Edipe Blast Gekas, здравствуйте. Я отредактировала...
А пробный пост - сюда же?

Отредактировано Ophelia Mandel (13.05.2011 17:08:20)

Офелия проснулась в состоянии счастливого покоя и теплой, свежей радости. И, как улетучивается из сознания прекрасный сон, удерживаемый всеми силами души, но неумолимо исчезающий, это чудесное ощущение выветрилось, сменившись полным осознанием действительности.
Она в больнице. Бабушка ее сюда привезла. Как она была сердита! Снова всепоглощающее чувство стыда заполнило мысли девочки. Она всё делает не так. Находится вечно не в том месте, говорит всегда не тем голосом, просит не теми словами, появляется не во время. Какая-то она неправильная, неполезная... Как научиться вести себя так, чтобы бабушка была довольна? Кто ее научит? Врачи?
Офелия открыла глаза. В палате было сумрачно, но серо-голубой предрассветный морок уже с каждой секундой набирал свет, готовя небо на востоке, куда выходили окна палаты, к встрече алого солнца. Кровать Офелии располагалась спинкой к окну и, соответственно, «лицом» к двери, поэтому, когда в коридоре послышались шаги, девочка сразу же посмотрела на просвет под дверью, и когда убедилась по остановившейся тени, что человек в коридоре намеревается зайти к ней, зажмурила глаза, притворившись спящей. Вспомнив, что таким образом еще быстрее бываешь разоблачена в обмане, максимально быстро расслабила лицо и задышала ровно и глубоко. Дверь с легким щелчком открылась и неслышно закрылась. Тихие шаги приблизили вошедшего к ее кровати.
Напряжение в груди девочки росло: разбудят, чтобы отправить домой или только ради укола? По времени это должен быть укол, но вдруг бабушка за ней приехала, и сейчас она должна будет быстро покинуть это замечательное доброе место?
Мягкая прохладная рука слегка прикоснулась к щеке девочки, и Фели резко распахнула глазищи, сразу же устремив их в зрачки обладательницы этих нежных пальцев. Девушка в персиковой больничной робе вздрогнула от неожиданности и чуть усмехнулась, опуская руку в карман.
- Доброе утро, Офелия. Ты давно не спишь?
«А-а! Градусник! Как я могла забыть, конечно, сейчас же градусник!» - проследила Лиа за вынимаемым из больничного кармана предметом. Она радостно и приветливо улыбнулась медсестре и, перед тем, как термометр попал к ней в рот, успела ласково и тихо произнести:
- Здравствуйте.
Она моргнула счастливыми глазами кивнувшей ей девушке и с готовностью открыла рот. Прохладная твердость градусника вкусом стерильности наполнила ее рот.
- Я вижу, тебе уже лучше? - спросила медсестра, чье имя Офелия опять не смогла вспомнить. Лие этот вопрос показался опасным, и она нахмурилась: «Что это значит?.. Конечно, если я выздоровела - надо будет уехать?.. Да?» - спрашивал ее тревожный взгляд. Но ее собеседница не ответила на него, отвернувшись к двери, подойдя к которой, снова оглянулась с доброй улыбкой и произнесла:
- Не вынимай градусник. Я приду через минуту, - после чего неслышно вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. В следующую же секунду термометр оказался в руках девочки. Она несколько раз уже дома проделывала эти опыты с «повышением» температуры, но тогда это была прихоть, а сейчас жизненная необходимость. Она усердно принялась натирать поверхность градусника пальцами. А так как времени до возвращения медсестры оставалось очень мало, а подольше оставаться больной хотелось сильнее, чем когда-либо, Офелия приложила усилий больше, чем нужно было, отчего градусник лопнул в ту самую секунду, как открылась дверь, пропуская девушку в персиковом больничном костюме в палату Фели. Застигнутая на месте преступления 8-летняя девчонка разрыдалась так, как, наверное, не плакала и при рождении. Перепуганная медсестра побежала за помощью. Вскоре вокруг кровати Офелии собралось столько, сколько бывает в палатах разве что при чрезвычайных ситуациях с тяжелыми пациентами. Девочка уже не кричала и даже не плакала. Она собралась в комок, зажала свои колени руками и выглядывала из-за них только одними глазищами, затравленно переводя их от одного медработника к другому. Все по очереди пытались выяснить, что с ней произошло, вывести ее на диалог всякими доступными изощренному докторскому мозгу способами - безрезультатно. Девочка не реагировала ни на что, пока в палату, наконец, не вошла Дафна. Светлый ангел, светящийся изнутри нечеловеческой добротой. Лиа, едва завидев Дафну на пороге палаты, мгновенно разжала руки и в следующую секунду оказалась в ее объятиях, обхватив ее руками и ногами и крепко-накрепко прижавшись к ней всем телом.
- Никуда не пойду! Пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста! - твердила она без остановки. Светлая Дафна нежным тихим голосом говорила что-то родное, теплое, надежное. Офелия не ослабляла объятия до тех пор, пока не услышала и не начала верить, что Дафна никуда и никому ее не отдаст, что она сама будет заботиться о ней, что если бабушка за ней не придет (что совершенно было для маленькой Офелии очевидно), то она может жить в больнице, как дома, сколько ей будет угодно. После этого Фели совершенно спокойно позволила сделать себе успокаивающий укол и заснула глубоким сном до самого вечера.
Вечером же, как ни в чем не бывало, она спокойно и важно вышла из своей палаты в коридор и со счастливой улыбкой пошла знакомиться со всеми без исключения пациентами отделения. Она зашла во все палаты, не встречая со стороны медперсонала никакого протеста о нарушении режима. Она принесла совсем слабому старичку ужин в палату и проследила, чтобы он все съел до последней ложечки, затем одной бабульке подставила судно и своими наивными шутками-прибаутками уговорила одну немолодую и слишком молчаливую женщину принять все без исключения таблетки и даже улыбнуться ей после этого. А затем, когда уже надо было ложиться спать, она обратила внимание на то, что один мужчина, пытаясь читать газету, очень мучается и постоянно вытирает слезящиеся глаза.
- А давайте я вам почитаю? - ласково предложила она с обезоруживающей улыбкой. В этот раз он наотрез отказался и сложил газету, объявив, что собирается ложиться спать. Но обронил напоследок, что был бы счастлив послушать ее чтение днем, если она не поленится или не забудет прийти к нему завтра. Никогда еще Офелия не чувствовала себя такой нужной, такой полезной, как сегодня. Она попрощалась со всеми медсестрами и извинилась перед свидетелями ее утреннего позора за причиненные неудобства, как настоящая, хорошо воспитанная взрослая девушка, и легла спать со счастливой улыбкой на лице, зная, что завтра она снова увидит прекрасную Дафну и снова будет полезна многим людям в этой больнице.