тех, ни в числе других чтения мыслей у Ладона не значилось, зато слушать сам Спиру умел, потому что знания во все времена считались силой. Тема беседы показалась ему странной, но он не протестовал, так как любой диалог давал ему время отдохнуть, не акцентируя внимания на собственной усталости, и маскируя простое желание полежать за внимательное вникание в суть вопроса. Про Немезиду он знал лишь в общих чертах, несколько довольно сухих строк из энциклопедии, не более того, поэтому воспринял информацию как своеобразную историческую справку. Вытянув вперед гудящие ноги, он проверил бинты, затем и окрестности, убедившись, что жить будет, и опасности в ближайшем будущем нет. Со стороны могло возникнуть ощущение, что он и не слушает вовсе, ошибочное, но об этом мало кто знал. А девушка тем временем все сужала и сужала круги, нарезаемые вокруг истинной причины всего монолога, пока не перешла к самой сердцевине, полностью вернув все внимание Хэя к себе. Да, некоторым с недостатками от богов действительно не подфартило, но опять же – это являлось исключительно их выбором. Следовательно, слишком высоко она ценила достоинства, раз мирилась с такими вот скрытыми процентами по платежам за способности. Что мешает просто отказаться от Покровителя? В каждом отдельном случае ответ становился разным, но все равно таким же мелким и незначительным в глазах Хэя. А раз носит побрякушку, принимает техники и пользуется ими, то к чему жалобы на недостатки? Дареному коню в зубы не смотрят, и раз не нравится, так откажись! Он сам не почувствовал, как начал заводиться, раздражаясь от каждого слова, так что попытался успокоиться и взглянуть на ситуацию более трезво. Кто я такой, чтобы судить её за техники, с помощью которых она мне помогла. Никто. Но исключительно въедливая неприязнь ко всем Хранителям не проходила бесследно, заставляя иногда делать неверные выводы.
Мало того, что она сейчас предлагала свои услуги в качестве ..ээ.. киллера, ибо более мягкое определение не подбиралось, так еще и швыряла это самое предложение, с усилием растирая по всей физиономии. Почти как плевок. С тем учетом, что если отбросить форму преподнесения, то горизонты открывались достаточно обширные, заставив помимо воли вспомнить собственную неозвученную просьбу.
- Ага, суть я понял, - он задумался на секунду, а потом достал из-за пояса кинжалы, принадлежащие не ему, и пододвинул к ней ближе, возвращая. Возможно, этим поступком он в большей степени успокаивал свою совесть, не разрешающую пользоваться её услугами, так как знал, что виноват сам. Но желание отыскать потерю превалировало, затыкая довольно писклявый голос, жужжащий над ухом об эфемерном сейчас понятии справедливости.
- Это важно. Скажи, ты нашла меня случайно или умеешь искать нужных людей? Если есть описание и имя, - Хэй вспомнил про позабытую в лесу сумку, принадлежащую той, кого он хотел найти. – Еще кое-какие вещи.
А вот в том случае, если таки случайность свела, старания были абсолютно бессмысленны, но попытаться стоило, даже и обманным путем. Уж такую дополнительную тяжесть он на плечах выдержит, там лежало кое-что и потяжелее. А что касалось мнения этой девушки о нем, то оно принадлежало исключительно ей одной, с ней бы и осталось, так как на доброе отношение Хэй не претендовал и прямо сейчас готов был опуститься еще ниже. Он посмотрел на нее с неопределенной пока надеждой на помощь, достаточно эгоистичной, абсолютно не обоснованной, но от этого не менее важной для него самого.

Когда он сказал ей, что понял, именно это и имел в виду, но попытаться еще раз все-таки стоило. Возможно, где-то глубоко в душе Хэй рассчитывал на довольно простой и слишком уж хороший выход из ситуации: Хранительница отвечает «да» и всего день-два требуется, чтобы найти то, что он потерял. Но чудес, как и обычно, не случалось, насколько бы сильно на них не надеялись. Жаль, конечно, но привыкнуть можно. Поэтому её ответ не стал особо сильным ударом или неприятной неожиданностью, всё вышло именно так, как и должно было быть. Судя по последнему вопросу, Виштвуда она бы нашла, однако хотелось не этого. Не суть важно, сколько времени прошло от знакомства с девушкой, которая так внезапно исчезла, Хэй определенно мог сказать, что самым большим её преступлением был проезд зайцем в метро или же неоплаченная парковка. И жрецы, да. С таким послужным списком и в современном мире работать казалось непросто, что уж говорить про древнюю Грецию, где убивать надо, чтобы продолжать жить самому.   
В данный момент от этой жизни Хэю требовалось много всего, начиная от второй нормально работающей руки и заканчивая розыском, с обширнейшим списком более мелких благ, находящихся как раз между основными двумя пунктами. Проблема состояла только в том, что ничего из перечисленного девушка ему предложить не могла. На самом деле, она ничего и не предлагала, четко определив мотивы собственных поступков, над которыми Спиру ломал голову ранее. Так что кроме как вынужденным рабством эта ситуация не называлась.
Смирившись с тем, что придется выкручиваться самому, он немного расслабился, так как из пламенной речи вытекала его относительная безопасность в её компании. Он улыбнулся, почувствовав каплю свободы уже от того, что кинжалы были приняты обратно. Напряжение схлынуло, и Хэй улегся обратно на спину, рассматривая то девушку, то покатые поверхности крыш, ибо на небо смотреть было невозможно из-за полного отсутствия облаков и палящего солнца.
- Я бы не назвал это вредом в полном смысле слова. Он просто исчез, - прошла уже неделя, за которую пару раз их посещали дожди. Кто знает, кто теперь обитал в лесной хижине, покинутой их тройкой практически сразу после инцидента. Даже будь в его распоряжении ищейка, все следы давно канули в лету, а девушку причислить к полицейским собакам не позволяли остатки совести, еще плескавшиеся среди мутной тины собственных мыслей. Не повезло с Покровителем. Бывает.
- Ты мне здорово на агоре помогла. Разве это не в счет? – конечно, он не просил помощи, но все хитросплетения логики божков Хэю и не были известны досконально. Весь разговор скатывался к первоначальным мыслям уйти подальше от слишком людного центра, пусть сегодня и без добычи, на которую серьезно рассчитывал, да и без денег. Однако он брал с собой не так уж и много, чтобы сильно сожалеть об утрате. Великим альтруистом и филантропом Спиру не был никогда, скорее, даже наоборот, может быть, именно поэтому рассматривал девушку не как источник выполнения своего желания, а как внезапную компанию, за которой теперь тоже надо смотреть, а он и с собой едва справлялся. Ко всему прочему реально устал за день, ибо покорение местных вершин одной рукой слишком просто не давалось. Впереди маячил путь до дома, теперь расположенного не в глуши, а чуть поближе к Афинам для удобства передвижения, и вот уж куда он девушку звать не хотел, так это точно туда. Судя по общему состоянию её одежды, на улице она не ночевала, и как и все остальные здесь, приспособилась.
- Если так. То просьба есть: назови мне свое имя, - хотя существовал и еще более интересный вопрос, как девушка себя поведет, когда контракт с Покровителем будет оплачен. При зрелом размышлении, вполне пустой, потому что она с какой-то стати считает его невинным аки младенец в колыбели, что с какой-то стороны очень даже оскорбительно. Хотя чего уж. Со всех сторон. Такие мысли вызвали еще одну усмешку, помимо воли поднявшую угол рта чуть вверх.

Если бы у него были подозрения, не суть важно: обоснованные или нет, он смог бы вытрясти сведения самостоятельно. Возможно, это единственный факт, в котором не возникало ни единого сомнения. Во всем же остальном присутствовала некая зыбкость, ибо стоило признать, что существовал один шанс из тысячи, что она просто взяла и ушла, как и говорила, не смотря на все данные обещания и возникшее призрачное доверие. Сжигая мосты и не думая о тех, кто остается, даже не подозревая, что возникнет желание поискать. Вполне в её стиле. Напридумывала себе ворох причин, почему её можно счесть обузой, сама себя накрутила, сама сделала определенные выводы, и согласно им решила, что другого выхода нет. Сумасшедшая женщина. И не понятно, что же из двух вариантов хуже. В понимании Хэя ответ казался очевидным, поэтому и искал, сейчас упустив еще одну возможность приблизиться к разгадке, зато нажив себе Хранителя во временные соседи, который каждую минуту рисковал продолжить начатую еще в лесу игру в салки. Она вроде бы это тоже понимала, раз спросила в самом начале разговора, предоставив в дальнейшем ему самому слушать некоторые отголоски изменений, позволяющие слиться раньше, чем убийство покажется более удачным вариантом. Тут уж в силу вступала та самая живучесть людского рода, позволившая переварить маленький пир в заброшенной хижине с раскидыванием вокруг вытащенных на живую внутренних органов, как-то совсем не до переживаний и рефлексии было в древности, что Хэй счел за незначительный, но все-таки плюс.
Зато девушка к нему, по всем замеченным показателям, относилась в точности так же, как и он к ней, возможно, и хуже. По крайней мере, она вполне доступно и очевидно говорила о внезапно свалившемся долге, когда никакого заёма и не брала. Учитывая, что сам он торговался, а следовало бы просто отпустить. На такое положение вещей можно было только плечами пожать, лежа этот жест выходил плохо, но полностью отражал все отношение. Плюс ко всему он не сообразил, почему простой вопрос вызвал подобную реакцию. Пусть смотреть на девушку выходило только прищуренными глазами и то мельком, но такое выражение он все же видел в зеркале пару раз для того, чтобы узнать. Это же просто имя. Слишком долго Спиру не размышлял, потому что гораздо больше на него произвел впечатление этот оптимизм, как-то совсем не шедший Рейчел к лицу, словно приписанный так же, как их здесь присутствие. Легко и просто: найдешь в телефонном справочнике в Афинах. Учитывая, что до рождения Белла всего пара-тройка тысяч лет. Может, так и следовало жить, говоря об обычных вещах будничным тоном, не воспринимая потерю на постоянной основе, иногда Хэй забывался и думал так же, иногда помнил лучше, чем собственное имя. В любом случае, такие слова, особенно произнесенные почти незнакомым человеком, грели душу, напоминая, что их троица тут не одна, а население Афин за последние недели сильно увеличилось.
Позу пришлось все-таки изменить, ибо такая расслабленность грозила приковать его к крыше до конца дня. Сила тяжести, будто плавно смещалась, придавливая к поверхности немного сильнее, чем обычно, и даже понимая, что впечатление полностью ошибочно, Хэй никак не мог от него избавиться, поэтому сел, положив здоровую руку на согнутые колени, и уставившись на Рейчел Джин Вуд уже в упор.
- Погоди. Я только что тебя попросил, ты просьбу выполнила. Что еще надо? - какие эффекты должны сопровождать исполнение договора, он не знал, но вряд ли это феерично, с трубящим хором и конфетти. Он присмотрелся к ней внимательнее, чувствуя, что каждый из них вообще слабо понимает мотивацию присутствия второго. Жаль, что ни боги не выпускают мануалы вместе с прилагаемыми фенечками. Жизнь была бы проще и у меня, и у этих любителей побрякушек. – Слушай, у меня нет никакого желания заставлять тебя что-то делать. Да и в своем ранении не виноват никто, кроме меня.
В конце концов, не могла же она отвечать за его личную неприязнь к братии Хранителей, пусть даже он и навешивал на их всех собак. Ни хуже, ни лучше они от его мнения не становились, так что Хэй сказал правду, откинув свою злость от одного наличия у девушки побрякушки, за которую та держалась, и мирилась с последствиями в виде внеплановых поручений.