- Тва-а-аю ма-а-ать, - раздражаясь все больше, прорычал Виштвуд, открывая водительскую дверь и наполовину вываливаясь из-за руля под капли дождя, чтоб узнать, насколько все хреново.
Заднее колесо впустую прокручивалось в месиве из грязи и воды, зарываясь все глубже. Дернул же черт закатиться на газон! Вообще-то дождь никогда не мешал ему, а даже наоборот – обеспечивал прилив сил, напитывая воздух блаженной влажностью, и дарил кайф, покрывая каплями кожу. Если б не возможные проблемы с законом и зимний холод, он вообще ходил бы под дождем в чем мать родила. Но верный Мустанг разделял далеко не все причуды своего хозяина. Из-под колеса летели горы липких ошметков. Если бы кто-нибудь прошел сейчас мимо, немедленно обзавелся бы весьма сомнительным боди-артом.
Тем не менее, все оказалось совсем не безнадежным. Потрепанный и дорогой как память Форд справлялся и не с такими задачами. Нырнув в уже прогретый салон, Кевин включил заднюю и с энтузиазмом вдавил педаль акселератора в пол. Заревев, как зверина перед случкой, Мустанг рванулся задом и, подскочив на вырытой колесом кочке, выкатился с газона, еще дважды тряхнув водителя на бордюре.
На проезжей части в этом районе было совсем не много машин и еще меньше светофоров. Кевин приехал сюда перекусить в маленькой забегаловке, которую чудом обнаружил месяц назад в узком переулке, куда спускались десятки пожарных лестниц домов по обе стороны. Под одной из таких лестниц и обосновался упомянутый стейк-хаус, в котором на кухне трудилась краснощекая толстуха в перемазанном жирными пятнами переднике, но все, что выходило из-под ее руки, хотя и выглядело, мягко выражаясь, не ахти, на вкус было настоящим объеденьем.
Перекус перед важным делом давно стал правилом для Виштвуда. Важное же дело заключалось в том, что он во что бы то ни стало вознамерился выяснить, какого черта на него вкупе с «коллегой» по секте недели две назад напали два Носителя. Конкретно его интересовало, было ли нападение спланированной акцией, или ему со спутницей просто «повезло» встрять. Успешно оторвавшись от нападавших, тогда они успели скрыться в каком-то кафе, хозяин которого оказался просто неприлично осведомленным в том, что творилось в тщательно скрываемом от простых смертных современном мире. К нему на огонек и собирался заявиться Кевин, чтобы перетереть парочку вопросов. Вряд ли чувак с блестящей лысиной обрадуется неожиданному визиту, но, как правило, эффект неожиданности играл в команде Виштвуда.
За прошедшее время, полностью восстановив силы и завалил на всякий случай трех кенаров, за которых пришлось отвалить кругленькую сумму (торгаш в зоомагазине категорически отказывался снизить цену оптовому покупателю), Кевин выяснил, что по понедельникам кафняк свободен от посетителей, и сделал вывод, что этот день и будет самым подходящим для нанесения внепланового (для бритого, конечно) визита.
Оставив тачку на парковке городского пляжа, метров пятьсот он прошел пешком. Погода, как и ранняя темень, к гуляниям не располагала, потому никаких туристов по пути не встретилось. Зато какая-то влюбленная парочка под здоровенным зонтом лизалась у самой кромки воды. Гадливо сплюнув вбок, Виштвуд сбавил шаг – до кафняка оставалось каких-то метров двадцать.
Обойдя здание, он нашел черный вход, которым, очевидно, пользовался только персонал заведения. В окнах светился тусклый свет. Такой, в котором вряд ли по адресу ложкой попадешь. Значит, он был прав – кафе для посетителей было закрыто. У самой двери Виштвуд помедлил, радуясь разлившемуся по позвоночнику холоду – безошибочный сигнал, предупреждавший об опасности. Стряхнув рукой холодные капли с волос, он провел ладонью по лицу и дернул за ручку.
Как и надеялся Кевин, дверь распахнулась, дунув на него запахом, какой бывает только в подсобных помещениях, и с ног до головы обдав ощущением чьего-то присутствия. Может, глюк? Он шагнул через порог, за спиной с глухим хлопком закрылась дверь.
- Подсветить?
Не, не глюк. По интонации мужского голоса стало ясно, что Виштвуда здесь уже ждали. Но каким макаром такое возможно? Плюс прозвучавший голос явно не принадлежал хозяину кафе. Ну что ж, поглядим, что да как. Правда, в такой темноте «поглядим» было весьма условным.
- А что, полюбоваться хочешь? – ухмыльнувшись, вопросом на вопрос ответил Кевин, застывая на месте и готовясь на всякий случай фэйс ту фэйс встретиться с неприятностями. Не зря же холодок, разливаясь по костному мозгу, уже подобрался к полушариям в черепе.
Действительно, не зря. Через секунду он уже летел по воздуху и, вписавшись спиной в дверь, которая не преминула услужливо распахнуться, влепил звезду на мокром асфальте, пролетев над куском голой земли вокруг здания, как фанера над Парижем. Только в самый последний момент он успел сгруппироваться и не приложиться затылком самым фатальным образом. Зато воздух из легких выбило основательно. Закашлявшись, Виштвуд перевернулся на бок, чувствуя себя отвратительно. Но не от того, что ощутимо слетал на Луну, а из-за факта теплого приема. Впрочем, агрессия со стороны всегда только усиливала его собственную. Рывком поднявшись на ноги, как будто рефери уже показывал девять пальцев, он встряхнулся и, поудобнее уперевшись ногами в асфальт, поманил пальцем маячившую в дверном проеме фигуру. Драться в помещении было неудобно, места мало и темно, хоть глаз выколи. А на улице шел преприятнейший дождь, угрожавший с минуту на минуту превратиться в натуральный ливень.
Как выглядел чувак, он понятия не имел, потому что на улице было не намного светлее, чем внутри. Тем не менее, размеры противника обещали интересный и отнюдь не легкий бой. Попрыгав с ноги на ногу, Виштвуд хрустнул шеей и повел плечами. Ну же, валяй.

Отредактировано Kevin Wishtwood (29.11.2011 17:28:16)

А чувак попался нервный, - радовался Виштвуд, мысленно потирая руки. Вывод напрашивался сам собой: косяк двери постигла та же участь, что и его. Вообще-то ему нравилось иметь дело с психами: их действия сложнее предугадать, отчего процесс вмешательства в анатомию становился интереснее.
Впрочем, «сложнее» не значит «невозможно». Кевин давно усвоил, что в глазах других людей и нелюдей он тоже псих, да еще и с конкретными отклонениями. Поэтому вопрос «интереса» был, как правило, открытым, и сделать определенные выводы можно было только постфактум.
- Сейчас рассмотрю. И снаружи, и внутри.
Ух ты, а внутри – это теоретически через задницу или все-таки путем непосредственного кустарно-хирургического вмешательства? Драться с педиками как-то все равно, что с бабой. Никакого кайфа.
- Тебя мама не учила, что отвечать вопросом на вопрос невежливо?
Вообще любой нормальный мужик на его месте взбесился бы только от одного упоминания матери, однако Кевину с самого детства было плевать на мнение родителей, что он усердно доказывал им, постоянно нарушая воспитательно-профилактические запреты и откровенно игнорируя их жалкие попытки привить ему элементарные нормы дисциплины. Ясен пень, угрожай им прямая опасность, он бы на шнурки порезал любого, от кого эта опасность могла бы исходить. Не из чувства сыновнего долга, а исключительно ради собственной далеко не положительной репутации.
Противник оказался не просто нервным, а еще и конкретным уродом: за долю секунды, когда он оказался рядом, Кевин успел рассмотреть его лицо. Ну как бы лицом это назвать было сложно. Рожа страшная, как у гада ползучего, причем как-то наполовину. Попав в «секту», Виштвуд получил подробные инструкции о том мире, в котором ему теперь приходилось жить. Он точно знал, что Носители чувствуют Хранителей задолго до того, как увидят собственными глазами, чего не скажешь о Хранителях – можно пройти мимо Носителя и даже не подозревать, что только что чудом не обзавелся парой-тройкой лишних отверстий. Со всякими кентаврами, единорогами, керами и иже с ними его пути еще никогда не пересекались, ну или он об этом не знал.
Математика простая: чувак ждал Виштвуда заранее, оказался редким уродом, обрастая какой-то фигней буквально на глазах, и обладал охерительной, явно не доступной обычному человеку силой. Носитель. И судя по видону – из отряда пресмыкающихся. То ли змей какой, то ли дракон, и подозрительно похожий на тех двоих, что устроили им с «коллегой» бег с препятствиями. Значит, я пришел по адресу.
Учитывая, что трижды проклятый эффект неожиданности сделал ноги и примкнул к команде противника (для Хранителя никак невозможно заранее предугадать, где его ждет «приятное знакомство» с Носителем), Кевин в ступоре пропустил удар справа, только в последний момент успев увернутся, чтобы не получить перелом ребер, но печень тряхнуло капитально – во рту разлился горьковатый привкус, что означало только одно – печень придется лечить, и одной водой тут не обойтись. Неужто еще и левша попался? – логично предположил натасканный инстинкт самосохранения.
Дальше последовала серия взаимных ударов. Стало ясно, что где-то и когда-то (может быть, совсем недавно) урод занимался какой-то борьбой – какой именно, Кевин не понял, потому что вертелся чувак как уж на сковородке, явно испытывая какой-то дискомфорт, помимо того, что доставлял ему Виштвуд, но оттого удары не переставали сыпаться со всех сторон, уже почему-то раскраивая шмотье вместе с кожей.
Боли Виштвуд почти не чувствовал – выброс адреналина, действующего как анестетик, оказался мощнее, чем можно было предположить, и уже ставший едва ли не сплошной стеной дикий ливень щедро омывал пока неглубокие раны и подпитывал силы, задерживая в пути неминуемую усталость. Он давно привык к такому «обману» организма, чтобы не надеяться на полное отсутствие боли, когда все закончится. Если не помрет, конечно. Одно дело – махаться с человеком, пусть даже самым профессиональным в этом деле, и совсем другое – с получеловеком-полузверем.
Чувак ухитрился перехватить Виштвуда и навалиться всем весом, видимо, в пылу забыв о том, что в таком положении руки «жертвы» остаются свободными, как и ноги. Подсунув руки под когтистые лапы, Кевин со всей дури сжал горло чувака (весьма странное на ощупь), и успел выдавить:
- Меня мама учила, что уродам место в кунсткамере. А еще – что им не нужны яйца.
За секунду до того, как второй раз приземлиться на асфальт, он почувствовал, как ноги отрываются от земли и совсем не по-спортивному пнул противника коленом в пах. Честный бой хорош на ринге – кроме эйфорической победы он приносит еще и кучу бабла, но в драке на улице, тем более когда врагом оказывается вовсе не обычный человек, хорошо все, что может пригодиться. Никаких правил, никаких условий. Все просто: или ты, или тебя. Второй вариант Виштвуда абсолютно не устраивал, поэтому, не особенно заботясь, попал ли удар туда, куда было запланировано, и использовав свой собственный вес, он шмякнулся боком, неприятно стукнувшись плечом. Чудище прижало его сверху. Как-то так чувак его держал или успел перед падением переместить руки, что от удара когти вонзились куда-то возле лопатки. А может, это разбитое стекло или еще какая херь. Мало ли что может валяться возле кафняка. Да плевать. Чувствуя, что вот-вот слетит с катушек от злости, Кевин попытался сбросить с себя оказавшуюся чересчур тяжелой тушу. Ясно было, что чешуйчатый больше и выше, но у Кевина были свои «размерные» преимущества – он был быстрее и проворнее.

Рано или поздно это случилось бы – лучше, конечно, раньше: урод завалился набок, потеряв несколько драгоценных секунд. Ими и воспользовался Виштвуд, чтобы нормально вдохнуть и ощутить прилив оптимизма – он видел, как возле лица впустую клацнули зубы с обещанием сделать из него такого же «красавца», как и хозяин этих зубищ. Не то чтобы Кевин считал себя неотразимым или когда-нибудь стремился к этому, но было время, когда приходилось торговать еблом на TV. С тех самых пор он привык, что не вызывающий отвращения фэйс повышает рейтинги и упрощает «общение» с телками. А потому следить за внешностью вошло в привычку, а попытки всяких долбодятлов вмешаться в то, чем наделила его природа, вызывали просто дикую злость.
Сейчас же злости уже было хоть отбавляй, поэтому мозги подсуетились и подсунули немного серотонина, видимо, чтобы не отчаивался. Ливень, конечно, делал свою работу – запах собственной крови вызывал у Виштвуда тошноту (ему всегда казалось, что его кровь пахнет иначе, чем у других живых), а вода, смывавшая кровь, притупляла и запах. Но промокшая одежда сковывала движения и не давала хорошенько вцепиться в противника.
- А у тебя они, смотрю, стальные. Может, тебе нож дать, а то совсем что-то скис.
Заметил, мразь. Ну ничего, есть еще ягоды в ягодицах.
Приподнявшись, он ломанулся в сторону, где собирался принять наконец вертикальное положение, однако природная вертлявость, вступив в сговор с отяжелевшим шмотьем, подвела – чешуйчатый успел схватить его за ногу, и Кевин, поддавшись силе противодействия, шмякнулся на пузо, стукнувшись об асфальт подбородком и, кажется, содрав кожу на ладонях. Звезды, скрытые облаками, переселились в глаза Виштвуда. А че? Место отличное: тепло, светло, и мухи не кусают. Ясен пень, мухи и в космосе вряд ли отравляли звездам жизнь, но Виштвуду больше нравились посещения небесных светил под воздействием кислоты, а не травм. Он, можно сказать, был тогда более гостеприимным.
- Смотри зубы не сломай, - процедил Кевин, игнорируя предложение обзавестись пером. Свое, с которым он разлучался только во сне, лежало сейчас во внутреннем кармане куртки, но и козе было ясно, что от него сейчас мало толку. Хотя…
На секунду зажмурившись, прогоняя рождаемый мозгами нежеланный свет, он резко перевернулся на спину, трижды прокляв боль в лопатке, и согнул ноги в коленях. Хватка урода была цепкой, поэтому, проелозив спиной по асфальту, Кевин подтянулся ближе к противнику и со всей дури толкнул обеими ногами. То ли не ожидав такой подлости, то ли просто не удержав ногу в мокрых джинсах, чешуйчатое чудище разомкнуло пальцы и, ржачно взмахнув клешнями, отлетело на несколько метров, благополучно приземлившись прямиком в пену прибоя.
Дважды думать Виштвуд не собирался. Вскочив на ноги, он побежал по мокрому песку, борясь с разъезжающимися ногами, на ходу вынимая финку и стараясь не потерять ее в темноте и мокрости раньше времени, и с разбегу врезался в воду, навалившись на урода. Левой рукой он сжимал одежду у горла врага, а правая рука, покрепче обняв пальцами перо, привычно нанесла удар сбоку, который, несомненно, должен был лишить чешуйчатого удовольствия иметь левую почку. Однако он забыл, что весь сегодняшний вечер проходит под девизом «Западло не дремлет». Что-то помешало лезвию разрезать, как масло, ткань одежды и войти в мясо. В запястье заломило от боли, и только чудом Кевин не выронил нож.
Зарычав от досады так, что запершило в глотке, он приподнялся, перехватив нож обеими руками. Поднял руки вверх, чтобы со всей дури заколоть эту мразину в сердце. Усталость ощущалась все сильнее, требуя закругляться. Что бы там ни помешало финке в первый раз, Виштвуд чувствовал, что должен, просто обязан пробить «броню».

Виштвуд начинал быстро терять интерес. Месиво из рук и ног вовсе не походило на красивое махалово, на которое он рассчитывал. Барахтаясь в воде, он чувствовал, как будто открывается второе дыхание, однако холод, от которого уже покалывало в руках и ногах (что означало, что он конкретно замерз), никак не бодрил.
- Что, прилетела птица обломинго?
Вот именно. Весь вечер западло преследовало по пятам.
- А зубы я сломаю обязательно. Только тебе.
Чувак явно растерял рамсы. Если и было за что благодарить природу, так это за зубы. В то время как почти все, у кого была возможность, с радостью выкладывали дантистам бабло, которого хватило бы как минимум на средненький мерин, Кевин садился в кресло цирюльника разве что избавиться от «очаровательного» никотинового вмешательства в дары природы. Поэтому за зубы он точно готов любого покрошить на винегрет.
Взбесившись, он уже не говорил, а просто рычал и орал, добавляя силы в каждый удар и беспорядочно замахиваясь финкой. Наконец он почувствовал, как неудачи сменились неожиданным везением – лезвие знакомо скользнуло в мясо, встретив легкое упругое сопротивление. Красота! Значит, броня чешуйчатого или не везде одинаковой прочности, или в некоторых местах ее и вовсе нет.
Однако порадоваться открытию Виштвуд не успел. Урод притопил его, а потом, похоже, решил прикорнуть прямо на нем. Перед тем, как уйти под воду с головой и полностью потерять над собой контроль, Кевин понял, что чувак слабеет. Мозг обработал информацию уже по инерции – надо было нанести последний удар. И силы бы хватило, если бы от холода не сводило зубы.
Безусловные рефлексы у любого живого существа с самого рождения подчинены единственному биологическому императиву – выжить любой ценой. Потому что в природе, в отличие от испорченного цивилизацией общества, выживает сильнейший. Если бы утопить пытались любого другого человека, он стал бы барахтаться, борясь за жизнь руками и ногами, стремясь получить хоть каплю воздуха, чтобы, скорее всего, просто продлить агонию. Но на месте любого другого человека сейчас был Виштвуд, который и без всякой сверхпомощи мог находиться под водой несколько дольше остальных (за что надо сказать спасибо вовсе не Эвриноме, а хорошей спортивной форме несмотря на пристрастие к куреву). А уж то, что мозги Хранителей отличаются от мозгов обычных людей, вопросов не вызывает. Потому и импульсы, которые посылает мозг, пробуждая безусловные рефлексы, тоже другие.
Абсолютно не сознавая, что делает, Кевин перестал двигаться. Воды было слишком много, чтобы попытаться управлять ее движением, но создать крошечный водоворот прямо над носом, который заставит воду «углубиться» и даст возможность сделать достаточный, чтобы выиграть время, вдох, можно попробовать. Мозг работал самостоятельно, без вмешательства хозяина. Сила уже начала концентрироваться где-то внутри, но для управления водой нужны были сейчас бесполезные окоченевшие руки. Поэтому собранная в один пучок энергия нашла выход по-своему. И как только это случилось, Виштвуд проклял долбанных птиц, продавца и вообще все зоомагазины. Крошечная надежда на то, что водоворот все-таки получится сильнее ожидаемого и сможет столкнуть чешуйчатого в сторону, все же теплилась где-то на задворках затуманенного бешенством сознания. Вместо этого сработала «птичья» техника, обдав урода с ног до головы теплой психокинетической волной умиротворения и радости, мать его.
Хватка ослабла достаточно, чтобы Кевин умудрился вынырнуть на поверхность и глотнуть воздуха. Впрочем, времени прошло не так много, чтобы в этом чувствовалась острая необходимость. Скорее он сейчас отдал бы правую руку за теплый душ и сухие шмотки.
Заставить ноги двигаться оказалось не так просто. Мокрая одежда усугубляла всю картину. Стуча зубами, Кевин воспользовался замешательством урода и, поддавшись первому порыву, рывком выбросился на берег, как рехнувшийся кит.
Сколько будет длиться воздействие техники, он не знал. Знал только, что этого времени ему хватит, чтобы подсобирать силы и добить урода.
- Ну что, козлина, ловишь кайф? – прохрипел Виштвуд, тяжело переворачиваясь на спину и пытаясь сесть. Правда, пока безуспешно. – Ничего, щас тебя накроет всемирная любовь, и будет еще круче.
Барахтаясь в мокром песке, он только сейчас понял, что пальцы, которых он уже не чувствовал, финку уже не сжимают. Твою мать! Добить его голыми руками будет, мягко говоря, трудновато. Ладненько, будем действовать по ситуации. На всякий случай он шарил руками по песку, надеясь, что выронил нож все-таки не в воде.

В песке финка, зараза, все не находилась. Неужели придется опять принимать бодрящую ванну? Если быть до конца честным, сработавшая сама по себе техника не давала никаких гарантий, и тот факт, что время эффекта было неизвестно, бесил Виштвуда неимоверно. Валяющийся на половину в воде чешуйчатый мог оклематься в любую секунду, а если ему хватит ума понять, что произошло, дружелюбия у него не прибавится.
Песок уже скрипел на зубах. Кевин все отчаяннее шарил клешнями по песку, яростно отплевываясь. Ну правда, никакого желания добивать козлину голыми руками не было.
Ливень со всей щедростью поливал землю, превращая попытки найти хоть что-то в мокром песке в попытки дебила построить песочный замок. Открыв рот, Кевин насобирал приличный глоток, прополоскал зубы и сплюнул.
- Я что спросить хотел, но не успел просто. Ты зачем пришел?
Не успел, значит. Зато попытаться откусить мне яйца очень даже успел. В принципе против Носителей Виштвуд ничего не имел, да взять хотя бы рыжую. Но сильно напрягало, когда они пытались избавить от него этот бренный мир. Те двое, что напали на них с коллегой по цеху, и этот чешуйчатый (похоже, чешуя не была его постоянным украшением, потому что теперь рожа была похожа на рожу, а не на морду пресмыкающегося) просто не вовремя ему подвернулись. Или он им, что больше похоже на правду. Жаль, что Хранители не могут заранее знать, когда у врагов пресловутый ПМС. А то б спецом вернулся в этот период и зашиб каждого по отдельности уже на равных.
Собственно, спешить с убийством не было смысла: Виштвуд приперся сюда как раз за информацией, самое время об этом вспомнить, пока не найдется гребаный нож. Раз уж этот тип в настроении пообщаться, надо воспользоваться моментом.
- Две недели назад, - начал он, стиснув зубы от натуги, - недалеко от этого кафняка на меня напали два Носителя. – Ни к чему ему знать, что я был не один, к тому же так все будет выглядеть внушительнее. Пусть обосрется от страха. – Чудом оторвался от них, а лысый мужик, с виду вроде как хозяин этой забегаловки, оказался очень даже в курсе моих, - пришлось трижды сплюнуть песок, - характерных особенностей. Я прихожу сюда и мило беседую с тобой. А в совпадения я не верю. – Виштвуд уже почти вплотную подполз к чуваку, который, похоже, готовился отойти ко сну. Н-да, бывает, вот только сейчас совсем не к месту. – Ты что-то знаешь об этом? Можешь попробовать попудрить мне мозги. Мне очень нравится, когда меня держат за дурака.
В ту же секунду отмороженные пальцы нащупали что-то твердое, и в руке оказалась рукоять финки.
- Очень вовремя, - пробурчал Кевин и только потом понял, что сказал это вслух.
Так или иначе, лезть в холодную воду не хотелось, поэтому, подцепив уже-не-чешуйчатого и с виду совершенно спокойного под мышки, Виштвуд вытащил его из воды и отшатнулся на полметра. Если надо будет все-таки добить его, нужно место для маневра. Лопатка немилосердно ныло, но холодная вода, судя по всему, остановила кровотечение. К тому же болела челюсть всякий раз, когда он стискивал зубы. Ну и нога – этот гад все-таки вывихнул ее.

Потряхивало уже ощутимо. Холод по рукам и ногам пробрался в живот, в грудь и в голову. Ливень все поливал, мокрый песок ощущался, как битое стекло. Виштвуд словно чувствовал, как скрипят заржавевшие мысли. Тем не менее, слух не подводил, и из слов чувака прояснились две вещи: во-первых, с ним явно что-то не так, причем «не так» сильно смахивает на шизу; во-вторых, (и это могло объясняться первым пунктом) он пытался перевести стрелки.
Заметив попытки психа встать, Кевин тоже не стал ждать с моря погода, тем более что она и без того была хуже некуда, и с колена с трудом поднялся на ноги. Песок под ногами из битого стекла превратился в размытую глину. Кое-как переставляя ноги, он все-таки удержал равновесие и перебросил финку из одной руки в другую так, чтобы шизоидный заметил. На тот случай, если ему все-таки захочется немедленно поздороваться с предками-питекантропами. На самом деле все это уже было скорее бравадой, чем реальной угрозой: сил почти не было, лопатка немилосердно ныла, превращая попытки двигать правой рукой в китайскую пытку – по чуть-чуть, но жизнь малиной однозначно не кажется. Желание прибить собеседника поуменьшилось, уступив жажде сунуться в теплый душ, а после – в теплую же постель. Желательно с марочкой на языке, потому что неудачный день не должен заканчиваться так же паскудно.
Псих, однако, тоже не желал покататься на облачке, а упорно рулил в сторону кафняка. Виштвуд потащился за ним, не собираясь верить в бред сивого мерина. В какой-то момент, когда он поравнялся с ним, Кевина тряхнуло, и он вписался плечом в плечо бывшего чешуйчатого. На автомате отскочил в сторону, приготовившись, если что, не сдаваться без боя. Техника, кажется, продолжала действовать, попыток удариться в пресловутое «око за око» заметно не было. Виштвуд чуть-чуть расслабился (насколько это было возможно, учитывая сжатые холодом, как тисками, мышцы) и, стараясь говорить четко, а не мямлить как последний алкаш со вставной челюстью, заявил:
- А ты, наверное, ручная ящерица, а никакой не Носитель? По-твоему, я не отличу Носителя от других «вариантов»? – Кевин вдруг вспомнил, что сигареты в пачке наверняка промокли, но в кафняке, может быть, удастся раздобыть новую. – Сигареты в заведении есть? – спросил он, вползая за чуваком в здание через ту же дверь, через которую вылетел несколько минут назад.
Похоже, драку возобновить никто из них не торопился. Раз так, может, чуваку надо прийти в себя. В любом случае, псих он законченный или нет, надо додавить его и узнать, имеет он какое-то отношение к тем двоим или нет. Поскольку чувак до сих пор не набросился на него снова, Виштвуд решил, что, учитывая воздействие техники, чтобы получить желаемое, надо прикинуться дружелюбным. Силой сейчас ничего не решить. Да и сил как-то маловато. Разве что покурить.

Стараясь не очень заметно трястись от холода (на что уходили последние силы), Виштвуд сканировал тускло освещенное помещение взглядом на предмет сородичей умиротворенного ящера-по-требованию, но, похоже, в кафе никого, кроме них, не было.
- Сигареты где-то есть, но я не попрусь их искать.
Еще бы. Виштвуд криво ухмыльнулся. Было бы полнейшим тупизмом отрицать, что противник попался совсем не из слабаков, а значит, было вдвойне приятно, что ему удалось не просто вовремя унести ноги, но еще надрать ему уши. Из купели самодовольствия его выдернула очередная реплика:
- И я сказал, что вариантов то других и нет, кроме Носителей. Но кто они, зачем напали, и куда делись, я не знаю, и знать желанием не горю. Так яснее?
Неужели это все? Те двое просто подвернулись по пути, а этот совершенно случайно на них похож, и хозяин забегаловки тут ни при чем? Кевину почему-то до деревянного упрямства не хотелось в это верить. И еще больше не хотелось оставлять все, как есть. Зато хотелось (ну, кроме очевидных вещей вроде теплого душа) мести и крови. Чтобы на него так запросто нападали на улице – полный абсурд, даже если темно, даже если их двое и они – Носители. Как бы там ни было, прошло уже две недели, думать Виштвуд не любил, а когда на глазах развернулось мерзкое стриптиз-шоу, и вовсе из головы все выдуло.
За секунду до этого мимо пролетела какая-то тряпка, он инстинктивно шарахнулся в сторону, но не попытался ее поймать. Даже замерзнув, организм по привычке оценивал степень исходящей от окружающей среды угрозы. Что-то засвербело в сознании, но уловить, откуда что взялось, было сложно. Поэтому Кевин не стал заморачиваться, а логично рассудив, что чувак вряд ли сейчас полезет с кулаками, принялся озираться в поисках вожделенных сигарет.
- Яснее некуда, - скрипнул он и подался в зал. Задом. Поворачиваться спиной к потенциальной опасности он не собирался, даже если все боги Олимпа сунулись бы сюда только для того, чтобы убедить его в отсутствии угрозы.
В зале почему-то было теплее, или так просто казалось. Зайдя за барную стойку и поковырявшись в ящиках, Виштвуд наконец нашел, что искал: пачку сигарет и дурацкую розовую зажигалку. Прислонившись спиной к стойке, он сполз на пол, в сотый раз проклиная то, что умудрилось порвать ему кожу на лопатке. Терпимая, но теперь пульсирующая боль действовала на нервы, хотя характер ее уже говорил о том, что пошел процесс заживления – так организм борется с возможной инфекцией и, собственно, самим повреждением.
Согнув одну ногу в колене, а другую вытянув вперед, он сорвал тонкую целлофановую ленту с пачки, на автомате сунул ее в карман куртки, прикурил и с наслаждением затянулся, надолго задержав дым в легких, как будто это был вовсе не никотин, а кое-что поинтереснее.
Усталость навалилась вместе с выдохом. Голова опустилась, в висках застучало, пальцы рук и ног покалывало от настойчиво подбиравшегося тепла, хотя мокрая одежда создавала ему всевозможные препятствия. Страшно хотелось вискаря, как раньше. Он-то явно согреет сразу и эффективнее. Последствия, конечно, могли быть крайне непредсказуемые, но тот факт, что сейчас он никуда не мог поехать, что воспаление легких уже махало белым платочком в ожидании встречи, а в кафняке наверняка найдется неградусной жидкости в избытке, не оставило альтернатив. Еще раз затянувшись, Виштвуд тяжело поднялся на ноги и взял с полки бутылку «Чиваса», снял со стойки высокий бокал (явно не для виски) и, откупорив бутылку, во всю глотку заорал:
- Вискаря не хочешь?!
Получилось все равно сипло. Но раз уж согреться надо не только ему, почему бы не предложить? Тем более что чувак и сам наверняка собирался выпить чего покрепче.

Как только вопрос прозвучал, откуда-то с той стороны, где сейчас тусил чувак, послышался грохот. По звуку вряд ли грохнулся именно чувак, но кто запрещал надеяться на лучшее? Впрочем, бухать в гордом одиночестве совсем не комильфо, посему «Хочу» вкупе с появлением кренделя в простыне и с пивной кружкой в руках, от которой вверх поднимался парок с шикарным запахом кофе, пришелся очень кстати. Ну а че? Виски в бокале для вина, почему бы кофею не быть в пивной кружке?
Затребовав дозы и себе, чувак сходу перешел к делу:
- И сразу вопрос: конкретно от меня тебе что надо? Или это намек на мое личное участие в твоей личной трагедии две недели назад? Хотя это уже два вопроса.
Он еще считает. Честно говоря, у Виштвуда в мозгах оставалось мало места для того, чтобы даже четко помнить, на кой ляд он сюда притащился, не говоря уже о том, чтобы мыслить ясно с учетом всех причинно-следственных связей.
Подходящих вискарных стаканов он не видел, а потому снял со стойки еще один высокий бокал и поставил рядом с первым. Откупорил «Чивас», сунул сигарету в зубы, навалил по поясок в каждый бокал и подвинул один чуваку. Прилетела мысль, что несмотря на потасканный видок, вот так за стойкой, разливая крепкое, он и правда похож на бармена. На тупого, потому что ни один нормальный человек не нальет благородный напиток в неподходящий ему стакан. Бухать в компании, но в тишине, попахивало идиотизмом. Следовательно, стоило поддержать разговор хотя бы из уважения к самому себе. Оставалось всего ничего – вспомнить, что говорил чувак, точнее – о чем спрашивал.
На это почти гиблое дело ушло столько времени, сколько понадобилось, чтобы, молча отсалютовав бокалом, выдохнуть, опрокинуть в себя его содержимое, проглотить, вдохнуть, причмокнуть и стукнуть ножкой бокала о стойку. Ножка чудом уцелела. Виштвуд покрутил бокал пальцами перед глазами, рассматривая, что за стекло, твою налево, не бьется от таких нежностей.
- Короче, - начал он, собрав мозги в теплеющую от градусов кучу, - я не намекаю на твое участие, я тебе прямо говорю: те двое либо твои клоны, либо ты один из них. В таком вашем… э-э… прикиде половые различия не разглядеть. Но честно говоря, тогда мне показалось, что как минимум одно из тех чудищ баба. – Виштвуд хмыкнул, представив, что если чувак действительно был одним из тех двоих, то сейчас Кевин вполне мог говорить о нем. Впрочем, сегодня, кажется, сомневаться в принадлежности чувака к братству мужской половины населения планеты поводов не было. – Ну а дальше все просто, - продолжал он. – Окажись ты на моем месте, не захотел бы узнать, что к чему, а после выяснений обстоятельств таки оторвать пресмыкающемуся башку?
Намек прозрачен, как отфильтрованная вода. Пришла очередь второй дозы, которая оказалась вполовину меньше первой. Виштвуд наполнил полбокала и поднял его перед собой, чувствуя, что если не упрется локтями в стойку, то попросту сползет на пол, приложившись об эту же стойку подбородком. Главное, чтобы чувак по-прежнему ловил вселенский кайф, иначе диалога точняк не выйдет, и кому-то все-таки придется встретиться с питекантропами, - подумал он, опираясь локтями о стойку. Хорошо, что мокрая кожаная куртка не скользила по гладкой поверхности. Хоть какой плюс во всем этом дерьме. По привычке, которая давно прописалась в натуре «благодаря» телекамерам, он глянул на себя «со стороны»: в одной руке бокал, в другой – сигарета. Все это в полусогнутой позе, упираясь локтями в стойку. Диагноз – пиздец. Он тут же выпрямился и поморщился от боли. Стоять на одной ноге было трудно, но вторая явно обзавелась растяжением. Пришлось навалиться одним боком на пресловутую стойку, поскольку других опор в поле зрения не имелось. Так или иначе, показывать свое истинное состояние сейчас было никак нельзя: вдруг чувак злопамятный попался?

Куртка высыхала и скрипела от каждого движения. Помещение нагревалось стремительно. Капли дождя на лбу уже, кажется, превратились в капельки пота. Боль локализовалась в отдельных участках и притупилась до назойливой, но вполне терпимой – алкоанестезия всегда действует наверняка.
А на глазах разворачивалось чистой воды варварство: сначала виски оказалось в кофе, а потом и вовсе полилось на части тела. Редкое общение со спиртным вовсе не отбило уважения к качественному алкоголю, поэтому то, что творил чувак, заставляло морщиться и возвращало желание оторвать ему башку. Ну, хотя бы попытаться.
Теоретически безголовый уже сидел за столиком и оттуда вещал:
- Захотел бы. Именно в таком порядке: сначала разобраться, а потом думать, стоит ли что-то отрывать.
Ну да, как раз в полете через дверь я и думал о том, как же тут получше разобраться. А отдыхая на асфальте и вовсе переживал невероятный наплыв гуманизма и справедливости.
– Между тем у нас дилемма: я на тебя не нападал, ты мне не веришь. Надо решать. Да, и это вот долго будет действовать?
- Что, напрягает? – тут же отреагировал Виштвуд. – А должно быть как раз наоборот.
Шутник из него был откровенно хреновый, а в таких ситуациях и того хуже. Вообще-то ему и самому было интересно, как долго продлится эффект от случайно сработавшей техники. Раньше он вообще не задумывался о том, как долго «жертвы» любят мир и всех человеков. Главное – он выигрывал время, чтобы вовремя унести ноги или просто поржать. Нутром чуял только, что техника работает несколько часов. Однако случайно такого еще никогда не случалось, а потому он понятия не имел, сколько это продлится.
Скрывать тут было нечего, поэтому Кевин ответил честно:
- Если по чесноку, я понятия не имею, как долго ты будешь отличаться завидным человеколюбием. Техника сработала случайно. – И тут же пришла мысль: а что, если крендель будет кайфовать еще неделю? Во цирк.
Кожа на роже натянулась, сигнализируя о том, что очень скоро Виштвуд будет сильно смахивать на восставшего из мертвых, но в сложившихся обстоятельствах это было предпочтительнее, чем помереть от пневмонии. Да и вообще этот факт мало что сейчас для него значил. А потому он подвалил к столику с початой бутылкой и своим бокалом, уселся напротив раскомфортившегося чувака и добавил:
- По поводу нашей дилеммы: сдается мне, врать тебе незачем, и в таком состоянии ты вряд ли бы смог. – Если человек тащится от жизни, пусть неестественно и временно, на кой ему скрывать что-то от других? – Посему предлагаю замять инцидент и нажраться. – Тем более поводов употреблять алкоголь ему и правда выпадало не много.
К тому же когда еще он так мило побеседует с Носителем? Вдруг удастся узнать о них что-то интересное. Информация редко бывает лишней.

Отредактировано Kevin Wishtwood (09.01.2012 03:36:18)