- Боже! Это просто невыносимо. Я замужем за трридцатилетним студентом, которрый не может обеспечить собственную семью, - недовольно причитала Скарлетт, стоя перед огромным зеркалом в коридоре и убирая мягкие локоны в общую прическу. Сперва женщина пыталась забрать волосы в строгий пучок, но потом представила себя на месте старой ворчливой училки и моментально передумала. Нет уж! А вдруг ей придется проходить собеседования у мужчины? Уж лучше оставить волосы распущенными. Тем более, что оно выглядит не так уж и вызывающе. – Нет уж, делай что хочешь, но рработу ищи. Иначе чисто из женской врредности я не позволю тебе веррнуться на свое пррежнее место, - то есть вором, аферистом и подрывником, - а сама займусь ворровством. Вот и будешь сидеть, локти кусать, - Скарлетт продолжала причитать, даже не замечая, что муж ее совершенно не слушает. Последний возился с дочкой. Причем, уже в другой комнате. – Дуррак! – Обиженно прикрикнула на блондина Кэтти, появляясь в дверях гостиной в позе воинственной сахарницы. Минни лежала на диване и звонко смеялась, а над ней нависал папочка, всячески пытаясь развеселить свою дочку. Ну и как после такой картины можно было сердиться на этого козла?.. Да никак! И Скарлетт не сердилась. Она стояла, наблюдала и умилялась… И кто бы мог подумать, что несколько месяцев назад он чуть не убил собственную дочь… Вот просто так. Потому что не смог сдержать в себе Цербера. Правда, тогда сама Скарлетт чуть не убила мужа. Вот так они и жили – душа в душу, кулаком в глаз. – Я пошла. Пожелай мне удачи, - она развернулась и покинула дом.
Поехала шатенка на джиппе мужа. Опять. Просто потому, что его машина ей нравилась больше. Даже несмотря на то, что у Скарлетт в гараже стояла прекрасная белая Ламборджини  последней модели.
- Здрравствуйте. Я на собеседование по поводу вакансии. Куда прроходить? – Женщина уже стояла на пороге университета и вкрадчиво разглядывала охранника. Тот отвечал ей взаимностью. Чуть погодя, он даже взялся проводить женщину до нужного кабинета на втором этаже. Скарлетт отблагодарила последнего ласковой улыбкой и, недолго думая, зашла в аудиторию.
«Черт! Женщина. Серая мышь какая-то. Фи», - она не любила подобных людей. Возможно, это было не очень умно, но Скарлетт машинально сгребала таких личностей под одну гребенку и характеризовала их примерно так: занудливые, дотошные, завистливые, назойливые и постоянно пытающиеся доказать свое первенство. Впрочем… Кто не рискует, тот не пьет шампанское – верно?
- Добррый день, - громко, настойчиво, сразу же пытаясь привлечь к себе внимание, проговорила Скарлетт, звонко стуча тонкими каблуками по старому паркету. – Видимо, я к вам. Меня зовут Скаррлетт Гекас. Я прришла устрраиваться на рработу. Вас должны были прредупредить, - женщина уже стояла напротив Меланты и внимательно изучала ее лицо. Несколько высокомерно, наверное. А затем шатенка без приглашения села напротив девушки, деловито скрестив руки на груди.
«Хранитель, я чувствую. Держись, Скарлетт. Это твоя неделя спокойствия».

- Что ж, будем знакомы, - мимолетный взгляд на безымянный палец правой руки преподавательницы, - мисс Новак, - женщина выдохнула и прикрыла глаза цвета молочного шоколада. Нет, Скарлетт ведет себя просто отвратительно! Она пришла устраиваться на работу и должна сделать все, чтобы эту работу получить. А значит, нужно засунуть как можно дальше свои стереотипы вкупе с дерьмовым характером и горячим ирландским темпераментом. Сейчас она должна показать все то лучшее, в ней что есть. Если, конечно, оно на самом деле есть. Ну… Так или иначе, но Бласт что-то нашел в этой непутевой женщине, раз предложил ей пожениться. Быть может, еще кто-то надет?..
- Я закончила элитный лондонский колледж с весьма высокими оценками, - женщина выпрямилась и расправила плечи, - а потом – рработала. Пять лет в том же Лондоне, - и плевать, что сразу после окончания дотошного колледжа, Скарлетт покинула Англию и переехала в Грецию, в Афины. Сейчас она собиралась врать, и врать много. У таких женщин всегда превосходно получалось вещать лапшу на уши. Особенно – мужчинам. Но прокатит ли эта затея с Хранительницей?.. – Дело в том, что аррхив, в которром хрранилось мое личное дело – сгоррел. Его поджег Джошуа Фолкнерр на спорр, - больше деталей, Скарлетт, больше деталей, чтобы выглядело убедительнее, - Фолкнерра быстрро нашли и отчислили из школы. А ещё он выплатил огрромный штрраф. Не удивлюсь, если даже до Грреции долетела это ужасная исторрия, - Скарлетт осудительно покачала головой из стороны в сторону. Как будто ей действительно было дело до какого-то там архива! – Все, кто подал заявку на восстановление личного дела, дождались своего счастья. Однако у меня врремени на ожидание не было. Мне нужно было сррочно покинуть Англию. Да и, к слову сказать, я уж и не надеялась, что еще буду рработать прреподавателем. Слишком уж тррудная, знаете ли, рработа, - Скарлетт драматично вздохнула, слегка приподнимая голову и облизывая пересохшие губы. Купилась? – Однако судьба – дама коваррная. Именно по ее ррешению я сижу здесь и сейчас напрротив Вас, мисс Новак. И искрренне надеюсь, что мое пустое личное дело не сможет помешать нам сотррудничать в дальнейшем, - Скарлетт слегка прищурилась, словно пытаясь разглядеть, клюнула Хранительница на ее ложь или нет.
«Ну, хватит тянуть кота за хвост, дамочка! Я не желаю тратить слишком много времени в этом душном кабинете. Мне еще в солярий нужно забежать..»

«Купилась!» - Внутренне Скарлетт ликовала, внешне стараясь не подавать виду своего морального превосходства. Ну, подумаешь, очередная маленькая победа над… женщиной! Черт возьми, вот  именно осознание этого и заставляло Скарлетт упиваться собственной победой. Ведь Кэтти женщин на дух не переносила. Завистливые злобные создания, - прямо как она сама. Они все были одинаковыми: старались наступить тебе не на ногу, а на шею. Шли напролом, добиваясь поставленной цели. Часто завидовали, и эта черная зависть приводила к ужасным последствиям. Вспомните хотя бы Троянскую войну. Чертовы богини устроили весь этот цирк из-за жалкого яблока! И разрушили целую империю. Идиотизм, ей Богу. Да даже Скарлетт бы не стала устраивать драму из-за такой мелочи! Ну, не дали ей яблока, ну и черт с ним. Обидно, конечно. Но обида не стоит жизней тысячи людей.
Однако оставим лирические размышления. Да, Скарлетт ликовала. Да, она была довольна. Да, она в который раз убедилась в своей непревзойденной находчивости. И пусть, все это было большой ошибкой… Но не будем лишать эту женщину маленьких радостей жизни, правда?
Ласково улыбнувшись, шатенка чуть приподняла подбородок и внимательным взглядом красивых глаз еще раз оглядела потенциальную работодальницу.
– Но вы, я думаю, понимаете, что мы не можем вас просто так взять на работу. Как вы смотрите на то, если я вас немного… гм... поспрашиваю по вашему предмету. Мировая литература, английский и испанский языки, если не ошибаюсь? С языками я не в ладах, так что остановимся на литературе. Вы же не против? Право, мне так неловко, но это ведь не более чем пустая формальность, верно?
«Что!? Какая еще формальность!? Ты что, меня сейчас тестировать будешь!?» - Скарлетт закусила нижнюю губу. Она не готова к тестированию. Однако… Как там в народе говорится? Назвался груздем – полезай в кузов, так?
- Что ж, если Вы считаете это необходимым, - Скарлетт прищурилась. И только сейчас до нее дошло, что эта девчонка ей не поверила. Ни единому ее слову! Иначе для чего весь этот цирк с проверкой знаний!? Ей Богу, она же не школьница! Она – учительница. Впрочем… Скарлетт была дамой настойчивой. И сдаваться вот так просто не желала. И если она не сможет убедить Хранительницу при помощи своих остаточных знаний, то она убедит ее при помощи своих Носительских штучек. Уж что-что, а это Кэтти всегда умела делать. Да и давно уже не новость, что любые, даже самые железные принципы, мгновенно улетучиваются под дулом пистолета. И, к слову сказать… Теперь целью этой «игры» для Скарлетт стало не столько желание заполучить сие вакантное место… Сколько сама эта дамочка.  Её нужно было победить. И точка. Просто потому, что в Скарлетт проснулись свойственные ее Чудовищу хищные повадки. А льву, знаете ли, не пристало быть побежденным мышью.
- Пррростите мне мою бестактность, - лучшая защита – нападение, - но что Вы делаете в универрситете, если у Вас плохо с языками? – Скарлетт несколько вольготно откинулась на кресле. Вопрос был задан как будто бы невзначай. Сама Скарлетт твердо решила, что с пустыми руками из этого кабинета не уйдет.

Скарлетт ясно почувствовала, что задела дамочку за живое. И устыдиться бы Кэтти такому омерзительному поступку… Так нет же! Эта несносная женщина в очередной раз ликовала своей маленькой подлой победе. Была бы она в этом кабинете одна – так поаплодировала бы сама себе, ей Богу. Нет, посадите сейчас мужчину на место мисс Новак, и Скарлетт точно бы знала, чем вся эта беседа закончится. Ну, или закончилась бы лет пять назад: Кэтти бы стала орать, истерить, скандалить, а в итоге бы прямо на вот этом деревянном столе изнасиловала своего потенциального работодателя. Но, черт возьми! Что ей делать с женщиной!? Которая, к тому же, еще и на старую деву внешне походит…
Скарлетт хмыкнула. Несколько надменно, несколько обиженно. Конечно, ей не понравился тот факт, что Меланта ее оскорбила. Точнее, оскорбила ее знания. Которых никогда, по сути, и не было. Черт возьми! Что Кэтти вообще здесь делает!? Ах, ну да, пытается устроиться на работу.
- Что ж, если Вы все-таки настаиваете на этом собеседовании… - А еще Скарлетт отменно бесил тот факт, что ее потенциальная работодательница была явно ее младше.  Как такое вообще возможно!? И вообще… Опять же! Что Скарлетт здесь делает!? Почему она сидит в этом ободранном кабинете, когда могла бы в это время завтракать в дорогом ресторане с каким-нибудь пузатым мужчиной далеко за пятьдесят!? Который бы кормил ее лобстерами и поил самыми дорогими винами?.. И они бы мирно обсуждали очередную сделку. Кэтти, как всегда бы, удалось выбить себе сумму в два раза больше положенной. А что? За свои услуги воровки она просила очень немало. Зато все было сделано так чисто, без единой помарки! ВОТ настоящее призвание Скарлетт. А уж никак не обучение мелких дебилов-дегенератов. Да и правда… От ума, увы, толку мало. Вся соль в действиях. А эти самые умные люди зачастую даже руку поднять не могли, чтобы записать свои гениальные мысли.
Но как Кэтти выкрутиться с этим назойливым собеседованием?
- Начинайте, я готова, - бессовестно солгала Кэтти. На самом деле эта женщина уповала лишь на два возможных варианта выйти сухой из воды: во-первых, ее может спасти отменная кошачья память и не менее крутая женская  интуиция. А во-вторых… Во-вторых, она, в случае чего, сможет отвлечь Меланту парочкой своих носительских фокусов. Правда, что это даст? Это даст время.
Главное, чтобы не дошло до драки. А ведь Скарлетт это может… Ей не впервой. Вспомнить хотя бы первую встречу с Саней. Ох, как тогда последней досталось! Скарлетт была настолько зла, что едва ли не выцарапала этой девчонке глаза. А потом и вовсе начала кидаться в Беннет ножами. Хорошо, что все закончилось не так плачевно: Скарлетт, будучи на втором месяце беременности, вырубилась сама. Но ведь сейчас-то она не беременна! Да и вообще. Её дома ждет дочка. Как Кэтти уже по ней соскучилась! По своей маленькой Минни. Да, хотя бы ради нее нужно постараться устроиться на престижную и хорошо оплачиваемую работу. Нужно.
Подняв глаза цвета молочного шоколада, Скарлетт решительно посмотрела на Меланту. Идиотизм, конечно. Но Кэтти была готова попытаться. А если что, она хотя бы будет знать, что попыталась.

Скарлетт насторожилась, услышав то, как моментально изменился голос мисс Новак. И этому явлению были два логических объяснения: либо Меланта задумала что-то коварное, либо наоборот – не придумала ничего, решив пойти на уступки. Скарлетт, привыкшая о людях судить по себе, твердо решила, что верным объяснением было первое. То бишь, наступило так называемое затишье перед бурей.
- Мммм, миссис Гекас, на ваш взгляд, какая литература наиболее сильно повлияла на мировую культуру? И аргументируйте, если не трудно. Можно с приведением самых значимых текстов. – Скарлетт, прищурившись, несколько смутилась. Что? Меланта решила начать свое злостное собеседования с личного мнения Скарлетт по поводу мировой литературы? А как же этапы становления славянской письменности? Или, там, особенности церковнославянского языка и отличие его от старославянского? Как же, черт возьми, вопрос о становлении романтизма в странах Европы?.. Впрочем… Быть может, затишье просто продолжается?
- Рррусская, конечно, - несколько небрежно кинула Скарлетт, пожимая плечами. Для нее ответ на этот вопрос был чем-то вроде аксиомы, мол, примите все как есть, и доказывать я ничего не собираюсь. Разве что обосновать сейчас попытаюсь. – Я понимаю, что основные напрравления зарродились далеко не в Рроссии. Но в Рроссии они были очень быстрро подхвачены и рреализованы в самом лучшем свете, - Кэтти выдохнула и прикрыла глаза цвета молочного шоколада. – Возьмем хотя бы очень быстррую рреакцию ррусских писателей на рреализм. Пушкин и его Евгений Онегин самое ярркое доказательство моим словам, - на самом деле больше Скарлетт сказать было нечего. Гекас  действительно могла много говорить о русской литературе. Просто потому, что ей она нравилась. К слову, русская литература всех веков – единственный предмет, который Кэтти не прогуляла ни разу. Не потому, что преподаватель строгий и неподкупный был или еще чего… А просто потому, что все программные произведения (и не только программные!) Скарлетт действительно читала с неподдельным интересом. И нередко блистала своими ответами на семинарах, искренне удивляя своих одногруппников, которые  наивно считали, что мисс О`Хара не может и двух слов связать. А она, бывало, так интерпретирует финал какого-нибудь произведения, что преподавательница мигом брала ноги в руки и бежала  писать очередную занудную статью. Которых, к слову, Кэтти ни разу не читала. И с критикой делов не имела. Только с самими произведениями. А для хорошего филолога этого, конечно, слишком мало. Но Скарлетт ведь и никогда не претендовала на звание лучшего филолога года.

Мышеловка захлопнулась. И кто бы мог подумать, что именно Скарлетт окажется той самой загнанной крысой, которая так нелепо попалась в тиски. А ведь на ее месте должна была быть Меланта! Меланта, в лицо которой Кэтти готова была вцепиться в любую минуту. Расцарапать в кровь глаза, вырвать клочья этих жиденьких волос, швырнуть ее маленькое тельце о ближайшую стену… Черт возьми! Да она все готова была сделать с этой простушкой, лишь бы не чувствовать на себе этого повелительного взгляда! Да что за вздор!? Какого черта Скарлетт вообще здесь делает!? Почему она сидит, унижается перед этой дурнушкой, отвечает на ее омерзительные до отупения вопросы!? Это же идиотизм! Идиотизм чистой воды! Скарлетт нечего здесь делать. Она лучше вернет свою жизнь в прежнее русло – пойдет воровать. У неё это всегда неплохо получалось. Получится и сейчас. А преподавание… Это все равно не для нее. Для этого дела нужны крепкие нервы, которых у Скарлетт никогда не было. И сейчас она готова была это наглядно доказать.
- Ах ты, мерз-з-зкая с-с-сучка,  - подобно разъяренной кошке, прошипела Скарлетт, медленно поднимаясь со своего стула. Она была похожа на фурию, на ведьму, на мегеру. Ее идеально уложенные волосы встрепались – несколько прядей небрежно выпали из общей прически. А в ее глазах… Черт возьми, что творилось в ее дотоле лукавых карих глазах! Теперь они почернели от ярости и горели тем дьявольским огнем, который, наверное, был в сто крат ярче всех огней Тартара. – С-с-сейчас я тебе покажу такого Онегина, что Пуш-шкин в гробу перевернетс-с-ся, - она все еще шипела, хищно сощурив свои глаза. Ну уж нет! Никто, слышите, никто не смеет загонять Кэтти Скарлетт Гекас в мышеловку! Не для того в ней течет и бурлит ирландская кровь, чтобы она преклоняла колени перед каждой второй монашкой! И плевать, что эта дурочка была умнее ее. Это неважно. Важно то, что Скарлетт сильнее ее. И красивее. Несколько секунд и стол, отделявший одну женщину от другой, полетел в сторону. Скарлетт для этого всего лишь понадобилось взмахнуть горячей рукой и слегка поднапрячься. – К черррту мне не нужна ваша мерррзкая рработенка с этой гррошовой зарррплатой. Плевать я на неё хотела с высокой колокольни! – Скарлетт это говорила больше для того, чтобы как-то оправдать себя и свое дикое поведение. Да, эта женщина всегда была бешеной, сумасшедшей, неистовой… И она до жути не любила оставаться в дураках. Побеждать ее разрешалось только Бласту, да и то по большим праздникам. Но женщина ее унижать не имела права. – Даже не думай бежать, мерррзкое хррранительское отрродье! – Теперь Скарлетт уже рычала сквозь зубы. Медленно, хищно, словно дикая кошка, она подбиралась к своей жертве все ближе и ближе, задевая руками по пути все эти бумажные горы и безжалостно снося их руками на пол. И они падали, разлетаясь от сквозняка по разным углам комнаты. Это зрелище было бы таким красивым... если бы не было таким ужасным.
Сама же Скарлетт сейчас представляла действительно страшное зрелище: горящие жаждой крови и смерти черные глаза, хищно сощуренные под покровом черным густых ресниц; грациозные, но какие-то опасные угловатые движения рук и ног; и чуть приоткрытый в гадкой усмешке рот. Она была опасна. Да, черт возьми, она была опасна. И тут уже вряд ли поправишь дела дружескими посиделками за чашкой чая.

Кресло, конечно, встало между Скарлетт и Мелантой, но совсем не помешало Носительнице продолжить свой недобрый путь по направлению к чертовке. Черт возьми, как же хотелось взять эту большелобую головку в свои руки и сжимать до тех пор, пока этот орех просто не лопнет! Вот, вот почему Скарлетт так ненавидела ботаников! От них же только один вред! Они сидят, думают, делают вид, что даже что-то делают, а на деле – только похваляются своими мозгами! Да кому нужны эти ваши извилины, если и пользы от них никакой!? Уж лучше делать, чем думать! – Таков был жизненный девиз Скарлетт. И она искренне не понимала людей, которые предпочитали думать, а не действовать; мечтать, а не вершить; говорить, а не добиваться результата. Да, Скарлетт не понимала, а поэтому и ненавидела таких, как Меланта. Ей было невдомек, что без каких либо раздумий делать сложно. А правильно делать – и того сложнее.
- Я сюда прришла на рработу устрраиваться, - прорычала женщина, с легкой руки отбрасывая стул в сторону и делая еще один шаг  навстречу девчонке. – Но рраз уже не судьба, то избавлю мирр от одного занудливого хрранительского отрродья. У таких, как ты, врряд ли есть дррузья, прравда? Вот и не спохватятся. – Она сделала еще один шаг вперед. И теперь Скарлетт стояла всего в метре от Хранительницы Деметры. Испытующе вглядываясь в ее лицо своими карими глазами, женщина как будто пыталась что-то прочитать по нему. Уловить надежду на пощаду? Увидеть то, что Меланта испугалась ее?... Но ничего этого не было. А вот будь – и возможно, Кэтти успокоилась бы. Ведь если хищник видит перед собой сдавшуюся напуганную жертву – весь азарт улетучивается. Нет больше смысла продолжать игру. Но если жертва все еще борется… Да! Игра продолжается. Но Скарлетт не видела ни страха, ни надежды на пощаду. Она видела только то, что девчонка краем глаза косит куда-то в сторону – на подоконник. Черт возьми, перед ней же Хранительница! Нужно быть настороже. - И что там такого интерресного, м? – Уже чувствуя себя победителем, Скарлетт повернула голову и тоже посмотрела в ту сторону, куда так осторожно косила Новак. Горшки. Обычные горшки с землей. И что в них может быть интересного? Черт знает. – А ну-ка, доррогая, иди ко мне, - и Скарлетт, вплотную приблизившись к девчонке, резко выбросила руку вперед и вцепилась Хранительнице в горло. И мгновенно Кэтти толкнула Новак к стене, чтобы та здорово приложилась к кирпичу затылком. – Что ты пытаешься сделать? – Она кивнула в сторону подоконника, на горшки. В любом случае, помереть от руки зануды не хотелось. Впрочем… Если что, она же всегда может выкинуть эти горшки к чертовой матери. Или разбить их о голову Меланты. Да, второе даже лучше. И эпичнее.
С каждой новой секундой сильнее сжимая шею девчонки, Скарлетт, наконец, наклонилась к её уху и ласково промурлыкала:
-  Будешь долго думать над ответом – я тебя задушу. Кто у тебя в Покрровителях? Что ты хочешь сделать с подоконником? Из какой ты грруппировки? Ну же, отвечай, и я обещаю отпустить тебя полуживой. – Теперь для Скарлетт вся эта ситуация стала просто игрой. Но.. Если она продолжит, то рискует потерять контроль, ибо уже сейчас зрачки ее глаз стали оформляться в ромб – как у кошек. Стало быть, пора приветствовать Немейского льва, который, наконец, решил посетить весь этот бесполезный спектакль.

- Отвечай на мои вопрросы, ты, жалкое хрранительское отрродье! - свирепо прошипела Скарлетт, сильнее сжимая смуглую руку на бледной шее Новак. Везде одни контрасты, надо же. Она – Кэтти Скарлетт Гекас – женщина с крайне тяжелым характером, высоким самомнением и полным отсутствием каких-либо знаний по той специальности, на которую сдуру решила претендовать. И ее соперница – Меланта Новак – стандартный книжный червь, настойчивый и очень принципиальный, идеально ориентирующийся в той области знаний, на которую Кэтти замахнулась по женской глупости. Затея миссис Гекас изначально была обречена на провал. Скарлетт с легкостью могла бы сделать Меланту на каком-нибудь конкурсе красоты, на конкурсе причесок или, там, на конкурсе «Чьи ноги длиннее?». Кэтти смогла бы победить Меланту даже в физическом бою. Но на шоу «Самый умный» путь для Скарлетт изначально был с позором заказан. Но эта упрямая женщина решила настоять на своем! Как всегда, впрочем. Ну, нравилось Скарлетт на одних и тех же граблях топтаться, ну вот что поделаешь? У нее, к слову, был один человек, который в любой момент мог выбить дурь из женской головы. Этот человек в итоге стал ей мужем и отцом ее ребенка. Но этого человека не было сейчас рядом! Поэтому Скарлетт и бесилась. Она не могла держать себя в руках потому что, во-первых, ее опозорили; во-вторых, она будет вынуждена вернуться домой с пустыми руками и новостью о том, что ее, НЕСРАВНЕННУЮ Скарлетт Гекас, не приняли на работу! Ей отказали, черт возьми! Ее послала какая-то серая мышь! – Слышишь меня? Отвечай. Или, ей Богу, я тебя убью, - но за угрожающими речами действий не следовало, и Скарлетт все еще продолжала упрямо сжимать шею Хранительницы. Её зрачки очерчивались все четче и четче с каждой новой минутой – они принимали форму ромба. Как у кошек. Тело шерстью еще покрываться не начало – это Скарлетт еще могла держать под контролем, ибо какой-то частью своего мозга понимала, что огромный белый лев в этой занюханной коморке просто не поместится. А вот вышвырнуть эту мерзкую девчонку в ближайшее окно Скарлетт была готова в любую минуту. И, поверьте, она бы это сделала, если бы до затуманенного сознания не донесся жалобный писк:
- Нет, держи себя в руках, не давай ему вырваться!
Что? Кому не дать вырваться? Откуда вообще этот голос? Кто это пищит?
Что-то пошло не так. Через пару дюжин секунд женщина опустила руку, которой дотоле так тщательно сжимала белую шею Хранительницы. Выпрямилась. Насторожившись, она внимательно огляделась. Что же пошло не так? Что же, черт возьми!? Почему животные инстинкты бьют тревогу?! Нахмурившись, Скарлетт прикрыла глаза и вдохнула полной грудью комнатный воздух. Черт возьми, вот! Вот, что было не так! Резкий запах полевых маков ударил женщине в нос, и она как можно скорее попыталась прикрыть ладонью лицо. Но было уже поздно. Вон, и виновница сего торжества уже валяется под ногами. Картина маслом, черт возьми!
«Это все она виновата…» - С этими мыслями Скарлетт, устало закрыв карие глаза, упала на пол рядом с Хранительницей. Она уснула. И, в общем-то, была такова.

На часах было уже пять вечера, когда Кэтти проснулась. Все тело ломило просто нещадно – еще бы! После королевских перин спать на холодном полу было несколько… ммм… Непривычно. И голова болела. Ужасно болела голова! Такое ощущение, что тысяча чертей каждую минуту вдалбливали в черепную коробку по двадцать гвоздей каждый. Отвратительное, словом, состояние. Но и это было не самым страшным. Самым страшным было то, что Скарлетт потеряла над собой контроль и едва ли не убила Хранителя. И если этот Хранитель состоит в группировке, то Скарлетт будет плохо. Ох, как Скарлетт будет плохо! И всем Носителям вместе с ней. Как она могла так лохануться!?
- Так, доррогуша, где твои документы?.. - Скарлетт, поморщившись от головной боли, осторожно встала и прошла к сумке Новак. Увы, в ее авоське не было ничего, что бы доказывало принадлежность Хранительницы к определенной группировке. Плохо. Но некогда опускать руки! Нужно что-то придумать. И Скарлетт придумала. Женщина с помощью телекинеза навела порядок в кабинете Новак. Теперь все стало так, как было до феерического прихода Скарлетт. Кэтти даже саму Меланту за свой стол посадила, мол, уснула, бедняга, посреди дня за проверкой тетрадей. И все документы, доказывающие, что Скарлетт сюда приходила – плутовка уничтожила. Осталось только промыть мозги всем тем, кто знал о собеседовании. Именно этим Скарлетт и собиралась заняться, тихо отпирая дверь кабинета.

Спящая красавица проснулась – лучше бы спала дальше, ей Богу.
Раздраженно выдохнув, Скарлетт остановилась в дверях и медленно повернула пушистую голову в сторону вопившей дамочки. Всем своим воинственным видом Новак давала понять, что так просто Скарлетт не отпустит. В принципе, оно было и понятно: чертовка ворвалась к ней в кабинет, потребовала взять ее на работу, а получив отрицательный ответ – объявила Хранительнице войну. Ух, какую она ей объявила войну! Наполеон просто нервно курил в сторонке по сравнению с тем, что устроила Меланте плутовка. Хотя, честно говоря, сама Кэтти пострадала ничуть не меньше: тело ломило, в глазах все расплывалось до сих пор, голова раскалывалась. И, кажется, будет раскалываться еще долго: вдруг, эта заносчивая дамочка побежит жаловаться Лоренс на Скарлетт? А эта лохушка, естественно, сделает все, чтобы в ответ насолить Носителям. А Скарлетт не была готова к новым хранительским нападкам. Хватило и того, что их раса здорово поредела из-за той чертовой хранительской войны. Ведь Носители никаким боком не должны были пострадать! Но они пострадали. Просто потому, что человеческий фактор никто не отменял, и некоторые Носители бросились помогать своим друзьям-Хранителям, даже несмотря на строгий запрет Скарлетт. Они пошли против ее воли, из-за чего внутри расы назрел скандал. Стандартный междоусобный скандал, черт его возьми. И это было страшнее любой войны между Хранителями. Как много потеряла Скарлетт в этой войне! Сколько товарищей, сколько друзей… И все потому, что они ее не послушались! Увы и ах, но на тот момент мало кто воспринимал Скарлетт всерьез. Все в ней видели обычную пустышку с хорошей фигурой и томным взглядом. И все. Да и сама Кэтти не давала повода думать обратное: она пеклась только о себе и своей внешности, мечтала выскочить замуж за симпатичного миллионера и когда-нибудь стать известной актрисой.  Так почему же Носители должны были прислушаться к ней? Они и не прислушались. Но уже потом, когда Кэтти хватило сил и терпения вновь поставить свою расу на ноги, когда она перестала мечтать, а стала больше делать… Вот только тогда эта женщина стала замечать, что Носители к ней прислушиваются. И это было… Это было просто обалденно.
Но что ей делать теперь, когда она по собственной заносчивости сорвалась и натворила таких бед? Она же собственноручно едва ли не разрушила дело своей жизни! Или разрушила?..
Скарлетт, прищурившись, легким движением руки завела выбившийся локон мягких волос обратно за ухо и внимательно вгляделась в Меланту. И правда, почему она ее не убила? Ведь раньше Скарлетт убивала! Только так убивала. А сегодня… Сегодня она даже не подумала о том, что эту дамочку можно убить. Напугать, загнать в угол, поиграть с ней – да, все это можно. Но не убивать. Это слишком. Но почему?..
- Боже, дамочка, сколько вопрросов! – Фыркнула Скарлетт, приподнимая голову и сверху вниз глядя на Хранительницу. – Если ты не перрестанешь веррещать, то я перредумаю и все-таки убью тебя. У меня и без твоего визга голова рраскалывается, - Кэтти устало прикрыла глаза и ребром приложила руку ко лбу. – Ты мне не понрравилась – я захотела тебя убить. И этим моим желанием очень удачно воспользовалось мое чудовище. Твоя техника спасла тебя. Будь благодаррна тому, кто у тебя в Покрровителях, - Скарлетт, как ни в чем не бывало, пожала плечами. О том, что и сама Скарлетт приложила немало усилий, чтобы Хранительница осталась жива – Кэтти решила деликатно промолчать. Не из благородства, конечно. Просто не стоит этой заносчивой девчонке знать, что Скарлетт что-то делала ради нее. Возгордится ещё. - И не смей мне угррожать, моя доррогая. Иначе все повторриться во вторрой раз, и тогда, будь уверрена, твои цветочки не спасут никого.