Мне уже начинало казаться, что осень я возненавижу просто хотя бы за все то, что мне пришлось пережить за это время. Сначала Макс, потом Джейкоб, потом эта ночь у Эрнеста дома, за которую мне все еще стыдно, хотя я вроде бы ничего плохого и постыдного там не совершила, но все же за мое состояние было не по себе. Все шло как-то странно, словно кто-то решил прекратить нормальное течение моей жизни и внедрить туда насильно парочку людей. Может это был знак свыше стать осторожнее?
Сегодня я побывала в суде! Когда все, казалось, уже должна быть хорошо, меня вызвали в суд! И догадайтесь, кто был тому виной? Вот именно та лицемерная сволочь, что совсем недавно перевернул мою жизнь, влез в нее со своими запахом, заботой и прочим, заставил меня сомневаться в правильности того, как я живу, и он же дал против меня показания. Я миллион раз за сегодня уточняла, хочется ли мне его убить, но каждый раз получала ответ - нет. Но ударить мне его точно хотелось, или еще раз полоснуть ножом, кажется, кому-то было мало.
Сидела я в этом суде как полная идиотка, хлопая ресницами и не понимая, что происходит. Мне было плевать, что там считают другие, я сразу поняла, что все поверили не мне, а этому злосчастному адвокату, который прекрасно видя всю ситуацию изнутри признал меня опасной для этого человека. Пока он говорил, я прожигала его своим самым ненавидящим взглядом и благодарила судьбу за то, что теперь-то мы вряд ли увидимся. Конечно, мне было плевать на этот запрет, я и не собиралась больше никогда в жизни приближаться к той свинье, что заварила весь этот сырбор. Он был просто мнительным идиотом, миллионы человек, каждый день говорят друг другу те слова, что я тогда ему сказала, просто чтобы он отвалил от официантки. Он был из тех людей, что чувствуя опасность бежали от нее как можно дальше, только вот он же не знал, что такое ничтожество даже в качестве жертвы неинтересно. Это был просто ужасный день, я понимала, что такими темпами меня скоро выгонят с работы из-за того, что я уже который день за месяц пропускаю ее, вечно отпрашиваясь под разными предлогами. А работа без меня стоит, ибо мой проект никто не возьмется делать, слишком сложно и опасно это делать в такой отрасли.
Домой я пришла на столько злая, что даже Аденин забился в какую-то комнату от меня и я его ни видела, ни слышала весь вечер потом. Я решила, что мне срочно стоит выпустить пар, а как это сделать был лишь один способ. Напивалась я совсем недавно, поэтому сейчас я не собиралась дать себе ни малейшего шанса снова оплошать. Буквально через пол часа я вышла из дома, а через час уже вернулась с девушкой лет 20, которая поверила моим речам о том, что мне безумно понравилась ее стиль и я очень хочу, чтобы она помогла мне подобрать такой же. Конечно, мало кто вот так вот пойдет за незнакомой девушкой, но эта явно умом не очень отличалось и стоило мне представиться известным модельером, а она станет моделью, если справиться, так у нее тут же отпали все сомнения. Я не знала, с моей улицы девушка или же с другого района, но я раньше ее не видела, и решила, что это именно она.
Еще через час она сидела в моем подвале цепью прикованная к самому дальнему его углу. Я отрезала ей язык, чтобы она не смогла доставать меня разговорами, а я могла по полной насладиться тем, что могу сделать с ней все, что угодно. Она стонала и кричала, лишь изредка останавливаясь от усталости, пока я искала подходящий инструмент.
- Тут все звукоизолированно, можешь не кричать, - совершенно безэмоционально сказала я, а затем обернулась к ней и лучезарно улыбнулась, - а меня ты этим не проймешь.
Неужели то, что все тут было в крови и просто завалено инструментами для пыток не давало этого понять? Они всегда кричали и на что-то еще надеялись, хотя и так стало ясно, что ничего не выйдет из этих жалких потуг. Что-то можно было сделать, пока вы еще в сознании, до того как попасть сюда, а дальше вы оказываетесь в моих руках.
Я наконец нашла тот железный штифт, что был мне так нужен и заставив девушку открыть рот вставила его туда так, что если она его закроет, то убьет себя же сама. Вы знали, что самые сильные мышцы во всем теле это скулы? И если у них случиться спазм от долгого перенапряжения и они решат захлопнуться, то вы уже ничего не сможете с этим сделать, а штифт был достаточно остр, чтобы без проблем войти в плоть. Оставалось лишь поставить стул перед девушкой и выжидать, когда она сама все сделает.
По началу это точно будет не интересное зрелище и я поднялась наверх, чтобы сделать себе какао с машмерлоу и погладить любимого пса. Он почувствовал, что настроение у меня значительно улучшилось и с радость. согласился на такой ход событий. В итоге приятный вечер в компании глупенькой девушки пришлось отложить. Позвонила Одетт и попросила забрать ее лучшего друга из бара, якобы у него украли бумажник и ему теперь нечем платить. Для этой девушки я была на многое готова, поэтому сразу согласилась. Пропускать зрелище в подвале я не хотела, поэтому вынула у девушки штифт изо рта, мило сказала, что скоро вернусь и уехала на встречу тому, кто ждал моей помощи. Как же забавно иногда в жизни случается.
---
Я еще не знала, на сколько забавный вечер у меня намечался, снова. И опять с одним и тем же человеком! Это судьба такая?! Вселенский магнит, что вообще происходит? Я была уверена, что больше мы не встретимся, что я в последний раз видела это лицо, по которому хочется проехаться чем-то острым и мягко провести рукой одновременно! Я еще никогда в жизни не испытывала той бури чувств, что испытала через мгновение после того, как вошла в бар.
Там сидел ОН! Джейкоб Блэр, из-за которого моя жизнь вот уже три недели шла не так, пусть и с перерывами. Но при этом из головы никуда не уходил ни он, ни тот день, а теперь еще и сегодняшнее заседание суда. Я узнала его еще со спины и искренне надеялась, что он тут случайно, но все совпадало. Забрать темноволосого парня, именно в той одежде, в которой сидел сейчас он. И как я сразу не поняла, я ведь видела его сегодня! Пусть мы и не встретились после заседания, за что спасибо мне, что я так тщательно избегала этой встречи. Но опять, как и тогда с псом все шло иначе.
Когда я подошла, и он наконец поднял на меня свой слегка затуманенный взгляд, то я поняла, что он тоже не ожидал меня тут увидеть ровно так же, как и я его. Я чувствовала, как горел мой взгляд, я сжимала кулак одной руки так сильно, что ногти въедались мне в ладонь, но эта боль немного приводила в себя, я хотела дать ему эту пощечину так сильно, как никогда, но в то же время что-то внутри меня ликовало от того, что он снова был так близко от меня, как в тот день. Что происходит, черт тебя подери?!
-Разве что, твоей крови, - процедила я и улыбнулась лучезарной улыбкой. Это был, наверное мой фирменный жест, говорить что-то подобное, с милейшим видом, так меня видели мои жертвы и так они только больше боялись. - Что, опять в суд позовешь и теперь в отношении себя предписание закажешь? - садясь рядом с ним проговорила я. Выпивать что-то алкогольное мне все еще не хотелось, организм словно не отошел от понедельника и протестовал против алкоголя. Тем более, что я все еще планировала помочь Джейкобу, но в качестве последней нашей встречи. Мне еще предстояло узнать, на сколько близки они с Одетт и что он для нее значит. Я заказала все-таки какао с машмерлоу и заодно попросила принести за него счет. Затем резко обернулась к мужчине и заглянула в его глаза.
- Ну, и что заставило тебя напиться так, что у тебя пропал бумажник? - теперь уже спокойно спросила я продолжая смотреть на него. Я не знала, что делать и как вести себя, я не понимала, чего я хочу. У меня возникали мысль наплевать и оставить его тут, но что-то их тут же отметало, я списала это на обязательство перед подругой, но что-то мне говорило, что это не так. Нет, все же я хотела его видеть... Только вот это не отметало желания ножом начертить на его лбу слово "лицемер", а может не стоит делать поспешных выводов?

Настроение было не то, чтобы прямо отличное, но вполне себе неплохое. Весь день меня никто не гонял с поручениями, а мать не доставала по поводу проверки моего знания трав. Это уже был большой плюс в копилку впечатлений от этого дня. Но все равно, как и почти каждый день, на территории стаи мне сидеть надоело. Я нуждалась в том, чтобы остаться наедине с собой, ну, или по крайней мере ни с кем из тех, кого видела уже сегодня. Где-то внутри я бы хотела наткнуться на кого-то, с кем сложились неплохие отношения вне стаи, возможно, даже с кем-то, кому не нужна моя маска. Точнее, с кем наедине мне не нужна моя маска. Да, это слегка напрягало и именно поэтому так хотелось оставаться наедине с собой. Сам себе так лгать не станешь, поэтому для меня это был один из немногих способов стать собой, когда находиться в семье надоедало. Я жутко любила их, но любое живое существо способно надоесть. Нужно давать себе иногда время заскучать по каждому из тех, кто тебе дорог, иначе грозит пресыщение и отвращение в последствии. А это отвращение сложно развернуть в другое русло. Проще не допустить его появления. Самое страшное для меня было потерять семью и я очень боялась того, что кто-то из них сможет стать мне противен. Хотя я сильно сомневаюсь в этом, но все же мало ли. Однажды уже был момент, когда я настолько долго и часто таскалась везде за братом, что начала на него огрызаться и мы даже не слабо так повздорили, после этого я и поняла, что перерыв нужен во всем. Как со вкусом крови, любимым из моих вкусов, солоноватая тягучая жидкость всегда жутко приятно окутывает горло и оставляет восхитительное послевкусие, но если напиваться ей каждый день, может стошнить.
Да и с моим характером я и сама боялась всем надоесть. Наверняка, многие из стаи меня не принимали. На пост принцессы скорее бы подошла Мерида, чем я. Она была больше похожа на мать, хоть и повторила нас с Эриданом в желании постоянно уматывать из стаи в поисках приключений на свой пушистый хвост. Конечно, старшие и любящие, а тем более любимые, всегда авторитет и мы невольно их повторяем. Я не знала, мечтает ли Мери о троне, хочет ли встать на место матери. Надо бы с ней об этом поговорить, ставим галочку в голове. Но я была уверена, что я его не хочу. Скорее, если бы не моя привязанность к моей немалой семье и жажда их любви и уважения, я бы давно уже покинула стаю. Просто так случилось, что я уродилась первой дочерью королевской семьи, это не было моим выбором, в этом не было моего желания. Я просто не пожалела исключительно из-за того, что каждого из них считала прекрасным волком или волчицей, эталонами уважения, но не многие разделяли мое мнение. Брата боялись, например, и не беспочвенно, но для меня он был самым любимым волком, всегда. Сейчас я не могу представить, что это изменится.
В своих мыслях я медленно брела по лесу, используя по максимуму свои возможности двигаться тихо и незаметно. Начинающийся закат, который создавал массу черных теней вокруг, был мне на пользу, скрывая мою черную шерсть во мраке. Солнце уже не светило, а луна еще не взошла на свой трон, посему даже стальные глаза не отсвечивали белым светом. Я не скрывалась намеренно, просто так получалось чаще всего, это была привычка тихо перемещаться по лесу. Я любила слушать и наблюдать, а без этой привычке никогда бы не могла этого делать. Сейчас я не стремилась кого-то найти и узнать новую судьбу в свою копилку наблюдений и выводов, но, опять же, по привычке продолжала прислушиваться. Сначала я услышала журчание ручья, а подойдя к нему ближе я услышала и чужой голос. Я остановилась и начала принюхиваться, запах был незнакомый, а голос полон отчаяния. Мне даже стало грустно и печально от того, что я слышала, хотя слов еще не разбирала. Еще тише, чем прежде, теперь почти совсем незаметно я направилась на звук голоса и внимательно вслушивалась в слова. Я различала немного поначалу, часто повторялось слово "наказание".  А потом я начала слышать все. В тени, за кустом от неизвестной мне волчицы я села и навострила уши, даже рваное, которое всегда старалась скрыть ото всех. Незнакомка сетовала на Богов и королей, да и, похоже, вообще на особ королевских кровей. Тут я грустно улыбнулась, ибо именно к ним я и относилась. Но ей ведь не обязательно знать об этом? А стоит ли вообще влезать?
Но любопытство и сочувствие взяло надо мной верх, я хотела ей помочь. Я никогда не отличалась альтруистичностью, и презирала тех, кто жалуется на жизнь, но явно не в таком случае. Она не жаловалась кому-то, она, судя по всему, терпит все с достоинством и лишь наедине сама с собой позволяет себе высказаться, она ж не виновата, что я, тварь такая, хожу и всех в лесу слушаю. Я поняла, что она сильная, я услышала это в каждом ее слове и уже знала, что жизнь ее на столько не радужна, что она готова об этом кричать. Однако, как и все хорошее, сочувствие на морду я не пустила. Я не знаю ее и по началу лучше держаться холодно, да и вообще это было как инстинкт уже. Незнакомец? Маска! Не нравится? Маска! Не близкий? Маска! Просто так. Само собой.
Я поднялась со своего места и пронаблюдала за тем, как волчица зашла в воду. На миг я испугалась, что она утопиться, но быстро откинула эту мысль. Только не такая как она. Я уважаю силу, и я невольно прониклась уважением к ней. Уже сейчас. Редко же такое бывает. Я вышла и молча села чуть в тени, она не заметила меня пока встряхивалась и не увидела позже, поэтому я встала и прошла чуть ближе к ней, на свет.
-Страдания и трудности закаляют характер. Переживи испытания Богов и тебя больше ничего не сломит. Они всех испытывают, в ком видят силу. - ровным тоном произнесла я, глядя на волчицу. Посмотри на меня и я поймаю твой взгляд. -Прошу прощения, я невольно подслушала Вас, но не смогла пройти мимо. В голосе не было жалости, если я правильно, хоть на немного, поняла что она из себя представляет, то жалость в такой момент будет только болью и оскорблением. Но я почему-то очень хотела доказать ей, что мир не так плох.
-Меня зовут Аетернитас. Надеюсь, она не знает имени восточной принцессы, иначе все покатиться к чертям. Я поймала ее взгляд и смотрела ей прямо в глаза в жадном поиске чего-то еще, в попытке прочитать ее еще больше. А может и нет смысла притворяться кем-то еще и стоит раскрыть свои карты? Ладно, посмотрим, что скажет. Вдруг совсем сбежит.

Я не знала, как можно вот так вот взять и довериться человеку, которого первый раз увидел. Мне бы никогда не хватило на это смелости взять и высказаться тому, кому не знаешь, можешь ли ты вообще доверять. Я была просто проходящей с улицы практически, но Эддисон была голова открыть мне свою душу и пропустить за свою дверь жизни. Заглянуть в самые закрома ее существа и посмотреть на ее боль, на ее скелеты в шкафу. Конечно, я готова была выслушать и никак не стану это использовать, но вот ответить ей взаимностью не смогла бы точно. Конечно, черт его знает, как все это может повернуться, но ближайшее время она не узнает ничего из моего прошлого, кроме, возможно, родного города, о котором я и то всегда врала. Я не смогу вот так просто запустить ее в свою жизнь. Мне всегда нужно было какое-то время притираться к человеку, чтобы рассказать хоть что-то, кроме простейших общеизвестных фактов. Правда, надо признать, что таких тайн, что таились в глубине моего дома и моей души, тех историй что были в моей памяти, найдешь не у каждого. И неудивительно, что практически все мои знакомые и друзья, которых было минимальное количество, не знали всего самого интересного обо мне. Мое хобби лежало на самой дальней полке, в самом темном углу, самого пустого стеллажа, у дальней стены комнаты, в которой хранились рассказы обо мне, истории из жизни, воспоминания, все, что можно было рассказать. Тем самым оно было ближе всего ко мне, но дальше всего от невольных слушателей и если вы решили бы познавать меня, то пришлось бы перечитать все содержимое темной комнаты, чтобы добраться до хобби. Пока это удалось лишь одному человеку...
Я наблюдала за ней. За ее метаниями, за тем как она ошиблась с выбором напитка, за ее нерешительностью и страхом. Я даже могла примерно представить, что она сейчас чувствует. Страх парализовал ее и она явно не знала, что ей делать, выложить все или же отпустить ситуацию. Принять то, что ей сказал врач или же бороться с этим. Я могла себе представить, на сколько ей сейчас тяжело и как она напугана и это заставляло меня смягчить всю себя, движения, взгляд, слова. Я слушала ее внимательно, пытаясь проникнуть в ее историю и подобрать правильные слова. Они были очень важны сейчас, я прекрасно это понимала. Я не прерывала ее историю, позволяя ей выговориться и смотря ей то в глаза, то кратким взглядом окидывала всю, улавливая движения. Она нервничала, этого мог не заметить только слепой, а я так привыкла пытаться читать людей, что просто не могла бы не заметить этого. И я понимала ее. Я даже улыбнулась, когда она заговорила о мальчике, хотя меня никогда не трогали детские поступки, меня скорее тронуло то, с каким теплом она его вспоминала. Сама я детей не планировала и не любила их, оттого правильные слова подбирать будет сложнее, но я достаточно толерантна, чтобы справиться....я надеюсь.
- Прошу, не извиняйтесь, - сказала я с легкой теплой улыбкой и слегка коснулась ее руки. Затягивать с этим жестом я не стала, и вновь взялась за кружку кофе и отпила. Я боялась ее напугать. - На сколько я понимаю, ситуация терзает Вас, тем более, если становится легче, от того, что выскажитесь, то почему нет? - я пожала плечами, не снимая улыбки. - Да, к пирожным прекрасно отношусь, но я откажусь, спасибо. Она прятала свое лицо и для меня это стало первым признаком того, что она не может сдерживаться, хоть и старается изо всех сил. Я и сама всегда так делала, как только слезы наворачивались на глаза, волосы служили прекрасной защитой, или же я и вовсе уходила. Эддисон была такой же, кто не любит показывать свою слабость.
- Мммм может все не так плохо, как кажется? - наконец спросила я, после нескольких минут молчания. - Я не очень разбираюсь в семейных отношениях, или детях, но мне кажется, что главное все же отношение к ребенку? - и вновь я пожала плечами, как бы подчеркивая то, что мои слова отнюдь не аксиома. - Эддисон, Вы прекрасная и добрая девушка, я не верю, что вы не отдадите ребенку всю любовь, что только сможете, а может и больше. Тогда ребенок будет прекрасным и его отец тоже не устоит перед ним. Я понимаю, что не знаю всей сути ситуации, и судя по всему, Вам не очень приятно об этом говорить. Как вариант, можно пойти туда, где нет лишних глаз и можно выпустить себя на волю. - я улыбнулась шире. - Знаете в чем плюс того, чтобы высказаться незнакомцу? Он вас не осудит, а взгляд у него совершенно объективен. Мое мнение не обременено общими воспоминаниями, фактами из вашей жизни или какими-то чувствами, я анализирую лишь то, что вижу и говорю все, что приходит в голову при этом. А нравитесь Вы мне не потому, что я Вас давно знаю, а потому что Вы и правда этого достойны. И если я смогу помочь, то я к Вашим услугам. - я расставила руки в стороны, как бы говоря ей о том, что я открыта для ее истории, я готова убаюкать ее душу и попытаться хоть как-то ей помочь, по крайней мере попробовать сделать для этого все, что в моих силах. Я сделала глоток каппучино, который уже немного остыл и посмотрела ей в глаза, ожидая вердикта. Она вполне была в праве сейчас развернуться и уйти прочь, но я надеялась, что этого не произойдет....