1. Имя, Фамилия:
Rhine Schulz | Рейн Шульц - до 2006 года.
Theofanis Kapino | Теофанис Капино - после 2006 года.
2. Возраст:
35 лет.
3. Принадлежность:
Хранитель греческого пантеона.
4. Лояльность:
Город.
5. Деятельность:
Легион; пограничники; солдат.
6. Внешность:
Paul Walker
7. Талисман:
Двойной кожаный браслет с серебрянными вставками.
8. Основная информация:
Эта история отнюдь не со счастливым концом, хотя начинается она довольно безоблачно.

CHAPTER ONE. A LONG TIME AGO† † †
1975 год. Год, выдавшийся довольно спокойным, размеренным, и мирным для семьи Шульц. Их род с незапамятных времен отличался состоятельностью, высоким социальным статусом, и огромным количеством различных титулов: какие-то - вроде лордов и герцогов - со временем остались лишь на страницах летописей, что строго велись определенными людьми, а какие-то формально присваиваются и по сей день. Все они, включая целые состояния, переходили по наследству из поколения, в поколение - и в большинстве своем от отца, к сыну.
Условностей, как таковых, было не много, но они строго соблюдались, потому как расшатывать то, что ковалось годами и столетиями, выстраивалось буквально из ничего, и зарабатывалось потом и кровью, никто не решался. 
И, пожалуй, главным условием было нередкое в те времена требование: к заключению брака допускались лишь те пары, обе стороны которой имели за плечами не только безграничную любовь к своему избраннику/избраннице, но и такой же высокий статус в определенных кругах. Сковывать себя узами брака с простой крестьянкой было непозволительно как много столетий назад, так и сейчас - и именно это стало тем переломным моментом в судьбе этой семьи.

Лотар Шульц, будучи молодым и амбициозным юношей, не всегда придерживался семейных традиций, и нередко пренебрегал советами более мудрых родственников. Нормы приличия, уроки этикета, развитие ораторских способностей, логики - всему этому мальчишка предпочитал дворовые шутливые бойни, игры с беспризорными сверстниками, откуда достаточно часто возвращался с синяками и ссадинами, и проявление своего непокорного характера.
К сожалению, надежды родителей на то, что в последствии буйный сын образумится, должного результата так и не возымели. Вопреки расхожим мнениям, и святой веры матери в собственное чадо, спустя несколько лет, когда юношеский максимализм сошел на нет, а в голове вместо ветра появились хоть какие-то намеки на разумность, Лотар приводит на порог девушку, далекую от всей этой светской манерности, далеко не самого лучшего образования, и, ко всему прочему, уроженку далекой русской глубинки, непонятно каким образом оказавшуюся в большом германском городе- в Кёльне.
Родители, естественно, восприняли большую и светлую любовь в штыки: мать сетовала на неразборчивость отпрыска, глупость и ветреность, без умолку твердила о том, что это всего лишь короткое помешательство, и со временем все пройдет, а брак - тем более брак такого состоятельного и влиятельного человека - это далеко не простая пара росписей и поблескивающие на пальцах кольца; отец и вовсе грозился лишить всякого наследства.
Лишил ли в итоге? Нет. Состоялась ли свадьба? Да

CHAPTER TWO. HAPPY CHILDHOOD† † †
1978 год. На дворе сырая, промозглая осень, раздражающаяся проливными дождями и холодными, свистящими ветрами.
Но тот день, когда родился я, выдался на редкость солнечным, безоблачным, и теплым. Палата наполнилась моим громким воплем, заглушающим и голоса врачей, и тихие, радостные всхлипы матери, которая со счастливыми слезами на глазах взяла меня, завернутого в пеленки, словно в кокон, на руки.
***
Моя жизнь в корне отличалась от жизни моих сверстников. Когда детишки - как мальчишки, так и девчонки лет по пять отроду, - с радостными криками и гулким смехом гоняли по подворотням старый, местами истертый и заляпанный мяч, я чах в душных, идеально чистых комнатах, без особого интереса штудировал нотные грамоты, бесконечную литературу, и лишь с завистью поглядывал на резвящуюся детвору, попутно отгоняя от себя назойливых учителей, которые все как один твердили о моей невнимательности и безалаберности.
Обеспеченность родителей сказалась на мне, к сожалению, несколько пагубно. Проще говоря, я зазвездился, зазнался, и стал слишком разбалованным, хотя отец старательно выбивал из меня эту дурь не только грозными словами, но и поучительными тумаками. Результаты были, но были настолько незначительные, что в последствии из меня грозилось вырасти отъявленное мудачье.
И вроде бы жизнь шла своим чередом: учителя из раза в раз выскакивали из кабинета, разбрасываясь не только папками с бумагой, но и громкими фразами о том, что из меня невозможно сделать настоящего интеллигента; родители стоически терпели все мои выкидоны, ругали, грозились выпороть, заставляли грызть гранит науки, а я, в свою очередь, сидя на огромной горе, состоящей из денег и вседозволенности, медленно, но верно скатывался по наклонной. Волновало ли меня то, что разочаровываю отца? Ни сколько. На тот момент единственное, что меня хотя бы немного трогало - это желание бросить все к чертям собачьим, и сбежать из дома, потому что жизнь дворовая, беспризорная и свободная на тот момент казалась мне такой притягательной и нужной.
Не знал я тогда, какие неожиданные повороты готовит судьба.

CHAPTER THREE. BEGINNING OF THE END† † †
1995 год. Мне семнадцать, и в какой момент беззаботные дни превратились в настоящий ад - я понятия не имел.
Все произошло не сразу. Сначала я, будучи уже довольно таки сообразительным пацаном, начал замечать за отцом непонятное поведение: он часто начал задерживаться на работе, приходил домой далеко за полночь, ничего толком не объяснял, тем самым вводя в заблуждение всех, кто находился рядом; после он рассказал, что все нажитое непосильным трудом имущество - не только наше, но и всего рода, - грозится перейти в распоряжение какого-то более влиятельного чиновника, потому что в какой-то период жизни мой дедушка - по странным и непонятным причинам, - слишком погряз в дерьме. Я не вдавался в подробности, но все вертелось вокруг денег - и этого оказалось достаточно, чтобы прийти к выводу: мы, пусть и не по собственной воле, оказались в дерьме не меньшем.
С каждым днем ситуация не то, чтобы усугублялась.. но и лучше не становилась. Отец пропадал сутками, приходил домой измотанный и молчаливый, а меня не заботило его душевное состояние, потому как был занят делами более важными - утолением своих потребностей. Тогда я не понимал, насколько хреново поступаю. Сейчас ощутил все сполна.
***
Отец ту зиму не пережил. Его изуродованное тело, оттаявшее и показавшееся из под снега, с разорванной, заляпанной кровавыми разводами рубашкой, сломанной рукой, и перерезанным горлом, нашли за сторожкой какого-то склада, расположенного на окраине города. Мать приходя в глубокой скорби, видимо позабыла о том, что ушедший родной человек - это далеко не ушедшие проблемы.
Мы прожили на том месте еще месяц, а после, когда посреди дождливой ночи в дом вломились каким-то головорезы, не колеблясь подожгли его, и с паскудным хохотом наблюдали за взметывающимися к небу языками ярко-красного пламени, нам удалось бежать.

CHAPTER FOUR. CHANGES† † †
Начало 1996 года. Нам удалось бежать, но на этим наши скитания только начинались.
Нас на несколько месяцев приютила семья итальянского фермера, занимающаяся изготовлением сыра. Тех денег, что удалось прихватить с собой, еле хватило на то, чтобы добраться до границы. Мне приходилось заниматься самой отвратной работой, которую я только мог себе представить: таскал навоз, чистил конюшню, а вместе с ней и лошадей, не брезгующих предварительно в этом навозе изговнякаться; кормил курей, недолюбливал петуха, постоянно гонявшегося за мной по широкому двору; мне даже довелось научиться доить козу, потому что из козьего молока, как говорил Джино - так звали хозяина фермы, - получается самый дорогой и самый вкусный сыр.
Подъемы с восходом солнца не предполагали ленивых потягиваний в мягкой кровати, а первое время, после тяжелого рабочего дня, единственное, на что меня хватало - это подняться на второй этаж, и ничком свалиться на кровать.
***
Нам удалось заработать определенную сумму, и дальше мы отправились в Румынию. Небольшой городок, в котором мы обосновались, в то время не славился миром и спокойствием. Я, в силу своего не самого тихого и покорного характера, в первый же день вляпался в неприятности, из которых потом долго и упорно пришлось выбираться. Именно на румынских улицах мне довелось научиться драться, именно там я постиг все прелести воровской жизни, а в последствии и обзавелся умением скрытного перемещения, потому как без этого выжить было бы крайне сложно.
Полагаю, именно сюда неплохо встало бы высказывание о том, что я не связался с плохой компанией, а, скорее, основал её.
***
2000 год. Мы наконец-таки добрались до России. Родина моей матери оказалась довольно притягательной, а город, в котором мы поселились, ничем примечательным не отличался.
Тула стала тем местом, где мы прожили спокойно и размеренно порядка двух лет. А потом весну не пережила мать. Надо сказать, что все это продолжительное путешествие не слишком меня изменило, и пусть помогло понять, что деньги - это не тот ресурс, который имеет свойство сыпаться с неба - в какой-то момент резкий поворот может не только сделать богача из обычного чистильщика обуви, но и наоборот, - но тягу к безбедному существованию не отбило.

CHAPTER FIVE. THIS IS NOT THE END† † †
2006 год. Я бы не сказал, что на тот момент моя жизнь вернулась в золотой статус, но все же жил в достатке, обзавелся своей небольшой компанией по ремонту мототехники, и старался не возвращаться к событиям прошлых лет. Меня все вполне устраивало, но, как оказалось, не всеми сюрпризами судьба наградила.
Проблемы, как это обычно и бывает, не имеют свойства исчезать сами собой, и даже в России, где я вроде бы наладил собственную жизнь, прошлое без разрешения вломилось в размеренность, нарушив тем самым привычный ход. Рано я начал радоваться, все все вошло в спокойное русло, и слишком поздно узнал о том, что меня все еще ищут, и делают это с еще большим рвением. Именно поэтому в один прекрасный вечер несколько человек, уверенной походкой нагрянувших в мастерскую, стали тем очередным толчком, из-за которого снова пришлось бежать, снова пришлось в срочном порядке собираться вещи, попавшие под руку, покупать билеты, и улетать.
Греция стала очередным местом, куда я приехал, между тем искренне надеясь осесть в Афинах если не навсегда, то хотя-бы на пару десятков лет точно. Денег хватило на то, чтобы полностью сменить контакты, сменить имя и фамилию, а за ними и жизнь. Три с половиной года она ничем особенным не отличалась: я работал в какой-то небольшой фирме, первое время впахивал чуть ли не сутками, уставал, как собака, но зато был жив; проблемы из прошлого перестали давать о себе знать, оставили в относительном покое, видимо решив, что на мою долю и без того дерьма немало выпало.
Можно ли выдохнуть с облегчением? Отнюдь.
В летний период вечерняя пора настолько приятна, что я не брезговал поздними прогулками - особенно в те моменты, когда погода стоит солнечная, приветливая, и теплая.
Именно в один из таких вечеров моя жизнь в очередной раз изменилась, а я по сей день так и не понял - то ли в лучшую сторону, то ли в худшую. Всему виной оказался пожилой мужчина, подсевший ко мне на лавку как раз тогда, когда я, наслаждаясь одиночеством и спокойствием, докуривал третью сигарету. Он начал ненавязчивый разговор, который в конечном итоге оставил нестираемый след в моем сознании и двойной кожаный браслет с серебряными вставками в моей руке.
До меня не сразу дошла суть происходящего: старик много говорил, рассказывал о древнегреческих богах, о событиях, описанных в сказках и легендах, а затем и о том, что все это - не такие уж и выдумки разбушевавшегося воображения; рассказал, мол, браслет этот - это, на самом деле, талисман бога - Аида; поведал о том, что с этой вещицей моя жизнь кардинально изменится; взял с меня честное слово, что буду беречь его, как зеницу ока, а после куда-то ушел. Больше я его не видел, ни о каких богах не слышал, и искренне верил, что все это - чистой воды бредни.
Естественно, в дальнейшем мне все-таки удалось понять, что это за рыба, и с чем её едят, удалось свыкнуться и приноровиться к жизни с божеством, находящимся за плечами, хотя ни о каких тренировках, оттачивании способностей речи быть не могло. Я не горел желанием быть хранителем, и по сей день искренне считаю, мол, достаточно и того, что воспринял эту новость, как должное, а не решил наведаться к ближайшему мозгоправу. Что стало поводом такой относительно спокойной реакции - сам не знаю. Но факт остается фактом: я - хранитель Аида, и меня все более чем устраивает.
***
Сентябрь 2010. Я оказался не в том месте и не в то время. Со мной там же оказался еще один человек, который на деле оказался таким же хранителем. Честно признаться, я не помнил подробностей, не улавливал сути происходящего, но каким-то невообразимым образом смог спасти не только себя, но и того мужика, за плечами которого стоял Крон. Он пообещал, что не останется в долгу, а я, как последний тугодум, всерьез его слова не воспринял, отмахнулся, мол, все нормально, и пошел своей дорогой.
А буквально через пару-тройку месяцев, возвращаясь домой после рабочего дня, в очередной раз оказался не в том месте и не в то время. Можно было бы привыкнуть, посчитав, что такая уж у меня судьба, но тот вечер был последним. Последним для старого Теофаниса, и первым для нового.
Меня разбудил коп, басисто сообщивший, что спать на лавке - не самая удачная идея. Сонный, взъерошенный, помятый и небритый, я, неопределенно кивнув, лениво поднялся, потянулся, и пошел в сторону дома. На лестничной клетке меня встретила соседка - женщина преклонного возраста, всегда по особенному мило улыбающаяся, здоровающаяся, и нередко угощавшая меня вкусной выпечкой. Странным в этот раз было то, что на мое добродушное приветствие она лишь отстранено кивнула, как-то слишком натянуто улыбнулась, и поспешила скрыться в недрах своей квартиры. Я лишь несколько секунд помедлил, проводил её взглядом, и плечами пожал, между тем поймав себя на мысли, что ночевать на улице - дело не слишком хорошее, потому как голос стал каким-то хриплым и грубым.
Сонный, не до конца пришедший в себя, добравшийся до квартиры на автопилоте, я свалился на первую попавшуюся поверхность и снова вырубился. Сколько спал - понятия не имею, но когда проснулся, будучи уже более адекватным, в размытом отражении выключенного экрана телевизора заметил, что я - это, собственно, и не я вовсе. Сказать, что ахренел - ничего не сказать. Меня словно по голове чем-то тяжелым ударили, а потом запихнули в какую-то сказку, где люди имеют свойство менять внешность. Нет, во времена, когда всякое дерьмо наваливались с незавидной частотой, я, конечно, мечтал, что другое лицо способно избавить от множества проблем, но не думал, что это вообще возможно. Впрочем, о богах ведь я тоже когда-то не знал, и даже не подозревал, что они живут среди обычных людей.
Все встало на свои места, когда в кармане, вместе со своим талисманом, обнаружил записку. Я мутно помнил историю с хранителем Крона, но слова о том, что тот в долгу не останется, стремительно ворвались в сознание, расставив все в относительном порядке.
Первое время мне было дьявольски сложно: проблемы с документами, с жильем, с соседкой, которая теперь относилась ко мне слишком недобро, и с друзьями, которые смотрели на меня, как на умолишенного - это лишь малая часть из того, через что мне пришлось пройти. Но все-таки я прошел, выкарабкался, выбрался. Снова начал жить, пусть чистый лист и был в некоторых местах изрядно запятнан.
***
Афины стали мне домом, но то, что сейчас здесь творится - сюжет для отменного фильма ужасов с примесью фантастики. Две стороны, противостоящие друг другу, и я, который оказался в самом эпицентре дерьма. Снова.
Мне нравилась Греция, какой я увидел её впервые.
Мне отнюдь не нравится Греция, какой я её вижу сейчас.
9. Ваш покровитель:
• Краткое описание Бога
Повелитель подземного, мрачного царства мертвых, куда приходят души умерших. Бесконечно большие владения у Аида. Там всегда темно. Они ведь находятся в недрах земли.  Выход из Тартара ( так называется царство мертвых ) стережет треглавый пес Цербер. Он непрерывно лает, а на шее у него шипят змеи.  Аид очень богат – он владеет огромным несметным количеством душ, а также скрытых в земных недрах сокровищ.
• Техники, за которые нужно приносить жертвы
> На некоторое время хранитель может призывать  умершие души, однако они не способны говорить и могут лишь прожестикулировать ответ на волнующий вас вопрос. Стоит заметить, что для такого обряда нужно принести своему покровителю в жертву белую корову, зарезав её своими руками. Кроме того, эта техника требует много сил и концентрации, так что после обряда возможно головокружение, сильное утомление и даже потеря сознания. Действует от двух до пятнадцати минут, в зависимости от состояния Хранителя.
> Атакующей можно использовать технику «восстания мертвецов». Хранитель, используя силу Аида, может на некоторое время «вселить» так называемую жизнь в скелеты, подчиняя их своей воле.  Особенно ценна эта техника, если вы находитесь неподалеку от кладбища или склепа. Если же вы находитесь в местности, где нет погребенных тел – техника не подействует, ибо воскрешать некого. Для того, что бы Аид согласился дать вам сил на эту технику необходимо принести ему в жертву любую еду. Действует час.
> Многим известно, что именно Аид является владельцем шлема-невидимки. Он и с Вами им поделится, если Вы принесете ему в жертву фрукты и ягоды. Но шлем не может действовать долго – от силы пять-десять минут. Кроме того, он невероятно давит на виски, так сильно, что у хранителя может потечь кровь, закружиться голова вплоть до потери сознания.
> Вы так же можете призвать свирепого трехглавого пса – Цербера. Он будет защищать вас до тех пор, пока у вас есть силы. Если же ваши силы иссякли – Цербер, взмахнув большим хвостом, исчезнет. Для того, чтобы Цербер пришел Вам на помощь необходимо взять ваш талисман в руки и прошептать: «Цербер, внемли молитвам, приди». Эта единственная техника, которой Вы можете пользоваться до расплаты. То есть Вы можете принести жертву Церберу после оказанной им помощи. В жертву вы должны принести любую птицу. Если же вы слушаетесь и не окажете Церберу должной почести – он больше никогда не явится к вам на помощь.
• Повседневные способности и недостатки
Хранитель силы Аида способен превращать небольшие камни в серебро по своему желанию.  Это требует большой силы воли и усердия, а так же концентрации на одном предмете. Требуется около двух лет, чтобы полностью овладеть таким даром и превращать камни без какого либо усилия и в любую форму.
Кроме того хранитель Аида очень чувствителен к яркому свету, как и само божество. В солнечный свет хранитель ходит только в очках, а при вспышках у него начинаются приступы, которые могут привести к неприятностям.
10. Связь с вами:
Есть

Отредактировано Theofanis Kapino (19.08.2017 16:18:55)