Неспокойные годы Второй Мировой. Откровенно говоря, я утомлен и недоволен этой войной. Да, совершать убийства стало легче, люди даже стали внушать мне смутное уважение сильными и жестокими поступками. Я переехал в бурлящий Берлин в сороковом году, горящий любопытством. Я хотел наблюдать вблизи, как Германская Империя, Тысячелетний Рейх поднимется из ничего. Немецкие лидеры не привлекали меня, несмотря на очарование агрессивной власти, а вот суровые и галантные офицеры с орлами на черной форме SchutzStaffeln казались мне эталоном сексапильности. Найдя себе подходящего оберфюрера с домом в Берлине, я покорно играл роль его племянника, во все глаза следя за происходящим. Политика редко интересовала меня, но сейчас я чувствовал, что мир стоит на пороге великих перемен, которые могут затронуть и меня лично. Поэтому, я заранее выбрал сторону, обеспечив себе полную безопасность, хотя авантюрные идеи Адольфа и попахивали безумством.
Но я не ожидал, что эта война затянется! И вот с 1939-го прошло уже шесть лет. Успехи на фронте были весьма переменными, да что говорить – ходили слухи, что Германия может проиграть войну. Хотя мой оберфюрер, ярый приверженец Рейха и фюрера, не позволял мне даже думать на эту тему. Он кричал мне в лицо, что я слишком юн для таких размышлений и ничего не понимаю в тактике и стратегии. На это мне оставалось лишь послушно кивать головой, думая про себя, что внешность 16-17 лет – это не только преимущество, но и недостаток в некоторых вопросах.
Однажды, окончательно заскучав, я напросился со своим «дядюшкой» в поездку под Берлин, где уже вовсю разворачивалась линия обороны. Не знаю, что именно меня сподвигло на такую просьбу – пыль, грязь и мат солдатни  я не очень люблю. Наверное, я хотел сам сделать выводы об итоге этой войны. И, возможно, благоразумно свалить куда-нибудь в Великобританию.
В штабе планировалось награждение нескольких особо живучих солдат, проявивших храбрость на Кюстринском плацдарме. Правда, долгое сражение и закончилось поражением, и погибло несколько десятков тысяч наших солдат. Выжившим счастливчикам нальют по сто пятьдесят граммов дешевого коньяка, вручат медальку, дополнительный паёк и похлопают по плечу. А солдаты, дурные уже от факта того, что все еще топчут землю, будут хранить этот кружочек (или крестик) из металла до самой старости, если она у них будет, конечно.
И вот, кутаясь в теплое пальто с белым мехом и даже не думая о том, чтоб снять перчатки, я ходил за дядюшкой хвостиком, глазея по сторонам. Погода для конца марта была холодная, и я уже жалел, что поехал. Настроение войск было шокировано-подавленное. Враги, оказывается, уже в 60 километрах от Берлина. Интересно, оберфюрер и дальше будет рассказывать мне о Вермахте, как о непобедимой военной машине? Думаю, после этой поездки, нужно будет собирать вещички и рвать когти куда подальше.
А вот и строй приставленных к награде вояк. Уже издали, я, пошатнувшись от неожиданности, почувствовал присутствие кера. Бросив дядюшку, я быстрым шагом подошел к стоящему в серой запылившейся форме… демону. Ну надо же! Кто мог подумать, что здесь я встречу нечто настолько интересное? Высокий, статный мужчина, без единой царапины на коже. Я замер перед ним, внимательно разглядывая его хмурое лицо.  Серые стальные глаза, плотно сжатые губы. Он никак не отреагировал на меня, хотя прочие солдаты начинали сально улыбаться. Кто-то путал меня с девушкой, кто-то, распознав во мне парня, пошленько присвистывал, подмигивая мне. Мое сердце заколотилось так сильно, что закружилась голова. Я сглотнул, не отводя глаза, совершенно нагло рассматривая демона, приносящего страдания и смерть людям. Пожалуй, тебе здесь самое место, кер.
Происходящее казалось почти нереальным. Захотелось прямо сейчас оказаться в другом месте, наедине с этим существом. Заставить его посмотреть на меня, заговорить со мной. Прикоснуться к этому красивому лицу губами. И сделать его своим на полчаса жестокой страсти. А потом забыть, покинув эту страну.
Я обратился к керу по-немецки:
- Как тебя зовут? И почему ты здесь?

Отредактировано Harlem (05.03.2015 14:13:43)

От слов кера у меня подогнулись ноги. Хриплый, низкий голос как будто полоснул меня ножом поперек живота. Я закрыл глаза, наслаждаясь подкатившим возбуждением. Вот это голос! Не обращая внимания на присутствующих, я погрузился в свои впечатления. Я не доставал высокому демону даже до плеча, и от этого он казался надежным, как каменная стена, за которой хотелось спрятаться. Но камень обычно холодный и твердый. Эта холодность и твердость ясно читалась в глазах кера. И это его "Брысь отсюда". До меня не сразу дошел смысл его слов. Но когда дошел, я открыл глаза и с возмущением и непониманием уставился в лицо кера. Он что, прогоняет меня? Голодный до ласки и красоты солдафон отталкивает меня? Неужели ему хватает для счастья лишь насилия и смерти? Я надул губы. Ха, одно мое движение, и он будет восторженно признаваться мне в любви. Но слова кера так неприятно зацепили меня, засев занозой в груди, что просто околдовать его прямо в строю солдат Вермахта показалось мне недостаточным. Можно временно свести его с ума, опозорив перед всеми присутствующими. Но что-то подсказывало мне, что это не тронет стеноподобного демона.
Мои мысли неслись в голове с сумасшедшей скоростью. Как поставить на место того, кто остался ко мне равнодушен? Заставить его страдать! Причем, страдать по его собственной воле - так надежней и обидней. Что для этого надо? Уединиться с ним на пару часов, можно в рамках награждения храбрых бойцов Вермахта. Показать ему, на что способен молодой и горячий менад (мой дядюшка-оберфюрер уже порядком надоел мне за пять лет), позволить ему сделать мне больно - я знаю, что заводит этих демонов-извращенцев!
Совладав с эмоциями, приподнявшись на цыпочки, на глазах изумленной публики, я приблизился губами к лицу кера, скользнул к его уху и зашептал, обдавая его горячим дыханием, но не прикасаясь к нему:
- После награждения пойдем со мной. Я дам тебе то, чего у тебя давно не было.
Я знал, что у него сейчас бегут мурашки по телу, заставляя его и без того прямую спину вытягиваться в струну. Я перехватил его взгляд и улыбнулся одними глазами. Давай, кер.

Отредактировано Harlem (05.03.2015 15:50:08)

Нужно найти кухню и выпить. Стаканчик коньяка будет подходящим чествованием храброго и красивого демона.
Постойте, что? Пустой стакан звякнул об деревянную столешницу. Жгущий нутро дешевый коньяк уже прокладывал себе дорогу к моему желудку. Почему я вообще ушел?? Что со мной такого сделал этот кер, что я послушно выполнил его приказ? Я подпрыгнул на стуле, готовясь нестись обратно и высказать нахальному демону, кто здесь отдает приказы. Вот ведь! А я еще пожалел его, не унижая перед всеми! Теперь уж он не дождется моей милости!!!
Меня остановила рука в перчатке, коснувшаяся моего плеча сзади. Какая сволочь еще смеет меня трогать? В гневе я метнул взгляд через плечо, готовясь морально уничтожить наглеца одной фразой, но моментально остыл. Ко мне подошел мой «дядюшка».  Внезапно я остро почувствовал, как опостылел мне этот человек. Он так долго пользовался мной, хвастаясь мной на офицерских приемах. Как будто я был его собачкой. Истинное положение вещей было противоположным.
Я с улыбкой развернулся к оберфюреру и осмотрел его, как в первый раз. Высокий (но не такой высокий, как двухметровый демон в серой форме), статный (но не с таким роскошным атлетическим телом божества, как кер), красивое лицо для своего возраста (но серо-стальные глаза демона-убийцы все еще резали меня без ножа). Голос немца – лающий, немного истеричный даже в моменты спокойствия, и этот бархатный низкий голос, от которого бегут мурашки…
Я невольно закусил губу, справляясь со смятением. Дядюшка что-то говорил мне, но я не мог вникнуть в суть его слов. Я как будто разом забыл немецкий язык. Жалостливо и непонимающе посмотрев на офицера, я прервал его речь, заставив улыбаться и сочувствовать мне. Видимо, он решил, что сдуру выпитый стакан коньяка оказал на меня фатальное действие, и теперь его драгоценный племянник плохо себя чувствует. Пускай так и считает. Я позволил ему помочь мне встать и вывести на улицу.
Я рыскал глазами по одинаковым людишкам в серой форме. Кто-то был в шинели, кто-то без. Но все они не были им. Я одновременно пытался осадить себя и рвался обратно к этому странному бессовестному керу. Вильхельм Шульц. Я запомню это имя, кер. И я тебя найду.
- Хельмут, я погуляю тут немного, а ты занимайся более важными делами, - шепнул я дядюшке, поцеловав его тихонько. Не дожидаясь возражений или согласия, я вырвался из его рук и торопливо пошел к тому же месту, где увидел этого псевдо-Шульца впервые. Но, конечно, строй солдат, уже награжденный, разошелся кто куда. Пару раз я спросил у окружающих военных, казавшихся мне знакомыми, не видели ли они Вильхельма, но  всякий раз они давали неверное направление. Я чувствовал его присутствие где-то рядом, но не мог идти «на запах» и лишь бессмысленно метался из стороны в сторону. Отчаяние не заглушало решимость, лишь прибавляло злости. Вот найду тебя, кер – и тебе не поздоровится. Больше не буду играть в  благородство. Все равно никогда не получалось.
Встретив каждого солдата дважды, а то и трижды, я, наконец, нашел его. Кер сидел один, в стороне от празднующих однополчан, глядя вдаль, и, кажется, совсем не замечал меня. Над левым карманом кителя сверкал серебристый знак «За участие в рукопашном бою».
Я подошел к нему снова, чувствуя, как ноги становятся ватными. В этот раз я делал это с большей осторожностью, опасаясь новой гадости со стороны кера. Как ни старался, я не мог придать лицу обычное выражение соблазнителя – растерянность снова и снова охватывала меня.
Облизав пересохшие губы, я собрался с духом. Нет, служитель Тартара, я хочу, чтоб ты стал моим.
Сделав последний шаг, я сдернул с руки перчатку и коснулся шершавой щеки демона, пока не применяя силы.
- Как на самом деле тебя зовут, кер? – негромко спросил я. Называть это совершенство дурацким человеческим именем я не мог даже  в мыслях.

Отредактировано Harlem (05.03.2015 20:18:29)

Он взглянул на меня, и в его глазах промелькнула улыбка. Скорее, тень улыбки. Даже тень тени улыбки. Но взгляд точно потеплел на долю секунды. Это вселило в меня толику уверенности, которая, впрочем, тут же рухнула, как только он заговорил. Может, у этого кера есть магические способности голоса?
Корвин. Где-то во мне невидимые стрелки невидимых часов на мгновение сошлись на цифре 12. Неслышный бой колоколов ознаменовал начало нового дня. Начало нового года. Начало новой жизни. Жизни под названием Корвин. Все прошлое осталось в ином времени, в иной жизни, которая мне не нужна больше. Теперь всё, что мне нужно, сидит передо мной. Дальнейшая бесконечность жизни вдруг стала четкой и понятной. Я буду рядом с этим кером. Мойры, славные дочери Никты, это вы мудро придумали, уготовив мне в качестве судьбы своего братца-кера. Я улыбнулся, глядя в глаза Корвина, снова проводя пальцами по его щеке. Радость осознания происходящего переполняла меня. Радость, а так же нетерпение оказаться в сильных объятиях кера. Моего кера.
- Мое имя Гарлем.
В этот раз мое прикосновение было не таким безобидным, как первое. Но впервые я дарил любовь тому, кто был мне небезразличен. Зрачки кера тут же расширились, теряя фокус. А тебе и не надо, мой милый Корвин, я стану твоими глазами, я поведу тебя туда, куда нужно. К наслаждению. К любви. К счастью.
Взяв широкую ладонь демона, я повел его прочь. Я чувствовал кожей неодобрительный взгляд оберфюрера, сидящего с друзьями-генералами. Он метал молнии, догадываясь, зачем я увожу солдата, но вслух ничего не говорил, опасаясь скандала. Мне было уже все равно. Я словно сбросил старую кожу, которая осыпалась сухими чешуйками к моим ногам.
Уже выйдя из просторной комнаты, я задумался. Штаб наводнен людьми, уединиться где-то, чтоб достойно получить первое удовольствие друг от друга, практически нереально. Но, охота пуще неволи. Я уверенно зашагал в кабинет начальника штаба, зная, что он сейчас празднует вместе со всеми очередное поражение непобедимой немецкой армии.
Кабинет был открыт, и я втолкнул в него несопротивляющегося кера, запирая дверь изнутри. Отличный кожаный диван, мягкий ковер, кресла… Что выбрать? Мой взгляд упал на генеральский стол, заваленный картами. То, что нужно! Скинув пальто, я остался в черном костюме с белой рубашкой. Усевшись на высокий стол, я поманил пальцем кера и принялся неторопливо расстегивать его китель. Не стоит спешить в таких делах. Я вдыхал его запах, ощущал тепло его крепкого тела. Обнажив его шею, я еле заметным касанием поцеловал ее, опаляя своим дыханием. Демон действительно был совершенством, каждой линией своего тела. Сердце мое неистово колотилось, а голова снова кружилась от возбуждения и радости. Как внезапно и удачно я нашел тебя, мой кер!
- Возьми меня, Корвин, - еле слышно прошептал я, пробуя его имя на вкус, и ложась на карты с планами побед и поражений. В этой битве победа точно будет за мной.

Я смотрел на демона во все глаза. Его превращение внушало мне ужас и восхищение одновременно. Вот что таилось в обычном с виду солдате Вермахта. Да, будь у Адольфа отряд таких «солдат», он уже давно бы праздновал победу над Европой. Над всем миром. Но демон не покорится человеку. А вот у меня только что появился свой собственный кер.  Его крылья заняли все небольшое помещение . Сдается мне, после нас, херр генерал нескоро сможет пользоваться своим кабинетом. Треск дубового стола в руках Корвина утвердил меня в этой мысли. Но мне было плевать. Плевать на все сейчас. Я был готов уничтожить всех в округе, чтоб никто не смог помешать нам. Здесь я царь и бог! Я с ухмылкой подтянул к себе забытую на столе генеральскую фуражку и нацепил на себя, опустив ее на глаза. Не корона, но тоже сойдет за символ власти.  Тем более, что фуражка осталась единственным целым предметом одежды на мне.  Я лежал в обрывках собственной одежды, и мне было жарко в холодном кабинете. Мои пальцы комкали и рвали нарисованные от руки карты. Ну вас, с вашей войной! Она все равно проиграна. Идите домой, пейте шнапс и любите своих фрау.
Кер пылал от желания, рыча, расправляясь со своей одеждой, обнажая свое великолепное тело. На миг мелькнула смутная мысль, что его размеры не совместимы с жизнью (моей), но возбуждение отмело глас разума, предложив подумать об этом потом. После. Страх, боль, смерть отступают перед тем, что больше простой похоти. Очередной рык Корвина заставил мое тело изогнуться, подаваясь к нему.  Я обхватил его ногами за талию и поднялся к нему, обняв за шею.
- Давай, кер, я готов, - прошептал я ему в ухо. Ласково провел кончиками пальцев по трепещущим темным крыльям, чувствуя их силу.

Мой восторг и наслаждение от близости Корвина за две секунды сменились паникой и ужасом, когда его руки вместо ласк начали дарить мне невыносимую боль. Я взвыл, пытаясь вырваться из его убийственных объятий, но демон лишь сильнее впивался когтями в мою кожу. Он, кажется, не слышал моих криков и требований остановиться. В голову неуместно пришла мысль, что нас могут увидеть и убить, пока мы беззащитны. Я пытался сдерживать крики, но каждое движение кера парализовывало мою решимость, заставляя просто спасать свою жизнь. Он убьет меня! Убьет!! Но при этом тело предательски возбуждалось, несмотря на опасность. Он так сильно хочет меня! Так сильно! В кабинете стало душно, и тяжелый запах моей собственной крови пьянил меня. Силы покидали меня вместе с сознанием. Я уже без страха и агрессии цеплялся руками за грудь кера, размышляя, очнусь ли я от обморока, в который непреодолимо сваливаюсь, или же разъяренный демон просто разорвет меня на части. И осознавал, что мне не особенно это важно. Умирать во время секса в руках это существа – оно того стоило. Я отрубился с улыбкой на лице.
… Пробуждение было неприятным. Холодная вода отозвалась щипанием и резью на царапинах. Я медленно разлеплял глаза, и увесистая пощечина  окончательно вернула меня в этот несовершенный мир. Мир боли, разочарования и страха.  Я сел на столе, разглядывая, как кровь и вода окончательно уничтожает карты генерала.  Желание стонать и жаловаться на жизнь было прервано осознанием того, что в кабинет ломятся. Нас услышали. И сейчас они придут со своими автоматами и начнут стрелять. Даже мой оберфюрер меня не спасет. И если кер будет отмахивать пули, как комаров, то мне они опасны так же, как людишкам. Паника заставила забыть о боли и впечатлениях от секса. Я соскочил со стола, понимая, что из моей одежды не осталось ничего целого, и вцепился в широкие плечи Корвина.
- Кер, сделай, что-нибудь! Они нас убьют! Керрр! – я тряс демона, который сейчас явно сам переживал не лучшие минуты своей жизни. Еще бы – его голова должна раскалываться, как после отменной пьянки. Ничего, это пустяки по сравнению с тем, что по моим ногам текла густая темная кровь. Так привычно видеть на своем теле кровь, но, наверное, впервые, она моя собственная.
В замок дважды выстрелили, после чего дверь распахнулась, впуская в кабинет толпу вооруженных людей. За долю секунды я увидел картину их глазами. Солдат в одних брюках и абсолютно голый окровавленный мальчишка. Вывод напрашивался один.
- Он пытался меня изнасиловать! Помогите! – страх в моем голосе был совершенно неподдельный. При этом я нырнул за спину Корвина, как за самую пуленепробиваемую вещь в кабинете. У меня была пара мгновений, чтоб полюбоваться рельефом мускулов и даже быстро прикоснуться к лопатке кера губами. Он ведь не обидится на меня?

Попытка контролировать ситуацию с треском провалилась. С треском опрокидываемого генеральского стола. Сейчас будет стрельба. А казалось, что офицеры отпустят нас мирно. Если бы не рогоносец Хельмут ворвавшийся в кабинет с намерением истребить виновников его позора. Все его друзья знали, что за "племянник" живет у оберфюрера. И вот теперь - такая сцена, прямо в штабе. Думаю, Хельмут немного рассердился.
Но горевать ему пришлось недолго. Кер живо оборвал мучения ревнивца. Я в ужасе посматривал из-за стола на происходящее, с каждой секундой все больше влюбляясь в кера, в его точные движения, в его мускулистое тело, в горящие глаза. Попутно я прикидывал, достанется ли мне пара глоточков горячей крови, но высовываться из-за стола было опасно. Мое тело и так пострадало от страстных ласк Корвина - на боках кровили глубокие царапины, руки и бедра в синяках. Так что, подкрепиться чистой немецкой кровью с щедрой примесью коньяка мне так и не удалось. Я вновь оказался в сильных руках кера, который вышиб плечом окно кабинета. Меня осыпало стеклянной крошкой, по обнаженному телу, охваченному весенним холодом, протянулись новые царапины. Я закричал и зажмурился, инстинктивно вырываясь из крепких объятий демона, впрочем, абсолютно тщетно.
Открыл глаза я только на заднем кожаном сиденьи автомобиля. Корвин уже сел за руль, справляясь с управлением. Я, скуля, вытащил из себя несколько крошечных осколков, слушая распекания кера. Кажется, он готов выбросить меня прямо так, голого, раненого, напуганного. Мне даже идти теперь некуда! Нет уж, так просто он от меня не избавится.
Я захныкал сильнее и жалостливее, поднимаясь на сиденье.
- Корвин, ты не можешь меня так оставить! Мне очень больно, я ранен, - для наглядности я продемонстрировал ему бок с запекшейся кровью, выглядел он ужасно, - и если ты не заметил, то я голый. Я просто умру один. К тому же я голоден, мне нужна кровь, - я заглянул к нему в глаза, прикинув, протяну ли я до того момента, как смогу снова околдовать кера. - Пожалуйста, кер, не бросай меня! - я залился слезами, сворачиваясь на сиденьи, как раненый пес. Было действительно больно, а еще нестерпимей было знание, что кер бросит меня, и мы больше не увидимся. Он и не знает, что в одно мгновение стал бесконечно важен для меня.

Отредактировано Harlem (19.03.2015 12:51:54)

Паника усилилась, когда кер остановил машину и вышел. Он что, хочет уйти?? Снова приподнявшись на дрожащих от боли руках, я выглянул в боковое окошко автомобиля. Корвин очищал тело снегом. Забывая дышать я пялился на его роскошный торс с потеками чужой крови. Моя там тоже должна была быть, к слову. Голова кружилась то ли от слабости, то ли от восхищения. Нет, кер, я тебя не отпущу!..
Но когда Корвин распахнул дверцу машины, потянувшись за мной, я насмерть перепугался. То, что демон не разделяет моего восторга относительно нашей встречи, я уже догадался. То, что кер в принципе не испытывает жалости, я знал твердо. И то, что он вытащит меня из машины, чтоб попросту выкинуть на обочину и уехать – сомневаться не приходилось. Я принялся отчаянно сопротивляться в попытке выиграть хоть какое-то время на уговоры жестокого создания. Но холодный и колючий снег, растираемый по горящей коже, лишил меня способности связно излагать свои мысли. Снег, казалось, сдирал с меня плоть, причиняя острую и жгучую боль. Я в истерике метался в руках Корвина, уже не зная, что я больше хочу – вернуться в машину или попросту вырваться и убежать. Он смеялся и явно наслаждался моими страданиями, рождая во мне злость. Пользуешься тем, что ты сильнее? Посмотрим, что с тобой будет, когда я опомнюсь, и ты будешь смотреть на меня мутными влюбленными глазами и целовать мне ноги, согревая их своим дыханием. Я пытался двинуть наглецу ногой, за что был немедленно наказан. Тяжелая ладонь опустилась мне по чувствительной точке, от чего в глазах одновременно потемнело и взорвалось искрами новой боли и злости, вдобавок снова брызнули слезы. Вот ублюдок! Кер продолжал сдирать с меня кожу берлинским весенним снегом, методично рассуждая о чем-то романтичном, окончательно доводя меня до исступления. К чертям любовь, я убью его, как только смогу. Я бесновался в его руках, но его, казалось, это только забавляло.
Наконец, кер закончил экзекуцию, поставив меня босыми ногами на землю. Я взглянул распухшими зареванными глазами в его серые глаза, чтоб высказать ему все, что я о нем думаю, чтоб проклясть самыми страшными проклятиями всю его бессмертную жизнь, и…  замолчал. Злость плавилась в металле этих глаз, не причиняя ему вреда. Я судорожно выдохнул, ощущая, как немеют от холода ноги, и опустил взгляд. Я бессилен перед этим существом. Даже никак не съязвив после деланно-сочувствующего вопроса кера, я лишь шмыгнул носом. Болит. Все тело нещадно болит. Но я не очень оценил целительские методы демона-убийцы. Тихонько в уголочке поплачу – может, пройдет само.
- Мне нужна одежда. И кровь, - тихо прогнусавил я. Да, мне нужно много крови. Я чувствовал себя паршиво. Все больше хотелось свернуться калачиком и уснуть часов на двадцать. Но я понимал, что, когда проснусь, у меня не будет сил на охоту. Жертва нужна как можно скорее. Мои кровотечения остановились от холодного растирания, это к лучшему. Раны затянутся скорее, если я буду полон сил. А сейчас я абсолютно беспомощен, как выброшенный на улицу домашний котенок. Повторить трюк с очаровыванием я сейчас был не в силах.
В поисках тепла и защиты я обнял кера, прижавшись щекой к его груди.
- Пожалуйста, Корвин… - голос сорвался на шепот и я замолчал, не желая выдавать дрожь. Сейчас он моя единственная надежда. В этой новой жизни, которая началась с час назад, у меня пока есть только он.

Кер улыбнулся. Получилось у него немного жутковато, но в глазах сверкнули веселые искры, сделавшие взгляд менее холодным. И я даже не возмутился последовавшему за этим смеху. Наверное, я действительно был смешон. Но когда я оказался в надежных руках демона, мне захотелось мгновенно закрыть глаза и провалиться в сон, согреваясь в его объятиях. От теплых рук я еще больше ощутил, как неимоверно замерз. Интересно, Корвин, ты не осознаешь, что я могу глупо скончаться от пневмонии? Оказавшись на холодном сидении выстуженного салона, я затрясся еще сильнее, моля о том, чтоб в машине оказался обогреватель.
Корвин заговорил о не-применении моих способностей. Наивный… Ну, у тебя есть только одна возможность избежать этого – полюбить меня добровольно и навсегда. А иначе будешь страдать от головной боли всю оставшуюся вечность. Но вслух я решил приговор не озвучивать, боясь навлечь на себя новую порцию гнева кера. А вот когда он упомянул о моих украшениях, щедрых подарков ныне покойного дядюшки оберфюрера, я возмутился. Массивный золотой браслет и два кольца стоили очень дорого.
- Ты что, пойдешь п о к у п а т ь одежду за золото?? – я рассчитывал обменять браслет, как минимум, на билет до Великобритании, причем, накупив себе одежды, обуви, и оставив себе немного наличных. В Англии мне потребуется какое-то время, чтоб найти себе нового донора. А тут демон-убийца собирается совершать покупки. Да его арестуют, если он, в солдатских штанах и с голой грудью, явится закладывать золото. – Что за чушь, кер? Неужели ты не можешь просто забрать какую-нибудь одежду с трупа, - меня передернуло от брезгливости, -  ну или заставить ее отдать.
Снова встретившись со стальным взглядом кера в зеркале заднего вида, я вздохнул и стянул с безымянного пальца золотое колечко, самое маленькое из всего.
- На это можно купить кучу одежды. И мне и тебе, - проворчал я. С этими словами я перебрался на переднее сидение, поближе к обогревателю. Сунув кольцо в руку Корвина, я принялся греть руки в теплом воздухе. – Будешь должен мне кольцо, - с усмешкой добавил я, давая понять, что шучу. На самом деле, я был бы счастлив, если бы демон подарил мне что-то в знак…. Ну да ладно, рано об этом.