Этот бар всегда был очень милым местечком, где отлично готовили стейки. А что может быть лучше, когда ты голоден и хочешь получить хоть немного удовольствия от жизни, чем любимая еда? Особенно после того, как доктор прописал нормально питаться. Нет, он и без чужих указаний заказал бы стейк, но иногда приятно осознавать, что то, что ты любишь не только вкусно, но ещё и полезно.
И вот теперь источающий самый дивный аромат кусок мяса практически целым остывал на тарелке, а Вильгельм без всякого энтузиазма водил оливкой на шпажке в нетронутом коктейле. Стоило надрезать стейк, как что-то пошло не так, потёкшая кровь вызывала отнюдь не аппетит, а какие-то иные эмоции. Несмотря на всё тот же вкусный запах, есть сразу перехотелось. Это была далеко не первая странность за последние два дня.
Пить спиртное почему-то тоже не хотелось. А ведь именно для этого он заказал коктейль. Заглушить панику. Эмоцию, с которой за несколько секунд удалось справиться самостоятельно. В конце концов, он не убивает людей, а это - уж точно не самое страшное, всего лишь смена гастрономических пристрастий.
Можно было заказать другой, хорошо прожаренный кусок, но сейчас он, кажется, не сможет съесть даже оливку. Это просто страх, Виль не сомневался, что организм примет даже этот почти непрожаренный кусок мяса с кровью.
- Стакан содовой, пожалуйста. - попросил он у бармена.
Виль постарался не обращать внимания на насмешливый, почти издевательский взгляд мужчины. Возможно, это лишь его воображение, ведь какое дело бармену до одного единственного человека, когда у него сотни клиентов каждый день - безликая толпа.

Вильгельм кивнул в знак благодарности бармену, поставившему перед ним заказ, и продолжил своё увлекательное занятие - игру с оливкой. Он почему-то не мог избавиться от нехороших, страшных и обидных мыслей, наплевать на проблемы и считать, что их попросту нет, как делал всегда. И это, конечно, здорово портило настроение.
Если бы непонятные перемены произошли только с ним, это можно было бы списать на какое-нибудь временное явление и надеяться, что всё пройдёт, когда более-менее восстановится физическая форма. Ну, мало ли, перенапрягся при последнем обращении, или слюна Ламии что-то не то содержала. Или, вон, спросить у Патрика - всё равно на перевязку в клинику идти - не происходит ли чего-то с ним тоже странное, а то хранитель, с которым они встретились на дороге, вполне мог фигню какую-нибудь наколдовать, с его-то везением. Или с Элиссой поговорить, но это уж на край. Вильгельм и сам не понимал, почему старается с ней не общаться.
Но изменился Феликс. И уж в этом сомнений не возникало, а ведь он был вообще на другом конце города, наверное, в своей квартире ещё спал, то есть найти неприятности, ну, никак не мог. А это значит, что та встреча на дороге всего лишь совпадение. Но для успокоения найти Эрика нужно, и тем самым решить сразу два вопроса: встретиться с тем, кто точно хранитель, и убедиться, что сделать этот хранитель в обратную сторону ничего не может.
Из мыслей Йоханссона вырвал голос соседки справа. А он не заметил, как девушка появилась рядом с ним. И вопрос не в первое мгновение разобрал, но голодный взгляд, обращённый на мясо, помог сориентироваться.
- Нет, я... угощайся. - он пододвинул тарелку девушке. - Никогда не думал, что от крови мне будет не слишком хорошо.
Вот только зачем он начал делиться мыслями? Наверное потому, что разговоры с незнакомыми людьми, особенно на нейтральные темы, здорово отвлекают от проблем и ощущений. Виль был очень рад, что мясо доставит кому-то удовольствие, а не пропадёт, не испортится, не остынет, не станет менее вкусным. Нет, он не думал, что его просто выкинут, но приятнее знать, а не предполагать, что оно съедено с удовольствием. Вот теперь он знал точно. А у девчонки был завидный аппетит.
- А ты, похоже, любишь такое мясо. - он неловко улыбнулся и представился. - Я Вильгельм.
В самом деле, почему бы не начать знакомство, ведь обычно поступают наоборот - сначала узнают друг о друге хоть что-то, то же имя, а потом ведут в кафешки и забегаловки. Даже смешно.

Вот о чём он совсем не думал, так это об альтруизме, помощи ближнему, доброте, жестоком мире и прочей фигне. Он просто сделал то, что сделал, без всяких мыслей вообще. А вот теперь, после слов Софии, её попытке поблагодарить, задумался, глядя на кусок мяса и то, как девушка его ест. Порывами творить добро и благотворительность он явно не страдал; если что и делал, то лишь для развлечения себя и удовлетворения амбиций. За девушку, которую гуляет, заплатить - это вообще не в счёт. Она ведь его развлекает? А как же, иначе разошлись бы в первые минуты по углам и далям.
Развлекает ли его эта странная, явно голодная особа? Стоило об этом думать? Не самая большая проблема на сегодня. И не тот любой способ отвлечься, которым Виль воспользовался бы с радостью. Однако, и из этого можно извлечь пользу. Нет, конечно, не вдаваться в философские размышления на тему и без, к которым его никогда не тянуло, а, к примеру, подумать о том, как развлечь себя и... её разговором о всякой ненужной фигне, а потом, быть может, заскочить в какой-нибудь клуб и по-настоящему весело провести вечер. Забыть про странности и панику, наверняка им есть простое объяснение. Может быть, его неделя спокойствия - или как там её - проходит иначе, чем описывал Феликс. Может она вообще у всех по-разному случается, и то, что с ним сейчас творится, в порядке вещей. Но, несмотря на уговоры, беспокойство осталось. Йоханссон к себе привык и не желал расставаться с такой значимой частью, пусть и на время. Этого не стоит даже спокойная жизнь. Тем более, дружба, которой никогда бы не случилось, если бы он не оказался носителем...
Похоже, он отвлёкся и слишком сильно задумался, а ведь хотел завязать непринуждённый разговор. Ага, он, непринуждённый, весёлый и лёгкий с голодной девицей, которой кроме еды ничего и не надо. Зато идеальный слушатель: рот занят, что ещё для диалога требуется? В самом деле, не её Виль хотел развлекать. А о проблемах таких не поговоришь, будь она даже немой, а все окружающие глухими.
Как бы то ни было, девушка вернула его к реальности, назвав по имени. Вильгельм немного удивился, её желанию компенсировать угощение, но может это было лишь предлогом, и ей просто была нужна компания на вечер или, как и ему, мысль провести время не в одиночестве вдруг показалась привлекательной. На взгляд Йоханссона, такая девица не должна испытывать смущения при проявлениях внимания со стороны или случайно свалившейся халяве, даже в праве надеяться, что её угостит какой-нибудь мужчина, стоит ей в любое подобное заведение войти.
- Меня сегодня внезапно лишили культурной программы, твоё предложение это отлично компенсирует. - согласился Виль; и не важно, что "культурную программу" он себе вообще не намечал. - Всегда мечтал посмотреть, как живут в "старых и дорогих особняках города". Нет, правда, там можно жить? В смысле, это не музейная ценность, и... всякий разный антиквариат?
Ну, а что? Он ведь обычный парень с улицы, которому такая роскошь разве в снах присниться может? Да, должно быть, так и выглядит. Не самый проигрышный вариант. А ещё девчонки любят иностранцев. Иногда. Жаль, изображать акцент уже поздно, но в этом есть большой плюс - не надо напрягаться и опасаться забыть, что он у тебя есть, этот акцент.
А девчонка... Сомнительно, чтобы она не знала себе цену. Одно колечко на пальце с ярким красным камушком чего стоит. И отлично дополняет её привлекательную фигурку. В общем, Вильгельм был точно не против, если бы даже она обещала затащить его в постель. Можно ли было расценивать столь интересное заверение, как кокетство и предложение обратного? Про раны и не лучшее физическое состояние он в этот момент уже не помнил.
- Ты знаешь, здесь шумно. Я не расслышал, как мне тебя называть?
А, что такое проблемы, когда вечер обещает быть столь интересным? Верно, ничто. Вильгельм уже улыбался и был готов к любым приключениям, которые могут их ожидать.