Задав столь неудобный вопрос, нимфа понимала на интуитивном уровне, что ответ ей может не понравиться. При этом все выглядело не так однозначно, и она переживала сразу за многое, размышляя о том, чем же может нечаянно задеть Фотайн. Например, документы, опять же, могли здорово ударять по кошельку ее соседки, за что орестиада в последнее время очень сильно переживала. Она мысленно ставила себя на место рыженькой, и пыталась представить, что именно она могла почувствовать, если бы человек, которого она решилась однажды приютить, не приносит никакой пользы и одни растраты. Да, ей бы это точно не понравилось. Но единорожка же, наоборот, выглядела очень веселой, и, очевидно, совсем не переживала из-за таких мелочей. Сама Айола в этот раз решила окончательно выбросить эти мысли из головы, аргументируя это тем, что ее подруга периодически умеет читать мысли, и явн6о не обрадуется тому, что роится у нее в голове.
Но взамен одним мыслям пришли другие. Фотайн точно подметила – ее знакомые занимаются нехорошим делом. И их не оправдывало даже то, что они всего лишь нарушают законы обычных людей, что, с ее слов, можно было интерпретировать как своеобразную насмешку и подчеркивание превосходства мифических существ над всеми остальными жителями Греции. Такой подход смущал девушку – уж она-то себя не могла назвать каким-нибудь супергероем, который сильнее, умнее, и проворнее простых смертных. Ну, конечно, некоторые особые качества она свободно себе приписать, и даже в какой-то мере гордиться ими, но так радикально высказываться она, конечно, постеснялась бы. Брюнетка понимающе улыбнулась в ответ, но сама очень переживала – кем бы не были те люди, они обманывают других. А это по праву считалось очень скверным качеством. При этом орестиада не задумывалась о том, что ее первый паспорт, скорее всего, был получен точно таким же незаконным способом, и, возможно даже, от той же группки людей (или нелюдей, учитывая то, сколько лет прошло с ее проживания в отеле), но при этом очень подозрительно относилась к этому признанию ее подруги. Даже несмотря на то, что единорожка не обнаружила у них этих самых «темных пятен ауры», чему, вроде как, можно было доверять. Айолу же это нисколько не утешало, ведь у нее в голове крутилась совсем иная мысль – ее соседку могла найти полиция, наругать, оштрафовать, или, что было наиболее худшим сценарием, посадить в тюрьму! И все из-за того, что кое-кому не сидится в родных краях! Несколько ее тревогу смягчило то,  что в этот момент, они, скорее всего, будут вместе, и наказание им придется отбывать также вместе. Вот только я быстрее умру от стыда, чем от голода и холода в тюремной камере, - метко подметила Айола свои слабости, и вернулась к разговору, пытаясь отвлечь себя от тревожных раздумий:
- Как? – она пожала плечами, услышав незнакомое слово, и пояснила: - Не знаю… Ленточку могу вплести, или веночек сделать из цветов… - Она запнулась, так как предчувствие чего-то неотвратимого по-прежнему не давало ей покоя, и она моментально перевела тему на тревожащий ее вопрос, старая саму себя успокоить:
- А это точно не опасно? Я… ну я не хочу, чтобы ты из-за меня влипла в историю. Поэтому обязательно будем ходить вместе – если что, я тебя защищу. Я могу за себя постоять, хоть по мне и не видно может…
В этот миг пальцы Айолы, по прежнему ощупывающие незнакомую ей вещь, случайльно щелкнули на кнопку съемки фотоаппарата, и яркая вспышка, неожиданно для самой орестиады, ослепила ее. Нимфа тихонько ойкнула, потерла глаза ладонью, пытаясь избавиться от ярко-зеленых пятен, дрожащих при каждом взмахе ее ресниц. Переведя растерянный взгляд на свою подругу, Айола поняла, как смешно это выглядит со стороны, и тихо рассмеялась.