Не думаю, что вышло то, чего вы хотели, но могу и переписать если не понравиться

Слова мелькали перед глазами, не складываясь в предложения. Айола только сейчас заметила, что вот уже четверть часа не может прочесть ни слова, вслушиваясь в мерный звук старых, настенных часов. За стеной соседней комнаты послышался кашель, и девушка, машинально взглянула на отца, сидящего в продавленном кресле. Он сосредоточено проглядывал объявления о работе, точнее о подработке. Глава семейства взглянув на дочь, тут же поспешил вернуться к газетам. 
А что он может...
Захлопнув книгу немного резче, чем хотелось бы, Айола поднялась с дивана, и отправилась на кухню, где возилась с нехитрым обедом мать. Невысокая, худая женщина наливала странно пахнущую жидкость в кружку. По запаху сразу стало понятно, что это отвар, призванный заменить дорогое лекарство. Терессус еще помнила его со времен своего детства, как незаменимое средство в лечении простуды. Вкус у него был такой же отвратительный, как и запах, но тем не менее оно действовало.
-Снова не заплатили?- Наблюдая за матерью и немного морщась, спросила Айола.
Замерев на мгновение, женщина подняла взгляд, ее руки едва заметно дрогнули, но она улыбнулась.
-Ты как привидение, вечно подкрадываешься,- Шутливо укорила она, но радости в ее голосе не было, - Заплатили, но не все, только часть. Нам хватит, не беспокойся родная, есть еще моя работа. Мы справимся.
Нарочито бодрый тон матери нисколько не успокоил Айолу. Девушка прекрасно понимала, как обстоят дела. В их селе многие едва сводили концы с концами, но никто не решался потребовать чего- то от владельца завода. Она искренне считала, что все эти ужасы, что рассказывали о своем начальнике рабочие, были всего лишь отговорками, слабостью перед денежным мешком, трусостью перед могуществом хрустящих бумажек.
Неужели дурацкие страхи важнее семьи?!
Обида и злость, все чаще овладевали Айолой. Она больше не могла смотреть на то, как горбатился отец за копейки, как мать плакала по ночам от того, что не может толком накормить своих детей, а младшие братья постоянно болеют.  Нужно что-то сделать, ведь это её семья.
Как я могу им помочь?
Девушка вновь взглянула на, хлопочущую у плиты, мать.
Если подумать, то я намного слабее их...меня даже слушать не станут...
-Родная, я отнесу мальчикам лекарство, а ты скажи отцу, чтобы шел мыть руки, - Голос матери отвлек Айолу от дальнейших раздумий, - Сейчас будем обедать.
-Я не хочу....позже...хорошо? У меня есть одно дело... - Эти слова вырвались у девушки сами по себе. Решение пришло внезапно. Казалось, что спокойная уверенность  матери в том, что все непременно будет хорошо, передалась и дочери.
-Но....Ладно, только не долго,- Растерянно крикнула женщина в след, выбежавшей из кухни, Айоле.
Застегивая на ходу старенькое пальто, и закутываясь в широкий, пушистый шарф, Терессус направилась к заводу, полная решимости потребовать от владельца то, что давно заработал её отец. Правда, Айола не представляла, что скажет ему, и старалась не думать о том, что её могут и не пустить даже на порог его кабинета. Но вот в дом этого скряги будет пробраться куда проще.
Обрадовавшись этой мысли, девушка, не без труда удерживая эту самую решительность,  свернула в переулок, и медленно зашагала по заснеженной дороге. Впрочем, идти ей пришлось не долго, тот кто был ей нужен, стоял в нескольких метрах от девушки, возле своей машины и довольно резко разговаривал с кем-то по телефону.
Айоле показалось, что все чувства пропали разом, оставив только ярость и гнев. Она смотрела на маленького, лысоватого мужчину, и все в нем будто выворачивало её на изнанку. Девушка сделала несколько шагов ему на встречу,  снег под ее ногами предательски похрустывал. Мужчина обернулся, смерив ее презрительным взглядом.
-Чего тебе?- Прохрипел он, оторвавшись от своей трубки, - Тоже денег просить пришла?
Айола сглотнула комок в горле, едва сдерживая отвращение. Единственным её желанием было разорвать эту сытую довольную рожу. От чего-то, Терассус представила его квартиру, с дорогой мебелью, прекрасно освещенной, и доверху набитый холодильник, тут же вспомнив, как живут рабочие в селе, и внутри у девушки, что -то зашевелилось, требуя отомстить.
-Ты должен моему отцу, - Неожиданно твердым и спокойным голосом произнесла Терессус.
-Я никому ничего не должен, дорогуша,- Оскалился мужчина, и его липкий взгляд маленьких поросячьих глазок скользнул по стройной фигуре Айолы, которую весьма удачно подчеркивало старенькое, но все еще отлично сидящее пальто, - Хотя...если тебе есть что мне предложить, мы можем и договориться.
Подавив настойчивый приступ тошноты, Терессус подошла ближе. Сдерживать ярость становилось все труднее. Девушка не понимала, откуда в ней столько ненависти и злобы к этому человеку, но сразу же объяснила это желанием защитить свою семью. Айола взглянула на свои, сжатые в кулаки, руки. Сердце колотилось бешено, и от захлёстывающего гнева стало трудно дышать, что-то рвалось из нее наружу, пугало,  но в тоже время и восхищало своим бесстрашием перед тем, кого боялись многие.
-Ну...-Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поторопил ее хозяин завода,- Решишься уже наконец, или проваливай.
-Пожалуйста, не кричи громко, а то соседи услышат, - Собственный голос, как-будто, больше не принадлежал Айоле, приобретая странное шипение и угрожающее спокойствие. Пушистые хлопья снега приятно холодили горячие щеки, касаясь кожи, превращались в маленькие капельки. Терессус больше не принадлежала себе, выпустив всю свою ярость, страшась её, пожалуй больше, чем ожидала, но справиться с ней уже не представлялось возможным.