- Знаешь, Харт, какое у меня ощущение? Что тебе на все насрать, - кто этой такой? Откуда он взялся? Почему разговаривает с Максом? Какие потрясающие вопросы! Особенно если учесть, что сам Макс мог ответить лишь на один из них. Последний. Человек с ним разговаривает потому... потому что может. Капитан Очевидность рукоплещет. Браво.
- Ты невероятно проницателен, незнакомец, - с ухмылкой произнес Хранитель, поправляя пиджак и откидываясь на спинку дивана. Естественно, мужчина просто стебался. Незнакомца звали Джек. Он был хранителем то ли Дике, то ли Энио... впрочем, какая нахрен разница? Важно только то, что он согласился на пару с Оакхартом выпить чудесного виски. Алкоголя покрепче в особняке Эгейнста тупо не имелось.
- Выпьем за это! - повысив голос, собеседник резко вскочил и поднял стакан вверх, как-то странно поглядывая на Макса. Рок-музыкант вальяжно развалился на диване, словно сытый кот, и поспешил отсалютовать стаканом новому другу. Нет уж, подниматься он не будет. По крайней мере, до следующего утра.
Так и проводили свое время самые ленивые из ленивейших парни Эгейнста. Пили, разговаривали о каком-то бреде, пытались найти повод поднять свой царский зад и сделать что-нибудь полезное. Хотя... какой толк от Оакхарта? Даже Честер очень часто говорит, мол, "что за придурок свалился на нашу голову". И ведь с фактами не поспоришь - Макс элитный придурок, коих Бог создает каждую неделю. Для чего? Для того, чтобы людям жизнь малиной не казалась, наверное. Но это только предположение.
- ...в общем, тогда я уделал того Носителя. Такая история, - мечтательно запрокинув голову и подняв глаза в потолок, Джек пытался рассказть что-то типа очень веселой и интересной истории. Но Максу, увы, не было интересно. Даже больше вам скажу - он уже искренне пожалел, что пригласил этого "юморного" парня.
- Че? - без особого интереса отозвался брюнет, совсем не скрывая своего полного игнорирования всех замечательных историй, пришедших собеседнику в голову. - Слушай, я пойду покурить выйду. Подождешь? - тогда-то Макс и сорвался с места, резво выскакивая на улицу и выуживая из кармана пиджака сигареты. Он закурил. Выругался. Осознал вечность бытия. Понял, что на сегодня выпил достаточно.
Стоял на улице где-то около семи минут, зависая на маленьком деревце. Закрыл глаза и открыл. Закрыл и открыл. Закрыл и... увидел рядом с собой колонны! Колонны, черт их подери! Ни холода, ни уходящего в закат солнца... Н-И-Ч-Е-Г-О. Кроме непонятного полуразрушенного... храма? Да-да, именно храма. Поодаль стояла статуя Посейдона, а в Афинах увидеть фигуру Бога - не к добру. Вообще не к добру.

- Бля, - снова выругался мужчина, понимая, что с алкоголем нужно завязывать. Причем, чем скорее - тем лучше. А то такие галлюцинации правдоподобные. Или же это не плод воображения Харта? - Пейто, иди-ка ты в задницу! - почти прорычал брюнет, пиная мыском ботинка камешек и попадая им в одну из колонн. Если не виски виноват, то замешана некая Богиня. И эту Богиню рок-музыкант знал как облупленную. Оакхарт прищурился. Надо сказать, что данный маневр помог весьма хреново. Дальше храма лишь поля, дальше - какая-то деревушка, кажется. Да и все.
И тут - опа! - появляется нечто. Хотя, стоп, какое нечто? Обычная девушка, приятной наружности (хотя в состоянии Макса вообще сложно судить о чем бы то ни было), явно удивленная. Хранитель спрятался за колонной, играя в свою излюбленную игру "притворись Джеймсом Бондом". Следить, изучать, понимать. По возможности.
- Эй, есть здесь кто-нибудь? Что вообще происходит? - Отлично. Два незнакомых друг другу человека, заброшенных волею случая хрен знает куда. За это надо выпить. Когда вернемся домой. Мужчина широко улыбнулся свои собственным мыслям и медленно, почти бесшумно, выплыла из-за колонны.
- Не меня ли ты ищешь? - в такой ситуации только придурки шутят. Верно. А кто сказал, что Харт - нормальный? Пф, бред. - Извини, я шучу, - выставив руки вперед, брюнет приблизился к незнакомке, пытаясь не делать резких движений. Черт, парень, да ты же не к быку приближаешься, честное слово! - как ты здесь оказалась? - в принципе, весьма резонный и самый логичный в такой ситуации вопрос. - Не боись, приставать не буду, - весело кинул Макс, снова запуская руки в карман пиджака. И сигарет нет. Отличный день... - Макс Оакхарт. - рок-музыкант подмигнул незнакомке. Знаете, а ведь ему даже в голову не приходило, что она может быть Хранителем. Или Хранителем из другой группировки, к примеру. Хотя... когда этот олух вообще о чем-нибудь думал? То-то же. Никогда.
Локация, где был опубликован пост.

- ...И мы не можем дать вам оружие. Древняя учует железо и уйдет, забрав  вашего ребенка. - ой, как неожиданно-то, а! Прям кто бы мог подумать! Саша лишь скептично подняла бровь, надеясь, что кентавры сего не заметили. Нет, ну она знала, что все будет очень непросто, но чтоб так... переться в какую-то пещеру, к какому-то неизвестному зверю... без оружия, по возможности без страха и уж точно без мозгов. И это вовсе не камень в огород Алекс и Скар - у тех еще остался думающий орган, че уж там. А вот у кентавров... сомнительно. Или им просто было наплевать, что произойдет с двумя странными гостьями.
Мисс Беннет размышляла на тему вечного (видимо, перед смертью?), нервничала, О'Хара же решила наконец таки высказать этим то ли животными, то ли фиг знает кому, все, что о них думает. А ведь голову грифонши ни на секунду не посетила мысль о протесте! И дело тут было вовсе не в трусости, просто... Саня реально тупила сегодня. К тому же - кентавры вроде как умнее и сильнее, с ними спорить куда более глупо, чем не спорить. Или это не так?
Скарлетт не только попыталась воззвать к совести человеко-коней, но и пробудила в Саше наконец то, что грифонша совсем уж было позабыла из-за своей сосредоточенности на контроле ситуацией.
- Кстати, да! - вмешалась Носительница, подскакивая к Кэтти. И если Кэтти со своим ростом смотрелась более-менее грозно, то Алекс... представьте себе, тоже могла сойти за воинственную деваху. И дело тут вовсе не в росте, потому что оный у нее очень маленький. Сашу можно было сравнить с... хомяком, пожалуй. Странно, не так ли? Однако очень верно! Тот тоже мелюзга мелюзгой, но упорный и наглый просто звездец. - Подумаешь, железо она учует! Лучше хотя бы при себе его иметь, чем идти в пустоту и надеяться непонятно на что! - а что, умирать - так умирать с оружием в руках! Странным было то, что кентавры не навели на бойкую девицу луки, а лишь со стыдом опустили головы. Хотя они это сделали и после речи Скарлетт...
- Из оружия у нас только луки. Вы, прекрасные девы, не сможете ничего с ними сделать. Даже мы можем только спустя долгие годы тренировок. А без тетивы стрела - просто бесполезная палка, - с грустью произнес Дамионос, поднимая голову на двух женщин. - мы толком не знаем, что из себя представляет Древняя. Некоторые утверждают, что у нее много лиц. Но я не уверен, что эта истина... - мисс Беннет нервно оглянулась на пещеру. Черт, пока они тут разговаривают, эта самая "Анна" могла их уже раз пятьсот услышать. - Кроме младенцев у нее имеется страсть... к мужчинам. - и молчание. Видимо, все присутствующие пытались понять, какую выгоду это может дать.
- Супер. - с сарказмом произнесла грифонша. - Здорово. Как жаль, дорогая Скарлетт, что мы не прихватили с собой Себу, да? Он, вроде, ниче такой. С пивом сойдет. - конечно же, мистер Гант был неприлично красивым, но сознается ли в этом Алекс? Нет! Никогда!
- ...Еще говорят, что она звереет от запаха крови и не может себя контролировать. Однако это всего лишь теория... - на этих словах кентавр резко притянул к себе стоящую рядом Сашу и сделал наконечником стрелы достаточно глубокий порез, отчего мисс Беннет вообще прифигела. Как только ее выпустили, она секунды две тупо смотрела на рану, а потом... черт, да она чуть не двинула этому нахалу! Благо, Кэтти каким-то образом это просекла, хватая подругу за руку.
- И вы предлагаете проверить ее мне? - похлопав глазами, Носительница стала пятиться назад, ибо выбора другого не было. Но сказать пару ласковых хотелось, причем на английском. Такой язык они вряд ли знают. - Гребанные сеножующие придурки! Надеюсь сегодня ваши жены сожрут ваш мозг так, как последние миллиард лет не жрали! Алоха! - размахивая руками, громко тараторила Саня. Ее взбесило такое поведение. Нет, ну надо же!
И когда эта троица лошадиных придурков осталась позади, а глаза привыкли к мраку в пещере, шатенка наконец успокоилась и с досадой посмотрела на свою раненную руку. Кровь еще не запеклась, но была близка к тому. Поэтому надо быстрее действовать, наверное.
Собственно, пугающие несколько длились очень долго. Скар и Алекс шли молча, нервно оглядываясь по сторонам. Кто знает, где эта волчица находится, верно? Спустя какое-то время студентка остановилась, чтобы немножко отдохнуть. Нет, они идут слишком долго. Это не к добру.
- Блииин, я устала, - простонала девушка, облокачиваясь на стену и... проваливаясь! Черт, то ли она на какую-то дверь навалилась, то ли на потайной ход, но факт остается фактом - теперь перед взором девушки могла предстать... место обитания этой самой Древней? ну да, если учесть, что эта самая Древняя сейчас смотрела на нее с очень недобрым взором. Хорошо, что рядом была Кэтти, хоть чувство уверенности есть. - эээ, приветик. - нервно улыбнулась мисс Беннет, потягиваясь на руках, чтобы встать. Черт, рана! Гребанный полет на пол снова ее разбередил! Браво, Саш. Браво.
_______________________________________________

Локация, где был опубликован пост.

Нашарив на столе кружку, Эль поднесла ее к губам. Потом заглянула внутрь. Как же так, она наливала кофе пятнадцать минут назад! Мельком глянув на часы (четыре утра!), Эльжбет сообразила, что гораздо раньше. На самом деле она просидела над треклятым фрагментом два с половиной часа, ни на йоту не продвинувшись в том, как интерпретировать пропущенный кусок текста. Поднявшись, женщина прихватила кружку и поплелась в сторону кухни. «Написано ведь еще – как курица лапой, не поймешь, то ли последнее слово – ионийский глагол в аористе, то ли это вообще частица, а дальше идет оборот»…
Эль протянула руку, чтоб нашарить выключатель, но пальцы неожиданно наткнулись на что-то холодное и шероховатое. Протерев слипающиеся глаза, Эльжбет сделала еще шаг вперед и, споткнувшись, полетела на пол – только печально хрустнула кружка, разлетаясь вдребезги. А вот Эль повезло – упала она на мягкое, хотя не представляла, откуда бы на кухне взяться вороху ткани. Сев и ошеломленно озираясь, Эльжбет обнаружила что, во-первых, очертания предметов вокруг отнюдь не напоминают холодильник, плиту и микроволновку – скорее кувшины и прямоугольники сундуков. Дар, которым обладала хранительница талисмана, даже в кромешной тьме позволял рассмотреть окружающую обстановку, чем и занялась все еще не пришедшая в себя Эль. Приземлилась она, как оказалось, на сложенные аккуратными стопками полотнища, богато вышитые золотой нитью и мелким жемчугом. Отказываясь пока делать какие-нибудь выводы, Эльжбет кое-как переступила завалы предметов и оказалась у каменной лестницы, ведущей наверх. Бесшумно ступая, женщина поднялась по ступеням и уткнулась в запертую деревянную дверь. Снаружи доносились шаги и голоса… Непривычная слуху речь, но такая знакомая… О Селена и бессмертные боги, древнегреческий?! Это что еще за фокусы?!
Эльжбет вновь спустилась и обвела комнату более внимательным взглядом. Как она раньше не сообразила. Сокровищница! Так вот значит что – ее занесло в храм какого-то божества – не Селены, если судить по дарам, скорее… Зевса. Определенно. Эль смахнула пыль с медного щита. Что ж, если богам так угодно… Для начала, нужно выбраться отсюда, желательно, смешавшись с толпой – вряд ли ее домашний наряд соответствует местной моде. Однако будет ли в сокровищнице Громовержца женское платье? Исследовав содержимое нескольких сундуков, Эль обнаружила, что ей повезло: в одном из них действительно находилось то, что она могла идентифицировать как пеплосы. Хотя в ситуации было мало смешного, женщина все-таки усмехнулась, роясь в складках приятно пахнущих миртом платьев. Вот и пригодилась полученная специальность – а друзья твердили ей: «Зачем ты коптишься над этими мертвыми языками»…
Повозившись, Эльжбет облачилась в пеплос, подвязав его найденным тут же поясом, спрятала волосы под покрывалом. Ничего ли она не забыла? Ах да, сандалии! Но сколько женщина не бродила по сокровищнице, спотыкаясь об углы сундуков, все, что попадалось под руку либо не подходило по размеру, либо выглядело настолько декоративно, что просто боязно было обувать. В итоге Эль все-таки решилась и зашнуровала кожаные сандалии-одно-название, подумав, что они развалятся в ближайшие пару часов. Ну да ладно, пока хоть так… Что ж, пора выбираться.
Пошарив в кармашке снятой кофты, Эльжбет вытащила оттуда мятый цветок фиалки и взмолилась Селене. Потом на всякий случай взмолилась Зевсу тоже – мало ли, как он относится к тому, чтоб в его храме призывали другого бога. Проделав все это, женщина запихала снятую одежду в один из сундуков и, поднявшись по лестнице, незамысловато постучала в дверь.
Послышался удивленный возглас, скрипнул засов и в открывшемся проеме показалось смуглое лицо в обрамлении кучерявой бороды и черных кудрей. Проскользнув под рукой стражника, Эльжбет возблагодарила Селену (да и Зевса тоже) и свернула в первый попавшийся коридор – чтобы едва ли не нос к носу столкнуться с двумя мужчинами явно не-древнегреческой внешности и в явно неправильно надетых хитонах, один из которых как раз интересовался у другого:
- Как ты думаешь, временные дыры существуют на самом деле?
- О слава богам, - вырвалось у Эльжбет. – Я здесь не одна.
_______________________________________________

Храм Зевса.

А Скарлетт сейчас ничего не понимала. Ей было не до анализа сложившейся ситуации: ей хотелось только есть, спать и чувствовать себя защищенной. И ничего из задуманного она осуществить на данный момент, увы, не могла. Спать? Какое, черт возьми, спать!? У неё на руках маленькая дочка, которая продолжает настойчиво хныкать, пусть и время от времени. Есть!? Да до ближайшей еды ещё нужно добраться, а ноги подкашиваются сами собой, заставляя время от времени терять равновесие. И уж тем более, о какой защите могла идти речь, когда еще вчера у неё из-под носа похитили Минни? И всю ночь и полутра эта женщина потратила на то, чтобы вернуть ребенка: ей пришлось иметь дело с кентаврами, с волками, кошками и прочей дрянью. А она всего лишь хотела покоя. Оказаться у себя дома, в большой гостиной комнате, у теплого камина, огонь в котором так аппетитно потрескивает грубыми сучьями. Осторожно уложить Минни на диван, а самой лечь рядом, трепетно прислушиваясь к ее неровному и такому тихому дыханию. Спокойно уснуть, не думая ни о чем, не беспокоясь о завтрашнем дне. А на утро отправиться в самый шикарный магазин детских товаров, взяв с собой дочку. Чтобы все любовались счастливой молодой матерью и чудесной маленькой девочкой. Выбрать в маркете самую роскошную розовую кроватку – плевать на цену. У её Минни должно быть только все самое лучшее, пусть потом и придется изрядно поднапрячься с деньгами. И накупить великое множество детской одежды: светлые платьица, маечки, юбочки, ботиночки и прочее. И все самое красивое! А потом поехать в дом для Носителей и похвастаться красавицей-дочкой там. А ещё, нужно обязательно будет оповестить новоиспеченных бабушек и дедушек с обеих сторон. Кажется, для тех и других, Минни – первая внучка. Как же они будут счастливы! Они обязательно приедут полюбоваться на Микаэллу, будут с ней сюсюкаться, ласкать ее. А Скарлетт будет стоять в стороне и улыбаться, глядя на то, как звонко смеется ее маленькая дочка. И, быть может, у них все наладится и с Бластом. Ведь теперь у них есть крепкая нить, связывающая обоих по рукам, ногам и душам. И эта нить – Минни. Минни, которая будет лежать в кроватке и тянуть маленькие ручки то к отцу, то к матери. Такая близкая… Такая... Любимая.

- Все хорошо. Прости, я не хотел, чтобы так получилось. Ты же прекрасно знаешь, что это был не я, но теперь все будет в порядке. Давай вернемся к шалашу, тебе нужно поесть и отдохнуть. – Эти слова для Скарлетт оказались чем-то вроде грома среди ясного неба. Она замечталась, её рассудок несколько помутился – мысленно женщина была дома и уже думала, как оформить детскую комнату. И вдруг она осознала, что она не дома, вокруг – треклятая Древняя Греция. И вчера у неё похитили дочку,  а сегодня – на нее напал Джереми. Знаете, она как будто уснула и видела чудный сон. А проснувшись, глубоко разочаровалась в том, что все это – грезы.
- Джер, я хочу домой, - навзрыд протянула Скарлетт, разворачиваясь к Носителю и утыкаясь носом в его грудь. -  Мне пришлось рожать в Древней Греции, где нет никакой личной гигиены. Мою дочь вчера похитила какая-то мохнатая дрянь, которая ее чуть и не сожрала. И мне приходится заворачивать Минни в какие-то обноски пропахшей чужим потом футболки просто потому, что у меня нет ничего более подходящего. Джер, я хочу домой, я не могу больше здесь, - она, не сдерживаясь, так и рыдала у него на груди. Она устала. Ей хотелось исключительно покоя. И чувства защищенности. Неужели она так много просит?

Локация, где был опубликован пост.

Неудобство кажется стало ее спутником на веки вечные. Как и боль. А ведь я никогда не была мазохисткой, - сонно подумала девушка, пытаясь как-то сменить положение. Безуспешно. Что-то явно мешало, но возвращаться к реальности, дабы проверить что именно, она не спешила, подсознательно чувствуя, что ничего хорошего ее не ждет.
Облокотившись о стену за ее спиной, носительница почти вернулась в безмятежный мир грез, пока способность восприятия окружающего мира не проявила себя снова. Теплая, такая, - еще одна не до конца осознанная мысль, после которой девушке, тем не менее, захотелось придвинуться еще ближе к источнику тепла. И желательно той стороной, которая до сих пор была лишена почестей в виде обогрева. Правда ближе придвигаться было не куда. Эрика в буквальном смысле всей своей спиной ощущала движение теплой стены.
Секунда, вторая…
Какая-то нелогичность выводов не давала все еще сонной девушке покоя. Что-то не складывалось. Сознание все больше и больше оживлялось, как голодный зверь, почуявший добычу, с тем исключением, что сейчас вместо последней была задача, которую просто необходимо было решить.
Наконец открыв глаза, Кингстон тихо застонала. Боль снежным комом обрушилась на нее. Казалось, что болит все сразу. Правая рука, затекшая от неудобного положения и ноющая после вчерашнего происшествия, голова, раскалывающаяся то ли от злоупотребления вином, то ли от удара. Еще скула, однозначно болящая от незапланированного столкновения с кулаком и наверняка имеющая в определенном месте ярко выраженную синюшность и припухлость. Но при всем при этом, боль оказалась самой малой из бед носительницы, потому что только теперь она заметила, что ко всему прочему связана толстой и грубой веревкой от груди до талии. А точнее привязана к «стене», которая естественно стеной никогда и не была. Обычный человек, которому не повезло также как и ей. Отсюда и тепло и движение.
Воспоминания предыдущего вечера яркой вспышкой мелькнули перед глазами. Она вышла из комнаты, в которую ее привел Иштван – Леор в смысле – в поисках определенных мест и воды, дабы заглушить начинающийся сушняк. И если с первым ей повезло, то вместо спасительной жидкости девушка нашла только новые проблемы и на голову и на неугомонную пятую точку. Двое мужчин крепкого телосложения решили, что негоже упускать такой случай и очевидно «товар», и предприняли, в итоге удачную, попытку схватить ее.
Сама Кингстон, вместо того, чтобы просто сбежать (ну или попытаться это сделать), решила погеройствовать. А что? Сила есть, ума не надо. Однако время для этого выбрала самое неподходящее и облом, как говориться, подкрался незаметно. Грифон вместо того, чтобы объявиться и помочь девушке надрать задницу двум негодяям, откровенно ее проигнорировал, даже не рыкнув ничего в ответ на ее мысленные призывы.
Без сил чудовища сопротивляться Эрике долго не пришлось. Паника и желание жить, вкупе со страхом, конечно, подпортили крови похитителям – девушка заехала ногой одному из них по носу, кажется сломав его, если судить по злобному рыку, очевидно являющегося ругательством. Но и нападавшие в долгу не остались. Дабы успокоить жертву, и к тому же отомстить за подпорченную физиономию, один из них основательно ударил ее по лицу, после чего Кингстон и провалилась в темноту.
И куда меня черт понес? – ругала она теперь себя, до зуда в руках, желая проверить на ощупь болящую скулу. – И как теперь выбираться? – паника снова начинала овладевать ею. Этот мир казался теперь не просто странным и чужим, а самым настоящим кошмаром. Я же пропаду здесь одна, - слезы почти застилали девушке глаза. Без способностей, без знакомых и элементарного знания языка она была слаба и беззащитна. Ситуация казалась хуже не куда, пока Эрика не почувствовала, как ее «товарищ» по несчастью начал в наглую щупать ее за задницу.
От такого поворота событий Кингстон сначала опешила, а потом чуть не зарычала в голос, сразу позабыв о той патовой ситуации, в которую угодила. Повернув голову, она решила рассмотреть наглеца, но все, что смогла увидеть, так это явно мужское плечо и светлые волосы. Попытавшись чуть отодвинуть ощупываемую часть от мужчины, насколько это позволяло их связанное состояние, девушка тем самым пыталась мирно разрешить возникший «конфликт». Ведь он может же еще и понадобиться. К чему сразу отношения накалять? И, в конце концов, может просто еще не очнулся, - пыталась успокоить себя она. Напрасно. Тот продолжал тянуться к ней, а это в свою очередь подстегивало злость девушки.
Не видя другого выхода, носительница боднула нахала головой, тут же поморщившись от боли, распространившейся по затылку. Как-то я не подумала об этом, - сморщилась она, решив тут же расставить все точки на «и».
- Еще раз тронешь меня, и я сломаю тебе пальцы.
Эрике было плевать на то, что мужчина может просто не понять ее слов. Они все равно в данном случае были не главными (да и не каждый представитель мужского рода поверит в возможность девушки постоять за себя озвученным образом), а вот интонация говорила сама за себя. Если не въедет, буду сопротивляться и дальше, - решила Кингстон, понимая, что реально сломать кому-то пальцы вряд ли сможет. Не теперь, когда грифон залег на дно.
_______________________________________________

Локация, где был опубликован пост.

Проснулась, съежившись от холода и твердости постели. Потянулась за одеялом, но не нащупала его руками. Тогда попыталась нащупать выключатель ночника, но пальцы разрезали воздух. Раздраженно открыла глаза и сон как рукой сняло.
Майя лежала на каком-то каменном столе в огромном помещении. На стенах горели факелы, достаточно тускло для глаз, привыкших к электрическому свету. Но этого света было достаточно, чтобы в общих чертах рассмотреть помещение. Оно казалось очень знакомым. Она точно уже бывала здесь. Девушка слезла со стола. Он тоже показался знакомым... Господи, это же... жертвенник. Его края отделаны вычурным узором, прям как алтарь в храме Геры. Но это не может быть храм! В колоннах и стенах ни щербинки, а пол не блестит, как будто его не полировали веками шаги жрецов, простых смертных греков, историков, туристов  в конце-концов.
Послышались шаги и Хранительнице не оставалось времени на размышления, куда бы спрятаться. Она побежала в темное, неосвещенное место за самой дальней колонной. К алтарю в каким-то сосудом в руках вышел мужчина средних лет в хитоне древнегреческих времен, бормоча под нос что-то неразборчивое. Он не искал глазами ничего по углам, а значит не знал о ее присутствии. Майя уперлась спиной в колонну и присела. Ее лицо уже пятнадцать минут находилось в выражении WTF. Что она здесь делает, где это "здесь", что делать, куда идти? К тому же ей было очень холодно. Вокруг одни камни, сейчас приблизительно 3 часа ночи, а на ней только большая мужская рубашка и носки (в рубашке она спала потому, что все эти шелковый пеньюары жутко неудобные, а огромная рубашка -  самая удобная для сна вещь). Пока мужик возился у алтаря, Брэннан перебирала в голове все возможные варианты. Может, ее похитили какие-то сектанты и собираются принести в жертву? Не, это бред. Она бы заметила, что ее похищают. Майя точно помнила, как ложилась в свою родную постель. Так, надо валить отсюда. Не стоит дожидаться, пока этот псих в хитоне закончит копошиться у жертвенника. У страха глаза велики - девушка взялась пальцами за медальон, поцеловала его, шепнула "Помоги, моя Богиня!" пустила молнию прямо перед лицом жреца и помчалась мимо него к выходу из храма. Остановилась уже метрах в пятистах от того страшного места (благодаря занятиям в тренажерке пробежка далась ей не слишком трудно). Обернулась и убедилась, что это действительно был храм Геры. Значит, она в Афинах. Небо уже розовело на горизонте, значит уже где-то пять утра и все видно. Девушка пребывала в полном замешательстве - храм выглядел новехоньким. Нужно было срочно во всем этом разобраться.
И Майя направилась в знакомые районы Афин. А точнее - к особняку Фаера. Камни больно резали ноги. Нигде ни одной машины. Мало того, дороги были кривые, в ямах, пыли, и не там, где должны были быть. Люди потихоньку просыпались и выходили на улицы. Одеты они были как и этот, в храме. И говорили непонятно. И оглядывались на девушку в непривычном одеянии, с белой кожей и светлыми волосами.
Майя шла уже час или два, вся в слезах от боли и непонятной фигни, происходящей вокруг. В голове ее уже была догадка, но она была такой страшной, что и думать об этом не хотелось. Через километр - другой девушка смирилась со своей мыслью. Да, боги вполне могли такое вытворить. Вообще уже не знают, как себя развлечь.
Она, видимо, была в каком-то доисторическом спальном районе. Вокруг были дома и люди. Все те же, непонятные. Девушка хотела есть, спать, и чтобы нормальная жизнь вернулась. В нормальной жизни она бы так не поступила, он вообще не привыкла нюни распускать. Но сейчас Хранительница рухнула не землю, разбив коленки, и громко зарыдала, закрыв лицо руками. Вокруг стали останавливаться люди. Через несколько минут произошло то, на что она так надеялась. К ней подошла полная женщина с добрым лицом, обхватила за плечи,  и повела куда-то, что-то невнятно говоря. Впрочем, смысл понять можно было. Отдельные слова даже напоминали современный греческий. Женщина ласковым голосом успокаивала Майю и пыталась выпытать, что же случилось. Майя продолжала театрально рыдать. Женщина завела ее в свою скромную, но опрятную хижину, на удивление двум мальчикам лет шести. Майю угостили вином, какой-то лепешкой и чем-то, напоминающим сыр. Но она все равно не произносила ни слова. Женщина догадалась, что ей нужен отдых. Она отвела ее в комнату с глиняным полом, указала на ложе. Затем принесла кувшин с водой, омыла Хранительнице лицо, руки и ноги, уложила на постель и накрыла лоскутным одеялом. За тем тактично оставила девушку одну. Майя улыбнулась. Люди везде одинаковые. Не пропадем, пока есть кем манипулировать. Затем взглянула на потолок, прося, чтобы когда она проснется, все вернулось на свои места. А если не вернется, она все разрулит. Когда хорошенько выспится, конечно.
_______________________________________________

Локация, где был опубликован пост

…Интересно, а Хранителя Амфитриты может прихватить кессонная болезнь? Если перестараться с погружениями?

Такие мысли периодически Марию посещали, особенно тогда, когда она, увлекаясь исследованиями морского дна, уходила вглубь достаточно далеко, чтобы начать чувствовать убийственные тиски нависающей над нею толщи вод. Может – и не прихватит, но рисковать и проверять на своей шкурке не хотелось, потому девушка всегда внимательно прислушивалась к ощущениям, чтобы своевременно всплыть в случае чего. Пока, хвала Богине, все складывалось удачно. Вот и сегодня, направляясь под водой в сторону примеченного утёса, Маша поняла что глубоко «заныривать» не придётся – уже на подходе к намеченной цели стало ясно, что «склад полезностей» расположился на площадке-уступчике, аккурат на границе опасной зоны.
Даже издали просматривались кучки каких-то деревянных обломков, покрытых слоями ила, горловины разбитых амфор, несколько крышек от сундуков или ларцов – под слоем ила и ракушек и не угадаешь, чего именно.…
Вообще-то (еще одна странность, кстати) на глубине зрение Марии, на которое она и так не жаловалась, существенно улучшалось, и ей даже в современном, напичканном всякой техникой для подводного плавания, мире не было необходимости брать с собой что-то для подсветки типа фонарика – независимо от времени суток на поверхности, под водой для неё всегда сохранялись фосфоресцирующие сумерки. Маша все эти «интересности» относила к развитой технике «открытых глубин», потому никогда не жалела времени на тренировки – вдруг еще чего новенького откроется?

…За размышлениями Маша даже не заметила, как вплотную приблизилась к уступу, и зависла над ним, пристально вглядываясь во взбаламученную её приближением донную взвесь. Естественно, за мутью что-то разглядеть было проблемно, пришлось пережидать, пока все осядет. И в какую-то секунду Мария поняла, что выжидает она уже не одна – повернув голову, девушка обнаружила, что бок обок с ней за шевелениями ила наблюдает огромная, не меньше трех метров в длину, мурена. Россыпь золотых пятнышек по пурпурной шкурке, длинное лентовидное тело, струящееся по течению, как флаг на ветру, огромные немигающие глаза, голова размером с руку девушки, увенчанная полуоткрытой пастью, внутри которой проглядывали огромные, обращенные внутрь зубы размером с мизинец… Девушка замерла, во рту стало подозрительно сухо и она судорожно сглотнула – удрать от такой бестии просто невозможно, а в том, что при желании тварь и голову ей откусит, не глядя, Мария не сомневалась. Но хищница не проявляла агрессивности, только повернула голову в её сторону и уставилась на неё. И через некоторое время в мозгу Марии всплыло имя – Хет. Так звали мурену, охранявшую эту территорию, и она была готова помочь.… Уловив момент, когда девушка её «услышала», рыбина медленно подплыла к небольшому прямоугольнику, едва торчавшему из песка и сплошь покрытому ракушками, и зависла над ним. Указание более чем ясное – все, что нужно, находится здесь.

Мария осторожно приблизилась к крышке занесенного песком сундучка и попыталась сначала открыть без раскопок. Не вышло – замочек явно находился «ниже ватерлинии».  Пришлось основательно поковыряться, уворачиваясь от поднятой песчаной мини-бури, прежде чем девушка докопалась пальцами до дна поклажи и выдернула её на поверхность.
Даже в воде сундучок оказался увесистым, и его аккуратно, с учетом того, что древесина основательно прогнила, пришлось отволочь на свободный от песка камень. Покрытый черти чем замок открываться тоже не пожелал, и Маша озирнулась в поисках подходящего «ключа», то есть булыжника, которым по замку можно было хорошенько врезать. Выручила Хет, подтолкнув к ней носом искомое. Машинально Мария погладила мурену по голове, запоздало подумав о том, что подлобная глупость и к потере пальцев привести могла бы, если бы не Богиня.… А потом она стукнула раз-другой по запору, сбила его и откинула крышку. Девушка и мурена с любопытством заглянули внутрь. Золото. Много золота…

Набивая мешочек кривоватыми, плохо отчеканенными монетками, Маша отстраненно размышляла о том, куда же и с какой целью следовал тот корабль, с которого принесли столь значимую жертву. А еще она думала о том, что за один раз, разумеется, она весь груз унести не способна, а потому сундук надобно припрятать – мало ли, на что еще могут деньги понадобиться? Закончив наполнение пакета, она аккуратно прикрыла крышку находки и для верности положила сверху тот  камень, которым сбивала замок – и крышка течением не откроется, и ориентир хороший. Потом она, уже без опаски, еще раз погладила мурену по вытянутой голове, старательно обходя на расстоянии сектор смертоносных челюстей, и отправилась восвояси, на берег, где её поджидал наверняка продрогший Эшли….

Однако мурена рассудила по-своему. То ли скучно ей было столько времени проводить в одиночестве на глубине, то ли Мария ей так уж понравилась, но рыбина отправилась к поверхности вслед за девушкой – играя с ней, скользя вокруг неё бесконечной лентой и дружелюбно подпихивая её свободною руку головой с требованием очередной порции ласки. Так они и появились из воды в поле зрения Эшли – девушка по пояс в воде и струящаяся по её телу огромная мурена, ластящаяся, как котенок.

Отвисшая челюсть Спенсера была для Маши приятным дополнением к успешному завершению вылазки, потому она, все еще стоя на месте, подняла в воздух полный золота пакет, потрясла им, и, смеясь, крикнула парню:

- Её зовут Хет!

Довольная мурена пару раз щелкнула челюстями. А Мария, в последний раз погладив свою спутницу, сказала:

- Плыви домой, девочка, тебе на берег нельзя… Я тебе еще навещу попозже. Обещаю…

Золотисто-пурпурная лента скользнула по ней в последний раз и утекла в море, а Мария вышла на берег, и, поигрывая пакетом,  тоном скучающей львицы сообщила:

- Достопочтенный сэр! Когда будете нам приобретать дом с мезонином, будьте любезны проследить, чтобы в наличии был задний двор и зона для барбекю…

Потом не выдержала, фыркнула смешком и добавила:

- Хотя я сейчас так хочу есть, что даже сухарь Меласа проскочил бы «на раз».
_______________________________________________

Локация, где был опубликован пост.

Жизнь налаживалась с каждой секундой, раздавая всевозможные оплеухи то направо, то налево, то вообще ударяя по заднице или же голове, выбивая последние мозги: голова и так была кругом от навалившихся событий, а тут еще мужчина – только вдумайтесь в смысл этого слова – позволяет себе не только брыкаться, демонстрируя свое «фи всевозможными способами, но еще и делает вид, что беременным женщинам помогать не стоит! Нет, в этом сказочном месте – в простонародье названном горой, на которые, кстати, Эмили никогда не забиралась - с прекрасными камнями, на которые можно бесконечно смотреть, вертя головой во все стороны, все это, возможно, было нормой, но точно не у Ксавьеры дома, где строптивый супруг не только перестал систематически избивать благоверную, но даже стал готовить вкусный супчик, который дался ему совершенно не с первого раза. А что она видит сейчас, нервно вышагивая на туфлях, которые, разумеется, лучше всего подходили для пеших прогулок под палящим солнцем? Самого галантного в мире мужчину, чьи мозги она себе пообещала разбросать по лежащим рядом камням, только вот доковыляет ему за спину, чтобы нанести последний и самый мощный удар, но…
- Ты мне зубы не заговаривай, - прищурилась Джонс, шумно вдохнув и выдохнув, видимо, не совсем удачно пародируя разъяренного быка, который, задрав копытца, покатался бы по земле и угодил прямиком к «пони» с туловищем человека. – Я не такая уж дурочка, если ты так считаешь, Бласт. 
Она гордо задрала нос и поджала губы, превратившиеся в печальную алую полоску после нехитрых манипуляций, после чего ударила мужчину сумкой по бедру и вскинула руками, задрав уже голову и уже к небу, громко у того вопрошая:
- Небо, что же я собираюсь сейчас делать, а?! Уходить отсюда!
И если начало было суровым, громким, а еще и уверенным, то конец превратился в грозно шипящую змею, которая своим несуществующим пальцем тыкала в грудь виновника фиесты.
- Ты мужчина, черт возьми! – она дернула головой и сдержала нервный тик, твердо для себя решив, что это сон. Тупой сон, вызванный беременностью и перманентным чувством страха и неуверенности в завтрашнем дне. Так что, вскинув руками, она бодро направилась вниз, к этим самым пони, надеясь, что как раз они окажутся сговорчивей. В конце концов, это ее сон.
А что бывает во снах, если не считать синих фей и маленьких дракончиков, которые по ночам веселят и щекочут своим языком? Правильно, злые и гадкие хамы, которые пытаются свести с правильного пути и утащить в бордель. Значит, ей стоит идти к добрым пони, к которым этот Бласт наверняка не посоветует идти. Почему? Это же логично! Он же злой хам, который не понимает, что пони – добрые животные. Да и плевать, что из лошадиного туловища возвышается человеческое – немного безобразно, но это же невинный сон. Обыкновенный сон, который прервется, стоит только будильнику недовольно затрещать.
Так что Ксавьера, уверенная в своей правоте и подлом замысле собственного разума, направилась вниз, осторожно ступая по склону, с которого свалиться было немудрено. Но это же сон – как она умрет? Никак! Так что ее не страшили пони в виде не очень-то хорошо заметных точек, передвигающихся где-то внизу – и как их только разглядел Бласт? – ее не пугали и сами высоты, на которых она находилась, крепко держа свою сумку и стараясь сохранить все самое ценное… сумку.
- И почему мне снятся такие бредовые сны? – забормотала она, пальцами цепляясь за большие камни, чтобы сделать следующий обдуманный шаг. – Наверное, это потому что мать мне добра не желает! – еще один шаг к спасению и знакомству с милыми «пони». – Конечно! Так берегла свою доченьку, а та, понимаете ли, в мужья хрен знает кого выбрала, от него забеременела и вообще ведет себя не подобающе! А может, тут на верху горы алтарь какой-нибудь… или храм, куда нужно прийти, чтобы якобы очиститься? Очиститься и мамуле понравиться, - она задрала голову, разглядывая верхушку горы. – Хрен знает...
Он сделала еще несколько спасительных шажков и уселась на камень, придавленная к земле осенившей ее идеей. Нет, а вдруг это всего лишь попытка загнать ее в храм, чтобы ей простили все грехи? Что тогда?
- Эй ты, неудачный плод моей фантазии, - закричала она как можно громче, чтобы ее услышали, посчитали серьезно настроенной и вообще приняли за девушку с хорошей дикцией, - ты уж точно должен знать, есть ли тут храм. В жизни всякое случается, всякие грехи появляются. Ну а что если я здесь потому, что мне нужно грехи свои отмолить, а? Мама никогда Джимми не любила, ребенка моего не приняла, да и вообще… Эй! – еще сильней напряглась она, чуть ли не стукнув камень пяткой туфли. – Я с тобой разговариваю и требую четкого ответа, всезнающий хренов гид!
_______________________________________________

Локация, где был опубликован пост.