Я продолжала сидеть на своем месте, старательно пережевывая пиццу, изредка запивая все это дело соком, и с нескрываемым интересом слушала то, что рассказывала Дафна. Слушала, внимала, но до сих пор не могла на все сто процентов поверить, что все то, о чем она с таким спокойствием говорит, будто все это - нечто само собой разумеющееся, - творится здесь, в Афинах, в самой непосредственной от меня близости, и теперь касается моей жизни самым прямым образом. Не могла поверить, и все-таки не боялась, не ужасалась, и в дрожь от слов о чудовищах, и мифических существах, блуждающих среди обычных людей, меня отнюдь не бросало. Наоборот, было даже интересно узнать о том, что раньше мне представлялось исключительно в богатом воображении, да фильмах, которые периодически крутили по телевизору.
Наверное, по большей части мне было спокойно потому, что все это рассказывала именно Дафна, потому как она фантастическим образом способна была вселить в меня непомерное спокойствие, лишь по-доброму, тепло и ласково улыбнувшись. Она - как сестра, которой у меня никогда не было, но с которой мне, наверное, было бы очень уютно проводить время, вот просто сидя за чашкой чая, обсуждая какую-нибудь несусветную чепуху, говоря обо все, и, в то же время, ни о чем. Никогда о подобном не задумывалась, и к сантиментам склонна не была, но в эту секунду отчего то вдруг решила, что при таком раскладе все происходило бы именно так, как представлялось у меня в голове, вырисовываясь картинками, которым не суждено стать реальностью.
Сестра, о которой я, возможно, когда-то и мечтала, по одному только желанию появиться не может.
Зато появилась Дафна, и хотя бы это заставляло меня радоваться.
Если бы не она, то я, скорее всего, благополучно свихнулась бы еще там, в больничной палате, потому что тяжелые мысли, гнетущие, и сдавливающие горло, просто так не отступают, следуют шаг за шагом, и ждут удобного момента, который в конечном итоге обернется сумасшествием из-за потери любимого человека. Сколько к стене не липни, не вдавливайся в нее, прижимаясь лопатками к прохладной поверхности, сквозь нее пройти все равно не удастся. Точно так же и с мыслями, отягощающими и мрачными: сколько бы сил не было потрачено, каким бы непомерным не было желание, избавиться от них по одному только щелчку пальцев не получится.
В такие моменты просто жизненно необходим человек, у которого не только найдутся силы, чтобы помочь с этим справиться, но еще и большое, доброе сердце, благодаря которому сделает он это исключительно из светлых и чистых побуждений. Такие люди слишком редки, и попадаются чуть ли не один на миллион.
И мне хотя-бы в этом плане повезло, потому что Дафна - это как раз такой человек.

- Эту пищу переварить будет не так то просто, - слегка усмехнулась, глядя на девушку, которая сидела на диване по правую сторону от меня, но тут же увела взгляд, взяв со стола свой стакан, и сделав несколько больших глотков вкусного, апельсинового сока. - на самом деле, звучит все это, конечно, немного устрашающе.. особенно про чудовищ, - снова повернулась к Дафне, вместе с тем, упершись ладонями в сидение дивана, подтянулась, переместившись теперь непосредственно на него, и приложившись лопатками к мягкой спинке. - но все же такая жизнь, наверное, куда интереснее, чем то, что происходит у тех, кто во все это никаким образом не посвящен. Ну.. я к тому, что в таком мире хоть какая-то встряска периодически случается, и не так обыденно все становится. Сложно, наверное, думать о скуке и размеренности, когда где-то под боком шатается какой-нибудь там минотавр, - какие-то слишком противоречивые во мне чувства взыграли в этот момент: с одной стороны, конечно, ничего веселого и увлекательного в том, что любой человек, будь то кассир в небольшом магазинчике неподалеку от дома, или случайный прохожий, которого я по собственной невнимательности могла задеть плечом, может оказаться каким-нибудь хранителем, или мифическим существом вроде огромного дракона, способного одним махом уничтожить большую часть города; с другой стороны, мне почему-то была чертовски интересна эта тема, она притягивала меня самым необъяснимым образом, а ответа на вопрос - почему так?, найти я, к сожалению, не могла. По-хорошему, мне следовало бы испугаться, ужаснуться, и в срочном порядке покинуть этот город, навсегда оставив за спиной все то, что рассказала Дафна. Но вместо этого пришла к выводу, что задержаться здесь на некоторое время - вариант не самый плохой. К тому же, мне отчего-то не хотелось, чтобы вот эти посиделки с девушкой стали первыми в моей жизни, и сразу же последними.

- Интересно, - спустя какое-то время начала я, запустив раскрытую ладонь в волосы и загладив их назад. - а в других городах так же дела обстоят? Представь, приеду я в Каир, например, а там таксист окажется не совсем таксист, а какой-нибудь хранитель Осириса... ты задумывалась когда-нибудь об этом?

- В обычной жизни каждый шаг может оказаться последним ровно с тем же успехом, как и в мире, где существуют боги, - пожала плечами, сделав еще несколько глотков апельсинового сока, и глядя куда-то в сторону.
Мне никогда не доводилось рассуждать на какие-то высокоморальные, серьезные темы, касательно жизни, и той процентной составляющей, которая способна отличать одно, от другого. Но зато приходилось видеть то, как эта самая жизнь может резко оборваться, и случится это далеко не от встречи с какой-нибудь там гидрой. За примером далеко ходить не надо. Пример все еще кровоточащей раной зияет на сердце, и затягиваться пока не собирается. Случится может что угодно, а жизнь вполне способна резко оборваться только потому, что судьба повернулась к тебе своей очаровательной задницей, и в тот момент, когда это произошло, на тебя, мерно разгуливающего по парку, вдруг рухнуло дерево, или ты подавился куском любимой пиццы. - так что в этом плане особых различий нет, но, как по мне, лучше пасть от руки какого-нибудь чудища греческого, чем от рояля, свалившегося на голову, - криво усмехнулась, и только после этого повернулась к девушке, изогнув бровь в привычной для себя манере, и оголив теперь уже в улыбке ровный ряд зубов.

Честно говоря, я только сейчас - когда с губ сам собой сорвался вопрос, - всерьез задумалась о существовании каких-либо иных богов, никаким боком не относящихся к Греции. Ведь если есть боги древнегреческие, то чем остальные хуже? Почему с тем же успехом где-нибудь в русской глубинке, среди заснеженной тайги, не может жить какой-нибудь видный славянский Бог? Если таковых не имеется, то это - чистой воды дискриминация.
Вообще все это было каким-то до жути странным. Вот так сидеть, глядя на большое количество еды, раскинувшейся по журнальному столику, и занявшей практически все его пространство, и обсуждать не какой-нибудь там примитивный сюжет затянувшегося на хулион сезонов сериала - где каждый друг с другом спал - и не по разу, - а потом оказалось, что все они - одна большая семейка, прям как в бразильских сериалах, и внучатая племянница троюродной сестры дяди по отцовской линии - это, на самом деле, дочь главного героя, - а вполне серьезно рассуждать на тему, которая для большинства людей не только в этом городе, но и во всем мире - в целом, не вписывается в, казалось бы, устоявшиеся, давно закоренелые, и нерушимые рамки, умело вытесняясь за грань дозволенного, и повергая в искренний шок каждого, кому лицом к лицу доведется встретиться с тем, что непривычно, непонятно, а оттого и беспросветно страшно.
И все-таки мне до сих пор было непонятно, почему я испытываю ко всему этому такой неподдельный интерес, вместо того, чтобы попытаться забыть, как самый страшный сон, и навсегда выкинуть из головы мысли о блуждающих среди мирного населения богах, чудовищах, и прочей сверхъестественной братии. Более того, я даже страха-то, как такового, не улавливала, воспринимая все, как должное. Будто жила в этом мире с самого рождения, просто до этого чья-то невидимая рука мастерски меня от этого уберегала, видимо считая, что в моей жизни и без того проблем хватает, а целая гора информации, свалившаяся на плечи, только усугубит ситуацию.
А может быть все это было исключительно потому, что рядом была именно Дафна, от одного взгляда на которую по телу разливалось невероятное тепло, спокойствие, и желание изо дня в день чувствовать все эти ощущения. К хорошему ведь быстро привыкаешь. И как же повезло Артуру, о котором девушка так тепло отзывалась, что рядом есть такой добрый, отзывчивый человек.
Наверное, если бы рядом со мной был кто-то подобный, то цеплялась бы за него, словно за спасительный круг, не желая отпускать от себя ни на секунду.

- Уж лучше бы они тогда вовсе не появлялись здесь, - залпом допила свой сток, и подалась вперед, дотянувшись до столешницы, на которую поставила стакан, и чуть подтолкнула, отчего тот, с характерным скрежетом проехав пару сантиметров, уперся в картонную коробку с пиццей. И вернуться в исходное положение не успела, услышав внезапно заданный Дафной вопрос, от которого замерла, удивленно вскинув брови.
- Ну-у-у, - неопределенно протянула, выпрямившись, и посмотрев на девушку, взгляд которой вновь вызвал улыбку. - честно говоря, понятия не имею, потому что никаких целенаправленных действий не предпринимаю, никогда об этом не думала, и вообще ты первая, кто у меня о таком спрашивает, - губы внезапно скривились в усмешке. Подтянувшись, и подогнув под себя одну ногу, села полубоком, так, что теперь локтем упиралась в спинку дивана, вместе с тем ладонью подперев голову, и глядя на девушку. - а что? - слегка сощурилась, продолжая выжидающе, с интересом на нее смотреть.

Я внимательно слушала Даф, склонив голову к тому плечу, которым упиралась с спинку дивана, скользила спокойным взглядом по её лицу, улавливая каждую эмоцию, становящуюся реакцией на те слова, которые она говорила, и, честно говоря, не понимала, чем вызвано такое резкое отношение к своей внешности.
Сейчас перед собой мне доводилось видеть достаточно симпатичную девушку, с приятными чертами лица, милой, теплой, такой уютной и домашней улыбкой, и добрыми глазами - что, собственно, в современном мире, где в большинстве своем любая эмоция является наигранной, лживой, и лицемерно приторной, это было огромным плюсом, но, в то же время, не менее огромным минусом.
Доброту и сострадание давно перестали воспринимать так, как это изначально было заложено в человеке. Искренне желаешь кому-либо помочь, не требуешь ничего взамен, продолжая без остатка отдаваться исключительно светлым помыслам - значит наивен, доверчив, и можно без особого труда воспользоваться этой добротой в корыстных целях, прекрасно понимая, что никакой отдачи за это не будет, ведь человек, который априори добрый, даже в самых ужасных поступках не перестанет искать оправдания и разумного объяснения мотивов, коими был движим тот, или иной человек - близкий, или не очень - не так уж и важно.
Мне довелось это понять, принять, и научиться с недоверием относиться к людям, по возможности скрывая самые разнообразные эмоции за непроницаемой маской флегматичности и отъявленного похуизма: кто-то пытается развести на негатив - я молчу, лишь брови изгибая, да губы насмешливо кривя; кто-то вызывает приятные и располагающие к себе эмоции - я снова изгибаю брови, и кривлю губы, но уже в недоверчивой ухмылке. Это работало не всегда, я не могла отнести себя к тем людям, которые умеют мастерски скрывать свои эмоции, оставаясь собранными в любой ситуации. Но все-таки хотелось бы верить, что изредка у меня это получалось, и, тем самым, мне удалось избежать херову тучу проблем - учитывая, что их итак достаточно.

Но Дафне каким-то неведомым образом удалось буквально с первых минут знакомства расположить к себе, и ограждаться от той доброты, того несоизмеримого ни с чем комфорта, и окутывающего спокойствия - которое теплым пуховым одеялом накрывало каждый раз, когда она появлялась в палате, - я не только не могла, но и не хотела.
А еще мне казалось, что она по своему красива и без всяких этих лишних атрибутов, способных сделать из гадкого утенка прекрасного лебедя.
Я, конечно, прекрасно понимала, что своей внешностью никогда удовлетворен не будешь.. а если и будешь, то ненадолго, потому что обязательно появится что-нибудь, что заставит усомниться в собственной красоте, но, тем не менее, и с этим можно жить, стоит только научиться любить себя со всякими вот этими вот изъянами, потому что нет в этом блядском мире идеальных людей.
- Знаешь, - задумчиво прикусила губу, когда Даф перестала говорить. - мне кажется, что ты себя недооцениваешь, - нет, серьезно, будь я мужчиной, то мимо бы точно не прошла. - а еще мне кажется, что не обязательно одеваться в крутые и дорогие наряды, краситься самой качественной косметикой и иметь тонкую талию, чтобы вызывать в мужчине самые будоражащие чувства. Просто посвяти время себе, не загоняясь в угол работой и домашними делами. Стоит только расслабиться, где-то, быть может, полениться, куда-то выбраться - не в больницу, - и хорошо провести время, и твой Артур афигеет. Уверена, что перестанет считать тебя ребенком, - улыбнулась, оттолкнувшись плечом от спинки дивана, и села нормально, спустив ноги на пол.
На самом деле я не была огромным знатоком во всех вот этих делах, никогда не интересовалась модными тенденциями, и здоровым образом жизни, который позволяет выглядеть превосходно двадцать четыре на семь, но что-то мне подсказывало, что человек, погруженный в рабочие моменты, дела, или заботы о близких, априори не может выглядеть свежо и привлекательно. Силы имеют свойство заканчиваться, а когда все они уходят на то, чтобы было хорошо кому-то другому, то на себе можно поставить большой такой и жирный крест в плане внешнего вида.
И пусть Даф не выглядела, как человек, которого потрепало временем, или житейскими проблемами, но та интонация, с которой она говорила, но которую пыталась скрыть в голосе, все-таки хорошо проскальзывала. Её это тревожило, а мне отчего-то это не нравилось, потому хотелось исправить ситуацию.

- Слушай, оставайся сегодня у меня? - вдруг выдала, снова повернувшись к девушке лицом. - Забудь о работе, забудь о том, что творится дома. Об Артуре тоже на время забудь. Чистый лист на этот вечер. Сериалы, еда, и полное умиротворение - мой привычный образ жизни, и если ты говоришь, что я хорошо выгляжу, то стоит и тебе попробовать то же самое, - нет, ну а что? Хуже в любом случае не будет, а мне только в радость, ведь не хотелось бы, чтобы Дафна уходила так скоро.

На самом деле сейчас - не конкретно сегодня, в эту самую секунду, а, скорее, в сложившейся жизненной ситуации в целом, - я осталась совершенно одна в незнакомом городе, и в стране, о которой знала слишком посредственно - помнится, у одной хорошей знакомой моей матери было небольшое туристическое агенство, куда мы решили наведаться, когда засобирались в злополучный отпуск, растянувшийся на длительные, тяжелые не в физическом, а в моральном плане, дни. А все должно было ограничиться непродолжительным отдыхом. Меня изначально не особо прельщала идея лететь именно в Грецию, потому как менять жаркий Сан-Хосе на не менее жаркие - даже в это время года, - Афины мне не особо хотелось, но врачи настоятельно рекомендовали отдохнуть вдали от дома, но не в тех местах, где температура нередко опускается ниже плюс пятнадцати градусов, тем самым на корню обрубив мое желание отправиться куда-нибудь, где чертовски много снега, порывистые ветра до мозга костей достают, а стоит оказаться на улице ближе к вечеру, как тело начинает колотить от местных морозов. Никакие уговоры не помогли, упрямство не помогло тоже, потому, сдавшись на радость родителям - они всегда слишком рьяно меня оберегали, искреннее переживали, и исполняли все наставления врачей, порой чуть ли не насильно впихивая в меня те или иные таблетки, - я покорно скрестила руки на груди, и лишь флегматичным взглядом окидывала варианты, которые предлагала миловидная девушка, сидящая перед нами, и торопливо скользящая пальцами по клавиатуре. Пока Джекс - а именно он занимался всей этой хероборой, - старательно подбирал варианты, я с незаинтересованным взглядом перелистывала страницы брошюры о самых часто посещаемых городах. Афины входили в этот список, и именно для них было выделено гораздо больше информационных страниц, нежели всем остальным городам и странам - разве что Египет не отставал, находясь примерно на том же уровне по посещаемости.
Вроде бы и круто, и здорово, и написано интересно и увлекательно, но желания отправиться покорять греческие просторы у меня ни на йоту не прибавилось, а вот душа моя бородатая, видимо заметив мой задумчивый взгляд, а затем и пестрые буквы, складывающиеся в одно единственное слово, яро выделяющееся на общем фоне - "Афины", - воспринял это как знак, и без особых раздумий заказал билеты.
Хочу заметить, что самостоятельный мужчина - это не всегда радость в семье.

В общем, знания мои об этом прекрасном городе болтались где-то на уровне плинтуса, а единственный человек сейчас, которого я знаю, если так посудить, гораздо больше, чем всех остальных, вместе взятых - это Даф. Наверное поэтому мне не хотелось, чтобы она так скоро уходила, ведь что-то мне подсказывало, что просто так из этого дерьма я не выберусь, домой вернуться пока возможности не представляется - не могу сказать родителям правду, а это автоматически отдаляет мое возвращение в Коста-Рику, ведь делать это придется без Джекса, а к бесконечным расспросам, и очередному путешествию в больницу я, простите, не готова, - а это значит, что с одиночеством мириться мне еще не раз возможность представится.

А еще, наверное, я боялась.
Пока Дафна здесь, сидит рядом, задает вопросы - на которые я, по возможности, стараюсь отвечать мудро и со знанием дела, - поддерживает разговор, и помогает расслабиться, мне не приходится вспоминать о тех мыслях - тяжелых и болезненных, которые никуда не делись, а просто сделали на время шаг назад. Вот они, невидимым прессом висят над головой и готовятся. Стоит оказаться в полнейшей тишине, один на один с собой, ноутбуком, и пустыми коробками от пиццы, как они тут же рухнут вниз, ударят больно, заставят захлебываться слезами невосполнимой потери. Понятно, что этим, как говорят, делу не поможешь, и вернуть ничего не получится, но и избавиться от них не получится тоже - по крайней мере в ближайшее время.
Этого я и боялась, потому, когда Даф медленно поднялась с дивана и вышла на балкон, я замерла, неотрывно глядя на то, как медленно колышется тонкая штора под напором врывающегося сквозь приоткрытую балконную дверь сквозняка, и слушая гулкие удары собственного сердца.
Оно на мгновение замерло, когда девушка вернулась в комнату, и радостно забилось быстрее, когда она сказала, что останется. Непроизвольно растянув губы в благодарной улыбке, я пододвинула ноутбук к краю стола, и сползла на пол, сев так, чтобы Дафне было удобнее проводить все манипуляции с моими волосами.

Я не обращала внимания на время, потому не могла точно сказать, сколько мы просидели вот в такой мерной, спокойной, уютной атмосфере. Съели все, что заказали, выпили весь сок, а потом еще и чаем сверху все это придавили; посмотрели несколько серий Сотни, и в те моменты, когда на экране показывали темные кадры, мне удавалось разглядеть в отражении экрана лицо девушки: она часто улыбалась, иногда пугалась, когда случалось что-то неожиданное, но тут же переводила все в шутку, и смеялись теперь уже мы вместе. Пожалуй, за последнее время это был самый приятный, вечер, плавно перетекающий в ночь, и мне не хотелось, чтобы он заканчивался.
Но управлять временем я, к сожалению, не умела.

Проснулась я, как ни странно, достаточно рано, хотя обычно продавливала диван до обеда, а то и дольше. И проснулась не от настырного будильника - злая и не выспавшаяся, - а от ароматов, царящих в квартире. Желудок незамедлительно начал подавать признаки жизни, но решив, что для начала надо привести себя в более человеческое состоянии, под звуки, доносящиеся со стороны кухни, я проскользнула в ванную. Минут десять потребовалось, чтобы окончательно проснуться, и стать похожей на девушку.

- Немного? - усмехнулась, окинув взглядом сначала стол, а затем исподлобья посмотрев на Даф. - Боюсь представить, что тогда в твоем понимании "много", - на самом деле я была чертовски восхищена, потому что относилась к тем людям, которые себя то по утрам с трудом собирают и приводят в работоспособное состояние, попутно торопливым бутером закидываясь, потому чего уж говорить о том, чтобы приготовить завтрак для кого-то еще.
К слову, даже не помнила, когда последний раз с таким удовольствием съедала все, что находится перед носом. Это было настолько ахуенно, что готова была похрустеть и тарелкой, но удержалась. Зато высказать свою похвалу шеф-повару не поленилась, и пусть не очень хотелось, чтобы Дафна уходила, но прекрасно понимала, что у нее полно других забот.

- Спасибо за крутой вечер, и не менее крутое утро, - уже стоя возле такси, искренне поблагодарила я, и обняла девушку. - приезжай, если будет время и желание. Не все серии еще пересмотрены, и не вся пицца съедена.
Хотелось бы верить, что встреча действительно не последняя.