Двухметровый парень, гордо носящий красивое имя Александра Великого, слишком вольно себя чувствовал. Или Тэрон слишком предвзято относился к происходящему, но настроение Хранителя медленно и уверенно сползало по экспоненте вниз, похерив все взлелеянные планы отойти от мрака, отвести душу, отдохнуть, в конце концов. Его даже не волновали недвусмысленные взгляды Каллисто, ее состояние, ее отношение к миру. Просто нити были переплетены как-то неудачно, неумело, узел складывался болезненным и до тошноты неприятным. Они ведь ничего не замечали, никто не видел, никто не подозревал. Глупо это все получалось, и скорее хотелось схватить меч и решить этот вопрос кардинально, как сделал то вышеупомянутый полководец. Пропускать через себя эту идею, сдабривая ее собственной кровью и потрохами, чтобы на выходе получить нечто непревзойденное, уникальное и до жуткого интереса чуждое? А почему бы и нет? Если дорожка стала чересчур явно петлять, то не пора ли получить наслаждение от ее неповторимости?
Всплеск эстрогена вперемежку с алкоголем порождал в Кранакис любопытнейшие последствия. Печалило только то, что Тэрон являлся лишь наблюдателем в процессе. Кондуриоти уже давно стал понимать и принимать предоставленную роль, поскольку действительно находил ее гораздо более выгодной, но все еще какой-то непривычной, на ее восприятие тоже требовалось время. Кестлер остался бы им не доволен, узнай, в какую именно сторону стало клонить его верного цепного пса, но с каких пор Хранителя Гекаты волновали подобные мелочи?
Родственник оказался скорее непредвиденным обстоятельством, нежели имел какое-то отношение к их семейству. Тем хуже было для того, но гораздо проще представлялось самому Рону - воспринимать постороннего человека всегда легче, если тот не состоит с тобой в кровном родстве. Что-то ведь заставляло Каллисто вести себя немного развязно, но к чему таким странным и неясным образом реагировать на простое его, Алексиса, присутствие? Женская душа так и оставалась загадкой.
- Как на счет участия? Или снаружи можно ножи пометать, - Тэрон не мог поручится, что предложение было сделано не из одной только вежливости, но сейчас старался не задумываться лишний раз над чужими мотивациями.
- Ножи? Можно и ножи, - пожал плечами мужчина, забирая свой виски, бесхитростно связавший их на биомолекулярном уровне.
Племянница, приторно рисуясь, держала его под руку и шелестела на ухо какую-то чушь, долженствующую нести в себе какую-то особенную взвесь информации, но не способную пробить тот бастион взвившихся в смерч мыслей, что заслонили Кондуриоти от реальности. Поздно было задаваться идиотскими вопросами на тему обязательного своего к этому отношения, а потому приходилось мысленно сжимать челюсти и кулаки, силясь сдерживать нарастающую злобу. Тэрон прекрасно знал для чего разыгрывается этот фарс, какие таинственные цели он преследует, и его мало устраивало приходиться эдаким буфером между ополоумевшей родственницей, по которой обливались горькими слезами ведро холодной воды и крепкий сон, и ее объектом приложения бушующих страстей. Злило, факт. Она пьяна, Рон, просто пьяна, алкоголем и похотью, держи себя в руках.
И он держался. Как никогда до этого - добродушие озаряло его натуру, с лица не сползала ироническая усмешка, он с ласковым теплом глядел на свою рыжую подругу, и одна лишь Геката знала какими именно эпитетами он одаривал Каллисто в этот момент. В этом не было никакой игры, мужчина действительно умел относиться так к Кранакис, умел отключаться от волнующих обстоятельств, а его мысли не имели никакой власти над ним - он запирал их на дне той пропасти, по краю которой любил блуждать.
- Поиграем?
- А как же, - усмехнулся Хранитель, беспрекословно влекомый своей юной соблазнительницей, но подразумевал он не совсем то, о чем, наверняка, думала девушка.
Знала бы эта вертихвостка, как близко она подлетела к пламени, от коего Тэрон так заботливо ее оберегал. То, чем сейчас она занималась, не вызывало почти ничего, кроме недоумения, но раздражало доктора совсем другое - ради кого она выделывалась. Кровь была хорошим оберегом, но даже она не способна сдерживать подкипающую волну, готовую схлестнуться с утесом в неравной схватке. Он по-отечески улыбался девчонке, старался проявить максимум спокойствия, поскольку пример был заразительным, и лишь, когда та на мгновение от него отвернулась, он через плечо бросил на Александра предельно комичный молящий взгляд утопающего.
- Как твои дела на работе?
А вспомнился ему отнюдь не врачебный кабинет, а собственные окровавленные руки, зудящие от грязи, от передозировки адреналином, ночь и страшная смертная вонь. Но от этого так хотелось отвязаться... Хранитель перехватил ладошку Каллисто прежде, чем та задумала поддеть его ремень, и настойчиво сжал в своей.
- Как всегда - окунаюсь едва не с головой, - пошловато отшутился мужчина, припоминая, что именно голову ему как-раз и грозили оттяпать в этот раз.
- Твоя рука не дрогнет, Тэрончик? Ты же не убьешь меня.
О, она имела все шансы довести его до бешенства, случись это не здесь и не сейчас. Глотнула виски из его рук, стараясь вызвать своим жестом мысли совсем не благочестивые, и Кондуриоти, добросовестно не упускающий ни единой детали в столь нетривиальном поведении племянницы, не мог понять, за что же ему самому уготована такая честь. В чем же ты, сучка мелкая, так зла на меня, если позволяешь себе играть моим самообладанием?
- Тебе я доверяю.
- Не убью, - с ухмылкой шепнул ей мужчина, прежде чем тоже приложиться к стремительно исчезающему Джеймесону, после чего оставил его на земле рядом со стеной, чтобы не случайно не споткнуться и не разлить остатки.
Не убью... потому что слишком заигрался в тебя и в твое предназначение. Потому что твоя судьба с некоторых пор мне дороже собственной.
Девчонка оторвалась от него, чтобы выступить к мишеням, и, по мнению Тэрона, предложить себя в качестве оной.
- Усложним задачу, - она смотрела на него без боязни, она действительно ему верила, и это подкупало, соблазняло воспользоваться...
Как велико искушение согласиться и испытать свои узы... положиться на волю Богини, но даже не присутствие постороннего мешало ему в этом, Хранителю самому претило поддаваться столь необдуманным желаниям. Серьезно?..
- Каллисто, ты в своем уме? - мужчина широким шагом преодолел расстояние до мишеней, где схватил девушку за запястье и силком увел в сторону. - Не вздумай даже появляться на линии огня, а то отшлепаю, - совсем не шутя пригрозил он, после чего обернулся к своему противнику. - За конфеты можно и побороться. Как ты считаешь? - усмехнулся Рон, намеренно минуя тему эфемерных поцелуев, и все еще с некоторым беспокойством поглядывая на амазонку, не вздумается ли той снова что-то учудить?

Отредактировано Theron Kountouriotis (23.07.2014 22:37:06)

В разговор его не включали, причем скорее намеренно, чем по чистой случайности, подкинувшей любимого дядьку в самый отменный момент вечера. Гостеприимством Моська не баловала, всем своим поведением выражая простую до тошноты мысль – победителям тут не рады, если они не рыжие, и не носятся как в жопу ужаленные в своих коротеньких кожаных юбчонках. Любить и жаловать здесь принято исключительно проигравших. Саню подмывало проверить собственную теорию, но быстро собравшаяся толпа куколок изливала на него потоки горячего энтузиазма вместо хозяйки мероприятия, так что недовольным себя он не чувствовал, хотя где-то рядом то и дело мелькала рыбка, из кожи вот вылезая, дабы продемонстрировать ему собственное равнодушие, на манер крика: «Посмотри на меня, я тебя игнорирую! Игнорирую, видишь?!» Саша отлично видел, и не сказать, что сильно переживал по этому поводу, потому что с бухими девочками отношения выясняли только не менее бухие подруги, а среди них затесалась только одна трезвая – спелеолог. Хотя и дедуля подхватил волну и начал стебаться над своей племянницей, провожая её своими комментариями в ангар. В таком состоянии Моська и обратно на ринг смогла бы полезть, исключительно доказать всем и каждому, что круче неё только кавказские горы или сваренные в лаве яйца. Без пары передних зубов Сане она явно стала бы нравиться намного меньше. Боевые травмы украшали девочек только в виде маленьких шрамиков на попке, больше смахивающих на изюминку, чем на дефект. Улыбка завзятого хоккеиста сюда определенно не относилась, но Саня не возражал бы, получи Моська пару раз по лицу чисто в воспитательных целях. А заодно для сравнения с боем, который устроил ей он.
Но идти и проверять, какую пьяную херню может выкинуть яркая девочка с фантазией, не пришлось, потому что она выплыла обратно, в прямом смысле этого слова. Конкурса мокрых футболок в программке не значилось, но такое нововведение пришлось по вкусу, пусть собственноручно намочить майку в дополнение к рыжей копне ему никто не дал. Беспечное шествие к месту для загара не было подпорчено клоунскими разводами косметики на лице, так что Саня вполне умилился. Особенно искреннему желанию Моськи сотворить себе естественный вытрезвитель на свежем воздухе, так как температура к вечеру упорно ползла вниз вслед за солнцем, и даже сам Саша в одних брюках чувствовал себя комфортно, исключительно разминаясь перед бросками, а не разложившись в мокром виде на дровах. Или это легкий намек на брёвна? Выбить себе шанс проверить можно всегда.
Оставив рыбку плавно понижать содержание алкоголя в крови, Саша повернулся обратно к спелеологу, готовясь быть пораженным в самое сердце умением метать ножи. Но не срослось. Блять, кинуть еще хуже вообще невозможно. То ли слить соревнования решили оба, то ли спелеолог хорошо умел разве что исследовать на приемах пещеры. Впечатления слабака он не производил, так что больше внимания привлекли солнечные блики, бегающие как-то совсем целенаправленно. Херня с огненным мечом в памяти засела отлично, чтобы не считать шутку с лазерной указкой или фонариком единственными вариантами. Да, Моська точно не любила, чтобы хоть у кого-то кроме неё имелись выдающиеся результаты. С этой её милой стороной он пока не сталкивался, но улыбался от одной мысли – какой оторвой она может быть, проигрывая.
- Посмотрим, на что способен представитель офисного планктона, - Саня легко рассмеялся над упомянутыми годами своего названного деда, понимая, что этот хрен с горы видел блики не хуже него, а сейчас спецом косил под дурака. Саня на всеведение не претендовал, но слепым тоже не был. Забрав ножи под улюлюканье собравшихся девочек, Саша им театрально поклонился и встал у черты. Кое-кто из присутствующих видел, как он метал ножи в первый раз, но ему было похер на несоответствия, которые сейчас точно проявятся. Выигрывать соревнование он не собирался. А для этого требовалась меткость на уровне, потому что срежь он броски – всё равно вышло бы лучше, чем у спелеолога. В академии из них выдавливали по максимуму. Гаечные ключи, саперные лопатки, отвертки, плоскогубцы. Всё, чем можно нанести ощутимый урон при метании. Движение руки оставалось заложено в мышечной памяти на уровне рефлексов.
Прищурившись от бьющего периодически в лицо света, Саня взял первый нож за рукоятку лезвием влево. За один оборот нож не успел бы достигнуть цели, так что первый бросок закончился звяканьем лезвия о дерево мишени и глухим ударом ножа о землю. И Саша об этом знал. Последующие ножи он брал за клинок рукояткой вперед, а лезвием влево. Полутора оборотов до мишени как раз хватало, но вот точку вхождения он выбирал долго и внимательно, со стороны, скорее всего, производя впечатление конкретного тормоза. Один из ножей он упустил, ибо кидал почти вслепую, а еще два загнал в левую и правую подпорку деревянной мишени. Результаты выходили очевидными – в отличие от спелеолога в доски он не попал ни разу.
- А вот и победитель, - он повернулся к шумным куколкам, которые больше галдели на тему того, что мужикам ножи давать следует только на кухне, чем сильно Саню веселили. – Пойдем выпьем?
Кивнув дедуле на амбар, в этот раз в сторону местного самодельного вытрезвителя не взглянул, изредка вставляя слово для обращавшихся к нему куколок. Откуда дровишки? Из лесу вестимо…

- Посмотрим, на что способен представитель офисного планктона.
Хорошо держал клинки. Очень хорошо - уверенно и ловко. Александр рядил туда, куда ему хотелось, едва ли солнечные блики особенно вредили его прицелу. Но играл тут оказывается не только Тэрон - паренек отчего-то тоже не хотел ходить в победителях. Каллисто было в пору расстроиться - за ее поцелуями и конфетами ни разу не выстроилась толпа. Более того - участники подпихивали друг друга в спину, утверждая, что именно этот фрукт, а не он любимый, достоин выигрыша.
И даже то, что они продулись в пух и прах, нисколько не удовлетворило загадочную амазонку, порождавшую подозрения, что единственное, способное ей прийтись по вкусу, это если Алексиса сейчас внезапно осенит, что без рыжей Хранительницы ему жизнь не мила, как он был не прав и показательно принесет себя в жертву обожествленной, а та, в свою очередь, горделиво ему откажет, дав понять, что раньше надо было думать, а я не твоя, вот и бесишься.
Тэрону бы и в голову никогда не пришло, что за метаморфозами Каллисто будет так забавно наблюдать. Эту фантастическую идею стоило взять на вооружение, если ему вдруг пожелается развлечься таким образом, но, исходя из настоящих наблюдений, решительно нужно было использовать при этом технику.
– Пойдем выпьем?
- Ага... отпразднуем победу, - согласился доктор, подтягиваясь вслед за псевдородственником.
Девчонка делала вид, что торжествовала, но мордашка у нее при этом была грустной - прорвавшись в вожделенный амбар раньше их компании, она подобрала свой мазохистский атрибут, который и ранее любил блуждать на ее прелестной конопатой груди, и намылилась к выходу.
Мужчина подобрал свой виски, который не выпускал из рук до того момента, пока он окончательно перестал плескаться в бутылке. И все-таки как же он грел душу.
- Для офисной фауны ты отлично справляешься с клинками. Где ты набил руку? Признавайся, в обеденном перерыве ты метаешь ножи для резки картона? - с глуповатой ухмылкой прокомментировал Кондуриоти.
Судя по тому, с каким энтузиазмом дамы бросились "поздравлять" храбрых и отчаянных участников сокрушительной дуэли, создавалось впечатление, что их удерживало лишь отсутствие официального повода наградить собой снайперов, умудрившихся занять последнее и предпоследнее места. И только грустная, опечаленная и оскорбленная на весь мир Кранакис вдохновенно покидала шумное сборище, но, обходя их едва ли не за несколько метров по периметру, она делала это столь демонстративно, будто пыталась всем показать как она незаметно уходит. Тэрон готов был поспорить, что ближе ко входу она еще и замедлит шаг, чтобы кто-нибудь обязательно не дал ей уйти, но он мог и ошибаться.
Но ошибаться Хранитель не любил, а так как никто затормозить Каллисто не рискнул, пришлось это делать ему. В тот момент, когда та собиралась переступить порог, он, обернувшись, негромко ее окликнул:
- Лисс, останься - я все еще жду своего выигрыша, - гулять так гулять. - А Алекос - утешительного приза. Посмотри, как он безутешен.
Не то, чтобы Александрос действительно предавался горечи тоски, но напивался ведь определенно с горя?

Эффект не получился разорвавшейся бомбой, но его вполне хватило, чтобы Саша почувствовал тихое и спокойное удовлетворение, приглушившее уже начавшее разрастаться раздражение от вывертов Моськи. На этот раз она отличилась завидной последовательностью в собственных действиях, четко дав понять, какой именно останавливающий ей требуется. В первый раз Саня идти за ней не подорвался, не планируя бежать следом даже в том случае, если трезвая подружка не проявила бы очередную сознательность. Собственно, во второй раз ничего существенно не поменялось, поэтому тормозить неуловимую мстительницу до тех пор, пока она не достигла красного солнца на весь горизонт, Саша опять же не торопился. На самом деле в основной собравшейся троице именно он выходил третьим лишним, ибо за своё тут присутствие не цеплялся. В некотором роде оно вообще потеряло смысл, когда тараканы в голове у Моськи решили закатить вечеринку не хуже. Что касалось остальных собравшихся не настолько замороченных куколок, то рыбке обязательно надо было показать старый отечественный фильм «Собака на сене», чтобы она точно знала, что устроенный ею геморрой для остальных сам по себе не нов. Но с последним «чао», вроде бы предполагающем возвращение, однако в неустановленные сроки, Моська сказала достаточно путную вещь – здесь действительно было кому его утешить от той вселенской печали, которая, по ходу, должна его накрыть, как только Моська скроется из виду.
Последний брошенный через плечо взгляд хоть и пробрал ярковыраженным обещанием, заставив почувствовать чисто физически, как Моська умеет «манить», но не настолько, чтобы начисто стереть из памяти предыдущие полтора часа, посвященные полному неадеквату. В отличие от спелеолога, Саша ничего не забывал. Хотя дело тут, скорее всего, крылось больше в заведенной хер знает когда традиции. Дедуля выступал в качестве хорошего мальчика, который тянется за девочкой и беспокоится о ней, за что получает место во френдзоне, в первом ряду для самых близких и родных. В данном случае – сектор для родственников. А Саня прорывается вперед, потому что плохое всегда лучше запоминается и оставляет после себя глубокий след. Разве что сегодня он вел себя весьма прилично даже по собственным меркам, но жертвенность спелеолога била все рекорды, делая из Сани злодея чисто на контрасте. Ебать… Да он мне еще дорогу расчищает.
Видать, за несколько проведенных в Греции лет он до конца не врубился в местные традиции, потому что упустил момент, когда старшие родственники девушки провожали чувака, которого видят в первый раз в жизни, едва ли не до дверей её спальни. Вряд ли дедуля мог рассчитывать, что догнав все еще слегка бухую Моську, Саше придет в голову попить чай с так и не выигранными конфетами, а потом заботливо укрыть её одеялом, чтобы ночью не мерзла. Как бы её дядя не изгалялся, а на дебила не походил, отчего кивок в сторону выхода из ангара получился зрелищем сомнительным, усиливая желание остаться внутри и позвать спелеолога на освободившийся ринг. Собственный же порыв показался Сане нелепым, так что на воздух он все же вышел, не прощаясь с дедулей ни словами, ни тайными знаками, принятыми в обиходе этой семейки.
Послав всех её представителей подальше, он сделал всего пару шагов по направлению к своему автомобилю, но тучи над его головой неожиданно разошлись, открыв счастливую звезду и послав ему навстречу двух амазонок посмелее и без твердых моральных принципов. Имен Саша не запомнил, ему вполне хватило знаний о том, что они близняшки и обладают проворными, даже шаловливыми пальчиками. Сдерживающий фактор в лице Моськи скрылся где-то в стороне жилой постройки, так что Саня не видел причин, почему бы не продолжить приятно вечер в компании куколок без лишних заморочек. Тем более никто из них не рассчитывал переходить от легкого флирта с измерением подушечками пальцев его мышц на разных частях тела, к чему-то более обязывающему.
От более детального осмотра клуба, а точнее именно находящейся здесь сауны, Саня отказался, хотя предложение «погреться» в счет утерянной рубашки выглядело особенно соблазнительно. Зато неубранный стог сена за конюшнями все трое не только оценили, но и опробовали на мягкость. В академии его только и учили, что играть на два фронта, не суть важно, в чем это выражалось, отчего особых угрызений совести Саша не испытывал, иногда сомневаясь, что она у него вообще имеется в наличии. Но образ страдающей из-за какой-то херни Моськи тупо не давал расслабиться. Ну, ёб твою мать. С куколками-близняшками они расстались взаимно-довольные, потому как никто не наседал и не трахал мозг из-за легкой игры.
Пожевывая соломинку, он направился к жилому дому. Ошибиться с выбором здания тут нельзя было, даже если очень захочется, так что местонахождение Моськи тайной за семью печатями не являлось. Конечно, если она реально не взяла гребанные конфеты и не почесала обратно расстраивать спелеолога.
- Эй… вместо рубашки не дашь чего-нибудь на плечи накинуть? – постучав для проформы, дверь Саня открыл сразу, достаточно громко оповестив о своем присутствии, если рыбка скакала где-то тут в неглиже. Хотя чего я там не видел.

Вечереющее небо утопало в сизом клубе табачного дыма, изрыгаемого мощными, но порядком прокуренными легкими Хранителя Гекаты. Дрожь, противными мелкими коготками бегавшая по спине, отошла куда-то на задний план, мысли сбились в более компактную кучу, больше не причиняя заметных неудобств мужчине, а потому его настроение плавно перетекало в благодушное и менее социально-опасное. На горизонте восходила кровавая полная луна, озаряя кромку небосвода непрозрачной тускло-оранжевой пленкой. Конечно, реальный, принадлежащий этому миру, робкий месяц еще едва проявлялся на обратной стороне ангара, но что стоило Тэрону видеть то, во что он хотел верить?
Свежий воздух было тяжко объять разом, но он был сладок и пьянящ, отчего мужчина расстегнул пару верхних пуговиц рубашки, чтобы легче дышалось. Шум, доносящийся из помещения, становился как будто бы тише, а то и во все сходил на нет. Амазонки, если и были чрезвычайными отчаянными оторвами, то сном абсолютно не брезговали, и их мнение Кондуриоти полностью разделял, если не считать того, что их режимы несколько не совпадали - редким образом он умудрялся отключаться раньше рассвета.
Вмяв бычок кедом в песок, Хранитель выдержал еще мгновение, прежде чем подняться - если спать он не собирался, то это еще не значит, что он не будет участвовать в борьбе за лучшее спальное место, ибо в прошлый раз ночевать ему пришлось в зале на коротком диване, забросив ноги на его спинку, хотя тогда и народу было гораздо больше.
Он вскинул руку с часами, справедливо отметив, что за прошедшее время можно было не только успокоить Каллисто, но и взять реванш в вольной интерпретации борьбы без правил. Не могу сказать, что день прошел так, как предполагался, но некоторые детали определенно были неожиданными и занимательными. Новые правила - новый поворот игры.
По дороге в жилое строение, Хранитель встретил энергичных близняшек, которые были увлечены беседой вполголоса и не сразу его заметили. Улыбнувшись девчатам, он попутно полюбопытствовал не видели ли они Александра, причем как-то непроизвольно отметил ладонью какого именно роста его интересует пропажа. Девушки не только видели, но еще и намекнули, где его можно отыскать, хотя Рон, как раз таки и не сомневался по поводу его местонахождения - бросить грустную рыжую Каллисто на произвол судьбы, должно быть, мог только он один, или настолько же хладнокровный подлец.
Дверь была не заперта, и стучаться мужчина не стал - в конце концов, он не бестелесный призрак, и его тяжелый шаг очень даже хорошо слышен в вечерней тишине, хотя за чуть приглушенным голосом Кранакис, раздававшимся сверху, его присутствие можно было и не заметить. Что за беседы велись под покровом надвигающейся ночи, ему было глубоко безразлично, особенно если они были так же исполнены смыслом, как давешний всплеск болтливости его подруги.
Тэрон, особенно не размышляя на отвлеченные темы, расшнуровал кеды, скидывая их у порога, бросил крыса в кресло и тут же направился на кухню, с жадностью поглотив пару кружек ледяной воды, заодно подчерпнув ее в ладонь и протерев вспотевший загривок.
Он подождал, пока щебет племянницы, где-то там над его головой, наконец утихнет, чтобы задать животрепещущий вопрос:
- Каллисто! - зычно позвал Кондуриоти, выходя в залу. - В чьей постели я сегодня сплю?

Слушать то, что она говорила, Саня счел делом десятой важности, если не двадцатой, потому что адекватные мысли под этой рыжей шевелюрой рождались редко и еще реже попадали на язык. Саня слушал исключительно звуки – как раз ими Моська вкладывала новое значение в знакомое каждому сопливому пацану, впервые понявшему, на кой черт ему член. Рыбка в данный момент с упоением занималась сексом с обеими его руками, а у него и в мыслях не было её чем-то в этом ограничивать. Прижимай он её задик в себе покрепче, и она нашла бы достойную замену ладоням, хотя дело Саня смог бы придумать всем трем частям собственного тела, добавив еще парочку на сладкое. Абсолютно ничего не способно было ему сейчас помешать спустить раскрытую пятерню чуть пониже, запуская пальцы под её пижамные брючки, чтобы на ощупь угадать ткань нижнего белья, не задерживаясь снаружи дольше, чем на секунду, а потом двигая дальше. Моська бы непременно оценила, а сам Саша сейчас оценивал свой самоконтроль, который чаще именовал терпением. Это яблочко наливное пока не сорвалось ему в руку, а кусать с ветки было впадлу. Что, рыбка, оторвать для тебя свои руки от плеч и оставить вас с ними наедине на полчасика, пока не наиграешься вдоволь? Ему нравилось, что она делала всё сама, не требуя от него каких-то лишних телодвижений. К тому же Моська полюбас оказывалась из сорта тех, кто в постели проявляет особую живость, а не дает ностальгировать и вспомнить березовые рощи или уже обтесанные бревна. Наездница ж, амазонка… Реши он начать сравнивать рыбку с певичкой, недолго, но ярко украшавшей его скучные будни, первая бы проиграла, потому что никак не могла определиться, какого хрена ей всё-таки надо, и торчала в дверях как кошка, пока в голове уже созревало желание поддать пинка для скорости. Но Саша не сравнивал, а наслаждался моментом, при этом и пальцем не пошевелив. Может, пару часов назад он и думал, что для Моськи потребуется какая-нибудь херня, типа свечей и лепестков роз по всей кровати, но теперь убедился – не понадобится. Чтобы время запомнилось обоим, не нужно было вообще ничего, только он, она и отсутствие спелеолога под боком. Хотя херли, раз сам отправил овечку на убой? По-тихому с Моськой бы не вышло точно. Эта мысль достаточно четко отпечаталась у него в мозгах, пока она еле-еле отдирала от себя почти прилипшую к животу ладонь.
- …забавно, - ага, обоссаться можно от смеха. Саня еще раз сказал спасибо покрою собственных брюк, а заодно плотной материи, из которой они были сделаны, и приглушенному освещению в комнате, разве что по этой части кто-кто, а он никакого стеснения не испытывал, в конце концов, Моська устроила мини-представление своими силами.
- Да я вообще парень веселый, - он тихо хохотнул и принялся за наблюдение пока так полностью не исследованной попки, когда остальное скрылось в недрах шкафа. Тебе неймется, я готов более чем полностью, так какого буя выплясывать вокруг да около? Такая щепетильность у куколок иногда просто вымораживала, а сегодня особенно, потому что выбор был богатый, чего стоили близняшки, но он приперся сюда. И хули приперся?
Уверенность в себе не позволяла сомневаться – он затащит её в постель в любом случае, не сейчас, так потом. Сложные цели возбуждали сильнее, заставляли проявлять фантазию, напрягаться. Пару раз в конце случалось на этом не хило обламываться, потому что куколка в итоге оказывалась деревянной пустышкой, а овчинка выделки не стоила. Но с Моськой он готов был рискнуть, приняв решение спонтанно, пока она на арене делала у него во рту обыск своим языком. Саня её захотел. Не отдельными частями тела, способными его порадовать, а именно её полностью. И не взять без спросу, преодолевая хиленькое номинальное сопротивление, а чтобы пришла и отдала сама. А как разнообразить себе ожидание, придумать проблемой не являлось. И потому выжидал, едва ли не самоустранившись, с видом впечатленного посетителя закинув на плечо полученное полотенце и разглядывая дом на пути из комнаты в душ.
Удобства на этаже, как говорится. Вежливо, насколько это вообще было возможно, учитывая его мыслишки на счет спелеолога, Саня кивнул дедуле, не отказавшись бы «поспать с девочками», хотя так и не вспомнил, какая из них Стелла. Если та доярка, то флаг в руки. Зато запирающуюся на ключ ванную заценил, как и утку на бортике, мгновенно отправленную в один список с мишками на трусиках. Пока Моська показывала на двери, Саня успел сбросить с ног ботинки и расстегнуть пуговицу на брюках, отмечая, что в который раз в компанию ему достается именно спина и филейные части рыбки. Говно вопрос. Не напрягая воображение, он подцепил её за рубашку точно так же, как и в комнате, на сей раз этим и ограничившись и руки не распуская. 
- Каллисто, - выдыхать имена покороче выходило лучше, но Саня со своим низким голосом справился отлично, практика была достаточно богатой. – Спасибо за вечер. Может, и ко мне зайдешь чмокнуть перед сном.
В конце напрашивалась вопросительная интонация, но Саша не спрашивал. Саша предлагал. Отпустив ткань её рубашки, он будто вообще потерял интерес к Моське, отпуская туда, куда она так от него рвалась, и тратя появившееся время, чтобы стянуть носки и потянуться по направлению к душевой.