Показываться на глаза Артуру Сет не стал, но все же вяло присутствовал в особняке просто потому, что находиться дома было невозможно, а в клубе с травмами после аварии бесполезно. Конечно, был вариант поехать в гости к Леандру, но этот вариант был еще более нежеланным. Сет старший сразу начнет вынюхивать, выпытывать и расспрашивать, что такого случилось с младшим, что он не бреет щетину вторые сутки. Самому же Мидасу было просто тошно. Он пытался отвлечься от мыслей и самокопания, так несвойственного ему, как только мог, но получалось херово. Точнее не получалось вообще. Он пробовал немного размяться в зале особняка, поплавать в бассейне, принести жертвы Посейдону, поспать в своей комнате и даже посидеть с книгой. Но ничего из этого не принесло и намека на удовлетворение или хотя бы забытье. В конце концов Сет очередной раз перевязав раны, натянул футболку, джинсы и пришел на кухню. Он заварил себе чай, достал яблоко и вооружившись ножом, уселся за стол, чистить фрукт. Есть совсем не хотелось, хотя Сет понимал, что такая диета может здорово ударить по его показателям. Но в кое-то веки ему было плевать на свою физическую форму. Не до бицепсов, когда нутро горит от отвращения, тоски, разочарования и ненависти ко всему живому. Особенно к себе. Его губы немного кривились, как будто яблоко в его руках убило его бабушку, а Сет медленно снимал с него кожуру, припоминая ему все его грехи. Солнце за окном и запах весны, что врывался в открытое окно кухни, звучали как издевка. Мидас предпочел бы мрачный медленный дождь и запах моря, но выбирать не приходилось. Закончив чистить яблоко, Хранитель Посейдона порезал его на дольки и отложил в сторону, уставившись взглядом в столешницу. Плотно сжатые губы и сгорбленные широкие плечи выдавали настроение их обладателя. Надо бы съездить и купить новый байк. Может хотя бы это меня взбодрит? Но разве я могу себе сейчас доверять, как пилоту? Я вообще могу себе доверять? Если я способен так себя не уважать, то где гарантии, что я в состоянии вести байк? Сет выдохнул, но плита отчаяния, лежащая на груди, никуда не исчезала. Интересно, есть ли такой артефакт, который позволил бы вернуться назад и все изменить? Впрочем, действительно ли мне это интересно? И что это изменит? Только факты. Но не меня. Я-то останусь таким же. Просто не буду этого понимать, осознавать. Буду так же убивать, думая, что я самый бесконечно всесильный Хранитель Посейдона, вне добра и зла, над всем этим дерьмом и собственной совестью, бла-бла-бла. Блять. Ебаный Тритон! Если бы не он, я бы нашел себе оправдания! А теперь что? Что? Как мне жить? Что делать? И не было никого, кому Сет мог бы рассказать о своем смятении, спросить совета, помощи, поддержки. Впрочем, он и не хотел бы, чтобы кто-то вдруг узнал о том, кто он на самом деле. Глубоко внутри, Мидас знал, что он сам найдет ответы на все вопросы. Он справится. Он Сет. Он не может просто сидеть и киснуть вечно. Вечно посыпать голову пеплом, снедаемый не вовремя проснувшейся совестью, чувствами и смятением. Не может быть, чтобы это все продолжалось из дня в день. Рефлекторно, Сет потер грудь. Уже давно смывшиеся кровавые буквы продолжали жечь его, заставляя морщиться и сжимать в бессилии кулаки.

Сначала в кухню вошло раздражение. Потом появилась Харли собственной персоной. На удивление помятая и заспанная. Сет покосился на девчонку, но даже не поздоровался. Впрочем, как и она. Видимо, не у меня одного утро не заладилось. Прикосновение Хранительницы Януса Мидас проигнорировал. Сейчас, даже если бы она вылила ему кипяток за шиворот, Мидас остался бы сидеть, все так же глядя в одну точку. Все, происходящее вне его самого, казалось ему большим жестоким и крайне неприятным фильмом. Вот только сам Хранитель был беспомощен и не мог ни выключить его, ни промотать, ни поставить на паузу. В конце концов, я же хотел отвлечься. Почему бы не поболтать с Харли в кое-то веки? Разве сейчас она может меня уязвить или взбесить чем-то более существенным, чем я сам себя? Мидас медленно поднял голову и взглянул на девушку, усевшуюся напротив с чашкой ароматного чая.
- И почему Артур допускает азартные игры в Огне? Вам только дай повод ставки сделать. Впрочем, мне все равно. Давай свой чай. Мой уже остыл. – Поддерживать разговор о том, почему он так выглядит, Мидас не собирался. И уж тем более говорить что-то Харли. У всех бывают паршивые дни. А кто-то бывает просто паршивым. Сет все же взял один ломтик яблока и бросил в рот. Вкуса он не почувствовал. Просто машинально двигал челюстью, буравя тяжелым взглядом сидящую напротив девчонку. Перед глазами вдруг промелькнула тень другого лица, другого утра и даже призрак смеха раздался в ушах. Мидас вздрогнул и мотнул головой, отводя взгляд, хмурясь и мрачнея еще больше.
- А чем ты развлекаешься, когда у тебя паршивое настроение? - вдруг спросил Сет, вообще, пожалуй, впервые в жизни заговорив о развлечениях. Но тут же пожалел об этом. Сам собой вспомнился разбитый байк, друг, которому можно, но так сложно найти замену. Все-то у меня через задницу последнее время. Ебучая черная полоса.

Прикосновения Харли были неприятны. Сет вообще не хотел, чтобы к нему кто-то прикасался, особенно сейчас. И только ворочающееся внутри гнилостное чувство заглушало любые внешние раздражители и недовольство. Голос девчонки, обычно истеричный и дерзкий, сегодня звучал странно. Даже мелодично. Мидас постарался сосредоточится на этом голосе и, в конечном итоге, у него даже получилось немного расслабиться. Раз – и все. Звучит заманчиво. Не об этом ли я мечтал минуту назад? Хотя это ведь Харли. Разве можно ожидать от нее чего-то стоящего? Опять разведет. Подсунет какую-нибудь гадость типа пургена. Впрочем, какая разница. Наверняка, даже он привнесет в мое настроение капельку внезапности. Сет облизнул губы и кинул взгляд на две розовые таблетки, лежащие перед ним. Лекарство, способное вылечить все, что угодно. Интересно, а мудачество оно лечит? Помогает ли оно забыть технику, которую изучать не хотелось? Ну, или там не знаю, лечит тахикардию у сердца, которое выполнило недопустимую операцию и хочет быть закрыто? На лице Сета даже расплылась неуверенная улыбка. А что? Можно попробовать. Вдруг я забуду все это дерьмо, как страшный сон. Забуду звук этого голоса, этот запах, что преследует меня, это жжение в груди и на коже. Мидас неуверенно подцепил таблетки по очереди и закинул в рот, запив приготовленным Харли микро чаем. Даже если она просто решила меня отравить, да и похер. Пусть. Мидас замер в ожидании эффекта, но ничего не происходило. На груди все так же лежала плита, мешающая дышать. Но тут Харли ляпнула про автомобиль. В принципе, ему было плевать, кто что и у кого крадет, если это не его вещи, но все же Сет беспокоился за репутацию особняка и Огня, как организации. Меньше всего он хотел бы беседовать с полицией, пришедшей по наводке и обнаружившей в подвале особняка кучу дорогущих краденых тачек. Он даже возмущенно вскочил со стула, собираясь схватить девчонку за плечи и высказать ей пару ласковых слов. Но больная нога подвела. Сет пошатнулся, облокотившись о стол. Нет, это не нога. Мидас беспомощно оглянулся, понимая, что все вокруг начало вращаться, кружится и мелькать. И так растерянный Хранитель ощутил, как окончательно теряет связь с реальностью, даже с такими незыблемыми вещами, как пол в особняке Огня.
- Что ты мне дала, шельма? Что это, я спрашиваю? – зарычал Мидас, понимая, что прямо сейчас готов удариться в панику. Стол под его руками крошился, утекал, булькал и вырывался. И все попытки устоять рядом с ним терпели крах. Благо совсем рядом лежал нож. Сет ухватился за него, как за соломинку, и повис, воткнув его в столешницу.
- Блять! Что происходит? – паника Хранителя достигла апогея, когда нож, не выдержав его веса просто сломался, оставив лезвие в столе, а ручку в кулаке Сета. Сам же Мидас треснулся копчиком об пол и вписался лбом в край стола. А вот тут началось самое интересное. Он увидел звездочки. Самые обыкновенные, яркие, сыплющиеся на все вокруг звездочки.
- Отсюда надо бежать! Бежать! Нас сейчас завалит. Они же, аааа… твою мать! Они жгутся! Жгутся! - Хранитель Посейдона, стряхивая с себя воображаемые звезды, качаясь, как пьяный матрос на палубе, поднялся и, подхватив Харли подмышку, помчался в гараж, прикладывая девушку обо все встречающиеся дверные проемы. – Где твоя лодка? Где? Заводи, заводи!!! Гребем, гребем, твою мать, отсюда!

Отредактировано Midas Seth (22.03.2016 16:41:30)

Высоко подбрасывая ноги, пытаясь спасти штаны от плещущейся на полу воды, Сет закинул девушку в лодку, запрыгивая с гиком сам и в панике ища весло. А, вот и оно, зараза! Даже в особняке нет спокойной жизни! Твою мать, как жжет!!! Пока Харли, безумно хохоча, выруливала из гаража, Мидас помогал ей веслом, то есть битой, как мог. Но вот впереди раскинулось залитое солнцем море. Сет даже замер, открыв рот и наблюдая, как впереди прямо в сказочных пушистых и почему-то розовых облаках, грациозно плывет бесконечно огромный, и фантастически прекрасный кит. Бита выпала из его рук, канув за бортом кабриолета. Это зрелище так заворожило его, что он действительно немного забыл о терзающих его чувствах и тоске. Очнулся Сет от удара волны в борт лодки, ставшей настоящим катером. Мидас с удивлением уставился на Харли, захлопнув наконец рот.
- Ты кто? – рядом с Хранителем сидело какое-то взлохмаченное и скользкое существо, которое улыбалось ему большими рыбьими губами и хлопало жабрами. Его маленькие плавнички не дотягивались до руля, но, судя по всему, это псевдорусалку не особо волновало. Сет вцепился рукой в руль, помогая чудовищу вырулить, которое к слову, принялось дуть на ноющее и обожженное плечо.
- Оооо… хорошо. Ты тоже… видела звезды, да? Давай так. Ты дави хвостом на педали, а я рулить буду. – Море впереди умиротворяло, но Сет вдруг понял, что его грудь горит. Самым настоящим синим пламенем. Видимо, это русалка разожгла угли, оставшиеся от звезд на его футболке.
- Мать твою, держи! – Бросив руль, Сет разорвал на груди футболку и торопливо выкинул ее за борт. Однако, пламя не утихало. – Это надо вырезать к чертям! Вырезать!
Хранитель Посейдона похлопал по своей груди в попытках сбить пламя, но оно сложилось в две адские буквы, которые заставили шевелиться каждый волосок на теле Сета, даже щетину. – У меня есть знакомый кальмар. Вон за тем поворотом. Трехэтажная халупа. Он поможет.
Многострадальный Астон Мартин припарковался у здания, уставленного мотоциклами, слава богам, не зацепив ни одного, правда подняв тучу пыли. Заведение имело на первом этаже придорожную закусочную местного клуба, на втором явно значился тату салон, на третьем бар для «своих» Сет взвалил русалку на плечо, вынув из машины. Русалки же не могу ходить. Ног-то у них нет. И отправился на второй этаж. По пути его приветствовали парни в коже, а сам Мидас сдержано махал им в ответ.
- Ба, Сет младший собственной персоной! Наконец-то созрел для очередной татухи? Или девку привел под иглу? – пропирсованный и забитый наглухо татуировщик дружески приветствовал Хранителя.
- Значит так, клешня, – Сет, даже не поздоровавшись, сгрузил русалку на кресло, а сам схватил маркер и вывел на своей обнаженной груди две буквы – A. K.
– Вот это - вырезай к чертям! Что б огонь вообще! Жжет, сука, не могу. Вот прям надо край! Спасай, мужик!
Татуировщик приподнял бровь, вглядываясь в глаза Мидаса.
- Да ты обожрался, не иначе! Вот это поворот! Кому скажу, не поверят. - Парень подмигнул Харли и взялся за машинку.

Отредактировано Midas Seth (05.05.2016 15:31:43)

- О, Посейдон, - Сет обнаружил себя лежащим в какой-то подворотне. Судя по звукам, рядом находился какой-то клуб. А судя по сбитым кулакам, наливающемуся синяку под глазом и жуткой, кошмарной головной боли оттуда его вышвырнули. Вокруг стояла еще не плотная ночь. На плечах чья-то чужая футболка на пару размеров меньше, чем должна была быть, с дурацким рисунком из комиксов. И тягучая горькая слюна, бегущая по подбородку. Удивительно, но все это казалось Сету сущей ерундой. А вот то, что его веселье грубо и бесцеремонно прервали, его удручало. До отравленного наркотиками и алкоголем сознания донесся сумасшедший безумный смех, который способно издавать единственное существо на свете - Харли. Сет, рыча и утираясь, встал, ощущая, как плывет к чертям собачим весь мир. Грудь под футболкой горела огнем, но в общей какофонии ночи это было непринципиально. И Мидас рассмеялся вместе с девчонкой.
- Ебаные пидорасы! Мы найдем другой клуб! Еще получше!!!
Впрочем, Сет был совсем не уверен, что способен продолжать. Но отчаянная Харли уже куда-то его волокла, подгоняя воплями и истерическим хохотом. Все, что ему оставалось это хотя бы пытаться следовать инструкции. Он ничего не понимал. Ничего не чувствовал. И ему не было ни хорошо ни плохо. Да и по факту его самого почти и не было. Кто-то другой вместо Сета говорил его голосом, передвигал его ноги. У него не было ни прошлого, ни будущего, ни даже настоящего. Только этот смех о чем-то напоминал. Но горечь во рту нахлынула новой волной, согнув Мидаса пополам, и все снова перестало иметь смысл.
Снова мигание стробоскопа и лазеров, пот, бегущий по позвоночнику, качающаяся толпа, и он вместе с ней. Руки Харли на шее. Мидас на мгновение обрадовался, что не один, не потерялся в этом гремящем аду.  Но что-то снова погасло и снова стало плевать. Плевать на последствия, на контроль,  на самого себя. Был только туман и движение. Впрочем, все это мало походило на танцы, но то, что он не падал и еще умудрялся лапать Харли, его веселило. Кажется, тут все были такие. Плывущие, цветные, дергающиеся и разящие алкоголем.
- Вот это веселье! Ухуууу! - молот в голове колотил в ритм музыки, а гибкое тело девчонки извивалось в руках поразительно сексуально. Впрочем, Сет не пытался выступать высоким ценителем, а просто пользовался моментом и невменяемостью их обоих.

Отредактировано Midas Seth (05.05.2016 20:05:07)

И снова во рту этот странный химический вкус, взрывающий голову обрывками цвета, невнятными картинами без времени, пространства и запаха. Только звук, цвета и вкус. Кислый на языке, с запахом женского тела, свежего пота и лайма. Сет проглотил дольку, икнул и взглянул на свои руки, как будто не узнавая их. Изломанные зелеными лучами и кером. Излеченные Дафной. Даф, она бы не одобрила. Смотрела бы укоризненно своими огромными добрыми глазами. Но почему-то стыдно все равно не было. Все последствия сегодняшнего разгула Мидасу предстояло узнать завтра. А пока он пребывал в эйфорийном неведении и качался на волнах разрушительно окрыляющей химии наркотиков и алкоголя. И рядом была Харли. Не вечно недовольный им брат, а самая безумная девушка Огня, связываться с которой Сет считал самой идиотской перспективой. Но сейчас Харли была красива, пьяна и внимательна к нему. Прикосновения ее рук и легкий поцелуй пробудили его инстинкты. А ее предложение прокатить прозвучало призывом к действию. Поэтому не думая вообще Сет ломанулся в сторону неизвестно чего, лишь бы там была стена и не толкали локтями в спину.
- Села – дала! – прогоготал Сет. Харли болталась на спине, немного придушив Мидаса, но это только веселило его, он хрипло смеялся, расталкивая руками темные тени людей и лицами из масок и блестящих шаров глаз. Но вот путь свободен. Впереди темный тоннель. Пустой, гулкий и пыльный, пахнущий дешевой претензией на стиль. Но это не имело значения. Имело значение только тело на плечах и болезненное напряжение в штанах. Мидас сдернул с себя девчонку и припечатал к стене. В пустой голове только слышался мерный стук сердца, заполняющий все тело. Хранитель сдернул с девчонки шорты, так не вовремя преградившие путь, и, торопливо расстегнув джинсы, вошел в крепко прижатую к стене девчонку, ощущая размытое цветастое и звеняще пустое удовольствие. Ее шортики сползли, и она обхватила его ногами и руками, вцепившись в рычащего и грубо вбивающегося в нее Сета. Если бы он хоть немного соображал, возможно, он удивился бы, как умудряется не только стоять, но и двигаться. Но удивляться было не досуг. Не существовало ничего, кроме свободы и удовольствия, вплавляющихся друг в друга, не обремененных ничем, никем, а от этого черных, как самые темные глубины Тартара. Непроглядные, безумные, искрящиеся и обжигающие.

Быстрее, грубее, сильнее. И плевать на царапины, что растекались по плечам от острых ногтей. Сет не чувствовал боли. Только желание, готовое разорвать его изнутри. Он балансировал на тонкой грани между удовольствием и жестокостью. Но крики и ответная злость Харли говорили о том, что она вовсе не против подобного обращения. Впрочем, Сету это было не важно. Он не остановился бы, даже если бы девчонка начала сопротивляться. Это он умел. Не останавливаться. Мидас скалился и рычал, но даже не пытался поцеловать девчонку. Он брал то, что хотел. И ничего лишнего. Ничего личного.
Сколько продолжался этот безумный кислотно алкогольный секс, Мидас понятия не имел. Но казалось, совместное действие химии могло превратить это в бесконечность. Вот только охрана заведения почему-то была против. Ощутив своим боевым чутьем исходящую опасность от двух приближающихся силуэтов, Сет наконец выпустил взмыленную девчонку, сбрызнув на стену. И только и успел подтянуть штаны, когда в челюсть прилетел тяжелый и крайне быстрый кулак. Перед глазами все посыпалось радужным паззлом, но в крови Сета все еще кипело возбуждение. И даже воющий, дающий сбои вестибулярный аппарат не помешал Мидасу разогнуться и залепить нападающему в ответ. Снова удар. Уворот. Сет рассматривал ворсинки на пыльном залитом алкоголем и еще бог знает чем ковре. Уворот не удался, но Хранителя это не остановило. И мужик сам виноват, что наклонился поднимать упившегося и обожравшегося Мидаса. Выстреливший уже порядком сбитый кулак попал точно в нос. Брызнула кровь, заляпав щеку Сета. Он слизал соленые капли и рассмеялся. Но смеялся Мидас не долго. Ноги в тяжелых ботинках принялись колотить его, избивая. Кажется, рядом верещала Харли. Но ее попытки отстоять Хранителя не приносили ощутимых успехов.
- Я вас всех Посейдону спущу! Суки! – но из-за гремящей музыки вряд ли его угрозы были услышаны. Нет уж! Я вам живым не дамся! Я мифсам не дался, а какие-то упыри секьюрити, значит, меня повяжут? Ну уж хер! Познайте мощь Посейдона, ублюдки! Сет уже приготовился размахивать трезубцем, но прителевший удар в голову, аккурат в уже заплывающий глаз, выключили Мидаса окончательно.

Отредактировано Midas Seth (06.05.2016 13:01:08)

Тошнота, боль, жажда. Мидас хотел бы открыть глаза, но кажется поддался только один, и то неуверенно. Где я, бля? Но потолок казался знакомым. Комната в особняке. Моя. С кем же я вчера воевал, что так хуево? Сет приподнял голову и увидел спящую в кресле Харли. И тут на него обрушилось осознание произошедшего. К своему счастью и ужасу одновременно Сет помнил далеко не все. Холод и стыд волной покатился по телу от отбитой головы, коснулся пустого, ноющего, отравленного желудка, и упал где-то в пятках. Господи, только бы Леандр не узнал… И Артур. О, Посейдон… Вчера было херово, но сейчас было херовее в тысячу раз. Сет попытался осмотреть свое тело. Скинув одеяло, Сет обнаружил на своей груди шикарные блэкворкские буквы в стиле уже набитых на нем татуировок, как бы продолжающих их. А.К. Язык Хранителя превратился в высушенную губку. Впрочем, мозг тоже. Он смотрел на свою алую, припухшую зататуированную грудь и ему вполне реально хотелось умереть, пожалуй, впервые в жизни. Мало того, что я позорный насильник, убийца, ублюдок, так еще и сам себя подписал. Увековечил, бля. Все тело ныло. Зашитая Хипатос нога тоже опухла без должного ухода. По всему телу синяки и кровоподтеки. Глаз не планировал открываться ближайшую неделю. Но все-таки Сет был дома, в особняке. Его не добили, не выкинули, не оставили подыхать в собственной блевоте. И это уже то, за что можно уцепиться. А еще за жажду, что заставляла подниматься и тащить свою задницу в душ, за водой. Прошлепав мимо Харли, не удосужив ее даже приветом, Сет сначала присосался к крану с холодной водой, потом быстро принял душ и, завернувшись в халат, вернулся в комнату. Смотреть в зеркало на свое опухшее небритое лицо не хотелось. Сет и не смотрел. Пусть Харли разглядывает, если охота.
- Нет смысла говорить, что я тебя ненавижу. Но я все-таки скажу. Я. Тебя. Ненавижу. Убил бы, если бы мог. – Сет рухнул на кровать, все еще ощущая кружение в голове и боль. Ему казалось, что у него не болит только халат, но был полностью с этим согласен. Это он заслужил. И Харли тут не при чем, если у самого мозга нет. Но признаться в этом перед девчонкой было никак невозможно. – Если я сделал что-то, могущее навредить группировке, скажи мне об этом сейчас. С моей репутацией безвозвратно покончено. Но хоть Огонь-то я не подставил?

Аспирин? Мне в самый раз пару кубиков обезбола в ляжку и топор на шею. А она про аспирин… Какая забота. Это похмелье на нее так влияет?
- Я и не боюсь. Но может, пока я тут с тобой треплюсь, кто-то из Огня отдувается. Ладно… проехали. - Сет вяло воззрился на мазь, прилетевшую от Харли. Мысль о том, что нужно еще двигаться и чем-то что-то мазать, вызывала тошноту. – Кстати. Еще раз назовешь меня котиком или рыбкой – огребешь. – Отбросив мазь, как несостоятельное средство в его случае, Сет хмуро уставился на Харли. Сумасшедшая и есть. Царапины от ее ногтей радостно украшали его плечи, но по сравнению с остальными «красотами» даже не чувствовались. Как я только по привычке ее в жертву Посейдону не принес? Прямо в клубе. Ах да… мне же помешали. Да она просто везунчик. Но воспоминания об этом сексе всколыхнули другие и Сет сморщился, как от сильной боли. В груди болезненно ухнуло, и все его раны показались пустяками. С кошмарной, пронзительной ясностью Мидас понял, что больше всего на свете ему сейчас хочется снова лежать в своей кровати, и чтобы руки Артемис нежно касались его ран, гладили так, как иногда гладит Даф, и чтобы она распоряжалась на тему «лежи здесь». Хочется – перехочется. Не нужна мне дура из Эгейнста. Пусть она и красивая, пусть и бывает милой, и примчалась спасать меня среди ночи. Но и бед от нее дохера. Если бы не она, разве лежал бы я тут под цвет баклажана? Да нахер! Однако, слова и самоубеждение, увы, не убеждали. В груди упорно продолжало ныть и тянуть, нарывать, как огромный гнойник, исходящей пустой злобой и неспособностью изменить свои чувства.
- Это все твои блядские таблетки! – всплывающий гнев требовал выхода. А стоящая рядом Харли была отличной целью и способом выпустить пар. – И это ты называешь «развеяться»? Это? – Сет ткнул на свой сочный фингал, из-за которого опухло пол лица. – Хочешь, я тебя развею? И не посмотрю, что ты девчонка. Вас таких надо учить хорошенько, чтоб не повадно было херню городить! Папаша-то твой поди тебя в задницу целовал, да? Вот ты, избалованная сука, и таскаешься по таким злачным местам. – К своему удивлению, Сет только сейчас подумал о том, что собственно ничего не знает о Харли, ее семье и жизни до Огня. Впрочем, в Огне вообще не принято распространяться о себе. И вообще задевать подобные темы было не в его духе, но сегодня он обнаружил в себе силы быть окончательным скотом.