Весна – это время мартовских котов и прекрасного настроения. Лето – время мечтаний и желания выбраться хоть куда-нибудь, лишь бы не сидеть на месте, выполняя скучнейшую работу изо дня в день. Но бывают и такие случаи, которые с производством не связаны. Это очень редкие случаи, но столь частые среди некоторых пар: измены. Пожалуй, только ленивый не знает о них.
«Что же такое измена?» - спросил бы ленивый, и наверняка у каждого найдется любопытная версия такого занимательного феномена из жизни людей, но у Ксавьеры Эмили Джонс на это есть свое мнение:

---

Из телефонного разговора, неделю назад.

«Когда я их застала первый раз на лестничной площадке, то и ладно: чем щенок не тешится, лишь бы в тапки не ссал. Как-то по хуй. Когда они трахались в машине – ладно. Если сука не дала в первый раз, то кобелю нужна эта сука, чтобы все равно отыметь. Я все понимаю. Но когда я вчера их увидела в кафе… Когда я увидела, что они, держась за руку, как в каких-то тупых фильмах, пошли в туалет… Все, мое терпение лопнуло. Теперь эта шлюха узнает, что некоторые вещи трогать нельзя».       

--- 

Вещью, естественно, назван был Джимми. Ну или та его часть, которая могла понадобиться «суке». Так или иначе, но Джонс решила, что месть – дело чести, которую опорочили и растоптали, так как ее «щеночек» ластился к чужим ногам и кайфовал на стороне. Витто была солидарна и откликнулась на просьбу помочь и воплотить коварный план, который только недавно сформировался в умнейшей голове и грозился стать сенсацией века: столько всего им предстояло провернуть.
И вот в назначенный день и в назначенное время, когда все дела «шлюхи» были выведаны и записаны в блокнот – профессиональная привычка, - Эмили попивала чай в кафе и дожидалась подружку, чтобы рассказать о плане и объяснить очередность действий. Еще Ксавьера недобро посматривала на соседушку, не забывая при этом подпиливать ногти и в нужный момент делать вид, что все чудесно, а птицы на оживленной улице поют не менее чудесно. Странно, не так ли? «Соседушка» также недоумевала, но уже давно знала, что Эмили с синими гусями в голове, которыми красные тараканы помыкают, так что пыталась не придавать ситуации никакого значения.
И все было спокойно, подозрений не вызывало, пока не появилась Витто…

Отредактировано Xaviera Emily Jones (19.04.2011 14:23:14)

- Витто, - незамедлительно последовал ответ, когда Ксавьера чуть привстала и все же разбавила кислую мину едва приметной улыбкой, потому что напрячь в итоге смогла только уголки губ. Нет причин веселиться, стоит сосредоточиться на плане и надеяться, что ничего не пойдет наперекосяк. – Та, - коротко согласилась Эмили и взглянула на будущую жертву ее гениальной стратегии-мести: унизить и отбить охоту к мужикам вообще. Иногда Джонс была слишком кровожадна, особенно если дело доходило до любимого щеночка, затерявшегося в чужих руках. И так как девушка мыслями опять унеслась в далекие дали, где соседушка уже жалеет о своих поползновениях к Джимми, то она пропустила комментарий сообщницы про странные вкусы Джея и обратила внимание лишь на нос Витто, вид которого спустил на землю – что-то этим ей хотели сказать. Но что?
- Хм… если сдохнет, то и понадобится яма, а так – пока не знаю, - добродушно поделилась своими соображениями с подружкой Эмили и почесала шею, взглянув на соперницу, да и поморщившись при этом, словно увидела какую-то свинью. Нет, ну а кто еще такие дамочки, прибирающие чужих парней к своим рукам? Отрубить эти руки и все дырки заштопать. – План простой и изощренный.
Джонс выдохнула и наклонилась ближе к Витто, осмотрелась, чтобы никто точно не подслушивал и планы не расстроил – обидно будет тогда. Но так как ушастых в помещении не было, а соседушка с улыбочкой попивала уже кофеек и закусывала его салатиком, то Ксавьера могла приступить к раздаче инструкций:
- Через десять минут она отсюда уйдет и пойдет на работу. Там до перерыва пробудет час, а затем пойдет на обед-ужин. Мы за это время готовим ведро клея и второе ведро перьев. Побудет цыпочкой. Хоть волосы свои наращенные сострижет потом. Затем мы надеваем ей на голову мешок и всю такую обескураженную связываем. Я одного мальца пригласила – поможет тяжести таскать. Затем мы везем ее на склад, где разденем и разрисуем, мешок с головы убирать не будем. Потом… утром, пустим по миру голышом – пусть солнышку порадуется. Может, с мальчиком ночью поразвлекается – меня уже не заботит.
Эмили постучала ногтями по столу и хмыкнула – все же любое проявление насилия ее либо возбуждало, либо приводило в восторг. Мстить они с Джимми любили в одном ключе – пусть соседушка побольше мужчин в этой жизни узнает, хорошую коллекцию членов соберет.
- Вряд ли сдохнет, но и не заявит. Кишка тонка. Да и… Джимми не поймет ее потуг от меня избавиться. Ну что, у нас есть немного времени, а потом будем приступать к плану. Отступать будет некуда.

- Меня? – переспросила Джонс, поворачивая голову к Витто и недоуменно поглядывая на подружку, чей вопрос сейчас поставил в тупик: его смысл, подобно белому зайцу, испарился в снегах, обхитрив зрение. – Меня ничего не пугает. Меня уже пытались убить, Джимми периодически насилует и бьет – когда мне ерундой заниматься?
Девушка пожала плечами и посмотрела на соседушку, которая тут же уставилась в чашку, которая была одарена взглядом из серии «ничего не слышала, но что-то пугающее в этом есть». Даже умильное, если судить по улыбке Ксавьеры, которая тряхнула головой и сосредоточила свое внимание на дальнейшей разработке плана и его выполнении. Правда ненавистная конкурентка вновь завладела интересом Эмили, когда встала и направилась к выходу, поцеловав перед ним какую-то официантку, еще и шепнула ей чего-то, а та и вовсе скосила взгляд на сидящих подружек. И Джонс не выдержала: откинулась на спинку стула и помахала обидчице и ее сообщнице рукой, тут же сделавшись добрейшей дурочкой. И недоумение соседушки было объяснимо – Ксавьера Эмили Джонс сходит с ума?
- Значит так, - когда цирк закончился и главный «клоун» укатил со сцены, Эмили выпрямилась и тут же стала серьезной, в последний раз взглянув на приставленного шпиона, чьи глазки-незабудки смотрели в одном направлении. На них. – Подушки я купила. Они дома, но это все быстро, потому что дом недалеко. С перьями быстро справимся, да и Джимми плевать, что я там вытворяю. И он, скорее всего, на работе. Затем мальчонка привезет с собой клей и будет ждать там, где я скажу. Что касается платка и этой дряни, - не стала заморачиваться девушка, запоминая элементарное, - то если хочешь и время есть, то можем где достать. Не вопрос.
Ксавьера хмыкнула, чувствуя себя великим стратегом, который вот-вот завоюет какую-нибудь там Англию или Россию – хотя много чести девке, если сравнивать с последней страной, - отчего настроение его, скрываясь за маской усердного мыслительного процесса, достигало небес и птицей парило в облаках счастья.
- Пойдем.
Эмили мотнула головой, сигнализируя о начале плана: пора. Деньги резким движением руки были брошены на стол, да с таким пафосом, что обслуживающая их стол девочка поморщилась – нагло. Джонс ее даже понимала, потому что таких клиентов ненавидела, но когда-нибудь и эта мелочь ее поймет, стоит только какой-нибудь безмозглой соседушке покуситься на то, за чем бегают все бабы, а то и мужики. Член – это святое. Покупать из-за суки вибратор или еще что хлеще глупо, лучше уж пользоваться живым и недостатка внимания не ощущать. Голод, знаете ли, опасен.
Ксавьера встала из-за стола и поправила короткую юбку, которая едва ли полностью закрывала ягодицы, и стянула пониже пояс, чтобы смотрелось лучше. К балеткам уж точно шло.
- Приходите еще, - вежливо залепетали слева, но Джонс даже не посмотрела в сторону официантки: нет смысла тратить время на глупое и неискреннее перебрасывание комплиментами.
Улица штормовым предупреждением не встретила, в отличие от Эмили, которая хмуро смотрела по сторонам, а после и вовсе разозлилась и выругалась, заметив ненавистную соседушку – ворковала по телефону и своими корявыми пальцами свои редкие немытые волосы дергала. Противно. И не с ее ли щенком заигрывала?
- Я оторву Джимми яйца, честно, - сказала Джонс Витто, пальцем указывая в сторону соперницы. – Вот как пить дать с ним разговаривает. Кобель несчастный.
Она вздохнула и махнула рукой, разворачиваясь в сторону дома и быстрым шагом направляясь в квартиру. Пусть болтает, пока может. Ночью рот уже наверняка чем другим занят будет, не до разговоров – эрегированный член не мало места занимает.

Витто все усложняла. Так и хотелось остановиться, развернуться резко и, возведя горе очи к небу, прямо в лоб спросить: «Зачем? Зачем ты столько болтаешь?» Нет, Ксавьера не думала, что ее считают дурочкой, которую нужно направлять, но, черт возьми, как же ее сейчас раздражала лишняя болтовня без надобности. Уверена? Еще как. Иден и убивал, а тут всего лишь запугать и потом дружелюбно улыбаться поджавшей хвост суке. Делов-то.
- Секретаршей, - все же отозвалась Джонс, чьи мозги медленно плавились из-за недовольства, растущего с такой скоростью, с которой грибы после дождя плодятся. – График гибкий, в общем-то, но этот час у нее для потрахушек с боссом, - девушка почесала кончик носа и нахмурилась, провожая взглядом подозрительного типа с пуделем. Впрочем, сегодня и Джимми с утра был подозрительно спокойным – мир явно готовит заговор.
Она свернула во двор и, посчитав себя первопроходцем, зашагала между детскими качелями, каруселями, домиками и прочей ненужной ерундой, где частенько устраивают оргии с выпивкой не самые умные представители греков. Исключения без мозгов и членом вместо них.
- А что касается парня, то не сдаст: ворует, насилует, с Джимми иногда водится. Ему с законом не дружится все равно, а совесть он продал вместе с сердцем мамочки… - Ксавьера глянула ни Витто и вздохнула, сделав ремарку: - Так говорят. Он сам молчаливый и не хвастается.
Вот и дом показался. Кстати, соседи в этот злополучный день вели себя так же тихо, как и собака с первого этажа. Совпадение? Однако гадать времени не было: ключ сверкнул в свете лампы над дверью, включенной постоянно, и с тихим скрежетом вошел в скважину, после чего послышалось «пип» и дверь щелкнула.
- Прошу. 
Джимми, как и предполагалось, в квартире не было: рюкзак спокойно висел на стене, не пытаясь привлечь внимание. Домашние тапки также стояли возле стены и намекали, что сейчас девушки хоть лесбийскую оргию устроить могут, так как никто не придет – вот у Джей-Джея день нормированный, без всякого «у меня месячные, а прокладку я забыла… можно домой?»
- Так, подушки в спальне, а я за ножницами на кухню. Там и мешки.
Джонс скинула балетки, скептически взглянув на рассыпавшийся тут же песок с детской площадки, и заторопилась за орудием пыток подушек.

Ксавьер резко открыла ящик с ножами и скептически осмотрела каждый из них, поочередно беря в руки и поднимая острие на уровень глаз, словно была либо слепой, либо каким-то знатным экспертом, который мог себе позволить повыпендриваться. Да и вся ситуация не была лишена комизма: мстить из ревности, которую и признавать не хочешь, но давно уже понимаешь, что влюблена по уши, смешно и нелепо, но тот факт, что какая-то приставучая дура позволяет себе столь свински обходиться с Джимми, выводил. Бесило.
- Давай сейчас, - ящик захлопнулся, а два «избранных» грохнулись о стол и отскочили бы, если бы не придерживающие их ладони. – А что Джимми? Джимми и так поймет, что это моих рук дело: так опустить соперницу и показать ему, что не дай бог он позарится хоть на какую-то сучку и трахнет ее не один законный раз, а два, то ему тоже несдобровать. Пусть считает это… предупреждением.
Джонс фыркнула и почесала татуировку за ухом, которая когда-то послужила живым доказательством любви Эмили. Теперь настала очередь Джимми клясться в вечной преданности душой, а что там тело – черт с ним. Лишь бы не зарился на один какой-то хлам постоянно.
- Я не для этого сделала эти долбанные “JJ”, чтобы эта скотина вела себя так, - девушка удобней перехватила нож и со всей силы вогнала его в подушку, после чего было несколько проблематично вытаскивать удальца из стола, в который впился кончик и, судя по тому, сколько усилий потребовалось, ему там нравилось. Еще один неугомонный кобель, которому так нравилось проникать в малодоступные – а нынче и вовсе доступные – места. Только кому между ног, а кому в «лоно» стола.
Сволочь, - неясно кого приласкала Ксавьера и фыркнула, вспарывая ткань. Вот так же она поступит потом с мошонкой любимого своего Отелло, который сам готов угробить любого любовника Джонс, особенно если задницей чует, что та вот-вот испытает оргазм.
- Так что я спокойна, - продолжил не самый спокойный представитель рода человеческого, с удовольствием издеваясь над подушкой и уже видя в ней соперницу. Хоть и не пила же сегодня. – Просто немного… раздосадована, что какая-то шалава с тупой мордой может так запросто вертеть этим кобелем. Скотина, ебаная скотина. Убить готова.
Еще несколько резких и неаккуратных движений, и подушка истекла кровью, которая посыпалась на стол, а потом и закапала на пол. Эмили прищурилась, взглянув на Витто, как бы намекая, что комментарии излишни, что если она хоть что-то скажет, то ее подушка будет резво и весело изуродована самой девушкой, у которой руки чесались. Был бы здесь Джимми, была бы здесь оргия с битьем посуды в качестве прелюдии и с издевательством над столом в качестве основного места для любовных утех.
- Я спокойна, честно.
Эмили заправила прядь за ухо и выпрямила плечи, а потом и шею размяла.
- Я за мешками, сейчас я.
Через минуту те рухнули на пол кухни, а Джонс довольно облизнулась – затея ей нравилась все больше и больше.

Excusez-moi, не слишком много взаимодействия, но меня что-то понесло...

То ли Витто нравилось играть на нервах Ксавьеры, то ли чувство прекрасного у нее было развито до тех пределов, после которых все неидеальной подвергалось жесткой критики и хлестким фразочкам, вырывающим из глубины раздражение, которое и маячило перед глазами в виде белых мелких точек, не дающих сосредоточиться. В общем-то, смотреть на лампочки нужно было меньше, однако фантазия у Эмили богатейшая, а на кровавые байки – просто кладезь замечательных идей с потрохами, отрубленными головами и частями тела, валяющимися на полу и окропляющими пол кровью своей. Жизнь с Джимми свои плоды дает, особенно когда по самолюбию лупит любовь и катается на саночках из гордости и лютой ненависти почти ко всякой душонке женского пола. Впрочем, не об этом.
- Я даже не мечтаю, - пробормотала под нос Джонс и пристально посмотрела на коллегу в этом не легком деле, решив все же оставить все комментарии при себе – еще ляпнет чего, а потом получит следующий удар-пинок под зад с дальнейшими проклятиями и обещания больше ни разу в жизни не помочь. – Я просто… задумалась, - тихонько шепнула она и тряхнула головой, кистью убирая пряди со лба, чтобы не мешали фасовать орудие пыток, способное украсить и изуродовать тело одновременно. Но Ксавьера-то позаботится, чтобы клей соседушка с кожи сдирала долго, а то и вовсе веселилась под надзором медиков, спасающих ее от облысения. Хотя чего же? Лысой ей теперь долго оставаться.
Может, ей парик подарить на день рождения? Так символично, блять.
Джонс засмеялась, поднеся тыльную сторону ладони к губам, и прикусила нижнюю губу, мельком и украдкой взглянув на Витто – наверное, не сладко ей с такой вот подружкой без тормозов, а помогать-то из женской солидарности нужно.
- Обеспечим, - промурлыкала умиротворенная девушка, на которую мысли об изнасиловании действовали успокаивающе. А планы на предстоящую ночь так вообще искушали, вынуждая обратить внимание на неспокойное желание внутри себя. Иногда она и целыми днями хотела Джеймса, нафантазировав себе замки из воды, горы из песка, дракончика из шелковых одеял. – Все обеспечим, - мурлыкающие нотки вновь вплелись в монотонность высказывания, выдавая хороший и не менее решительный настрой Джонс. Покарать.
Пальцы вцепились в перья, которые стали водопадом падать на пол, стоило только Ксавьере поднять выше руку и залюбоваться тоненькими, белоснежными орудиями убийства гордости и чести. Сука заслужила, чтобы ее покарали.
Ты еще попляшешь, шлюха, - мысленно рыкнула девушка и с силой толкнула перья в мешок, начав активно заполнять пустое пространство содержимым подушек, которое за достаточно короткий срок перекочевало в новый дом, где и затаилось, тесно прижимаясь друг к другу и трясясь от темноты, которая практически тут же окутала. Их время еще не пришло, а стрелки часов, увы, поторопить никак нельзя было.
- М? – мурлыкающая нотка вновь влилась в короткий поток звуков, слившись с последовавшим вздохом, когда Эмили бочком придвинулась к Витто и посмотрела на часы, которые сдвинулись на какой-то незначительный градус. – Успеваем.
Да что уж, Джонс была возбуждена как эмоционально, так и физически, но тщательно маскировала свое волнение и восхищение собой за улыбкой и наивным взглядом дурочки, которая не может поверить таким торопыгам-стрелочкам.
- Все успеем, - она кивнула и поцеловала коллегу по цеху зла в щеку, ногтями проведя по линии подбородка и остановившись на противоположной щеке, после чего, как все таинственные женщины, скрывающие проступки за личиной загадочности, сделала шаг назад, медленно убирая руку и любуясь ее плавным движениями, не менее плавным «полетом» вниз. Да, она была возбуждена, а от тепла чужого тела тихонько сходила с ума.
Однако суть их посиделок за мешочком перьев была не в зверином инстинкте спариваться, а показать всю сущность женскую – такую милую и отвратительную. Посему Ксавьера быстро отвлеклась на земные хлопоты, схватив веник и подтащив его к уликам, который по мановению руки завладел пером и перенес его в мусорку, где и оставил вместе с наволочками.
- Сейчас звякнет пареньку, узнаем, не трахается ли там, в такие одинокие вечера, - Эмили хмыкнула и отправилась в прихожую, где спокойненько лежал телефон, дожидаясь своего часа. Зря говорят, что вещи неживые и не могут чувствовать – ее малыш жаждал принять участие в предстоящем цирке, отчего был приласкан и нежно потыкан. Гудки, гудки, гудки.
- Давай, тварь, бери т… О, здравствуй. Как там наш план? Все еще в силе?
Джонс присела на тумбочку, посматривая на балетки, и прикусила губу, кивая в такт словам, слогам. А кто-то ж додумался ей ляпнуть, что у мужчин не может быть завораживающего голоса. Вот он, самый настоящий гипноз, когда помурлыкивать хочется. А стонет-то как.
- Когда будешь? – все же пришлось абстрагироваться от фантазий и запретить себе вспоминать то зеркало, напротив которого они занимались сексом. А красиво же было… с Джимми никогда не получалось отвлекаться. Пылкий, резкий, страстный. – М… - что-то между стоном и размышлением. – Ладно, ты знаешь место, подъезжай.
Телефон хлопнул, Эмили опять улыбнулась и прошла на кухню, довольно потягиваясь и всем своим видом внушая окружающим вещам и Витто заодно, что все идет по плану, все хорошо и вообще воодушевляющее.
- Давай, бери свою ношу, европейский Санта-Клаус, и пошли, пока все жрут и носа из квартир не кажут.
Эмили подхватила свой мешок, который радовал своими округлыми немного дряблыми формами, и показала подруге на своем примере, что такое этот Санта, как он ходит, согнувшись в три погибели, что тросточки ему и не хватает вовсе.

Благо, хотя бы шутку Витто поддержала и не стала вставлять свои комментарии практичного реалиста, который в трагедии видит причины, в хорошем настроении еще что-то, непонятное Джонс, которая о таких мелочах и не задумывается вовсе: хорошо и хорошо – что тут может быть особенного? Вот Санта-Клаус – это особенное, да, но и его приходится переставать играть, уступая роль обученным актерам, которые вынуждены отрабатывать кровные, выслушивая детишек, их стишочки и не менее глупые желания.
- Идем, - Ксавьера вставила ключ в замочную скважину и улыбнулась молодому человеку, спускающемуся с верхнего этажа. – Привет, - она подмигнула и опустила взгляд, поворачивая мученика на три оборота, чтобы уж точно никто не позарился на ее бесценное нижнее белье, спрятанное в шкафу. – Любовник, - безразлично бросила Эмили и смолчала, что уже сколько раз побитый Джимми – у последнего собственническое чувство границ не знало и объять не могло разве что… да черт знает, Джонс о существовании таких вещей не осведомлена.
Она подхватила свой мешок и заторопилась по лестнице, чтобы быстрее оказаться на улице и встретиться с третьим участником сговора, чьи качества должны были упростить жизнь всем четверым – сильный и жестокий. Таких девушка любила, но – как ей «везло» - в постели те оказывались тряпками, уступая нежному в жизни Джеймсу. Вот такая же тряпка вальяжно вышагивала вверх по лестнице, лениво взглянув на Эмили, а потом уже на грудь Витто, возможно, уже фантазируя. Кабана прибьет запросто, а как девушку усмирить, так мы сразу нежные.
- Доброго, - сухо поздоровалась Ксавьера и взглянула на подружку, чтобы та точно сейчас не совершила акт насилия, выворачивая пошловатому субъекту руки или же шею на худой конец. – Противный, - бросила через плечо и толкнула входную дверь, чтобы показать себя любимую всему миру и злорадно тому улыбнуться, устремляя взгляд в сторону офиса соседушки. Телефон, почувствовав, что пришло время действовать, затрещал, ну а Эмили в свою очередь, улыбаясь всем недоумевающим – не каждый день хорошо одетые барышни мешки из-под картошки таскают – и вежливо кивая, ответила на звонок, направляясь в нужном направлении. 
- Да, радость моя, - и вновь сухо, по-деловому, словно еще недавно не играла в кошку, которая хочет заманить в ловушку мышку. Никаких глупых мурлыкающих ноток, никаких томных взглядов. – Мы скоро уже подойдем, да. Вышли. Да… да, на ночь она твоя. Согреешь бедняжку.
Телефон хлопнул, а девушка фыркнула, закатив глаза.
- Мужчины, ничего без нас сделать не могут.
На Витто Ксавьера больше не смотрела, лишь время от времени поглядывала по сторонам, чтобы никакой оборзевший прохожий не сбил с ног и мешок не отобрал – район-то не самый спокойный, отчего и случиться может всякое. Впрочем, кому они, эти мешки, нужны? Джонс даже плечами пожала и прибавила шагу, чтобы побыстрее поздороваться с бычком и немножечко понежничать.
- Поспевай там, - усмешка.

От переполняющих эмоций девушка даже замурлыкала, носом проводя по щеке и после продолжая своим дыханием щекотать ухо.
- А вот и наш бычок, - зашептала она и покрепче обняла запасного своего любовника, которому потом всучила два мешка, чтобы удобнее было производить инструктаж, пока тот распределял товар в машине. – Значит так, у нас еще несколько минут, пока эта шлюха выйдет и пойдет погулять. Ты ее ловишь, - взгляд метнулся к молодому человеку, - затем в багажник. До этого мы завязываем ей глаза… точнее мешок на глаза. На заводе ее привяжем, а там уже что хочешь, то и делай с ней. Увечить и убивать нельзя, - Эмили приподняла бровь, красноречиво посмотрев на любовника, после чего обратилась к Витто, разминая пальцы и предвкушая: - Память у курицы куриная, поэтому людей по лицам не помнит. Посторожи ее там и потом сигнал дай. Мое лицо она и так уже запомнила.