Том, на свое счастье, не знал ни о каких странных перипетиях судеб двух сестричек, и не был знаком со старшей из них, поэтому пребывал в блаженном неведении относительно своего дальнейшего существования. В последнюю очередь его волновало, так же красива вторая девушка, ведь если в придачу к ее смазливой мордочке идет вот такой вот характер как у Веро, то это получается уже не женщина «мечта поэта», а катастрофа. К черту всю шелуху, главное получить обратно свое, и, может, кое-что сверху. Ни на секунду Доннел не спускал глаз с девицы, что была способна на все, что угодно: и по яйцам ударить, и укусить, и соблазнить. Кто знает, что в следующее мгновение взбредет в ее голову? Да, чертовка напугана, но не покорена: дерзкий огонек блестел в ее глазах, будто она только и ожидает момента для грациозного бегства. Как выясняется, бег – это ее любимый способ решать проблемы, жаль, что проблемы потом ее снова находят, цепко хватая за косичку.
После нелепых слов девицы о том, что ей нужно переодеться, и для этого Тому придется выпустить их пальцев свою добычу, он не выдержал и рассмеялся. Добро так, от души, умиляясь по-настоящему ее наивности. Неужели она решила, что его можно этим взять? Они, вроде, уже выяснили, что на него не действуют ее женские чары, так почему его должна разжалобить ее просьба? Чуть наклонившись, Доннел заглянул ей в глаза с притворным участием, прошептав на ухо, обжигая дыханием нежную кожу:
- Ничего, и так хорошо выглядишь. Вряд ли твоя сестра будет против этого очаровательного платьица, пропахшего пивом и пережаренными баварскими колбасками. Мне почему-то кажется, что она даже не удивится. – Нарочито внимательным взглядом он окинул ее фигурку (а ведь он видел ее голой!), он задержался на спущенном гольфе и ободранных коленях. Хороша, чертовка, но больно уж потрепанная и всклокоченная, напуганная. Отличное сочетание, надо заметить – еще немного и она совсем рыпаться перестанет, примеряя на себя непривычный образ кроткой и на все согласной провинившейся овечки. Теперь уже Доннел не так беспокоился о байке, в душе удовлетворенный свершившейся вендеттой, которая точно отучит Веронику брать чужое, оставляя полуголых мужиков на пляже хрен знает где. Только бы ее сестрица не поцарапала мотоцикл!
От места их дислокации была видна пресловутая каруселька с лошадками, где и должен состояться обмен пленными. Почему-то аттракцион популярностью не пользовался: его не окружала ватага малышни, желавшей усесться на спину пучеглазой кобылке, чьи анатомические пропорции напугали бы любого ветеринара. Даже работник карусели, вышел со своего места и печально прохаживался поблизости, всем своим видом иллюстрируя уныние и безысходность.
- Шевели давай. – Том неблагородно подтолкнул девушку в спину, приобняв за плечо, чтобы косичка в руке не так бросалась в глаза. Пусть думают, что они забавно одетая парочка на свидании. Полторы минуты – и они уже на месте, возле протоптанной тысячами ног дорожки и переполненной мусоркой. Просто идеальное место, ничего не скажешь. Располагает, так сказать, к прогулкам, свиданиям и романтике. Надутая на весь мир (ну не на одного же Доннела, в конце концов) Вероника помалкивала, а может, искала лазейку для очередного маневра. С ней нужно быть настороже, и если она притихла – то жди беды, как с ребенком без присмотра. Или себя покалечит, или дом спалит.
За мыслями невеселыми Том и не заметил, как их дуэт преобразился в трио. Брови мужчины медленно поползли вверх, почти слившись с линией роста волос: по пыльной дорожке занюханного парка к ним шла девушка ослепительной красоты и ледяного спокойствия. Такая вполне могла сойти с обложки модного журнала. Нет, не для девочек-подростков, а для тех, кто ценит высокую моду. Стой он к ней не лицом, а в пол-оборота, обязательно бы свернул шею, следя за ниспадающей тканью платья, схваченные туфлями на шпильке ногами, огненными волосами, что могли затмить солнце. При ее приближении, Том лишь крепче уцепился в медовый локон, прижав к себе Веронику, как грабитель банков обычно держат заложников, угрожая их убить.
- Как такая леди может помешать нашему скромному кружку. И какое совпадение, что вы были так близко, что сумели на таких шпильках пересечь весь парк минуты за полторы. – Том улыбался, напрочь забыв, что выглядит сейчас не как герой-любовник, а как потасканный алкаш из подворотни. Но улыбка его быстро померкла, когда паззл в его голове начал складываться в полноценную картину. Девушка на шпильках ну никак не могла лихо рассекать на байке в вечернем платье, разве что только в своих фантазиях. – Где мой байк? Только не говорите, что он в вашей сумочке между помадой и зеркалом.
Беги, Вероника, беги!
Сообщений 21 страница 27 из 27
Поделиться2123.03.2015 17:29:50
Поделиться2224.03.2015 14:19:05
Проигрывать нужно уметь. И что бы на тебе в этот момент не было одето. Как бы плачевно или нелепо не смотрелся твой шутовской наряд, а на ноге не болтался спущенный гольф, подтянуть который не было никакой возможности. Как бы не было обидно и унизительно, она должна была идти на встречу с сестрой так, словно ее узкую талию и плечи обнимали дорогие королевские шелка, а вовсе не лапы этого байкера, будто шея и грудь тонули в тончайшем турецком шантильи ручной работы, и позади шуршал по примятой траве бесконечный шлейф, величаво вздрагивающий при каждом шаге. Тафта, фатин, коттон и неизменные правила этикета. Не убивай носителей на людях, пропускай старшего вперед, не направляй струю воды в сторону, когда кто-то пытается наполнить стакан, а чужие плевки не бросай в глаза твоих оппонентов, даже если ты чем-то очень недовольна. Не балуйся с водой, дочь Посейдона! Ешь молча, даже если это только что убитый тобой враг. Ешь его всегда молча.
Вероника куталась в свои воспоминания, вытягиваясь и надевая маски. Стоило только появиться ей. Одного мгновения было достаточно, чтобы Веро преобразилась, как солдат на плацу перед своим генералом. Страх перед незнакомцем ушел, испарился без единого следа. Все, что осталось - это она, Лоренс, плывущая к ней в белоснежном облаке ткани, как сошедшая с небес древнегреческая богиня. И Вероника стала совсем другой. Этот надменный взгляд, эта вытянутая шея и высоко приподнятый подбородок - порода стерновская, хорошо вышколенная и зазубренная до дыр с детства, вбитая в нее, вколоченная, благородная порода. И мужчина рядом в попытке ее приобнять и придержать ее косы - это так, придаток, не более. Часть костюма, плащ, укрывший ее плечи по ее собственному желанию, карнавальный костюм и только. Стоит только вскинуть руку, и он падет как пыль к ее ногам.
Если Том не подозревал куда идет, то Вероника прекрасно это знала. Если бы она могла что-то изменить сейчас - она бы изменила. Веро все еще до последнего надеялась, что ей удастся сбежать, что сестра не примчится настолько быстро. И только когда воздух стал тяжелее вокруг, когда по коже побежали мурашки, игнорируя душную и даже, можно сказать, жаркую летнюю ночь, она поняла, что дороги назад не будет. Перед нею была сестра, все та же, но уже совершенно другая. И можно было сколько угодно разглядывать ее красоту, изучать яркий цвет волос, восхищаться выбором наряда, но Вероника, наученная своим опытом, не спешила проглотить наживку, спокойно и ровно глядя в ее большие глаза, родные и одновременно такие чужие ей. Она смотрела на сестру и понимала, что настоящая Лоренс не покажет свое лица сейчас, когда рядом стоит человек, неизвестный, возможно, опасный. И почему-то в тайне все же надеялась увидеть что-то из прошлого, простое, человеческое. Хотя бы один намек. Что всегда делало Лоренс особенной и непохожей ни на кого. Те крохи, которые она еще так жадно собирала ребенком и которыми никак не могла наесться. И вот сейчас голодное, обиженное чудовище беспощадно зашевелилось под ребрами, засосало под ложечкой, открывая старые раны по новой. Казалось, все это уже прошло. Не было места для прошлого в настоящем. Ее жизнь изменилась и она больше не принадлежит к тому миру, к миру ее семьи. Но по ощущениям не прошло и дня. Пять лет как за один день. Пять долгих лет бегства. Словно их никогда и не было. Вот стояла сестра, а вот она, чувствуя как внутри переворачиваются органы, как натужно скрипит сердце, заворачиваясь в легкие как в одеяло, накрываясь с головой, выкручиваясь, лишая себя кислорода, чтобы только не закричать и не заглушить призванное на помощь благоразумие и напускное равнодушие. Сестра не оценит, если глаза ее увлажнятся. Примет за простуду, за слабость. И все-таки видеть ее было мучительно больно и приятно одновременно. Что она скажет? Веронике захотелось, чтобы это все оказалось сном. Чтобы сестра сказала своим ровным голосом занудной училки что-то о ее неопрятном виде. Что-то о долге хранителя перед отечеством. Что-то об очередном правиле, которое она нарушила. Что она может сказать? Что Веронику лишили сладкого на ужин? Это было бы даже не смешно. Это просто уже невозможно. Веро не выдержала и перевела взгляд на человека, стоящего рядом, о существовании которого она почему-то уже позабыла. И едва не раскашлялась от возмущения, глядя как этот паршивец только что не язык вывалил в сторону дражайшей родственницы, как приклеенный блуждая взглядом где-то между ее сочными губами и декольте. Кобель!
- Слюнку подбери, - очень тихо буркнула она куда-то в его сторону, тихо и недовольно. Впрочем, это была нормальная реакция на Лоренс. Так на нее смотрели всегда. Даже когда она маленьким ангелочком порхала между своими дурацкими подсолнухами, а Вероника не умела еще держать голову, то и дело плакала, рождая вокруг себя беспокойство и хаос с колыбели. Смотрели на нее и тогда, когда она уже была девушкой, очень женственной, такой, рядом с которой полная и нескладная Веро всегда была только угловатой дурнушкой. Только вот прикоснуться к этой красоте нельзя. Она обжигает холодом. И Вероника, как никто другой, об этом знала. Всех, даже ее, она всегда держала на удобном для себя расстоянии. Она была всегда выше, лучше, достойней. Как солнце, к которому она тянула руки, глупая, маленькая Вероника, каждый раз обжигаясь, до слез, до боли, до невыносимой обиды.
– Не помешаю? Я действительно оказалась недалеко. Буквально в двух шагах.
- Как такая леди может помешать нашему скромному кружку. И какое совпадение, что вы были так близко, что сумели на таких шпильках пересечь весь парк минуты за полторы.
- О, моя сестра и не на такое способна, - то ли комплимент, а то ли предупреждение себе под нос. Так неоднозначно прозвучали слова Вероники, и она прикусила болтливый язычок. Слышала ли ее сестра? Поздно. Стыд, жгучий, детский, затопил ее с головой. Бледные ее щечки в свете разноцветных огней карусели заалели уродливыми неравномерными багряными пятнами. Она никогда не научиться вести себя так как Ло. Никогда. Пожалев о сказанном, Вероника кивнула, приветствуя Лоренс, опустив глаза. Трудно было на нее смотреть. Трудно было осознавать, что нужна была ее помощь. Впрочем, нет, не трудно, а по-настоящему невероятно.
– Где мой байк? Только не говорите, что он в вашей сумочке между помадой и зеркалом.
- Ты пришла, - то ли с облегчением, то ли с удивлением пробормотала Вероника, словно все никак не могла поверить своим глазам. Ей нечего бояться. Нечего стыдиться. Она сделала свой выбор. Она свободна. Она не такая, как Лоренс, не такая, как ее семья. У нее свой путь. И она не перед кем не обязана оправдываться. И все-таки как тяжело было выдержать этот взгляд. Как больно было осознавать, что она все еще по-прежнему как глупый щенок хотела бы тыкаться в эти руки и просить хотя бы немного ласки, хотя бы ее маленький огрызок, готовая за любое даже самое поверхностное внимание на все что угодно. Она почувствовала в себе это, то, что так лелеяла и ненавидела все эти годы. Так же живо, как и когда-то пять лет назад. Так же сильно. Она все еще была ей нужна, очень нужна. И от этого было горько, гадко. Имя ее так и осталось странным образом синонимом для слова "любовь". Старшие сестры - это, кажется, неизлечимо.
Отредактировано Veronika Sterne (24.03.2015 16:02:09)
Поделиться2307.04.2015 22:07:24
- Небожитель.
- Сообщений: 4337
- Уважение: +951
- Последний визит:
14.01.2019 16:52:41
Телефон в клатче молчал уже более десяти минут. Сжимая пальцами тонкую материю сумочки, Ло уловила бы любую вибрацию, однако пока что время растягивалось на безымянное общение, когда она никак не обращалась к побитому жизнью в лице Веро любителю баварской кухни, и не задавала лишних вопросов в попытках узнать его лучше. Лоренс продолжала ждать. Не для того она собирала группировку по одному человеку, привлекая их на свою сторону без нерушимых клятв и обещаний мести; не для того посвящала всё своё свободное время тренировкам, и своим, и чужим; и уж точно не для того выкладывалась полностью и без остатка, чтобы сейчас невесть кто считал себя хозяином положения. Она понимала – с добропорядочным и законопослушным гражданином вышло бы намного проще, но будь он таким, и её присутствие не потребовалось бы вовсе. На двенадцатой минуте телефон ожил, едва слышным коротким вибрированием обозначив полученное сообщение, отчего Ло чуть улыбнулась. Какими бы ни были результаты, они всё же были, а это не могло не радовать.
Наклонив голову слегка в сторону, Ло невесомым кивком отметила потрясающие по своей логичности умозаключения молодого человека о высоте шпилек и расстоянии, на них пройденном. Комментировать что-либо было излишне, а Лоренс устраивало любое объяснение её скорого появления, какое он сумел бы придумать для самого себя. Собственное участие не требовалось, и Ло не разменивалась на совершенно бессмысленные, даже бестолковые разбирательства. Хотя стоило заметить – теперь больше внимания она уделяла именно неизвестному пока еще проходимцу, используя его как ширму, закрывающую от её взора сестру. Парадокс получался довольно-таки занятный: Лоренс все пять лет изо всех сил стремилась найти Веро лишь для того, чтобы обнаружить – видеть сестру нет сил. Есть желание, есть возможность, но сил нет.
– О, моя сестра и не на такое способна, – голос Веро немного отличался от услышанного в телефонной трубке, но определенно оставался узнаваем. Проще казалось концентрироваться на тембре, громкости и выражении, чем на значении сказанного. Ты не имеешь права так говорить! Не имеешь никакого понятия, на что я способна. Ты не знаешь меня… Впрочем, как и я не знаю тебя. Ло почувствовала, как проминаются под пальцами горячие, уже почти вязкие паетки, и обрубила собственные мысли. Чувствовать себя так, словно талисман попался в руки буквально на днях, ей не нравилось, как и не нравилось терять над собой контроль, любовно взращенный из мелких нежизнеспособных зёрен в задатках характера, отчего он становился лишь ещё более ценным. Выход был, как он был и всегда. Главное, увидеть. На сей раз требовалось лишь перестать смотреть на Веро как на сестру – и только. По их венам текла общая кровь, и кроме этого абсолютно ничего у них общего не имелось. Больше не имелось.
Открыв свой миниатюрный клатч, Ло словно отвернулась от тихо сказанных слов, походящих то ли на аркан, то ли на лассо, забрасываемое с целью лишить свободы и навязать собственную волю. Да, пришла. Простая констатация факта, ибо если уж окрашивать эти слова в оттенки эмоций, то картина выходила отнюдь не радостная. Окажись Лоренс в сложной и опасной ситуации, у неё не было бы ни единой возможности так же тихо прошептать Веро это сакральное «ты пришла». Просто потому, что Веро не пришла. Ни разу за прошедшие годы, оставляя Лоренс разбираться со всем самостоятельно. Приходили Басти, Евгения, другие люди из «Серебра», но не Веро. В её памяти номер сестры всплыл, только когда потребовалась безвозмездная и быстрая помощь. И Ло прибежала. Вуаля! Пяти минут не прошло, как она взялась за разгребание чужих проблем, потому что Веро попросила. Потому что голос её звучал испуганно. Потому что растрепанную косу заживал в руках почти что смертник. Собственная реакция злила Лоренс почти так же сильно, как и сама Веро.
– Видимо, мы друг друга неверно поняли, ведь я ни слова не сказала про мотоцикл, – Ло улыбнулась, как если бы объясняла очевидные, даже элементарные вещи. Она перебрала пальцами содержимое клатча, будто между помадой и зеркалом действительно сию секунду должен был отыскаться байк, но выудила телефон, сразу прочитав высветившееся на экране короткое сообщение.
– У меня есть целых два решения возникшей проблемы. Во-первых, позвонить в полицию, раз пропала ваша собственность, – она нажала три необходимых цифры и опустила подушечку большого пальца на кнопку вызова, пока её не нажимая. – Во-вторых, кириос Доннел, я могу просто заплатить вам полную стоимость. Плюс немного сверху за хлопоты.
В отличие от сестры, Ло не сомневалась в том, что выглядит более чем платёжеспособной. Второй вариант её устраивал больше, хотя она легко и почти не задумываясь сумела бы придумать и третий, и четвёртый, но затягивать неуместную встречу не хотелось. Она знала, что глупость или иные причины могли подвигнуть молодого человека отказаться, но не сильно беспокоилась на этот счёт. Если ей взбрело бы сейчас в голову излишне драматизировать ситуацию, то Лоренс непременно вспомнила бы, что нож или пуля вошли бы в её тело точно так же, как и в любое другое. С дикой болью, кровью, шоком и всеми сопутствующими прелестями ранения, однако себя Ло глупой не считала, а смотреть и видеть умела. Подобного рода встречи рождали опасения, но явно не страх. Она чуть приподняла пятку в туфле, автоматически проверяя, как быстро сумеет превратить шпильку из неудобства в оружие. Привычки искать пути отхода, постоянная готовность действовать и оценка ситуации, даже когда перед глазами баварская официантка и байкер с разбитой губой – вот на это она была способна, если Веро тихо предупреждала своего случайного друга о таких поворотах событий. Лоренс самым доброжелательным образом приподняла брови вверх, поторапливая молодого человека с выбором и надеясь, что меркантильность перевесит.
Поделиться2416.04.2015 19:48:05
Возможно, это лишь игра воображения, но Тому показалось, что что-то пошло явно не по плану. Напряжение, царившее между этими двумя красивыми женщинами, можно было резать ножом. Реши сейчас Двуликий чиркнуть спичкой, как на воздух взлетело бы полпарка, а это явно не признак сестринской любви, взаимопомощи и поддержки. Может удрать, пока не поздно? – Малодушно подумал Доннел, пока внутренний голос не напомнил и про униженное самолюбие, и об унизительном походе с пляжа до ближайшего населенного пункта, и про утерянный, и до сих пор не найденный, байк. Внутренний еврей, не любивший отдавать свое, напевая к голове Двуликого "Хава Нагила", требовал отжать обратно мотоцикл любой ценой. К черту семейные отношения – пусть цыпочки сами потом разбираются, а Том на это посмотрит, а пока есть дела куда важнее и серьезнее. Но дремавший в душе кобель успел снова окинуть взглядом роскошную фигуру Лоуренс, прежде чем окончательно переключится на выколачивание долгов. Оставалось надеяться, что для обеих девушек его взгляд остался незамеченным, иначе неловких ситуаций не избежать.
- Слюнку подбери. – Пробубнила блондинка, от которой, видимо, ничего не могло укрыться. Машинально, еще до того, как смысл сказанного добрался до мозга Тома и обработался там, он провел рукавом куртки по губам, даже не догадываясь, как нелепо смотрится. Но девица пробубнила снова, бросив шпильку в сторону рыжеволосой красавицы, что не так интриговала, как пугала. А вот и первый лучик семейной любви, не иначе! Как бы не был умилен воссоединением сестер Доннел, он не спешил выпускать из рук свою аппетитную и юркую добычу в грязных гольфиках. Имей мужчина хоть немного больше мозгов, он бы не стоят так беззаботно, изредка поглядывая на Лоуренс, с любопытством. Имей он чуть больше знаний о том, на что эта дама способна – бежал бы без оглядки, забыв про байк. Своя шкура все-таки одна, она важнее какой-то металлической штуковины.
А тем временем пауза затягивалась, а судьба не так щедро отсыпала Тому терпения, чтобы он и дальше продолжал наслаждаться этим неторопливым действом. Перипетиями отношений он интересовался не слишком трепетно: он в людях видел лишь доноров, из которых можно выкачать что-то выгодное для себя. А тут, поди ж ты, немая сцена, смысл которой ускользал от Двуликого. Хвала богам, красотка, наконец, решилась озвучить свои предложения. Несомненно второй вариант выглядел очень заманчиво. Выглядела она сама дорого и шикарно, в отличие от простушки с косичками, перебивающуюся от колбасок до закусок по всем дешевым забегаловкам Афин. Она вполне могла иметь достаточно средств, чтобы оплатить и расходы Тома, и его моральные страдания. А страдания были!
- С вами чертовски приятно иметь дело! – Он легко встряхнул блондинку, впрочем, не отпуская от себя. – Деньгами можно уладить любое недоразумение и любую проблему, сотворенную ручками Вероники. – Он сально, до приторной сладости во рту, улыбнулся, считая, что выглядит как минимум обворожительно, как максимум – божественно. Естественно, так думал только Доннел, невольно залюбовавшийся точеными пальчиками кирии. – Но вы же понимаете, что чек я не возьму. Только наличные. Это можно устроить?
Отредактировано Tom Donnel (16.04.2015 19:48:24)
Поделиться2507.05.2015 09:32:12
оос: простите за такую задержку =(
– Во-вторых, кириос Доннел, я могу просто заплатить вам полную стоимость. Плюс немного сверху за хлопоты.
Вероника поникла, сдулась, как воздушный шарик. Что она может сделать? Запретить сестре? Но разве не она сама больше всего нуждалась в ней? Разве не она сама только что позвонила ей? Вот так, через пять лет... Странные чувства бушевали сейчас в маленькой растрепанной головке. Думать о чем-то кроме этих пронзительных, темно-синих сейчас в полутьме глаз, сравнивать их с теми небесно-голубыми девчонки с золотыми локонами... Вероника попыталась сглотнуть противный комок раздражавший горло, но не смогла и пошевелиться. Рука мистера Доннела тяжелела и тяжелела. Вероника была расстроена и уже даже не пыталась это скрыть. Что она может сделать? Она только хлопала глазами, отводя взгляд и сердито вздыхала, напряженно топчась на месте в крепких тисках осиротевшего байкера. Конечно же, Лоренс не было весело или даже приятно общаться с этим типом. Да и вообще вся эта ситуация вряд ли вызывала у нее восторг, но Веро в тайне надеялась, что то, что произойдет после всей этой встречи, будет не хуже того, что уже есть сейчас.
– Деньгами можно уладить любое недоразумение и любую проблему, сотворенную ручками Вероники.
Вероника поникла, насупилась и с негодованием взирала на своего пленителя, метая из глаз молнии и поджимая губы. Слова негодования так и просились сорваться у нее с языка, но она прикусывала язычок, время отв ремени переводя взгляд на сестру и успокаивалась. Лоренс действовала на нее умиротворяюще. С сестрой точно не стоило даже и думать, чтобы решать вопрос каким-то уловками или силой. Уверенность Ло сквозила из ее глаз и декольте на все сто. Вероника никогда не могла оставаться настолько спокойной, особенно в ситуациях, где ей прижимали хвост. Доненл или кто он там был на самом деле хвостик этот держал крепко, но она все равно ждала, что он в какой-то момент ослабит свою хватку. Борьба была за каждый миллиметр. Свобода была жизненно необходимо. В его руках Вероника задыхалась. Неожиданно, ей стало жарко. Так жарко, что пот градом покатился по ее спине. Она разомлела, попыталась вникнуть в суть разговора, но почему-то не смогла. Слова их звучали как эхо, расплываясь в воздухе бесформенными звуковыми кляксами. Кажется, у нее был жар. Может быть, она простыла. Или же настолько перенервничала и устала. События последних дней напоминали собой маленькую версию апокалипсиса. Веро обмякла, навалилась на Доннела плечом. Ну, раз он впился в нее как клещ, то почему бы не воспользоваться ситуацией? Пусть терпит, раз уж она ему была так нужна. Вернее, его мотоцикл. Она даже пыталась придумать как вернуть, отыскать его байк, но думать отчего-то тоже не получалось. И уже буквально через минуту Вероника, усталая и поникшая даже не могла поднять голову. Ничто не было важно как тот факт, что ей было плохо. Горло горело так, словно превратилось в наждачку. Каждый вдох и выдох обжигал легкие огнем. Облизав губы, Вероника закрыла глаза и тяжело задышала. Что-то происходило. Что-то было не так, неправильно, но что именно Веро никак не могла понять. Она пыталась отыскать разгадку, понимая, что она где-то рядом, но ее не было. Раскаленная кожа мешала сосредоточиться.
Карусель выдавала веселые и однообразные трели. Лошадки кружились и кружились. Голова, сперва такая ясная, теперь же была тяжелой, даже неподъемной. Вероника рукой, чтобы придержать себя, ухватилась за рядом стоящего Доннела, ни на что не обращая внимания. Губы потрескались. Не нужно было проводить по ним, чтобы ощутить сухую корочку, образовавшуюся на губах. Дыхание становилось все тяжелее. Веро мотнула головой, отгоняя наваждение, а потом неожиданно поняла: это не пройдет. И будет только хуже. Воздух вокруг нее нагревался настолько быстро, что она не успевала даже проконтролировать этот момент. Черт побери! Что происходит? Она вытерла пот со лба и попыталась обдувать себя свободной ладошкой, время от времени оттягивая кромку итак не совсем скромного декольте. Веро было наплевать как это выглядит со стороны. Она не могла понять что с ней и ей это не нравилось. Неожиданно жар отступил, как будто бы вокруг нее образовалась какая-то тонкая защитная пленка, и сразу же стало легче дышать. Но она продолжала осознавать, что вокруг нее температура никуда не делась: она продолжает расти все быстрее и быстрее, начиная нагревать одежду на ней и постепенно ее плавить. Веро удивленно ахнула, но не двинулась с места, с ужасом всматриваясь в свою одежду и руки. Кажется, она вспомнила где видела такое однажды. Лоренс. Веро подняла на нее мутные глаза.
- Я это не специально, - тихо и безэмоционально пробормотала она, прекрасно понимая, что извиняется сейчас не за свой вид, а за то, что опять кто-то посторонний увидел ту сторону жизни, которую хранители всегда скрывали. Демонстрировать свои техники простым смертным всегда было под строжайшим запретом в семье Стерн, но, как вы понимаете, раз был запрет, то Вероника нарушала его и уже не раз в своей жизни. Что уж говорить о ее рыбьем хвосте, когда она на глазах у всех искупалась ребенком в общественном бассейне! Тогда все закончилось нотациями и разговорами о костюме русалки, который якобы надела малышка Стерн, чтобы поплавать. Только семья знала насколько Вероника тогда рисковала, но ей ведь было так мало лет! Сейчас же, кажется, она на пару десятков была постарше. Доннел, конечно, еще тот гад, но как ему объяснить что происходит?
Совершенно точно, что у сестры когда-то была точно такая же техника. Это ведь не ее рук дело? Жар отступил, а вот жажда осталась. Кажется, Посейдон не одобряет игры с огнем. Из задымившегося лифчика костюма официантки выскользнула монета, что-то, кажется, прилагавшееся к пачке с хлопьями в качестве подарка для детей младшего школьного возраста, безделушка, которую Веро зачем-то таскала с собой. Она коснулась земли и, оплавившись, исчезла бесследно. Вот и храни после этого подарки в интимных местах! Веро удивленно моргнула. Если все это было не так странно, она бы даже усмехнулась, но Веро точно было не до смеха. Впрочем, в голове посвежело, не смотря на то как синетически-нехорошо завоняли горелым ее белые гольфы. Способность соображать медленно возвращалась, просто не так быстро как хотелось бы. Пить хотелось невероятно. Если она сейчас не найдет ближайшую лужу, она кого-нибудь убьет.
повседневка Лоренс: Может по своему желанию нагревать воздух вокруг своего тела до 300°С . Сама при этом чувствует себя комфортно, потому что от столь сильного жара её отделяет тонкая воздушная подушка. В связи с этим она без особого труда сможет сварить в руках яйцо, подогреть чашку кофе или поджечь бензин и расплавить в руках пластик, да и в общем никакого вреда от огня не получает.
Отредактировано Veronika Sterne (07.05.2015 09:32:41)
Поделиться2604.07.2015 13:51:43
- Небожитель.
- Сообщений: 4337
- Уважение: +951
- Последний визит:
14.01.2019 16:52:41
Пятки плавно опустились на своё законное место в узких, но привычных туфлях, потому что большая часть мира до сих пор вращалась исключительно вокруг денег, какой бы сомнительной ни выглядела связь. Однако этот молодой, и без всякого сомнения - глупый, человек сам того и не подозревая умудрился ошибиться даже в такой малости – не все проблемы, сотворённые её сестрой, решились так просто, и это выводило из себя. Теперь уже не так сильно, как минуту назад, но Ло ощущала это давление, уже сейчас зная, что родителям об этой встрече не скажет ни слова. Такой чести Веро не заслуживала, как не имела права бередить чуть подзатянувшиеся раны. Хватало того, что сама Лоренс здесь и готова выложить еще немного наличных к тем баснословным суммам, которые заплатила за тщетные поиски самыми что ни на есть примитивными методами, когда техники не справились с возложенной на них задачей.
- Естественно, - улыбнулась Ло на последние слова молодого человека, пусть с ним дело иметь приятно и не было. И её ответ говорил скорее о том, что, естественно, она не таскает с собой в сумочке пачки банкнот в ожидании чужого телефонного звонка с просьбой о помощи. Естественно, она понимает, что у такого человека как он не получится по памяти назвать номер своего счета, чтобы она выполнила перевод через мобильный. И, естественно, она не пойдёт сейчас на долгую прогулку в поисках самого ближайшего банкомата, на что, по всей видимости, и строится расчёт. Естественные вещи в сложившейся ситуации можно было пересчитать по пальцам на одной руке, в остальном оставляя продолжение на богатую фантазию.
И у кого-то из них она оказалась действительно необъятной, ибо для Ло не стоило большого труда заметить, как меняется лицо сестры, но чтобы узнать, от чего именно, пришлось поднапрячься. Мало того, что Веро исчезла из дома сама, но и забрала с собой талисман Посейдона. Если бы не Гелиос, сопровождающий Лоренс с самого раннего детства, она могла бы позавидовать силе, но она лишь раздражалась каждый раз, понимая, в каких неумелых руках эта сила оказалась. Стоило хоть на минуту задуматься, что сестра продолжала им пользоваться, хотя убегала именно от этой необходимости, как в душе теплело, но не от светлого чувства, а нагреваясь постепенно до сверхжарких температур тихой сдерживаемой ярости. Стоило хоть на минуту задуматься, что сестра отдала талисман любому постороннему человеку, не из «Огня» даже, а просто и бездумно расставшись с покровителем, и ситуация в точности повторялась.
И именно поэтому Лоренс буквально секунду спустя увидела свое собственное отражение в сестре. Смазанное, колеблющееся, словно в бездарной попытке повтора, узнаваемое чисто инстинктивно.
- Ты никогда ничего не делаешь специально, - отчеканила Лоренс, повесив в воздухе продолжение нелицеприятное продолжение фразы о том, что лучше от этого не становится никогда и никому. Почти физически ощущалось её желание узнать, каким образом Вероника смогла повторить не технику даже, а повседневную способность, и это желание толкало на решительные и быстрые действия, пока её маленькая сестричка не спалила своего обидчика вполне самостоятельно. – Вам должно быть стыдно, кириос Доннел. Девочка сейчас упадёт в обморок.
Через елей голоса явно проступали стальные нотки, но для Ло это уже не играло значимой роли, тем более сам молодой человек уж точно не мог не почувствовать изменения в пышущей жаром девушке, которую прижимал к себе достаточно плотно. Убрав телефон обратно в клатч, Лоренс достала оттуда свою визитку, видимо, сильно разочаровывая этим всё еще ожидающего своей пачки мужчину. Лишние, пусть и такие мелкие хвосты, тянущиеся за ней, Ло абсолютно не требовались, и лучше было разобраться с этим вопросом так или иначе. Разве что, не сейчас.
- Надеюсь, вы не решите, что мы сумеем убежать от вас через окно уборной. Это было бы глупо, - сунув визитку в его карман и аккуратно задвинул чуть глубже указательным пальцем, Лоренс перехватила сестру и направилась в сторону того кафе, из которого вышла, действуя так, словно ничего удивительного в происходящем не видит, и всё идёт именно так, как должно. Дверь она открывала своим ключом, пользуясь им второй раз за вечер, и вряд ли допускала возможность оказаться по ту сторону в одиночестве. Однако из кабинки уборной в галерее Ло вышла уже одна.
Поделиться2720.07.2015 09:09:50
Никогда, слышите, никогда не доверяйте женщинам, особенно они божественно красивы! Сначала одна, томно жалась, имитируя припадок с полуобмороком, затем вторая, отчитала его как мальчику, нашкодившего и не признавшегося. Да, вся абсурдность ситуации бросалась в глаза: напуганная и притихшая Вероника начала жаться к Доннелу, обжигая и опаляя его жаром как из печки. Нормальным это назвать было невозможно никак, и избежать контакта тоже – не мог же он оттолкнуть свою добычу, которая задолжала ему слишком много всего? Но все же он отодвигался от нее, боясь обжечься: капелька пота, собравшаяся на лбу, медленно скатилась по аристократичному носу, кокетливо повиснув на самом кончике. Том мотнул головой, стряхивая каплю, но тут же чувствуя, как набегает следующая. В такой ситуации держать все под контролем было совершенно невозможно, он то и дело терял нить разговора, только и думая о том, как же тут, черт возьми, жарко, и почему это глупышка-дурашка Веро стала обладать способностями явно сверхъестественного характера? Хладнокровная и уверенная в себе красавица-сестра тут же отчитала Тома за то, что он мучает и истязает подогретую малышку. По идее, Двуликому сейчас должно было быть стыдно, но нет, ему не было. Младшая Стерн должна ответить за все, и ее слабость и странное недомогание оправданием быть не могли. Но тем ни менее рыжеволосая кирия вырвала из рук Доннела сестрицу, и увела в уборную, видимо, пудрить носик, не иначе. Несмотря на недовольство происходящим, Том остался снаружи ждать, измеряя время чеканными шагами, марая в дорожной пыли свои дорогие ботинки. Ожидание затягивалось, становилось неприятным, душащим, а в сердце Двуликого впервые закралась мысль о том, что его обманули, что две смазливые мордашки обвели его вокруг пальца и таки улизнули, через окно в уборной.
Что оставалось приличному джентльмену, в ожидании дам? Вломиться в уборную, распугав женщин, убеждаясь, что внутри нет ни Лоренс, ни Вероники. Чертовы стервы и правда улизнули! Но как могла столь колоритная парочка исчезнуть? Как он могли пройти мимо?! С досады Том пнул стоящую на земле урну, опрокинув ее содержимое на землю. Эти сучки еще пожалеют, что связались с ним, очень пожалеют!
