Поскольку у Виштвуда отродясь не водилось сотовых по причине стойкой неприязни к изобретению, одинокий, никому не нужный и всеми забытый стационарный аппарат в особняке звонил редко. В основном – исходящими в ближайшую пиццерию. Поэтому когда Кевину кто-то из секты передал сообщение, оставленное, судя по всему, Рено, сам Кевин удивился. Но не только поступившему звонку, а еще и тому, что певец вообще объявился. Целых две недели все было глухо, и с присущей ему незаинтересованностью жизнью других людей Виштвуд уже успел забыть о том, что хотел найти татуированную девицу из клуба. Странным казалось и место, выбранное французом для встречи. На заброшенных индустриальных объектах по всему миру водятся только бомжи. Ну и маньяки наезжают время от времени, если верить кинематографу, с определенными и не самыми радужными целями.
В вопросах кто кого переманьячит Виштвуд не разбирался, потому что никогда бы до этого не додумался, поэтому совершенно спокойно занимался весь день своими делами, пока не пришло время стрелки. Проехав через весь город, он остановил Мустанг у главной проходной завода и вышел из машины.
Рено в поле зрения не было. Опаздывает, наверное. Собственно, я тоже не торопился, - справедливости ради додумал Кевин, зная, что и сам прикатился на пятнадцать минут позже, чем было надо. Решив подождать еще пятнадцать минут, он прислонился к двери со стороны водителя, закурил и стал оглядывать место.
Самый банальный заброшенный завод. Высоченный бетонный забор, за которым видны здания с редкими проемами окон без стекол. Деревья здесь если и встречались, то какие-то сизо-рыжие, и не потому, что осень, а потому, что возле завода, пусть даже и стоявшего без дела двадцать с чем-то лет. В общем, ничего примечательного или необычного. Если бы не какой-то едва ощутимый звенящий зуд в голове, предупреждающий о том, что все не так ровно и мирно, как кажется.
Где ж чертов француз? – подумал Кевин, выбрасывая второй окурок в плиту забора. И уже в следующую секунду получил если не ответ, то четкое представление о том, чего здесь по плану быть точно не могло.

Отредактировано Kevin Wishtwood (27.02.2012 14:50:52)

Виштвуд уже давно понял: если странности случаются, то сразу целой тонной, а не по одной и постепенно. Сам звонок, место и чересчур деловитый француз, который затребовал тепла в цеху, где ветер гуляет не меньше, чем на улице. Кевину холодно не было, хотя он и проторчал пятнадцать минут, практически не двигаясь. Поэтому предложение Рено вкупе с тем, что подсовывала память о событиях двухнедельной давности, выглядело подозрительно. Как бы там ни было, на слабо Виштвуда давно никто не брал, и сейчас ему до смерти хотелось узнать, что такое приберег в рукаве певец, что обставил все именно здесь. Кевин сильно сомневался, что у француза есть нужные для выживания техники. Ну, кроме, очевидно, суперскорости или суперловкости, но они мало ему помогут в поединке один на один. Потому что Виштвуд был уверен, что успеет вырубить его до того, как француз даже попытается применить к нему свои таланты.
Изучив спокойным взглядом Рено, он еще раз убедился в своей правоте (возможно, что зря, но сам он сейчас о этом даже не думал) и в том, что интерес подогревается так, будто его сунули обратно во времени в подростковый возраст, когда казалось, что море по колено, и с понятным юношеским максимализмом хотелось опробовать свои границы.
- Ну пойдем, - сказал он спокойно, словно соглашался выпить по пиву, а не зайти туда, где ему, вполне вероятно, готовят какой-нибудь особенно интересный способ отправиться на тот свет.
Хотя при оптимистических прогнозах Рено вполне мог держать там связанную Татушку, беспомощную перед всем тем, что готов был с ней сделать Виштвуд. За такое я даже согласился бы быт егоь должником. На один раз. Но оптимистом он не был, а реальность давно воспринимал такой, какой она, по его мнению, должна была быть. И определения подыскивал отнюдь не радужные. Но его устраивало все, как есть.
Хотя на улице все еще было светло, в цеху царил мрак, и только под самым потолком, до которого от пола было метров десять, в пустые окна лился тусклый вечерний свет, высвечивая кое-где на полу куски металла и кирпичей.
- Поуютнее места найти не мог? – на кой-то черт спросил Виштвуд, двигаясь боком на ощупь вдоль стены направо.
Потом резко остановился. Если он и ввязался в какую-то смертельную дрянь, что ж, загнать себя в угол он не даст. Поэтому резко сменил курс и прошел вперед несколько шагов.
Послышался хруст обломков под ногами, но под ногами явно не Кевина, потому что он стоял на месте, не двигаясь и пытаясь смотреть туда, где, по идее, должен был быть Рено. Там действительно двигалась какая-то тень, но звук шел не оттуда, а откуда-то сзади. Правда, звук настолько быстро стих, что Виштвуд уже успел убедить себя, что ему просто послышалось.

К тени присоединилась красная точка зажженной сигареты, и Виштвуд зафиксировал местоположение француза, чтобы не потерять его из вида. На всякий случай.
-Разве не ты меня сюда вызвал? – спросил Рено, и точка вместе с тенью остановились.
В других обстоятельствах Кевин даже посмеялся бы. Если он кому-то назначал встречи заранее (что бывало очень редко), то всегда выбирал более-менее людные места. Так же, как на следующий день после более чем странного знакомства с татуированной девицей, он приехал к Рено в клуб, а не забил с ним стрелку где-нибудь на отшибе. Это случайные «встречи» происходили там, где и должны происходить, - в темных глухих переулках, грязных подворотнях и прочих примечательных местах.
Но сейчас было не до веселья. Кусочки пазла собрались в картинку, правда, пока еще не полную, но зато уже понятную. Если ни он, ни Рено не забивали это место, значит, это сделал кто-то другой. С понятной целью – заманить в безлюдное место, чтобы быстренько и без свидетелей расправиться с обоими. Хотя, может, и не быстренько, - с каким-то мрачным удовольствием подумал Виштвуд, уже чувствуя знакомый холодок вдоль позвоночника, предупреждающий весь организм о том, что нужно быть начеку.
-Ты ничего не слышал?
Значит, не проглючило.
- Слышал, - тут же отозвался Кевин, снова прислушиваясь к темноте вокруг, но ничего не услышал. – Щас будет весело, - добавил он почти шепотом, не то предупреждая француза, не то раззадоривая себя.
Он не ошибся. Сначала послышался какой-то щелчок, потом треск, а затем и голос под аккомпанемент режущих слух помех:
-Разве вам не говорили, что опаздывать не хорошо?
Чувствуя, как напрягается каждый нерв, Виштвуд повернулся на голос, хотя и понимал, что механический звук наверняка не укажет, где находится говорящий. Но что еще оставалось делать, когда мозги вошли в режим инстинктов?
Он был готов ко всему – убить, если придется, или умереть, если другого не дано. Но закаленный боями мозг никак не подозревал того, что драться за жизнь будет не с кем.
Внезапный свет высветил потрясную картину: в дальнем углу можно было легко заметить кучу тряпок и порванные куски картона, что недвусмысленно говорило о том, кто здесь бывает. А может, и живет. Точнее жил, потому что ни одной живой души, кроме себя и певца, Кевин не видел. Зато прямо у левой ноги увидел поршень от шприца и несколько игл без колпачков. Чудненько. Местечко как раз для кровавой мести.
Мысль всплыла сама собой, и последнее слово завертелось так быстро, что нацепляло вокруг себя еще кучу мыслей, как снежный ком, несущийся с горы и подбирающий по пути все больше и больше снега. Из этого кома Виштвуд выудил недостающие куски пазла: если месть, то за убитого две недели назад кренделя из Огня. Из чего ясно, что крендель шел  в клуб, получив четкий приказ. Или заказ, не суть. И если они с Рено оба здесь, то целью были тоже они оба. Девка могла быть простой приманкой, но тогда заказчик слишком хорошо знает меня, чем может похвастать далеко не каждый даже в Эгейнсте. И знает Рено, раз просчитал, что тот пойдет меня предупреждать.
Короче говоря, случайностью уже не казалось ничего из произошедшего. Даже его решение пойти именно в этот клуб. Кто-то знал, что он там будет рано или поздно, и послал туда наемника. Думать о том, что это мог быть кто-то вне группировок, было просто глупо. Значит, кто-то из Огня вознамерился порешить противника по одному. Ну или мелкими пачками по двое.
Привыкший к опасности Виштвуд на автомате просчитал имеющиеся варианты. Если бы их хотели просто завалить, то до середины цеха они бы не дошли. Значит, голос из динамика приготовил для них целое шоу, пусть даже и короткое. Это дает время, а время дает шанс. Это он знал наверняка. А еще знал, что злость – отличный союзник, если знать, как ею пользоваться. Иначе она заставляет совершать ошибки. Непоправимые.
- Я, видишь ли, не очень тороплюсь на свиданку со смертью, - весело заявил Кевин, хрустнув шеей и пальцами. – И где ж ты есть? – спросил он, глядя в потолок. – Или ты такой урод, что на глаза появиться стремно?
Он хотел всего лишь позлить невидимого противника, но реакции не было.
Виштвуд обернулся, чтобы посмотреть на француза, но тот, похоже, приходил к тем же выводам.
- Давай же, выйди и поучи меня манерам, - настаивал Кевин, обводя глазами брошенный цех.
- О да, - послышался уже знакомый треск, - у меня есть для вас очень важный урок.
Ища взглядом врага, Кевин сделал полный круг вокруг себя и снова остановился на Рено. У того на груди дрожал красный огонек лазерного прицела. Значит, француз будет первым, - отстраненно подумал Виштвуд, дважды ударил себя кулаком в грудь в том же месте, где у певца плясало красное пятно, и напряженно посмотрел ему в глаза. Предупреждать словами означало рисковать получить пулю первым.
- Только переваривать его вы будете уже на том свете, - явно на улыбке продолжал трескучий голос. – В этом мире выживает сильнейший.
На долю секунды повисла зловещая тишина, а потом взорвалась оглушительным звуком выстрела, усиленным акустикой пустого помещения.
Через секунду Кевин нашел себя на полу в столбе пыли, из-за которой не видно было ни Рено, ни даже той груды железа, которая, видимо, когда-то была станком.

Почти мгновенно грохот сменился неживой тишиной. Столб пыли, в котором Виштвуд себя обнаружил, был поднят им самим, когда он полетел за бывший станок и пропахал брюхом метра два. Но пыль была странной. Он сел и помахал перед лицом рукой. Пыль попросту осыпалась на пол. А глазам открылась очень странная картина: Рено бледный, как стена в общественной параше, и в нескольких шагах от него – снаряд. Лазерный прицел у гранатомета? Кевин не к месту коротко поржал. Охренеть. Хотя кто их знает, до чего додумался военно-технический прогресс. И все же какой смысл в прицеле, если снаряд таких размеров? Смешно же, епт. Не поразить цель при таком раскладе было просто невозможно.
Поднявшись на ноги, Кевин сделал два шага вперед, буквально видя, как в стоп-кадре плавится воздух вокруг снаряда. Если бы он достиг цели и все-таки «вошел в контакт» с Рено, все в радиусе пяти метров превратилось бы в мелкий фарш. С кровавой подливкой. Нехило подготовился тот, который вещал из динамика. Добраться бы до паскуды, голыми руками задавлю.
-Это там, лестница слева, выход только один, - отрывисто проговорил певец, поднимаясь на ноги.
По лицу было видно, что самочувствие у него, мягко говоря, ни к черту.
Какой один выход, если мы вошли совсем с другого конца? Виштвуд пытался слепить в одно целое то, что произнес Рено, но получалось хреново. У него вообще хреново получалось следить за чужими мыслями. В своих бы разобраться. Как бы то ни было, бросаться куда-то, как пес по команде «фас», он не собирался, но и оставлять все, как есть, тоже. Поэтому подскочил к французу и потащил его за рукав к той самой упомянутой лестнице.
- Что за хрень? – спросил он, буквально волоча за собой бледнючего Рено. – Почему все зависло, кроме нас?
Но в тот же момент сверху послышался звук, как будто табуретка с металлическими ножками проехалась по каменному полу, а затем чей-то голос, но слов было не разобрать. Разве что по интонации смахивало на отчет.
- Потом расскажешь, - сквозь зубы рявкнул Кевин и рванул наверх через две ступеньки.
Толкнув дверь, из-за которой слышались звуки, плечом, понял, что она не закрыта на замок, а что-то подпирает ее изнутри. За три охрененных удара ногой все же удалось сдвинуть с места подпорку настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь. Что Виштвуд и сделал. У самого окна без стекол к нему спиной стоял определенно мужик, явный фанат шпионских фильмов: отличить части одежды за секунду было невозможно, все было черным. Даже маска на лице, открывавшая только глаза. Чел присвистнул и сиганул в окно.
Кевин долго не думал (и так надумался на неделю вперед) и сиганул следом. Полет оказался неожиданно долгим, но он успел в воздухе поджать ноги, чтобы спружинить при приземлении и, упав набок, прокатиться кубарем несколько метров. Судя по тому, что он видел в процессе, чувак в черном сделал то же самое, потому что, когда Виштвуд уже был снова на ногах, улепетывал куда-то вглубь территории завода и быстро скрылся за первым попавшимся на пути зданием.
Выбора особенно не было, поэтому Кевин бежал по той же траектории. Повернув там же, где до него повернул «шпион», он резко затормозил. Еще бы, кто бы не остановился после того, как уперся лбом в дуло.

Глядя в прорезь ткани, в которую смотрели глаза с непонятной ненавистью, Виштвуд откровенно пытался понять, где и чем насолил этому козлине. Неужто брата замочил две недели назад? Догадки, конечно, шли скорее из фильмов, чем из собственного опыта, поэтому он решил выбросить нах эти мысли и подумать о том, что делать. Судя по взгляду, разговоров не будет. И хотя чувак молчал, все же зачем-то сильнее  и сильнее вдавливал дуло Кевину в лоб, как будто собирался этим далеко не острым девайсом зачудить лоботомию. В принципе, ему было глубоко плевать, как сдохнуть, значение имело только время и место. И такие понятия, как «здесь» и «сейчас», никак не входили в его планы.
Секунды ползли, как раскумаренная улитка, но зато оценить опции времени было предостаточно. Точнее одну-единственную: в любом случае козлина успеет нажать на спусковой крючок, пусть даже случайно, быстрее, чем Виштвуд хотя бы попытается выбить пушку из его руки. Других же вариантов все равно не было. Зато какое-то шевеление за спиной чувака заставило его посмотреть туда и увидеть Рено, наклонившегося зачем-то, а потом летящую каменюку. Чувак заметил взгляд Кевина и самым идиотским образом обернулся, чтобы посмотреть, что происходит. В следующую секунду пушка выпала из его пальцев, а он сам полетел аккурат на летящую хрень, оказавшуюся обломком кирпича.
Обломок ударил ему в грудь, он отшатнулся (некисло француз размахнулся) и буквально начал заваливаться назад. Виштвуд ухватил его за плечи, рывком уложил на лопатки и присел, придавив коленом его горло. Одной рукой он удерживал правую руку чувака, другой сорвал с него маску.
Ничего знакомого в открывшейся роже он не увидел, поэтому глянул на Рено и спросил:
- Знаешь его? – а потом добавил, указав головой туда, где валялась пушка: - Ствол возьми, не хрен ему без цели валяться.
Как-то не успел он подумать о том, что певец влегкую мог застрелить его, или просто уже каким-то местом доверял французу. Так или иначе, не подумал, а вытаскивать информацию из «шпиона», прижатого к земле, он долго не сможет, потому что в бешенстве просто задушит его. Надо было отойти подальше (хотя бы на расстояние вытянутой руки, чтобы челюсть сломать было можно, но вдолбить нос в мозги – нет), а для этого не помешает, чтобы певец держал его на мушке. Даже если пристрелить не сможет, главное, чтобы об этом не знал «шпион». Решив взять на себя только «выбивание» информации, Кевин оглянулся, чтобы посмотреть, послушал ли его Рено.

Пушка так и осталась на земле, зато Рено принялся за самодеятельность, которая даже Виштвуду казалась неадекватной. В том, что он не способен убить, Кевин был уверен, памятуя о его реакции на убийство две недели назад. Но когда француз принялся за каллиграфию, офонарел и, бросив чувака на земле, поднялся, чтобы заценить все сверху. Впрочем, к чему фонареть? Таскающих клинки по миру могло быть тысячи. Он и сам был в их числе, на автомате проверяя наличие финки в кармане. Была. Хорошо.
Певец вещал что-то о крысах. У Виштвуда начался перегруз. Его откровенно заебала вся эта мутная ситуация.
Чувак в черном задергался под французом, но напоролся на очередной порез. Не хочет говорить, значит. Кевин почесал затылок, видя единственный выход из ситуации. Хотя все же решил еще повременить.
- Видишь? – сказал он, обращаясь к «шпиону». – Я понятия не имею, что за муть у него в башке, - он ткнул пальцем в Рено, - так что лучше бы тебе открыть свой рот и обнаружить дар речи.
Если тоже заговорит о крысах, устрою кровавую баню, - успокаивал себя Кевин, потому что бесился от того, что ни черта не понимает.
Пассажир продолжать молчать. Терпение закончилось. Виштвуд рывком поставил его на ноги (француз отлетел куда-то в сторону) и от души вмазал в челюсть.
- Раз. Я так сделаю еще четыре раза, - мрачно глядя на «шпиона» и держа его за грудки, вещал Кевин. – После пятого твои мозги потекут из ушей. – И без предупреждения ударил второй раз. – Два.
Даже он сам почувствовал, как щелкнул сустав, после чего изо рта чувака засочилась кровь, а удерживающие запястья Виштвуда руки ослабили хватку.
- Получен… заказ, - стуча зубами, протарахтел «шпион». – На обоих.
Видать, приспичило кому-то, раз уж второго киллера послали.
Третий удар в челюсть вызвал глухой стон.
- Кто будет после тебя? – спросил Кевин.
- Не знаю.
Четвертый удар. Стон был уже громче, смахивая на рев.
- Я здесь не один!
Уже кое-что. Но пятый удар, как и предсказывал Виштвуд, вырубит чувака надолго, так что теперь надо было уступить сцену.
Прижав его спиной к зданию, он отошел на несколько шагов и почти галантным жестом предложил Рено продолжить спектакль, а сам тем временем закурил.

Виштвуд относился к той породе псов, которые сначала кусают, а потом, если припрет, уже и облают жертву. Ну, в крайнем случае, погавкают в процессе, чисто из скуки. Но Рено, похоже, был из других собак. Этот тявкал много и как-то уж слишком. Кевин трижды закатывал глаза и пускал дым кольцами, потому что откровенно скучал. А когда на «шпиона» все же подействовал словесный «пыточный» понос француза, даже немного удивился. Неужели на кого-то в этом мире еще действуют пустые угрозы?
Отсюда становилось интереснее, потому что из конца кое-как сформировавшегося диалога Виштвуд понял две вещи: во-первых, где-то какая-то трансляционная, в которой ждет ОНА, и во-вторых, в каком-то загаженном мотеле сидит и тоже ждет с моря погоды какой-то ОН. О том, что трансляционная и мотель могли быть одной и той же точкой в системе географических координат, он даже не подумал.
Но дальше произошло то, что вызвало очередной прилив злости с желанием удушить француза одной рукой.
-Делай с ним что хочешь, - сказал певец, отвернувшись.
Что бы там о нем ни думали, мочить народ направо и налево вовсе не являлось его хобби на досуге. Да и в самой фразе Кевин услышал почти хозяйское «На, песик, скушай косточку». Мрачно посмотрев в спину француза, он поднял с земли пушку и подошел к сползшему по стене «шпиону». Он жевал, видимо, куски развороченных о зубы щек и не сразу увидел присевшего рядом Кевина.
Виштвуд покрутил на пальце пистолет, взял его за дуло и вложил чуваку в руку. Чувак дернулся и посмотрел на него так, будто ему только что открыли тайну возникновения материи. Кевин покачал головой, зная, о чем тот думает:
- Очень не советую. Но это твой шанс. Потому что, когда тебя найдут, быстро не отделаешься.
Он спокойно наблюдал, как только что вспыхнувшая надежда гаснет в глазах, как будто этот момент что-то для него значил. На самом деле ему было посрать. Ни жалости, ни каких-то других чувств он сейчас не испытывал. Не думал, что делает то, что должен. Не хвалил себя за то, что, по сути, по-своему его спасает. Ничего. Единственное, что сейчас имело для него значение, – полное отсутствие интереса ко всему происходящему. Если они завербуют другого киллера, разберусь с ним, как и с этими двумя. Может, записочку им послать, чтобы сразу снайпера на крышу сажали?
Чувак в черном как-то неуверенно кивнул, сунул дуло в рот и выстрелил. Голова тут же опустилась вниз, рука с пушкой упала на землю. Стена за головой украсилась плотной кровавой «снежинкой». Правда, в темноте было незаметно, что она именно кровавая. Просто большая темная клякса.
Виштвуд поднялся на ноги. Отряхнул с себя грязь, в которой успел дважды вываляться. Скорее для проформы, чем с целью реально снова стать чистым. И, ни говоря ни слова, пошел туда, откуда пришел.

Отредактировано Kevin Wishtwood (01.03.2012 23:31:55)

-Подожди! У меня чувство, что не надо вот так на рожон лезть. Он знает. И он ждёт.
Виштвуд трижды обложил себя матом за то, что остановился. Кажется, черт чем-то болел, потому что неясными загадочными речами заразился и Рено. Кто «он», блядь? И кого ждет, если по-любому мы должны уже были дружно помереть дуэтом?
Повернувшись на голос, Кевин склонил голову набок, наблюдая за французом. Что он собирается делать? Искать непонятно где какую-то трансляционную? Ясно было одно: в отличие от него самого, певец явно не собирался бросать все, как есть. И хотя интерес к происходящему остыл конкретно, Виштвуд вполне понимал, почему Рено не терпится закончить это дело. В третий раз ему может не повезти так, чтобы Кевин оказался рядом. И из каких-то самому не ясных соображений он решил ему помочь. Ну хотя бы потому, что мне все равно делать сегодня нечего.
Закурив, он поперся обратно к покойничку. Он вспомнил, что за дверью слышал что-то напоминающее отчет. Значит, при себе у мертвяка должен иметься какой-то девайс. И Кевин сильно надеялся, что это окажется банальный сотовый, а не какой-нибудь шпионский причиндал в стиле Бонда. Прижав сигарету зубами, он быстро обыскал чувака и все-таки нашел сотовый. Проверил исходящие вызовы, нашел последний, сделанный семь минут назад, и нажал кнопку вызова. Кто бы ни был в трубке, ответил он после первого же гудка:
- Ну?
- Баранки гну, - отозвался Виштвуд. – А еще знаю, где ты, падла, сидишь. Так что либо вытаскивай свою связную пред мои очи, либо делай ноги из своего клоповника. А лучше и то, и другое. Потому что ты и обосраться не успеешь, как снова свидишься со своей шестеркой.
На этом Кевин отключился и, сунув мобилу в карман, глянул на Рено:
- Где какая трансляционная? Показывай.
Откуда певцу вообще известно, как на заброшенной территории располагались здания, он не задумывался. Но так или иначе, а некая трансляционная с какой-то бабой внутри явно была ближе вшивого мотеля, где сидел заказчик.

Какой-никакой, а толк с француза был. По крайней мере, топографическим кретинизмом он явно не страдал, сходу указав на, очевидно, нужное здание, добавив:
-Вход один. Ну что, пошли искать?
Нет, бля. Постоим поокаем.
Виштвуд уже начал подозревать, что певец и поссать один сходить боится. Отвечать казалось верхом идиотизма, потому он просто пошел туда, куда показал Рено. Здание слева легко спрятало их в тени, а через несколько метров откуда-то со стороны здания, к которому они шли, послышались звуки шагов. Кевин остановился, рукой тормозя и француза, и прислушался, всматриваясь в тенмоту. Прямо к ним рулила та самая Татушка, затянутая в черное, как и «шпион», что ей, на его взгляд, странным образом шло. Теперь он узнал бы ее из миллиона. Почему-то в упор не глядя под ноги и вперед, она постоянно оглядывалась и перехватывала из руки в руку на вид тяжелую черную сумку. Что означало: раз – она боится погони, два – в руках у нее нет и намека на оружие.
Виштвуд прижал Рено к стене, чтоб не путался под ногами, и, когда девица была уже в двух шагах, шагнул вперед, преграждая ей путь. Она тормознула, потянулась к карману свободной рукой и опустила ее, как только увидела, как Кевин покачал головой. Сумка упала на землю, Татушка подняла руки вверх, как будто кто-то угрожал ей пушкой.
Виштвуд ухмыльнулся и начал медленно расстегивать ремень на джинсах. Барышню заметно колотило, но ей хватило ума молчать. Он догадывался, о чем она могла подумать, видя, как он вытаскивает ремень из петель, и это правда веселило.
- Повернись, - улыбаясь, приказал Кевин самым приятным, на какой был способен, тоном.
Она беспрекословно послушалась и даже не пыталась сопротивляться, пока он туго связывал ремнем запястья у нее за спиной. Потом толкнул вперед, подхватил сумку и кивком позвал Рено следовать за ними. В полной тишине дойдя до тачки, Виштвуд затолкал Татушку на заднее сиденье, кинул сумку на пассажирское спереди, сам уселся за руль и завел движок, пока француз тоже усаживался, придумывая, куда девать увесистую сумку. Надеюсь, догадается проверить, что в ней. Повернувшись к девице, Кевин заговорил так, будто им предстоял целый вечер буйного отрыва:
- Можешь начинать свой веселенький рассказ. – Машина тронулась с места. – Как раз успеешь, пока мы доедем.
В зеркало заднего вида он видел, как она решает, что делать. Через минуту она заговорила:
- Имя заказчика мне неизвестно. Я всего лишь координатор и приманка. Для тебя. А ты, - она перевела взгляд на Рено, - должен был быть первым еще в толпе в клубе. Какой черт понес тебя за нами?
Зачем-то Виштвуду тоже было интересно послушать ответ.